Прекрасный игрок Лорен Кристина
– Лаборатория и есть моя жизнь, – сказала я и оглянулась на Уилла, чтобы понять, насколько он меня осуждает.
Он и глазом не моргнул. У нас было несколько магистрантов и целая армия постдоков, пытающихся выпустить как можно больше статей.
– Они все классные, – пояснила я и, сглотнув, набрала полную грудь воздуха. – Но лучше всего у меня отношения с двумя. Только они оба женаты и имеют детей, так что вряд ли после работы мы можем завалиться в бильярдную.
– Сильно сомневаюсь, что бильярдные еще открыты после того, как ты уходишь из лаборатории, – подколол меня Уилл. – Разве не поэтому я здесь? Чтобы сыграть роль старшего брата и попытаться вытащить тебя из обычной рутины?
– Верно, – рассмеялась я. – Вообще-то я разозлилась, когда Дженсен наехал на меня и потребовал наладить личную жизнь. Но сейчас я понимаю, что в чем-то он прав.
Несколько шагов я пробежала молча, а потом продолжила:
– Просто я так долго зацикливалась на работе – набрасывалась на один проект, а затем на следующий и на следующий, – что у меня не было времени остановиться и порадоваться достигнутому.
– Ага, – тихо согласился он. – Это нехорошо.
Его взгляд давил на меня, так что я старалась смотреть только на дорожку перед нами.
– Ты никогда не думал, что люди, которые больше всего для нас значат, – вовсе не те, кого мы видим каждый день?
Он не ответил, и я добавила:
– В последнее время я чувствую, что растрачиваю себя по пустякам.
Краем глаза я заметила, как он кивнул и отвел взгляд. Казалось, прошла вечность, прежде чем я дождалась ответа. Наконец Уилл сказал:
– Да, я тебя понимаю.
А секундой позже я уже обернулась на его смех. Глубокий и низкий, этот звук пробрал меня до костей.
– Что с тобой? – спросил он.
Проследив за его взглядом, я обнаружила, что прижимаю руки к груди. Внутренне содрогнувшись, я призналась:
– У меня уже сиськи болят. Как вы, парни, это делаете?
– Ну, во-первых, у нас нет… – он неопределенно махнул в сторону моей груди.
– Да, но как насчет того, что у вас есть? Вы что, бегаете в семейных трусах?
Матерь божья, что со мной не так? Проблема номер раз: я не умею фильтровать базар.
Уилл бросил на меня изумленный взгляд и чуть не споткнулся об упавшую ветку.
– Что?
– Семейные трусы, – чуть ли не по слогам повторила я. – Или, может, у вас там есть что-то, предохраняющее от…
Он разразился громким лающим смехом, отразившимся от застывших в морозном воздухе деревьев.
– Нет, никаких семейников, – ответил он. – Иначе там слишком много чего будет болтаться.
Подмигнув, Уилл снова уставился вперед на дорожку. На лице его блуждала игривая полуухмылка.
Я решила его подразнить.
– У тебя там как, что-то лишнее?
Уилл насмешливо покосился на меня.
– Если тебе хочется знать, у меня там тренировочные трусы. Обтягивающие, чтобы мальчик не повредил самое ценное.
– Похоже, девочкам в этом смысле повезло. Никаких лишних деталей внизу, – я дико взмахнула руками, – так что ничего не болтается. Внизу мы компактны.
Мы наконец-то добрались до ровной части тропы и перешли на шаг. Уилл, идущий рядом со мной, тихо посмеивался.
– Я заметил.
– Ты настоящий эксперт.
Он окинул меня подозрительным взглядом.
– Что?
Какую-то секунду мозг попытался удержать рвущиеся наружу слова, но было слишком поздно. У меня по жизни получалось так: что на уме, то и на языке. Родные с энтузиазмом тыкали меня в это носом при каждом удобном и неудобном случае, но сейчас, похоже, мозг воспользовался редкой возможностью выложить легендарному Уиллу все, словно второго шанса мне уже не должно было представиться.
– Ты… эксперт по кискам, – шепнула я, почти беззвучно выговорив слово на букву К.
Уилл выпучил глаза и замедлил шаги.
Я остановилась и согнулась, пытаясь отдышаться.
– Ты сам так говорил.
– Когда это я представлялся «экспертом по кискам»?
– Ты что, не помнишь, как говорил нам это? Ты сказал, что Дженсен хорош на словах, а ты – на деле. И еще так многозначительно поиграл бровями.
– Какой ужас. Как ты вообще могла все это запомнить?
Я выпрямилась.
– Мне было двенадцать. А тебе девятнадцать, и ты был мегасуперсексуальным другом моего старшего брата и отпускал шуточки о сексе у нас дома. Я считала тебя почти мифическим существом.
– А почему я ничего такого не помню?
Пожав плечами, я уставилась мимо него на дорожку, теперь уже запруженную людьми.
– Возможно, по той же причине.
– А еще не помню, чтобы ты была такой забавной. Или такой… – тут он украдкой снова смерил меня взглядом, – взрослой.
Улыбнувшись, я сказала:
– Я и не была.
Он завел руки за спину и стянул свитер через голову. На мгновение футболка под свитером задралась, обнажив солидную часть его торса. Меня чуть не парализовало на месте, когда я увидела плоский живот Уилла и полоску темных волос, тянущуюся от пупка и исчезающую в трусах. Его спортивные штаны сидели достаточно низко, чтобы я могла разглядеть скульптурные линии его бедер, дразнящий намек на мужское достоинство, ноги и… черт побери, у Уилла Самнера было невероятное тело.
Когда он заправил футболку обратно в штаны, мой транс прервался, и, подняв голову, я начала пожирать глазами все остальное. Например, руки, теперь голые, если не считать коротких рукавов футболки. Уилл почесал шею, не замечая, как я смотрю на его предплечье. У меня осталось множество воспоминаний о нем после того лета, которое он прожил с нами, стажируясь у папы: как я сижу с ним и Дженсеном на диване и мы смотрим фильм; как я сталкиваюсь с ним в коридоре, и на нем ничего, кроме полотенца; как он уминает обед на кухне после долгого дня в лаборатории. Но лишь зловещее воздействие темной магии, не иначе, заставило меня позабыть о его татуировках. Увидев их сейчас, я тут же вспомнила синюю птицу у него на плече, а также гору и обвитые плющом древесные корни на бицепсе.
Но некоторых я прежде не видела. Чернильные завитки в середине предплечья образовывали двойную спираль ДНК, а на второй руке из-под рукава выглядывало изображение фонографа. Уилл подозрительно замолчал. Подняв глаза, я обнаружила, что он ухмыляется.
– Извини, – пробормотала я со смущенной улыбкой. – У тебя появились новые.
Быстро облизнув губы, он развернулся, и мы продолжили прогулку.
– Не извиняйся. Я бы их не сделал, если бы не хотел, чтобы на них смотрели.
– А это не кажется странным? Ну, с твоим бизнесом и прочим?
Пожав плечами, он проворчал:
– Длинные рукава, пиджаки. Большинство и не знает, что они у меня есть.
К сожалению, эта фраза заставила меня думать вовсе не о неосведомленном большинстве, а о тех немногих, кому была знакома каждая чернильная черточка на его теле.
Угроза Уилла Самнера, напомнила я себе. Все, что он говорит, звучит двусмысленно, и вот теперь ты представляешь его голым. Опять.
Я заморгала, пытаясь подыскать новую тему.
– А что насчет твоей жизни?
Он посмотрел на меня с опаской.
– А что ты хочешь знать?
– Тебе нравится твоя работа?
– По большей части.
Я улыбнулась в ответ.
– Ты часто видишь семью? Твоя мать и сестры в Вашингтоне, да?
Я помнила, что у Уилла были две сестры, обе намного старше его. Они жили неподалеку от матери.
– В Орегоне, – поправил он. – И да, пару раз в году.
– Ты с кем-то встречаешься? – брякнула я.
Уилл нахмурился, словно толком не понял, о чем я спрашиваю. Секундой позже он ответил:
– Нет.
Эта милая заминка помогла мне забыть, насколько неприлично прозвучал мой вопрос.
– Неужели об этом пришлось так долго думать?
– Нет, мисс Остроумие. И нет, мне некого представить тебе со словами: «Привет, Зигги, это такая-то и такая-то, моя девушка».
Я хмыкнула себе под нос, изучающе глядя на Уилла.
– Какая точность в определениях.
Стащив с головы шапку, он зарылся пальцами в шевелюру. Его волосы были влажными от пота и торчали во все стороны.
– Ни одна женщина не привлекла твоего внимания?
– Парочка привлекла.
Он обернулся ко мне, совершенно не обескураженный учиненным мной допросом. Я помнила эту его черту: Уилл никогда не чувствовал потребности объясниться, но и не уклонялся от вопросов.
Несомненно, он остался все тем же Уиллом: женщин много, а одной-единственной нет. Снова моргнув, я уперлась взглядом в его грудь, которая поднималась и опускалась в такт успокаивающемуся дыханию. Затем покосилась на мускулистые плечи, переходящие в гладкую, загорелую шею. Его губы чуть приоткрылись, и по ним снова быстро прошелся язык. Резко очерченный подбородок Уилла был покрыт темной щетиной. Я ощутила внезапное всепоглощающее желание почувствовать ее уколы на своих бедрах.
Мой взгляд опустился ниже, на его сильные предплечья, крупные кисти рук, сейчас расслабленные, – боже мой, я на секунду представила, на что способны эти пальцы, – на плоский живот и ширинку спортивных штанов, недвусмысленно говорящую, что Уиллу Самнеру есть чем похвастаться ниже пояса. Матерь божья, мне хотелось затрахать этого парня до полусмерти, стерев усмешку с его лица.
Над нами нависло молчание, отягощенное пониманием. Увы, я не пряталась за непрозрачным стеклом и никогда не умела строить непроницаемую физиономию. Уилл, скорей всего, прочел все мои мысли до единой.
Когда Самнер понял, его глаза потемнели. Он придвинулся на шаг ближе, рассматривая меня с головы до ног как попавшего в ловушку зверька. На губах его заиграла ослепительная и смертоносная улыбка.
– И каков вердикт?
Я судорожно сглотнула и сжала кулаки, чувствуя, как вспотели ладони.
– Уилл?
Он моргнул раз, второй, а затем шагнул назад, приходя в себя. Я практически видела, как в его мозгу закрутились колесики: это младшая сестренка Дженсена… она на семь лет моложе меня… я встречался с Лив… эта девчонка – ботаник… включи голову и перестань думать членом.
Чуть вздрогнув, он поспешно пробормотал:
– Все верно. Извини.
Я расслабилась. Его реакция меня позабавила. В отличие от меня Уилл славился своей невозмутимостью… но не здесь и, очевидно, не со мной. Когда я осознала это, то чуть не раздулась от гордости: может, он самый неотразимый и сексуальный парень на планете, но Ханна Бергстрем способна справиться с Уиллом Самнером.
– Итак, – продолжила я. – Еще не готов остепениться?
– Ни в коем случае.
Уголок его рта поднялся в улыбке – видимо, чтобы окончательно выбить почву у меня из-под ног. Мое сердце и нижние регионы явно не пережили бы ночи с этим мужчиной.
Хорошо, что это полностью исключается, киска. Успокойся.
Мы сделали круг, вернувшись к началу тропинки, и Уилл прислонился к дереву. Склонив голову к плечу, он вновь вернулся к изначальной теме разговора – ко мне.
– Так с чего ты решила именно сейчас нырнуть в мир живых? Я знаю, что Дженсен и твой папа хотят, чтобы ты больше вращалась в обществе, но в самом деле, Зиггс, ты ведь симпатичная девушка. Не может быть, чтобы к тебе не подкатывались с предложениями.
На секунду я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Разумеется, Уилл посчитал, что я просто ищу, с кем бы потрахаться. И если говорить по правде… он не совсем ошибался. Но я не видела никакого осуждения у него на лице, ни малейшей попытки отстраниться от такой щекотливой темы.
– Дело не в том, что у меня не было парней. Дело в том, что хорошие как-то не попадались, – ответила я, вспомнив свое последнее, на удивление невыразительное свидание. – Учитывая мою исключительную неотразимость, в это слабо верится, но вообще-то в таких ситуациях я пасую. Дженсен много мне рассказывал. Ты ухитрился закончить магистратуру с высшими баллами и при этом развлекался, как мог. А у меня в лаборатории, похоже, собрались фрики и гики, для которых социальная неприспособленность не просто норма, а отдельное поле исследований. Не то чтобы за мной там выстраивались в очередь, если ты понимаешь, о чем я.
– Ты еще молода, Зиггс. Почему ты беспокоишься об этом сейчас?
– Я не беспокоюсь, но мне уже двадцать четыре. С телом у меня все в порядке, а на ум приходят интересные фантазии. Мне просто хочется… поэкспериментировать. Ты об этом не думал, когда был в моем возрасте?
Уилл пожал плечами.
– Меня это не напрягало.
– Конечно же нет. Стоило тебе заломить бровь, как со всех девчонок падали трусики.
Он облизнул губы и почесал затылок.
– Ты та еще штучка.
– Я исследователь, Уилл. Если я на это пойду, мне надо понять, как мужчины думают, разобраться, что у них в голове.
Набрав побольше воздуха и пристально глядя на Уилла, я проговорила:
– Научи меня. Ты обещал брату, что поможешь мне, ну так сделай это.
– Как-то я сомневаюсь, что он имел в виду: «Эй, покажи-ка моей младшей сестренке город, убедись, что с нее не дерут втридорога за квартиру… и да, кстати, помоги ей затащить кого-нибудь в постель».
Тут, похоже, ему пришла на ум какая-то мысль. Он свел темные брови к переносице.
– Ты хочешь, чтобы я познакомил тебя с кем-то из своих друзей?
– О боже, нет!
Я даже не знала – то ли мне смеяться, то ли отыскать нору поглубже и спрятаться в ней до конца своих дней. Несмотря на его повышенную степень сексуальной боеготовности, я хотела, чтобы он научил меня кружить голову другим мужчинам. Может, тогда я наконец-то лишусь социальной невинности и стану нормальным членом общества.
– Мне надо, чтобы ты научил меня… – пожав плечами, я яростно почесала шевелюру под шапкой, – …как встречаться с парнями. Объяснил мне правила.
Уилл заморгал с самым ошарашенным видом.
– «Правила»? Но я не… – он вздрогнул и, замолчав, поскреб подбородок. – Не уверен, что обладаю необходимой квалификацией для обучения знакомству с парнями.
– Ты учился в Йеле.
– Да, и что? С тех пор прошло много лет, Зиггс. И по-любому я не уверен, что это входит в список учебных программ.
– И ты играл в рок-группе, – продолжила я, пропустив мимо ушей последнюю фразу.
Наконец-то его глаза весело заискрились.
– К чему ты ведешь?
– Я веду к тому, что училась в Массачусетском технологическом и играла в «Подземелья драконов» и другие ролевки…
– Эй, я был чертовым профи в «Подземельях драконов», Зиггс.
– Суть в том, – продолжала я, не обращая на него внимания, – что у выпускника Йеля, игрока в лакросс и бывшего бас-гитариста может найтись парочка идей на тему того, как расширить любовное поле деятельности занудных ботаничек-очкариков.
– Ты сейчас надо мной смеешься?
Не отвечая, я скрестила руки на груди и принялась терпеливо ждать. Эту позу я усвоила в то время, когда меня отправляли проходить практику в нескольких лабораториях, чтобы выбрать тему исследования. Но я не собиралась посвятить бесполезным ротациям весь первый год учебы в магистратуре – напротив, я хотела сразу начать работать с Лиемаки. Именно так я стояла под дверью его офиса после того, как объяснила, почему его разработки идеально подходят для применения не только в области антивирусных вакцин, но и в паразитологии, а также изложила свой план диссертации. Я приготовилась стоять так несколько часов, но он сжалился всего через пять минут и, будучи деканом факультета, сделал для меня исключение.
Уилл смотрел куда-то вдаль. Неизвестно, обдумывал ли он мои слова или просто прикидывал, не продолжить ли пробежку, оставив меня задыхаться позади в снежной пыли.
Наконец, вздохнув, он заявил:
– Ладно. Первое правило более активной социальной жизни – до рассвета не звонить никому, кроме таксистов.
– Хорошо. Извини.
Окинув меня изучающим взглядом, Уилл кивнул на мой костюм.
– Мы будем бегать. Выходить в свет и всячески развлекаться.
Поморщившись, он неопределенно очертил рукой контуры моего тела.
– Не думаю, что тебе надо что-то сильно менять… но, черт, не знаю. Ты же носишь свитер своего брата, и он сидит на тебе как мешок. Поправь меня, если я ошибаюсь, но у меня создалось впечатление, что это твой обычный наряд, даже когда ты не выходишь на пробежку.
Пожав плечами, он добавил:
– Хотя, в общем-то, это даже мило.
– Я не собираюсь одеваться как шлюха.
– Тебе и не надо одеваться как шлюха.
Выпрямившись, Уилл взлохматил волосы, после чего снова заправил их под вязаную шапочку.
– Боже. Ну ты и фрукт. Ты знакома с Хлоей и Сарой?
Я покачала головой.
– Они что, из тех девушек, с которыми ты… скажем так, не встречаешься?
– Нет, черта с два, – рассмеялся он. – Они из тех девушек, которые крепко держат моих лучших друзей за яйца. Думаю, хорошо бы вас познакомить. Богом клянусь, к концу вечера вы станете лучшими подругами.
2
– Постой, – сказал Макс, выдвигая стул и усаживаясь. – Так эта та сестра Дженсена, которую ты трахал?
– Нет, то была другая сестра, Лив.
Я уселся напротив этого наглого англичанина, старательно игнорируя насмешливую улыбку на его губах. И все же что-то внутри неприятно сжалось.
– И я не трахал ее. Просто мы какое-то время тусовались вместе. Младшую сестру зовут Зигги. Когда я в первый раз приехал с Дженсеном к ним домой на Рождество, она была совсем ребенком.
– Все еще не могу поверить, что он привез тебя к себе на Рождество, а ты перепихнулся с его сестрой на заднем дворе. Я бы надрал тебе задницу.
Макс поразмыслил и, почесав подбородок, заявил:
– А, впрочем, и черт с ним. Мне бы было пофиг.
Глядя на него, я слегка улыбнулся.
– Когда через несколько лет я снова приехал к ним, Лив там уже не жила. И во второй раз я был паинькой.
Повсюду вокруг нас звенели бокалы и звучали приглушенные голоса. Эти обеды по вторникам в «Ле Бернардин» вошли в привычку у нашей компании. Обычно мы с Максом приходили последними, но сегодня, похоже, остальных задержали на совещании.
– Есть подозрение, что ты считаешь это достойным награды, – заявил Макс и, проглядев меню, резко его захлопнул.
Я не понимал, зачем моему компаньону вообще потребовалось открывать меню. На закуску он всегда брал икру, а на второе – рыбу. В последнее время я пришел к выводу, что всю свою спонтанность Макс тратит на Сару – а в еде и работе он стал ужасным консерватором.
– Ты просто забыл, как вел себя до появления Сары, – парировал я. – Хватит уже строить из себя монаха.
В ответ он подмигнул и расплылся в широкой улыбке.
– Ну так расскажи мне об этой малышке.
– Она младшая из пятерых детей Бергстремов и учится здесь в магистратуре Колумбийского университета. Всегда была чертовски умной. Получила первую степень за три года, а сейчас работает в лаборатории Лиемаки. Слышал о таком? Он занимается вакцинами.
Макс мотнул головой и пожал плечами с таким видом, словно спрашивал: «О чем ты вообще говоришь?»
Я продолжил:
– Это очень престижная исследовательская группа на медицинском факультете. Как бы то ни было, пока в прошлые выходные ты со своей киской прохлаждался в Вегасе, Дженсен сообщил мне смской, что приезжает к Ханне в гости. Думаю, он прочел ей пламенную проповедь насчет того, что нельзя гробить свою жизнь среди пробирок и колб.
Подошел официант, чтобы наполнить водой наши бокалы. Мы объяснили, что ждем еще нескольких человек, а затем Макс снова взглянул на меня.
– Так ты планируешь снова с ней встретиться, да?
– Да. Хочу пойти с ней куда-нибудь на выходных и что-нибудь замутить. Может, снова отправимся на пробежку.
От меня не ускользнуло, как широко распахнулись его глаза.
– Ты взял кого-то с собой на пробежку? Ну-ну. Сдается, для тебя это гораздо более интимная штука, чем секс, Уильям.
Я махнул рукой.
– Неважно.
– Значит, это было весело? Поговорить с младшей сестренкой Дженсена о старых временах и все такое?
Да, это было весело. Никакой бешеной страсти, ничего такого особенного – мы просто пробежались вместе. Но меня до сих пор слегка потряхивало от ее неожиданных выходок. Честно говоря, я думал, что у ее одиночества есть еще причины, помимо загруженности по учебе. Я ожидал, что она будет неловкой, или некрасивой, или типичной асоциальной личностью.
Но ничего такого в ней не было, и вдобавок Зигги совсем не походила на чью-то «младшую сестренку». Она казалась наивной и временами ляпала что-нибудь невпопад, но вообще-то просто много работала и застряла в кругу привычек, которые больше не доставляли ей удовольствия. И я вполне мог поставить себя на ее место.
Я впервые познакомился с Бергстремами на Рождество, на втором курсе колледжа. Мне не хватало денег, чтобы полететь домой. Мама Дженсена пришла в такой ужас, представив, как я в полном одиночестве торчу в опустевшей общаге, что прикатила из Бостона за два дня до Рождества и увезла меня к ним на каникулы. Бергстремы оказались настолько радушными и шумными, насколько можно ожидать от семейства с пятью детьми, появлявшимися на свет с регулярностью раз в два года.
В свойственной мне тогда манере я отблагодарил их, втайне полапав старшую дочку в сарае за домом.
Через несколько лет я проходил практику у Йохана и снова поселился у них. К тому времени часть детей уже жила отдельно, а кто-то остался на лето неподалеку от своего колледжа, так что со мной были только Дженсен и Зигги, младшая дочь Йохана. Их семейное гнездо стало для меня вторым домом. И все же, хотя я прожил рядом с Зигги три месяца и видел ее пару лет назад на свадьбе Дженсена, вчера, после ее звонка, я едва вспомнил, как она выглядит.
Но после встречи в парке на меня нахлынуло множество воспоминаний – я понятия не имел, что в голове столько всего отложилось. Вот двенадцатилетняя Зигги, прятавшая веснушчатый нос за страницами книг. Во время обеда она изредка посылала мне застенчивую улыбку через стол, но в остальном избегала меня. В любом случае в свои девятнадцать лет я почти не обращал на нее внимания. Затем я вспомнил шестнадцатилетнюю Зигги, длинноногую, угловатую, с взлохмаченными волосами, каскадом падавшими на спину. После обеда она, нарядившись в короткие шортики и майку, валялась на одеяле на заднем дворе и читала, а я работал с ее отцом. Я пялился на нее, как пялился в то время на любую женщину, словно сканируя и занося в книгу наблюдений все части тела. Девочка была фигуристая, но тихоня и настолько неопытная в искусстве флирта, что заслужила разве что насмешливое пренебрежение. В те годы я был полон любопытства и огня и окружен массой женщин, постарше и помоложе, готовых раз в жизни попробовать все что угодно.
Но сегодня у меня в голове как будто взорвалась бомба. Странно, но, увидев лицо Зигги, я почувствовал себя так, словно вновь оказался дома и одновременно словно впервые встретился с очаровательной девушкой. Она была совсем не похожа на Лив или Дженсена, долговязых, светловолосых и сделанных почти под копирку. Зигги больше походила на отца, к лучшему или к худшему. В ней парадоксально сочетались длинные руки и ноги Бергстрема-старшего и пышные формы матери. Она унаследовала серые глаза, светло-каштановые волосы и веснушки Йохана, но широкая, открытая улыбка досталась ей от мамы.
Когда Зигги шагнула вперед, обвила мою шею руками и крепко обняла, я ненадолго впал в ступор. Непринужденный жест, граничащий с интимностью. Не считая Хлои и Сары, в моей жизни было не так уж много женщин, которых я мог бы назвать друзьями. Когда я обнимал женщину вот так, сильно прижимая к себе, у этого обычно имелся сексуальный подтекст. Зигги всегда была для меня младшей сестренкой, но сейчас, сжимая ее в объятиях, я весьма недвусмысленно ощутил, что она больше не ребенок, а женщина двадцати с лишним лет, чьи теплые руки лежат на моей шее, а тело приникло к моему. От нее пахло шампунем и кофе. От нее пахло женщиной, и сквозь мешковатый свитер и тоненькую куртку я почувствовал форму ее груди, прижавшейся к моей. Когда Зигги шагнула назад и оглядела меня, она немедленно мне понравилась. Сестренка Дженсена не стала специально наряжаться для встречи: ни макияжа, ни дорогого спортивного костюма. На ней был университетский свитер ее брата с эмблемой Йеля, коротковатые черные брюки и ботинки, явно видавшие лучшие времена. Она не пыталась произвести на меня впечатление – ей просто хотелось повидаться со мной.
«Зигги такая замкнутая, приятель, – сказал мне Дженсен, когда позвонил примерно неделю назад. – Мне постоянно кажется, что я подвел ее, но откуда мне было знать, что ей достанутся гены нашего папаши-трудоголика? Мы хотим навестить ее, а я все еще не представляю, как к этому подступиться».
К столу подошли Сара с Беннеттом, и, моргнув, я вернулся к реальности. Макс встал, чтобы поприветствовать их. Мне пришлось деликатно отвернуться, когда он, наклонившись, поцеловал Сару прямо за ушком и шепнул:
– Прекрасно выглядишь, Лепесточек.
– Будем ждать Хлою? – спросил я, когда все наконец уселись.
Не отрываясь от меню, Беннетт ответил:
– Она до пятницы в Бостоне.
– Слава тебе господи, – сказал Макс. – Я умираю с голоду, а эта женщина способна возиться с заказом целую вечность.
Беннетт, негромко рассмеявшись, положил меню на стол.
Я тоже почувствовал облегчение – не потому, что так проголодался, а потому, что иногда приятно было отдохнуть от роли пятого колеса в телеге. Эти две парочки так и лучились самодовольством и уже давно перешагнули черту под названием «Чрезмерное вмешательство в личную жизнь Уилла». Они были твердо убеждены, что некая женщина мечты вот-вот завладеет моим сердцем, и с нетерпением ждали спектакля.
Вдобавок я сам недавно подкинул угольков. Вернувшись на прошлой неделе из Вегаса, я имел глупость упомянуть, что мне начали надоедать две мои постоянные любовницы: Китти и Кристи. Обе женщины с радостью соглашались на секс без обязательств и спокойно относились к присутствию соперницы и к моим коротким связям на стороне, но в последнее время я чувствовал, что наши отношения становятся чисто механическими.
Раздеться,
поласкать друг друга,
потрахаться,
дойти до оргазма,
Читать бесплатно другие книги:
