Убийцы смерти Роллинс Джеймс

Пролог

Весна 1900 года

Бечуаналенд, Африка

Доктор Паулос де Клерк уложил медикаменты в деревянный сундук и запер его на три бронзовые защелки, бормоча себе под нос в такт каждому щелчку:

– Amat… victoria… curam.

Победа любит подготовленных.

По крайней мере, ему хотелось на это надеяться.

– Итак, дорогой доктор, как продвигаются дела? – донесся со сторожевой вышки раскатистый голос генерала Мани Роосы.

Де Клерк прикрыл глаза козырьком ладони, спасаясь от ослепительного солнца, и поднял взгляд на бородача, который, перевесившись через ограждение, с усмешкой смотрел вниз. Хоть и неказистый внешне, Рооса производил внушительное впечатление. Казалось, росту в нем все семь футов, и все дело было в его глазах. У генерала был такой вид, будто он постоянно рвется в бой.

И сейчас Рооса добьется своего, если только пришедшее с севера известие окажется правдой.

– Мы готовы? – снова спросил генерал.

Де Клерк переключил внимание на другие сундуки, ящики и брезентовые мешки. Хотя в голосе Роосы прозвучали вопросительные интонации, доктор понимал, что на самом деле это не вопрос. На протяжении всего дня предводитель то и дело обращался с подобными «вопросами» практически ко всем солдатам-бурам, бывшим под его началом, которые суетились на плато, где возвышался форт, чистили оружие, считали патроны и в целом готовились к предстоящему походу.

– Как всегда, я буду готов по крайней мере на пять минут раньше, чем вы, генерал, – преувеличенно вздохнув, ответил де Клерк.

Оглушительно расхохотавшись, Рооса хлопнул руками по деревянному ограждению.

– Вы меня веселите, доктор. Если бы вы не были так искусны в своем ремесле, я, пожалуй, оставил бы вас здесь, подальше от опасностей.

Де Клерк обвел взглядом охваченный суетой форт. Ему не хотелось покидать это спокойное и безопасное место, но он сознавал, где будет нужен. Каким бы примитивным ни было укрепление, с его стенами-частоколом и грубыми строениями, оно выдержало несчетное количество приступов со стороны англичан и служило оплотом бурским войскам. Доктор понимал, что, покинув защиту его надежных стен, скорее всего, будет вынужден в течение многих дней регулярно применять на деле свои врачебные навыки.

И не то чтобы он не был привычен к ужасам войны.

Несмотря на то что ему было всего тридцать два года, де Клерк за последние десять лет принимал участие уже в пятой войне. Первая Vryheidsoorloё, «война за свободу», случилась еще в 1880 году и, к счастью, продолжалась всего год. Для буров – на африкаанс, искаженном голландском, это слово означало «крестьяне», – та война закончилась успешно, им удалось отстоять независимость Трансвааля от британских притязаний. Через восемь лет началась вторая Vryheidsoorloё, теперь уже с участием не только Трансвааля, но и соседнего Оранжевого свободного государства.

«Те же проблемы, только больше солдат», – с горечью подумал де Клерк.

Англичане хотели загнать буров под свой колониальный каблук, а тех эта затея нисколько не радовала. Предки де Клерка перебрались в саванны и горы юга Африки ради свободы, и вот теперь engelse[1] хотели эту свободу у них отобрать. В отличие от первых Vryheidsoorloё, эта война затянулась. Англичане прибегали к тактике выжженной земли. Хотя ни де Клерк, ни его товарищи не высказывали это вслух, они понимали, что поражение неизбежно. Единственным, кто, казалось, даже не подозревал об этом, был генерал Рооса, законченный оптимист в вопросах войны.

Оторвавшись от ограждения, Рооса спустился по сплетенному из грубой кожи трапу на землю и направился туда, где работал де Клерк. Генерал умелыми движениями расправил свой мундир защитного цвета. Он был приблизительно одного роста с врачом, но отличался более коренастым телосложением и косматой бородой. Де Клерк из соображений гигиены брил всю растительность на лице и требовал от своих помощников, чтобы те делали то же самое.

– Вижу, вы заготовили много бинтов, – заметил Рооса. – Доктор, неужели вы такого невысокого мнения о моих способностях? Или же, напротив, слишком высоко цените английских солдат?

– Только не второе, генерал. Я просто знаю, что вскоре мне придется ухаживать за толпами пленных врагов, раненных нашими пулями.

Нахмурившись, Рооса почесал бороду.

– Да, кстати, доктор… к вопросу оказания помощи врагу…

Это было камнем преткновения, но де Клерк не собирался уступать.

– Мы христиане, разве не так? И наша священная обязанность – помогать раненым. Но я также понимаю, что на первом месте должны быть наши люди. Английскому солдату я окажу помощь только в том объеме, чтобы он смог добраться до своих врачей. В противном случае получится, что мы ничуть не лучше их.

Рооса хлопнул врача по плечу – не соглашаясь, но признавая его позицию.

Почему-то – и де Клерк так и не мог до конца это понять – генерал увидел в нем резонатор своих мыслей. Рооса повадился делиться с ним сведениями, не имевшими никакого отношения к его врачебным обязанностям, – словно генерал также видел в нем свою собственную совесть.

И все же де Клерк понимал, что Рооса неспроста проявляет такой интерес к его приготовлениям. Подчиненные были для генерала родной семьей, заменявшей ему жену, трех дочерей и двух сыновей, умерших два года назад во время эпидемии оспы. Эта утрата едва не уничтожила Рооса, оставив неизгладимые шрамы. Во всем, что касалось ран от штыков и пуль, генерал был флегматик и оптимист; когда же речь заходила о болезнях, он становился осторожным и пугливым.

Спеша уйти от больной темы, Рооса указал на дневник в кожаном переплете, всегда бывший у де Клерка под рукой.

– Я вижу, вы собираетесь и дальше описывать свои цветочки.

Врач с любовью провел рукой по потрепанной коже.

– Да, если так пожелает Провидение. Если мы действительно направимся туда, куда я думаю, там обязательно будет много новых видов, которые я еще не встречал.

– Да, мы действительно двинемся на север, в горы Гроот-Карас. Разведчики донесли, что английская бригада направляется на запад из Кимберли, и командует ею новичок, полковник, только что прибывший из Лондона.

– И, не сомневаюсь, спешащий проявить себя.

– Что можно сказать про любого из них. Если мы тронемся в путь рано утром, головные дозоры англичан обнаружат нас после полудня.

И тогда начнется погоня. Хотя де Клерк ни в коем случае не считал себя выдающимся стратегом, он достаточно долго пробыл с Роосой и узнал его излюбленную тактику: дать английским дозорным обнаружить его отряд, заманить врага в горы и устроить там засаду, используя особенности сильно пересеченной местности.

Англичане предпочитали сражаться на открытом пространстве саванн, где их четкие боевые порядки и подавляющее превосходство в огневой мощи играли решающую роль в достижении победы. Вражеские командиры терпеть не могли горы, ущелья и овраги, терпеть не могли Роосу и его горстку плохо обученных крестьян, не желавших воевать по их правилам. И именно к такой тактике неоднократно прибегал Рооса, заманивая англичан в смертельные ловушки. А те по-прежнему упорно не желали учиться на собственных ошибках.

Но долго ли можно будет полагаться на подобную самоуверенность?

Ощутив холодную дрожь, де Клерк взял свой дневник и убрал его в карман.

Войска поднялись и тронулись в путь задолго до рассвета. Солнце уже взошло довольно высоко, а они продолжали беспрепятственно двигаться на север. Затем около полудня разведчик-бур нагнал отряд с юга, примчавшись на взмыленной лошади. Он поспешил к находившемуся в голове колонны Роосе.

Де Клерку не нужно было присутствовать при их разговоре, чтобы понять, о чем шла речь.

Враг их обнаружил.

Отпустив разведчика, генерал подъехал к медицинской повозке.

– Англичане начали преследование, доктор. Возможно, вашему уютному экипажу придется немного потрястись на ухабах.

– Меня больше беспокоит не повозка, а мои нежные внутренние органы. Но, как всегда, я потерплю.

– Мне по душе ваша выдержка, доктор.

Минуты складывались в часы, а генерал упорно продолжал вести свой отряд на север, неуклонно сокращая расстояние до Гроот-Караса, чьи предгорья уже показались на горизонте, размытые в струях горячего воздуха, поднимающегося над раскаленной на солнце саванной.

За два часа до наступления темноты прискакал другой дозорный. По выражению его лица и посадке де Клерк сразу же понял, что случилось что-то плохое. После краткого разговора с генералом дозорный уехал прочь.

Развернув коня, Рооса крикнул своим командирам:

– Приготовить повозки к быстрой езде! Даю пять минут! – Затем он подъехал к де Клерку. – Этот новый английский полковник пытается быть умным. Он разделил свою бригаду на две части; одна будет наковальней, другая – молотом.

– А мы окажемся чугунной заготовкой между ними.

– По крайней мере, так надеются англичане, – усмехнувшись, ответил Рооса. – Однако надежда угасает вместе с солнечным светом, доктор. Особенно когда мы заманим врагов в Гроот Карас.

Торжествующе махнув рукой, генерал развернул коня и уехал. Через несколько минут по всей колонне разнесся его зычный голос:

– Полным ходом… марш!

Кучер повозки, в которой находился де Клерк, щелкнул поводьями и крикнул:

– Ха… ха… пошел!

Лошади немного поартачились, затем перешли на галоп. Ухватившись за борт, де Клерк устремил взор на виднеющиеся вдали горы.

«Слишком далеко, – мрачно подумал он. – Слишком далеко, а времени недостаточно».

И меньше чем через час выяснилось, что его опасения были оправданными.

Пыльный шлейф обозначил возвращение двух всадников, которых Рооса отправил на север разведать путь, однако, когда пыль улеглась, стало очевидно, что назад вернулся только один дозорный. Он сидел в седле, завалившись набок, и сполз с коня, как только добрался до колонны, дважды раненный в спину винтовочными пулями.

Рооса приказал остановиться, после чего подал знак де Клерку. Захватив сундучок с медикаментами, врач поспешил вперед и опустился на корточки рядом с раненым. Обе пули, прежде чем вырваться из груди юноши, прошли сквозь жизненно важные органы.

– Пробито легкое, – сказал генералу де Клерк, положив голову дозорного себе на колено.

Юноше, которого звали Меер, было всего восемнадцать лет. Схватив Роосу за рукав, он попытался что-то сказать, но тут же закашлял, захлебываясь кровавой пеной.

– Генерал, – наконец прохрипел юноша, – батальон англичан… к северу от нас. Тяжелая кавалерия… пушки на лафетах.

– Сынок, далеко до них?

– Восемь миль.

Меер снова хрипло закашлял. У него изо рта хлынула кровь. Тело выгнулось дугой, борясь с неизбежным, затем обмякло.

Пощупав ему пульс, де Клерк покачал головой.

Закрыв юноше глаза, Рооса погладил его по голове, затем выпрямился. Двое солдат унесли тело Меера.

Де Клерк подошел к генералу.

– Все мои разговоры о самоуверенности англичан… – пробормотал Рооса. – Это я оказался самоуверенным. Этот новый английский полковник стремится помешать нам дойти до гор. Если ему удастся перехватить нас здесь, на открытой равнине… что ж, в этом случае, дорогой доктор, у вас будет столько работы, сколько вы не сделаете и за всю жизнь.

Врач ничего не ответил, но генерал, судя по всему, обратил внимание, как он побледнел, и с силой похлопал де Клерка по плечу.

– Этот английский полковник умен, однако острия его клещей разведены еще слишком широко, и мы можем проскользнуть между ними. А вскоре нас поглотит ночная тьма.

Через час де Клерк, сидя в трясущейся повозке, увидел, как нижний край солнечного диска коснулся линии горизонта. Ночь уже почти наступила, однако на востоке четверть небосвода была закрыта столбом пыли, золотисто-красной в лучах заходящего солнца. Врач прикинул, какое количество всадников могло поднять такой столб.

По меньшей мере двести.

А за ними бесчисленные повозки с пехотой, и пушки на лафетах.

«Да поможет нам Господь!..»

Но колонне хотя бы удалось благополучно добраться до предгорий Гроот-Караса, ускользнув из вражеских клещей. Повозку напоследок тряхнуло еще раз, и она вкатилась в погруженное в темноту ущелье. Англичане скрылись из виду.

Развернувшись, де Клерк окинул взглядом рассеченный ландшафт впереди, настоящий лабиринт гор, ущелий и пещер. Рооса неоднократно хвалился какими-то «карманными крепостями», спрятанными в горах, неприступными оплотами, в которых буры смогут выдержать любую осаду англичан.

По крайней мере, все на это надеялись.

Время замедлило бег под колесами повозок и копытами лошадей. Наконец вернулся дозорный, отправленный Роосой на юг. После краткого разговора с генералом всадник снова ускакал, и генерал приказал колонне замедлить шаг.

Он подъехал к повозке де Клерка.

– Нам удалось выиграть немного времени, доктор. Однако этот английский полковник не только хитрый, но и упорный. Его войска продолжают преследовать нас.

– Что это означает?

Рооса вздохнул и, достав из кармана френча грязную тряпку, вытер пыль с лица.

– Цитируя шекспировского Фальстафа, «главное достоинство храбрости – благоразумие»[2]. Пришло время забиться в дыру. К счастью, совсем рядом одна из наших «карманных крепостей». Ее трудно найти, но легко оборонять. Мы укроемся там, дождемся, когда англичане устанут от Гроот-Караса, и, когда они будут уходить, ударим им в спину. Доктор, вы не страдаете… как это называется? Боязнью замкнутых пространств?

– Клаустрофобией? Нет, не страдаю.

– Рад это слышать, доктор. Надеюсь, остальные окажутся такими же крепкими.

В течение еще получаса Рооса уводил отряд глубже в горы, затем свернул в узкое ущелье и, наконец, остановился перед большим входом в пещеру. Бойцы начали заносить внутрь припасы.

Подойдя к генералу, стоящему перед входом в пещеру, де Клерк поинтересовался:

– А как быть с повозками и лошадьми?

– Внутри поместятся все, доктор. Придется частично разобрать повозки, но места под землей достаточно для целого стада.

– Ну а припасы?

И снова Рооса уверенно усмехнулся.

– Я уже давно собирал в этой пещере запасы на черный день, доктор, и у меня в загашнике есть еще кое-какие штучки. Если только этот английский полковник не вознамерится торчать в горах несколько месяцев, нам нечего опасаться. А теперь, доктор, будьте любезны, возьмите двух человек и начинайте переносить свое снаряжение внутрь. Я хочу уже через час оказаться в полной безопасности.

Как всегда, Рооса добился своего. Когда последние мешки были внесены в пещеру, озаренную дрожащим огнем светильников, генерал проследил за укладкой зарядов черного пороха у входа в пещеру. Устроив в одном их боковых ходов лазарет, де Клерк отправился к Роосе.

– Хорошо, хорошо! – говорил как раз тот одному из саперов. – Переложи вон тот заряд слева на несколько футов выше. Да, вот так! – Увидев приближающегося врача, генерал обернулся. – А, доктор, ну как, вы уже устроились?

– Да, генерал. Но могу я спросить… разумно ли это? Запечатать нас внутри?

– Дорогой доктор, это было бы определенно неразумно, если бы у пещеры имелся только один выход. Однако подземная система обширная, и из нее ведет множество небольших, хорошо спрятанных выходов. Я тщательно обдумал этот план.

– Вижу.

За входом в пещеру раздался топот копыт. Один за другим в пещеру вошли стрелки, оставленные в ущелье для того, чтобы задержать продвижение англичан. Каждый вел в поводу взмыленную лошадь. Последний солдат подошел к Роосе.

– Мы их здорово задержали, генерал, однако их головной дозор меньше чем в часе пути от нас. По моим прикидкам, там триста кавалеристов, две сотни пехотинцев и сорок двенадцатифунтовых пушек.

Выслушав его, Рооса задумчиво потер подбородок.

– Внушительные силы. Похоже, англичане дорого оценили наши головы. Что ж, даже если им удастся обнаружить нас здесь, бой будет вестись на наших условиях. И тогда, друзья, мы посмотрим, насколько хорошо англичане умеют копать могилы.

После того, как вход в пещеру был завален взрывами, ночь прошла без происшествий – как и следующий день, и еще шесть дней. Отряд буров, обосновавшийся в системе пещер, занимался тем, чтобы сделать свое убежище не только уютным, но и неприступным.

Тем временем разведчики Роосы под покровом ночной темноты выбирались из пещеры через тайные лазы и, возвращаясь, докладывали, что английские батальоны по-прежнему остаются в горах и, судя по всему, занимаются тщательными поисками, однако пока что им не удавалось обнаружить спрятанную под землей крепость.

Через неделю одинокий разведчик, вернувшись на рассвете, застал генерала в офицерской столовой, оборудованной в маленькой пещере. Разобранную повозку, в которой перевозили оружие, превратили в длинный стол со скамьями. Рооса и де Клерк сидели в конце стола и при свете подвесной лампы просматривали сводки потерь.

Усталый и перепачканный грязью солдат подошел к генералу. Рооса встал, приказал принести бурдюк с водой, после чего заставил разведчика сесть и подождал, пока тот утолит жажду.

– Собаки, – только и сказал солдат. – Ищейки. Идут сюда.

– Ты уверен? – прищурившись, спросил Рооса.

– Да, генерал. Я услышал лай, меньше чем в двух милях. Уверен, собаки идут сюда.

– А может быть, это шакалы? – предположил де Клерк. – Или дикие африканские собаки?

– Нет, доктор. Когда я был маленьким, мой отец держал ищеек. Мне хорошо знаком их лай. Не знаю, как они…

– Англичане схватили троих наших, – объяснил Рооса. Казалось, он ждал этого известия. – Их запах – наш запах. А поскольку мы набились в эту проклятую пещеру… – Генерал не договорил. Он обвел взглядом озабоченные лица своих командиров, сидящих вдоль стола. – Господа, поднимаемся на крепостные стены, какие они у нас есть. Похоже, англичане подоспеют к завтраку.

Первым входом в систему пещер, который обнаружили англичане, было маленькое отверстие в южной стороне, замаскированное камнями.

А дальше началось…

Де Клерк застал Роосу сидящим на корточках за баррикадой из мешков с песком, вместе с одним из командиров по имени Вос. За баррикадой свод пещеры понижался до уровня плеч, а в дальнем конце, футах в пятидесяти, был горизонтальный лаз, ведущий к тайному выходу. Вдоль стен пещеры расположились человек десять солдат с винтовками, притаившиеся за сталагмитами и приготовившиеся к стрельбе с колена.

Тянулось ожидание. Де Клерк поднял взгляд. Свод пещеры был рассечен трещинами шириной в палец, сквозь которые на каменный пол падали полосы яркого солнечного света.

Обернувшись, Рооса приложил указательный палец к губам, затем поднес его к уху.

Де Клерк молча кивнул, вслушиваясь в тишину. Издалека донесся слабый лай английских ищеек. Через несколько минут лай затих.

Все затаили дыхание. Солдат, прятавшийся за самым дальним сталагмитом, подал знак.

Рооса кивнул.

– Он слышит голоса. Несколько человек пробираются по лазу. Вос, ты знаешь, что делать.

– Да, генерал.

Вос провел штыком по каменному полу, и его люди, спрятавшиеся за сталагмитами, поспешили к нему. Одними только жестами он объяснил им задачу. Хотя де Клерк понимал, что произойдет дальше, ему было страшно.

Из лаза выполз первый английский солдат, светя перед собой тусклым лучом лампы. Выбравшись в пещеру, он сместился в сторону и остановился, освобождая место тому, кто полз следом. Один за другим английские разведчики выползали из лаза, пока их не собралось шестеро, сидящих на корточках в дальнем конце пещеры. Враги беззвучно осветили лампами стены, своды и поднимающиеся с пола сталагмиты.

Затаив дыхание, де Клерк ждал.

Решив, что перед ними пустая пещера, разведчики закрепили лампы на ремнях и осторожно двинулись вперед, держа винтовки наготове.

Вос позволил им отойти от входа футов на двадцать – после чего дважды стукнул штыком о каменный пол. Его люди выскочили из засады и открыли огонь. Стрельба продолжалась считаные мгновения, и пятеро английских разведчиков были сражены наповал. Шестой, только раненный, со стоном стал отползать к лазу, оставляя за собой кровавый след.

Схватив сумку с медикаментами, де Клерк вскочил на ноги, однако Рооса схватил его за руку и покачал головой.

– Но, генерал, он же…

– Доктор, я сказал «нет». Чем больше ужаса мы наведем на англичан, тем быстрее они уйдут отсюда. Вос, займись им.

Услышав приказ генерала, Вос перепрыгнул через баррикаду из мешков с песком, приблизился к ползущему раненому, выхватил нож и, опустившись на корточки, перерезал англичанину горло.

– Я очень сожалею, доктор, что так произошло, – повернувшись к врачу, сказал Рооса. – Поверьте, я не получаю удовольствия, отдавая подобные приказы, но для того чтобы выбраться отсюда живыми, мы должны быть жестокими.

Безжалостное убийство холодным камнем придавило де Клерку грудь. Он в отчаянии отвернулся.

Ему было известно только одно.

Ничто не остается безнаказанным под всевидящим оком Господа.

Шли дни, а англичане продолжали осаду подземной крепости Роосы. Вскоре они обнаружили все потайные выходы, кроме одного. Непродолжительные, но ожесточенные схватки кипели на «крепостных стенах», как называл их генерал. Стало очевидно, что английский полковник не только готов снова и снова отправлять своих солдат в бурскую мясорубку; он без колебаний шел на страшные жертвы – пять, шесть, семь человек за одного раненого или убитого бура.

Де Клерк как мог помогал раненым, однако по мере того, как дни складывались в недели, число умерших продолжало расти, – и сначала виной тому были английские пули, а затем настал черед болезней. Первый заболевший солдат обратился в лазарет с жалобами на острую резь в желудке. Ему дали выпить отвар целебных трав, однако через считаные часы у него началась лихорадка, сопровождаемая судорогами. На следующий день такие же симптомы появились еще у двоих, через день – у четверых.

Полевой лазарет превратился в сумасшедший дом, заполненный бессвязно кричащими и бьющимися в судорожных конвульсиях пациентами. На двадцать четвертые сутки осады Рооса заглянул в лазарет, чтобы проведать раненых, как делал это каждое утро. Де Клерк доложил генералу об удручающем состоянии дел.

Когда он закончил, Рооса нахмурился.

– Покажите!

Держа в руке лампу, де Клерк провел генерала в дальний угол пещеры, где лежали больные. Они подошли к первому солдату, у которого проявились симптомы, светловолосому парню по имени Линден. Тот лежал на импровизированной койке. Лицо у него было мертвенно-бледным. Руки были крепко привязаны к койке кожаными ремнями.

– Это необходимо? – спросил Рооса.

– Новые симптомы, – объяснил де Клерк, наклоняясь к больному.

Он задрал тонкую хлопчатобумажную рубаху, открывая парню грудь.

Живот Линдена был покрыт похожими на бородавки узелками, однако, судя по всему, они не высыпали на коже, а выросли изнутри.

– О господи! Что это?

Де Клерк покачал головой.

– Не знаю, генерал. Если бы не ремни, бедняга разодрал бы себе живот. Взгляните сюда.

Они склонились к парню. Врач кончиком скальпеля указал на один из самых больших узелков, размером с горошину.

– Видите молочно-зеленый цвет, прямо под кожей?

– Вижу. Как будто у бедняги внутри что-то растет.

– Не «как будто», генерал. У него внутри что-то растет. У всех больных. И это что-то стремится вырваться наружу. Тут нет никаких сомнений. Смотрите сюда!

Рооса поднес лампу ближе. Казалось, узелок-горошина извивается под кожей, словно червяк. У них на глазах на кончике узелка появилась красная язва, быстро увеличившаяся до размеров спелой сливы.

– Во имя всего святого… – прошептал Рооса.

– Отойдите назад!

Схватив лежавшую рядом тряпку, врач накрыл ею узелок. Под тканью вздулся бугорок – затем раздался глухой хлопок. По тряпке расползлось алое пятно с желтыми краями. Больной забился в страшных судорогах, сотрясая установленную на каменном полу койку.

Подоспевший санитар помог де Клерку и генералу удерживать Линдена. И все же парень выгнул спину дугой, вжимаясь головой в подушку. Внезапно на шее и на груди у него появились десятки новых узелков, растущих прямо на глазах.

– Назад, всем назад! – воскликнул де Клерк, и все трое испуганно отпрянули от раненого.

Объятые ужасом, они смотрели, как язвы начали рваться одна за другой. В дрожащем свете лампы было видно, как в воздухе повис желтоватый туман, медленно опустившийся Линдену на грудь.

В последней предсмертной конвульсии парень выгнулся высоко вверх, упираясь в койку макушкой и пятками. Его глаза раскрылись, уставившись в пустоту невидящим вздором, после чего он рухнул на койку и затих.

Де Клерку не нужно было щупать пульс, а Рооса все понял и без вопроса. Линден умер. Санитар накрыл мертвое тело простыней.

– Сколько человек больны? – хрипло спросил Рооса.

– Семеро.

– И каков прогноз?

– Если только мне не удастся установить причину болезни и начать лечение, боюсь, все семеро умрут. Как и этот парень. Однако это еще не самое страшное. – Генерал наконец оторвал взгляд от накрытого тела. – Это всего лишь начало. Непременно заболеют и другие.

– Вы подозреваете, болезнь заразная?

– Тут не может быть никаких сомнений. Вы сами видели, как из язв что-то брызнуло в воздух. Мы должны исходить из предположения, что это какой-то механизм распространения – болезнь ищет новые жертвы.

– Как вы полагаете, сколько человек уже заражены?

– Вы должны понять, я никогда не встречался ни с чем подобным и даже не читал о таком. А инкубационный период очень короткий. Всего три дня назад бедный парень находился в полном здравии. И вот сейчас он умер.

– Сколько? – повторил Рооса. – Сколько человек заболеет?

Де Клерк посмотрел генералу в лицо, чтобы у того не оставалось никаких сомнений.

– Все. Все находящиеся в пещере. – Он схватил Роосу за руку. – Эти люди поражены смертельно опасной болезнью. И она здесь, среди нас.

Часть 1

Простая просьба

Глава 1

4 марта, 07 часов 42 минуты

Владивосток, Россия

Его работа заключалась в том, чтобы оберегать плохое от худшего.

Не самое благородное занятие, однако платили за это хорошо.

Стоя в глубине грузового причала владивостокского порта, Такер Уэйн ощущал на плечах тяжесть возложенной на него задачи. Пронизывающий ветер и мокрый снег оставались где-то на задворках сознания, и все его внимание было сосредоточено на портовых кранах, хаотически составленных контейнерах и неясных очертаниях громадных кораблей, выстроившихся вдоль причала. Вдалеке раздался рев сирены. Скрипели и стонали швартовы[3].

Служба в американском спецназе приучила Такера всегда быть наготове, однако сегодня утром это требование было особенно острым. Оно позволяло ему сосредоточиться на двух основных мыслях.

Во-первых, порт Владивосток на Тихоокеанском побережье России был существенным шагом вперед по сравнению с каменистыми пустынями раздираемого войной Афганистана, – хотя Такер не стал бы добавлять этот холодный город в список тех мест, где ему хотелось бы провести старость.

Во-вторых, оценка степени угрозы – то есть, кто сегодня попытается совершить покушение на его босса, где эти люди могут прятаться, что они сделают.

До того как Такер три недели назад взялся за эту работу, на жизнь крупного русского предпринимателя уже были совершены два покушения, и нутро подсказывало ему, что третья попытка произойдет в самое ближайшее время.

Ему нужно быть наготове – им обоим нужно быть наготове.

Такер протянул руку, подбадривая легким прикосновением своего напарника и товарища. Под заснеженной шерстью он ощутил напряженные мышцы своей бельгийской овчарки. Кейн состоял на военной службе, и Такер несколько лет работал в паре с ним в Афганистане. Уволившись из армии, Уэйн забрал собаку с собой. Их связывало нечто гораздо более крепкое, чем поводок; оба прекрасно понимали друг друга и могли обходиться без сказанных вслух слов и жестов рукой.

Кейн уютно устроился рядом с хозяином, навострив уши, внимательно наблюдая за всем происходящим своими черными глазами, казалось, не обращающий внимания на снег, легший толстым слоем на открытые участки его черной с рыжим шерсти. Остальное его поджарое тело было защищено специальной попоной К-9 «Шторм», раскрашенной под его окрас, влагонепроницаемой и усиленной кевларом. В ошейнике Кейна были спрятаны радиопередатчик размером с ноготь и телекамера ночного видения, что позволяло хозяину и собаке постоянно поддерживать между собой зрительную и слуховую связь.

Такер снова полностью переключил внимание на то, что происходило вокруг.

Во Владивостоке было раннее утро, еще не рассвело, поэтому в порту царила полная тишина. Лишь изредка в полумраке торопливо проходил какой-нибудь докер, спешащий на работу. И все же Такер делал все возможное, чтобы не привлекать к себе внимание, стараясь слиться с окружающим фоном: обыкновенный портовый рабочий.

«По крайней мере, хочется надеяться, что со стороны я произвожу такое впечатление».

Такеру было под тридцать, рост выше среднего, на голове растрепанные светлые волосы. Свои накачанные мышцы он скрыл под толстой телогрейкой, спрятав проницательные жесткие глаза под надвинутой на лоб шапкой-ушанкой.

Уэйн провел большим пальцем Кейну по голове, и собака в ответ повиляла хвостом.

«Далековато нас забросило от дома, да, Кейн?»

Впрочем, если убрать океан, Владивосток мало чем отличался от того места, где Такер провел семнадцать первых лет жизни, – от маленького городка Ролла, штат Северная Дакота, у самой границы с Канадой. Если в Соединенных Штатах и есть местечко, которое может поспорить с Сибирью, то это именно Ролла.

В детстве Такер летом плавал на каноэ по озеру Уиллоу и ходил в походы по горам Норт-Вудс. Зимой он бегал на лыжах, ходил на снегоступах и занимался подледной рыбалкой. Однако его жизнь была далеко не такой безоблачной, как можно было бы предположить по слащавым картинкам с рождественских открыток. Родители Такера, оба школьные учителя, погибли в автомобильной катастрофе, произошедшей по вине пьяного водителя, когда мальчику было всего три года, оставив его на попечение деда по отцовской линии, которого сразил инфаркт, когда он расчищал снег в одну особенно суровую зиму. После чего Такера, не имевшего других близких родственников, в возрасте тринадцати лет отдали в детский дом, где он оставался до тех пор, пока в семнадцать лет не подал прошение о досрочном выходе из-под опеки и не пошел в армию.

Такер задвинул эти мрачные годы как можно дальше, на задворки памяти.

Страницы: 1234567 »»

Читать бесплатно другие книги:

Атланта, 1988 год. Съезд Демократической партии накануне выборов президента. Харизматичный политик Г...
Все, что произошло с героиней романа можно, конечно, списать на стечение обстоятельств и на Его Вели...
Героиня отправляется в дальний горный поход со своими друзьями из туристического клуба. В пути ее жд...
Владимир Качан – народный артист России, актер театра и кино, автор-исполнитель, писатель. По выраже...
Гордую красавицу Уитни Стоун отправили во Францию, дабы избавить от полудетского увлечения привлекат...
О чем эта книга? О них, о мальчишках. Сыновьях, внуках, братишках.Только о них?Вовсе нет. Еще о восп...