Кровь и крест - Крючкова Ольга

Кровь и крест
Ольга Евгеньевна Крючкова


«Ценой борьбы за истинную католическую веру стали «священные очистительные» костры, поглотившие миллионы ни в чём неповинных людей. По одним данным от инквизиции в Европе пострадали в той или иной мере восемь миллионов человек, по другим – тридцать. И во многом тому способствовал орден Святого Доминика. Доминиканцев же называли цепными Псами Ватикана, потому как символ ордена изображал пса с разверзшейся пастью, в которой он держал горящий факел. Доминиканцев боялись и ненавидели. Инквизиционные суды (вплоть до появления ордена иезуитов) состояли сплошь из представителей этого ордена, в меньшей степени из францисканцев. И голоса доминиканцев всегда были решающими. Порой они чинили расправу единолично, в частности небезызвестный отец Конрад, прославившийся в Европе своей чудовищной жестокостью.

О жизни отца Конрада известно крайне мало, сведения порой противоречивы. Однако я всё же предприняла попытку реконструировать юные годы, «деяния» и загадочную смерть инквизитора Конрада, а также показать борьбу приходящего в упадок Ватикана с религиозными еретическими течениями, буквально захлестнувшими Европу…»





Ольга Евгеньевна Крючкова

Кровь и крест





От автора


На протяжении веков католическая церковь пыталась властвовать над умами и душами людей. Однако способы привлечения и удержания своей паствы были порой жестоки, если не сказать, чудовищны.

Ценой борьбы за истинную католическую веру стали «священные очистительные» костры, поглотившие миллионы ни в чём неповинных людей. По одним данным от инквизиции в Европе пострадали в той или иной мере восемь миллионов человек, по другим – тридцать. И во многом тому способствовал орден Святого Доминика. Доминиканцев же называли цепными Псами Ватикана, потому как символ ордена изображал пса с разверзшейся пастью, в которой он держал горящий факел. Доминиканцев боялись и ненавидели. Инквизиционные суды (вплоть до появления ордена иезуитов) состояли сплошь из представителей этого ордена, в меньшей степени из францисканцев. И голоса доминиканцев всегда были решающими. Порой они чинили расправу единолично, в частности небезызвестный отец Конрад, прославившийся в Европе своей чудовищной жестокостью.

О жизни отца Конрада известно крайне мало, сведения порой противоречивы. Однако я всё же предприняла попытку реконструировать юные годы, «деяния» и загадочную смерть инквизитора Конрада, а также показать борьбу приходящего в упадок Ватикана с религиозными еретическими течениями, буквально захлестнувшими Европу.

Роман основан на реальных событиях и инквизиционных расследованиях, происходивших в Европе в XIII–XV веках от Р.Х.




Действующие лица


Конрад – алхимик, впоследствии инквизитор и член ордена Святого Доминика. Был известен в Италии, Франции и Германии как ярый поборник за чистоту католической веры. Религиозный фанатик, прославившийся крайней жестокостью.

Брат Иоанн Одноглазый – монах, член ордена Святого Доминика. Преданный человек и сподвижник инквизитора Конрада. Реальное историческое лицо.

Альберт Савойский – собирательный образ средневекового мага-алхимика и в то же время – мошенника.

Лукреция Требби – жена состоятельного торговца, возлюбленная Альберта Савойского.

Трузия – служанка Лукреции Требби.

Сильвия — возлюбленная Конрада.

Герцог Сполетто — богатый влиятельный феодал.

Граф Марицетти — феодал, сосед герцога Сполетто.

Рамина — дочь графа Марицетти.

Князь Берталуччи — возлюбленный Рамины.

Милена, Виктория — служанки в замке Сполетто.

Зигфрид фон Брюгенвальд — ландграф Тюрингии, владелец нескольких замков и обширных земель, фрайшефен (верховный судья).

Эрик фон Брюгенвальд — сын Зигфрида фон Брюгенвальда. Известный в молодости как разбойник Эрик Музимон. Впоследствии – ландграф (землевладелец) Тюрингии, фрайшефен и фрайграф (влиятельный землевладелец, имеющий право совершать суд самостоятельно)

Ульрика фон Брюгенвальд — вторая жена Зигфрида, мачеха Эрика.

Ирма — возлюбленная Эрика.

Хаген, Курт — сподручные[1 - Сподручный (сподручник) – пособник, помощник, правая рука, прислужник (словарь Даля).] Эрика.

Ломбардец Неистовый — предводитель шайки разбойников.

Шульц — мельник, человек Ломбардца.

Берта — жена Шульца.

Клосс — брат мельника, староста деревни Мюркёль.

Валледа — лесная жрица-язычница, поклонявшаяся духам природы.

Тина — ведьма.

Эльза — верноподданная Брюгенвальдов.

Отец Рудольф — священник в замке Брюгенвальд.

Клаус Брохель — шпильман (бродячий артист).

Одри — возлюбленная Курта.

Дитрих — егерь.

Хиллер Боргофорте — настоятель церкви Святой Каталины, член ордена цестерианцев.

Фридель, Веймар — лекари.


С благодарностью моему мужу

за образы Ломбардца Неистового и Клауса Брохеля







Часть 1

АЛХИМИКИ





Глава 1


Италия, XIII век от Р.Х.

Родители молодого Конрада были не бедны, но и не богаты. Они содержали небольшой постоялый двор недалеко от местечка Чивитавеккия[2 - Чивитавеккия – населённый пункт на побережье Тирренского моря в Италии.], где постоянно пришвартовывались корабли из Греции, Кипра, Византии, Лангедока, Арагона и Кастилии. Молодой человек, любознательный от природы, любил читать, но, к сожалению, родители не могли обеспечить потребности сына в литературе, так как книги были предметом роскоши.

Конрад был обучен грамоте, он прекрасно читал, писал и владел основами счёта. Для сына корчмаря этого было вполне достаточно, и даже с избытком. Но Конраду не хотелось продолжать дело отца, которым тот так гордился, ему было скучно кормить всю эту пёструю братию моряков и путешественников.

Ему более нравилось слушать их рассказы о дальних странах, чудесах, происходящих в мире, и обольстительных женщинах, исполняющих танец живота.

Конраду шёл семнадцатый год, подходило время, когда необходимо определиться, чего ты хочешь от жизни. Но Конрад, увы, и сам не знал, чего хотел. Одного он не хотел точно – просидеть в корчме всю свою жизнь и, пожалуй, не хотел жениться на толстой дочке мельника, которая не давала ему прохода.

Но для воплощения мечты юноши, казалось бы, несбыточной – путешествий по дальним странам – нужны были деньги. И о чём ни подумай, – всё упирается в деньги, без них никуда – так уж устроен мир.

Конрад подумывал: а не податься ли ему в наёмники? – ведь у них такая увлекательная жизнь: можно пограбить, сразиться с достойным противником, овладеть женщиной… Но одно плохо: могут убить, на то они и наёмники, чтобы господа бросали их на штурм городов без сожаления. Да и потом, с какими женщинами общаются солдаты удачи? – с маркитантками да шлюхами. Нет, такие женщины не привлекали Конрада. Он также подумывал, что можно отправиться на Святую землю, присоединиться к какому-нибудь рыцарскому ордену. Но крестовых походов, к сожалению, не намечалось, да и сарацины на востоке отнюдь не проявляли дружелюбия к иноверцам, извлекут из ножен свои кривые мечи – вжик! и голова – с плеч…

Философские размышления Конрада были прерваны грубым окриком матери:

– Конрад! Ну что ты опять расселся?! Бес тебя побери! Иди, помоги отцу! – все столы заняты, надо обслужить посетителей.

Конрад, зевнув, встал. Он так хорошо пригрелся на солнышке, его так разморило, что совсем не хотелось никому прислуживать. Он нехотя поплёлся к отцу.

Конрад вошёл в помещении корчмы.

– Спустись в погреб, и принеси вина! Ты же знаешь, у меня спина не разгибается и тяжело спускаться по ступенькам, – приказал отец.

«Ну, вот опять: пойди, принеси, отнеси, прислужи… Надоело! Не хочу никому прислуживать! – ворчал мысленно Конрад. – Подумаешь, людей полно! Их всегда полно… Покоя от них нет…»

Конрад спустился в погреб, взял бутылку вина.

– Налей тому господину, что в сидит в углу, – велел отец.

Конрад сразу обратил внимание на гостя. На торговца, к которым здесь все привыкли, он был явно не похож. «Мелкий или разорившийся дворянин», – решил Конрад и направился к столу посетителя.

Он поставил бутылку на стол, вытёр её от пыли тряпкой, откупорил и налил в простую глиняную чашу. Вино было неважным, так как на более приличное не хватало денег, да и здешние посетители предпочитали что попроще. Поэтому постояльцы обычно заказывали дешёвое пиво и кипрское вино. В прошлом году отец Конрада закупил его по случаю, теперь весь погреб был заставлен бутылками.

Перед гостем стояла сковорода с дымящейся яичницей и отменной жареной свининой. Конрад поставил налитую чашу перед гостем и уже собирался уйти, как вдруг внимание его привлекли книги, перевязанные верёвкой, лежавшие рядом с посетителем на скамейке. Незнакомец уловил пытливый взгляд Конрада.

– Интересуетесь книгами, юноша?

– Да, сударь, – учтиво ответил Конрад, – я люблю читать, вот только книг у меня мало. Две из них – рыцарские романы. А что до их содержания – похожи, как две капли воды. Но однажды мне довелось прочитать «О началах» Оригена.

– Неужели?! – незнакомец отвлёкся от еды. – А вы, право, смелый юноша. Не боитесь посвящать в подобное обстоятельство первого встречного незнакомца. Осмелюсь вас спросить: у кого вы достали столь редкий фолиант?

– Купил здесь, в Чивитавеккии, на ярмарке совсем недорого. Вы удивлены, сударь? – недоумевал Конрад.

– Да, милый юноша, книга эта запрещена святой церковью и Папой Римским. Так уж получается, с какой стороны ни посмотри, – вы нарушили закон! – незнакомец, довольный собой, засмеялся и принялся с напускным усердием, резать свинину тупым ножом.

Конрад замялся, но всё же набрался храбрости и спросил:

– Позвольте полюбопытствовать, сударь, что в этой книге такого страшного? Я, например, ничего не заметил.

Незнакомец, опять усмехнулся. Настырный юноша нравился ему всё больше – пытливый ум, ничего не скажешь!

– Считается, что этот фолиант сеет смуту в душах и умах верных христиан. Вы подверглись смуте, юноша? – на этот раз незнакомец был вполне серьёзен.

Конрад ещё больше растерялся и от этого насупился.

– Не обижайтесь, на меня, молодой человек. Так уж устроен наш грешный мир – мы всегда стремимся к запретному и желаем недозволенное. Я был таким же пятнадцать лет назад, читал всё подряд, что под руку попадалось, пока по воле случая не прочёл то, что круто изменило мои взгляды и дальнейшую жизнь. Желающего судьба ведёт, а нежелающего – влачит, – с видом учителя заметил незнакомец и с аппетитом продолжил уплетать еду.

Конрад задумался над последними словами незнакомца. Он отчего-то не спешил к другим посетителям; интуиция подсказывала ему, что встреча с этим дерзким человеком может круто изменить его жизнь.

– Позвольте спросить, сударь, что за книги у вас? – поинтересовался Конрад.

– Во-первых, честь имею представиться, юноша: я – Альберт, раз уж мы с вами разговорились; а во-вторых, книги эти очень редкие. Вот, например, «Сумма универсальной теологии», написанная Огюстом Галльским, между прочим, профессором, преподающим в самом Париже. Прекрасный город, а какие женщины! Кстати, Огюст Галльский – поклонник Аристотеля, я слушал его лекции – они великолепны. Как ни странно, книга сия также не одобрена церковью. Так что не бойтесь, я вас не выдам, находимся мы в равном положении. Кстати, вас как зовут, юноша?

– Моё имя – Конрад, сударь. Скажите, отчего церковь запрещает интересные и познавательные книги?

– Вы сами, любезный Конрад, ответили на свой вопрос. Потому как книги эти познавательны, они заставляют думать, развивать человеческую мысль. А церковникам мешают люди, которые много знают и много спрашивают. Паписты считают, что единственной книгой добропорядочного христианина могут быть только «Псалмы», а остальное – ересь.

– А ваша другая книга? – Конрад взял в руки книгу, лежавшую в самом низу, в чёрном кожаном переплёте с серебряными застёжками, и прочитал название: – «Трактат о талисманах». Но ведь это же…

Конрад поперхнулся словами, глаза его округлились, он от удивления раскрыл рот и положил книгу назад.

– Этот увесистый фолиант – всего лишь научный труд, Конрад, не более того. А, ежели вас смутило имя написавшего – Менелоон, то имя вымышленное. Автор преднамеренно назвался одним из духов стихий, чтобы настоящее осталось втайне. Думаю, прозорливый муж не желал осложнений с церковью, – объяснил Альберт.

– Кто вы? – не выдержал Конрад и задал вполне естественный вопрос.

– Альберт. Насколько помню, я представился, – и он засмеялся.

Конрад был в ужасе – их корчму посетил чернокнижник! Он осмотрелся по сторонам, рядом за соседними столами уже никого не было. «Вот и хорошо, – подумал Конрад, – а то дойдёт до отцов-инквизиторов, тогда держись! Всю душу вытрясут».

Словно, угадав мысли, отразившиеся на лице пылкого юноши, Альберт спокойно сказал:

– Мы с вами одни, не беспокойтесь, Конрад. Я – не чернокнижник, уверяю вас, а всего лишь учёный.

Конрад немного пришёл в себя и осмелел:

– Позвольте полюбопытствовать: какими науками, сударь, вы занимаетесь?

– Алхимией, причём совершенно на законных основаниях. Моё полное имя – Альберт Савойский, я служу при дворе его светлости герцога Джованни Сполетто.

– Господи! Ну как я раньше не догадался! Конечно, алхимик! – восторженно воскликнул Конрад.

– Вы, дорогой друг, приняли меня не иначе, как за посланника Дьявола. Да, бдительность – дело нужное, особенно после Папской буллы 6733[3 - Летоисчисление приведено от Божественного создания мира, что соответствует 1233 году от Рождества Христова, на который перешли в 1449 году на Лозаннском Соборе.] года об учреждении инквизиции.

– Извините, господин Альберт, за мою назойливость. Правда ли, что алхимики могут получать золото из неблагородных металлов? – не унимался пытливый юноша.

– Истинная правда. Алхимия – передовая наука и шагнула далеко вперёд за последние двадцать лет. Конечно, не все алхимики могут совершить превращение, а лишь истинные мастера своего дела. К коим ваш покорный слуга относит себя без ложной скромности. – Альберт рассмеялся. – Ну вот, я опять смутил вас, юноша! Я действительно достиг успехов на научном поприще и поэтому сам могущественный герцог Джованни Сполетто пригласил меня в свой замок и предоставил в распоряжение огромные средства. Я как раз направляюсь в его резиденцию. Кстати, Конрад, как мне лучше поступить: добраться до Тибра, а потом – вверх по реке на каком-нибудь судёнышке?

– Да, можно и так, если замок рядом с Тибром. Хотя по суше будет быстрей – время выиграете точно. Простите за дерзость, Альберт, у вас, наверное, много женщин?

Альберт чуть вином не поперхнулся от такого откровенного вопроса. Но это его не разозлило, а напротив, привёло в прекрасное расположение духа.

– Конрад, вы определённо мне нравитесь своей способностью задавать неожиданные и глубокомысленные вопросы. Открою вам секрет: женщин у меня было достаточно. И понял я одну важную вещь: чем больше золота в кармане, тем больше женщин к твоим услугам.