Марш королей Райс Морган

Глава первая

Едва держась на ногах, Король МакГил вошёл в свои покои. Он слишком много выпил, и теперь перед глазами всё плыло, а голова раскалывалась после ночных празднований. Женщина, имени которой он не знал, прижималась к нему, обняв его рукой за талию. Ее рубашка наполовину сползла. Смеясь, она повела его к кровати. Двое слуг незаметно исчезли, закрыв за собой дверь.

Он не знал, где находилась его королева, но сегодняшней ночью это его не волновало. Теперь они редко делили ложе – она часто удалялась в свои покои, особенно в ночи празднеств, когда пир продолжался слишком долго. Королева знала о похождениях своего мужа, но, казалась, ее это не беспокоит. В конце концов, он был королем, а короли МакГилы всегда правили с привилегиями.

Но когда МакГил направлялся к кровати, вокруг всё стало расплывчатым, и он вдруг захотел избавиться от этой женщины. Больше он был не в настроении развлекаться.

«Оставь меня!» – приказал он, отталкивая ее.

От неожиданной обиды женщина замерла. Открылась дверь и вошли слуги, которые подхватили ее под руки и вывели из комнаты. Она сопротивлялась, но за закрытой дверью её крики почти не были слышны.

МакГил сел на край кровати и прикрыл голову руками, пытаясь прогнать головную боль. Обычно головная боль наступала у него гораздо позже, когда выпивка уже выветривалась, но этим вечером все было по-другому. Все изменилось так быстро. Праздник был в самом разгаре, и, казалось, ничто не могло нарушить веселье. Он только устроился с порцией лучшего мяса и бокалом крепкого вина, как вдруг появился тот мальчик, Тор, и все испортил.

Сначала он рассказал про свой дурацкий сон, потом имел наглость выбить кубок из рук короля. А после появилась та собака, которая вылакала вино – и тут же замертво упала на глазах у всех. С того самого мгновения МакГил был в шоке. Осознание произошедшего обрушилось на него – кто-то пытался его отравить. Убить его. Он с трудом верил этому. Кто-то пробрался мимо его охраны, мимо его дегустаторов вина и еды. Король находился в шаге от смерти, и его до сих пор трясло при мысли об этом.

Он вспомнил, что Тора увели в подземелье, и спросил себя – правильный ли это был приказ. С одной стороны, разумеется, парень просто не мог знать о том, что вино в его кубке было отравлено, если он сам его не отправил или каким-то образом не был замешан в преступлении. С другой стороны, он знал, что Тор обладал глубокими таинственными силами – слишком таинственными – и, возможно, он говорил правду. Может быть, он на самом деле видел это в своем сне. Возможно, Тор действительно спас его жизнь и, может быть, МакГил отправил в подземелье самого преданного себе человека.

МакГил сидел, потирая свой сморщенный лоб, пытаясь осознать все случившееся, и его голова раскалывалась от мыслей. Но этой ночью король слишком много выпил, разум его был чересчур затуманен, мысли путались, и он никак не мог добраться до самой сути. В комнате было слишком жарко – знойная летняя ночь давала о себе знать. Его тело перегрелось после долгих часов поглощения еды и питья. На его теле проступал пот.

МакГил протянул руку и скинул сначала свою мантию, затем верхнюю рубашку. Он снял все, кроме нижней рубашки.

Король вытер пот сначала со лба, потом с бороды. Он наклонился и стянул свои огромные тяжелые сапоги – по одному за раз – и сжал пальцы ног, когда они почувствовали воздух. Тяжело дыша, МакГил сидел, пытаясь восстановить самообладание. Его живот сегодня отяжелел, а это было обременительно. МакГил поднял ноги вверх и лег на спину, положив подушку на голову. Он вздохнул и посмотрел вверх, на потолок, умоляя, чтобы голова перестала кружиться.

«Кто хочет убить меня?» – снова и снова задавал он себе вопрос. Он любил Тора как сына, и сомневался, что тот мог быть убийцей. МакГил спрашивал себя, кто же хотел его смерти, какие мотивы могли быть у этого человека – и, что самое важное, предпримет ли он новую попытку. В безопасности ли он? Неужели заявления Аргона верны?

МакГил почувствовал, что ответ находится за пределами его понимания, и веки его отяжелели. Если бы он мог мыслить ясно, то, возможно, он бы все понял. Придется подождать утра, чтобы вызвать своих советников и начать расследование. Вопрос был не в том, кто хотел его смерти, а в том, кто не хотел ее. Королевский двор был полон людей, жаждущих его трона: амбициозные генералы, хитрые члены совета, жаждущие власти дворяне, шпионы, старые соперники, убийцы из клана МакКлаудов и, может быть, даже из Уайльдса. А быть может, убийца был еще ближе.

МакГил начал погружаться в сон, и глаза его уже почти закрылись, но вдруг что-то привлекло его внимание. Он заметил какое-то движение и, присмотревшись, увидел, что его слуг в комнате не было. Он моргнул в недоумении. Слуги никогда не оставляли МакГила одного. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз он оставался один в своих покоях. Король не помнил, чтобы приказывал им выйти. И, что самое странное – его дверь была распахнута.

В эту самую минуту МакГил услышал шум из другого конца комнаты. Он быстро обернулся, всматриваясь в темноту. Пробираясь вдоль стены, на свет факела вышел высокий худой человек, одетый в черный плащ. Его лицо скрывал капюшон. МакГил несколько раз моргнул, спрашивая себя, не мерещится ли ему все это. Сначала он был уверен, что это всего лишь тени от мерцания факела.

Но мгновение спустя фигура сделала несколько шагов вперед, быстро приближаясь к его кровати. В тусклом свете МакГил попытался разобрать, кто этот человек. Он инстинктивно начал подниматься и, как опытный воин, потянулся к поясу за мечом или хотя бы за кинжалом. Но король уже был в ночной рубашке, а значит, при нем не было никакого оружия. Безоружный, МакГил сел на своей кровати.

Теперь фигура двигалась быстро, словно змея в ночи, стремительно приближаясь к МакГилу. Приподнявшись, МакГил увидел лицо этого человека. Комната все еще вращалась перед его глазами. Опьянение мешало ему четко видеть, но на какое-то мгновение король мог бы поклясться, что перед ним было лицо его сына.

Гарет?

Сердце МакГила наполнилось внезапной паникой, когда он спрашивал себя, что его сын мог здесь делать так поздно ночью, появившись без предупреждения.

«Мой сын?» – выкрикнул он.

МакГил увидел в его глазах намерение убивать. Для короля это было более чем достаточно. Он быстро спрыгнул с кровати.

Но фигура двигалась слишком быстро. Не успел МакГил укрыться рукой, как фигура в черном приступила к действию. В свете факела блеснул металл, – в одно мгновение лезвие ножа, разрезав воздух, вонзилось в сердце короля.

МакГил пронзительно закричал – глубокий страшный крик боли удивил даже его самого. Это был крик, который он не раз слышал в бою. Так кричали смертельно раненные воины.

МакГил почувствовал, как холодный металл прошел через его ребра, прорываясь через мышцы, смешиваясь с кровью, постепенно проходя все глубже и глубже. Боль была сильнее, чем он мог себе представить – казалось, что кинжал никогда не прекратит вонзаться. Жадно хватая ртом воздух, МакГил ощутил во рту горячую соленую кровь, ему тяжело стало дышать. Король заставил себя поднять глаза и посмотреть в лицо, скрывающееся за капюшоном. Он удивился, осознав, что ошибся. Это был не его сын, а какой-то другой человек. Он узнал его, но не мог вспомнить, кто он. Этот мужчина был из его близкого окружения. И очень похож на его сына.

Король тщетно пытался вспомнить имя этого человека – мысли путались в голове.

Когда фигура встала над ним, держа нож, МакГилу каким-то образом удалось поднять руку и толкнуть человека в плечо. Король почувствовал прилив сил закаленного воина, он ощутил мощь своих предков, почувствовал, что та внутренняя сила, что сделала его королем, не сдастся. Собрав свои последние силы, МакГил оттолкнул убийцу.

Человек оказался более худым и хрупким, чем показалось МакГилу сначала. Он отлетел назад с криком. Королю удалось встать и, приложив огромное усилие, он нагнулся и извлек нож из своей груди. Он бросил его через всю комнату и тот, с лязгом ударившись о каменный пол, вонзился в дальнюю стену. Человек, чей капюшон упал на плечи, поднялся на ноги и в ужасе уставился на короля, который начал на него наступать. Развернувшись, убийца побежал через комнату, остановившись только для того, чтобы извлечь кинжал, а затем скрылся из вида.

МакГил попытался последовать за ним, но человек бежал слишком быстро. Внезапно его грудь пронзила острая боль. МакГил почувствовал, что слабеет.

Король стоял посреди своей комнаты, глядя на кровь, льющуюся из его груди на открытые ладони. Он опустился на колени.

МакГил почувствовал, как холодеет его тело и, откинувшись назад, попытался закричать.

«Охрана», – послышался слабый крик.

Он сделал глубокий вдох и, находясь в агонии, закричал своим глубоким голосом – голосом, который когда-то принадлежал королю: «ОХРАНА!»

Из дальнего коридора доносились шаги, медленно приближавшиеся к нему. Король услышал, как вдалеке открылась дверь, почувствовал, как к нему подходят люди. Но перед глазами вновь всё плыло, только на этот раз не из-за выпивки.

Последним, что увидел МакГил, был холодный каменный пол, приближающийся к его лицу.

Глава вторая

Тор схватил железный дверной молоток и потянул его изо всех сил. Огромная деревянная дверь со скрипом открылась, представив его взору покои короля. Он вошёл в комнату. Перешагивая через порог, он почувствовал, как волоски на его руках встали дыбом. Здесь царила кромешная тьма, обволакивающая, словно туман.

Тор сделал несколько шагов вглубь комнаты. На стенах потрескивал огонь факела. Он приблизился к телу, лежащему на полу. Он уже догадывался, что перед ним король, что он был убит, что Тор опоздал. Тор не мог понять, куда запропастились все охранники, и почему никто не пришёл, чтобы спасти короля.

Ноги Тора стали ватными, когда он вплотную подошел к телу. Опустившись на колени, он дотронулся до похолодевшего плеча и перевернул короля. Это действительно был МакГил, его бывший король – он лежал совсем безжизненный, с широко открытыми глазами.

Тор поднял глаза и увидел, что над ним стоит слуга короля. Он держал большой украшенный драгоценными камнями кубок – тот самый, который Тор видел во время пира. Кубок был сделан из прочного золота и покрыт рядами рубинов и сапфиров. Глядя на Тора, слуга медленно вылил вино на грудь короля. Брызги вина попали Тору в лицо.

Молодой человек услышал птичий крик и, обернувшись, увидел своего сокола Эстофелеса, усевшегося на плечо МакГила. Сокол слизнул вино со щеки Тора.

Тор обернулся на шум и увидел перед собой Аргона, который строго смотрел на него. В одной руке он держал сверкающую корону, в другой – свой посох.

Аргон подошел ближе и надел корону Тору на голову. Тор ощутил на себе её вес. Корона идеально подходила ему по размеру, ее металл обрамлял его виски. Тор удивленно посмотрел на друида.

«Теперь ты – король», – заявил тот.

Молодой человек моргнул, а когда открыл глаза, увидел перед собой всех членов Легиона, Серебра, сотни мужчин и мальчиков, которые толпились в покоях, глядя на него. Все, как один, они преклонили колени, после чего поклонились ему, устремив свои взоры в пол.

«Наш Король», – раздался хор голосов.

В ту же секунду Тор проснулся. Он приподнялся, тяжело дыша, осматриваясь по сторонам. В помещении было темно и сыро. Тор понял, что сидит на каменном полу спиной к стене. Молодой человек прищурился в темноте и увидел вдалеке железные решетки и мерцающий факел. И тут он вспомнил, что находится в подземелье. Его притащили сюда после пира.

Тор вспомнил, как охранник ударил его по лицу, и подумал, что, должно быть, он потерял сознание – он не знал, надолго ли. Тор сел, тяжело дыша, пытаясь прогнать ужасное сновидение. Оно казалось таким реальным. Тор молился об обратном, о том, чтобы король был жив. Образ мертвого МакГила врезался в его разум. Неужели Тор действительно что-то видел? Или его воображение просто сыграло с ним шутку?

Тор почувствовал, как кто-то пнул его по ноге и, подняв глаза, увидел стоящую над ним фигуру какого-то человека.

«Как раз время просыпаться, – прозвучал голос. – Я жду уже несколько часов».

В тусклом свете Тор разглядел лицо подростка – его ровесника. Он был худым, невысоким, со впалыми щеками и рябой кожей, но в его зеленых глазах читались доброта и ум.

«Меня зовут Мерек, – произнес парень. – Твой сокамерник. За что ты здесь?»

Тор выпрямился, пытаясь собраться с мыслями. Он прислонился к стене и провел руками по волосам, пытаясь вспомнить, собрать обрывки воспоминаний воедино.

«Говорят, что ты пытался убить короля», – продолжал Мерек.

«Он и правда пытался убить короля, и мы разорвем его на куски, если он когда-либо выберется отсюда», – сердито проворчал чей-то голос.

Раздался хор лязганья, кто-то застучал оловянными чашками о металлические решетки. Тор увидел, что весь коридор наполнен камерами. Гротескного вида узники прислонили свои головы к решеткам в мерцающем свете факелов, насмехаясь над ним. Большинство из них были небритыми и беззубыми, некоторые выглядели так, будто находились здесь не один год. Зрелище было ужасающим, и Тор отвёл взгляд. Неужели он на самом деле находится в подземелье? Застрянет ли он здесь со всеми этими людьми навсегда?

«Не обращай на них внимания, – сказал Мерек. – В этой камере только мы с тобой. Они не могут войти сюда. И даже если ты отравил короля, мне всё равно. Я и сам хотел бы его отравить».

«Я не отравлял Короля, – возмущенно произнес Тор. – Я никого не травил. Я пытался его спасти. Я всего лишь опрокинул его кубок».

«А откуда ты знал, что вино отравлено? – выкрикнул голос из камеры снизу, подслушавший их разговор. – Полагаю, это магия?»

Изо всех камер коридора раздался хор их циничных смешков.

«Он – экстрасенс!» – насмешливо выкрикнул один из узников.

Другие рассмеялись.

«Нет, думаю, просто угадал», – прогремел голос другого узника к радости сотоварищей.

Тор сердито посмотрел на них, обижаясь на эти обвинения, сгорая от желания всех их переубедить. Но молодой человек знал, что это будет пустой тратой времени. Кроме того, он не обязан оправдываться перед этими преступниками.

Мерек рассматривал Тора – его взгляд был не таким скептическим, как взгляды других. Казалось, что он колеблется.

«Я тебе верю», – тихо сказал он.

«Правда?» – спросил Тор.

Мерек пожал плечами.

«В конце концов, если бы ты хотел отравить Короля, разве стал бы ты сообщать ему об этом?»

Развернувшись, Мерек отошел на несколько шагов на свою сторону камеры и присел, прислонившись к стене. Он посмотрел на Тора.

Теперь в Торе проснулось любопытство.

«А за что ты здесь?» – спросил он.

«Я – вор», – ответил Мерек несколько гордо.

Тор опешил – прежде ему никогда не приходилось находиться в обществе вора, настоящего вора. Сам он никогда не думал о воровстве, потому всегда поражался, понимая, что другие люди думали об этом.

«Почему ты это делаешь?» – спросил Тор.

Его сокамерник пожал плечами.

«Моей семье нечего есть. А они должны питаться. Я никогда ничему не обучался, кроме того, у меня нет никаких навыков. Воровство – это единственное, что я умею. Я не краду ничего крупного – в основном, еду. Мне это сходило с рук в течение нескольких лет, а потом меня поймали. Вообще-то это мой третий арест. Третий раз – самый худший».

«Почему?» – спросил Тор.

Какое-то время Мерек молчал, а затем медленно покачал головой. Тор заметил, что его глаза наполнились слезами.

«Закон короля строг. Без исключений. За третье правонарушение они отрубают руку».

Тор был в ужасе. Он бросил взгляд на руки Мерека – обе были на месте.

«Они еще не приходили за мной, – сообщил Мерек. – Но они придут».

Тор был в ужасе. Мерек отвел взгляд, словно ему стало стыдно. Тор тоже отвел взгляд, пытаясь отбросить эти мысли. Он взялся руками за голову. Он пытался собраться с мыслями, но голова только сильнее начинала болеть.

Последние несколько дней промелькнули вихрем – столько всего случилось и так быстро. С одной стороны, он познал успех, защиту. Он увидел будущее, предсказал отравление короля МакГила и спас его от этой участи. Пожалуй, всё же судьбу можно изменить – возможно, её можно сломить. Тор ощутил прилив гордости – он спас своего короля.

С другой стороны, он всё ещё был здесь, в подземелье, а его доброе имя было опорочено. Все его надежды и мечты – разбиты. Теперь у него не было никакого шанса вступить в Легион. В лучшем случае он избавится от участи проторчать здесь всю свою оставшуюся жизнь. Больно было думать о том, что МакГил, который стал для него как отец, о котором он всегда мечтал, мог поверить в то, что Тор пытался его убить. Мысль о том, что Рис, его лучший друг, мог поверить в то, что он пытался убить его отца, тоже причиняла Тору боль. И самое страшное – в это могла поверить Гвендолин. Он вспомнил их последнюю встречу, когда она рассказала, что считает его завсегдатаем борделей, и почувствовал, словно у него отобрали все хорошее, что было в его жизни. Тор спрашивал себя, почему все это происходит с ним. В конце концов, он хотел, как лучше.

Тор не знал, что с ним будет – ему было все равно. Сейчас ему хотелось только восстановить своё доброе имя, чтобы люди знали, что он не пытался причинить вред королю, что он на самом деле обладает силами, что он действительно видел будущее. Он не знал, что его ждёт, но наверняка знал одно – ему нужно отсюда выбираться. Во что бы то ни стало.

Мысли Тора прервал звук шагов – тяжелые сапоги гремели по каменным коридорам. Затем раздался грохот ключей и через минуту он увидел дородного надсмотрщика – того самого, который и притащил сюда Тора, больно ударив мальчика по лицу. При виде охранника Тор ощутил ноющую боль в щеке и физическое отвращение.

«Ну, не тот ли это мальчишка, который пытался убить Короля?», – нахмурился надзиратель, вставляя железный ключ в замок. Он сделал несколько громких поворотов ключом и открыл дверь камеры. В одной руке он нес кандалы, а на поясе у него висел небольшой топор.

«Ты свое получишь, – пообещал надсмотрщик Тору, усмехнувшись, после чего повернулся к Мереку. – Но сейчас твоя очередь, воришка. Третий раз», – произнес он с ехидной улыбкой на губах. – «Никаких исключений».

Он нагнулся, грубо схватил Мерека, завёл одну руку ему за спину и застегнул кандалы, после чего пристегнул другую руку паренька к крюку на стене. Мерек закричал, отчаянно дергая кандалы, пытаясь высвободиться, но это было бесполезно. Надзиратель встал у Мерека за спиной и, схватив его, заключил в медвежьи объятия, затем положил свободную руку мальчика на каменный выступ.

«Это отучит тебя от воровства», – пробурчал надзиратель.

Он снял с пояса топор и занес его высоко над головой, широко открыв рот, обнажая свои уродливые зубы.

«НЕТ!» – закричал Мерек.

Тор сидел в ужасе. Он замер, когда надзиратель начал опускать свое оружие, целясь в запястье Мерека. Тор понял, что через несколько секунд рука бедного мальчика будет отсечена навсегда – всего-навсего за мелкое воровство, за то, что Мерек пытался накормить свою семью. Внутри у Тора всё горело из-за несправедливости. Он просто не мог допустить этого. Это же просто несправедливо.

Тор почувствовал, как все его тело налилось теплом, затем он ощутил внутри жар, который поднимался от его ног и проходил через ладони. Время словно замедлило свой ход: казалось, Тор движется быстрее надсмотрщика, он ощущал каждое мгновение, в то время как топор надсмотрщика повис в воздухе. Тор ощутил в своей ладони горящий энергетический шар и швырнул его в своего тюремщика.

Он с удивлением наблюдал за тем, как желтый шар вылетел из его ладони, пролетел в воздухе, освещая темную камеру, оставляя след, после чего направился прямо в лицо надсмотрщика. Он угодил по его голове, из-за чего тот выронил свой топор и пролетел по камере, врезался в стену и рухнул на пол. Тор спас Мерека за секунду до того, как лезвие коснулось его запястья.

Мерек смотрел на Тора широко открытыми глазами.

Надсмотрщик покачал головой и стал подниматься, намереваясь схватить Тора. Но Тор ощущал силу, проходящую через него, и когда охранник поднялся на ноги и встал к нему лицом, молодой человек побежал вперед и, подпрыгнув, ударил того в грудь. Тор ощутил, как сила, незнакомая ему прежде, прошла через него. Он с треском ударил огромного охранника, который отлетел назад, ударившись о стену и рухнув на пол, на этот раз потеряв сознание.

Пока Мерек стоял в растерянности, Тор точно знал, что он должен сделать. Схватив топор, он поспешил к Мереку и разрубил кандалы, приковывающие его к стене. В воздух взлетела большая искра, когда была разорвана цепь. Мерек вздрогнул, после чего поднял голову и посмотрел на цепь, свисающую у него ног, осознав, что он свободен.

Он уставился на Тора, широко открыв рот.

«Я не знаю, как тебя благодарить, – сказал Мерек. – Не знаю, как ты это сделал, но что бы это ни было или кем бы ты ни был – или чем бы ты ни был – ты спас мою жизнь. Я – твой должник».

«Ты ничего мне не должен», – ответил Тор.

«Ты ошибаешься», – запротестовал Мерек, протягивая руку и обхватив предплечье Тора.

«Теперь ты – мой брат. И я тебе отплачу. Как-нибудь. Однажды».

После этих слов Мерек развернулся и поспешил открыть дверь камеры. Затем он выбежал в коридор под сопровождение криков других узников.

Обернувшись, Тор увидел, что стражник все еще был без сознания, затем он открыл дверь, понимая, что тоже должен действовать. Крики узников раздавались все громче.

Тор вышел из камеры, глядя по сторонам, и решил бежать в противоположную от Мерека сторону. В конце концов, они не смогут поймать их обоих одновременно.

Глава третья

Тор бежал по ночным улочкам королевского двора, поражаясь окружающей его суматохе. Улицы были переполнены – толпы людей сновали туда-сюда. Многие освещали путь факелами, которые бросали тени на их лица. Колокола замка звонили не переставая. Это был низкий звон, который раздавался ежеминутно. Тор знал, что это означает: смерть. Это был похоронный звон. Этой ночью колокола могли звонить только по одному человеку в королевстве. Это был король.

Сердце Тора бешено колотилось. Перед его глазами промелькнул кинжал из его сна. Мог ли тот сон быть вещим?

Он должен выяснить наверняка. Молодой человек схватил за руку прохожего – парнишку, который бежал в противоположном направлении.

«Куда ты бежишь? – потребовал ответа Тор. – Что означает этот шум?»

«Разве ты не слышал? – возмущенно спросил мальчик. – Наш король умирает! Его ранили кинжалом! Толпа собирается у королевских ворот чтобы узнать какие-то новости. Если это правда, всем нам конец. Ты можешь себе представить землю без короля?»

Сообщив это, мальчик скинул с себя руку Тора, развернулся и скрылся в ночи.

Тор остался стоять посреди улицы, его сердце неистово билось, он не желал признавать реальность. Его сны, его предчувствия – все это нечто большее, чем просто фантазии. Он видел будущее. Дважды. И это напугало его. Его силы оказались могущественнее, чем он думал, и, казалось, с каждым днём они только возрастали. К чему все это приведет?

Тор пытался решить, куда ему держать путь. Ему удалось сбежать, но куда направиться теперь? Разумеется, через несколько минут королевская стража – и, вероятно, весь королевский двор – будут его искать. То, что он сбежал, сыграет против него – он на самом деле будет выглядеть виновным. Но в то же время, разве тот факт, что МакГила ранили кинжалом, когда Тор находился в камере, не оправдывает его? Или так он будет выглядеть, как соучастник заговора?

Тор не мог рисковать. Разумеется, никто в королевстве не был расположен мыслить здраво – казалось, все окружающие жаждали крови. И он, вероятно, станет козлом отпущения. Тору нужно найти укрытие, какое-то место, где он сможет переждать бурю и восстановить свою репутацию. Безопаснее всего будет убраться отсюда как можно дальше. Тор должен бежать из двора, укрыться в своей деревне – или даже дальше, как можно дальше отсюда.

Но Тор не хотел выбирать самый безопасный путь – это было не в его стиле. Молодому человеку хотелось остаться здесь, восстановить своё доброе имя и снова стать частью Легиона. Он никогда не был трусом и сейчас не станет сбегать. Больше всего ему хотелось увидеть МакГила прежде, чем тот умрет – если он все еще жив. Ему нужно увидеть короля. Чувство вины накатило на Тора за то, что он не сумел предотвратить убийство. Почему ему суждено было увидеть смерть короля, если он ничего не смог с этим поделать? И почему Тор видел, как его отравили, если в действительности МакГил был заколот кинжалом?

Тор замер в нерешительности и внезапно вспомнил про Риса. Рис был единственным человеком, которому он может доверять, который не сдаст его властям, который, возможно, даже поможет ему с укрытием. Он чувствовал, что Рис поверит ему. Рис знал, что любовь, которую Тор питал к МакГилу, была искренней. Если кто-то и мог вернуть Тору его доброе имя, так это Рис. Он должен его найти.

Тор побежал по переулкам Королевского двора, пробираясь сквозь толпу по направлению к замку. Он знал, где находятся покои Риса – в восточном крыле, возле внешней городской стены. Тор надеялся только на то, что Рис был у себя. Если это так, может быть, получиться привлечь его внимание, и Рис поможет ему пробраться в замок. У Тора было дурное предчувствие, что если он задержится здесь, на улице, то вскоре его узнают. А когда толпа его узнает, то разорвет его на куски.

Тор петлял по улицам, его ноги скользили по грязи в летней ночи. Наконец, он добрался до каменной крепостной стены. Он приблизился, пробегая вдоль стены, как раз под носом у бдительных солдат, стоявших через каждые несколько футов.

Подобравшись поближе к окну, Тор нагнулся и подобрал гладкий камень. К счастью, единственным оружием, которое они забыли у него отобрать, была его старая проверенная праща. Он снял ее со своего пояса, поместил в нее камень и выстрелил.

Выбрав идеальную мишень, Тор метнул камень через стену замка прямо в окно комнаты Риса. Тор услышал, как камень ударился о внешнюю стену. Подождав немного, он нагнулся, примкнув к стене, чтобы избежать столкновения с королевской стражей, которая вздрогнула от шума.

Несколько минут ничего не происходило, и Тор уже успел опечалиться, решив, что Риса в комнате нет. Если он не встретится со своим другом, ему придется бежать из этого места – другого способа оказаться в безопасности у него не было. Молодой человек затаил дыхание, его сердце бешено колотилось, пока он ждал, наблюдая за открытым окном Риса.

Казалось, прошла целая вечность, и Тор уже было собрался уходить, как вдруг увидел в окне знакомый силуэт. Рис высунул голову из окна, схватившись руками за подоконник, и озадаченно посмотрел вокруг.

Тор сделал несколько шагов от стены и помахал рукой.

Рис посмотрел вниз и заметил друга. Он узнал Тора – это было заметно даже отсюда, даже в тусклом свете факела. Тор почувствовал облегчение: друг рад его видеть. В этот момент Тор понял самое главное: Рис от него не отвернется.

Рис подал ему знак подождать, и Тор поспешил обратно к стене, пробираясь на корточках, когда показался охранник.

Тор не знал, сколько времени он прождал, готовый в любой момент сбежать от стражников, пока, наконец, не появился Рис. Он выбежал через дверь в наружной стене. Остановившись, он смотрел по сторонам, тяжело дыша. Наконец он заметил Тора.

Рис поспешил к другу и обнял его. Тор был вне себя от счастья. Он услышал писк и, бросив взгляд вниз, к своей радости, увидел Крона, который прятался за пазухой у Риса. Крон едва не выскочил из рубашки, когда Рис нагнулся и передал его Тору.

Крон – растущий не по дням белый детеныш леопарда, которого Тор однажды спас – прыгнул Тору на руки. Когда молодой человек обнял его, леопард заскулил, облизывая его лицо.

Рис улыбнулся.

«Когда тебя уводили, он хотел пойти за тобой. Я взял его, чтобы с ним ничего не случилось».

Тор коснулся плеча Риса в знак благодарности. Крон не переставал облизывать его.

«Я тоже скучал по тебе, малыш, – смеялся Тор, целуя его в ответ. – Тише-тише, иначе стража услышит нас».

Крон притих, словно понял его.

«Как ты сбежал?» – удивленно спросил Рис.

Тор пожал плечами. На самом деле он не знал, что сказать. Ему все еще было дискомфортно говорить о своих силах, которых он сам не понимал. Он не хотел, чтобы другие считали его каким-то чудаком.

«Думаю, мне повезло, – ответил Тор. – Мне выпала возможность, и я воспользовался ею».

«Удивительно, что толпа не разорвала тебя», – произнес Рис.

«Темно, – сказал Тор. – Не думаю, что кто-то меня узнал. Во всяком случае, пока».

«Ты знаешь, что каждый солдат королевства ищет тебя? Знаешь, что моего отца закололи кинжалом?»

Тор кивнул, вмиг став серьезным. «Он в порядке?»

На Рисе лица не было.

«Нет, – мрачно ответил он. – Отец умирает».

Тор ощутил острую боль, словно речь шла о его родном отце.

«Ты же знаешь, что я не причём, правда?» – с надеждой спросил Тор. Ему было все равно, что подумают другие, но он хотел, чтобы его лучший друг, младший сын МакГила, знал, что он невиновен.

«Конечно, – ответил Рис. – Иначе я не стоял бы здесь».

Тор почувствовал облегчение и положил руку на плечо Риса в знак признательности.

«Но остальные жители королевства не будут такими доверчивыми, как я, – добавил Рис. – Наиболее безопасное место для тебя – как можно дальше отсюда. Я дам тебе своего самого быстрого коня, провизию, и отправлю тебя отсюда. Ты должен спрятаться, пока они не найдут настоящего убийцу. Сейчас всё в смятении».

Тор покачал головой.

«Я не могу уехать, – сказал он. – Это только докажет, что я виновен. Я хочу, чтобы все знали – я этого не делал. Я не могу убегать от проблем. Я должен вернуть себе доброе имя».

Рис покачал головой.

«Если ты останешься здесь, они тебя найдут. Тебя снова бросят в подземелье, а после казнят – если, конечно, прежде тебя не разорвёт толпа».

«Я должен рискнуть», – сказал Тор.

Рис долго и пристально смотрел на своего друга – выражение его лица менялось: сначала это была тревога, затем восхищение. Наконец, он медленно кивнул.

«Ты гордый. И глупый. Очень глупый. И именно поэтому ты мне нравишься».

Рис улыбнулся и Тор ответил ему тем же.

«Мне нужно увидеть твоего отца, – заявил Тор. – Мне нужно сказать ему лично, что это не моих рук дело. Если он решит приговорить меня, значит, так тому и быть. Но мне нужен этот шанс. Я хочу, чтобы он знал. Это все, о чем я тебя прошу».

Рис окинул друга серьезным изучающим взглядом. Казалось, прошла целая вечность. Наконец Рис одобрительно кивнул.

«Я могу отвести тебя к нему. Я знаю окольный путь, который ведет в его покои. Это рискованно – как только попадешь внутрь, действуй по своему усмотрению. Назад пути не будет. Там я ничего не смогу для тебя сделать. Ты можешь погибнуть. Ты уверен, что хочешь использовать этот шанс?»

Тор кивнул в ответ с убийственной серьезностью.

«Тогда отлично», – сказал Рис, после чего внезапно нагнулся и бросил Тору плащ.

Тор поймал его и удивленно посмотрел на друга. Он понял, что Рис, должно быть, заранее запланировал это. Рис улыбнулся, когда Тор поднял глаза.

«Я знал, что ты окажешься достаточно глупым для того, чтобы захотеть остаться. Другого я и не ожидал от своего лучшего друга».

Глава четвертая

Гарет расхаживал в своих покоях, вновь переживая события ночи, преисполнившись тревоги. Он не мог поверить, что во время празднества все пошло не по плану. Принц никак не мог разгадать этого глупого мальчишку, этого чужака Тора, который каким-то образом вмешался в его замысел с ядом. Более того, ему на самом деле удалось перехватить кубок. Гарет вспомнил тот момент, когда увидел, как Тор прыгнул, опрокидывая кубок, когда услышал, как кубок упал на каменный пол, когда наблюдал за тем, как вино вылилось на пол, как все его мечты и стремления были уничтожены вместе с этим вином.

В этот самый момент Гарет был уничтожен. Все, ради чего он жил, было разрушено. И когда та собака, выпив вино, упала замертво, он понял, что ему конец. Перед глазами Гарета промелькнула вся его жизнь. Он уже видел, как его разоблачили, приговорили к пожизненному заточению в подземелье за попытку убить собственного отца. Или, что гораздо хуже, приговорили его к смерти. Это было глупо. Ему не следовало осуществлять этот план, не стоило встречаться с той ведьмой.

По меньшей мере, Гарету нужно было действовать быстро. Воспользовавшись шансом, он вскочил на ноги и первым возложил вину на Тора. Оглядываясь назад, Гарет гордился собой, тем, как быстро он отреагировал. Это было неожиданное решение, но, на удивление, его замысел сработал. Они увели Тора, и пир продолжился. Разумеется, после случившегося настроение у всех уже было испорчено, но, по крайней мере, под подозрение попал именно мальчишка.

Гарет молился только о том, чтобы всё так и оставалось. После последнего покушения на МакГила прошли десятилетия, и Гарет опасался, что начнётся расследование, что произошедшее будут более внимательно изучать. Оглядываясь назад, он понял, как глупо было пытаться отравить короля. Его отец был непобедим. Гарету следовал это знать. Он перестарался. И теперь он не мог избавиться от ощущения, что вскоре подозрение упадет на него. Гарет должен сделать все от него зависящее, чтобы доказать вину Тора и казнить его, прежде чем будет слишком поздно.

Во всяком случае, Гарет некоторым образом искупил свою вину – после того, как попытка убийства провалилась, он отбросил эту затею. Теперь принц чувствовал облегчение. Наблюдая за тем, как провалился его замысел, он осознал, что в глубине души он все-таки не хотел убивать своего отца, не хотел пачкать руки кровью. Не быть ему королем. Этого никогда не случится. Но после событий этой ночи Гарет смирился с этим. По крайней мере, он будет свободен. Он никогда не смог бы пройти через это снова и справиться со всем этим стрессом: секретами, прикрытием, постоянным беспокойством из-за того, что его раскроют. Это было просто выше его сил.

На замок уже опускалась ночь, а Гарет ещё долго в беспокойстве расхаживал по своим покоям, пока наконец не пришёл в себя. Как только он успокоился и начал готовиться ко сну, послышался какой-то треск и, обернувшись, Гарет увидел, что его дверь была распахнута. В его покои ворвался Фирт – с безумным взглядом в своих широко раскрытых глазах. Казалось, кто-то гонится за ним.

«Он мертв! – крикнул Фирт. – Он мертв. Я убил его. Он умер!»

У Фирта была истерика, он рыдал. Гарет понятия не имел, о чем говорит его любовник. Он пьян?

Фирт пробежал по всей комнате, вопя, плача, поднимая вверх руки – и только сейчас Гарет заметил его залитые кровью ладони, его желтый жакет, окрашенный в красный цвет.

Сердце Гарета екнуло. Фирт только что кого-то убил. Но кого?

«Кто мертв? – потребовал ответа Гарет. – О ком ты говоришь?»

Но Фирт бился в истерике и не мог сосредоточиться. Гарет подбежал к нему и, схватив его за плечи и сильно встряхнул.

«Отвечай мне!»

Фирт открыл глаза и уставился на него глазами дикой лошади.

«Твой отец! Король! Он мертв! Я убил его!»

Услышав эти слова, Гарет почувствовал, словно в его сердце всадили нож.

Он смотрел прямо перед собой широко открытыми глазами, застыв, чувствуя, как все его тело немеет. Гарет ослабил хватку, сделал шаг назад и попытался отдышаться. Глядя на кровь на руках Фирта, он понимал, что тот говорит правду. Он не мог этого понять. Фирт? Конюх? Самый слабовольный из всех его друзей? Убил его отца?

«Но… как это возможно? – Гарету было трудно дышать. – Когда?»

«Это случилось в его покоях, – сказал Фирт. – Только что. Я пырнул его ножом».

Реальность произошедшего начала оседать в голове Гарета. Он собрался с мыслями. Заметив свою открытую дверь, он подбежал и захлопнул ее, предварительно проверив, что никто из стражников ничего не заметил. К счастью, в коридоре было пусто. Принц закрыл дверь на железный засов, после чего поспешил обратно в комнату. У Фирта все еще была истерика, поэтому Гарету нужно было его успокоить. Ему нужны ответы.

Гарет схватил своего избранника за плечи, развернул и достаточно сильно ударил его по лицу, чтобы тот перестал рыдать. Наконец, Фирт успокоился.

«Расскажи мне все, – холодно приказал Гарет. – Расскажи мне, что именно произошло. Зачем ты это сделал?»

«Что значит зачем? – Фирт был сбит с толку. – Ты хотел убить его. Твой план с отравлением не сработал, поэтому я подумал, что могу помочь тебе. Я думал, это как раз то, чего ты хочешь».

Гарет покачал головой. Он схватил Фирта за рубашку и тряс его – снова и снова.

«Зачем ты это сделал?!» – закричал Гарет.

Принц чувствовал, словно весь его мир рушится. Он был потрясен, осознав, что на самом деле сожалеет о смерти своего отца. Он не мог разобраться в своих чувствах. Всего лишь несколько часов назад Гарет мечтал отравить отца, увидеть его мертвым за столом. Но сейчас мысль о том, что король убит, поразила его, словно известие о смерти лучшего друга. Раскаяние переполняло его. Частичка его души все же не хотела смерти короля. Во всяком случае, не таким образом. Не от руки Фирта. И не от лезвия ножа.

«Я не понимаю, – ныл Фирт. – Всего несколько часов назад ты и сам пытался его убить. Твой план с кубком. Я думал, ты будешь благодарен!»

Удивляясь самому себе, Гарет замахнулся и ударил Фирта по лицу.

«Я не просил тебя делать этого! – рявкнул Гарет. – Я никогда не велел тебе делать этого. Почему ты его убил? Посмотри на себя. Ты весь в крови. Теперь нам обоим конец. Стража непременно схватит нас, это лишь вопрос времени».

«Никто не видел, – сказал в свое оправдание Фирт. – Я проскользнул между сменой стражи. Никто меня не заметил».

«А где оружие?»

«Я не оставлял его, – гордо сообщил Фирт. – Я не глуп. Я избавился от него».

«Каким клинком ты воспользовался?» – спросил Гарет, размышляя о последствиях. Раскаяние сменилось беспокойством – его разум прослеживал каждую деталь, которую этот неуклюжий дурак мог оставить, каждую деталь, которая могла привести к нему.

«Я использовал клинок, который никто не сможет отследить, – сказал гордый собой Фирт. – Это был тупой неизвестный клинок. Я нашел его в конюшне. Там было еще четыре других клинка. Его не смогут отследить», – повторил он.