У меня живет жирафа Вильмонт Екатерина

Через несколько минут дама вышла из примерочной в своем костюме.

– Вы были правы, Ия, это не мой фасон, а цвет как раз мой.

– Вот посмотрите журналы, сошьем вам платье из этой ткани.

– Ия, а может, вы сами мне что-то предложите, у вас глаз-алмаз…

– Пойдемте, я наколю на вас ткань, а уж потом нарисую, чтобы в процессе было легче что-то менять.

– Мам, я смотрю, ты в надежных руках, может, я пойду, а?

– Иди, конечно! У нее ребенку пять месяцев, – пояснила женщина. – Так что замуж бабушка выходит.

– Невероятно! – улыбнулась Ия. – Вы чудесно выглядите.

– Ия, – подал голос Михаил, – пожалуй, я тоже пойду.

– Что ж, иди, но вечером мы тебя ждем.

– Только Ромке не говори.

– Заметано.

Когда заказчица, страшно довольная, ушла, Аня заявила:

– Ий, а этот деверь, если приглядеться, здорово интересный мужик. Не такой, конечно, красавчик, как твой Роман, но…

– Да, ничего. Улыбка хорошая.

– Только видок у него… Эта джинса затрепанная и вообще запущенный какой-то… Его бы отмыть, побрить, приодеть…

– Займись!

– Да ну… И вообще, он, если хочешь знать, на тебя глаз положил!

– Ой, Анюта, не выдумывай! Просто мы с ним только сегодня познакомились. Вот он меня и изучал.

– А он кто вообще?

– По образованию горный инженер, но, по-моему, он этим уже не занимается, он бродяга…

– Как бродяга?

– Вот так. То был старателем на золотых приисках, то с рыбаками ходил в море, то звероловом был…

– Да, круто… Романтично, но для жизни такой не годится.

– Для семейной жизни уж точно, – засмеялась Ия.

– А они с Ромой родные братья?

– Да.

– Надо же, ничего общего! А он у вас остановился?

– Нет, у него есть квартира, от родителей осталась. А я смотрю, он тебя заинтересовал.

– Просто я таких еще не встречала, надо же, романтичный тип.

Но тут пришла новая клиентка, и разговор оборвался. Потом Ия ушла в комнату, где она кроила платья, и взялась за дело. Она любила свою работу и кроить никому не доверяла.

– Ий, твой мобильник надрывается! – заглянула к ней Аня и протянула телефон, забытый у нее на столе.

– Спасибо! Алло! Да, Алинка, работаю.

– Скажи, а тебе Голубев так и не звонил?

– Голубев? – рассердилась Ия. – А с какой стати он стал бы мне звонить?

– Ну, мало ли…

– Алинка, кончай дурью маяться.

– А может, вечерком встретимся?

– Не могу, занята.

– Чем это ты занята? Будешь ужин стряпать своему Ромочке?

– И это тоже. Но к нам придет его брат.

– Этот бродячий пес?

– Он, между прочим, очень славный человек. Хочешь, тоже подваливай к нам.

– Да? А сколько ему лет?

– Он старше Ромки на три года, значит, тридцать семь.

– Интересный?

– Пожалуй, да.

– Тогда я, наверное, приду. Две сестры и два брата… Это изящно.

– Да ну тебя, Алинка. Все, я работаю! Аня, – позвала она приемщицу. – Будь добра, сделай бутерброды с икрой, крабы, рыбку поставь на стол и позови всех.

– Есть, шеф! – обрадовалась Аня. – Закроемся на обед?

– Ни в коем случае! Просто поставь все на стол. Может, клиентов и не будет, удастся всем посидеть.

Действительно, в те полчаса, что вся команда лакомилась деликатесами с Дальнего Востока, посетителей не было.

– Сроду такой красной икры не ела, – воскликнула Аня. – А крабы вообще – улет!

А Гулька икру никогда не пробовала.

– Да ну, чего в ней хорошего, – поморщилась Гуля. – Соленая… и вообще, что тут есть?

– Понимала бы что-нибудь! – фыркнула Света, вторая швея.

– Ладно, девочки, у каждого свой вкус, – примирительно сказала Ия.

Света очень ревниво относилась к Гуле, которую Ия частенько хвалила. Куда чаще, чем ее.

Ия хотела уйти пораньше, чтобы приготовить ужин. Но не удалось. К ней заявилась известная телеведущая, которой предстояло идти на свадьбу коллеги, и она хотела во что бы то ни стало затмить невесту.

– Понимаешь, она наглая, как танк! И еще выходит за богатющего бизнесмена, боюсь, скоро совсем распояшется, очень охота утереть ей нос.

– Дело хорошее, – засмеялась Ия. – Слушай, Инна, а ты в курсе, какое у нее платье будет?

– Именно! Она показала фотку… Помнишь, ты мне в прошлом году костюмчик к «Кинотавру» изладила, эффект был – зашибись. Вот и сейчас…

– Да поняла. А свадьба-то скоро?

– Через неделю.

– Инна, ты с ума сошла! Такие сроки… Нереально!

– Иечка, я тебя умоляю! Может, что-то из готового?

– Какое платье у невесты?

– Белое. Красивое. В пол. Со шлейфом.

– Да, надо подумать, а времени нет. О, я, кажется, знаю. У меня есть одно платье, там свадьба в последний момент расстроилась… Иди в примерочную.

Через три минуты Ия принесла Инне платье.

– Ой, мамочки, красотища какая! – ахнула та.

Платье было невероятно ярким, но Инна тоже была яркой брюнеткой, и безумное сочетание красок необыкновенно ей шло.

– Ийка, ты просто гений! Я в этом платье похожа на… какой-то костер, что ли, в общем, что-то огненное… Супер! Эта бледная спирохета на моем фоне вообще не будет заметна, да и другие тоже! Ой, я хочу в зале на себя посмотреть!

– Конечно! Иди!

– Обалдеть! И эти лиловые вкрапления… Как думаешь, тут нужны украшения?

– Совсем чуть-чуть. Неплохо бы топазовые серьги.

– А аметисты не подойдут?

– Немного примитивно, но в принципе можно. Когда приедешь за платьем, привези их, я посмотрю.

– А ты мне сегодня платье не отдашь?

У меня бабки с собой.

– Инна, его надо чуточку подогнать, послезавтра заберешь.

– Ийка, я тебя обожаю!

В результате Ия попала домой гораздо позже, чем намеревалась, и, подходя к дому, увидела в окнах свет. Значит, Ромка уже дома. Странно, что еще не звонил. А, наверное, Миша уже пришел. Ну ничего, с голоду они не умрут, Миша столько всего навез…

Действительно, братья уже сидели на кухне, и Михаил раскладывал по тарелкам привезенную снедь.

– О, а вот и хозяйка! – воскликнул он.

– Ий, чего так поздно? – осведомился муж.

– Да я уж собралась идти, как явилась очень выгодная клиентка. Я не могла ей отказать.

– Да ты никому отказать не можешь, – проворчал муж.

– Но это естественно, – вступился за Ию Михаил. – Я сегодня посмотрел, как Иечка работает, мне так понравилось…

– Это хорошо, что ты столько навез, а то пришлось бы лапу сосать.

– Когда это ты лапу сосал? Я бы что-нибудь сообразила, голодными вас не оставила. Но, конечно, спасибо Мише.

В этот момент в дверь позвонили.

– Это еще кто? – недовольно спросил Роман.

– Ой, это Алина, я совсем забыла, что она придет. – Ия бросилась открывать.

– Подружка? – тихо спросил Михаил.

– Нет, старшая сестра.

– О, какие люди! – проговорила Алина.

– Боже, это же вылитая Лоллобриджида! – воскликнул Михаил.

Алина улыбнулась:

– Вы не оригинальны. Мне это часто говорят. Хотя сейчас уже мало кто помнит, как выглядела Лоллобриджида, в основном это говорят ровесники нашей мамы. А вы, Михаил, еще молодой…

– Просто люблю старое итальянское кино, – улыбнулся Михаил и подумал: «Ты, конечно, красавица, но твоя сестра куда лучше…»

– О, да тут у вас крабы! Настоящие, камчатские? Хотя я предпочитаю лобстеров…

– Так не ешь! – довольно по-хамски ответил Роман.

– Рома! – одернула его Ия.

Алина сделала вид, что пропустила хамство мимо ушей.

– Знаете, Миша, я первый раз попробовала лобстеров в Голливуде.

– Вы актриса?

– Боже упаси! Просто мы с мужем… с бывшим мужем были в Калифорнии в свадебном путешествии. И он повел меня в какой-то жутко дорогой ресторан, куда отведать лобстеров приходят голливудские звезды.

А она дура, подумал Михаил. Очень красивая дура. И Ромка мне что-то не нравится. Когда он летал, это был веселый непосредственный парень, а сейчас… Мне кажется, он совсем не рад. А может, я просто мнительный? Одичал? Скорее всего. И чтобы снять возникшую вдруг неловкость, он принялся рассказывать, как ловят тигров в уссурийской тайге.

– А зачем их ловят? – спросила Алина.

– Как зачем? Чтобы пометить и отпустить. Надо же знать поголовье. Их мало осталось.

– Они такие красивые… А вы их гладили? – спросила Ия.

– Ну, когда тигра усыпляют, можно и погладить.

– Они приятные на ощупь?

– Не сказал бы.

– Жаль… Я в детстве гладила тигренка в цирке. До сих пор помню, какой он был… бархатный…

– Любишь животных?

– Обожаю!

– А чего ж не заведешь кошку или собаку?

– Ромка не хочет.

– А…

Алина между тем трезво оценила ситуацию. С Михаилом ей вряд ли что светит, он явно предпочитает Ийку. Надо же, что они в ней находят, и Влад, и этот Миша… А он ничего, в нем есть изюминка. Но Ийка же дура, не станет изменять мужу с его братом, ни за что. А Ромка, по-моему, ее не больно-то любит… И брату что-то не слишком рад. А вообще, надо мне возвращаться в Испанию, мне тут нечего ловить. Я тут только зря время теряю. Завтра же улечу.

– Ийка, можно тебя на минутку?

– Сейчас!

Сестры вышли на кухню.

– Что такое?

– Слушай, Ий, я завтра или, самое позднее, послезавтра, улечу домой. Мне тут надоело.

– Почему?

– Ну, во-первых, мама там одна, во-вторых, я подумала, ну что квартира будет зря простаивать, надо бы ее сдать, все лишние денежки.

– Ну, правильно. А есть кому?

– То-то и оно, что нет. Мне эта мысль только сейчас пришла в голову. Может, ты возьмешь это на себя? Найдешь надежного риелтора? Или кто-то из знакомых захочет?

– Хорошо, попробую. Но ты же раньше не хотела сдавать?

– А теперь вот захотела. Просто мне надоело сюда мотаться. По крайней мере год не буду приезжать. Давай, сдай пока на год.

– Хорошо, попробую.

– Да, только не вздумай селить туда своих девчонок.

– Каких девчонок? – крайне удивилась Ия.

– Ну, у тебя там приезжие швейки…

– Господи, о чем ты говоришь? Мне даже в голову бы не пришло. И потом, твоя квартира стоит наверняка дорого, им это не по карману. Не волнуйся. У меня есть одна знакомая дама, она риелтор, правда, сдачей квартир не занимается, но наверняка порекомендует кого-то…

– Молодец, сестренка! Я в тебе не сомневалась. А на отпуск есть уже планы? Может, к нам приедешь?

– Да пока вряд ли, столько заказов. Летом много свадеб…

– Девушки, куда ж вы пропали? – заглянул на кухню Михаил.

– Сейчас идем! – улыбнулась ему Ия.

Владиславу Александровичу позвонила Мария Евграфовна.

– Друг мой, как ваши дела?

– Вы имеете в виду передачу?

– И это тоже. Но просто вы куда-то запропастились, и я решила вам напомнить о себе.

А кроме того, я пораскинула остатками мозгов и пришла к выводу, что я большая дура.

– Мария Евграфовна, побойтесь бога! По-моему, я никогда не встречал женщины умнее вас.

– И тем не менее. И я хочу исправить свою глупость, иначе ваша передача будет куцей.

– Так! Что вы от меня утаили, Мария Евграфовна?

– Как оказалось, очень многое.

– Вы позволите приехать к вам сейчас же?

– Безусловно!

– Еду!

По дороге он купил старухе большой букет розовых пионов.

– О, вы с цветами! Как мило! Заходите! Кира гуляет с Уинстоном, она придет через полчаса и напоит нас кофе с яблочным пирогом.

А я пока расскажу вам о своей глупости.

– Я весь внимание.

– Дело в том, друг мой, что несколько лет назад я решила написать что-то вроде мемуаров.

Он затаил дыхание.

– Да, подробные, честные мемуары, мне показалось, что это может быть интересно…

И к тому же в таком более чем преклонном возрасте необходимо тренировать мозги, я больше всего боюсь старческого слабоумия…

– По-моему, вам это не грозит.

– Потому пока и не грозит, что я их тренирую, свои мозги. И я эти воспоминания писала целых три года. Я совершенно не стремлюсь видеть их напечатанными, мне это ни к чему. Но вот в вашей работе это может сгодиться.

– Простите, Мария Евграфовна, а почему вы только сейчас мне об этом говорите?

– Видите ли, друг мой, я… Когда я их закончила, мне показалось, что они ужасно бездарно написаны, и я решила никому это не показывать. Но вы со своей передачей взбудоражили меня, и я решилась это перечитать.

И сейчас, по прошествии нескольких лет, мне показалось, что это… по меньшей мере интересно… и здорово увлекательно. Я отрешилась от своего авторства и прочла это просто как авантюрный роман, а прочтя, подумала: неужели все это было со мной в действительности и я осталась жива и более или менее здорова, дожила до девяноста лет и собираюсь дожить до ста? Государства, на которое я работала, давно уже нет, так разве я не заслужила свою «минуту славы», как выражаются на телевидении?

– Вы совершенно правы, и я сделаю все от меня зависящее…

– Послушайте, Влад, прочтите этот мой опус, и выскажите мне свое мнение. И еще, мне кажется, надо сделать программу не в стиле… документалистики, как делают обычно. Может, я скажу совершенную ересь… Но мне бы хотелось, чтобы эта программа, вернее, даже цикл программ, в одну вы не уложитесь, носила характер документального авантюрного романа… Улавливаете мою мысль?

– Кажется, улавливаю.

– Но вы от нее не в восторге?

– Да я-то в восторге, я сроду ничего такого не делал, и мне конечно же безумно интересно… Но я вовсе не уверен, что продюсеры на это пойдут.

– Они полные идиоты?

– Случается, что и полные… Но… Мария Евграфовна, вы меня огорошили, честно сказать. Я должен сначала прочесть ваши воспоминания, а потом буду думать. Кстати, мне идею работать на телевидении подкинула одна дама, как раз продюсер, и она очень неглупа. Вы позволите и ей показать ваши воспоминания?

– Нет, сначала прочтите вы и абсолютно честно скажите, что вы об этом думаете.

– Клянусь!

– Хорошо. – Она принесла из другой комнаты четыре толстых тетради.

– Вот, держите.

– Вы от руки писали? – крайне удивился он.

– Разумеется. Но у меня хороший почерк, вот взгляните.

Почерк и в самом деле был разборчивым.

– Мария Евграфовна, спасибо вам за доверие. Можно я пойду? Мне не терпится начать читать.

– А как же яблочный пирог?

– Он до завтра доживет?

– Вы полагаете, что до завтра успеете прочитать?

– Я в этом абсолютно уверен. Я быстро читаю. И завтра в это же время, если не будет форс-мажора, я примчусь к вам.

– Ну что ж, друг мой, ступайте с богом!

Владислав Александрович почти бежал к своей машине, прижимая к груди заветные тетради. У него было чувство, что он держит в руках свою новую жизнь. Эти тетради могут в корне ее изменить… Но вскоре он попал в пробку и с раздражением сказал себе: идиот, а может, все это гроша ломаного не стоит? Хотя нет, вряд ли. Старуха слишком умна. Что бы там ни было, но жизнь ее и в самом деле тянет на авантюрный роман, даже того, что мне уже известно, хватило бы на цикл интереснейших передач… И моя интуиция мне подсказывает, что это может быть прорыв в какую-то новую сферу деятельности. Да ладно, поглядим, не будем замахиваться на глобалку. Кто широко шагает, скорее штаны порвет…

Войдя в квартиру, он подумал: как хорошо, что я живу один. Никто не помешает читать. Он сварил себе кофе и взялся за первую тетрадь.

И не отрывался, пока не прочел ее. С ума сойти, какие, оказывается, страсти раздирали эту женщину и как ей при этом удавалось сохранять холодный ум. Кажется, я ничего интереснее сроду не читал. Это надо бы издать, получится бестселлер, хотя кое-какие факты вряд ли можно уже публиковать. И написано отлично, правда, несколько старомодно, но в этом есть свой шарм. Она, по-видимому, в молодости была неотразима. Да это и сейчас иногда чувствуется. А какой сериал можно на этом материале сделать… Собственно, если поменять некоторые имена и выдать это за художественное произведение, даже ГРУ ни к чему не придерется. И если позвать в компанию Володьку Сурина, вдвоем мы напишем отличный сценарий. Но это все плохо согласуется с концепцией телевизионной передачи. Хотя надо сперва прочесть все до конца, а потом пораскинуть мозгами. И, конечно, согласовать все с Ниной. Нет, сначала надо уложить все в голове, а потом уж привлекать к делу кого-то еще. Он взял вторую тетрадь и отправился в соседнее кафе обедать. И там тоже читал не отрываясь. Иной раз ему казалось, что старуха кое-что привирает, но это на нее не похоже, молчать она всегда умела, умалчивать о многом тоже, но вот во вранье никогда не была замечена. Да и зачем ей?

Он закончил чтение глубокой ночью, но спать не мог. Это была фантастическая судьба! Для реальной женщины почти немыслимая. Конечно, ей иной раз невероятно везло, но, как говорится, везет тому, кто везет… Какая там Мата Хари… Мата Хари все-таки плохо кончила, а Мария Евграфовна – нет! Он вдруг ощутил странную гордость от того, что она доверилась именно ему. Надо уговорить старуху напечатать эти мемуары… Пусть у нее будет «минута славы».

Ровно в час дня он позвонил в дверь. Мария Евграфовна сама ему открыла.

– Ну, что скажете? – спросила она, не дав ему опомниться.

Он молча склонился к ее руке.

– У меня нет слов. Это… я в восторге!

И это, помимо всего прочего, великолепно написано!

Она порозовела.

– Вы правду мне говорите?

– Безусловно. Я мог бы наговорить вам кучу комплиментов по другим поводам, ни словом не упомянув о литературных достоинствах, но они несомненны, дорогая моя Мария Евграфовна.

– А мне показалось…