Излом (сборник) Ирбe Саша

Предисловие

Новая книга Саши Ирбе – исповедь, голос женской души, ее отчаяние и надежда найти гармонию в этом мире, в этой переломной эпохе, в этом огромном городе, где рушатся мечты, где незаметно стирается и погибает в человеке человеческое, где некогда родная для поэта стихия стиха ощущается враждебной, не дающей возможности устроить личное счастье. Трагизм ситуации обусловлен извечной женской жертвенностью во имя Любви и невозможностью убить в себе творческое начало. Многоплановый конфликт разворачивается между героиней и ее возлюбленным, приводя к разладу с миром:

  • Он мне твердил: «Ты не гляди! Не надо!
  • В окно часами. Некрасив закат!».
  • Но мне весь мир тогда казался адом.
  • Мир был построен мной из баррикад. –

между героиней и ее стихами, приводя к противостоянию себе самой:

  • И я от них пыталась отбиваться,
  • от воинства неведомых стихов.
  • И верите?! Я стала их бояться,
  • как у подъезда пьяных мужиков. –

между любимым героини и ее стихами, приводя к разрыву отношений:

  • Сражаться он пытался со стихами,
  • ругался с ними, плакал, ревновал!
  • Но все они в момент решили сами:
  • он мне не нужен
  • и не важен стал.

И вот, казалось бы, из частного, личного опыта перед нами встает общая социальная проблема – творчество и быт, – с до сих пор неразрешенными вопросами: быть или не быть женщине в литературе? Возможно ли обрести женское счастье, не изменяя своей творческой сути?

  • Смешно! Одна осталась со стихами.
  • Но кто бы знал, как мне дались стихи
  • с их хрупкими, чудными позвонками,
  • похожими на линии руки.
  • <…>.
  • В который раз забвенье ли… Похмелье…
  • И ночи бесприютно глубоки…
  • Мои стихи не радость –
  • заключенье
  • в их тонкие и злые
  • позвонки!

Но именно стихи оставляют героине возможность возрождения, не дают погубить душу в бесчеловечном мегаполисе, где она уже научилась ходить смеясь «мимо тех, кто с протянутою рукой не от лени своей, от несчастья – в грязь». Короткое название книги «Излом» емко по заключенным в ней смыслам – это и разрыв с любимым, и прощание с прежней собой, и с безумием города, и с уходящей эпохой, отраженной в наивных глазах отца, с которой героине тоже приходится прощаться, осознавая вину перед погибшими солдатами, по-настоящему любившими родную землю и сейчас дающими ей спасительную надежду.

Б. Н. Тарасов, доктор филологических наук, сопредседатель Правления Союза писателей России

Излом

В Москве

В Москве

  • В этом городе,
  • обрученном
  • с самим собой,
  • пьющем колу и спрайт,
  • ближе к ночи – адреналин,
  • я запуталась в прах
  • со своей судьбой
  • среди сотен голов,
  • животов и спин!
  • Я лечу по бульварам,
  • гоню авто.
  • Дикой кажется
  • зелень земных широт.
  • Понимаю буквально –
  • творю не то!
  • И живу –
  • как на выдох –
  • наоборот.
  • В этом городе боль
  • от людских измен,
  • и не чувствуешь даже,
  • как воду пьешь.
  • В этом городе все
  • отдаешь взамен
  • лишь за то,
  • что ты попросту
  • в нем живешь.
  • И какая любовь?!
  • И покой
  • какой?!
  • Если вдруг научилась
  • ходить, смеясь,
  • мимо тех, кто с протянутою рукой
  • не от лени своей,
  • от несчастья – в грязь.
  • И какой тут поэт –
  • если даже кровь
  • и детей на снегу –
  • как обычный хлам!
  • Нас уже трепетать
  • не заставит вновь
  • никакой там Париж,
  • никакой Потсдам.
  • А ты смотришь уверенно и легко,
  • потому что мы оба с тобой
  • мертвы!
  • И пусть будет Москва
  • от нас далеко,
  • но останемся жертвами
  • мы
  • Москвы.

«Приду на Патриаршие…»

  • Приду на Патриаршие,
  • в руках блокнот крутя.
  • Начну стихи вынашивать,
  • как бледное дитя.
  • Потом пущу их ножками
  • по гулкой мостовой
  • гулять с детьми и кошками
  • вдоль глади вековой.

Тверской бульвар, 25

  • С Кавказа к нам катится лето.
  • В окне на Тверском – белый дым.
  • Мне профиль родного поэта
  • не кажется больше родным.
  • Глядит он с портрета весь в белом,
  • тараня лица белизной.
  • Как много он в жизни наделал
  • своей скоротечной, земной.
  • Но помнят – всего «Незнакомку»…
  • «Двенадцать» – тугое литье…
  • И слог его строгий и тонкий,
  • как жен половецких шитье.
  • Гляжу я с утра на поэта,
  • и кажется мне, ни к чему
  • и двор за решеткой, и лето,
  • что к дому бредет моему.
  • Какое просторное нечто –
  • его на портрете глаза.
  • Мне кажется жизнь бесконечной,
  • раз эти глаза – образа.
  • Я шума не слышу с Тверского.
  • Весь мир затихает в окне,
  • и, точно еще до раскола,
  • Москва оживает во мне:
  • домишки в старинной оправе,
  • сады-огороды, коза
  • на нынешнем бродит бульваре
  • и светит берез бирюза.
  • Во мне отзывается эхом
  • весь ворох случившихся дней.
  • Поэт наблюдает со смехом
  • за странностью дикой моей.
  • Его я закрою руками,
  • но жаль, не заметит никто,
  • как вдруг оживают здесь сами
  • с портретов поэты в пальто.
  • И дом проходя этот низкий
  • c Тверского, никто не поймет,
  • никто не заметит, как близко
  • здесь таинство в доме живет,
  • что манят прохладные стены,
  • в чугунной оградке скользя.
  • В несменных – в них есть перемены,
  • а значит – иначе
  • нельзя.

«Мне точно разорвали пуповину…»

Читать бесплатно другие книги:

Первая книга романа-тетралогии «Алатырь».В четырех временах года проходят времена детства нашего гла...
Вторая часть романа-тетралогии «Алатырь», где главный герой Ваня – уже школьник 4-го класса, и далее...
Лето, лагерь и мальчишки – идеальные слагаемые отличных каникул. Но родители Ольги все испортили, от...
В эту книгу Наталья Ивановна Степанова вложила знания, опыт, доброту своих предков. Мудрый календарь...
Блюда украинской, белорусской и молдавской кухни популярны у многих народов. Они отличаются разнообр...
Основой китайской медицины является особое понимание человека и его отношения к окружающему миру. До...