Судьба драконов Райс Морган

Глава первая

Король МакКлауд спустился с холма, помчавшись галопом через Хайлэндс по направлению к стороне Кольца, принадлежащей МакГилам. Сотни его людей скакали рядом с ним, цепляясь за жизнь, когда лошади помчались вниз с горы. Он откинулся назад, поднял свою плеть и сильно ударил ею своего коня – того не было необходимости подгонять, но МакКлауду нравилось его хлестать. Король наслаждался причинением боли животным.

При виде картины, раскинувшейся у него перед глазами, у МакКлауда едва слюнки не потекли – идиллическая деревня МакГилов, безоружные мужчины в полях, полураздетые из-за летней жары женщины у домов, развешивающие белье на веревках. Наружные двери были открыты, по двору свободно бродили цыплята, котлы уже кипели, предвещая ужин. При мысли о том, какие разрушение он с собой принесет, о трофеях, которые он захватит, о женщинах, над которыми он надругается, МакКлауд шире улыбнулся. Он практически ощущал вкус крови, которую он собирался пролить.

Они продолжали скакать, урчание их лошадей напоминало гром, раздававшийся над сельской местностью. Наконец они заметили сельскую стражу – жалкое подобие солдата, мальчика-подростка, в руках у которого было копье. Он встал и обернулся, услышав их приближение. МакКлауду хорошо были видны белки его глаз, он увидел страх и панику на лице парнишки. Вероятно, в этом сонном форпосте ему никогда не приходилось бывать на битве. К их нападению он был явно не готов.

МакКлауд не тратил время попусту – он жаждал первого убийства, как всегда поступал в бою. Его люди достаточно хорошо знали своего короля, чтобы предоставить ему такую возможность.

Он снова хлестнул своего коня, от чего тот даже вскрикнул, и прибавил скорость, ринувшись впереди своей армии. МакКлауд поднял копье своего предка – тяжелую железную вещицу – откинулся назад и метнул его.

И, как всегда, его копье достигло своей мишени – мальчишка еще даже не успел полностью повернуться, когда копье вонзилось ему в спину, после чего пролетело и со свистом пригвоздило его к дереву. Из спины юного солдата хлынула кровь – и этого было достаточно, чтобы осчастливить МакКлауда.

Король издал короткий крик радости, после чего они продолжили скакать, пересекая земли МакГилов, передвигаясь через желтые стебли кукурузы, качающиеся на ветру, по направлению к сельским воротам. Этот день был слишком прекрасен, раскинувшаяся перед ними картина была слишком красива для того опустошения, которое они собирались причинить.

Они въехали через незащищенные деревенские ворота – это место находилось на окраине Кольца, слишком близко от Хайлэндс. «Им следовало бы знать», – подумал МакКлауд с презрением, закинув топор и вырезав деревянный знак, обозначающий место. Уже совсем скоро он даст ему новое название.

Его люди заехали в деревню и сразу же их окружили крики женщин, детей, стариков – всех тех, кто оказался дома в этом Богом забытом месте. По-видимому, здесь находилась сотня нечастных душ, каждую из которых МакКлауд собирался заставить заплатить.

Он поднял свой топор высоко над головой, сосредоточившись на одной женщине, которая бежала прочь от него, пытаясь спасти свою жизнь в стенах собственного дома. Но этому не бывать.

Топор МакКлауда угодил ей в голень, куда он и целился. Закричав, женщина упала на землю. Король хотел не убить ее, а только покалечить. В конце концов, он хотел оставить ее в живых для того, чтобы позже она подарила ему наслаждение. Он выбрал именно ее – женщину с длинными распущенными светлыми волосами и узкими бедрами, которой едва ли исполнилось восемнадцать лет. Она будет принадлежать ему. А когда он получит от нее желаемое, вероятно, он ее убьет. А может быть, сделает ее своей рабыней.

МакКлауд восторженно закричал и, подъехав к девушке и спрыгнув на ходу с лошади, прижал ее к земле. Он перевернулся с ней на грязной дороге и улыбнулся, наслаждаясь ощущением того, что значим быть живым. Наконец, жизнь снова приобрела для него смысл.

Глава вторая

Кендрик находился в самом эпицентре бури, в Оружейном Зале, в окружении десятков своих собратьев – закаленных членов Серебра. Он спокойно смотрел на Дарлока, командира королевской гвардии, который прибыл сюда с неудачной миссией. О чем думал Дарлок? Неужели он и правда полагал, что сможет появиться в Оружейном Зале и попытаться арестовать Кендрика, самого любимого члена королевской семьи, на глазах у его собратьев по оружию? Неужели он и правда думал, что другие будут стоять в стороне и позволят этому случиться?

Он значительно недооценил преданность членов Серебра Кендрику. Даже если бы Дарлок прибыл сюда с законными основаниями для его ареста – сейчас это, конечно же, было не так – Кендрик очень сомневался, что его собратья позволили бы командиру увести его. Они были невероятно преданны. Таким было кредо Серебра. Он поступил бы точно так же, если бы угроза нависла над одним из товарищей. В конце концов, все они тренировались вместе, сражались вместе всю свою жизнь.

Кендрик ощущал напряжение, повисшее в этой мертвой тишине, когда члены Серебра вынули свое оружие и направили его против дюжины королевских стражников, которые в данный момент испытывали неудобство. Они знали, что если кто-нибудь из них применит свой меч, то начнется резня, поэтому, руководствуясь здравым смыслом, ни один из них этого не сделал. Они стояли и ждали приказа своего командира Дарлока.

Дарлок сглотнул, заметно нервничая. Он понимал, что его дело было безнадежным.

«Кажется, ты привел с собой мало людей», – спокойно произнес Кендрик, улыбнувшись. – «Дюжина королевских стражников против сотни членов Серебра. Твое положение незавидно».

Побледнев, Дарлок прокашлялся.

«Милорд, мы все служим одному королевству. Я не желаю сражаться с Вами. Вы правы – мы не одержим победу в этой битве. Если Вы нам прикажете, мы уйдем отсюда и вернемся к Королю».

«Но Вы знаете, что Гарет просто отправит за Вами больше людей. Других людей. И Вы знаете, к чему это все приведет. Вы можете убить их всех, но действительно ли Вы хотите испачкать руки кровью своих товарищей? Вы правда хотите разжечь гражданскую войну? Ради Вас Ваши люди рискнут своими жизнями и будут убивать. Но разве это справедливо по отношению к ним?»

Кендрик смотрел на Дарлока, размышляя над его словами. В них был смысл. Он не хотел, что кто-либо из его людей пострадал только из-за него одного. Кендрик ощутил непреодолимое желание защитить каждого из них от какого бы то ни было кровопролития, независимо от того, чего это будет ему стоить. И каким бы ужасным ни был его брат Гарет, каким бы плохим правителем он ни был, Кендрик не хотел гражданской войны – по крайней мере, он не желал становиться ее причиной. Были и другие способы, а прямая конфронтация, насколько он знал, не всегда является самым эффективным из них.

Кендрик протянул руку и медленно опустил меч своего друга Атмэ. Он обернулся и встретился лицом к лицу с членами Серебра. Его переполняла благодарность по отношению к ним за то, что они встали на его защиту.

«Друзья мои», – объявил Кендрик. – «Я благодарен вам за защиту и уверяю вас, что это было не зря. Все вы хорошо знаете меня и знаете, что я не имею никакого отношения к смерти своего отца, нашего бывшего короля. И когда я найду его настоящего убийцу, которого я подозреваю, исходя из природы этих приказов, я отомщу ему первым. Меня обвинили ложно. Тем не менее, я не хочу стать причиной гражданской войны. Поэтому, пожалуйста, опустите свое оружие. Я позволю им мирно увести меня, поскольку члены Кольца никогда не должны бороться друг с другом. Если справедливость существует, правда восторжествует и я быстро к вам вернусь».

Члены Серебра медленно и неохотно сложили свое оружие, когда Кендрик повернулся к Дарлоку. Он вышел вперед и подошел к двери вместе с Дарлоком в окружении королевской стражи. Кендрик шел в центре – гордо, прямо. Дарлок не попытался заковать его в цепи – возможно, из уважения, может быть, от страха, а может быть, Дарлок знал, что тот был невиновен. Кендрик позволит отвести себя в новую тюрьму. Но он не сдастся так легко. Он сумеет очистить свое имя, выбраться из темницы и уничтожить убийцу своего отца. Даже если им окажется его собственный брат.

Глава третья

Гвендолин и Годфри находились в недрах замка, глядя на трясущегося и скручивающего руки Штеффена. Это был странный тип – не только из-за своего уродства, скрученной спины и горба, но также потому, что, казалось, его переполняла нервная энергетика. Его глаза то и дело бегали, он заламывал руки, словно его мучило чувство вины. Он раскачивался на том месте, где стоял, переминаясь с ноги на ногу, мямля что-то себе под нос глубоким голосом. Гвен подумала, что все эти годы пребывания в недрах замках, все эти годы изоляции превратили его в странное создание.

Гвен с нетерпением ждала, когда он, наконец, заговорит и расскажет, что случилось с ее отцом. Но когда секунды превращались в минуты, со лба Штеффена стекал пот, а сам он начал раскачиваться еще сильнее, ничего не происходило. По-прежнему в воздухе висела мертвая тишина, которую нарушало только его бормотание.

Гвен и сама начала потеть здесь – из-за близко ревущего огня в котлах в этот летний день. Она хотела покончить с этим и покинуть это место, чтобы больше никогда сюда не возвращаться. Девушка тщательно рассматривала Штеффена, пытаясь разгадать выражение его лица и понять, о чем он думает. Он пообещал им что-то рассказать, но сейчас хранил молчание. Казалось, что горбун передумал. Было ясно, что он напуган – ему было что скрывать.

Наконец, Штеффен прокашлялся.

«Должен признать, что в ту ночь что-то упало в желоб», – начал он, глядя куда-то в пол, избегая встречаться с ними глазами. – «Но я не уверен в том, что это было. Предмет был металлический. Той ночью мы опорожнили горшок, и я услышал, как что-то упало в реку. Что-то другое. Поэтому», – сказал Штеффен, несколько раз прокашлявшись и всплеснув руками, – «как видите, что бы это ни было, его смыло приливом».

«Ты уверен?» – спросил Годфри.

Штеффен решительно кивнул.

Гвен и Годфри обменялись взглядами.

«Но ты, по крайней мере, взглянул на него?» – продолжал настаивать Годфри.

Штеффен покачал головой.

«Но ты упомянул о клинке. Откуда ты знаешь, что это был клинок, если ты не видел его?» – спросила Гвен. Она была уверена в том, что горбун лжет, но только не знала, почему.

Штеффен прокашлялся.

«Я сказал так, потому что предположил, что это был клинок», – ответил он. – «Предмет был небольшим и металлическим. Что еще это могло быть?»

«Но ты проверил дно горшка?» – спросил Годфри. – «После того, как вы опорожнили его. Может быть, он все еще в горшке, на самом дне».

Штеффен покачал головой.

«Я проверил дно», – сказал он. – «Я всегда так делаю. Там ничего не было. Горшок был пуст. Что бы это ни было, его смыло водой. Я видел, как оно уплывает».

«Если он был металлический, то как же он уплыл?» – спросила Гвен.

Штеффен прокашлялся, после чего пожал плечами.

«Река непостижима», – ответил он. – «Ее приливы сильны».

Гвен и Годфри обменялись скептическими взглядами. По выражению лица брата Гвен видела, что он тоже не верит горбуну.

Гвен начала терять терпение. Теперь она тоже была сбита с толку. Еще несколько минут назад Штеффен собирался рассказать им все, как он пообещал. Но, казалось, что он внезапно передумал.

Гвен подошла ближе и сердито посмотрела на него, чувствуя, что этому человеку есть что скрывать. Девушка изобразила свое самое суровое выражение лица, ощущая, как через нее прошла сила ее отца. Она была решительно настроена узнать то, что было известно ему, особенно если это может помочь найти убийцу отца.

«Ты лжешь», – произнесла Гвен холодным стальным голосом, сила которого удивила даже ее. – «Знаешь ли ты, какому наказанию подвергается тот, кто лжет члену королевской семьи?»

Штеффен начал заламывать руки и чуть не подскочил на месте. Он бросил на нее короткий взгляд, после чего тут же ответ глаза.

«Прошу прощения», – сказал он. – «Мне жаль. Пожалуйста, мне больше нечего добавить».

«Прежде ты спросил нас, избавим ли мы тебя от темницы, если ты расскажешь нам то, что знаешь», – напомнила Гвен. – «Но ты ничего нам не сказал. Почему ты задал этот вопрос, если тебе нечего нам рассказать?»

Штеффен облизнул губы, вперив взгляд в пол.

«Я… я… эм», – начал он, после чего сразу же остановился. Он прочистил горло. – «Я волновался… что навлеку на себя неприятности из-за того, что не доложил о предмете, который попал в желоб. Только и всего. Прошу прощения. Я не знаю, что это было. Оно исчезло».

Гвен прищурилась, пристально глядя на слугу, пытаясь разгадать этого странного человека.

«А что именно случилось с твоим хозяином?» – спросила она, не давая ему сорваться с крючка. – «Нам сказали, что он исчез и что ты имеешь какое-то отношение к этому».

Штеффен начал качать головой – снова и снова.

«Он ушел», – ответил он. – «Это все, что я знаю. Мне жаль. Я не знаю ничего, что может вам помочь».

Вдруг из другого конца комнаты раздался громкий свист. Обернувшись, они увидели, как желоб наполнился отходами, после чего те попали в огромный ночной горшок. Развернувшись, Штеффен побежал через комнату, торопясь к горшку. Горбун встал рядом с ним, наблюдая за тем, как он наполняется отходами из верхних покоев.

Гвен повернулась и посмотрела на Годфри. Он был сбит с толку не меньше своей сестры.

«Что бы он ни скрывал», – сказала она. – «Он нам этого не расскажет».

«Мы можем бросить его в темницу», – сказал Годфри. – «Это может заставить его говорить».

Гвен покачала головой.

«Я так не думаю. С ним это не сработает. Очевидно, что он очень боится. Я думаю, это как-то связано с его хозяином. Его явно что-то мучает, но не думаю, что это имеет отношение к смерти нашего отца. Я думаю, он знает нечто, что могло бы нам помочь, но чувствую, что арест только заставит его замкнуться еще больше».

«И что нам делать?» – спросил Годфри.

Гвен задумалась. Она вспомнила свою подругу, которую однажды поймали на лжи. Девушка вспомнила, что ее родители давили на нее каждый день, чтобы она рассказала им правду, но она этого не сделала. И только несколько недель спустя, когда все, наконец, оставили ее в покое, она сама добровольно рассказала обо всем. Гвен чувствовала, что от Штеффена исходит та же энергетика, понимая, что если они загонят его в угол, он им точно ничего не сообщит, что ему нужно время, чтобы самому во всем признаться.

«Давай дадим ему время», – сказала она. – «Давай еще где-нибудь поищем. Давай посмотрим, что мы сможем выяснить и вернемся к нему, когда у нас будет больше фактов. Я думаю, что он заговорит. Он просто не готов».

Обернувшись, Гвен стала наблюдать за Штеффеном, за тем, как отходы наполняли котел. Девушка была уверена, что горбун приведет их к убийце ее отца. Она просто не знала, каким образом. Гвендолин спрашивала себя, какие секреты скрывались в глубинах его сознания.

«Какой странный человек», – подумала Гвен. – «На самом деле очень странный».

Глава четвертая

Тор пытался дышать, когда льющаяся на него вода наполняла его глаза, нос, рот. После того, как Тор поскользнулся в лодке, ему, наконец, удалось схватиться за деревянные перила. Он цеплялся за них изо всех сил, когда безжалостная вода пыталась ослабить его хватку. Каждый мускул его тела содрогался, он не знал, сколько еще он сможет продержаться.

Все его товарищи вокруг него делали то же самое, изо всех сил цепляясь за все, что попадалось им под руки, когда вода пыталась сбросить их с лодки. Тем не менее, им все же удавалось держаться.

Звук был оглушительный, кроме того, было сложно увидеть что-нибудь ближе нескольких футов перед собой. Несмотря на летний день, дождь был холодным. От ледяной воды бросало в дрожь. Кольк стоял, нахмурившись, поставив руки на бедра, словно он был непроницаем для стены дождя. Он то и дело кричал на все, что его окружало.

«ВЕРНИТЕСЬ НА СВОИ МЕСТА!» – кричал он. – «К ВЕСЛАМ!»

Кольк и сам сел и начал грести. Через несколько минут парни, скользя, поползли по палубе, возвращаясь к своим скамейкам. Сердце Тора бешено колотилось, когда он оторвался от перил, пытаясь пересечь палубу. Крон все это время находился у него за пазухой, когда Тор, поскользнувшись, упал, ударившись о палубу. Он прополз весь остаток пути и вскоре оказался на своем месте.

«ПРИВЯЖИТЕ СЕБЯ!» – крикнул Кольк.

Бросив взгляд вниз, Тор увидел под своей скамейкой узловатые веревки. Он, наконец, понял, для чего они предназначались. Нагнувшись, Тор обвязал одной веревкой свою талию, пристегивая себя к скамейке и веслу.

Это сработало – он больше не скользил и вскоре даже смог грести.

Все парни вокруг него возобновили греблю, и Тор почувствовал, что лодка начала продвигаться вперед. Впереди него место занял Рис. Через несколько минут стена дождя перед ними начала ослабевать.

Тор продолжал грести. Из-за этого странного дождя его кожа горела, каждая мышца его тела изнывала от боли. Наконец, шум дождя начал утихать. Тор начал ощущать, что теперь на его голову лилось уже меньше воды. А еще через несколько минут перед ними открылось солнечное небо.

Пораженный, Тор оглянулся – оно было абсолютно сухим и ясным. Это было самым странным из всего, что ему приходилось испытывать в жизни – одна половина лодки была под сухим светящим солнцем, в то время как другая ее половина находилась под ливнем, когда они, наконец, прошли через стену дождя.

Наконец, вся лодка оказалась под ясным голубым небом и желтым солнцем. Их окутало солнечное тепло. Наступила тишина, стена дождя быстро исчезла. Все члены Легиона обменялись растерянными взглядами. Казалось, что они прошли сквозь занавес в другую реальность.

«ОТСТАВИТЬ!» – крикнул Кольк.

Все парни вокруг Тора побросали свои весла и издали дружный стон, пытаясь отдышаться. Тор сделал то же самое, чувствуя, как трясется каждая мышца его тела. Его охватила благодарность за возможность снова дышать. Он откинулся назад, жадно хватая ртом воздух, пытаясь расслабить свои ноющие мышцы, в то время как их лодка скользила в этих новых водах.

Наконец, Тор пришел в себя, встал и огляделся. Он бросил взгляд на воду и увидел, что она изменила цвет – теперь она была ярко-красной, светящейся. Они оказались в другом море.

«Море Драконов», – сказал Рис, встав рядом с ним. Он также изумленно смотрел вниз. – «Говорят, кровь их жертв окрасила воду в красный цвет».

Тор смотрел на воду. Она пузырилась местами, а вдалеке на мгновение из воды всплывали странные звери, после чего снова погружались в море. Ни одно из созданий не задерживалось в воздухе достаточно долго для того, чтобы он смог их хорошо рассмотреть. Но Тор не хотел испытывать свою удачу и наклоняться ближе.

Тор обернулся, совершенно сбитый с толку. Все здесь, по другую сторону от стены дождя, казалось таким чужим, таким другим. Над водой даже парил красноватый туман. Внимательно рассматривая горизонт, Тор заметил десяток небольших островов, раскинутых впереди подобно выложенной из камней дороги.

Когда поднялся сильный ветер, вперед вышел Кольк и крикнул:

«ПОДНЯТЬ ПАРУСА!»

Члены Легиона, включая Тора, приступили к действию, хватая веревки и поднимая их, пытаясь поймать ветер. Когда паруса были подняты, порыв ветра понес их. Тор ощутил, что лодка под ними начала двигаться гораздо быстрее. Они держали курс к островам. Лодка раскачивалась на огромных набегающих волнах, каждая из которых вырастала из ниоткуда, двигаясь то вверх, то вниз.

Тор пробрался к носу лодки, перегнулся через перила и выглянул наружу. По обе стороны от него встали Рис и О’Коннор. Они стояли бок о бок, в то время как Тор рассматривал цепь быстро приближающихся островов. Долгое время они хранили молчание. Тор наслаждался влажными ветрами, которые позволили его телу расслабиться.

Наконец, Тор понял, что они направляются к одному конкретному острову. Он стал больше, и молодой человек ощутил холодок, осознав, что он и был их местом назначения.

«Остров Тумана», – благоговейно произнес Рис.

Тор удивленно рассматривал его. С этого расстояния они уже могли рассмотреть форму острова – он был скалистым, крутым и бесплодным. Остров – длинный и узкий – раскинулся на несколько миль в каждую сторону. По форме он напоминал подкову. Огромные волны разбивались о его берег, создавая огромные пенные брызги, встречаясь с большими валунами. Этот грохот слышался даже отсюда. За валунами находилась крошечная полоса земли, а за ней – стены утесов, которые поднималась высоко вверх. Тору не представлялось возможным, как их лодка сможет безопасно причалить.

Вдобавок к странности этого места, над островом витал красный туман подобно росе, сверкающей на солнце. Ощущение было зловещим. Тор чувствовал в этом месте нечто нечеловеческое, неземное.

«Говорят, что этому острову миллионы лет», – сказал О’Коннор. – «Он старше Кольца. Даже старше самой Империи».

«Он принадлежит драконам», – добавил Элден, встав рядом с Рисом.

Пока Тор рассматривал остров, внезапно на небе появилось второе солнце. Через несколько минут на смену яркому солнечному дню пришел закат, небо окрасилось в красный и фиолетовый цвет. Он не мог поверить своим глазам – он никогда прежде не видел, чтобы солнце так быстро двигалось. Тор спрашивал себя, чем еще отличалась это часть мира.

«На этом острове живет дракон?» – спросил Тор.

Элден покачал головой.

«Нет. Я слышал, что он живет поблизости. Говорят, что дыхание дракона порождает этот красный туман. По ночам он дышит на соседний остров, а ветер несет его дыхание и днем накрывает остров».

Внезапно Тор услышал шум – сначала это походило на низкий гул, на гром, достаточно долгий и громкий для того, чтобы сотрясти лодку. Крон, который все еще находился у Тора за пазухой, пригнул голову и заскулил.

Тор и его товарищи обернулись – где-то на горизонте ему показалось, что он увидел слабые очертания пламени, лижущие закат, которые после исчезли в черном дыме, напоминая небольшое извержение вулкана.

«Дракон», – сказал Рис. – «Сейчас мы на его территории».

Тор удивленно сглотнул.

«Но как в таком случае мы можем быть в безопасности здесь?» – спросил О’Коннор.

«Ты нигде не в безопасности», – раздался звучный голос.

Обернувшись, Тор увидел стоявшего позади них Колька, который поставил руки на бедра, наблюдая за горизонтом за их плечами.

«В этом и заключается суть Сотни – проживать каждый день с риском для жизни. Это не тренировка. Дракон живет поблизости, и ничто не остановит его от нападения. Вероятно, он не станет этого делать, потому что ревностно охраняет свои сокровища на своем собственном острове. Драконы не любят оставлять свои сокровища незащищенными. Но вы будете слышать его рев, а также увидите его пламя ночью. Если мы как-то его разозлим, никто не знает, что тогда произойдет».

Тор услышал очередной низкий гул и увидел еще один взрыв пламени на горизонте, когда они все ближе и ближе приближались к острову, о который разбивались волны. Тор смотрел на крутые скалы, стену из скал, спрашивая себя, смогут ли они вообще забраться на вершину, на ровную сушу.

«Но я не вижу подходящего места, куда бы лодка смогла причалить», – сказал Тор.

«Это было бы слишком просто», – ответил Кольк.

«Тогда как же мы попадем на остров?» – спросил О’Коннор.

На лице Колька появилась злобная ухмылка.

«Вы поплывете», – сообщил он.

На мгновение Тору показалось, что он шутит, но, судя по выражению его лица, он понял, что ошибается. Тор сглотнул.

«Поплывем?» – повторил Рис, не веря своим ушам.

«Но эти воды кишат разными тварями!» – выкрикнул Элден.

«О, это меньшее из бед», – продолжал Кольк. – «Это море коварно, его водовороты станут засасывать вас вглубь, эти волны будут разбивать вас об острые скалы. Вода горячая. Если вам удастся добраться до скал, вам придется найти способ, как на них забраться, как добраться до суши. Если, разумеется, морские твари не доберутся до вас прежде. Добро пожаловать в ваш новый дом».

Тор стоял вместе со своими товарищами у края поручней, глядя на пенящееся море под собой. Вода кружилась, словно живое существо, приливы становились сильнее с каждой секундой, разбиваясь о лодку, из-за чего было сложнее удерживать равновесие. Море под ними бушевало и пенилось. Казалось, его красные воды содержали в себе кровь самого ада. И, что хуже всего, когда Тор присмотрелся, он увидел, что каждые несколько футов эти воды были потревожены появлением очередного морского чудовища, которые поднимались, обнажая свои длинные зубы, после чего снова погружались в воду.

Вдруг их корабль бросил якорь. Тор сглотнул. Он посмотрел на валуны, обрамляющие остров, и задался вопросом, как они смогут добраться отсюда туда. С каждой секундой грохот волн становился все громче. Они вынуждены были кричать, чтобы услышать друг друга.

Тор наблюдал за тем, как на воду были спущены несколько небольших гребных лодок, после чего командиры отплыли подальше от корабля, на добрые тридцать футов. Им же предстоял не такой простой путь – им придется плыть, чтобы добраться до них.

При мысли об этом Тору стало плохо.

«В ВОДУ!» – крикнул Кольк.

Впервые Тору стало страшно. Он задался вопросом, а не сделало ли это его меньшим воином, недостойным членом Легиона. Он знал, что воины все время должны быть бесстрашными, но вынужден был признаться самому себе, что сейчас он испытывал страх. Это чувство было ему ненавистно, и он желал бы, чтобы все было по-другому. Тем не менее, ему было страшно.

Но когда, обернувшись, Тор увидел ужас на лице своих товарищей, он почувствовал себя лучше. Все ребята вокруг него стояли близко к перилам, застыв от ужаса, глядя на воду. Один солдат был так напуган, что его трясло. Это был тот самый парень с тренировки со щитами, который испытывал страх и который был вынужден бежать несколько кругов.

Должно быть, Кольк почувствовал это, потому что направился прямо к нему. Казалось, что Кольку все было нипочем – ветер откинул назад его волосы, он морщился, пробираясь через лодку, и выглядел так, словно был готов покорить саму природу. Он подошел к парню – взгляд его метал молнии.

«ПРЫГАЙ!» – крикнул Кольк.

«Нет!» – запротестовал молодой человек. – «Я не могу! Я не буду этого делать! Отвезите меня обратно домой!»

Кольк подошел прямо к нему и когда тот начал отступать от перил, схватил его за рубашку и поднял высоко вверх.

«Тогда тебе придется научиться плавать!» – зарычал он, после чего, к изумлению Тора, толкнул бедолагу за борт.

Крича, парень пролетел в воздухе, а затем упал в пенящееся море со всплеском. Он всплыл на поверхность, размахивая руками и жадно хватая ртом воздух.

«ПОМОГИТЕ!» – закричал он.

«Каков первый закон Легиона?» – выкрикнул Кольк, повернувшись к остальным парням на корабле, игнорируя того, что был в воде.

Тор не был уверен в правильном ответе, но вид тонущего парня слишком отвлекал его, чтобы он мог что-то ответить.

«Помочь члену Легиона, когда он в этом нуждается!» – выкрикнул Элден.

«А он в этом нуждается?» – крикнул Кольк, указывая на молодого человека в воде.

Парень поднял руки, поднимаясь на поверхность воды и снова погружаясь. Остальные члены Легиона стояли на палубе, глядя на него. Они были слишком напуганы, чтобы нырнуть.

В этот момент нечто странное произошло с Тором. Когда он сосредоточился на тонущем парне, все остальное исчезло. Тор больше не думал о себе. Мысль о том, что он может умереть, вообще не пришла ему в голову. Море, монстры, приливы… все растаяло. Все, о чем он мог думать, – спасение кого-то еще.

Тор поднялся на широкие дубовые перила, согнул колени и, не думая, подпрыгнул высоко в воздух, устремившись лицом в бурлящие красные воды под собой.

Глава пятая

Гарет сидел на троне своего отца в Большом Зале, потирая руки о гладкие деревянные подлокотники и глядя на сцену перед собой – в комнате собрались тысячи его подданных. Люди прибыли из разных частей Кольца, чтобы стать свидетелями этого уникального события, чтобы увидеть, сможет ли он завладеть Мечом Судьбы, чтобы увидеть, является ли он Избранным. Еще с тех пор, как его отец был молод, ни у кого не было шанса наблюдать за тем, как меч поднимают, поэтому, казалось, никто не хотел упустить эту возможность. В воздухе, подобно облаку, висело волнение.

Гарет и сам оцепенел от предвкушения. Пока он наблюдал за тем, как прибывает все большее количество людей, он стал спрашивать себя, а не были ли советники его отца правы. Может быть, это на самом деле было плохой идеей – устроить поднятие меча в Большом Зале и сделать это мероприятие публичным. Они пытались убедить его попытаться сделать это в небольших частных покоях Меча. Они полагали, что он потерпит неудачу и засвидетельствуют это только несколько человек. Но Гарет не доверял людям своего отца. Он испытывал большую уверенность в своей судьбе, чем старая гвардия бывшего короля. Гарет хотел, чтобы все королевство стало свидетелем его триумфа, того, что он является Единственным, когда это случится. Он жаждал того, чтобы этот момент был запечатлен в истории – момент, когда осуществилась его судьба.

Гарет вошел в зал в сопровождении своих советников, облаченный в мантию и корону, неся в руках свой скипетр. Он хотел, чтобы все присутствующие знали, что он, а не его отец, является настоящим Королем, настоящим МакГилом. Как он и ожидал, ему не потребовалось много времени на то, чтобы почувствовать, что это был его замок и его подданные. Он хотел, чтобы его люди почувствовали это сейчас, чтобы увидели эту демонстрацию власти. После сегодняшнего дня они узнают наверняка, что он является их единственным и настоящим королём.

Но теперь, когда Гарет сидел здесь, один на этом троне, глядя на пустые железные зубцы в центре зала, на котором будет помещен меч, освещенные полосой солнечного света, льющегося через потолок, он уже был не так уверен. Важность того, что он собирался сделать, давила на него. Этот шаг будет необратимым и пути назад не будет. Что если он на самом деле потерпит неудачу? Он пытался прогнать эту мысль.

В дальнем конце комнаты со скрипом открылась огромная дверь, после чего комната погрузилась во взбудораженную тишину. Дюжина сильнейших рук королевского двора внесли меч, промаршировали по залу, изнывая под его тяжестью. По каждую сторону от него стояли шесть человек. Они шли медленно, шаг за шагом, неся меч к предназначенному для него месту.

Сердце Гарета бешено забилось, когда он наблюдал за его приближением. На короткий миг его уверенность поколебалась – если эти двенадцать человек, крепче которых Гарет никого не видел, едва несли меч, каковы шансы у него? Но он старался прогнать эти мысли – в конце концов, меч касался судьбы, а не силы. Гарет напомнил себе, что судьба определила ему находиться здесь, стать первенцем МакГила, Королем. Он поискал глазами в толпе Аргона. По какой-то причине у него возникло внезапное сильное желание получить его совет. В этот момент он нуждался в нем больше всего. По непостижимой причине Гарет не мог думать ни о ком другом. Но, разумеется, Аргона нигде не было видно.

Наконец, дюжина мужчин дошла до середины комнаты, неся меч в лучах солнечного света. Они поместили его на железные зубцы. Он приземлился с раскатистым лязгом – звук пролетел по всей комнате. Все присутствующие притихли.

Толпа инстинктивно расступилась, уступая дорогу королю.

Гарет медленно поднялся со своего трона, наслаждаясь моментом, смакуя все это внимание. Он чувствовал, что взгляды всех присутствующих устремлены на него. Гарет знал, что этот миг, когда все королевство так внимательно наблюдает за ним, анализируя каждый его шаг, никогда уже не повторится. Он проживал этот миг так много раз в своем воображении с самого детства, и вот сейчас он наступил. Он хотел, чтобы время остановилось.

Гарет медленно спустился по ступенькам трона, наслаждаясь каждый шагом. Он ступал по красному ковру, чувствуя, насколько он мягкий, приближаясь к полосе света, окружающей меч. Все происходило словно во сне. Как будто все происходило не с ним. Часть его чувствовала, словно он шел по этому ковру прежде много раз, миллион раз поднимал этот меч в своих мечтах. Гарет все более ощущал, что ему суждено было поднять меч.

Мысленно он видел, как все пройдет – он смело сделает шаг вперед, вытянет одну руку и, когда его подданные поклонятся, он внезапно и резко поднимет меч высоко над головой. Они все ахнут и падут пред ним ниц, объявляя Гарета Избранным, самым важным королем МакГилом, который когда-либо правил. Королем, которому суждено править вечно. Они все зарыдают от радости. Они все съежатся от страха перед ним. Они возблагодарят Господа за то, что он позволил им жить в одно время с ним и стать свидетелями этого события. Они станут поклоняться ему, как Богу.

Гарет подошел к мечу и теперь находился всего в одном футе от него. Он почувствовал, что весь дрожит изнутри. Когда он вступил в солнечный свет, то поразился красоте меча, несмотря на то, что видел его много раз. Гарету никогда не позволяли подходить к нему настолько близко, и он удивил его. Меч производил впечатление – с длинным сверкающим лезвием, изготовленный из никому не известного материала, с самой богато украшенной рукоятью, которую Гарету когда-либо приходилось видеть, обернутый в изысканную шёлковую ткань, инкрустированный различными драгоценными камнями, украшенный гребнем сокола. Когда Гарет подошел ближе и встал над мечом, он ощутил энергию, исходящую от меча. Казалось, что он пульсирует. У него перехватило дыхание. Всего через минуту этот меч окажется в его ладони. Высоко над его головой. Сияя на солнце, чтобы весь мир смог его увидеть.

Он, Гарет Великий.

Гарет протянул правую руку и опустил ее на рукоять меча, медленно охватывая ее пальцами, чувствуя каждый драгоценный камень, каждый контур. Через его ладонь, руку и через все тело прошла сильная энергия. Ничего подобного он никогда не испытывал. Это был его миг. Единственный миг.

Гарет не стал медлить – он нагнулся и опустил свою вторую руку на рукоять меча. Он закрыл глаза, его дыхание стало затрудненным.

«Если так угодно богам, позволь мне поднять его. Подай мне знак. Покажи мне, что я – Король. Покажи, что мне суждено править».

Гарет мысленно молился, ожидая ответа, какого-либо знака, идеального момента. Но прошло целых десять секунд, все королевство наблюдало за ним, но он ничего не услышал.

Затем внезапно он увидел лицо своего отца, который сердито смотрел на сына.

Гарет в ужасе открыл глаза, желая прогнать это видение. Его сердце бешено колотилось, он чувствовал, что это ужасное предзнаменование.

Сейчас или никогда.

Гарет наклонился и изо всех сил попытался поднять меч.

Он приложил максимум усилий, пока все его тело не начало трястись.

Меч не двигался с места. Казалось, что он пытается сдвинуть сам фундамент земли.

Гарет попытался еще усерднее. Наконец, он застонал и закричал.

В следующий миг он упал.

Меч не сдвинулся ни на дюйм.

Вздох потрясения пролетел по комнате, когда Гарет рухнул на пол. К нему на помощь бросились несколько советников, проверяя, все ли с ним в порядке, но он яростно оттолкнул их в сторону. Пристыженный, он поднялся на ноги.

Чувствуя себя униженным, Гарет окинул взглядом своих подданных, желая увидеть, как они теперь смотрят на него.

Но они уже отвернулись, выходя из зала. Гарет видел разочарование на их лицах, понимая, что в их глазах он является всего лишь очередным неудавшимся зрелищем. Теперь все они узнали – каждый из них – что он не является их настоящим королем. Гарет не был избранным и предназначенным судьбой МакГилом. Он был никем. Всего лишь очередным принцем, который узурпировал трон.

Гарет почувствовал, что сгорает от стыда. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким, как в эту минуту. Все, что он представлял с самого детства, было ложью. Иллюзией. Он поверил в свою собственную сказку.

И она его уничтожила.

Глава шестая

Гарет вошел в свои покои, все еще потрясенный собственной неудачной попыткой поднять меч. Цепенея, он пытался обдумать последствия. Он не мог поверить в то, что оказался настолько глупым, чтобы попытаться поднять Меч Судьбы, который не смог поднять ни один МакГил семи поколений. На каком основании он думал, что окажется лучше своих предков? Почему считал, что является другим?

Гарету следовало бы знать. Он должен быть осторожнее и никогда не переоценивать себя. Он просто должен был быть доволен тем, что заполучил трон отца. Почему ему захотелось большего?

Теперь все его подданные знали, что Гарет не является Избранным. Теперь эта неудача омрачит его правление. Возможно, теперь у них появятся больше оснований, чтобы подозревать его в смерти отца. Гарет уже заметил, что все смотрят на него по-другому, словно он был ходячим призраком, словно они уже готовились к появлению следующего короля.

И, что хуже всего, впервые в жизни Гарет ощутил неуверенность в себе. Всю свою жизнь он ясно видел свою судьбу. Гарет был уверен в том, что ему предначертано занять место его отца, править и завладеть мечом. А теперь его уверенность была поколеблена. Сейчас он ни в чем не был уверен.

Кроме того, он не мог прогнать видение своего отца, которое появилось прямо перед его попыткой поднять меч. Неужели это была его месть?

«Браво», – раздался медленный язвительный голос.

Обернувшись, Гарет поразился тому, что в его покоях находился кто-то еще. Он сразу же узнал этот голос – голос, который был хорошо знаком ему на протяжении многих лет и который он презирал. Этот голос принадлежал его жене.

Елена.

Она стояла в дальнем конце комнаты и наблюдала за ним, куря свою трубку с опиумом. Она глубоко вздохнула, задержала дыхание, после чего медленно выпустила дым. Ее глаза были налиты кровью, из-за чего Гарет понял, что она курит слишком долго.

«Что ты здесь делаешь?» – спросил Гарет.

«В конце концов, это мои свадебные покои», – ответила Елена. – «Я могу делать здесь все, что захочу. Я – твоя жена и твоя королева. Не забывай об этом. Я правлю этим королевством так же, как и ты. А после твоего сегодняшнего фиаско, я бы употребила слово «править» очень свободно».

Лицо Гарета залила краска. Елена всегда умела ударить его в слабое место и в самый неподходящий момент. Он презирал ее больше всех остальных женщин в своей жизни. Гарет с трудом верил в том, что согласился жениться на ней.

«Неужели?» – огрызнулся Гарет, развернувшись и направившись к ней, кипя от гнева. – «Ты забываешь, что я – Король, девка! И я могу бросить тебя в темницу, как и любого в этом королевстве, независимо от того, жена ты мне или нет».

Елена рассмеялась, насмешливо фыркнув.

«И что потом?» – спросила она. – «А твои новые подданные знают о твоей ориентации? Я в этом очень сильно сомневаюсь. Не в коварном мире Гарета. Не в воображении человека, которого больше всего волнует то, что другие люди о нем подумают».

Гарет встал перед ней, осознавая, что она видит его насквозь, и это раздражало его до глубины души. Он понял ее угрозу, понимая, что споры с ней ни к чему хорошему не приведут. Поэтому Гарет просто молча стоял перед ней, в ожидании, сжав кулаки.

«Чего ты хочешь?» – медленно произнес он, пытаясь держать себя в руках от совершения опрометчивого поступка. – «Ты бы не пришла ко мне, если бы тебе не было что-то нужно».

Елена рассмеялась сухим издевательским смехом.

«Я получу все, что захочу. Я пришла сюда не просить что-либо, а скорее сказать тебе – только что все королевство стало свидетелем твоей неудачной попытки поднять меч. К чему это нас приведет?»

«Что значит нас?» – спросил Гарет, не понимая, к чему она клонит.

«Теперь твои люди знают то, что всегда знала я – ты неудачник. Ты не являешься Избранным. Мои поздравления. По крайней мере, теперь это официально».

Гарет сердито посмотрел на жену.

«Мой отец потерпел неудачу в попытке завладеть мечом. И это не помешало ему успешно править королевством».

«Но это повлияло на его правление», – огрызнулась Елена. – «На каждое его мгновение».

«Если ты так несчастлива из-за моей недееспособности», – разозлился Гарет. – «Тогда почему бы тебе не уйти отсюда? Оставь меня! Оставь эту пародию брака! Теперь я – Король. Ты мне больше не нужна».