Мое второе я Полякова Татьяна

Я таращилась в окно и занималась самовнушением, повторяя, точно мантру: «Я прекрасно обхожусь без него», и загибала для верности пальцы, боясь сбиться со счета. Чтобы самовнушение подействовало, повторить одну и ту же фразу следовало сто восемь раз, об этом я вычитала в книжке с впечатляющим названием «Как стать счастливой за тридцать дней». С начала моих упорных трудов прошло уже двадцать семь, а счастьем пока не пахло. Так и подмывало сесть в машину и оказаться через два часа в соседнем областном центре. Но я даже думать себе об этом запретила.

Год назад я твердо решила: с авантюрами пора завязывать, потому что, ясное дело, добром они не кончатся, а вновь встретиться с объектом моих вожделений – это значит оказаться в очередной раз замешанной в историю. Не могу сказать, что в два десятка предыдущих втравил меня он. Тут как посмотреть… Но я точно знала: стоит нам встретиться… в общем, не стоит нам встречаться. Хотя очень хотелось. Если не встретиться, то, по крайней мере, узнать, чем он сейчас занят.

– Нет и еще раз нет, – твердо произнесла я и даже хлопнула по столу ладонью. – В моей новой жизни ему нет места.

Я удовлетворенно кивнула, поражаясь собственной твердости. Новую жизнь я начала с открытия галереи. Меня всегда тянуло к искусству. Здание под галерею я приглядела в самом центре города, туристы бродили здесь толпами. Помимо галереи, я держала магазинчик с сувенирами. Торговля шла неплохо. Впрочем, денег мне и без того хватало, но я не относила себя к категории бездельниц и точно знала: у человека должно быть дело, желательно с большой буквы. Иначе дурные гены и скука сведут на нет мой порыв, и я вернусь к прежним привычкам. Теперь, перечитывая на досуге Уголовный кодекс, я тихо вздыхала, радуясь, что господь долгое время проявлял завидное терпение в отношении моей особы, но впредь испытывать его доброту было бы весьма неосторожно. Чему мой папа яркий пример.

Папа был карточным шулером. Кем была моя мама – неизвестно, папа говорил об этом крайне осторожно и как-то неубедительно. Рассказ обычно заканчивался фразой: «Я был недостоин твоей мамы, и она меня оставила». Может, мама и поступила мудро, но могла бы и меня с собой прихватить. И то, что она этого не сделала, рождало в моей душе наихудшие подозрения.

Папины друзья были сплошь колоритными личностями, но не являлись подходящей компанией для несмышленой девчушки. В результате воспитание я получила своеобразное. С куклами и сказками про Золушку и добрых гномов мы разминулись, а вот о том, как сделать так, чтобы средства граждан перекочевывали из их карманов в мой, я знала не понаслышке.

Несмотря на свою бурную жизнь, папа не забывал о моем образовании, и с сентября по июнь я жила у его тетки, доброй, трудолюбивой и набожной. Она внушала мне, что жить надо честно, и неустанно молилась за отца, у которого понятия о честности было свое и весьма неординарное. Летом папа брал меня на каникулы, и тетушкины наставления тут же мною забывались. Жизнь отца, суматошная, веселая и полная приключений, не шла ни в какое сравнение с тихим, размеренным существованием тетки. Папу очень беспокоило мое будущее, и он часто повторял:

– Слушай тетю…

Я кивала в ответ, не собираясь следовать его совету.

Когда я поступила в институт, он вздохнул с облегчением, но радовался недолго. Тетя умерла в бытность мою студенткой второго курса. Папа вынужден был перебраться в квартиру, где мы с ней жили до этого, потому что считал неправильным оставлять меня «в таком опасном возрасте» без внимания. Уверена, папа хотел как лучше… А получилось… впрочем, сейчас не об этом. Папина карьера прервалась внезапно и довольно драматично. Чтобы избежать близкого знакомства с прокуратурой, он спешно покинул Родину и теперь обретался на Французской Ривьере, где, должно быть, испытывал терпение тамошней полиции. Мне он звонил дважды в месяц, уверяя, что нашел отличную работу, и даже звал к себе отдохнуть, но просил сообщить об этом заранее, чтоб он смог договориться об отпуске. Хорошо зная папу, я была уверена: половина из того, что он мне рассказывал, – фантазия, а вторая половина – благие намерения, которым не суждено осуществиться, потому что папа из тех, о ком обычно говорят: «горбатого могила исправит».

В общем, пример отца заставил задуматься, и я решила стать законопослушной гражданкой, чтобы в пятьдесят лет не оказаться, подобно ему, в чужой стране с перспективой одинокой старости.

В моих ближайших планах значилось создание семьи, и с этой целью я приглядывалась к молодым людям из своего окружения, которых, кстати сказать, было немало. Обеспеченных и весьма достойных. Но никто из них не заставил мое сердце дрогнуть или, на худой конец, забиться чуть быстрее обычного. Я начала хитрить и убеждать себя, что для счастливого брака любовь вовсе не является такой уж необходимостью. Ее вполне могут заменить уважение, доверие… Тут на меня, как правило, накатывала тоска, и являлись непрошеные мысли о некоем молодом человеке, который моей любви абсолютно не заслуживал, и вместе с тем… в общем, оставалось таращиться в окно и повторять: «Я прекрасно обхожусь без него».

Со счета я все-таки сбилась, чертыхнулась досадливо и решила выпить кофе. И в этот момент услышала знакомый голос за дверью:

– Здорово, девки. Хозяйка здесь?

Адресовалось это менеджеру по продажам и бухгалтеру, находившимся в смежной комнате, а зычный голос принадлежал Раисе. Она когда-то была любовницей моего отца. Несмотря на то что сбежал он от нее буквально через месяц после знакомства, она до сих пор испытывала к нему добрые чувства и даже намеревалась посетить его во Франции, от чего мне удалось отговорить ее с большим трудом. Я подозревала, что папа вовсе не придет в восторг, обнаружив ее на своем пороге. Он называл Раису не иначе как клофелинщицей и умолял меня держаться от нее подальше.

На нашу дружбу папины слова никак не повлияли, хотя они были недалеки от истины. Раиса действительно некоторое время промышляла тем, что, сведя знакомство с несмышлеными и охочими до приключений представителями мужского пола, обчищала их карманы, опоив за ужином снотворным. Однако и ей в голову приходили вполне здравые мысли о том, что добром это не кончится, она оставила дурные привычки и вышла замуж. Трижды. С первыми двумя супругами я была незнакома, третьим ее избранником стал состоятельный вдовец. Поначалу она уверяла, что жизнь с «папулей» просто сказка, но очень скоро заскучала и в один прекрасный день его покинула, при этом совершенно не претендуя на половину его собственности, тем самым введя в смущение многочисленных злопыхателей. Супруг не мог взять в толк, чем не угодил Раисе, и умолял ее вернуться, в благом порыве переписав на нее все свое имущество. Раиса осталась непреклонной, но «папулю» время от времени навещала и обращалась с ним так, точно не он ей в отцы годится, а она ему в матери. Пару лет назад она помогла мне выпутаться из передряги, которая могла закончиться печально, и с тех пор неутомимо этим пользовалась. И сейчас, заслышав ее голос, я вздохнула, пытаясь угадать, что ей понадобилось на этот раз. Дверь распахнулась, Раиса вошла и с неодобрением огляделась. Мой роскошный кабинет, выдержанный в серо-голубых тонах, по непонятной причине навевал на нее тоску.

– Привет, – сказала Раиса, прошла к столу и устроилась в кресле с сиротским видом. Подозрение, что моя спокойная жизнь дала трещину, лишь окрепло.

Особой красотой подруга похвастаться не могла: среднего роста, крепкая, с широкими бедрами и небольшой грудью, она была полной противоположностью красоток, фотографии которых встретишь в любом глянцевом журнале. Лицо круглое, курносое, с веселыми карими глазами, а волосы, темные, довольно длинные, она собирала в хвост на затылке. По моим прикидкам, ей было тридцать три – тридцать четыре года, примерно на столько она и выглядела. Одевалась кое-как, а косметикой не пользовалась. Оставалось лишь гадать, что такого в ней находили мужчины, от которых отбоя не было. Как-то я, набравшись отваги, задала ей этот вопрос. Раиса надолго задумалась, а ответила вполне серьезно: «Я добрая». В свете ее дурных привычек это выглядело издевательством, но я сочла за благо промолчать. И правильно. Разозлиться подруге ничего не стоило, а в гневе она страшна. Просто удивительно, сколько в ней было силы, физической я имею в виду. Однажды некий тип сделал в ее адрес оскорбительное замечание, Раиса подошла к нему и подхватила опешившего мужика на руки. Бедняга так обалдел, что позволил пронести себя от столика до окна (эта памятная сцена разыгралась в ресторане). В абсолютной тишине подруга швырнула успевшего прикорнуть на ее груди мужика в это самое окно, вместе с осколками которого он вскоре и оказался на асфальте.

– Приличные люди женщинам не хамят, – заявила она, оставила на столе деньги за ужин, который мы так и не успели закончить, а также за разбитое стекло и кивнула мне: – Идем, Маруся.

После этого случая я зареклась ее нервировать.

– Как идут дела? – продолжая оглядываться, спросила подруга.

– Прекрасно, – пожала я плечами, беспокойно хмурясь.

– Да? А папа как?

– Уверяет, что отлично.

– Папа не пропадет… А чего хмурая?

– Не вижу повода веселиться.

– И я не вижу, – вздохнула Раиса. – У меня неприятности, – добавила она и поджала губы. Мои худшие опасения начали сбываться.

– Что случилось? – понизив голос до шепота, спросила я.

– У тебя выпить есть? Лучше коньяк… или виски… водка, на худой конец.

– Есть мартини.

– Что за скверная привычка пить всякую дрянь?

– Что случилось? – повторила я.

– Ладно, давай мартини.

Я поднялась и дрожащей рукой налила мартини в два бокала, в один добавила апельсиновый сок, а второй протянула Раисе. Та залпом его выпила, точно водку, и сказала:

– Дрянь, да еще сладкая… Ты пей, Маруся, пей.

– Не вздумай называть меня так при подчиненных.

– Что я, дура, я ж понимаю…

– Рассказывай, – поторопила я. – Опять взялась за старое? Ты же обещала…

– Я слово держу, уж можешь мне поверить. Живу себе тихо-мирно, даже салон красоты открыла… вот, думаю, Маруся обрадуется, когда узнает…

– Уже порадовалась. Дальше что?

– Дальше? А коньяка точно нет? Может, пошлешь кого-нибудь…

– Я тебя сейчас пошлю, – зашипела я.

– Не нервничай, нам сейчас как никогда надо сохранять спокойствие. Особенно тебе. Я-то так переволновалась, что от меня никакого толку, а проблему надо решать. Срочно. Не знаю, как до тебя доехала…

– Раиса! – рявкнула я. Тут она закатила глаза, по всем признакам намереваясь хлопнуться в обморок. Я быстро налила еще мартини и сунула бокал ей в руку. Раиса покорно выпила.

– Маруся, это божье наказание. Вот уж не думала, не гадала…

Я поняла, что запросто сама могу свалиться в обморок, так и не дождавшись ее объяснений, и тоже выпила.

– Что ты натворила? – дважды глубоко вздохнув, спросила я.

– Ничего я не натворила. С какой стати? Успокойся и послушай…

– Я спокойна, – ответила я и забормотала: – Я спокойна, я спокойна…

– У меня в багажнике труп, – сказала Раиса, нерешительно улыбнувшись.

– Что? – охнула я.

– Так и знала, что ты расстроишься. Говорила: коньяк нужен, а не эта сладкая дрянь…

– Какой труп, несчастная, то есть чей?

– Дядечки одного… хороший такой дядечка, интеллигентный…

– Что интеллигентный дядечка делает в твоем багажнике?

– Ну, не дома же его оставлять? Я покойников боюсь…

– Где машина?! – завопила я.

– На парковке перед офисом.

– Ты что, проехала двести километров с трупом в багажнике? – Такое у меня в голове не укладывалось.

– Я хотела его пристроить где-нибудь в лесочке, но как-то боязно одной, Маруся… вот я и решила к тебе.

– Чокнутая. – Я бросилась к двери, Раиса припустилась за мной.

Прав был папа: ее дурные наклонности до добра не доведут. Опоила дядечку… тьфу ты… опоила мужика какой-то дрянью, а он взял да и умер. И что теперь делать?

Сказать по чести, я и сама не знала, какая нужда гнала меня к машине, ведь не желание же увидеть труп? Не могу сказать, что покойников я до смерти боялась, но зрелище это, безусловно, малоприятное. Как видно, теплилась в моей душе надежда, что это глупая шутка.

Я выскочила на парковку, вертя головой в поисках Раисиной машины.

– «БМВ», – кивнула она на черный джип, стоявший чуть в стороне.

– У тебя новая машина? – Вот уж нашла время задать подобный вопрос…

– Ага. «Папуля» подарил. Назад сманивает.

– Открой багажник, – сказала я, хмуро оглядываясь.

– Маруся, должна тебя предупредить, он там не один.

– В каком смысле?

– Ну… их там двое.

– Два трупа? – Я решила, что моя жизнь вступила в новую фазу, которая закончится психиатрической больницей.

– Нет, второй вовсе не труп. Я его просто малость оглушила, потом связала и скотчем залепила рот, чтоб не орал.

– Раиса, а зачем тебе понадобилось все это делать? – с неизвестно откуда взявшимся спокойствием спросила я.

– А что мне еще оставалось? Он велел багажник открыть, а в багажнике был труп. Я уж и так и эдак, а он пристал, точно репей, пришлось открыть. Я дядечку-то покрывалом прикрыла, вот и подумала, может, он и внимания не обратит… а он первым делом: «А что у вас здесь?» – и руку тянет, пришлось дать в ухо, пока не опомнился…

– Кому в ухо дать? – ошалело спросила я.

– Менту.

– У тебя в багажнике мент?

– Не мент, гаишник. Или они тоже менты?

– Боже мой, – пробормотала я, ноги у меня подкосились, и я непременно оказалась бы на асфальте, не подхвати меня Раиса под локти.

– С этим надо что-то делать, – со вздохом заявила она. – У тебя есть идеи? У меня нет. Может, выпьем коньяка и идеи появятся?

– Он в самом деле там? – спросила я с сомнением.

– А куда ему деться? Хочешь, покажу. – И, не дождавшись моего ответа, Раиса приоткрыла багажник.

Я увидела цветастое покрывало и нахмурилась, втайне ожидая, что Раиса сейчас захохочет и скажет, что меня разыграла, но она его откинула совсем чуть-чуть, и этого хватило, чтобы увидеть буквы на ядовито-зеленом фоне: ДПС. Я перехватила ее руку, вернув покрывало на место. Оно внезапно пришло в движение, человек под ним завозился и даже замычал.

– Ужас, – сказала я, стекленея взглядом.

– Точно, – кивнула Раиса, захлопнув дверь, и на меня уставилась. – Ты о чем думаешь? – заботливо спросила она минут через пять.

– Пытаюсь вспомнить статью Уголовного кодекса…

– Лучше не надо. И так на душе кошки скребут.

– Заткнись.

– Молчу. Ты, главное, не нервничай.

Ноги меня не держали, и я устроилась на переднем сиденье, Раиса скользнула в водительское кресло и уставилась на меня. За спиной продолжали возиться и стонать.

– Если б не труп, могли бы выкинуть мента в лесочке за городом. Хотя… вдруг он номер тачки запомнил и мою физиономию тоже? Не отоврешься, что машину угнали… придется срываться в бега. А ну как найдут?

– Помолчи, – буркнула я.

– Маруся, я вся на нервах и долго не выдержу. Говори, что делать.

– Откуда я знаю, – заголосила я.

Раиса вздохнула и затихла.

Время шло, возня за спиной прекратилась, но лучше соображать я не стала.

– Ты не будешь кричать, если я скажу? – робко поинтересовалась подруга.

– Не буду…

– Придется обращаться за помощью к Арсению. Он мужчина, а в такой ситуации…

Я перевела на нее взгляд и кивнула:

– Звони ему.

– Пустое дело. Он не клюнет. Очень на тебя сердит… между нами, он грозился, что шею тебе свернет, если ты объявишься. Это он, конечно, погорячился, но разозлился всерьез. И на меня тоже. Хоть и непонятно, за что. Он с места не сдвинется, даже если я его задолбаю звонками.

– Что же делать?

– Ехать к нему, – пожала Раиса плечами. – Душа у него добрая, повыпендривается немного и поможет. Особенно если ты начнешь глаза мозолить. Как ни верти, а ежу понятно, что он в тебя давно и безнадежно влюблен.

– А не он грозился мне шею свернуть?

– Так то сгоряча. Вот что, позвони и скажи, что ты в беде. Так и скажи. Уверена, он через два часа примчится.

– А вот я не уверена.

– Ну, так попробуй.

– У меня нет его номера.

– У меня есть. – Она набрала номер и протянула мне мобильный. Я попыталась придумать душещипательную историю в рекордно короткий срок, но мои таланты не пригодились. Арсений ответить не пожелал. – Звони со своего телефона, – деловито посоветовала Раиса. – Он увидит номер и…

– Номер я сменила.

– Чтобы он не мог позвонить?

– До чего ты догадлива.

– Маруся, с моей стороны невежливо тебе напоминать, но у нас в машине…

– Знаю, что у нас в машине!

– Значит, выход один: ехать к Сенечке.

– Спятила? Двести километров с трупом и связанным ментом?

– Но сюда-то я доехала, может, повезет?

– Боже мой, – простонала я, призрак длительного тюремного заключения маячил на горизонте. – А если он выставит нас за дверь, да еще сообщит в милицию?

– Вряд ли. Он, конечно, здорово на тебя злится, но… сердцу-то не прикажешь.

– Сиди здесь.

Я вышла из машины и скоренько направилась в офис.

– У меня срочное дело, вернусь через пару дней, – сказала я своим сотрудницам, проходя в кабинет. Взяла сумку и припустилась к Раисиной машине. – Папа предупреждал: дружба с тобой до добра не доведет, – сказала я с печалью, устраиваясь рядом с подругой.

– Знаешь, я по нему скучаю, – кивнула Раиса, завела машину и не спеша выехала с парковки. – Твой папа необыкновенный человек. Как думаешь, он любил меня? Хоть немного?

– Уверена, что ты его единственная настоящая любовь. Давай отвлечемся от папы. Может быть, ты расскажешь мне про дядечку в багажнике?

– Ужас как не хочется вспоминать об этом, но если ты настаиваешь… То, что он там лежит, никак не связано с моими дурными наклонностями, как ты любишь выражаться. Я, между прочим, пошла на поводу у своего доброго сердца и решила помочь человеку… безвозмездно…

– Добрые дела наказуемы.

– Кто ж спорит? Но вчера я об этом не подумала. Вечером у меня был Лаврентий Петрович (Лаврентий Петрович Четвертак – тот самый «папуля», то есть бывший Раисин муж). Еле уговорила его домой отправиться и вызвалась отвезти. Ко мне он на такси приехал, потому что был немного навеселе. В общем, я отвезла его домой, уложила спать, а когда к себе возвращалась, у меня заглохла машина. Рядом парк, и, как назло, ни одной тачки, точно сговорились. Я сунула нос под капот и все, что смогла, подергала. А машина все равно не заводится. Я собралась вызвать эвакуатор, но не нашла номер. Потом хотела бросить ее к чертовой матери, и вдруг дядечка идет мимо. Увидел мое бедственное положение и предложил помочь. Дядя с виду интеллигентный, и я сначала решила, что ничего у него не выйдет, но машина заработала, я так обрадовалась…

– Что пригласила его к себе на чашку кофе? – подсказала я.

– А вот и нет, – отмахнулась Раиса. – Будешь слушать или перебивать? В общем, я сказала ему «спасибо», а он спросил, куда я еду. Я, само собой, ответила. Оказалось, нам по пути. Человек мне помог, и я была просто обязана оказать любезность.

Я кивнула, решив набраться терпения. Когда-нибудь, с божьей помощью, Раиса доберется в своем рассказе до того момента, где живой интеллигентный дядечка станет покойником. Между тем мы покинули город, а я начала нервничать еще больше. Мысль о том, что в багажнике машины труп и связанный мент, очень этому способствовала. Раиса, увлеченная рассказом, вроде бы о них забыла, а я не спешила ей об этом напоминать. Достаточно того, что я зубами клацаю. Однако по сторонам косилась, каждую минуту ожидая, что нас остановят. Но пока бог миловал. Раиса, ловко лавируя в потоке машин, продолжила увлекательное повествование:

– Едем мы с ним, беседуем о том о сем, тут он заметил кафе и спрашивает: «Могу я вас угостить чашкой кофе?»

– Как же без этого, – не удержалась я.

– Меня всегда тянуло к интеллигентным людям, – посуровела Раиса.

– Ладно, вы пошли в кафе, что дальше?

– Не торопи меня. С мыслей сбиваешь. Значит, мы выпили кофе, а я обратила внимание, что дядька грустный, ну, вроде у него горе большое.

– А тебе какое дело до чужого горя? – вновь не удержалась я.

– Никакого. Но спросить-то надо.

– Зачем?

– Среди интеллигентных людей так принято. Я спросила, и Николай Иванович, так звали моего покойника, рассказал, что поссорился с супругой. Ты знаешь, у меня создалось впечатление, что она ему изменяла. Ага. Он прямо не сказал, но… уж очень он переживал и домой возвращаться не хотел. Согласись, если человек в таком возрасте болтается по улицам, вместо того чтобы идти домой и с супружницей помириться, то этому должна быть очень серьезная причина.

– Ты меня с ума сведешь, – буркнула я, а Раиса удивилась:

– Я-то тут при чем? В общем, выяснилось, что податься ему некуда. Дети в другом городе, друзьям он ничего объяснять не хотел…

– И твоя признательность зашла так далеко, что ты потащила его к себе?

– Маруся, люди должны помогать друг другу. Разве твой папа тебе об этом не говорил?

– Папа вкладывал в глагол «помогать» совсем другой смысл. Вы поехали к тебе?

– Поехали. Он был таким несчастным и… совершенно безопасным. Когда я предложила ему переночевать у меня, он сначала отнекивался, но было видно, что очень обрадовался. Я сказала, что он меня не стеснит, потому как дом у меня большой, а живу я одна. А когда мы ехали к дому, Николай Иванович вдруг занервничал, все в зеркало поглядывал. Я спросила, в чем дело, а он сказал: «Все в порядке». Маруся, теперь я совершенно уверена, что за нами следили. Но когда свернули на нашу улицу, «хвоста» за нами точно не было. Пристройся кто сзади, я бы непременно заметила. Ты же знаешь, улица у нас тихая…

– Не увлекайся.

– Хорошо, не буду. Мы приехали, я загнала машину в гараж и прошлась вокруг дома на всякий случай. У меня возникло недоброе предчувствие. Я даже хотела выгнать этого Николая Ивановича, но, когда вошла в дом, он сидел в гостиной такой несчастный… Ему надо было на работу к восьми, и я подумала, что ничего страшного не произойдет. Постелила ему в гостиной и ушла к себе. Приняла душ, и тут беспокойство вновь во мне взыграло. Я пошла взглянуть, что делает мой гость, а он сидит возле окна в большой задумчивости. Точно, решила я, жена изменила, а он теряется в догадках, как поступить, простить негодницу или, наплевав на долгие годы супружества…

– Раиса…

– Я перехожу к самому ужасному, – предупредила она.

– Давно пора.

– Значит, так. Я уснула, а проснулась часа через два. Прислушалась, и вдруг шаги… кто-то шел по коридору. Тут я вспомнила о дядечке и решила, что он в туалет отправился. У пожилых людей такое бывает…

– Раиса…

– Не нервничай. Знала бы ты, как нервничаю я. Лежу я, значит, прислушиваюсь. Вроде все тихо, а потом какие-то звуки, странные, словно кто-то мычит. Я уж не знала, что и делать. Затем опять все стихло. А мне вдруг не по себе стало, и я решила взглянуть, как там мой дядечка. Иду по коридору и вижу, как входная дверь закрывается. Стивен Кинг, ей-богу. Я чуть в коридоре без сознания не хлопнулась. Но это были еще цветочки. Я взяла себя в руки, думаю, дядька решил домой вернуться, а меня будить не стал, вот и ушел по-английски. Я в гостиную, включаю свет… а Николай Иванович лежит на моем диване. Совершенно мертвый.

– Раиса, скажи сразу, чем ты его опоила?

– Да ты с ума сошла? С какой стати? Он в кафе расплачивался, портмоне старенькое, а денег в нем кот наплакал. Да если б даже у него золотой слиток в кармане лежал, неужто бы я дядю домой потащила? Дура твоя подруга, что ли? Говорю, страдаю совершенно безвинно.

– Так отчего он умер?

– Понятия не имею. Взял и умер. А может, и нет. В смысле, может, кто помог. Я ведь видела, как входная дверь закрылась, вдруг это не глюки. В любом случае труп – это труп, и с ним надо что-то делать. С ментами у меня отношения не сложились, о чем тебе хорошо известно. Даже если бы выяснилось, что труп, то есть дядя, умер сам, они бы мне всю душу вымотали и уж нашли бы к чему придраться… к ним только попади.

– И ты решила избавиться от трупа?

– Конечно. Думаю, устрою в лесочке… Будут его менты искать, все равно вряд ли на меня выйдут. А если кто-то видел нас в кафе, скажу, что высадила его на троллейбусной остановке. Хотя лучше с ментами вообще не встречаться.

Что да, то да. Раиса совершенно права, встреч с ними и я не искала. Я продолжала таращиться по сторонам, каждую минуту ожидая появления машины ДПС, но пока нам везло. Раиса в тот день была образцовым водителем, и я подумала, может, удача нам улыбнется. Если нет… эти мысли я предпочла игнорировать.

– Засунула я дядьку в багажник, – продолжила свой рассказ Раиса, – и выехала за город. Пока была дома, все мне виделось более-менее ясно, сверну в лес и оставлю дядечку под ближайшими кустами. Знаешь, Маруся, прятать трупы нелегкое дело. Нервы у меня были на пределе. Нашла подходящий съезд с шоссе и вдруг вижу: дома, то есть деревня, совсем рядом. Ну, я решила чуть дальше проехать. Асфальт кончился, дорога песчаная. А в голове одни детективы, а ну как машину найдут по отпечаткам шин?

– Глупости все это, – буркнула я.

– А вдруг не глупости? Чувствую, нет больше моих сил. Впереди вроде река, справа кусты, все, думаю, дядю бросаю и рву когти. Остановилась, открыла багажник. Была у меня шальная мысль, что Николай Иванович все-таки не помер, очухался! А он такой страшный лежит… я едва не заорала. Ухватила его под мышки и тут слышу голоса. Совсем рядом мужики разговаривают.

– Откуда они там взялись?

– Может, рыбаки? Поди разберись, где бродят, а вдруг меня видят? Ну, я и рванула как ошпаренная вместе с трупом. Выскакиваю на асфальт, вижу машину. Старенькие «Жигули» и никакой надписи. Только подумала, как хорошо, что труп возле реки не оставила, ведь водитель, если он в тачке, непременно бы на мою машину внимание обратил, и тут выходит дэпээсник и палочкой машет. У меня предынфарктное состояние, сначала хотела мимо проскочить, вряд ли он на «Жигулях» меня догонит, но ведь по рации своим сообщит и на шоссе меня уже ждать будут. А куда сбежать – не знаю, у меня, как на грех, ни навигатора, ни карты. Подумала: может, ничего, обойдется… а этот гад…

– Про гада ты уже рассказывала, – вздохнула я. В этот момент за спиной вновь завозились. – Боже, – простонала я.

– Маруся, я тебе очень благодарна. Думаешь, я не понимаю, что далеко не каждая подруга…

– Заткнись, – попросила я.

Раиса шмыгнула носом и затихла, а я подумала, не будь мента, труп еще полбеды. В самом деле, могли бы оставить дядечку в лесочке. А что теперь? Вся надежда на Арсения. Хотя какая надежда… Не идиот же он ввязываться в такое дело… И с чего это Раиса взяла, что он помчится ко мне на помощь по первому звонку? Подруга вовсе не в курсе, как мы расстались, вот и фантазирует. Если бы он ко мне явился с трупом, я бы точно указала ему на дверь… хотя… нет, непременно бы указала, у меня со здравым смыслом полный порядок… Кто это здесь говорит о здравом смысле? А не я ли сейчас еду в машине с трупом в багажнике? Прав, прав был папа: дружба с Раисой до добра не доведет…

– Позвони Сенечке, вдруг ответит, – ласково попросила Раиса, номер я набирала несколько раз, но Сенечка не отвечал.

Чем ближе мы приближались к городу, где я жила еще год назад, тем хуже я себя чувствовала. Теперь мне казалось и вовсе глупым обращаться к Арсению, более того, возникла вполне здравая мысль а не захочет ли он воспользоваться ситуацией и отыграться за мои прошлые грехи, которых, надо признать, было немало? Да и сама мысль, раскатывать по городу с трупом и со связанным ментом разумной не представлялась. Очень хотелось бросить Раису и бежать сломя голову. Но я знала, что этого не сделаю. Долг, как известно, платежом красен. Даже папа это вряд ли бы одобрил, впрочем, сейчас лучше о папе не вспоминать.

Некогда любимый город я год назад покидала в спешке и, честно говоря, не планировала сюда возвращаться. Он мне всегда нравился, потому что выглядел уютным и умиротворенным, являясь той самой тихой гаванью, которая должна быть в жизни каждого человека, даже если он склонен к авантюрам. Единственным недостатком было то, что этот город для постоянного места жительства избрал Арсений, а от него я предпочитала держаться подальше, впрочем, как и от Раисы, которая тоже жила здесь. Подругу я любила, но и папины слова помнила, и начинать новую жизнь решила подальше от друзей. И вот теперь возвращалась. И не с пустыми руками, то есть в данном случае не с пустым багажником. Мысли мои лихорадочно метались от трупа и связанного мента к Арсению. О нем, кстати, стоило бы расспросить Раису, и я задала вопрос:

– Вы с ним часто видитесь?

– С кем? С Сенечкой?

– Разумеется, с Сенечкой.

– За весь год раза два, да и то случайно. Он очень занят.

– Чем? – удивилась я.

– Как же… у него работа.

Новость произвела впечатление. Что такого могло произойти в жизни нашего друга, чтобы он стал работать?

– Шутишь? – ахнула я.

– Ничего подобного. Он по твоему примеру начал новую жизнь. Так и сказал: годы идут, пора становиться респектабельным.

– Это вряд ли осуществимо. Любопытно, что он называет работой?

– Он открыл сыскное агентство, – глазом не моргнув, ответила Раиса и, видя, как у меня вытягивается физиономия, добавила: – А что? По-моему, очень подходяще. В конце концов, у него опыт… и вообще…

– Мир сошел с ума, – вздохнула я, но тут впереди показалась машина ДПС, и я замерла, разом забыв про комментарий, рвущийся с языка. Раиса, позеленев, сбросила скорость, а я зашипела: – Что ты делаешь? Еще заднюю скорость включи. Веди себя естественно.

– Естественно я уже не могу. Если нас остановят…

Нас не остановили, и мы вздохнули с облегчением.

– Просто удивительно, что я до сих пор не умерла от разрыва сердца, – грустно заметила Раиса.

Через двадцать минут мы въехали в город. Возник вопрос: где искать Арсения?

– Если повезет, застанем его в офисе, – сказала Раиса. «А если не повезет?» – чуть не брякнула я. Впрочем, если даже застанем, еще вопрос, следует ли это считать везением. – Я все забываю спросить, почему ты уехала и не велела говорить Сенечке, где находишься? Вы что, поссорились?

– Ничего подобного. Просто мы провернули неплохое дельце, я уехала с деньгами, оставив Сенечку разбираться с проблемами, которые у него, безусловно, возникли.

Раиса так резко затормозила, что машину занесло.

– Спятила? – рявкнула я.

– Маруся, ты разбила мне сердце, – сказала она с тоской, но движение продолжила. – Какого хрена мы тогда сюда приехали?

– А что еще прикажешь делать? Я понятия не имею, как избавляются от трупов и пленных ментов. Я верну ему деньги, все до копейки, и свою долю тоже, лишь бы он согласился помочь. Но, зная характер этого мерзавца…

– Не называй его так. Сенечка вовсе не мерзавец. Сказать по чести, другой бы на его месте уже давно…

– Ты знаешь, где находится его дурацкое агентство? – перебила я, чтобы отвлечься от очень неприятной темы.

– Он говорил, где-то на проспекте Ленина… найдем.

Не успели мы выехать на проспект, как я увидела рекламный щит «Детективное агентство «Лунный свет», стрелка указывала в переулок.

Страницы: 12345 »»

Читать бесплатно другие книги:

Тазобедренный сустав является самым мощным в организме человека и испытывает большую нагрузку, поэто...
Страдания человека, утратившего способность без боли сгибать ногу в колене, – безмерны. Попытки хиру...
Все больше и больше людей, имеющих проблемы со спиной, разочаровываются в общепринятых методах лечен...
Бубновский Сергей Михайлович в своей книге постарался подойти к решению проблемы остеохондроза с нео...
Каждая женщина хочет найти мужчину, который стал бы ее ангелом-хранителем. Настя не была исключением...
Судьбы двух реальностей, – нашей, со всеми выкрутасами российской демократии, и альтернативной, где ...