Первая леди города, или Между двух берегов Крамер Марина

Часть I

Без скидок на женственность

«Интересно, а есть ли вообще люди, способные прожить без проблем? Я имею в виду не бытовые мелочи, конечно, а нормальные, серьезные проблемы и неприятности. Думаю, что нет. Во всяком случае, мне такие не попадались за мои тридцать с небольшим лет жизни», – тонкая рука с длинными ногтями, покрытыми черным лаком, потянулась к лежащей на подоконнике пачке сигарет.

Высокая, худощавая брюнетка, одетая в черные джинсы и такую же майку, отдернула тяжелую штору и выглянула во двор. Ничего особенного, все как всегда – вон три здоровые собаки носятся друг за другом, отнимая друг у друга обрывок толстого резинового шланга; охранник в сторожке у самых ворот развалился в кресле, вытянув ноги на угол стола, – в большое окно его хорошо видно. Телевизор смотрит. У открытых ворот просторного гаража на три машины стоит черный «Хаммер», сверкая свежевымытыми боками, рядом возится водитель, придирчиво оглядывая колеса. Ночью выпал снег, но дорожки, ведущие к дому, гаражу и небольшому двухэтажному коттеджу, где живет охрана, тщательно вычищены. Полный порядок, все так, как уже много лет заведено в этом доме. Ничего не меняется, даже то, что каждый новый день непременно приносит какие-то сюрпризы. Как сегодня.

Вздохнув, женщина закурила, задернула штору и повернулась к телевизору, но потом передумала включать его – зачем? Только опять портить настроение, выслушивая очередную клевету в свой адрес. И так неприятностей хватает.

«Вот сегодня, например, – зачем я согласилась на уговоры и слезные мольбы этих деятелей из футбольного клуба? Что я смыслю в этом самом футболе, кроме того, что в него мячом играют? Но как же! Люди пришли просить помощи у владелицы самой крупной строительной корпорации в регионе, и название-то у них подходящее – „Строитель“, черт их дери! А самым веским аргументом было, естественно, то, что Егор, муж мой любимый, перед тем как погибнуть, пообещал им финансовую поддержку, что они и сообщили мне, опустив в пол глаза. Как я могла отказать им в этой ситуации? И что мне теперь делать с этим приобретением, интересно? Ох, к бабке не ходи, Розан будет в гневе!»

Произнеся последнюю фразу вслух, брюнетка села в кресло, расположившись в той же позе, что и давешний охранник.

Вздохнув, она взяла трубку и набрала номер Розана.

– Привет, дорогой! Как твои делишки?

– Чует мое сердце, сейчас проблем добавится – иначе зачем ты звонишь мне в десять утра? – отозвался Серега.

– Ты прав. Мы взяли под себя футбольный клуб, – призналась она, представляя, как Розан изменился в лице. Повисла пауза, долгая и напряженная. – Ты жив? – поинтересовалась женщина осторожно.

– Ты спятила совсем, Коваль? На хрена нам этот головняк? – почти спокойно спросил заместитель. – Ты знаешь, какие это бабки?

– Приблизительно…

– Да ты и близко не представляешь, я точно знаю! – не вынес Серега, злясь еще и на то, что Марина не посоветовалась с ним, прежде чем согласиться. – Кто приезжал?

– Начальник команды и главный тренер.

– И что ты им пообещала, моя красавица? – продолжал он. – Денежек дать?

– А ты думаешь, что они просили что-то другое? – усмехнулась Коваль, закурив и потянувшись к чашке кофе, стоявшей на столе уже минут сорок.

– И много?

– Еще не знаю, они обещали сначала документы предоставить, а потом уже смету составлять.

– Слава богу, догадалась! Юристам покажи сперва, – облегченно вздохнул Розан. – А еще лучше – меня дождись, вместе съездим.

– Так это не сегодня, дня через два только.

– А давай не будем ждать два дня, нагрянем сегодня. – В плане тактики лысая голова Марининого заместителя работала отменно, это даже хозяйка признавала. – Сработаем на опережение, пока они не замыслили какую-нибудь подлянку.

– Да с чего бы? – Коваль отпила остывший кофе и поморщилась.

– Насколько я слышал, эти ребята собаку съели на том, как кинуть кого-нибудь на бабло, – проникновенно сообщил Серега. – Короче, без меня не дергайся, я через пару часов буду.

Он положил трубку, а Марина задумалась – полученная информация расстроила, терять деньги не хотелось совершенно, только недавно, наконец, смогла как-то урегулировать дела в доставшейся в наследство корпорации мужа, и дело пошло в плюс, а не в минус, а тут снова… Крикнув домработнице, чтобы принесла другую чашку кофе, Коваль откинулась на спинку кресла, в котором сидела, и закрыла глаза.

Со дня гибели Егора прошел год, скоро день его рождения, и он же – день смерти… Ровно год без него. Год, за который Марине так и не стало легче, да и могло ли? Они были одним целым, и вот его нет, а она живет. На автопилоте почти, но жива ведь. Улыбаться почти перестала, но и плакать вроде бы тоже. Все чаще замирала в одной позе, устремив глаза куда-то вдаль, словно пыталась разглядеть будущее, которого не понимала.

За этот год Коваль научилась спать одна в пустой, темной спальне, на холодной постели, простыни которой пахнут туалетной водой Малыша – это она брызгает их его любимым «Хьюго», который сама же и покупает. Может, еще и поэтому не верит до конца в то, что он умер, оставив ее совершенно одну в этой паршивой жизни.

Когда вместо Даши кофе принес телохранитель, Марина вдруг захотела оказаться в его ручищах, которые сомнут и заставят подчиниться силе. Коваль не привыкла отказывать себе в своих удовольствиях – что и продемонстрировала немедленно:

– Женька, ставь чашку и иди сюда! – велела она, начав расстегивать пуговицы на черной трикотажной майке.

– Ты что? – удивился он, поставив кофе на стол и глядя на хозяйку. – Утро на дворе!

– И что? – спокойно произнесла она, сбрасывая майку на пол. – Тебе что-то мешает?

– Мне – нет, – заверил Хохол, да Марина и не сомневалась в этом.

Он запер дверь и шагнул к ней, зная, чем сейчас все закончится – Коваль разденется и ляжет на стол, предоставив ему в полное распоряжение свое по-прежнему привлекательное тело с высокой грудью и тонкой талией. Хохлу же останется только проявить фантазию, чтобы не разочаровать ее.

– Ты заставляешь меня чувствовать себя каким-то мальчиком по вызову, – пожаловался он, обнимая Марину после того, как все закончилось. – Бегу к тебе по свистку, гашу тебя и могу быть свободен!

– Не устраивает? – поинтересовалась она, поглаживая его коротко остриженные волосы. – Ты претендуешь на что-то большее? Извини, к сожалению, не могу ничем помочь. Если тебе надоело, можешь уйти.

– Ты говоришь это, прекрасно зная, что я никуда не уйду от тебя, не смогу. – Его губы нашли ее рот, завладели им, заставляя Марину замолчать. – Как я могу отказаться от этого? – бормотал Хохол, покрывая ее поцелуями.

– Жень, хватит, скоро Розан приедет! – взмолилась Коваль. Он уже развернул ее спиной к себе и наклонил грудью на стол, но Марина уперлась руками в столешницу, сопротивляясь натиску: – Все, я сказала!

– Иди ко мне тогда, покурим, – предложил он, стаскивая ее со стола и усаживая на пол между ног. – Давай…

Марина положила голову ему на плечо и чуть приоткрыла рот; его губы накрыли ее, сигаретный дым потек в легкие, и она улетела, закрыв глаза.

– Что с тобой? – поглаживая ее грудь, спросил Хохол.

– Ты и сам знаешь, – отозвалась Марина. – Посмотрел бы кто на нас – сидим на полу в кабинете совершенно голые, курим сигарету, как косяк… И мне так хорошо…

– Хорошо? – переспросил он, заглядывая в глаза. – Раньше ты так не говорила.

– Все когда-то бывает впервые, Женька…

Приехавший вскоре Розан внимательно вглядывался в Маринино лицо, но она невозмутимо смотрела на него широко раскрытыми глазами и потягивала текилу, что не привело его в восторг:

– С утра уже готовишься? Когда надоест?

– Что?

– Бухать, говорю, когда надоест тебе? – недовольно спросил Серега, постукивая пальцами по столу.

– А я и не бухаю, – спокойно ответила Коваль, опрокидывая стаканчик в рот. – Я поддерживаю равновесие.

Розан заржал, не ожидая от хозяйки ничего другого – не первый день знакомы. Развалившись в кресле, поинтересовался:

– Так мы к футболистам поедем?

– Поедем, только переоденусь.

В черных узких брюках и гипюровой майке в обтяжку, накрашенная, с ярко-синими линзами, в длинноволосом блондинистом парике, Марина спустилась в гостиную, где беседовали Розан и Хохол.

– …не вспоминает вроде, но по ночам плачет, я ведь слышу, когда встаю проверить, – говорил телохранитель, стоя спиной к окну.

– А ты что, не спишь с ней? – подколол Розан, и Хохол тихо рявкнул:

– Рамсы попутал? Не твое дело!

– Я ж не про подробности спрашиваю, гасишься потихоньку, да и ладно! Пьет она опять много, неужели не видишь?

– Вижу.

– Так сделай с этим что-нибудь!

– Был только один человек, способный сделать что-то с Коваль, – отрезал Хохол. – Я не могу сказать ей «не пей», потому что пьет она, только когда вспоминает…

– Ага, а вспоминает каждые тридцать минут! – подхватил Розан. – Соображаешь, чем кончится?

– Не волнуйся, не сопьюсь! – От звука ее голоса Розан вздрогнул и обернулся:

– Вот! – ткнул он пальцем в сторону Марины, насмешливо на него глядевшей. – И эта дурацкая привычка подкрадываться за спиной! Мне не пятнадцать лет, я так инфаркт заработаю!

– А ты не молоти ерунды, и бояться нечего будет, – посоветовала Марина, беря со стола мобильный и пачку сигарет. – Поехали.

– Куда ты вырядилась в летнюю майку? – недовольно пробурчал Хохол, подавая шубу. – Простынешь!

– Ты в трубу вылетишь со своим танком, к нему сзади цистерну с бензином надо цеплять, когда печка работает! – поддел Розан, не упускавший возможности намекнуть, что пора бы сменить «Хаммер» на нечто более практичное.

– У меня нет финансовых проблем.

– Скоро будут! – пообещал Серега. – С твоей любовью влезать в авантюры точно разоришься! Этот футбольный клуб тебя и сожрет с потрохами.

– Ой, хватит уже! Еще ничего не ясно, а ты уже ноешь! Может, я им еще откажу.

– Ага! Откажешь ты, другому расскажи, кто тебя не знает! Уже одно то, что они произнесли волшебные для тебя слова: «Малыш обещал», – гарантирует твое согласие процентов на девяносто восемь! – отмахнулся он, выходя вслед за хозяйкой из дома и подавая руку, чтобы не поскользнулась на крыльце.

– Ты оставишь меня в покое или нет? Почему ты вечно стараешься меня разозлить? – не вытерпела Марина, срываясь на крик. – Задолбал, на хрен!

– Все, не ори! Молчу.

Хохол открыл дверцу, помог Коваль сесть, сам плюхнулся вперед, кивнув водителю. Бывший каскадер Юрка носился как угорелый, почему и состоял при Марине уже несколько лет, потакая ее привычке нарушать все мыслимые и немыслимые правила движения. Никогда, просто ни разу, ее джип не стоял в пробках и не волокся по дороге со скоростью черепахи.

– Не удивлюсь, если мы когда-нибудь разобьемся. – Хохол терпеть не мог этого состояния, когда Марине становилось безразлично все, в том числе и собственная безопасность.

– Женя, жизнь – это вечная очередь за смертью. Бывает, что кто-то пытается пролезть первым, но это не про меня. – Она отрешенно смотрела на проносящиеся мимо голые деревья и чувствовала, как замучила ее эта зима, как она устала за этот бесконечный год, как хочет отдохнуть, просто полежать на пляже, не думая ни о чем.

«Может, Розан прав – а ну их всех к черту? Нет, раз Егор обещал, я не должна им отказывать. Интересно, а видит ли он оттуда, сверху, как я живу здесь без него?»

У офиса футбольного клуба на Павловке машин не было, если не считать таковой припаркованную старую «Волгу» с эмблемой на дверке. Два джипа Коваль выглядели тут просто неуместно – особнячок был старый, обшарпанный, явно не видевший ремонта последние лет тридцать. По скрипучей лестнице Марина с трудом поднялась на второй этаж, что было подвигом при остаточной хромоте – нога так и не желала восстанавливаться, и Коваль уже привыкла к необходимости опираться на трость.

– Что-то подсказывает мне, что дела обстоят еще хуже, чем казалось на первый взгляд, – оглядываясь по сторонам, протянул Серега.

– Уже вижу, – отозвалась Марина, думая о другом. – Проблема еще вот в чем – я ж левая совсем в этом футболе, и не упустят местные деятели возможности поймать меня на этом и поиметь… Усекаешь?

– А то! Есть один выход – помнишь Ваську Марадону? Ну, маленький такой, у Дрозда в бригаде был?

– Ну?

– Что – ну? Он раньше в футбол играл, и даже, кажется, в высшей лиге где-то. Вот его мы и подтянем, чтобы быть в курсе дела.

– И что мне это даст? – спросила Коваль, разглядывая какую-то схему на стене.

– Да хоть в общих чертах будешь представление иметь, о чем речь, – вздохнул Розан. – И что за характер у тебя, вечно лезешь куда-то, не разбирая дороги!

– Ладно, хватит! Пошли посмотрим, что там у них!

В кабинете директора клуба за столом сидели четверо. Увидев вошедшего первым Хохла, один из них заорал:

– Молодой человек, стучаться надо!

– Тук-тук! – невозмутимо и без намека на юмор сказал Хохол. – Входите, Марина Викторовна! – и отошел, впуская ее.

Компания уставилась на вошедшую женщину в восемь глаз. Она же, совершенно не смущаясь, прошла прямо к столу и непринужденно поздоровалась:

– Добрый день тем, кого не видела! Надеюсь, не помешала?

– Нет-нет, – заторопился, вскакивая и подбегая к ней, начальник команды Иван Петрович Рассадний. – Садитесь, Марина Викторовна!

– Сесть успею, с этим спешить не стоит, – пошутила Марина, усаживаясь на предложенный стул и вешая свою трость на спинку.

Она сбросила шубу, Хохол подхватил, и все четверо спортивных деятелей, как по команде, уставились на Марину.

– Нравится? – спокойно спросила она, устав от затянувшейся немой сцены. Сзади тихо фыркнул Розан, а спортсмены, покраснев, спешно отвели глаза. – Ну, раз вас все устраивает, думаю, Иван Петрович сейчас нас познакомит.

– О, простите, Марина Викторовна, я что-то растерялся. Знакомьтесь – это наш будущий президент клуба, Марина Викторовна Коваль, новая владелица «МБК». А это наш тренерский штаб и все руководство, так сказать.

Седой толстяк оказался директором клуба Эдуардом Васильевичем Ежовым (его Розан сразу окрестил Ежиком), молодой хорек с бегающими глазками – пресс-атташе Михаилом Речневым (Писарем, если по-розановски), а с главным тренером Марина уже была знакома с утра – высокий кудрявый блондин с длинной шевелюрой именовался Игорем Сергеевичем Ореховым. Рассадний протер свои очки в старомодной роговой оправе, вытер вспотевший лоб платком и сел напротив Коваль, сочтя процедуру знакомства завершенной.

– Я, в свою очередь, хочу представить вам моего заместителя, правда, к «МБК» он отношения не имеет, но делами клуба заниматься будет вместе со мной. Сергей Тимофеевич Розанов, – сказала Марина, закурив, и кивнула в сторону Сереги, не ожидавшего от хозяйки такой пакости, как участие в управлении футбольным клубом. – Еще вопрос – это все руководство или я кого-то увижу позже?

– В принципе почти все, – отозвался Ежов. – Есть еще второй тренер, тренер по работе с вратарями, врач, массажист, администратор, но он болен сейчас. Да, и два водителя – «Волги» и автобуса, на котором игроки ездят. Ну, и бухгалтеры – трое.

– Этих сразу сокращаем, вместо трех достаточно одного, – заявила Коваль. – Дальше. Мне нужны все финансовые отчеты, все контракты игроков и руководства за прошлый сезон, словом, вся документация, в которой фигурируют деньги. Сколько времени вам нужно, чтобы предоставить все это?

– Миша, три зеленые папки у меня в кабинете на стеллаже, – распорядился Рассадний. – Это контракты, а отчеты я привезу вам завтра к вечеру, не успели еще… Позвольте узнать только, а зачем вам старые контракты?

– Вы меня удивляете! Я же должна посмотреть, какие суммы проходят через клуб, иначе как бухгалтеры составят смету расходов? – подняла она вверх брови.

– Понятно, – протянул начальник и переглянулся с директором.

Внимательно наблюдавшая за ними Коваль поняла, что дело тут темное, прав Розан. Появились обещанные папки, Марина кивнула Сереге, и тот взял их.

– Что же, я думаю, на сегодня все. Как только изучу, соберу вас снова.

– Подождите, Марина Викторовна, – забеспокоился начальник команды. – Ребята выходят из отпусков десятого января, мы планировали сборы на Кипре числа с пятнадцатого…

– И что вас останавливает? – поинтересовалась Марина, заранее зная ответ.

– Ну… словом, финансы не позволяют провести сбор.

– Сколько?

– Сто сорок тысяч.

– Сколько?!

– Поймите, это тридцать восемь человек, проживание, дорога, аренда полей…

– И что – в зеленых бумажках? – совсем уж глупо уточнила она, получив утвердительный ответ. – Круто! – оценила Коваль, постукивая по столешнице длинными ногтями, покрытыми черным лаком. – И кто у нас отвечает за организацию сборов?

– Я лично и администратор Кирилл. – Рассадний никак не мог оторвать взгляд от этих рук, на которых, кроме тонкого обручального кольца, больше не было никаких украшений.

– Хорошо. Через пять дней подъедете в офис «Империи удачи» к Сергею Тимофеевичу, он выдаст деньги под расписку.

– Почему под расписку? – поморщился Рассадний, не сумев сдержать эмоции, но тут Коваль уставилась прямо в его очки и тихим, зловещим голосом произнесла:

– Потому что я даю деньги только на своих условиях. И ты – не исключение.

Он заметно побледнел и закивал головой, соглашаясь.

– Хохол, шубу!

Телохранитель подал норку, укутав хозяйку мехом, протянул трость, и Марина откланялась, плотно прикрыв дверь, но не забыла кивнуть Розану, чтоб остался и послушал. Сидя в джипе, она курила и ждала. Розан прибежал довольный:

– Ну, шуганула ты их, Коваль! Ух, говорят, сука хромая, прости за дословный перевод, деньги под расписку, а погреться как? Будут, говорят, проблемы у нас с этой бабой как пить дать! Но, говорят, выход всегда можно найти, раз хочет бестолковая телка с деньгами расстаться, так, мол, отчего бы не помочь? Короче, будут они чудеса творить, скажу я тебе! И ведь не догнали, кто ты, уроды беспонтовые! – заключил Серега, не замечая, какое впечатление произвели на Марину его слова о хромой ноге.

Зато Хохол все понял и, думая, что хозяйка не видит, ткнул его кулаком в бок и чиркнул себе ребром ладони по шее. Розан, спохватившись, закрыл рот рукой и виновато посмотрел на нее:

– Коваль, гадом буду – не хотел!

– Да ладно! – бросила она, отворачиваясь. – Поехали домой, я устала.

– Маринка, ну, прости, – стукнул себя в грудь кулаком Серега. – Ну, не подумал! В другой раз отфильтрую! Хочешь, на колени встану? – И он бухнулся на колени прямо в мокрый снег.

– Прекрати цирк! – приказала Коваль, поморщившись. – Люди правду сказали – сука хромая, чего там!

Хохол скинул куртку, пошел было обратно к двери особнячка, но Марина заорала, топнув ногой:

– Назад! Испортишь все! Вернись, я сказала!

Он нехотя подчинился.

– Зря ты, надо было хоть руку кому-нибудь сломать! – буркнул телохранитель, отряхивая снег с кожанки.

– Женя, прекрати, я прошу тебя, – устало сказала Коваль. – Ничего не случилось.

– Я не могу видеть, как ты переживаешь, я все равно отделаю кого-нибудь из этих козлов, – угрюмо отозвался он, садясь рядом с ней в машину. – Только не плачь, – попросил он, заметив, как хозяйка закусила губу, пытаясь справиться с подкатившими слезами. – Не плачь, киска моя, ты самая лучшая. – Он повернул к себе ее лицо и принялся целовать куда придется, так как она уворачивалась. – Не надо, девочка, не…

– Не зови меня так! – рявкнула Марина, вырываясь из его рук. – Не смей никогда звать меня так, у тебя нет на это права!

– У меня вообще нет никаких прав, я ж зэк, падаль! Куда мне! – огрызнулся неожиданно Хохол, отодвигаясь и застегивая куртку. – И так выше головы залез – гашу саму Коваль, когда ей припрет! Такую красюху оторвал – братва обзавидовалась!

– Крыша поехала? С кем разговариваешь?! – возмутилась она, недовольная этим выпадом.

– Простите – забылся! Домой приедем – в карцер пойду!

– Ты что – спятил совсем? Что происходит?

– Да не могу я смотреть на тебя! Похоронила себя заживо со своей любовью! Езжай, ляг рядом с ним и заройся, на хрен! – заорал он в ответ, хватая ее за плечи и притягивая к себе. – Прекрати ты все это, Коваль, все, нет его больше, умер он, понимаешь?! Но ты-то ведь живая, совсем молодая еще, что ж ты делаешь-то с собой?

– Отпусти меня! – приказала Марина, глядя ему в глаза. – И прекрати доставать своими разговорами.

– Уже!

Дома он сразу ушел к себе и запер дверь изнутри – обиделся. Приехавший следом Розан опять начал разговор насчет того, что наговорил лишнего, но Коваль пресекла:

– Заткнись или убирайся отсюда к чертям, надоел уже!

– Все, родная, не буду больше, – пообещал он. – Давай-ка обсудим кое-что по этому клубу.

– Давай, только за ужином – есть хочу, аж трясется все! Даша, накрой нам в гостиной! – крикнула Марина.

За ужином Хохол мрачно помалкивал, зато хозяйка с Серегой трещали как заводные, – она зарядилась текилой, он пил водку, и это сделало обоих благодушными и мирными.

– Ты бы поменьше дразнила этих уродов своими нарядами! – попросил зам, поглощая фирменные Дашкины котлеты с сырной корочкой. – Слушай, а может, ты на сборы с ними рванешь? – неожиданно предложил он, с довольным видом отвалившись от стола и закуривая.

Возникла пауза. Хохол, сведя к переносице брови, недовольно глядел на Розана, Марина тоже не сразу нашлась что ответить. Серега сделал рукой жест, призывающий к скорейшим раздумьям и принятию решения.

– А это мысль! – загорелась вдруг и Марина. – Посмотрю, что и как, только… блин, жалко, что они меня в лицо теперь знают! Было бы неплохо имидж поменять и со стороны посмотреть, что они делают на этих самых сборах!

– Сними парик, линзы убери, и никто тебя не узнает! Ты ж совершенно другая сейчас, посмотри – даже я не узнал бы! Правда, вот тело твое роскошное… – подколол Серега, забыв, что рядом Хохол, за что и поплатился, опрокинувшись со стула на пол. – Бля, урод, рехнулся, что ли?! – заорал он, вскакивая на ноги.

– Рамсить будем? – спросил побагровевший от злости телохранитель, сжав кулаки. – Или сразу извинишься?

– Да что я сказал такого? А то не знает никто, чем вы тут занимаетесь!

– Я спросил – извинишься или экран тебе попортить?

– Вы закончили, мальчики? – невинно поинтересовалась Коваль, постукивая ложечкой по чашке с кофе. – Может, хватит уже? Что делите-то?

– Тебя, дорогая, как выяснилось! – огрызнулся Розан. – Твой нянь совсем сбрендил – к каждому столбу тебя ревнует!

– Ты заткнешься или нет? – В голосе Хохла слышалась явная угроза, он был жутко злопамятным и обиду таил долго, всегда находя случай поквитаться, поэтому Розан счел за благо промолчать и не обострять конфликт.

– Сядь, пожалуйста, – тихо попросила Марина, взяв Хохла за руку, и он подчинился, словно прикосновение руки успокоило его.

– Не пей больше, – угрюмо бросил он, глядя на то, как она наливает текилу.

– Как скажешь, дорогой. – Коваль отставила стакан и взяла сигарету.

– Скучно с вами! – заявил Розан, вставая из-за стола и направляясь к выходу. – Пойду с Дарьей парой слов перекинусь.

– Ночевать не оставлю, даже не надейся! – предупредила хозяйка. – Взял моду! У меня не ночлежка.

– Ой, злая ты, Маринка! Как я под балдой поеду, подумала?

Розан смотрел жалобно, хлопал ресницами, изображая вселенскую скорбь, но Марина осталась непреклонна:

– А мне-то что? Не пей за рулем!

– Я тогда у Дашки останусь, – пригрозил он.

То, что домработница Даша неровно дышит к Сереге, Марина знала давно. Стоило только появиться во дворе его «Чероки», как с головы Дарьи моментально исчезала цветная косынка, белокурые, чуть вьющиеся волосы распускались по плечам, спина выпрямлялась, а круглое, приятное лицо озаряла улыбка. Марина только посмеивалась, наблюдая за влюбленной домработницей. К Даше она была очень привязана, за те годы, что Коваль прожила в этом доме, заботливая женщина хорошо изучила привычки молодой хозяйки, окружала ее вниманием, как родную дочь. Так что на забавы Даши и Розана Марина смотрела сквозь пальцы.

– И флаг в руки, но мне на глаза не попадайся!

– Хорошо, золотая моя, искать будешь – не найдешь! – заверил Серега, направляясь в сторону кухни, где брякала посудой Даша.

Хохол мрачно смотрел телевизор, где в «Новостях» рассказывали о результатах местного конкурса красоты. Победила длинноногая блондинка с глуповатым лицом; стояла на подиуме в накинутой на плечи норковой шубке и старательно хлопала накрашенными ресницами, демонстрируя удивление по поводу своей победы. Коваль усмехнулась – зачем так играть, когда любому дураку понятно, что если за твоей спиной видна улыбающаяся морда Макара, то вопрос о победе даже не стоит. Хохол тоже заметил сутенера, фыркнул и потянулся за сигаретами.

– Пойдем в сауну? – предложила Марина, пытаясь вернуть своему телохранителю хорошее настроение, но Хохол неожиданно отказался:

– Не хочу.

– Да и пошел ты! – разозлилась она. – Заколебали все!

Коваль развернулась и вышла из гостиной, прихрамывая. Через час, вся распаренная и расслабившаяся, она лежала на полке в сауне и плакала. Еще два дня – и годовщина у Егора, опять появится толпа притворно сочувствующих, в глаза выражающих соболезнования, а за спиной злорадно потирающих руки… Так было на девять дней, на сорок, на полгода… откуда столько мелких людишек вокруг? Марина никого не звала на поминки, но всегда кто-то притаскивался. Возможно, ей просто казалось, что все так плохо, но скорее всего так и было – слишком много Малыш оставил ей, слишком многих обошел. Женщина, да еще совсем молодая, с такими деньжищами, с такими связями… Мало кому это нравилось, скорее – наоборот.

Дверка отодвинулась в сторону, появился телохранитель, молча залез, сел за спину и обнял Марину громадными ручищами. Уткнувшись лицом в мокрые волосы, покаянно пробормотал:

– Киска моя, прости идиота, не знаю, что накатило… не могу без тебя, прости…

– Я не сержусь на тебя, Женька. – Она положила руки на его пудовые кулаки и прижалась затылком к плечу. – Просто ты стал какой-то… не знаю, чужой совсем. Я измучила тебя, со мной очень трудно.

– Неправда. С тобой хорошо.

– Хочешь, я разрешу тебе спать у меня в спальне?

– Нет.

– А…

– Я не лягу в постель, в которую ложился Малыш, – отрезал Хохол, вынимая ее из сауны. – Даже не проси меня. Ты будешь спать у меня, когда захочешь.

– Как скажешь, дорогой, – отозвалась Коваль, обнимая его за шею и прижимаясь всем телом. – Все, что ты захочешь.

– Так прямо и все?

– Я никогда не бросаю слов на ветер, ты ведь знаешь.

– Ох, нарвешься ты, Коваль! – предупредил Хохол, занося Марину в свою комнату и укладывая на постель. – Вот и шконка моя, ждет нас с тобой, моя киска…

Она растянулась на постели, наслаждаясь движениями его рук по телу.

– А ведь я боюсь тебя, Женька, – призналась вдруг Марина. – Ты меры не знаешь, я боюсь, что ты не сможешь остановиться, искалечишь…

– Ты меня боишься? – расстроенно повторил он, обнимая ее. – Боишься? Да я лучше нос себе откушу, чем причиню тебе вред, неужели ты не понимаешь?

– Не обижайся, – попросила Коваль, целуя его. – Хочешь, расскажу, как меня тобой пугали, сперва Череп, потом Малыш? Больше всего на свете я боялась попасть тебе в руки, оказаться с тобой в одном помещении. Я смотрела на тебя и боялась встретиться глазами, чтобы ты, не дай бог, не захотел познакомиться со мной поближе. А где-то глубоко внутри мне было интересно узнать, какой ты. Меня привлекала исходившая от тебя опасность. Помнишь, когда я впервые оказалась в твоей комнате? Ты не впустил меня тогда, а я была готова на все, правда.

– Я побоялся, что потом меня Малыш убьет. Впервые, наверное, испугался. Но ведь все знали, как он тебя любит и что может в случае чего. – Хохол улыбнулся, легонько щелкнув Марину по носу.

– А мне было все равно, что сделает Малыш со мной и что – с тобой. А помнишь, когда мне все же удалось затащить тебя в постель? – Коваль посмотрела в его глаза – они как-то странно светились, воспоминания о той ночи доставляли Хохлу явное удовольствие. – Ты боялся меня, Женька, и мне это нравилось – я заставляла бледнеть человека, о чьей жестокости ходили легенды!

– Представь, каково было мне? Я не верил, что это происходит на самом деле – сама Наковальня, жена Малыша, пришла ко мне и сказала – возьми. А там, в Египте? – Хохол положил ее сверху, прикрыв простыней. – Я хотел тебя так, что даже думать ни о чем не мог, мне нужно было трогать тебя, целовать.

– По-моему, тебе удалось все, чего ты хотел, – заметила Марина, разглаживая его брови пальцами.

– Удалось. Я получил от тебя все, на что ты только была способна…

Марина надеялась, что он не настанет, этот день, который так невыносимо проживать… Надо вставать, ехать на кладбище, где соберется толпа народа, а так хотелось бы побыть совсем одной, просто посидеть, положить цветы и поговорить всласть с мужем, поплакать, наконец, но чтобы только не видеть никого, не слышать траурных речей, воспоминаний от чужих людей. Не выйдет, конечно, а так хочется! И ехать нужно прямо сейчас, говорят, мертвые ждут гостей именно утром…

Позавтракать Марина не смогла – ничего не хотелось, только кофе и сигареты, штук пять, аж в горле запершило. Хохол поругался, но скорее для вида, понимал прекрасно, как ей тяжело и плохо. Он смотрел на хозяйку сочувственно, представляя, что именно ей предстоит пережить сегодня. Его сочувствие не раздражало, не доставляло никаких неприятных ощущений – Хохол стал членом семьи, если бы не он, неизвестно, что было бы с Мариной. Наблюдая, как методично рассовывает он по карманам какие-то таблетки и пузырьки, Коваль усмехнулась:

– Аптеку ограбил, дорогой?

– Лучше пусть будет и не понадобится, чем наоборот, – безапелляционно высказался телохранитель.

– Ты ведь знаешь, что мне это не поможет, – текилу прихвати, она надежнее.

– И текилу прихвачу, не переживай. – Он посмотрел на Марину пристально, но она не плакала, держалась. Еще успеет.

Чем ближе подъезжали к кладбищу, тем сильнее сжималось ее сердце, покрываясь ледяной коркой. Ноги сами несли к черному памятнику с одной-единственной датой. Слава богу, никого не было, и Коваль смогла приблизиться к могиле и прошептать, привалившись лбом к холодному мрамору:

– Ну, здравствуй, любимый мой, здравствуй, Малыш! С днем рождения тебя, родной мой. Как ты там без меня, скучаешь, наверное? Вот и я скучаю, мне так плохо без тебя, Егор…

Краем глаза она видела, как отвернулся, смахивая слезу, Розан, как нервно ломает в пальцах сигарету Хохол, как топчутся, не смея поднять глаз от земли, Данил и Юрка – охрана не выражала сочувствия вслух, зная, что Коваль терпеть этого не может.

Страницы: 1234 »»

Читать бесплатно другие книги:

Земля – в опасности! Наше место скоро займут Души – лишенные плотской оболочки пришельцы, вытесняющи...
Алексей Кобылин был самым обычным забулдыгой: перебивался случайными заработками, крепко выпивал с д...
От «Динамо» до «Сокола» можно добежать за пятнадцать минут, но бежать нужно очень быстро, иначе не у...
Какие странные штуки иной раз устраивает жизнь! Журналист Родион Шахрин, собираясь в отпуск на грече...
«Я вернусь…» – правдивая история любви русской женщины и восточного мужчины. Вопреки разнице ментали...
Настоящая книга расширяет и углубляет темы предыдущей книги автора «Общаться с ребенком. Как?», кото...