Пять миллионов неприятностей Серова Марина
– И еще он сказал, что вы можете позвонить ему сами, если захотите, – завершила я, поворачиваясь к Леле. – Что это значит?
– Не знаю! – быстро произнесла она.
– Леля, я думаю, он не зря произнес эту фразу. Если вы что-то скрываете от меня, лучше признаться, иначе защищать вас непонятно от кого и отчего мне будет гораздо труднее, – предупредила я.
– Но он же все объяснил! – пытаясь убедить, кажется, скорее себя, чем меня, заговорила Леля. – Он же сказал, что я ему просто понравилась!
На ее щеках появился слабый румянец.
– Вы и в самом деле такая наивная дурочка или притворяетесь? – устало спросила я.
Леля обиженно замолчала и уставилась в окно.
«Ну и молчи! – подумала я. – Завтра же я закончу свою работу, и можешь тешить себя надеждами, питающими разве что юношей!»
Я молча выдернула у Лели из рук листок с номером сотового телефона. Под ним значилось лишь имя – Кирилл. Я не была уверена, что это имя настоящее, но записку решила оставить у себя – для надежности.
Черную «Ауди» я практически не теряла из виду, а вот Кирилл или как его там на самом деле, кажется, недооценил меня. Он совершенно не следил за тем, что происходит вокруг, сосредоточив все внимание на дороге. Он не только не видел моего «Фольксвагена» – в этом не было ничего удивительного, нас учили следить за объектом так, чтобы не оказаться замеченным, – он даже не пытался определить, преследуют его или нет. И это еще раз убеждало меня в том, что никакой он не профессионал. И его цели из-за этого становились еще менее понятными. Я не люблю игры вслепую.
Кирилл ехал в сторону Волги. Вскоре он остановился возле длиннющего десятиэтажного дома, полукольцом расположившегося на площади. Он вышел из машины, щелкнул пультом сигнализации и прошел к магазину, размещавшемуся на первом этаже дома. Однако внутрь не вошел, остановившись у цветочного ларька. Некоторое время он любезничал с продавщицей, выбиравшей ему белые розы на длинной ножке и демонстрирующей их по одной. Наконец он одобрил пять цветков, дождался, пока женщина красиво упакует букет и, рассчитавшись, шагнул к одному из подъездов. Свой «Фольксваген» я припарковала так, чтобы обзор перед моими глазами открывался отличный, а нас с Лелей никто бы не заметил.
– Он что, здесь живет? – полюбопытствовала Метлицкая.
Я не стала отвечать на глупый вопрос, поскольку знала об этом Кирилле ровно столько же, сколько и она. Я просто молча ждала. Если Кирилл не появится в ближайшее время, значит, он действительно живет здесь. И тогда скорее выяснится, кто он такой. Но что-то заставило меня усомниться в том, что это место проживания Кирилла. Во-первых, он не поставил машину в гараж, а оставил в не очень-то удобном для парковки месте. Во-вторых, нужный подъезд он выбрал не сразу, шел чуть-чуть неуверенно. Дом был длинный, и, если человек не прожил здесь много лет, он легко может ошибиться с подъездом. Скорее всего он пришел к кому-то. Ну и, наконец, он же покупал для кого-то цветы? Причем, судя по скрупулезности, с которой он это делал, букет явно не был дежурным. И, возможно, он скоро выйдет вместе с тем человеком, для кого купил цветы. А если и нет, все равно, последим еще. Пока что других вариантов не было.
Кирилл появился минут через пятнадцать в сопровождении девушки лет двадцати четырех. Она была довольно высокой, крепкого сложения, с длинными спиральками рыжеватых волос, распущенных по спине и плечам. Улыбчивое круглое лицо, широко расставленные серые глаза. В короткой бежевой курточке и узких темно-синих джинсах, обтягивающих пышные бедра. В руках она сжимала длинную сумочку на цепочке. Кирилл одной рукой приобнимал девушку за талию, она смеялась... Вместе они прошли к его машине, и девушка устроилась на переднем сиденье рядом с ним.
«Ауди» почти беззвучно стартанула с места. Выждав полминуты, я двинулась за ней. Затылки Кирилла и его спутницы были мне хорошо видны. Молодые люди о чем-то переговаривались, периодически Кирилл наклонялся и целовал девушку в щеку. Я искоса бросила взгляд на Лелю, которая, скуксившись, смотрела прямо перед собой, плотно сомкнув губы, и усмехнулась про себя.
Кирилл вел машину по направлению к центру. Наступил час пик, и он старался ехать по наименее людным улицам, однако это мало помогало: народ уже давно использовал те же приемы, так что выбрать свободную улицу было практически нереально. Но это оказалось мне на руку: в толпе легче затеряться. Да и Кирилл, переключивший все внимание на свою сексапильную красавицу-спутницу, кажется, совершенно забыл о том, какие события произошли в его жизни еще полчаса назад. Улыбка не сходила с его лица, и он не оглядывался.
Но вот он подкатил к одному из ювелирных магазинчиков. Девушка легко выпорхнула из машины, он – следом, и они вместе пошли внутрь. Я сделала Леле знак оставаться на месте. Парочку пришлось ждать минут двадцать, после чего они наконец вернулись. Девушка возбужденно что-то говорила своему кавалеру, восхищенно крутя белым пальчиком, на котором переливалось россыпью меленьких бриллиантов золотое колечко. Она поминутно чмокала Кирилла в щеку, а он лишь смущенно улыбался и обнимал ее за плечо. Не переставая болтать, девушка уселась на свое место, и «Ауди» тронулась с места.
На этот раз слежка продолжалась совсем недолго: проехав буквально пару кварталов, Кирилл остановился возле не очень дорогого, но популярного ресторанчика.
– Мы что, будем их ждать и здесь? – с кислой миной поинтересовалась Леля. – Я есть хочу!
– Думаю, что не имеет смысла их дожидаться, – задумчиво сказала я. – Я уже убедилась в своих предположениях.
– В каких? – спросила Леля.
– Да в таких, что соврал наш достопочтенный Кирилл, – со вздохом пояснила я. – Чего и следовало ожидать.
– Но тогда что ему от меня нужно? – чуть ли не простонала она, и слезы заструились по ее лицу. – Я уж и правда было подумала, что это мой поклонник.
– Я понимаю, что вы обмануты в лучших чувствах, но сейчас необходимо взять себя в руки, – пресекла я намечавшуюся истерику. – Поехали домой!
Леля послушно вытерла слезы и всхлипнула напоследок. Сцепив зубы, я вела машину к ее дому и сосредоточенно размышляла. Пока что о том, чтобы бросить эту работу, сочтя ее законченной, думать явно рано. Кирилл не сказал правду, следовательно, опасность не устранена. Хотя, а есть ли она вообще, реальная опасность? А Леля все темнит, поганка такая! Может быть, попытаться прямо сейчас припереть ее к стенке и все выяснить? Определенная версия происходящего у меня имелась...
Я резко повернулась к своей спутнице и сказала:
– Леля, ваш любовник – ревнивый человек?
– Что? – Мой вопрос вывел Лелю из меланхоличной апатии, и она недоуменно смотрела на меня. – Какой любовник?
– Не нужно ломать комедию, я ни за что не поверю, что у вас никого нет. Мужские вещи в вашем гардеробе ясно свидетельствуют о том, что мужчина – частый гость в вашем доме. Широченная двуспальная кровать – тоже. Да и вы по натуре – дамочка, нуждающаяся в опеке и твердом плече. Я даже удивляюсь, что вы занимаетесь бизнесом, возглавляете студию. Не в вашем это характере! Сегодня, представив меня водителем, вы очень не хотели, чтобы бухгалтер салона заговорила с вами на эту тему. Она же могла, к примеру, спросить: куда же подевался ваш кавалер, который привозит вас обычно? Я думаю, что у вас есть богатый покровитель, который обеспечивает ваш бизнес и, возможно, курирует его. Уж не знаю, что между вами произошло, но он вас в чем-то подозревает. Вероятнее всего, в неверности. Именно поэтому и появился этот Кирилл. Он следит за вами, проверяет, с кем вы встречаетесь, как проводите свободное время. Пока что у него нет оснований что-то вам предъявить. Но, может быть, они могут появиться, эти основания? Не темните, расскажите мне все!
У Лели вдруг снова задрожали губы.
«Ну, слава богу, сейчас расколется!» – подумала я в предвкушении, давая девушке возможность отплакаться всласть и облегчить наконец душу. Однако когда Метлицкая повернулась ко мне, глаза ее были сухими, и в них залегла непонятная мне тоска.
– Я понимаю, как это выглядит со стороны. Но поверьте, все совсем не так, как вы думаете! – произнесла она твердым голосом. – У меня нет никакого любовника, ни богатого, ни бедного!
– А чьи же вещи хранятся у вас дома? Только не говорите мне, что это ваш горячо любимый младший брат по-родственному хранит их у вас! Вы не хотели, чтобы я их видела, потому и поселили меня в спальне, а сами довольствуетесь диваном в гостиной!
Леля немного помолчала, потом проговорила:
– Это вещи моего бывшего мужа. Мы с ним не живем вместе, и он не собирается их забирать. Сказал, что я могу все выбросить, а я все никак не решусь.
– А с кем живет ваш муж? С другой женщиной?
– Нет, насколько я знаю, он живет один.
– Так, а где? – не отставала я. – И чем он занимается?
– Он уехал, кажется, в Москву. Ничего больше о нем не знаю, мы не общаемся.
Леля говорила сухо, но тревога и печаль в ее глазах не давали мне поверить ей стопроцентно.
– Вы по-прежнему любите своего мужа, если столь тщательно храните полный шкаф его отглаженных вещей? – спросила я.
– Это мое личное дело, – неожиданно твердо заявила Метлицкая. – Простите, пожалуйста, но я имею право не выворачивать перед вами душу.
– Конечно, – тут же согласилась я, подавив вздох.
Опять не хочет говорить до конца! Ладно, подождем, что принесет завтрашний день.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Завтрашний день начался совершенно обыденно, практически так же, как и предыдущий. Исключением явилось то, что Леля проснулась легко, поскольку всю ночь спала крепко, за коньяком в кухню не ходила и вообще не вставала. Теперь моя клиентка была немногословной и даже хмурой: то ли наша вчерашняя вечерняя беседа так на нее повлияла, то ли она расстроилась, что, оказывается, не является предметом обожания молодого и, надо сказать, привлекательного мужчины.
Позавтракав почти в полном молчании, мы спустились вниз. Не задавая вопросов, я завела мотор, и мы отправились в «Лолиту». Черная «Ауди», равно как и какая-либо другая машина, за нами не следовала. Я уже принялась было успокаивать себя мыслью, что Кирилл внял моим советам и решил не приближаться больше к Леле, однако, едва мы подъехали к студии, как я увидела его самого. Он спокойно и даже, я бы сказала, нахально стоял на противоположной от «Лолиты» стороне улицы и смотрел на вход. Вне всякого сомнения, он поджидал нас, чтобы убедиться – мы здесь появились.
«Ну, все! – решительно подумала я. – Пора брать быка за рога!»
Выйдя из машины, я шагнула на проезжую часть, чтобы быстренько перейти ее: как раз загорелся зеленый сигнал светофора. Однако сделать я успела лишь пару шагов, после чего автоматически застыла на месте.
Кирилл, стоявший с сотовым телефоном в руке, вдруг в один миг опустился на землю. Прохожие удивленно воззрились на него, некоторые замедлили шаг, послышались крики о том, чтобы вызвать «Скорую». И никто так и не понял, что произошло. Никто, кроме меня. Только я понимала бесполезность вызова «Скорой». Я даже успела засечь место, откуда стрелял киллер – это было чердачное окно трехэтажного дома, похожего по стилю на тот, в котором располагалась студия Лели Метлицкой и коими изобиловала данная улица, сохранившая дух давно ушедшей эпохи позапрошлого столетия. В таких домах обычно два входа и выхода: на улицу и во двор. И мастер, сделавший свое дело, наверняка уже благополучно спустился через черный ход в соседний двор, откуда он попадет на другую улицу и легко затеряется в толпе.
Пуля попала Кириллу в голову, и теперь под его телом растекалась лужа крови. Она, конечно же, была заметной, и народ вокруг, поспешивший ему на помощь, запаниковал. Люди поспешно бросились кто куда – кто в магазин, кто еще куда-то, другие ускорили шаги, унося ноги подальше от этого кровавого зрелища.
Я не стала тратить время на преследование киллера, да мне это было и не нужно: ведь не моей же клиентке он причинил столь непоправимый ущерб! Помочь Кириллу я уже ничем не могла, а светиться на этом месте мне совершенно не требовалось, поэтому я, уподобляясь местным обывателям, быстренько развернулась и нырнула в свою машину, где Леля Метлицкая с побелевшим лицом во все глаза смотрела на дорогу.
– Что случилось?.. – одними губами спросила она. – Что с ним?!
– Убит, – кратко ответила я, садясь за руль. – Пулей в лоб. Вы идете на работу?
Леля слабо вскрикнула, но мое непроницаемое лицо заставило ее худо-бедно взять себя в руки. Трясясь, она достала из сумочки пузырек с таблетками и сунула одну из них в рот.
– Это всего лишь успокоительное, – прошептала она, заметив мой подозрительный взгляд. – Мне необходимо подлечить нервы...
– Так вы идете на работу? – повторила я.
– Да... Да какая работа?! – вдруг закричала Метлицкая, уже не сдерживая эмоций. – Как я смогу после этого работать?! Я вообще не представляю, что теперь делать, у меня голова кругом идет!
– Прежде всего давайте успокоимся, – произнесла я, заводя двигатель. – Сейчас мы поедем к вам домой и там спокойно поговорим.
– Евгения... Максимовна, – глотая слезы, заговорила Леля. – Вы ведь не оставите меня, правда? Мне очень страшно! Мне еще страшнее, чем прежде, я вообще ничего не понимаю! Какое это все ко мне имеет отношение?!
– Не волнуйтесь, я с вами, – как могла, успокоила я ее и вывернула руль.
Когда Леля открывала входную дверь, руки у нее так и плясали, и она долго не могла повернуть ключ.
– Что такое? – с досадой проговорила она и вдруг подняла на меня еще более испуганные глаза. – Ой, кажется, замок сломан...
Я отодвинула ее в сторону и, достав пистолет, первой толкнула дверь и прижалась к стене. Ничего не произошло, и я тихо проскользнула в квартиру. Уже с порога я поняла, что за время нашего отсутствия здесь успели побывать гости. В прихожей царил бардак, одна из зеркальных дверей шкафа-купе треснула и норовила осыпаться множеством осколков. Обувь была выброшена из ящиков и разворошена, тут же валялась и одежда.
Я аккуратно обследовала всю квартиру и, убедившись, что она пуста, вернулась к входной двери и сказала Леле, что можно заходить.
– Только не пугайтесь, но ваша квартира напоминает нашествие Мамая, – невесело пошутила я.
Леля ворвалась в квартиру и, увидев свое жилище, присела на колени и застонала, обхватив голову руками.
– Господи, да что же это такое?! – раскачиваясь из стороны в сторону, сидя при этом на корточках, запричитала она. – Что происходит?
– Посмотрите, целы ли вещи, – деловито посоветовала я. – Все остальное не смертельно, в конце концов, можно вызвать уборщицу, она все приведет в порядок часа за три. Успокойтесь, это всего лишь бардак!
Моя спокойная уверенность вернула Леле здравый смысл. Она поднялась и направилась осматривать шкафы и прочие предметы мебели.
– Вроде бы все на месте, – проговорила она, возвращаясь.
– А деньги? – прямо спросила я.
– Деньги целы, я в первую очередь проверила.
– Тогда что же они искали? – в упор спросила я.
– Я... Я не знаю! – отреклась Леля.
– Пойдемте-ка в кухню, – кивком головы позвала я ее, первой проходя туда и включая электрический чайник.
Здесь, слава богу, все было не так ужасно и даже имелась возможность сесть за обеденный стол, что я и сделала, сдвинув в сторону сваленные на нем неизвестными лицами чашки и кастрюльки. Налив себе крепкого кофе – почти полную банку я еще в первую ночь пребывания у Лели обнаружила в шкафчике и теперь не стала стесняться, – я обратилась к ней:
– Вот что, моя дорогая! Вы, конечно, можете и дальше молчать и делать вид, что вы тут совершенно ни при чем и к вам это не имеет никакого отношения. И успокаивать себя этим. Но после того, что произошло сегодня, рассуждать так очень опрометчиво. К вам в квартиру кто-то забрался и перерыл все вверх дном. Одновременно с этим кто-то застрелил некоего Кирилла, который уже три дня за вами следит. Его застрелил киллер, понимаете? Шутки кончились! Если вы и дальше продолжите эту игру в молчанку, вас ждет та же участь, имейте в виду! И не рассчитывайте на меня – охранять вас всю оставшуюся жизнь я не смогу! К тому же, каким бы профессионалом я ни была, убийца, если он задался целью устранить вас, найдет способ это сделать, поверьте мне. Поэтому я и считаю лучшим средством защиты ликвидацию угрозы. Так что думайте и решайте – говорить мне правду или нет! Если вы решите, что нет, можете искать другого телохранителя. Потому что завтра вас прихлопнут, а я окажусь виноватой. Мне совсем не нужно такое пятно на репутации. – И, откинувшись на стуле, я закурила сигарету, пуская длинные струйки дыма в потолок.
Я нарочно говорила так резко и цинично, чтобы Леля осознала наконец всю серьезность своего положения. Сегодняшняя смерть Кирилла доказывала, что дело вовсе не столь невинно, сколь просто подозрения ревнивого любовника. А погром, устроенный в квартире Лели, в свою очередь, доказывает, что это имеет к ней самое непосредственное отношение. Мой тон сыграл свою роль: Леля вняла моим словам. Трясясь как заяц, она посмотрела на меня очень серьезно, потом быстро поднялась и достала из шкафчика начатую бутылку коньяка. Бросив на меня вопросительный взгляд и получив отказ, она налила себе полную рюмку и залпом выпила.
– Мне просто необходимо успокоиться, – произнесла она. – Я сейчас все вам расскажу, честно. Но я и не обманывала вас с самого начала! Я и правда не понимаю, что происходит! Я солгала только в одном – в отношении своего мужа.
– Так, отлично, и кто же у нас муж? – спросила я. – Бандит небось? Да не бойтесь, говорите прямо!
– Нет, что вы, он совсем никакой не бандит! – торопливо заговорила Метлицкая. – Он просто предприниматель, у него своя фирма.
– Что за фирма? Чем она занимается, название?
– Фирма «Некст», они занимаются покупкой-продажей всяких вещей...
– Каких? – с нажимом спросила я.
– Я точно не знаю, честно, но ничего криминального! Обычные вещи – техника, посуда, косметика...
– Какое-то странное сочетание, вы не находите? – заметила я.
– Просто у Владислава широкий кругозор, – заступилась за супруга Леля. – Он разными вещами занимался – продуктами торговал, напитками. И дела у него шли хорошо. Это он настоял, чтобы я открыла «Лолиту». Просто мне было скучно сидеть дома, а по профессии я парикмахер, вот он и решил сделать мне подарок. Но вы правы, я по складу своего характера не очень подхожу для бизнеса, у меня хорошо получается именно творческая работа: выбрать нужный стиль, помочь создать имидж... А деловые вопросы я стараюсь перекладывать на бухгалтера и юриста.
Читать бесплатно другие книги:
