Мегаполис Ленд Вилков Алексей

Дядя Ваня оценил по достоинству ее пассаж:

– Сударыня, как остро вы произнесли, попали в самое яблочко! Услышь они вас, у многих представителей сильного пола екнуло бы сердце. Вы согласны, Станислав?

Тот не ожидал от смущенной подружки подобного ответа и принял его на свой счет:

– Я согласен со всем, что скажет Вика.

Дядя Ваня наклонился к девушке и шепнул ей на ушко:

– Станислав признался мне, что без ума от вас! Сделайте его счастливым, он славный малый.

Вика покраснела:

– Я постараюсь сделать все, что в моих силах, если почувствую, что он этого достоин.

Стас ревниво вмешался в разговор:

– О чем вы там шепчетесь?

– Я обустраиваю ваше семейное счастье, голубчик, – уточнил дядя Ваня. – Вы пока слишком молоды и наивны, а в вашем суматошном городе царят дикие нравы. Вот я и помогаю, чем могу, так уж извольте не мешать и будьте благодарны. Я никому за свой век не навредил.

– Как вы познакомились? – спросила Вика.

– О да, женщины очень любопытные создания! – отозвался неугомонный дядя Ваня. – Но, как пишет ваш известный писатель Шекспир: «Но наша ль в том вина, что женщина такой сотворена?».

– Вы читаете Шекспира? Здорово, сейчас это редкость! – восторженно сказала Вика. – А почему вы говорите, что он наш писатель? Он далеко не наш, а великий английский драматург. Или вы что-то другое имели в виду?

Дядя Ваня замешкался:

– Станислав, погодите, я деньги верну.

– Да что вы, не стоит, слишком мелкая сумма, – отказался принять долг Стас.

– Нет, долг платежом красен, а я в долгу быть не люблю. Получите и распишитесь!

Дядя Ваня достал из внутреннего кармана портмоне, отсчитал купюры и протянул их Стасу, сияя от выполненного обещания. Стас с неохотой, но из-за уважения к старшим принял деньги и спрятал их в задний карман.

– Вот и рассчитались, я тогда пойду дальше! – сообщил старик. – Столько еще заповедных мест, где я не был. Зайду на Арбат, посмотрю театры, а главное – Красная площадь. Я там пока не был, а это сердце города!

– Традиционно туристический обзор с нее и начинается, – уточнил Стас. – Вам прямо по Тверской, не ошибетесь.

– Не спорю, но я турист альтернативный. Для меня на первом месте стояли другие достопримечательности. Я, как модно здесь выражаться, шопинг успел неплохой сделать. Сейчас из «ИКЕА» возвращаюсь: слишком многолюдный центр, невозможно сосредоточиться на покупках!

Дядя Ваня взглянул на свои стильные электронные часы:

– Мне пора. Даст бог, свидимся на белом свете. Виктория, вы поразили мое сердце!

– Спасибо. В вашей компании я почувствовала себя настоящей женщиной.

– Станислав вам в подмогу. Всего хорошего!

– Счастливо, дядя Ваня! – попрощался Стас, с облегчением осознавая, что надоедливый тип все-таки оставит их в покое.

Дядя Ваня откланялся и вальяжно зашагал, обгоняя прохожих. Пара секунд, и он растворился в надвигающихся сумерках.

– Оригинальный тип, правда? – поделилась впечатлениями Вика. – Он как будто из других времен.

– Да, что-то есть. Косит под классиков, начитался Тургенева: барышня, сударыня, как вы прелестны…

– Что, заревновал? А он буквально сосватал нас.

– Будем надеяться, его пророчество сбудется.

– Ишь ты какой!

Симпатичная парочка отправилась гулять дальше, не переставая с упоением обсуждать необыкновенные события, приключившиеся с ними за последние дни. И даже невыносимая, но привычная суета не мешала им.

Информатор

Вдоволь насытившись столичными экскурсиями и бесконечными пробками, усталые инквизиторы добрались до первого пункта назначения – непримечательной градостроительной компании. По сведениям Мурского, там проводил трудовые будни необходимый им человек, работающий на параллельное правосудие за солидные гонорары и гарантию неприкосновенности.

Лихое такси остановилось у парадного входа. Инквизиторы нехотя расплатились, удивившись полученному счету. Но Армен популярно объяснил им дороговизну его услуг, и Флипперу пришлось выложить кругленькую сумму за долгую поучительную прогулку. Когда инквизиторы оставили его в покое, Армен лихо дал газу и как можно скорее убрался от надоевших клиентов.

Перед взором тайных агентов предстало высокое многоэтажное здание, одним из арендаторов которого было общество «Неотек», где и числился полезный информатор.

Инквизиторы стремительно зашли в фойе и остановили проходившую мимо женщину на высоких каблуках и в обольстительной белой блузке.

– Извините, нам бы попасть в компанию «Неотек»… – начал Мурский.

– Обратитесь на ресепшен в десяти метрах от вас, – сухо заявила она, и высокомерно посмотрев на двух вспотевших от долгой езды мужчин, удалилась.

– Тощая кобыла! Видали, какие мы? Мы не слепые, шеф! – буркнул Флиппер. – Вон он, пойдемте.

Подойдя к столу справок, Мурский раздраженно произнес:

– Добрый день, как попасть в компанию «Неотек»?

Круглолицая девушка с аккуратной челкой с опаской разглядывала странных гостей.

– Вы, господа, по какому вопросу? – спросила она, не убирая телефонную трубку от уха.

– Нам нужен топ-менеджер Максим Сергеевич Заважилов. Имеется у вас такой?

– Секунду… Максим Сергеевич на месте, у вас назначена встреча?

– Мы приходим без приглашения! – рявкнул Флиппер, приведя ее в замешательство.

Дамочка растерялась, уронила ручку и непонимающе уставилась на двух господ.

– Извините моего компаньона, знаете, вкалывает как волк, бедняга, перевыполняет план, – поспешил на выручку Мурский.

– Да, как голодный волчище! – прохрипел Флиппер.

– Помолчи! – двинул ногой коллегу Мурский и обратился к девушке: – Максим Сергеевич наш давний партнер, если вы сообщите о нашем приходе, он с радостью позовет нас.

– Сейчас позвоню! – пообещала сотрудница, набирая нужный код. – Здравствуйте! К Максиму Сергеевичу два посетителя… Как вас представить?

– Мурский и Флиппер, – торжественно ответил инквизитор.

– Максим Сергеевич ждет вас. Поднимайтесь на двенадцатый этаж, офис 126.

Попав на указанный этаж, инквизиторы в два счета нашли в конце коридора офис с нужной вывеской и ворвались без стука. К удивлению, их встретил не лично информатор, а пухленькая кудрявая секретарша, пьющая чай за круглым столом рядом с включенным вентилятором.

Флиппер подошел к ней, выхватил чашку и отхлебнул половину одним большим глотком.

– Жарко у вас, сеньорита! Включили бы кондиционер.

Возмущенная наглостью посетителей и напуганная их вызывающим видом, секретарша недоуменно посмотрела на пустые руки. Инквизиторы обошли сконфуженную особу, пинком открыли дверь и ворвались в кабинет.

Заважилов заранее приготовился к приему.

– Михаил Николаевич, сколько лет, сколько зим! Проходите, располагайтесь! – поприветствовал он гостей, поднявшись с командирского кресла.

Офис оказался довольно просторным. Широкий коричневый стол, на нем черный блестящий ноутбук, с противоположной стороны пара причудливых кресел для посетителей, небольшой гарнитур, заваленный бумагой, и настежь открытое окно – все это производило впечатление солидного делового интерьера с легким налетом рабочего беспорядка.

– В суете, в проектах, – с довольным видом резюмировал Заважилов и снял трубку: – Люда, я занят! Просьба ничем не беспокоить, ты поняла? Налей пока себе еще чаю.

– Никчемная у тебя помощница, – отметил Мурский, подойдя к окну. – А вид превосходный. Какие виды, Флиппер!

– Я вам верю, шеф. Не силен в эстетической оценке городского ландшафта.

Заважилов согласился:

– Вы правы, Михаил Николаевич, девочка глупа, но покладиста. Грандиозных планов не строит, не амбициозна, не строптива и прибавки к жалованью не просит, да и смотрится довольно мило.

– А отдай ее мне, я по возвращении из Египта еще не осчастливил ни одну бабу!

– Да, кстати, а это кто? – обратился Заважилов к Мурскому.

– Это мой новый подчиненный, Флиппер. Переведен из Северной Африки в Восточную Европу за грандиозные успехи на египетских фронтах.

– Так точно, босс! Здрасте-с, Максим Сергеевич!

– Понятно. Я вижу, вы шустрый мальчуган. А Люду лучше оставьте в покое, я к ней привык, тем более, здесь не пустыня Сахара, где можно безнаказанно надругаться над кем угодно. Для этого есть другие места и специальные так называемые работницы коммерческого досуга.

– Флип, ты правда лучше остынь, – согласился Мурский. – Открой любую газету и возьми там номера. Знаешь, был у меня в прошлом такой напарник вроде тебя, такой же похотливый грубиян, так он плохо кончил.

– Его ликвидировали гастролеры?

– Нет, он пал не смертью храбрых, а от пули местного мента. Надругался над иностранными студентками, тянуло его на мулаток и негритянок. Завели дело, выследили. Тот бежать, а менты стрелять – угодили ему в череп. Я сам еле успел смыться. Такой был скандал в управлении!

– Я не самоубийца, чтобы насилием заниматься. У меня все по взаимному согласию, я и мухи не обижу.

– Довольно, мы не на каникулы приехали. Выполним миссию, телепортируешься, к примеру, в Голландию, там и начнешь до посинения предаваться развратным утехам. А пока ни-ни, иначе отправишься назад ублажать верблюдов.

– Понятно. Буду держаться, только не отправляйте в Африку, мне здесь нравится!

– Присаживайтесь. Вы же не за этим сюда пришли? – предположил Заважилов.

Господа вальяжно опустились в мягкие кресла.

– Я вас внимательно слушаю, – несколько тревожно сказал Максим, робко присев на свой стул.

– Перейдем к нашим баранам, – оживленно начал Мурский. – Поведай ты нам, родной, что у вас нового, кто появился из новичков?

Открыв нижний ящик стола, Заважилов достал толстую папку и вытащил оттуда несколько файлов.

– А вот и компромат! – злобно рявкнул Флип, брызгая слюной.

– Есть ценные данные? – нетерпеливо спросил Мурский. – Давай шевелись в темпе, мы с утра крутимся как белки в колесе. Флип уже солнечный удар схлопотал.

Заважилов отложил один файл, достал из него листы и стал озвучивать данные:

– За последние месяцы прибыло около двадцати гастролеров. Подавляющее число с лицензией, исправно оплатившие визу и межизмерительную пошлину, но есть и нелегалы.

Гигант полез в пиджак и вытащил промокший от пота сверток.

– Флип, кто так хранит документы? – буркнул Мурский.

– Я не виноват, климат такой, московская жара, мать ее! Я забыл в управлении свою папку.

– Не выражайся! Сверь наши сведения с земными. Заважилов, дай сюда список!

Максим передал листки с данными незаконных гастролеров. Флиппер подвинул к себе оба документа и начал изучать их, сопоставляя предоставленную информацию. Все замолчали и с любопытством следили за интеллектуальной деятельностью верзилы, не соответствующей его внешнему виду. Он скрупулезно читал каждую строчку и делал пометки карандашом.

– Секунду, маэстро! Я подвожу итог.

Обрадованный вниманием босса, Флиппер закончил сверять данные, отложил предоставленные отчеты и без лишних эмоций констатировал:

– В ходе проведенного анализа можно сделать очевидный вывод: представленные варианты почти идентичны. И у нас, и у них схожие данные, за исключением нескольких человек. У Заважилова в списке числятся некто Николай Зуриков и Армен Хачатурян. Кто они такие, в списках не сообщается.

Мурский взял листок и просмотрел его лично. Пробежав глазами список, он отложил его в сторону и обратился к Заважилову:

– Николай Зуриков и Армен Хачатурян. Что ты знаешь о них?

Заважилов ослабил сдавивший шею галстук и принялся объяснять инквизитору, что это за новые лица в списке:

– Конечно, я в курсе. Зуриков Коля вычислен буквально на днях. Юноша девятнадцати лет, учится в авиационном техникуме и подрабатывает в видеопрокате, любитель клубных посиделок и прочей мишуры. Армен Хачатурян – таксист из Южного Бутово, но иногда калымит в центре или в аэропортах. Скользкий тип, оказывается, давно обосновался в столице, но нами был расколот месяц назад. Попался по глупости: признался одной потаскушке в инопланетном происхождении, а та донесла куда следует. У нас тоже своя сеть агентов имеется, один я в поле не воин.

– Армен? Где-то я уже слышал это имя… Таксист! Его звали Армен, помнишь?

– Точно! Мэтр, мне его физиономия сразу не понравилась.

Заважилов не разделял оптимизма инквизиторов:

– Тут каждый третий Армен или Рубен. Вы бы паспорт его проверили.

– Эх, не догадались! Но он явно нервный был, – вспомнил Флиппер. – Я б его за шкирку и повесил на суку – сразу бы раскололся, падла!

Босс сложил руки на груди:

– А если он нас узнал? Тогда мы не инкогнито. Флип, ты понимаешь, чем это грозит? Они попрячутся, как крысы в норы, и хрен кого найдешь. Мы засветились, как два неотесанных практиканта!

– Что теперь делать? – робко спросил Флип разгневанного начальника.

– Отныне никаких такси, светиться нельзя. Заважилов, ты дашь нам автомобиль, понятно?

– Легко. На стоянке вас дожидается представительский «Audi», я как раз берег его на случай приезда важных персон. Ключи вам дам, доверенность, права – и авто в вашем распоряжении.

– Отлично, хоть одно оперативное решение. Ладно, займемся мальчишкой. Где его можно найти?

Максим Сергеевич ткнул пальцем в бумажку:

– Здесь указаны адреса, где он чаще всего появляется, и на крайний случай непосредственно место учебы. А вот насчет Хачатуряна ничего определенного сообщить не могу, видимо, он без прописки катается. В общем, тот еще хмырь.

Мурский собрал списки в папку и отдал их Флипперу. Затем он подошел к окну освежиться и, с надеждой взглянув на горизонт, отдал приказ подчиненному:

– Флип, организуешь слежку за Зуриковым, а потом мы его прощупаем.

– Он важная птица? Может, сразу его шабануть?

– В самом деле, на что он вам сдался? – удивился Заважилов. – Мальчишка безобидный, никуда не денется, поймать его – раз плюнуть.

Повернувшись к Максиму, комиссар с размаху стукнул кулаком по столу. Мужчина резко отодвинулся и вопросительно посмотрел на инквизитора. Флиппер приготовился достать из-за пазухи пистолет.

– А имя Андреас Райс тебе ни о чем не говорит?

Заважилов непонимающе пожал плечами:

– Впервые слышу. Что, особая шишка?

– Особая, – отрезал Мурский, – и находится на твоей территории. Почему ты подкидываешь мне никчемных пацанов и таксистов, а серьезные гастролеры уходят у тебя из-под носа?

– Видимо, только материализовался и не успел оставить следов. Михаил Николаевич, это вопрос ближайших дней, никуда он от вас не денется.

– Смотри у меня! Если ты упустишь его, мы расторгнем с тобой контракт и ликвидируем тебя, как злостного нелегала.

– Вы угрожаете мне?

– Предупреждаю. Шутки закончились: если я не заберу назад Райса, мне не видать майорского звания и заслуженной пенсии как своих ушей.

– Я сделаю все возможное, чтобы найти эту гниду! – занервничал Заважилов. – Он где-то рядом, как пить дать. Все новые гастролеры крутятся, как мотыльки, около центра, сбиваются в группы и поддерживают отношения, заглядывают к старичкам за советом, одному тут сориентироваться сложно. Тут мы их тепленькими и берем.

– Учти, Макс, если ты проколешься, Флиппер отрежет тебе язык и заставит сожрать его, понял?

– Здорово придумали, мэтр! Вы выдумщик, – ухмыльнулся Флиппер.

– Понял, понял, не надо угроз. Моя песенка и так спета, не сегодня, так завтра меня прикончат, я понимаю это очень хорошо.

Захотелось выпить. Максим позвонил Люде, но секретарша не брала трубку. Жажда изнуряла, как в надоевшей рекламе. Тогда он вышел, чтобы отыскать пропавшую сотрудницу, оставив инквизиторов наедине.

Внимательный комиссар сидел на месте и напряженно размышлял, как скорее поймать Райса и вернуться в родной мир с почестями и званием майора. Он давно не был дома. Последние два года межизмерительного времени инквизитор провел в разных параллельных мирах в поисках многочисленных проходимцев, ликвидируя особо опасных гастролеров. Инквизитор очень устал и забыл, когда последний раз отправлялся в законный отпуск. Бесконечные перелеты между измерениями заполняли его рискованную жизнь, которая могла оборваться в любую секунду. В своем мире Мурского ждала семья: красавица жена и трое маленьких ребятишек. Он встречался с ними только в короткие дни контрольных отчетов в Генеральном управлении – только так любящий отец и муж успевал уделить немного внимания домочадцам. Покидая родные пенаты, Мурский превращался в безжалостного служителя закона, не испытывающего ни капли сострадания к межизмерительным преступникам, беглецам и аферистам. Он становился жестоким инквизитором, для которого судебный кодекс и приказ начальства превыше всего. Таким он представал всегда: и в земном измерении, и на других неведомых пространствах Вселенной.

Флиппер достал намокший носовой платок, подошел к окну и выбросил его наружу.

– Вроде в Египте жарче, а здесь жара хуже переносится, – заметил он, провожая взглядом летящую вниз тряпочку.

– Влажность сильнее, оттого и хреново тебе, дружок. Через недельку акклиматизируешься, будешь в своей тарелке.

– Это радует, – ухмыльнулся Флип. – Ха, Зуриков! Начнем с него? Зуриков нам пригодится, он же его пособник. А что если Райс не придет на контакт к мальчишке?

– Тогда мы лопухнемся повторно, и этого нам никто не простит. Учись пока на всякий случай драить толчки.

На пороге показался Макс с подносом. Он поставил его на стол, взял стакан и откинулся на диване. Честно признаться, он вовсе не ожидал сегодняшнего появления потусторонних отпрысков. Должность информатора инквизиции Максим отрабатывал исправно, почти всегда без ошибок находил заезжих путешественников и вычислял, кто из них телепортируется легально, а кто без лицензии или находясь в розыске. Заносил их в черный список и при контрольной проверке, как сегодня с Заважиловым, открывал всех без исключения, сдавая любого на верную гибель. Другого выхода не было. Не приняв предложенные правила игры, он в ту же минуту покинул бы белый свет вместе с другими гастролерами. Расчетливый Заважилов предпочел пойти на уступки и заключить контракт с инквизицией, чтобы отдалить свою смерть. Конечно, он мог бежать, попытаться затеряться в пока неведомых правосудию мирах и обрести там временное убежище. Но Макс устал постоянно скрываться. Ему понравилось земное существование, местные представительницы прекрасного пола, динамичный ритм мегаполиса и прочие условия предоставленной среды обитания, в которой он чувствовал себя как рыба в воде. Надоело испытывать постоянный страх за свою шкуру, который ощущают девяносто процентов гастролеров вне закона. Он желал обычной мирной жизни, где все идет по расписанию, все предусмотрено и нет неприятных сюрпризов. Таково его бытие сейчас. Он знает, что будет завтра, и уверен, что в скором времени исчезнет с лица земли.

– Максим Сергеевич, ты настолько превратился в землянина, что и не отличишь, – размышлял вслух комиссар. – Живешь припеваючи, карьеру строишь, скоро женкой обзаведешься, глупеньких карапузов навострячишь, а? А мы носимся, как ошалелые, по параллельным пространствам и не знаем покоя, не ведаем блаженной тишины. Я хоть и женат, но супругу сто лет не видел. Эх, поменяться бы местами! Ты согласен?

– Я на инквизитора не учился. В вашем ремесле особая хватка нужна, особое чутье. Не каждый человек годен для столь эксклюзивной деятельности.

– Верно. Учись, Флип, как подмазываться к начальству!

– А я по сравнению с вами обыватель, – продолжил Заважилов, – типичный мещанин и домосед, да к тому же продажная скотина и предатель. Меня же свои замочат, опередив вас. Но им руки марать в падлу, иначе я бы с вами не разговаривал.

– Самокритично. Честный малый!

– Да, заливает будь здоров, – подтвердил Флиппер, скрипя зубами.

– У тебя женщина-то есть, правдолюб?

– Ищем, Михаил Николаевич. Знаете парадокс больших городов? Народу тьма, жуткая скученность, кутерьма, а личного счастья мало. Казалось бы, удочку закинь – тут же клюнет золотая рыбка. Ан нет! Скорее, наоборот. Одиночество – социальная болезнь мегаполиса. Уповать на судьбу – это лучший рецепт, другого никто пока не придумал.

Мурский почесал затылок и вздохнул:

– Значит, ты фаталист, все отдаешь на откуп судьбе. А мы боремся с ней беспощадно, правда, Флип?

– Да, я лишь собственными усилиями сбежал из пустыни, а так бы сидел на песке у оазиса и думал: «Эх, судьбинушка, забери меня отсюда!». Так бы и торчал там.

– Опять ты про свою Африку, достал! Твое появление в моем штате – действительно божье провидение, – засмеялся Мурский, – таких перцев у меня не водилось.

– Так я пример приведу, – продолжил Максим, не отвлекаясь на замечания инквизитора. – Есть у меня один закадычный приятель, здешний москвич. Так он последний год занялся вплотную обустройством личной жизни, в определенном смысле ушел в загул…

– Может, в запой? – перебил его Флиппер.

– Нет, в запой ты уйдешь, если провалишь задание.

– Это не смешно, подбирайте выражения! – воскликнул обиженно верзила.

– Извини. Так на чем я остановился? Ага! Ушел и до сих пор там пребывает. А никакого смысла не получается, не может найти подходящего человека, – вдохновленно продолжил Макс. – И вроде бы сам строит свою судьбу, пытается ее изменить, а результата ноль. Хотя в этом есть своя прелесть.

– Какая? – спросил Мурский, разглядывая золотой перстень на безымянном пальце.

– В частой смене партнерш. Каждый раз что-то новое, не успеваешь привязаться, да и глубокого разочарования достичь не удается. Все происходит быстро, никаких душевных ран. Бац! – отправил одну гулять, и полный порядок. Говоришь: «Следующая!» – и так без конца.

– Тебе завидно? – ухмыльнулся Мурский. – Сам-то что так не делаешь?

– Ну, я бы не сказал. Завидовать тут совершенно нечему, а у приятеля и вовсе к этому отвращение появляется, – разъяснил Максим. – Я лично так не смогу, у меня характер другой, более замкнутый. Мне нужно время, чтобы открыться, и переживаю я отношения по-другому, не пофигист.

– Какой чувствительный у нас информатор! Слыхал, Флиппер? Бери пример.

– С кого? С него? Я мужик как мужик, а он тряпка, размазня, кастрат ходячий.

– Мы же договорились без оскорблений, – стал защищаться Заважилов.

– Пошел ты! Я еще приду за твоей шкурой, Максим Сергеевич, ты у меня попляшешь.

Комиссар резко поднялся с насиженного кресла и бодро заявил:

– Кончайте разборки, мальцы! Засиделись мы. Поехали, сразу нагрянем к Зурикову и предупредим пацана о грозящей ему виселице, а затем за ним понаблюдаем.

– Благодарим за чай, Максим Сергеевич. Смотри у меня, будь умницей. Если Райс выйдет на связь, сразу докладывай нам, иначе тебе каюк!

Заважилов опустил глаза, безропотно согласившись. Выбор невелик: либо сдавать других инквизиторам, либо помирать самому. Инстинкт самосохранения брал верх, поэтому он пока числился на белом свете.

– Держите ключи, – протянул Заважилов связку, заметно оживившись перед уходом удивительных гостей.

Инквизиторы вышли из кабинета, громко хлопнув дверью на прощание. Макс остался наедине с самим собой, думая, как ему сделать так, чтобы никакой Райс не попался под руку, и не пришлось снова стучать начальству.

По-боевому настроенные палачи спустились на подземную парковку, где красовалась «Audi», скучающая по быстрой езде. Через пару мгновений зарычал двигатель, и представители потустороннего правосудия помчались разыскивать первого нелегала.

Найти Николая Зурикова оказалось довольно просто. Вечером он заканчивал учебу в авиационном техникуме и не торопясь шел пятнадцать минут до метро, откуда ехал без пересадок до общежития. Инквизиторы располагали всей необходимой информацией: от месторасположения техникума до расписания занятий. Зуриков не имел шансов остаться незамеченным, тем более он ни о чем не подозревал.

Автомобиль остановился возле сквера, через дорогу от техникума, спрятавшись под кроной деревьев. Отсюда все вокруг видно как на ладони.

– Достань его фотку и смотри на выходящих ублюдков, – приказал Мурский, открывая газировку. – Не дай бог упустишь, заставлю окончить это убогое заведение.

– Только не это! – оценил чувство юмора гигант, доставая фотографию гастролера. – Я уже вышел из подобного возраста, чтобы снова сидеть за партой. Посмотрите, мэтр, какой дохляк!

Мурский взглянул одним глазом на фото:

– И в самом деле, хилый мальчик, дистрофик. Питается недостаточно, бедняга.

– Он ходячий труп, я его одним мизинцем раздавлю!

На фотокарточке студент Николай Зуриков и в самом деле смотрелся неважно: впалые щеки в веснушках, короткие рыжие волосы и довольно глупое выражение лица – все это не придавало ему ни капли фотогеничности. Типичный двоечник, лентяй и гуляка – так можно вкратце охарактеризовать человека на снимке с минимальной вероятностью ошибиться.