Е.Б.Ж. Гармаш-Роффе Татьяна

Вика последовала советам Лешего, но девица была непреклонна.

– В таком случае с вами позже свяжется мой секретарь! – прошептал Леший.

– В таком случае с вами позже свяжется мой секретарь…

Леший нажал на кнопку отбоя.

– Зачем ты разъединил? Я не знаю, что она мне сказала в ответ!

– А тебе по фигу, что сказала, – усмехнулся он. – Теперь она будет ждать моего звонка, и все.

Похоже, что статус Григория, который так беспокоил Вику, нашелся сам собой: он стал «секретарем».

Леший выждал десять минут и перезвонил по тому же номеру. Вика прислонила ухо к трубке с обратной стороны: включать телефон на громкоговоритель она сочла рискованным, по гулкому качеству звука всегда можно догадаться.

Услышав ленивый голос девицы, он представился секретарем Виктории Ольшанской, затем ласково спросил, как девицу зовут.

Звали ее Любой. Леший вдруг резко сменил благодушный тон:

– Вот что, Люба, переключи-ка меня на директора!

Она попыталась что-то возразить, но Леший рявкнул:

– Твое мнение, Люба, меня не интересует! Связывай с директором, сказал!

Секретарша, однако, позиций не сдавала. Она ведь была секретаршей Директора, а он всего лишь секретарем какой-то там дамочки, которая отношения к их солидной фирме почти не имеет. По крайней мере, так дело представлялось Любе.

Посему, взяв важный тон, секретарша принялась было рассказывать, как занят Леонид Ильич.

Леший ее перебил:

– Завтра будешь уволена. Если не свяжешь немедленно.

Это заявление наконец произвело впечатление на Любу. Она сообщила, что готова соединить с директором.

Леший, отведя трубку, спросил Вику:

– Сама будешь говорить или мне предоставишь?

– Говори ты… – пролепетала вконец растерявшаяся Вика.

Леший был одновременно груб, что вполне соответствовало его «бомжовому» образу, по крайней мере, как он представлялся Вике. И в то же время очень уж ловко, она бы сказала, опытно, разговаривал он с секретаршей. Вика терялась в догадках и никак не могла взять в толк, что происходит и с кем она в лице Лешего имеет дело….

– Леонид Ильич? – доносилось до нее, как в тумане. – С вами говорит секретарь Виктории Викторовны Ольшанской. Не думаю, что нужно уточнять, о ком речь… Она желает ознакомиться с документацией… Нет, на этой неделе. Прекрасно. Устроит. Всего доброго.

Леший положил трубку.

– Он ждет нас завтра, в полдень.

– Григорий, кто ты?!

– Бомж, ты прекрасно это знаешь.

– Бомжи так не разговаривают!

– Ты сама муштровала меня сколько! – возмутился Леший.

– За неделю можно научиться сморкаться в платок. Но разговаривать так?!

– Я способный, – сухо ответил Леший, пресекая дальнейшие расспросы.

Да и какое ей дело, собственно? У них договор, тысяча долларов. И он их отрабатывает. Остальное ее не касается!

Вика долго думала, как ей одеться. Желание погарцевать перед значительным скоплением джигитов все еще томило кровь, но уже не являлось приоритетом. Приоритетом был образ «бизнес-дамы», и посему она выбрала брючный костюм стального цвета, необыкновенно шедший к ее серым глазам, которые тут же наливались соответствующим костюму оттенком, вводя в заблуждение весь род человеческий, и в частности мужской. Во всяком случае, Вике хотелось в это верить.

Она почему-то совсем не так представляла себе «офис». Ей рисовалось что-то щеголеватое, европейски лощеное, ухоженное и престижное. А попала она в помещение, напоминавшее большую квартиру (да и бывшее ею когда-то), в которой имелись всего лишь четыре комнаты да небольшой холл посередине, где восседала та самая нелюбезная Люба, бесцветная высокая блондинка.

Впрочем, сегодня Люба расцвела счастливой улыбкой. Судя по интенсивности ее сияния, встреча с Викой была хрустальной мечтой всего ее детства, отрочества и юности.

– Виктория Викторовна? Проходите, проходите, Леонид Ильич ждет вас!

Она скользнула вперед Вики и распахнула перед ней дверь ближайшей комнаты, а изнутри комнаты к ней рванул полный мужчина с круглыми плечами, протягивая обе руки, словно собирался обнять Вику.

– Рад вас видеть, очень рад! А я все жду, когда же вы изволите проявить к нам внимание? Когда навестите? Даже ребята мои спрашивают: а что же, мол, хозяйка, нас не жалует?

Вика, с трудом пряча изумление, обернулась на Лешего, но его лицо ничего не выражало. «А ведь он мне больше не нужен», – подумала она, и легкое сожаление царапнуло где-то внутри.

– Можете меня звать просто Леней, у нас тут все на «ты», дух равенства, так сказать, никакой иерархии!

Вика даже не успела сформулировать причину своего визита, как Брежнев потащил ее на «экскурсию».

– Здесь у нас комната для переговоров, – распахивал перед ней двери Брежнев. – Для встреч с клиентами или для наших собраний. Правда, случаются они у нас редко, у нас тут все сами с усами…

В комнате переговоров, за большим прямоугольным столом, пристроилось несколько мужчин, погруженных в бумаги, – каждый в свои.

– Когда встреч нет, то комнату занимают, конечно. Тесновато у нас, признаться. – Он улыбнулся. – Даже мой кабинет оккупируют, чуть я за порог…

Брежнев повел их дальше. Леший следовал на полшага позади Вики, как и положено хорошо вышколенному секретарю, невозмутимо разглядывая все и всех.

В двух других комнатах стояли компьютеры, а в них сосредоточенно смотрели люди, пощелкивая мышками. Они едва повернули головы на появление Вики, сопровожденное глашатаем Брежневым: «А вот и хозяйка наша пожаловала!» Ясно, что его фразу о жгучей ностальгии «ребят» по хозяйке можно смело занести в разряд художественного преувеличения.

Вика, однако, не расстроилась. Люди работали. Она это уважала. Единственная среди них женщина, правда, все же окинула ее изучающим взглядом и одарила кривоватой улыбкой. Понятно: в мужском коллективе все внимание достается ей (или сколько тут женщин?), отчего Вика сразу же попадает в статус соперницы. Но к этому она уже давно привыкла, так что лишь мысленно усмехнулась.

Потом Любаша – сладкая, белая и длинная, как тянучка, – принесла им в кабинет кофе. Печенье к нему Брежнев вытащил из встроенного в большой шкаф бара и даже предложил коньяк. Вика от коньяка отказалась, Леший же отказался от всего и остался сидеть на стуле у окна. За все это время он не обронил ни слова. Хоть Брежнев и косил на него иногда любопытным глазом, но Леший, казалось, полностью отстранился от беседы.

В конце концов Вика покинула фирму в сопровождении Лешего, который нес стопку ксерокопий для ознакомления с делами.

Ошарашенная и восхищенная таким приемом, Вика в машине молчала. Подобного расклада она и в самых сладких грезах предположить не могла! В современном обществе произошли перемены в сознании? Успешность женщин в бизнесе совершила переворот?

«У страха глаза велики, а тут еще Ната настращала – мачо сплошные кругом, мол… – думала Вика. – А вот ведь все обошлось совершенно замечательно… И Григорий даже не понадобился…»

По возвращении домой Вика, отчего-то смущаясь, резюмировала, что, по ее мнению, рандеву прошло более чем успешно.

Леший не ответил, с интересом изучая вид из окна, заложив руки за спину и качаясь с носка на каблук своих новых щегольских штиблет.

Вика напряглась:

– Ты так не считаешь, Леший?..

Он перестал раскачиваться, однако не обернулся.

– Григорий…

– Скажи, Виктория, я свою работу уже выполнил или еще нет?

Она озадачилась. Вроде бы да – сопроводил…

– Ты как сам-то считаешь? – выкрутилась Вика.

– Это как посмотреть. Если сопроводить тебя попервости в фирму – то да. А если тебе подпоркой быть для отношений – то нет.

– Ты как-то странно говоришь…

– Короче, крутит твой Брежнев чего-то…

– С чего ты взял?!

– Уж больно сладкий.

– У меня пятьдесят один процент! Это тебе не хухры-мухры!

– Это мне и хухры, и мухры, и хрен собачий. Раз допустил – значит, интерес имеет. Какой?

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что не нравится мне такая разлюбезность.

– Да что ты в этом понимаешь? – издевательски спросила Вика. – В бизнесе?

– Я не в бизнесе понимаю. В людях. А ты ни в том, ни в другом.

– Да кто ты такой, чтобы со мной так разговаривать?!

– Бомж. Разговариваю, как умею. Не нравится – уйду. Думаешь, без твоей ванной и харчей не проживу? Так не думай! Проживу распрекрасно.

– Ты меня шантажируешь?!

– Виктория, ты мне тысячу баксов обещала?

– Ну.

– Не «ну»! А обещала. И за что обещала? Не за то, что я у тебя в ванной моюсь, верно? А за то, чтоб быть твоим «тылом» – на случай, если чего не так выйдет. Лично мне такой щедрый прием кажется подозрительным. Если ты не согласна, то я больше тебе не нужен. Тогда я пошел.

Она молчала. Он разговаривал с ней, как с дебилкой. Он, бомж! Это было ужасно обидно.

– Так что? – поторопил ее Леший.

– Ну-у-у…

– Виктория!

– Ну-у-у-у…

– Вот размычалась… Беда с вами, бабами. Давай бумажки, что он тебе отксерил. Я почитаю.

– А я??? – слабо возмутилась Вика.

– Ты? Ужин приготовь, что ли… Жрать хоцца…

…Когда она вышла с кухни, Леший спал на диване в гостиной. Нагло так спал, на животе, раскинув ноги (одна свесилась с дивана на пол), и, прижатый диванной подушкой, рот его открылся… А бумаги, которые он якобы собирался изучить, валялись на полу врассыпную.

«Он меня водит за нос, – подумала Вика. – Он сохранил какой-то приличный лексикон из прошлой жизни да освежил его за две недели наших с ним упражнений и у телика. И теперь пытается произвести на меня впечатление. Он тоже понимает, что его услуги в результате не понадобились, ему неловко, и он старается доказать, что отработал свою тысячу!»

Вика решила: сейчас она накормит Лешего и расплатится, поблагодарив его за помощь. Вика в ней больше не нуждается. Ее прекрасно приняли на фирме, а она вовсе не дура – сама постепенно во всем разберется!

Она разбудила Лешего и подождала, пока он поест. За свою жизнь она твердо усвоила: с голодным мужчиной разговаривать нельзя. И только после того, как он прикончил на десерт порцию варенья, она спросила с издевкой:

– Ну и что там, в моей фирме? Прочитал бумаги? Чем она занимается, разобрался?

– Ага.

– Григорий… Не надо врать. Я же видела: ты спал!

– Так я прочитал и уснул.

– Прочитал? Так быстро? И все понял? – Вика ему не верила.

– Ага.

– Ну, и чем там занимаются?

– Шпионажем.

– Как это?! – вскинула брови Вика.

– А вот так. «Конкурентная разведка» называется это дело.

– Разведка???

– Да не пугайся ты так…

– Они же что-то охраняют! Бизнес вроде!

– Так и есть. Охраняют. От конкурентов.

– Но почему ты говоришь «разведка»?

– Чтобы охранять, надо знать врага. Чтобы знать врага, нужна разведка. Поняла?

– Нет.

– Ох ты боже мой…. Ну, ты в куклы играла в детстве?

– При чем тут? – насупилась Вика.

– А при том. Пример есть хороший. Знаешь куклу Барби?

– Конечно.

– Так вот слушай. По легенде выходит так, что Рут Хэндлер, одна из основателей гигантской компании по производству игрушек, придумала эту куклу, наблюдая за игрой своей дочери Барбары. Якобы она поняла, что дочь в игре представляет себя уже взрослой, и потому создала «взрослую» куклу для маленьких девочек. Только все это враки, рекламный свист.

На самом же деле эту куклу придумали в Германии в начале 50-х годов. Ее автор – Рейнхард Бютейн, который решил воплотить в куклу свой мультипликационный персонаж, Лили. Только эта кукольная Лили отнюдь не была ориентирована на детей: она являлась секс-символом для немецких мужчин. Поэтому и была задумана как шутка-сувенир, продававшийся в табачных киосках и барах.

Лили, однако, понравилась не только мужчинам, но детям и женщинам. Куклу раскупали быстро, продажи пошли по всей Европе. Как-то Рут Хэндлер с семьей отправилась в отпуск в швейцарский город Люцерн. Рассматривая витрины, ее дочь Барбара, которая была тогда подростком, указала на куклу, выглядевшую как взрослая женщина.

Об остальном ты можешь догадаться. Фактически, Рут Хэндлер сделала с Лили плагиат и назвала ее Барби – по имени своей дочери Барбары. Популярность американской куклы быстро росла, и ее настоящий автор, столкнувшись с плагиатом, сначала хотел подать в суд, но затем передумал и продал патент американцам за весьма скромную сумму. И вскоре разорился. А американцы сделали на ней миллиарды.

Теперь, Виктория, соображай: если бы он обладал такой структурой, как бизнес-разведка, способной оценить реальные масштабы рыночного интереса к этой кукле, он бы либо отсудил права на нее, либо продал патент значительно, значительно дороже! И ему бы на безбедную старость хватило, и внукам бы еще досталось…

– Леший, кто ты?!

– Виктория, ты меня достала. Когда я ем на газете, то одновременно читаю статьи, которые попадаются под куском хлеба или колбасы…. А на память я не жалуюсь. Вот и все. Я бомж, мамзель, не строй иллюзий.

Вика задумалась. «Конкурентная разведка» звучало устрашающе. С охранниками, как ей представлялось до сих пор, все выглядело куда проще: некая фирма Х нанимает на такое-то мероприятие столько-то охранников. И дальше оставалось проверить лишь исправность платежей. С этим бы Вика справилась. Но «конкурентная разведка»?

– А это законно? – спросила она Лешего.

– Насколько я понимаю, да.

…С другой стороны, размышляла Вика, лет десять назад в стране не было никаких «конкурентных разведок» и «охран бизнеса». Все эти специалисты – они тоже начинали с нуля, как ее подруга Ната. Они учились, читали книжки, набивали на практике шишки… Почему же и она не сумеет освоить? Ну, в самом же деле, ведь она НЕ ДУРА!!!!

– Послушай, Виктория, – говорил меж тем Леший, – я так понимаю: тебе скучно, ты хочешь в бизнес поиграть. Тогда вот тебе мой совет: продай свою долю в фирме и открой косметический салон. Или солярий. Или цветочный магазин. Че-нить попроще. С «конкурентной разведкой» ты не справишься.

– Не делай из меня идиотку!

– Не лезь туда, Виктория! Там работают профессионалы. И ты будешь подписывать бумаги, смысл которых не понимаешь. А ответственность будет на тебе!

– Профессионалы! – хмыкнула она. – Таких не то что «профессионалов», а и слов недавно не было! Подумаешь, они научились – и я научусь! Тем более я же не буду сама заниматься «разведкой», а только следить за бизнесом…

– Ты ошибаешься. Это давние профессионалы. В такие фирмы часто идут люди из бывших спецслужб…

– Да откуда ты все это знаешь?! – Вика возмутилась. – Говоришь, что бомж, а лезешь рассуждать обо всем! Или ты не бомж? А сотрудник иностранной разведки? Выведываешь по помойкам государственные секреты?!

Леший посмотрел на ее возмущенное лицо и сухо ответил:

– Как хочешь. Я свое отработал, верно? Ты хотела сопровождения – я тебя сопроводил. Встретили тебя отлично. Теперь, коли ты в моей помощи больше не нуждаешься, я пошел.

– А если я попрошу тебя остаться еще? Помогать мне и дальше? И денег еще заплачу?

У Лешего загорелись глаза.

– Тогда другой расклад… – осторожно произнес он. – Если будешь моих советов слушаться.

– Вот я тебя и раскусила! Ты просто хочешь заработать на мне! Делаешь из меня дебилку, чтобы я поверила, что без тебя мне никуда! Обратно на помойку-то неохота, верно? Лучше ужин, и душ, и чистая постель, а? Ты просто мошенник! Убирайся!!!

Она швырнула на стол стопку денег, перетянутую резинкой, и отвернулась.

…Сначала он аккуратно повесил в шкаф дорогой костюм, снял с себя все, кроме трусов и носков, нисколько не обращая внимания на ее присутствие. Надел те дешевые джинсы и рубашку, что она купила ему в самом начале, – и все это без звука.

Закончив переодевание, он с сомнением осмотрел себя в зеркале, хмыкнул, потер подбородок – без бороды ему, наверное, не очень сподручно было возвращаться на помойку…

Вике стало страшно неловко и жалко его. Но, с другой стороны, не может же она жить с бомжом из жалости? А его помощь ей больше не нужна… Не нужна, да!

Наконец Леший положил в карман деньги, оглянулся, мазнув по ней взглядом, словно она была предметом интерьера, и вышел.

Ни тебе спасибо, ни до свидания. Неблагодарный!!!

Подсмотрев за ним в окно – он не обернулся, – она отчего-то расплакалась. Но вскоре взяла себя в руки и села за изучение бумаг.

Глава 8

Она довольно долго продиралась через специфический язык устава и поняла примерно следующее: одна компания хочет что-то узнать про другую. Ну, вроде как ревнивый муж про жену. И нанимает ее фирму ОБ («охрана бизнеса») пошпионить. Что ж, это в природе людей…

Мысли ее упорно возвращались к Лешему. Вместе с ним из дома что-то существенное убыло, словно он с собой унес стену, и теперь в квартире зияла дыра… Они прожили бок о бок три недели, и ни разу в жизни Вика не чувствовала себя так комфортно в общежитии с кем бы то ни было: ни с родителями, ни с подругами (случалось вместе пожить на отдыхе), ни с мужем… Присутствие Григория в ее квартирке, в ее личном, интимном пространстве, было ненавязчивым и легким, как хороший джаз….

И зачем она только сказала, что он хочет на ней заработать?! Это несправедливо, это, это… Просто он задел ее самолюбие, вот она и ляпнула… Ну, не дура ли?

Вика снова уткнула глаза в бумаги. Конфиденциальность заказов и секретность клиентов делали управление фирмой практически бессмысленным для человека со стороны. Миша как-то всем этим заправлял, но он был не со стороны, он разбирался прекрасно во всех вопросах… А что там делать ей, Вике, в фирме «Виктория»? К секретам ее никто не подпустит. Профессионалы знают, что да как делать, и в ее советах и руководстве не нуждаются… Уж лучше и впрямь косметический салон. Надо будет поговорить с Брежневым о продаже своей доли. Леший прав, черт бы его побрал!!!

Проезжая мимо помойки, она украдкой покосилась. Леший, развалясь на газоне, читал обрывок газеты. Второй, худой мужичок – так, сучок какой-то – возился вместе с женщиной, разбирая огромную сумку с хламом. Жильцы часто выносят к помойке вполне приличные вещи и не бросают их в ящики, а кладут рядом, специально для бомжей: может, им пригодится – не самим носить, так продать…

Вика присмотрелась к женщине и с удивлением поняла, что та достаточно молода. Темные волосы стояли ежиком, словно пару месяцев назад она брилась наголо. Вика вспомнила, что тогда она носила вязаную зеленую шапочку… Может, вши завелись и бомжиха решила вопрос радикально? Вика чуть не назвала ее мысленно Лешачкой, и ее вдруг передернуло: а нет ли у Лешего с ней отношений?

…Вот уж ничего смешнее нет на свете, чем ревновать бомжа к бомжихе! Вика сердито поддала газу и запретила себе думать о Лешем.

…Брежнев, однако, возразил.

– Продать вашу долю?! Что вы, Виктория Викторовна, это невозможно!

– Разве у меня нет такого права?

– Есть… – сдал немного Брежнев, – но подобные вещи с кондачка не делаются!

Существуют два других учредителя, – пояснил он, – и с ними придется считаться. Кроме того, надо найти того, кто захочет и сможет выкупить ее долю, ведь деньги немалые! Общество не акционерное, так что о продаже пакетов акций и речи быть не может. Но, самое главное, покупатель ее доли должен быть таким человеком, которому при этом фирма будет полностью доверять.

– И что же привело вас к такому решению? – спросил Брежнев.

Услышав, что Вика не видит своего места в «шпионской» фирме, а ей хочется дела понятного и интересного, Брежнев засмеялся.

– «Шпионская»? Это вы как-то по-советски мыслите, уж не обижайтесь… Наш товар – информация, причем не имеющая никакого отношения к государственным тайнам, поймите, Вика! Наша сфера – бизнес. Как сказал известный миллиардер Онассис, «секрет бизнеса заключается в знании того, чего не знают другие». Я вам приведу пример…

– Про Барби?

– Нет, – удивился Брежнев, – с чего вы взяли?

– Просто так. Я где-то уже слышала историю…

– Тоже неплохая иллюстрация, – кивнул Брежнев. – Но у меня есть другая. Рассказывают, что когда Наполеон проиграл битву при Ватерлоо, первыми об этом узнали братья Ротшильды по той простой причине, что находились непосредственно в районе сражений. И находились они там не случайно, а именно с целью получить информацию первыми. После чего они поторопились в Лондон, на биржу, где еще никто не знал о результатах битвы, и принялись продавать акции союзников. Их действия были поняты как информация о победе Наполеона, хотя это была, по сути, дезинформация. Остальные последовали примеру Ротшильдов и стали немедленно избавляться от акций союзников, на которые цены падали каждую минуту. А Ротшильды через подставных лиц их тут же скупали за бесценок.

На следующий день, когда весть о поражении Наполеона (и, соответственно, о победе союзников) дошла до Лондона, Ротшильды уже прибавили к своему состоянию десятки миллионов, тогда как огромное количество людей разорилось… Случилось даже несколько самоубийств. И важнейшим инструментом во всей этой истории была информация!

– Как это некрасиво, – поморщилась Вика.

– Бизнес – это игра. В ней нет понятий «хорошо – плохо». Иначе, по-вашему, хорошо воспитанный шахматист должен дать выиграть сопернику, чтобы его не огорчать? – Брежнев широко улыбнулся, и Вика вместе с ним, вынужденная согласиться с его доводами. Миша тоже так всегда говорил… – Бизнес-разведка – увлекательнейшее дело, – продолжал Леонид Ильич. – Вы просто пока не вникли! Наша деятельность крайне многообразна, и, к слову, в основном мы помогаем людям отнюдь не обмануть, а не бытьобманутыми! Вот, к примеру: крупная компания Х присмотрела себе кандидата на пост директора. Кандидат со стороны, внутри не нашлось достойного. Дипломами чувак украшен с ног до головы, только что в ушах не болтаются. И Гарвард, и Принстон, и что угодно. Несколько лет жил в Штатах. И что же там он делал, в Штатах? Учился и стажировки проходил, отвечает чувачок, а потом работал в одной известной фирме: вот дипломчики, вот бумажечки. Так мы, Вика, и сами бумажечек наштамповать можем, а потому им не верим! И как же выяснить подлинность этой кружавчатой истории? Может, он на самом деле все это время в американской тюрьме сидел за торговлю наркотиками? У компании Х инструментов для проверки нет. А у нас есть. И приходит компания к нам и просит помочь. И мы помогаем!

– А как? Как все это можно разузнать?

– Вот, я смотрю, вы и заинтересовались!

Брежнев не перешел с ней на «ты», хотя и намекнул в прошлый раз, – и Вика была этому рада: она не чувствовала себя на равных, и «вы» ее защищало, сохраняя дистанцию.

– Другой пример, уважаемая Виктория Викторовна, – продолжал Брежнев. – В одном регионе вскоре намечаются выборы в местные органы власти. Все кандидаты-соперники известны наперечет, все друг с другом давно сжились, как соседи по коммуналке. Вдруг откуда ни возьмись появляется на данном игровом поле новенькая партийка. Да по всему видно, что с деньжатами, если учесть размах агитации. Кандидаты-ветераны беспокоятся: кто такие? Какие силы за ними стоят? Кто финансирует? Так они тоже к нам: разузнайте, мол! А еще лучше, компромат на них найдите, чтоб турнуть их с нашего игрового поля, пришельцев этих незваных, самим места мало… – Он скорчил смешную рожицу и расхохотался.

– А если компромата нет?

– Как нет? Найти не всегда удается, это верно. А темные делишки – так это завсегда имеется. В белых воротничках к власти не приходят, тем более у нас и на данный исторический период!

– А как вы ищете?

– Вот поработаете с нами и разберетесь потихоньку… Еще примерчик, если вам интересно. Общественная фигура, тоже куда-то кандидатится. Может, на конкурс песни Евровидения, а может в мэры, неважно. И вдруг все медиа заболели желтухой и разразились поносом: полили нашу кандидатуру так, что мало не покажется.

Вы, может, по неопытности, думаете: накопали журналисты, землю носом прорыли? Ан нет, не так все просто! Понос этот кто-то предписал и проплатил – из вражеского нашей кандидатуре стана… Если о девчушке-певичке говорить, то играет против нее, скорей всего, спонсор другой певички – такой же безголосой, как первая, но спонсору сиськи второй больше нравятся… Ничего, что я так по-простому? А ежели о политическом кандидате – так ровно по той же схеме: кто-то его намеренно компрометирует, чтобы пропихнуть своих. Но уже не из-за такой малости, как сиськи, даже большие, но из политических интересов… Вы улавливаете, Вика?

Вика улавливала. Брежнев говорил о таких вещах, которые вроде бы каждому понятны. Только они, эти понятные вещи, обычно существуют где-то далеко – там, где насмерть бьются за место под солнцем. И вроде каждый понимает, что это не фикция, что реальность, но эту реальность обычные люди видят только в кино… А фирма «Виктория» находилась в самой ее гуще.

– И кто же разузнает, – продолжал Брежнев, – кому да зачем такое занадобилось? Опять же мы! Так что, как видите, работа наша увлекательная, что твой детектив… Вы детективы читать любите? Ну вот, а тут у нас детективы в рабочем порядке, так сказать… А вы говорите – неинтересно! Обижаете, голубушка!

– Да как же вы все это узнаете? Вы сказали: инструменты у вас есть. Что же за инструменты такие?

– Спецы – вот наш золотой фонд. Люди, которые знают, как искать и где искать.

– А все-таки?

– С ходу не поймете, Виктория, дорогуша, уж не обижайтесь. Ну а коротко если, то у нас три основных источника: анализ прессы – в наше время, слава богу, Интернет сильно облегчает задачу; затем получение информации из административных органов – какую недвижимость зарегистрировали или какую фирму открыли да какие налоги платят: все это информация открытая, доступная. Ну и работа с людьми, разумеется. С семьей поговорить, с соседями, с сослуживцами… Всего не описать.

– Догадываюсь, – усмехнулась Вика. – Ставите в интересующую фирму «жучки», а то и мини-камеры… Я слыхала, что камеру нынче можно упрятать в пачку сигарет и даже в пуговицу!

– А вот тут вы ошиблись. Подобные вещи незаконны, можно поплатиться и лицензией. А мы, как незабвенный Остап Ибрагимович Бендер, чтим Уголовный кодекс. Государственная разведка может себе позволить подобные вещи, но на то у нее имеется санкция государства. А у нас ее нет. «Quod licet Jovi, non licet bovi» – «Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку»…

Вика пребывала в растерянности. Перед ней открывался другой мир, совершенно незнакомый, довольно циничный, но… Надо признать, что было в нем что-то захватывающее. Если ей это окажется по силам…

– У вас есть время, Виктория Викторовна. Если вы действительно захотите продать вашу долю, то мы приступим к поиску покупателя, который будет соответствовать всем необходимым требованиям. А пока, если вам все-таки интересно…

Он прервался и вопросительно уставился на Вику. Она неуверенным кивком подтвердила, что так оно и есть.

– … если вам интересно, то вот ваш кабинет, располагайтесь!

И Брежнев указал ей на директорский кабинет.

– Я вам дам некоторые наши старые дела для ознакомления, вникайте. Если возникнут вопросы, я всегда к вашим услугам. А пока я буду, как и раньше, подписывать все наши распоряжения от себя как ИО – исполняющий обязанности то есть.

– ИО – кого?

– Директора!

– А разве директор не вы?

– Раньше ваш супруг был.

– А теперь?

– Теперь вы.

– Я-а-а?

– Да как же, разве Михаил вам не сказал? Он рекомендовал нашему собранию вашу кандидатуру, все приняли… Не мог же он вам об этом не сказать!

– Я не… Не помню… Этот развод… Такой шок…

– А я-то думаю, что это вы все не являетесь! Мы вас тоже беспокоить не хотели, уважили ваши душевные переживания… Признаться, Миша чувствовал себя очень виноватым перед вами и мне тогда говорил, что расстроил вас очень…

Ничего себе! Вика напридумывала черт знает сколько маневров, подобрала с помойки бомжа, чтобы обеспечить себе тылы, а она, оказывается, уже давно директор! Вот почему Брежнев себя так повел в прошлый раз! Зря Леший беспокоился: ей просто обеспечили подобающий директору прием!

Ди-рек-тор… Это звучит красиво. «Я директор фирмы, занимающейся «конкурентной разведкой» – так она будет представляться. И все будут ахать. Звучит веско и непонятно. «Директор чего??? Что такое «конкурентная разведка»? РАЗВЕДКА?!» – будут спрашивать ее давние и будущие знакомые. Это что-то очень серьезное, государственной важности!

А уж Ната – так вообще позеленеет от зависти. У нее туристическое бюро, билеты-гостиницы, а у Вики – конкурентная разведка. Во как!

– Ну, не страшно, – утешил ее Брежнев. – Подпись не имеет большого значения. Лишь бы дела делались правильно. И доходы бы приносили. Верно? Не волнуйтесь, работа несложная. По сути, директор в обычном смысле слова тут и не нужен. Это, скорее, координатор. Наши парни работают самостоятельно и часто не могут даже назвать имя своего клиента: многие из них требуют полной секретности.

Страницы: «« 1234 »»

Читать бесплатно другие книги:

«Ну вот, – сказал гид. – Перед вами – Босфор....
Бывшие пассажиры круизного лайнера «Некрасов» сумели не только добраться до России, но и заслужить у...
Кто он, Лючано Борготта по прозвищу Тарталья, человек с трудной судьбой? Юный изготовитель марионето...
У Гаррета очередные неприятности – Авендум наводнили темные эльфы и все как один хотят его крови. По...