Ода близорукости Бородицкая Марина
Что касается бытия
Что меня завораживает в стихах Марины Бородицкой – меня, человека в поэзии стороннего, прохожего, то есть законченного прозаика с головы до пят, – это удивительное сочетание мужества, нежности и абсолютной, звонкой ясности смысла. Мне всегда казалось, что именно эта смесь необходима для прозы. Поэтому я откровенно завидую стихам Марины Бородицкой. Она умеет в несколько строф, даже в несколько строк… даже в четыре строки вложить то, ради чего я корячусь за письменным столом месяцами и даже годами.
Она умеет взглянуть окрест взглядом начисто лишённым поэтического дурмана, той бормочущей кисеи, в которую обычно запелёнуто сознание робких поэтов. Она как бы не зависит от поэтических средств, хотя владеет этими средствами весьма умело.
Что касается бытия (это неплохо звучит: «что касается бытия») и всего, что к нему прилагается (перечислять не стану, это значило бы цитировать книгу от первой до последней строки), то я б в этом мире – мире Марины Бородицкой – хотела бы обитать. Может быть, потому, что наряду с высокой трагедией осознания конечности человеческого пути, в этом её мире существует и радость, и горькое счастье, и тёплый юмор, и стремление к выси, и сострадание – всё то, что вообще составляет смысл жизни. И смысл поэзии.
Дина Рубина
Ода близорукости
- Слава тебе, о бесшабашный хрусталик,
- и тебе, подруга его, строптивая роговица!
- Вы своей преломляющей силы не рассчитали,
- на далёкую перспективу не дали мне подивиться.
- Никогда мне орлиным взором не охватить перспективы,
- а сидеть мне, уткнувшись носом в парчовую ряску,
- в плиссировку раковины, в поволоку сливы,
- придорожного лопуха кольчужную вязку.
- Я снимаю очки и вижу цветные пятна
- и вокруг фонарей лохматые ореолы.
- Круговая порука близости. Нам понятно,
- что художник имел в виду, мы ведь той же школы.
- Я снимаю очки – как будто бы остаюсь без кожи,
- а это я надеваю защиту от вашей вселенной:
- в трёх шагах от меня вы можете корчить рожи,
- а я буду вам улыбаться улыбкой блаженной.
- Слава тебе, миопия! слава неправильной форме
- глазного яблока, удлинённого вроде грушовки,
- мелочам и подробностям, бусинам в птичьем корме,
- обнажённой лампочке в радужной растушёвке!
«Ощущение сгущающейся тьмы…»
- Ощущение сгущающейся тьмы.
- Ощущение сгущающейся тьмы.
- Можно, в сущности, на этом оборвать,
- Но зачем тогда на свете были мы?
- Можно, в сущности, оставить две строки,
- Нить из брюха не тянуть, как паучки,
- Свет рассеянный в себя не собирать
- И лучи не концентрировать в пучки.
- «Выжигание глаголом», экий вздор,
- Кем-то в детстве передаренный набор…
- Ощущение сгущающейся тьмы.
- Луч направленный. Дымящийся узор.
«Ласковая ты бабушка…»
- Ласковая ты бабушка,
- история Древнего мира:
- всё картинками баловала,
- сладостями кормила.
- Был на диване триклиний,
- триумвират на кресле,
- триста спартанцев за шкафом
- враз выдыхали: «Йесли!»
- Строгая ты учительница,
- история Средневековья:
- всё рисовала виселицу,
- всё рифмовала с кровью.
- Всё же твои ужастики
- наши питали грёзы:
- Йорки шли на Ланкастеров,
- алые тлели розы…
- Злая ты, злая мачеха,
- нынешняя история,
- алчности математика,
- ненависти фактория.
- Ядерные пастилки,
- лагерное барокко, –
- и ни единой картинки,
- ни одного урока.
«Ещё последняя нам сласть…»
Читать бесплатно другие книги:
