Тайси, или Девушка из сна Лозович Виталий

Знакомство

«…она всё так же стояла, стройная и неподвижная, среди толпы, потом подняла свои маленькие руки и прикоснулась ими к губам, и я почувствовал, как она целует меня через полосу воды, через людские головы…

Богомил Райнов «Моя незнакомка»

Виталий Романов жил за полярным кругом, на Крайнем Севере России и в свои двадцать девять лет зарабатывал на жизнь тем, что фотографировал свадьбы в местном ЗАГСе города Северска. Еженедельно, в пятницу и субботу, Виталий снимал счастливые мордашки бракосочетающихся, улыбки, росписи, невеста в цветах, невеста на руках, жених с поздравлениями друзей, поцелуи родственников, ресторанная пьянка и т. д. Работу эту Виталий получил после того, как в городе закрылась коммерческая газета, что разносилась по почтовым ящикам жителей Северска бесплатно, и где он трудился фотокорреспондентом. Содержали газету местные «толстенькие» коммерсанты для рекламы своих изделий и услуг. Закрылась газета быстро и тихо. Романов остался без работы. Посидел на «бирже» пару месяцев, поголодал немного, задолжал по оплате квартиры… но здесь, совсем неожиданно, освободилось место в одном «ООО» – место было фотографа в ЗАГСе. Ему позвонил учредитель этого ООО «Праздник сердца» и предложил поработать на свадьбах. Место фотографа на свадьбах всегда считалось «тёплым» среди работников объектива, поэтому Романов принял это предложение как подарок судьбы. Теперь, уже второй год, каждый выходной он снимал белые пышные платья, тёмные строгие костюмы и вереницы пёстрой одежды, идущие следом.

Однажды совсем внезапно за полярный круг пришла осень – первое сентября. Тундру вокруг города Северска тронул первый багрянец, первая желтизна. Небо стало чаще затягивать мрачными тучами, из которых на город лил нескончаемый, холодный, осенний дождь. Виталий особенно не расстраивался – с первого сентября у него был отпуск, провести который он хотел скромно где-нибудь в благословенной Белоруссии, у родной матери в кооперативе. Там лето будет ещё целый месяц, а то и больше. За второй год работы в ЗАГСе, Виталию настолько приелись свадьбы, настолько преелись все эти слезливые вздохи и восторженные возгласы гостей, что сам он решил уже никогда не жениться, по крайней мере вот так, торжественно.

Последняя любимая девушка сбежала от него месяц назад, утащив с собой зачем-то его ноутбук… Отчего сбежала, он понять не мог. Может оттого, что на её вопрос – может уже стоит увязать наши отношения как-то законным образом?.. Он сразу вспомнил свою работу, пышные, белые платья, слезливые вздохи… и ответил – ты что, с ума сошла? Девушка растворилась в городе. Романов её поискал, поискал, да и бросил это занятие. Ноутбук, конечно, было жаль.

Сегодня Романов проснулся от телефонного звонка. Звонили по городской линии. Звонили долго и настойчиво. По привычке, Виталий хотел мигом подняться и ответить, но потом вспомнил, что находится в отпуске и решил трубку не снимать. Полежал так с полминуты под переливчатый звонок аппарата, наконец решил, что с начальством ему говорить не о чем, значит мог звонить кто-то из знакомых друзей, а то и подруг, потянулся в кровати к журнальному столику и трубку снял. Перед тем как сказать слова приветствия, вспомнил свой сон, который и прервал звонок телефона, сказал сам себе удивлённо-восторженно:

– Однако, какую я девчонку видел?.. японка?. – он подумал, а телефон прозвонил ещё раз, – или китаёза? Нет, глаза не такие, как у китаянок, может, кореянка?

Наконец, он снял трубку и проклял всё на свете. Звонил его руководитель и хозяин предприятия. Валера, парень хороший, но своё «дело» любит больше тех, кто в нём работает. Говорят, так и должно быть, однако его работников это не очень устраивало. Звонил Валера несколько осторожно, даже вкрадчиво.

– Виталий, привет, – сказал он тихим голосом, – я не очень рано?

– Не очень.

– Ты уже, наверное, собрался, на чемодане спал?

– Нет, – ответил он вяло, – спал на простыне, а чемодан рядом стоит, на нём билет…

– Я за тобой машину отправил… кое-что придётся переиграть.

– Ты мне достал путёвку? – как угадал он.

– Я тебе достал очень красивый заказ.

– Валера, я уже в отпуске… причём за два года. Год назад мы тоже переигрывали.

– Виталий, я тебя редко прошу, но сейчас очень прошу. Приезжай, я всё объясню. Машина, должно быть, уже под окнами.

Делать было нечего, надо было ехать. Другой работы в городе на сегодняшний день не предвиделось, а эту терять из-за своего упрямства – просто глупо. Оделся и поехал в офис.

Офис представлял собой обычную приёмную, где за компьютером сидела милая секретарша. Из приёмной вели две двери – одна в кабинет начальника-хозяина, другая в комнату, где изготовлялись фотографии, цифровые диски со снимками и прочая продукция с торжества бракосочетания. Виталий с трудом понимал, для чего на такой крошечный коллектив ещё и секретарь, но хозяин Валера, как-то ему обронил: «Ну это известно мне, а этого уже достаточно».

Романов поздоровался с секретарём, та, в свою очередь, кивнула ему с улыбкой, развела руки и сжала плотно губы, как бы показав, что ему, увы, не повезло. Тут же сказала:

– Уже ждёт, весь задумчивый и серьёзный. Вчера тебя не было, ему звонил какой-то дядя, так он… так он после звонка очумелый ходил. Даже меня Машей назвал. Я похожа на Машу?

– Нет, – ответил Виталий, – на Машу ты не похожа, ты похожа на Клушу. Он один?

– Куда там! – заводила сразу глазами секретарь. – Там девица!

– Молодая?

– Увидишь. Только он возле неё вился как голубь сизокрылый… курлыкал… Я, Виталя, поняла так: или наша фирма закрывается, или наоборот, процветаем ещё больше. А может просто меня уволят, а вам увеличат зарплату. Суеты много.

Романов кивнул, неотрывно смотря на секретаршу, сказал ей:

– Так мне как входить к начальству – задом наперёд или нормально?

– Входи нормально, – посоветовала та, – даже нахально. Тебя он ждёт больше всех сейчас.

Романов кивнул, подошёл к двери кабинета начальника, открыл и вошёл.

В кабинете у Валеры сидела незнакомая девушка, маленькая, аккуратненькая, в короткой юбке, летней рубашечке с короткими рукавами и таком же коротком жилете. На ногах были открытые босоножки на высоком тонком каблуке. Просто типаж какой-то для рекламной открытки. Единственное, что сразу привлекло Виталия, – это восточные глаза, большие, темные, на совершенно нормальном, обычном славянском лице. Ну, может, совсем немножечко широковаты были скулы? – Такой типаж переходного вида из Европы в Азию. Виталий, выросший в Средней Азии, от таких лиц, оторваться не мог. Девчонка словно сошла со страниц альбома японского календаря. Она сидела на кожаном диванчике, держа на коленях какой-то журнал и внимательно, тихо, без лишнего нахальства, разглядывала вошедшего Виталия. Тот глянул на неё коротко и нагловато, вмиг всё оценил и в душе даже завыл. Однако вовремя вспомнил свой отпуск. Девчонка неимоверно эффектно перекинула ногу на ногу, и Виталий увидел свой отпуск в несколько затуманенном виде. У фотографов называется – «вуаль пошла». Валера встал из-за своего стола, подошёл к Виталию, улыбаясь, как можно более приветливо, – первый признак, что «Ваше начальство в Вас нуждается», и, слегка волнуясь, попробовал их представить друг другу:

– Это наш фотограф… фотохудожник я бы сказал… Виталий. На него и вся надежда. А это…

Барышня молчала и с удовольствием разглядывала Виталия нисколько не смущаясь. Всё же лицо у неё было азиатское», – подумалось ему тут же. Однако тёмные глаза не утянуты в стороны и не заужены верхним веком, как это бывает у азиаток. Девушке было лет двадцать. Она продолжала рассматривать Виталия очень просто и очень пристально.

– А это, Виталий, в общем, твой начальник, – уже сокрушённо выложил Валерий.

– А тебя куда? – спросил сразу Виталий. – В следственный изолятор?

– Это он шутит у нас так, – пояснил Валера барышне, – он вообще весёлый, с юмором.

Голос Валеры утонул. Виталий ещё раз, украдкой, глянул на девчонку и не мог отделаться от мысли, что он уже где-то её видел. Где? Совсем недавно… на свадьбе? Нет. На улице? Тоже нет. Где же? И здесь он вспомнил, что он видел её сегодня… да, да – сегодня. Тогда. получается – во сне? Правильно, потому он и проснулся в таком хорошем настроении. Сам сон он не помнил, но состояние чего-то прекрасного и загадочный образ с ним после пробуждения остались. Он кивнул головой и спросил Валеру:

– Начальник мой теперь навсегда или на время?

Здесь барышня поднялась с диванчика – короткая юбка так и осталась короткой и рост был такой же маленький, до «метр шестьдесят». Девчонка ему улыбнулась и про себя он сказал – всё, никаких отпусков, только на работу с новым начальством.

– Тайси, – протянула она ему руку, – а тебя как называть?

Виталий остановился, словно задумался, как-то сразу переходить на «ты» он не привык, однако удивления не показал и тут же, вместо ответа, спросил:

– Тайси, что за имя такое? Сокращённое?

– Сокращённое, – медленно моргнула она глазами, словно головой кивнула, – Анастасия полное.

– Странно, – поразмыслил Виталий, – от Анастасия – это Тася будет или Настя.

– Пусть будет, – согласилась она и моргнула опять, – а меня зовут Тайси. Запомнишь?

– Уже, – бодро ответил он, – тогда меня зовут Витасик. Годится?

– Хорошо, – спокойно произнесла она, провела ему своей маленькой ладошкой по груди и как похвалила, – большой какой! Ты – хороший, правда?..

Витасик едва не упал. Первый раз за много лет он не нашелся, что ответить девчонке. Школьную форму если надеть, так в общей «линейке» и не увидишь. И уже начальник? Неплохо.

– Ты, наверное, уже билеты взял? – спросил Валера очень понимающим голосом.

– Конечно, – повернулся он к нему, – и чемодан упаковал.

– Чемодан – это хорошо. Пригодится. Вы сегодня уезжаете, – сказал Валера уже приказным голосом.

– Романтическое путешествие вдвоём? – улыбнулся нахально Романов, поглядывая на девчонку.

– Вчетвером, – поправил Валера, – командировка у вас будет. Присаживайтесь.

Романов сел в кресло напротив дивана. Тайси, присев на диван, смотрела на него всё так же выразительно и несколько испытывающе. Смотрела, как сканировала.

– Дело вот в чём, – заходил взад-вперед между ними Валера, – поездка очень необычная, но очень необходимая нашей фирме. Тайси в курсе. Рассказываю тебе, Виталий. На меня посмотри, пожалуйста!

Здесь Валера явно занервничал, встал ровно между ними и, похоже не зная с чего начать объяснение, не очень уверенно сказал:

– Нам поступил заказ, от которого мы… наша фирма, просто не можем отказаться. Когда-то давно мы начинали бизнес с одним человеком. Он потом уехал, лет десять назад, в девяносто восьмом, но доля-то его осталась, естественно, и сегодня он хочет её продать. У него теперь бизнес на Чёрном море. Он и сам оттуда, с Кавказа… на родину потянуло. Теперь о деле.

Романов при этих словах голову немного вниз опустил и немного так в сторону наклонил, чтобы немного так девушку видеть, как она там на эту речь реагирует.

– Командировка у вас будет, – оборвал его мысли Валера, – на берег Чёрного моря. Прямиком в Абхазию.

Виталий замер. Вначале глаза поднял и внимательно посмотрел на Валеру, но тот не улыбался – значит, не шутил, тогда посмотрел на Тайси – она безразлично расглядывала очередной журнал и, казалось, совсем не удивлялась, вроде каждый день ездила в командировки на берега Чёрного моря. Особенно во времена, когда боевые действия там только что закончились.

– В Абхазии фотографы перевелись? – на всякий случай спросил Романов.

– Нет, – ответил Валера, – нам сделали выгодный заказ, и мы не можем от него отказаться. Так как я считаю тебя профессиональным фотографом, то посылаю в командировку именно тебя. Ещё с Вами будет Юрий Петрович Сидельников и какой-то мальчик, я не знаю, кто. Тайси назначена руководителем.

– Кто её назначил? – тут же поинтересовался Виталий.

– Я назначил, – жёстко ответил Валера.

– Она у нас работает?

– Этим вопросом я сейчас и занимаюсь.

– Как-то быстро всё меняется, – засомневался Виталий, – непонятно всё. Я так не люблю. Я, когда чего-то не понимаю, так и работать начинаю плохо.

– Это мы поправим, – успокоил его Валера, – ты едешь на один месяц, получаешь командировочные, и оплату за этот месяц в… в тройном размере. Отпуск просто отодвигается.

Здесь он остановился и глянул на Романова. Тот кивнул головой, сказал положительно:

– Уже теплее.

– Проезд у тебя будет бесплатный в обе стороны, можешь на море остаться отдыхать. Годится так?

– Самолётом, поездом?

– Вначале поездом, потом теплоходом по Волге, там самолёт или поезд, на ваше усмотрение.

– А что так заковыристо?

– Это – командировка, в дороге работаете. Начальник твой новый тебе всё объяснит, – кивнул Валера на Тайси.

Здесь девчонка поднялась с дивана, глянула на Виталия оценивающе, несколько утомившись его расспросами, после предложила:

– Поехали со мной за билетами? Паспорт с собой?

Они вышли на улицу. День стоял пасмурный, хмурый. Город от этого выглядел серым, нерадостным. Народец, гулявший повсюду, тоже не ликовал и не сиял настроением, всё больше куда-то торопился, толкался и… огрызался.

Тайси предложила идти на автобусную остановку. Романову это понравилось, потому как, по её поведению, он уже подумал, что девчонка либо от него такси потребует, либо сама его закажет в назидание ему.

На остановке она повернулась к Виталию и спросила:

– Так ты точно едешь? Не передумаешь?

– Как я могу передумать? – удивился тот. – Мне ещё работать надо. Кроме этой шараги, и негде больше.

Тайси мимолётно глянула на Виталия при слове «шараги», тут же компромиссно предположила:

– В конце-концов за тройную оплату можно и отсрочить отпуск на месяц, согласись?

– Можно, – согласился он беспечно, – тем более я собирался ехать в Южную Африку, а там сейчас как раз весна начинается, так что в любом случае, до лета успею. Да и из Абхазии до Африки ближе. Ты сама откуда?

– Ниоткуда, – ответила она загадочно, незаметно хмыкнув на его трёп, – я сама по себе. Не спрашивай.

– А зачем нам Юрий Петрович и ещё какой-то мальчик? Зачем нам теплоход по Волге? И с чего ты взяла, что мы билеты купим? Все билеты раскуплены за месяц вперёд, бархатный сезон и…

– Не торопись, – оборвала его Тайси ровным голосом, остановившись и положив ему руку на грудь, – всё обговорено уже.

– Хорошо, – согласился он сразу, – тогда скажи, почему такая большая команда?

– Юрий Петрович, насколько я знаю, хороший фотопортретист? Он работатет в мэрии? Правильно?

– Правильно. В пресс-центре мэрии. Кстати, на пенсию собирался.

– Он в возрасте? – осторожно спросила Тайси.

– Ну-у, – протянул Виталий, – это с какой стороны посмотреть, но голова у Сидельникова седая, и взгляд мудрый.

– Вот заказчик и попросил, кроме профи-фотографа, отдельно хорошего портретиста. А мальчик этот, – Тайси на секунду задумалась, носик её чуть наморщился, она закусила нижнюю губу и нахмурила лоб, – мальчик этот, вроде как его ученик – сыночек чей-то. Юрий Петрович уходит на пенсию… уезжает из города куда-то в «среднюю полосу». Они и едут, как портретист-мэтр и его ученик. Мальчика зовут Андрей. Теперь главное. Сколько Валера должен этому кавказскому другу, я не знаю, но деньги там не маленькие. Он приезжал сюда летом, в гости, вспомнить старое время, заходил в наш городской «Выставочный зал», посмотрел фотовыставку и отметил там двух фотографов: тебя и Юрия Петровича. Потом сказал Валере, что если вы выполните все, что он хочет, – они в расчёте. Вот мы и едем его заказ исполнять. Он в молодости, до Северска ещё, работал одну навигацию матросом в Волжском пароходстве, я не знаю, где это. Хочет, чтоб ему сделали виды волжских берегов, городов, портреты матросов. У меня целый список есть. Работы много. В трёх городах надо ещё и виды архитектуры подснять. Сам теплоход обязательно… Глупо, наверное, но у богатых свои причуды. Я вообще так подумала, что он хочет у себя в доме, точнее, во дворце, устроить что-то наподобие галереи фоторабот. Оформить там лестницу или фойе какое? Будет принимать у себя гостей, тыкать пальцем в твои снимки и говорить – вот на этом берегу я баржу водил, здесь мы на мель сели, а здесь нас сухогруз протаранил… это сейчас модно.

– Всегда модно было, – проронил разумно, тоном наставника, Виталий, – устраивать во дворцах галереи картин маслом и скульптур мраморных, чтоб искусством немного попахивало.

– Ты считаешь, фотография не может быть видом искусства? – иронично спросила она. – А потом, я думаю, картины и скульптуры он тоже закажет… или уже заказал. Одним – фотопанно, другим – картины, третьим – скульптуры.

– А почему этот дядя именно сейчас захотел виды городов, берегов и матросов?

– А он женится, – улыбнулась Тайси очаровательно, – это ему, как свадебный подарок, за который он ещё и платит. По пути снимаем, а уже там, в Абхазии будут всё печатать. Сказали, всё для этого имеется. Что хмуримся?

– Да так, – туманно произнёс Виталий, – у них там… недалеко… война была.

– Так это в Осетии, – удивилась она, – это же далеко от Абхазии?

– В Абхазии тоже немного аукнулось, да и потом Кавказ – такая страна, может повториться где угодно.

– Повторится в Абхазии, уедем домой, – как пообещала она и тут же очень пытливо глянула на него, – ты что – боишься ехать?

– Нет, – честно сказал он, – не боюсь. Просто не люблю путаницы в работе. Сама посуди – поездом, рекой, самолётом… ещё как? Какие-то виды берегов, городов… Если он такой богатый, что он, не мог своих фотографов найти? Странно всё. Да ещё из Абхазии.

– Да ничего странного, – объяснила она тут же, – почему ты думаешь, что у него могут быть свои фотографы? И представь – приехал этот «мешок с деньгами» в Северск, походил, погулял, вспомнил старое, сходил в «Выставочный зал», приглянулось что-то, захотел себе и сразу, тут же Валере – помнишь должок?.. Либо деньги гони, либо вот так, как здесь хочу! И всё. У них это запросто. Заплатив нам всем тройную зарплату, Валера сэкономит в десять раз. Тем более никого искать не надо, все здесь, все готовы за хорошие деньги поработать – ты, я, Юрий Петрович и Андрей.

– Ты по образованию кто?

– Художник, – ответила она, вскинув на него глаза, – сейчас работаю дизайнером.

– Картины маслом пишешь?

– Пишу.

– Возьмёшь меня к себе краски разводить?

Тайси загадочно улыбнулась и ответила:

– Подумаю.

– Нет, – заупрямился он, – ты ответь, а то не поеду.

Она мотнула кокетливо головой, как делают девушки, удивляясь приятной им настойчивости кавалера, и ответила, как одарила:

– Ну хорошо… возьму тебя краски разводить.

Подошёл автобус, шедший на железнодорожный вокзал. В здании вокзала Тайси попросила чуть подождать её и скрылась за дверью с табличкой «Дежурный по вокзалу». Через полчаса билеты на всю группу до Москвы были у них на руках.

По дороге обратно в город, в автобусе, Тайси набрала по сотовому телефону два номера и дважды сказала:

– Сегодня в семь двадцать поезд. Вагон восьмой. Нет, это «спальный». Вот так нас ценят. Ждём. Аппаратуру не забудьте.

Когда разговоры закончились, Виталий спросил:

– Ты у них тоже начальник?

– Я руководитель группы, за всё и за всех отвечаю. Работать буду больше с тобой, – здесь Тайси вновь загадочно глянула ему в глаза и договорила таким же голосом, – виды берегов реки и виды городов – это моя стихия. Я больше пейзажист, нежели портретист.

– Понятно, – вздохнул Виталий то ли горестно, то ли с облегчением, – к Юрию Петровичу и Андрюшке лезть с советами не будешь. Так?

– Так, – согласилась она, – я вижу, что ты этому рад.

– Конечно. Хочешь ко мне зайдём домой?

– Зачем? – она удивилась и остановилась, но быстро увидела глаза Романова и ответила, – Мне ещё надо чемодан укладывать, я не собрана совсем. Вот моя карточка, – протянула Тайси, – ближе к шести позвони мне.

И выпорхнула из автобуса. Виталий остался на площадке у дверей. Проводил её глазами, пока автобус не поехал дальше, потом глянул на карточку, почитал её пару раз и проворчал беззлобно:

– Карточки у них…

Ближе к шести часам вечера, Виталий позвонил Тайси. Они договорились встретиться на вокзале в зале ожидания. Вокзал в городе Северске небольшой, потому потеряться в зале ожидания, в триста с небольшим квадратных метрах, невозможно. Романов заказал такси, по дороге заехал в цветочный магазин и купил большую красную розу. Ему аккуратно завернули цветок в бумагу, и он бережно положил его в свою большую дорожную сумку, бутоном внутрь. Наружу остался торчать только хорошо спрятанный, упакованный черенок.

В зале ожидания он увидел скучающего Юрия Петровича, мужчину предпенсионного возраста, с лёгким животиком, седой головой и глубокими взглядом, а рядом с ним – худощавого, даже анемичного юношу, очевидно того самого «ученика». С Юрием Петровичем Романов был неплохо знаком, потому как регулярно встречался по своей работе то в ЗАГСе, где тот подхалтуривал, снимая своих знакомых и их друзей, то на городских фотовыставках и городских праздничных мероприятиях. Юрий Петрович познакомил его с Андреем, который, пожимая руку Романову, отчего-то смотрел в сторону, словно знакомство это доставляло ему невыносимую муку. Худой и бледный, с отсутствующим до театральности взглядом, Андрей едва слышно произнёс своё имя, после чего на Виталия так и не взглянул, а достал сотовый телефон и увлечённо стал набирать номер. Романов сощурил глаза, словно присматривался, потом выразительно глянул на Юрия Петровича: что, мол, это здесь такое? Сидельников пожал плечами.

– Где наш руководитель? – спросил Юрий Петрович. – Ты за неё ответственный!

– Почему я? – удивился Романов.

– Потому что мы с Андрюшкой её не знаем, а ты знаешь.

Романов крутанулся по сторонам и тут же сказал:

– А вон наш начальник! – и кивнул на девчонку в короткой юбке, только что вошедшую в здание вокзала.

Тайси вошла, таща за собой на колёсиках средних размеров чемодан, в другой руке у неё был тугой пластиковый пакет и на плече дамская сумочка. В дорогу она надела юбку ещё короче, чем утром, и все мужчины, находящиеся в зале, автоматически провели за ней глазами, головами и корпусами. Двое молодых людей чуть было уже не рванулись к девушке… помочь чемодан донести, но здесь Юрий Петрович присвистнул, вскинул руку вверх, щёлкнул пальцами и крикнул:

– Мы здесь! – и тут же тихо, для своих. – Боже мой!.. Хоть бы мужики по дороге не порвали! Разве так можно одеваться?

Молодые люди остановились, глянув на эту тройку мужчин невдалеке. Тайси подошла, сказала всем: «Добрый вечер», – и сразу достала билеты на поезд. На плечах её была короткая, летняя курточка, а на ногах открытые босоножки на шпильке.

– Так, – глянула она в проездные документы, – Юрий Петрович – место семь… Ваш паспорт. Андрей Расин – место восемь… ваш пастпорт. Виталий… Вита-алий, – протянула она разглядывая два оставшихся билета, – место шесть…

– А у тебя какое? – спросил Романов тут же.

– У меня в этом же вагоне, не беспокойся, – уже голосом руководителя ответила она.

– Да я просто… – небрежно пояснил Виталий, – Надо же знать, с кем еду.

– Вагон «спальный», в каждом купе два места, – ответила Тайси легко, – много соседей у тебя не будет. Посадку объявили?

Этот вопрос она задала Юрию Петровичу, тот кивнул головой и взял свои сумки с аппаратурой и вещами. Андрей подхватил свои сумки, тут же одну забросил на плечо и схватил чемодан Тайси. Она без промедлений, очень спокойно, но властно забрала у него свой чемодан и произнесла уже с нотками холодными и жёсткими:

– Не надо. Я сама умею. Тем более, у меня там вещи хрупкие, могут разбиться.

– Хрусталь? – чуть ли не насмешливо спросил Андрей, отдавая ручку чемодана.

– Нижнее бельё, – внятно ответила Тайси ему в глаза, – одна просьба для всех – мы едем работать, а не отдыхать. Желательно этого не забывать.

– В каком плане? – не совсем её понял Юрий Петрович.

– В плане общей производственной собранности, – ответила Тайси отчётливо.

Никто ничего на это не сказал. Все подхватили свои сумки и пошли на перрон к поезду.

Пока шли к вагону с номером семь, все встречные мужчины посчитали своим долгом опустить глаза вниз и рассматривать аккуратные ноги Тайси, после чего провожали её до тех пор, пока фигура девушки уже не терялась среди отъезжающей и провожающей толпы.

Первым в вагон поднялся Андрей. Поднялся сразу, билет предъявил почти на ходу и вошёл без промедлений. За ним мужчины пропустили Тайси. Перрон в Северске низкий, подножка у вагона высокая, юбка у Тайси узкая… Романов, без слов, просто взял девчонку за талию и поставил прямо в тамбур. Тайси охнула легко и прилежно, как охают барышни стыдливые на внимание со стороны мужчин. Юрий Петрович тут же оглянулся на Виталия и подмигнул ему одним глазом, тихо сказал: «классика».

Романов вошёл последним. В проходе народа почти не было. Двери купе были открыты. Юрий Петрович прошёл в купе дальше, Виталий вошёл в своё, с местом номер шесть, и увидел там Тайси, уже сидящую на пятом месте за столиком.

– Не против? – хитровато спросила она.

Глаза Романова остановились на обнажённых коленках, потом он сказал:

– Не против.

– Я надеюсь, ты не храпишь, – сказала Тайси так, словно была в этом уверена.

– Нет, – Виталий поднял сиденье дивана и положил внутрь свою дорожную сумку.

– Как настроение?

Вопрос был задан в спину. Виталий, не торопясь, повернулся, сел на диван и ответил просто:

– Рабочее.

– Я же говорила, что ты хороший, – напомнила она ему, – а теперь я ещё знаю, что ты и сильный.

Виталий на это лишь незаметно головой мотнул.

– Что ты взял с собой почитать? – спросила Тайси невозмутимо. Романов здесь глазами остановился, но ответил, как само собой разумеющееся:

– Пособие для юного художника. Справочник по разведению красок.

Тайси хихикнула весело и искренне.

– Зачем тебе такое пособие?

– Надо же знать, как с тобой общаться. На каком языке и в каком формате.

– Со мной общаться очень просто, – похвасталась она, смотря на него довольно пристально и с интересом, – ты любишь футбол?

– Люблю, но не интересуюсь. Могу посмотреть с друзьями, если они желают, но сам… не фанат, не любитель, не игрок. А почему такой вопрос?

– Многие мужчины обожают футбол… – ответила она, пожав мило плечиком, потом нахально и симпатично перебросила ногу на ногу. Романов это действие не упустил.

– Я люблю свою работу, – сказал он, поднимая глаза на неё, – кстати фотографией стал заниматься, когда понял, что не способен особенно к живописи. Ходил в кружок Юный рисовальщик потому и пошёл в кружок Юный фотограф. Так и прирослось на всю жизнь.

– А в Юный рисовальщик зачем пошёл? Случайно?

– Нет, не случайно, – Виталий подумал немного, вроде как прикидывая, стоит ли рассказывать. – Мать в детстве очень плотно познакомила с живописью эпохи Ренессанса, в доме много иллюстрированных альбомов.

– О-о? – Тайси была явно поражена, – А мама у нас кто?

– Простой учитель истории. Живопись – увлечение.

– Ты из интеллигентной семьи, так я и знала, – подвела итог Тайси.

– Может быть.

По вагону по-хозяйски зашаркали чьи-то мягкие туфли и прозвучал голос проводника:

– Провожающие, выходим из вагона! Провожающие, выходим из вагона! Состав отправляется, прошу покинуть вагон! – И уже кому-то строго: – Что тут торчим?

Через пару минут мимо вагона мягко, без толчков, поплыл перрон с оставшимися людьми и зданием вокзала. Тайси достала мобильныый телефон из своей сумочки, нажала кнопку и сказала только два слова: Мы поехали. В дверь купе глухо постучали, Тайси громко сказала: «Войдите! Дверь отворилась и за ней показался Юрий Петрович. Он осмотрел их подозрительно и проговорил, как проворчал ревниво:

– Ага, вон вы как тут? Вдвоём, значит. Неплохо у вас, не скучно.

– Что хотели? – очень радушно спросила Тайси. – Проходите, садитесь, Юрий Петрович.

– Да спросить хотел, – замялся тот, – мы же вроде как вместе едем?.. Ужинать тоже вместе будем или каждый сам по себе?

– Конечно, вместе, – тут же потянулась Тайси к своему пластиковому пакету. Юрий Петрович сказал: – Сейчас, – и вышел из купе.

Ужин несколько походил на торжественное заседание. Подошедшие Юрий Петрович и Андрей устроились по одну сторону стола, Тайси и Виталий – по другую. Тайси с женской проворностью и сноровкой тут же всё аккуратно расположила на столе, чтобы всем было удобно и сподручно дотягиваться до всех продуктов, после чего вытащила откуда-то из-за себя четвертинку лёгкого российского коньяка и поставила её в центр стола.

– Это только для нашего знакомства, – предупредила она сразу, – никаких послаблений в поездке не будет. Прошу всегда помнить – мы едем работать. Когда заказ выполним – можете хоть залиться!

Юрий Петрович на это скуксил лицо, вытянув губы трубочкой, и ответил

– Так мы и сами понимаем… мы же грамотные

– Юрий Петрович, – тут же оправдалась Тайси, – я на всякий случай. Люди творческие, насколько я знаю, могут увлекаться всем, чем угодно.

Коньяк был разлит за два раза. Разливал Юрий Петрович в тонкие вагонные стаканы, на самое донышко. Приятное, терпкое спиртное пробудило у всех настроение и способность общаться. Знакомство состоялось быстро и весело. Когда последняя капелька коньяка исчезла из стаканчиков, Юрий Петрович полез в свой пластиковый пакет с лёгким ворчанием: «Сейчас я по-холостяцки тут.» И достал на свет бутылку водки. Бутылка была большая, грамм на семьсот пятьдесят и рядом с маленькой, аккуратненькой и симпатичненькой четвертинкой из-под коньяка смотрелась большой, упитанной и провокационной сволочью. У Тайси от её вида округлились восточные глаза и дрогнули алые губки. Она только хотела что-то сказать или того пуще – запретить, как Юрий Петрович быстро сорвал пробку и пояснил:

– Ну так, от вашего купе угощение было, теперь по-русски положено от нашего купе… иначе как? Люди мы все взрослые, – продолжал он, наливая каждому в те же стаканы, – всё понимаем, кто чувствует необходимость остановиться, должен остановиться, – и сразу же, взяв стакан, – ну, что, Виталь?.. Выпьем за нашу единственную, очаровательную, восхитительную и неотразимую руководительницу?

– Без проблем, – ответил тот, поднимая свою посудину с водкой, – выпьем за Тайси!

К ним присоединился Андрей, но без слов. Тайси свой стакан не взяла, лишь глубоко вздохнула, сказала:

– Ребята, только по чуть-чуть… не расслабляться!

– Да разве ж мы не понимаем? – удивился Юрий Петрович, закусывая помидором, – мы же люди грамотные? По второй, Виталь? – глянул он на Романова, тот кивнул.

После второй Андрей достал сигарету, вставил её себе в губы, сигарета безвольно свесилась вниз.

– Я курить! Кто со мной? – глянул он на Тайси, тут же удивился её молчанию, – Не хочешь?

– Я не курю, – сказала она холодно.

– А я курю, – вышел Андрей из купе, хлопнул дверью решительно и громко. Не торопясь, но явно пошатываясь от выпитого, его фигура закачалась в коридоре в сторону тамбура. Закурил он здесь же и хамовато выпустил дым в сторону дверей купе.

В купе Юрий Петрович прихватил с собой бутылку с оставшейся водкой, поднялся, сказал:

– Всё, спасибо, я наелся. Пора на боковую.

Выходя, кивнул незаметно Виталию. Тот вышел с ним в коридор. Здесь Юрий Петрович воровато сказал: