Мыс мертвой надежды Зверев Сергей

– Как ты? В порядке?

– Ты вытащил меня? Спасибо, Антоша! Я так испугалась, а потом вода попала в легкие. Я испытала настоящий ужас, а потом темнота…

– Не волнуйся! Все хорошо. Ты просто глотнула воды, совсем чуть-чуть. Ничего страшного.

Женщина схватила его за руку и прижалась к ней щекой. Это было проявление благодарности за спасение, но Антон понял, что глаза Вики бегают по палубе в поисках… Истомина? Но Андрея не было среди людей, находившихся на платформе. Не мелькали шлемы испытателей и в воде.

«Может, они погрузились, спасая тонущих? – подумал Антон. – Но взрыв торпеды? Он же должен был убить всех, кто был в тот момент под водой. Или нет? Почему нападение, почему все не по плану? Почему сейчас?»

Андрей приходил в себя медленно. Это было не быстрое тревожное пробуждение, не возвращение сознания после контузии. Там все происходит иначе, гораздо быстрее. Андрей даже подумал, что так люди чувствуют себя после наркотического опьянения. Их долго тошнит. В голову лезут вялые и какие-то липкие мысли, похожие на кисель.

Постепенно он начал чувствовать ноющую боль в ноге, и к нему тут же стали возвращаться воспоминания. Удар или толчок, когда он был под водой. А мотает его потому, что он лежит на палубе какого-то суденышка, которое резво мчится по волнам. Чужие пловцы, потеря сознания. Нет, не сразу. Сначала Андрея как в бреду тащили куда-то, потом вода ударила его, все заплясало так, как будто они попали в полосу прибоя. А дальше что?.. Вслед за этим он медленно погрузился в бессознательное состояние.

Значит, это было нападение. В ногу ему было введено какое-то специальное средство, обездвиживающее, вызывающее недолгую потерю сознания, какой-то наркотик.

А потом? Это колыхание? Взрыв? Платформа! Вика!

Андрей испугался, и в сознании наступило прояснение. Диверсанты, взрыв платформы и захват его самого вместе с комплексом. Значит, «Посейдон» в руках иностранной разведки, он сам в плену, а платформа погибла?

Ничего подобного! Андрей успокоился, заставил себя не паниковать. Чтобы утопить даже такую маленькую баржу, нужно всадить ей очень неслабый заряд ниже ватерлинии. Нет, от такого взрыва похитителям Истомина под водой в аквалангах было не уйти. Чтобы гарантированно разворотить борт судна и пустить его на дно, нужна дыра размером в три или четыре квадратных метра.

Истомин сам был профессиональным диверсантом и прекрасно знал, что в таких случаях используются заряды мощностью от 100 до 200 килограммов, устанавливаемые боевыми пловцами в нужных частях корпуса судна. Или в одном, в зависимости от типа судна. А обычная универсальная торпеда несет в себе от 200 до 400 килограммов взрывчатого вещества. В обоих случаях такой взрыв убил бы всех, кто в этот момент находился под водой в радиусе кабельтова. Нет, тут грохнуло далеко не так мощно. Гораздо слабее. Отвлекающий маневр?

Андрей наконец-то попытался открыть глаза. Он лежал под каким-то ящиком так, что его ноги торчали наружу, и не был связан.

В голове Истомина мелькнула шальная мысль о том, что его вытащили свои или какие-нибудь другие рыбаки и теперь везут к российским берегам. Но он тут же отогнал эту идею. Нет, рыбаки на таких катерах не ходят. Тут сквозь палубу чувствуется такая мощь, которая необходима только для решения весьма специфических задач. Это какое-то специальное судно. Оно предназначено для скоростных пробегов на средние дальности. Куда? К каким берегам? Где могли обосноваться резиденты разведки, провернувшей такую вот операцию? В Турции, в Румынии? Если далеко не ходить, то и на территории Грузии.