Седьмой круг Извольский Сергей

– Не слишком ли много внимания к моей скромной персоне, милорд? – справившись с волнением, спокойно спросила Элизабет. Граф широко улыбнулся, продемонстрировав ямочки на щеках, которые девушка раньше не замечала.

– Почему же скромной? – спросил он с издевкой. – Если скромность кого-то и украшает, то только не вас, миледи. Потому что в вас ее вовсе нет.

– Вы хотите видеть меня скромной? – с вызовом спросила Элизабет. – Смиренной? А, может, покорной и молчаливой?

– Ну… – протянул Мельбурн, – Хотя бы.

– Купите себе рабыню, – резко ответила девушка.

Женщины в зале захлопали. Элизабет ожидала от графа очередной вспышки гнева, но только не взрыва неудержимого хохота.

– Да, ей и правда, палец в рот не клади, – выкрикнул кто-то.

– Можешь идти, Элизабет, – неожиданно сказал Мельбурн, повергнув ее в еще большее потрясение. – Я вдоволь поглумился над тобой. Боюсь, что еще пара бокалов, и ты начнешь мне нравиться, а вот тебе самой такой поворот не понравится точно.

Гости графа снова оглушительно засмеялись. Решив не испытывать судьбу, Элизабет проглотила рвущиеся резкие слова, и выбежала из зала.

Уже поздним вечером, лежа на своем матрасе, набитом шерстью, она все еще не верила, что так легко отделалась. Судя по приглушенным звукам и грохоту, праздник все еще продолжался. Элизабет чувствовала, что чудом избежала трагедии. Что бы не задумал граф, приглашая ее на свой пир, он изменил свое решение. Ее не интересовали причины, она надеялась, что Мельбурн сказал правду. Он вдоволь поглумился над ней. И теперь оставит в покое.

– Ясно одно, Чарлтон, мы поставили не на ту кобылку, – глотнув вина, Томас Рид вытер рот тыльной стороной огромной руки. Ром стекал по его рыжей бороде и падал на некогда белую рубашку. Темно-синий парчовый камзол был распахнут и тоже забрызган вином и жиром. Мельбурн оттолкнул шлюху, жмущуюся к нему, и повернулся к Риду.

– Ридсдейл – хитрая лиса, – сказал он. – Он знает, что мы его ждем и не придет сюда, пока не будет готов. Я посылал по его следу десятки проверенных и сообразительных шпионов, но Флетчер всегда ускользает. Как ему это удается?

– Он вырос среди разбойников, и поддерживает почти все их кланы…

– Потому что они платят ему.

– Да, но это не меняет главного. Флетчер умеет выживать, убивать и скрываться. Ему нет дело ни до кого, кроме самого себя. Даже похищение его сестры не даст нам гарантии, что он явится ее спасать.

– Нет, не даст, – согласился Мельбурн.

– Если он воспользуется приданым своей жены, мы можем оказать в невыгодном положении. У него есть деньги, есть люди, которых можно нанять и использовать, как солдат.

– Перси не позволит ему завладеть приданым, пока не найдет дочь, – покачал головой Ричард. – Мы не можем его выловить, вот, что меня интересует больше всего. А, что до его баб, так мне безразлично, нужны они ему или нет, я не стану проверять это, как не стал он. Алекс Флетчер уничтожил мою семью, я сделаю с ним тоже самое. По-другому просто не может быть. Не имеет значения, кто покровительствует Элизабет Невилл и Беатрис Флетчер. Я не боюсь понести наказание за свои действия. Когда умирали моя жена и сын, моя сестра и ее дети, когда умирали мои люди, которых я знал с малых лет и уважал, никто не пришел к ним на помощь. Никто не вступился и не обвинил Флетчера. Луиза – единственный свидетель его преступлений, но я никогда не позволю подвергнуть ее допросу. Я разберусь с этим сам, Томас. Если завтра Роберт не привезет мне Беатрис Флетчер, я поеду за ней сам.

Голоса и шорохи смолкли почти под утро. Элизабет не могла уснуть и слышала, как гости волочащейся походкой разбредаются по комнатам. Вскоре наступила долгожданная тишина, прерываемая только завыванием ветра в запутанных коридорах замка. Девушка плотнее укрылась теплым одеялом, закрывая глаза. Она очень надеялась, что Луиза сдержит слово, и начала продумывать возможный план побега, когда вдруг услышала странные звуки. Сначала ей показалось, что птицы царапают когтями внешнюю стену замка. И шорохи были похожи на те, что издает взмах крыла крупного сокола. Возможно, просто вороны скребутся возле окон в поисках пищи. Отругав свое разыгравшееся из-за бессонницы и усталости воображение, Элизабет снова попыталась заснуть. Отчетливо услышанный свист, заставил девушку подскочить с кровати. Руководствуясь инстинктом самосохранения, Элизабет не побежала к окну, чтобы посмотреть, что происходит, а отошла вглубь гардеробной Луизы Чарлтон, укрывшись в самом темном углу.

То, что ей сначала показалось царапанием когтей птиц, на самом деле были железными крюками, брошенными на стены замка, а взмах крыльев —взвившейся веревкой. На замок собирались напасть, и вторжение могло начаться в любую секунду. И только сейчас девушка осознала, насколько уязвимы обитатели замка. Женщины спят в своих кроватях, а мужчины мертвецки пьяны. Лиз не знала, как обстоят дела с воинами, разбросанными по периметру замка, но охрана знала, что их хозяин устроил вечер возлияний, и тоже могли позволить себе лишнего. Первое, что почувствовала Элизабет, стал леденящий душу страх, вторым появилось желание побежать в покои графа и предупредить его. Она не знала, кто их притаившийся враг, и снова становиться трофеем, Лиз не хотела. Надежда на то, что за ней пришли посланцы отца или Алекса, остановила девушку от попытки разбудить того, чьей помощи хотелось бы просить в последнюю очередь. Взгляд Элизабет встревоженно метнулся к кровати Луизы. Если пришли за ней, то Лиз сможет защитить ее. Отец не тронет ни в чем неповинное дитя. И с Алексом тоже можно будет уладить эту ситуацию, а потом он объяснит ей, что делала сестра графа рядом с ним во время их помолвки и свадьбы в образе немой горничной.

Элизабет вжалась в стену, и почти перестала дышать. Внезапно все стихло, и воцарилась абсолютная тишина. Но она знала, что это затишье перед бурей.

Все произошло в одно мгновенье. Раздался воинственный клич, и страшный грохот разрушил сонный покой замка. Элизабет слышала, как разбились окна, и кто-то мягко приземлился на застеленный толстыми коврами пол. Где-то в глубине замка закричала женщина, послышался грохот и топот десятков ног по коридору. Гул все нарастал, но Элизабет сосредоточила свое внимание на двух мужских фигурах, бесшумно подкрадывающихся к кровати, на которой безмятежно спала Луиза. Они окружили ее с двух сторон. Элизабет хотелось ринуться на помощь подруге, но она понимала, что только погубит их обеих. Нужно выгадать время и что-то придумать. Она внимательнее присмотрелась к захватчикам. Несмотря на темноту, царившую в спальне, ей удалось разглядеть, что на мужчинах нет доспехов, и одеты они очень странно.

Все ее надежды рухнули в одночасье, когда Лиз поняла, что вовсе не люди отца пришли спасать ее от плена графа Мельбурна, и не супруг соизволил вспомнить о юной жене, томящейся в неволе. На замок графа напали шотландцы. Ничего хуже она и представить не могла.

Жуткий вопль в соседней комнате и звуки ударов, крики и звон мечей разбудили Луизу. Пошевелившись, девушка открыла глаза. Испуганный возглас приглушил один из шотландцев, закрыв ей рот рукой. Мужчина хрипло и торжественно рассмеялся.

– Попалась, спящая красавица, – грубовато сказал он.

Луиза замычала и начала отчаянно вырваться, второй шотландец держал ее руки. Оба склонились над своей беззащитной жертвой, готовые в любой момент растерзать ее.

Элизабет, затаив дыхание наблюдала за разыгрывающейся отвратительной сценой из своего угла. Ее внимание привлек металлический блеск кинжала на поясе захватчика, стоявшего к ней спиной.

Она быстро оценила свои шансы, которых, честно говоря, у нее девушки против двоих здоровенных мужчин было не много, но и другого выхода у Элизабет Невилл тоже не было. На ее стороне была темнота, внезапность и скорость, с которой ей придется действовать, чтобы выжить самой и спасти Луизу. Ее разум отключился, отстранившись от общего хаоса, творящегося в замке. Она не слышала ни звона разбившихся зеркал, ни предсмертных хрипов, ни грубых ругательств и грохота мебели, все, что она видела сейчас, это кинжал на поясе шотландца. Повинуясь инстинктам, нежели расчету или какой-то боевой тактике, Элизабет рванула вперед. В общей неразберихе звуков, обладатель оружия не услышал ее приближения. Молниеносно-быстрым движением, девушка выхватила кинжал из ножен и, не раздумывая даже доли секунды, по самую рукоятку всадила в спину шотландца. Лезвие вошло, как по маслу. Она даже растерялась, удивленная тем, как легко убить человека. Враг не успел даже обернуться, огромное тело упало к ее ногам. Но оставался еще один. И он уже знал о ее присутствии. Но Элизабет уже овладел дух воительницы. Страх отступил, оставив место только одной цели – убить, чтобы не быть убитой самой. Лицо второго шотландца было скрыто темнотой, но всего нескольких мгновений его замешательства ей хватило, чтобы обогнуть кровать и ринуться на обидчика Луизы с занесенным в руке кинжалом. Все это время до смерти испуганная сестра графа молча наблюдала за происходящим, оцепенев от ужаса.

Ни бесстрашие Элизабет, ни ее молниеносная реакция не помогли ей. Ее соперник был сильнее и выше. Захватив ее руки, он развернул девушку спиной к себе и начал выворачивать ее слабые запястья. Не чувствуя ни боли, ни отчаянья от своей неминуемой судьбы, Элизабет из-за всех сил сражалась за жизнь. Она била захватчика головой в грудь, пинала носами деревянных ботинок в голени и пыталась вцепиться зубами во все места, до которых могла дотянуться. Одно запястье девушки неприятно хрустнуло и кинжал вывалился из ослабевшей руки. Она застонала от досады, а мужчина победно рассмеялся.... Смех превратился в хрип так же внезапно. В распахнутых настежь дверях стоял граф. Его взгляд быстро оценивал ситуацию. Почувствовав, что ее больше никто не держит, Элизабет растерянно обернулась. Второй шотландец тоже лежал на полу. В его лбу торчал короткий нож, на лице застыло изумленное выражение, глаза широко распахнуты, а из раны толчками выливалась темная густая жижа. Девушка прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать тошноту, и застонала от боли в запястье.

– Только свались в обморок, и я сам тебя прибью, – пообещал Мельбурн, быстро проходя в комнату. В коридоре толпились воины графа.

– Чарлтон, быстрее. Уводи их отсюда, – крикнул Томас Рид, – пронзая мечом набросившегося справа врага.

– Возьми, – коротко бросил Мельбурн, указав на оброненный в схватке кинжал. Элизабет подошла к трупу, и взяла оружие, лежавшее почти под мертвецом. А граф, тем временем, направился к сестре. По дороге он наткнулся еще на один труп с резаной раной, и, бросив быстрый взгляд, на Элизабет, молчаливо разглядывающую окровавленное лезвие, добытого столь трудным и рискованным путем кинжала, обратился к Луизе.

– Ты можешь идти? – мягко спросил он. Невидящие полубезумные глаза сестры с трудом сфокусировались на нем. Девушка отрицательно мотнула головой. Подхватив легкую, словно перышко, Луизу на руки, одетую в одну только ночную рубашку, он пошел к двери. На пороге он обернулся.

– Элизаб.... – хотел сказать он, но слова застряли в горле, когда он увидел, как хрупкая белокурая девушка, одетая в длинную белую рубашку, вытаскивает брошенный им нож из головы шотландца, и обтерев об его одежду, крепко зажимает в другой свободной руке. Подняв голову, она спокойно встретила его изумленный взгляд. Ричард вопросительно поднял одну бровь.

– Пригодится, – пояснила Элизабет, шествуя к двери.

– Я породил монстра, – пробормотал Ричард Мельбурн.

Передав сестру в руки одного из своих людей, и толкнув Элизабет вперед, он вместе со остальными воинами, защищал их сзади. Невилл не сразу поняла, куда их ведут. Она едва поспевала за высоким худощавым молодым человеком, бережно держащим в своих объятиях Луизу Чарлтон, в то время, как позади раздавался звон мечей и ожесточенные выкрики сражающихся насмерть людей. Элизабет несколько раз оглядывалась, чтобы удостовериться, что их защитники еще живы. Постепенно до нее дошло, почему граф не спрятался за спины друзей, и передал Луизу самому слабому и юному воину. Огромное количество кровопролитных битв, через которые пришлось пройти молодому графу, не прошло даром. Он один стоил троих своих рыцарей. Несмотря на ненависть к Мельбурну, Элизабет не могла не признать его боевой доблести и отваги. Каждое движение его было четким, быстрым, выверенным и точным, любой выпад – смертоносным. Ни пощады, ни страха, ни капли сомнения в ледяных сосредоточенных и горящих ненавистью глазах. Глазах безжалостного убийцы. Он сражался красиво, если это слово уместно в сложившейся ситуации. Девушка внутренне содрогнулась, вспомнив, что тоже считается его врагом. Когда-то она думала, что видела ярость в его глазах. Она страшно заблуждалась. И не дай ей Бог довести его до такого состояния.

Не переставая размахивать мечом, граф торопил впереди идущих, не стесняясь в выражениях. Элизабет почти бежала по бесконечно длинному, плохо освещенному коридору. Когда он закончился, Элизабет поняла, что они находятся в донжоне, самом укрепленном сооружении замка, и им предстояло преодолеть большое количество ступеней, прежде, чем они достигнут покоев графа, располагающихся в самом верху, в башне, а в том, что их ведут именно туда, она не сомневалась. Оказавшись внутри, запыхавшаяся Элизабет облегченно вздохнула. Комната была хорошо натоплена, в камине полыхал огонь, в железных бра, встроенных в стены, горели свечи. На небольшом столе возле внушительного кресла хозяина – серебряный подсвечник с потухшими огарками, остатки ужина и разлитое вино. Девушка опустилась на деревянную скамью, обшитую черным бархатом с золотым орнаментом и вышивкой. Молодой воин устроил Луизу рядом с ней.

– Элизабет, запри двери, – обратился к ней Мельбурн. – И ни под каким предлогом не открывай никому. Поняла?

Девушка кивнула.

– Кроме меня, – уточнил Мельбурн. – Здесь вы в безопасности.

Толстая массивная дверь со скрежетом закрылась. Элизабет опустила засов и не без усилий засунула большой железный крюк в петлю. И снова стало тихо, словно внизу не было кровавой бойни, из которой не многие выйдут живыми. Лиз тревожно посмотрела на бледную сестру графа. Лохматая и полуголая девушка постепенно приходила в себя. Элизабет оставила свое оружие на скамье и решительно подошла к столу, плеснула вина в серебряный кубок. Боль в запястье вернулась с новой силой, что ограничивало ее движения и сильно раздражало. Залпом осушив содержимое, она налила снова и, скинув неудобные сандалии, направилась к Луизе. Мягкий ворс сарацинских ковров приятно щекотал обнаженные ступни, а жар от вина довольно быстро разливался по телу. В этом были виновны и бурно развивающиеся события ночи, и ее маленький вес. После ее освобождения из темницы, прошло не меньше трех недель, но ей так и не удалось полностью восстановиться, несмотря на регулярное питание и чрезмерную заботу Луизы. Элизабет присела рядом со своей подругой, и вставила кубок в мелко-дрожащие пальцы девушки.

– Выпей. Это нужно, чтобы успокоиться и согреться, – мягко сказала она. Луиза послушно кивнула и маленькими глотками опустошила кубок с вином.

– У тебя спина в крови, – отдышавшись сказала, она, откинувшись на подушку, которую заботливо подложила под ее спину Элизабет.

– Это не моя, – успокоила ее Лиз, с удовлетворением отмечая, что румянец снова вернулся на щеки Луизы Чарлтон. – Все хорошо. Здесь мы в безопасности.

– Ты спасла мне жизнь, – слабо прошептала Луиза, глядя на Элизабет из-под опущенных в изнеможении ресниц. – Ты была, словно фурия. Как воительница из мифов.

– Скажешь тоже, – смущенно улыбнулась Элизабет. – Я сама сейчас не понимаю, как смогла справиться с этим шотландцем. Я просто обезумела от ярости.

– Ты – молодец. Я не перестаю восхищаться отвагой и силой, заложенными в хрупкое женское тело. Иногда мне кажется, что ты ничего не боишься.

Глаза Элизабет Невилл потемнели, и она отвернулась, положив руку с поврежденным запястьем на плотно сомкнутые колени. И, когда она начала говорить, в голосе ее звучали неприкрытые боль и горечь.

– Иногда я вся словно соткана из страхов, Луиза, но я не имею права поддаваться им. Меня никто этому не учил, но я твердо знаю, что покорность судьбе – слабый защитник, если на кон поставлена твоя жизнь. В моих жилах течет кровь двух старых аристократических родов. Они пришли на эту холодную мятежную землю много веков назад и укрепили господство путем интриг и кровавой резни. Наверное, я унаследовала что-то от своих диких нормандских предков. И сейчас я очень боюсь, как и ты, Луиза. Я боюсь, что отец потеряет надежду и не придет за мной. Я уже молчу о своем муже. И боюсь, что граф сказал правду, и Алекс Флетчер знает, где меня искать, но почему-то медлит.

– Лиз, – в глазах Луизы отразилось сожаление, она нежно коснулась спутанных разбросанных по плечам белокурых волос Элизабет.

– Я помню, что обещала тебе помочь. Теперь я просто обязана это сделать. Мы не всегда жили, как дикари. Раньше Ричард и наш отец часто устраивали приемы и балы. Мы выезжали в гости к соседям. У меня остались друзья. В замке Белси, это недалеко отсюда, живет моя подруга Катрин Мидлтон. Ее отец был лучшим другом нашего с Ричардом отца. Никто из людей графа не поможет тебе покинуть замок благополучно, и подкупить их не удастся, они преданы Ричарду, словно собаки. Я напишу Кэтрин, и попрошу ее о помощи. Ее брат сопроводит тебя к отцу. Когда Ричард снова уедет, если, конечно, останется жив, и я организую твой побег.

В глазах Элизабет мелькнула надежда, и она крепко обняла Луизу, не находя слов, чтобы выразить безмерную благодарность. Обе девушки готовы были разрыдаться. Весь смысл произошедшего с ними кошмара, обрушился на обеих одновременно.

И в этот момент с огромной кровати, полностью скрытой от их глаз плотно задернутыми тяжелыми парчовыми шторками, черными мрачными складками, ниспадающими с балдахина, подвешенного к потолку, раздался отчетливый шелестящий звук, словно кто-то откинул одеяло. Девушки испуганно вскочили на ноги, уставившись на постель графа. Элизабет схватила свой кинжал и вытянулась, как струна.

Тонкая белая рука, появившаяся из щели между парчовыми складками, отодвинула полог в сторону, и их изумленному взору предстала совершенно обнаженная девушка с заспанным лицом и распущенными темными волосами.

– Боюсь, милые леди, ваш план не понравится графу. Но, если эта белокурая бестия опустит кинжал, я обещаю молчать, – улыбнулась девица, в которой Элизабет узнала спутницу графа за столом во время пиршества.

– Фу, – облегченно выдохнула она, снова бросая кинжал на скамью. – ну, и напугала ты нас.

– Что происходит? – сообразив, что выглядит неприлично, девица прикрылась шелковой простыней ярко-красного цвета, который удивительно шел к ее бледной коже и черным волосам. – Графу стало скучно, и он пригласил еще девиц?

– Нет, – холодно отрезала Луиза. – Я его сестра, Луиза Чарлтон, а это, – она показала на Лиз. – Элизабет, моя горничная.

– Да. Я ее узнала. Его сиятельство представил вашу горничную, леди Луиза, как баронессу Ридсдейл, – девушка задумчиво разглядывала растрепанных девушек в ночных рубашках, одна из которых была в крови.

– Его сиятельство пошутили, – сухо сказала Элизабет.

– Значит, горничная, – сделала вывод девица, – А я Мадлен Вилар. Я работаю в таверне. Совсем недалеко от замка. Я не совсем понимаю, почему вы в таком виде, и что делаете здесь посреди ночи.

– На замок напали шотландцы, – быстро ответила Лиз. Ее раздражало, что приходиться отчитываться перед шлюхой из таверны.

Глаза Мадлен изумленно округлились.

– Серьезно? Я ничего не слышала.

– Да. Удивительно, что Ричард так быстро подоспел, – согласилась Луиза. – Сейчас внизу настоящий ад.

– Хорошо, что мы здесь, – улыбнулась Мадлен. – Вы, наверное, устали, леди Луиза. Я могу уступить вам постель, а сама лягу возле камина.

– В этом нет нужды. Кровать большая, здесь хватит место целому отряду, что уж говорить о трех хрупких девушках, – улыбнувшись, произнесла добросердечная Луиза Чарлтон.

– У камина буду спать я, – решительно сказала Элизабет.

– Но....

– Луиза, я не могу лечь на шелковые простыни в грязной рубашке. Да, и не стоит снова гневить Мельбурна. Он точно не будет в восторге, увидев меня в своей постели. Не волнуйся. Я постелю циновку и возьму подушку. Если огонь станет угасать, подброшу дров. Так будет разумнее, – рассудительно проговорила Элизабет. – И безопаснее. В первую очередь, для меня.

– Как скажешь. Тебя все равно не переубедить. Да, и у меня совсем не осталось сил. Валюсь с ног от усталости.

Луиза поднялась по ступенькам к постели и опустилась на место, освобожденное для нее Мадлен, которая перебралась на другой край кровати. Взбив пуховую подушку, девушка положила на нее голову. Ее глаза следили за сосредоточенными действиями Элизабет. Бросив несколько поленьев в камин, Лиз расстелила на ковре меховую циновку и бросила в изголовье подушку. Сев на свое импровизированное ложе, она обняла длинными тонкими руками колени, склонив на них голову. Взгляды девушек встретились.

– Я так устала, но, боюсь, что не смогу уснуть, пока не узнаю, чем закончится битва, – сказала Луиза. – А ты, почему не ложишься?

– Ну… моя судьба тоже зависит от исхода битвы, – губы Элизабет дрогнули в улыбке.

– Я тревожусь за Ричарда. Конечно, он – лучший из воинов, и в замке полно вооруженных солдат и рыцарей, я не успокоюсь, пока не увижу его живым.

– Ничего с ним не случится. Ты перенесла сильное потрясение, и должна поспать, – резковато ответила Элизабет. – Я тоже попытаюсь. Мы все равно ничего не сможем изменить, чтобы не случилось. А силы нам обеим пригодятся. Бери пример с Мадлен. Спит, как младенец и в ус не дует.

С этими словами Элизабет Невилл вытянулась на циновке и повернулась лицом к камину. Однако, сон не шел в голову. Приятное тепло обволакивало ноющее тело, а рыжие языки пламени, алчно пожирающие деревянные поленья, завораживали.

Говорят, что человек может бесконечно смотреть, как течет вода и как горит огонь. И это действительно так. Мысли девушки постепенно улетали куда-то далеко. Она не хотела анализировать то, что произошло. Она впервые убила человека, но не чувствовала ни угрызений совести, ни запоздалого испуга, она, вообще, ничего не чувствовала. Пустота звенела в ее голове, запястье болезненно пульсировало, в то время, как мышцы стали постепенно расслабляться. Перед тем, как окончательно пасть в объятия Морфея, девушка крепко сжала спрятанный под подушкой кинжал.

– Нам потребуется несколько часов, чтобы вытащить за пределы замка мертвецов, – сказал Дэвид Купер своему предводителю, который утолял жажду прямо из горловины кувшина с сидром.

– Очень знакомая ситуация, друг мой, – с грохотом поставив кувшин на стол, сказал граф Мельбурн, скользя усталым взглядом по телам погибших в бою врагов и его поверженных отважных воинов, разбросанных по залу, где состоялась кульминация кровавой схватки. В лабиринтах коридоров и других покоях тоже было немало трупов, не говоря уже об огромных повреждениях имущества замка. Последний раз шотландцы нападали на Мельбурн шесть лет назад, разгромив все на своем пути, и отцу потребовалось несколько лет, чтобы восстановить его.

Оставшиеся в живых воины графа стояли рядом, скорбно опустив головы. Их одежды и мечи были забрызганы кровью. Сам граф выглядел немногим лучше. Рубашка, в некоторых местах разорванная в клочья, вымокла от пота и крови, на правом плече длинный неглубокий и уже запекшийся разрез. Наспех наброшенный камзол превратился в лохмотья. На кожаных штанах вдоль всего правого бедра еще одна резаная рана, но тоже незначительная. Обширный синяк растекался по левой скуле и спускался на подбородок.

– Что за проклятье, – яростно выругался Мельбурн, ударив ладонями по столу. – Нас постоянно преследуют неудачи. Сначала Ридсдейл, теперь шотландские разбойники. Я устал терять своих людей. Мне до черта все это надоело. Если бы мог убраться из этого замка.... Ненавижу его.

– Ричард, здесь нет никакого рока. Просто стечение обстоятельств. Их предводитель сам сказал, что одна из шлюх была его женщиной. Она предупредила, что в замке намечается пирушка, а уж он сложил два плюс два.

Мельбурн мрачно посмотрел на Купера и тяжело опустился в кресло.

– Что с Ридом?

– Погиб. Тилбот и Морис тоже.

Граф закрыл глаза, на напряженных скулах заходили желваки. Ему тяжело было совладать со своим гневом. Ему сейчас очень не хватало рассудительного и сдержанного Роберта Холла. Он один мог успокоить его и дать дельный совет.

– Дэвид, слушай меня, – с огромным трудом взяв себя в руки, начал граф. – Пока нет Холла, я поручаю тебе организацию захоронений всех погибших и восстановление замка. Позаботься о вдовах, пополни армию недостающими людьми. Завтра я забираю Луизу и уезжаю в Камберленд.

– Но…

– Никаких но, – рявкнул Мельбурн. – Это распоряжение короля. Мне нужно встретиться с Саффолком для получения важных распоряжений. В Нортумберленде готовиться восстание, и мне поручено с этим разобраться. Все понятно?

– Да, милорд, – опустив голову, сказал Купер.

– Надеюсь, мне не нужно пояснять, что мой отъезд должен храниться в строжайшей тайне. Смотри, не подведи меня, Дэвид. Не забывай, что я в любой момент могу согнать твоих овец со своих земель.

– Я помню, милорд.

– Завтра, я дам дополнительные указания. И чтобы до обеда здесь все было убрано.

– Как скажете, ваше сиятельство.

– Вот так-то, – удовлетворенно кивнул Мельбурн, поднимаясь на ноги. – Я иду спать, а вам еще предстоит много работы. За отвагу и усердие, проявленные этой ночью, вы получите хорошее денежное вознаграждение.

Мельбурн из-за всех сил дернул на себя дверь своих покоев, но она не поддалась. С запозданием он вспомнил, что велел Элизабет Невилл запереть дверь.

– Вот черт, – выругался граф. – Что встали столбом? Стучите, – приказал он двум слугам, которых взял с собой. Они были нужны ему, чтобы приготовить ванну.

Когда из-за двери послышался слабый испуганный голосок Луизы, Ричард облегченно вздохнул.

– Лу, это я, – сказал он. – Открой дверь.

Пришлось постоять еще несколько минут, пока хрупкая слабая девушка пыталась справиться с запорами.

– Господи, ты на себя не похожа, – с горечью проговорил граф, когда из приоткрытой двери, показалось бледное осунувшееся лицо Луизы. Толкнув плечом дверь, Мельбурн уверенно вошел в свои покои. Приятное тепло мгновенно подействовало на его изможденное тело и напряженные до боли мышцы.

– Ванну мне. Быстро, – рявкнул он слугам, топтавшимся сзади.

– Ричард, ты жив. Слава Богу, – воскликнула Луиза с некоторым опозданием, и бросилась на шею брата. Она целовала его окровавленное лицо и разбитые руки.

– Ты тоже выглядишь ужасно, – печально сделала вывод девушка, отстранившись и разглядывая Ричарда. В синих глазах сестры отразилась боль и сострадание.

– Пойдем. Я помогу тебе раздеться и обработаю раны, – шепнула она.

Взяв брата за руку, Луиза повела его в другой конец просторной комнаты. Там за кроватью, перед окном стояла ширма, отделяющая жилую часть спальни от гардеробной. Именно туда Луиза распорядилась поставить ванну, которую принесли лакеи графа.

Присев на один из обитых бархатом сундуков с вышитой на крышке золотыми нитями ощерившейся пантерой, которая являлась частью герба Мельбурнов, Луиза Чарлтон очень осторожно смывала кровь и грязь с плеча брата мягкой тряпочкой, пропитанной противовоспалительными маслами.

– Ты не должна это делать сама, Лу. В замке полно прислуги, – сказал граф, перехватив ее руку.

– Все или спят, или трясутся от страха. Дай людям прийти в себя. Уже утро, а после такой безумной ночи, искупать героя и спасителя для меня большая честь, – Луиза выдавила слабую улыбку. Она сама ужасно устала, но тревога и забота о брате превозмогала собственные страдания.

– Ты – истинная женщина, Лу. У тебя самое милосердное и доброе сердце, – мягко сказал Ричард, опуская голову на маленькую бархатную подушечку, заботливо подложенную Луизой на край ванны. Но, когда его глаза тяжело закрылись, лицо графа потемнело и напряглось.

– Замку принесен огромный ущерб, Лу, – прошептал он. – Шотландцы, успевшие удрать, увели скот, несколько полей с пшеницей сожжено дотла. А у нас совсем нет денег. Бесконечные войны разорили меня.

– А как же налоги, аренда земель и плата короля за твою службу? – тихо спросила Луиза. Рука ее дрогнула, и губка выпала из ослабевших пальцев.

– Луиза, ты такое дитя, – устало проговорил он. – Доспехи, лошади, содержание дома и армии – это стоит громадных денег. А их у меня нет. Утром мы уезжаем в Карлайл. Там я встречусь с Саффолком и Ральфом Уэстморлендом.

– Ты попросишь у них денег? – не уловив связи, спросила Луиза.

– Нет. Это приказ Генриха.

– Тогда....

– Лу, скоро здесь станет очень жарко, – Ричард криво усмехнулся, поморщившись от боли. Все лицо саднило, губы растрескались и кровоточили. – Нам в любом случае не удалось бы остаться в стороне, но, если я поддержу сторону короля, этот даст мне определенные привилегии.

– Ты пытаешься говорить со мной о политике? – не скрывая иронии, спросила девушка, пытаясь отыскать в мутной воде оброненную тряпку.

– Не нужно. Я закончу сам, – остановил ее Ричард. – Милая, я просто готовлю тебя к тому, что мир в наших краях настанет не скоро. И нам придется оказаться в самом центре заварушки. Я готовлю тебя, Лу. Ты должна знать, что с этим утром туман насилия и грядущих боев не рассеялся. У нас слишком много врагов.

– Я знаю, Ричард. Шотландцы не оставят нас в покое. Но мы могли бы уехать подальше. В Дареме есть чудесное поместье. Помнишь, мы ездили туда с отцом?

– Король приказывает мне ехать в Камберленд для участия в восстании, которое готовят против новых законов Его Величества местные аристократы, – Ричард наклонился вперед и посмотрел в расстроенное лицо сестры. – Черт побери, не смотри на меня так. Я согласен с оппозицией только в одном. Его Величеству не стоило разводиться с Екатериной Арагонской и возводить на престол шлюху Болейн. Она не дала ему сыновей, которых он так жаждал от нее получить, и навлек на себя неодобрение старой аристократии своими сумасбродными действиями.

– Ричард, король назвал себя главой англиканской церкви, но ведь он не Бог. У него нет права разорять монастыри и раздавать святые земли направо и налево, – глаза Луизы полыхнули.

– Он заставил Кранмера признать его брак с Екатериной не действительным и лишил свою единственную дочь всех прав. Разве это можно назвать благочестием?

– Королю нужен наследник. Женщина не может наследовать трон.

– Кто так решил?

– Боже, я спорю с младшей сестрой, – нахмурившись, констатировал граф. – Кто мы, чтобы судить Его Величество? Ты говоришь о благочестии. А разве зажравшиеся порочные священнослужители, эксплуатирующие крестьян по своему смотрению, плетущие интриги и творящие беззаконие – благочестивы? Что ты знаешь о жизни, Лу? О настоящей жизни?

Страницы: «« 1234

Читать бесплатно другие книги:

Дух Петербурга XVIII века – архитектура знаменитых дворцов, живопись, театр, декоративно-прикладное ...
Одна из лучших в мире книг, посвященных врачебной науке Тибета. Выдающийся российский врач и ученый ...
Британский военный историк Дэвид Ирвинг составил наиболее полную и объективную картину разрушения Др...
В новой книге потомственной сибирской целительницы Натальи Ивановны Степановой читатель найдет уника...
Джидду Кришнамурти (1895–1986) – философ и духовный учитель, почитаемый во всем мире миллионами люде...
В современной жизни каждый человек должен знать и уметь отстоять свои законные права и интересы. Для...