Бронебойщик Орлов Алекс

23

Подойдя к стальным воротам, Джек постучал в них кулаком, но они от такой малости даже не загудели. Тогда он огляделся и, подобрав небольшой булыжник, постучал так, что эхо унеслось к холмам и вернулось обратно.

– Кто там? – крикнул Ферлин, выходя на крыльцо. – Джек, ты, что ли?

– А ты кого-то еще ждал? – беззлобно огрызнулся младший компаньон.

Вскоре в воротах щелкнули тяжелые замки – и одна из створок приоткрылась.

– У тебя что, часы сломались? – с усмешкой поинтересовался Ферлин, пропуская Джека, а затем снова запирая ворота.

– Почему это? – спросил тот, с интересом осматриваясь во дворе.

– Сейчас только семь утра, а мы договорились встретиться в восемь…

– Час туда, час сюда, не так важно. Ты журнал нашел?

– Нашел.

– Неси.

– А в дом не пойдешь?

– Нет, я пока на твое железо посмотрю, вон сколько ты его натаскал, – заметил Джек и покачал головой. Здесь было несколько остовов бензиновых автомобилей, две пострадавшие в далеких войнах гусеничные машины, металлорежущие станки с обрезанными кабелями, несколько холодильных шкафов и еще много всяких вещей, о назначении некоторых Джек мог только догадываться.

Ферлин ушел в дом и вскоре вернулся с пластиковой папкой, в которой лежал долгожданный журнал.

– О, курица! – воскликнул Джек и, выхватив журнал из папки, начал его лихорадочно перелистывать, пока не наткнулся на птицу своей мечты. Она стояла с гордо поднятой головой, украшенной красным гребнем. Курица была белой, а значит, ее мясо, по мнению Джека, тоже было белым. Текста на картинке оказалось немного, только одна фраза: «Куриные супы «Глицерия», но эта фраза прозвучала для Джека волшебной музыкой.

Но еще больше, чем упоминание о курице, его поразила обыденность этой ситуации, когда где-то кто-то вынужден был рекламировать супы из курицы, в то время как в Нуре, Джек был в этом уверен, за такими супами выстраивались бы километровые очереди.

Насмотревшись на курицу вдоволь, Джек пролистал журнал, но ничего сравнимого с курицей не обнаружил и пошел в дом, представлявший собой три подновленных сектора от корпуса большого десантного самолета.

Эти секторы мокли в болоте за деревней много лет, и никто не находил им применения, уж очень они были большие. Но вот вернулся с войны Ферлин. Он разобрал оставшуюся от родителей жестяную хибарку и нанял подъемный кран с тягачом. Те прибыли из самого Нура, вытащили секторы из болота и привезли к Ферлину на хутор. Потом поставили, состыковали и уехали, а Ферлин еще целых три месяца зашивал торцы, поскольку без них его дом был всего лишь куском огромной дюралевой трубы.

То, чего боялись другие – огромного размера секторов, которые нельзя было протопить, Ферлин обернул себе на пользу. После появления торцевых стен он поставил на столбы крепкий потолок и получил второй этаж, который не нужно было отапливать и в котором он устроил себе хранилище и огромную мастерскую.

– Может, съешь чего-нибудь? – спросил Ферлин, когда Джек оказался в доме.

– А что у тебя есть?

– Мясо…

– Фу! – Джек поморщился. – Я на это мясо уже смотреть не могу.

– Ну извини, курицы у меня нет, – развел руками Ферлин и встал из-за стола. – Пожалуй, надо собираться. Раз уж ты пришел, не будем тянуть время.

– Правильно. Пока дотопаем до деревни, пока телегу возьмем…

– Какую телегу?

– А ты до Нура пешком идти собрался или сам пони обзавелся?

– Мне нет нужды заводить пони, имеется кое-что получше… – с многозначительной интонацией произнес Ферлин и стал надевать куртку, но Джек не придал его словам значения.

– Ты постепенно такой забор отгрохал, что у тебя просто крепость какая-то образовалась, – заметил он, поглядывая в окно.

– Мой дом – моя крепость. К тому же железа кругом навалом, никто его не собирает и не перерабатывает.

– А как его перерабатывать?

– Обычно его собирают, плавят и делают разные полезные вещи.

– Наверное, у нас никому эти полезные вещи не нужны.

– Просто здесь запустение и никакой экономики… Вот и занимаемся мы натуральным хозяйством, – подвел итог Ферлин, взвешивая в руках мешок с дорогим трофеем.

– Как хоть эта штука называется? – спросил Джек.

– Фоноскоп.

– Фоноскоп, – повторил Джек и покачал головой. Слово было вполне себе солидное. – А зачем пистолет берешь?

– Это револьвер, а не пистолет, – сказал Ферлин, прокручивая барабан. – А беру потому, что вещь у нас с собой ценная, а как деньги получим, и подавно ушки на макушке держать нужно.

– Думаешь, украдут?

– Нет, дружок, это вряд ли, а вот ограбить могут. Ну, идем на воздух.

24

Пока они были в доме, на улице стало светлее и заметно потеплело.

– Погода за нас, приятель! – сказал Ферлин и направился к большому жестяному сараю, ворота которого были перепоясаны двумя посаженными на замки железными полосами.

Недолго с ними повозившись, Ферлин открыл ворота и скрылся в темноте сарая, в то время как Джек притоптывал от нетерпения. Он только сейчас понял, что Ферлин не блефовал и у него действительно заготовлен сюрприз.

В темноте сарая вспыхнули два ярких прожектора, а затем во двор выкатился большой автомобиль.

– Ура, Ферлин, ты его сделал! – закричал Джек и бросился к машине, чтобы лучше ее рассмотреть.

Пока у нее не было кабины, только жестяные борта и скамейка с матрасом из водорослей, но кузов стоял на месте и имел стальной навес для защиты химических картриджей, которых на такую махину требовалось килограммов двести.

– Это еще не бензиновая? – на всякий случай спросил Джек.

– Нет, приятель, – покачал головой Ферлин, спускаясь на землю. – Для бензиновой пока не хватает деталей. Кое-что я уже восстановил, но мало. Поэтому пока будем кататься на электрическом моторе и картриджах.

– Из чего же ты ее сделал? – спросил Джек, обходя автомобиль вокруг.

– Это был военный вездеход на трех осях. Я оставил привод только на переднюю, а другие отключил, чтобы мощность не жрали.

– Понятно, – кивнул Джек, хотя про мощность не понял.

– Было шесть колес, теперь четыре.

– А почему разные?

– Какие нашлись, – пожал плечами Ферлин. – Главное, что она ездит.

– Ну тогда поехали?

– Поехали. Забирайся наверх, а я пока ворота открою.

Спустя минуту они уже катили по еле приметной колее, и встречный ветер трепал их волосы.

Джек был в восторге, ведь это была только третья его поездка на настоящем автомобиле, при том, что две предыдущие он совершил еще в детстве и мало что о них помнил.

На песчаных участках Ферлин не боялся выжимать из мотора все возможное, и тогда Джеку становилось страшно. Он пригибался к защитному бортику, вызывая безудержный смех своего компаньона.

Мимо деревни они проскочили на виду у нескольких местных зевак, и тут Джек сидел подбоченившись, хотя на попадавшихся булыжниках скамейка так давала ему под зад, что лязгали зубы.

– Это тебе не гражданский автомобиль! – пояснил ему Ферлин после очередного подскока. – Это вездеход, быстро ездить он не приспособлен…

На подъеме, начинавшемся сразу за свалкой, машина стала «уставать» – у нее кончался картридж. Джек ожидал, что Ферлин остановится и сменит его, как это делали многие другие водители, однако тот лишь щелкнул каким-то торчавшим из жестяной коробочки гвоздиком, и машина снова подхватила, побежав в гору быстрее прежнего.

– А картридж, Ферлин? Его не нужно поменять?

– Я только что поменял его, Джек, прямо на твоих глазах! – ответил компаньон с улыбкой.

– Вот этими гвоздиками? – уточнил Джек, придерживаясь за лавку.

– Это тумблеры! Я сделал несколько гнезд подключения картриджей, их теперь у меня пять, понял? Не выбираясь из кабины, я могу переключать мотор на новый картридж, а гнездо с отыгравшим – отключать…

– Здорово как, Ферлин! – поразился Джек и пропустил еще один ухаб.

– Скоро я поставлю двигатель на раму с амортизаторами, вот тогда у нас будет не езда, а министерская прогулка! – пообещал Ферлин и на очередной пустоши снова пустил автомобиль на полный ход.

Всего через полчаса с небольшим они проскочили всю дорогу до Нура, и вскоре Ферлин уже заводил машину во двор знакомого ему горожанина, которому иногда чинил всякую утварь.

Знакомого звали Майк, и у него была большая семья. Едва машина заехала во двор, из дома выбежала целая куча ребятишек, которые стали карабкаться на невиданный прежде автомобиль.

– Привет, Ферлин! – произнес Майк, выходя вслед за всей оравой и пожимая гостю руку. – А это твой родственник?

– Нет. Это Джек, мой сосед и компаньон.

– В устах Ферлина это лучшая рекомендация, Джек! – сказал Майк, пожимая руку «компаньону».

– Мы тут ненадолго отойдем, Майк, а ты присмотри, чтобы детишки не поранились. Если что-то нужно починить, оставь в кузове…

– Хорошо. Я положу радиоприемник, что-то он шипеть стал в последнее время…

– Положи. Только смотри, чтобы твои бандиты его до меня не раскурочили. Кстати, их стало больше, чем в прошлый раз, или мне кажется?

– О да, и намного! Сестра ненадолго приехала в Нур, а у нее своих четверо…

– Понятно, а то уж я подумал, что этот процесс у тебя вышел из-под контроля…

Майк с Ферлином рассмеялись, а Джек только вежливо улыбнулся. Он не понял, в чем шутка.

25

Через пару минут компаньоны уже шагали по улицам Нура, и Джек не переставал оглядываться на витрины магазинов и проезжавшие мимо автомобили, которые в сравнении с монстром Ферлина выглядели верхом роскоши и совершенства дизайна.

– Далеко нам идти?

– Минут двадцать протопаем…

– Далеко.

– Ближе такую машину не пристроить, в городе мало места.

– Да, – согласился Джек. – В городе люди живут тесно. Хотя, я слышал, у многих тут имеется горячая вода.

– Не у многих, а только у зажиточных. У тех, кому по карману платить за дополнительный хворост или даже за уголь.

– Уголь слишком дорогой, – покачал головой Джек.

– Нет, здесь уголь и хворост примерно в одну цену.

Мимо прошли две девушки. Они были в каких-то одежках, виденных Джеком только в журнале. В изящных туфельках с небольшим каблучком и легких развевающихся на ветру плащах. Одна в желтом, другая в зеленом.

– Что, красивые штучки? – усмехнулся Ферлин.

– Мне понравились их наряды. А то у нас деревенские девчонки ходят в военной одежде. Издалека и не поймешь, кто там в коричневом мешке идет, мужчина или женщина, а тут все понятно.

Они прошли мимо булочной, из которой так вкусно пахло, что Ферлин зашел в нее и вернулся с тонким ломтем еще теплого пшеничного хлеба.

– Это мне?! – не поверил Джек.

– Тебе, приятель. Хоть попробуй, какой он на вкус, настоящий хлеб.

– Мать говорит, что наш хлеб – это картошка… – сказал Джек, на ходу откусывая от ломтя маленькие кусочки.

– Настоящую картошку тебе тоже следовало бы попробовать.

– Однажды я пробовал, но мне не понравилось. Слишком соленая.

– Что это была за картошка? Просто вареная или пюре?

– Чипсы, – сказал Джек, и это снова вызвало улыбку Ферлина.

Они перешли улицу со светофором, которому Джек также уделил немало внимания, потом миновали небольшой парк, а затем Ферлин махнул рукой в сторону невысокого здания и сказал:

– Вот там, на первом этаже, тебя караулит твоя мечта.

Джек посмотрел в ту сторону и узнал здание, а также вывеску «Городской вербовочный пункт г. Нура».

Он уже видел его полгода назад, когда приезжал в Нур с матерью.

– Ну что, не хочешь зайти?

– А смысл? Нужно же как-то подготовиться…

– Зайди и узнай, какие требуются специалисты. Тогда хоть определишься, светит тебе что-то или нет.

– А вдруг не светит?

– Это тоже хорошо, будет определенность.

– Нет, лучше в следующий раз, – отказался Джек, поддавшись вдруг непонятной робости.

26

Они прошли через центр города и вскоре углубились в пустынные переулки, носившие следы беспорядочной и бессистемной перестройки. Брошенные прежними жильцами квартиры захватывались пришедшими с окраин, которые по-своему их перестраивали, что-то разрушали, что-то добавляли, в результате создавая новый архитектурный стиль прогрессирующих развалин.

Публика на этих улицах попадалась соответствующая, никуда не спешащие юнцы, слишком раскрашенные девицы, сочетавшие военные куртки с цветастыми юбками.

Люди постарше были заняты делом, катили куда-то тележки с хворостом, тащили мешки с тряпьем. На обочинах попадались уличные кафе на два-три столика с жестяными печками, на которых готовились крахмальные лепешки.

– Вон там, где зеленая вывеска, – сказал Ферлин, кивая на непонятное заведение, расположенное на первом этаже четырехэтажного дома и носившее название «Швейное предприятие Лимма Торквиста».

Напротив швейного предприятия стояла повозка с упряжью для пони, но самого пони давно не было, лишь немного его навоза да грязь на колесах.

– Когда войдем, останься возле двери и стой у стенки спокойно, ни на что не реагируй. Мне придется немного поторговаться, пошуметь, но это нормально.

– Хорошо, Ферлин, я буду стоять тихо.

– Вот и славно, – сказал Ферлин и, войдя в заведение, сразу направился к прилавку, за которым сидел давно не брившийся человек в пиджаке с засаленными рукавами, надетом поверх солдатского пуловера. На его носу косо сидела металлическая оправа от очков. Она была без стекол, но это, судя по всему, его не смущало.

– Привет, – сказал Ферлин, ставя на прилавок мешок с трофеем.

Человек за прилавком никак не отреагировал, продолжая перелистывать какие-то бумажки, а Джек стоял возле двери, как велел ему Ферлин, и рассматривал пол из ноздреватого бетона. Он был готов к громким спорам, ведь компаньон предупредил его, однако все здесь выглядело так, будто они ошиблись адресом.

Вскоре, видимо, и Ферлин понял, что ошибся. Он молча снял с прилавка мешок и двинулся к выходу.

– Эй, постой! – позвал его бородатый, но Ферлин, не оборачиваясь, шел к двери. Тогда бородач перемахнул через прилавок и, подскочив к Ферлину, схватил его за плечо.

– Давай, показывай, что принес…

Ферлин повернулся к приемщику, посмотрел ему в глаза, а затем так же молча вернулся к прилавку и поставил на него мешок. Тем временем бородатый занял место за столом, и расстановка сил стала той же, что и минуту назад, однако преимущество теперь было на стороне Ферлина.

– Показывай, – повторил бородач, и Ферлин стал неторопливо развязывать мешок. Затем обнажил фольгу, в которую был завернут трофей, но и под ней оказался еще один слой из тонкого вощеного пластика, так что складывалось впечатление, что Ферлин это устройство получил прямо с завода.

Бородач был несколько удивлен этим спектаклем, им никогда не приносили узлы от беспилотников в таком хорошем состоянии. Обычно что-то было разбито, что-то поцарапано, много грязи. Ну и, конечно, трясущийся голос добытчика, выдававшего в нем перепуганного любителя.

Таких Кларк раздевал до нитки, давая им вдесятеро меньше, чем положено, и они его еще благодарили, что получили хотя бы это. Здесь же был совсем другой случай, и Кларк не знал, как поступить.

– В сборе этот фоноскоп поступает в ремонтные мастерские заказчика по цене в тридцать пять тысяч лир, – сказал Ферлин, окончательно давая понять, насколько хорошо осведомлен.

– Что же ты не отнес его в «мастерскую заказчика»? – с усмешкой произнес Кларк. – Не был уверен, что дадут тридцать пять тысяч?

– Мне до вас от дома ближе.

– Ладно, боец, учитывая, что фоноскоп выглядит прилично, я дам тебе пятьсот лир…

– А почему не больше?

– Потому что его еще нужно проверить, посмотреть, все ли в нем в порядке, и тогда…

– Ну так проверяй прямо сейчас.

– На это нужно время, – развел руками Кларк.

– Если здесь приличное заведение, а не крытый сортир, у тебя должен быть тестер. В этом случае проверка займет пять минут.

Кларк помялся, но потом вышел куда-то за занавеску и позвал:

– Бо! Принеси сюда тестер!

– А на кой тебе? – ответили ему.

– Я сказал – тащи сюда свою задницу и не забудь тестер! – заорал Кларк, а когда вернулся к прилавку, его лицо было красным от злости. – Одну минуту, приятель, сейчас все будет.

Они помолчали, ожидая, когда принесут прибор. Вскоре появился Бо с тестером и нужными проводами. За ним выглянул еще один человек – высокий и широкоплечий, со свернутым набок носом.

Он с угрюмым видом покосился на Ферлина и спросил:

– Все в порядке, Кларк?

– В порядке, Патрик. Иди, не пугай людей, у нас здесь бизнес.

Патрик ушел, а Бо начал деловито подсоединять щупы к разъемам фоноскопа. Стало понятно, что он здесь главный специалист.

Когда все было готово, он принялся переключать на тестере режимы и смотреть на показания небольшого экрана. При этом на некоторые включения фоноскоп даже отзывался, начиная вдвигать или сворачивать объектив.

– Порядок, – произнес Бо спустя пару минут и стал собирать провода с щупами. – Все? Я могу уносить мою задницу?

– Уноси, – пробубнил Кларк и вздохнул, заранее начиная страдать от жадности.

27

Еще раз взглянув на фоноскоп, Кларк отодвинул его чуть в сторону и поближе к себе, давая понять, что с этой добычей уже не расстанется.

– Ладно, давай пять косых, и мы в расчете, – начал наступление Ферлин.

– Что? Ты сказал – пять косых?! Пять косых?!

Казалось, глаза Кларка сейчас вылезут из орбит, но это была только игра.

– Приятель, да таких денег не сыщется во всем Нуре! Полторы – и это все, что у нас имеется. Теперь мы закроемся на месяц, пока не реализуем твое барахло!

– Полно, Кларк, – усмехнулся Ферлин, переходя на дружеский тон. – Мы оба знаем, что вы, не вкладывая в так называемую рухлядь ни лиры, получите за нее двадцать тысяч бумажек…

– Ха! Если бы! – воскликнул Кларк и горько вздохнул. Однако не слишком трагично, а это значило, что цена была где-то в пределах пятнадцати тысяч.

– Ладно, за упаковку добавлю еще пятьсот. Итого – две косых.

– Три, Кларк. И это всего лишь пятая часть того, что достанется вам…

Скупщик даже выпрямился, настороженный словами клиента. Откуда тому известны такие подробности?

– Две пятьсот, и разговор окончен, – сказал он.

– По рукам, – согласился Ферлин. – Давай деньги.

Кларк сунул руку в задний карман брюк, достал толстый бумажник и быстро, словно фокусник, разложил на прилавке дорожку из сотенных банкнот. Когда он досчитал до двадцати пяти, Ферлин одним движением собрал их в стопку и сунул в карман, а затем стал пятиться к двери, держа за спиной руку с револьвером.

– Приходи к нам еще, парень, – сказал ему Кларк.

– И вам всего хорошего… – ответил Ферлин и, поравнявшись с Джеком, негромко сказал: – Выгляни за дверь.

Тот выглянул и, обернувшись, прошептал:

– У дверей никого.

– Выходи первым…

Джек выскользнул на улицу, за ним Ферлин, а следивший за ними Кларк еще мгновение смотрел на опустевший прилавок, а затем зашелся жутким криком:

– Патри-и-ик!!!

– Чего?! – выскочил к нему громила с пистолетом в руках.

– Они уносят наши деньги, Патрик! Они их уносят!

– Ах, это… – Патрик отмахнулся и убрал пистолет за пояс. – Я уже сказал ребятам, их разденут на другой улице.

– Но они должны остаться живыми, этот парень носит хорошие вещи!

– Да знаю, первый раз, что ли. Дадут разок в морду, и все дела.

Тем временем Ферлин, оказавшись на улице, остановился и стал осматриваться.

– Ну что, Ферлин, ты не продешевил? – шепотом спросил Джек, боясь говорить громче.

– Не продешевил. Больше здесь все равно не дадут.

– А почему?

– Потому что они больше всех рискуют. Когда эти крысы разозлят корпорацию, их прямо здесь всех положат.

– Прилетят на дискораме?

– Да на чем угодно. Вот что, Джек, назад мы пойдем не по улице.

– А как? – спросил Джек, удивленно озираясь, ведь идти в город можно было лишь в одну сторону, в другой был тупик из-за осыпавшихся руин.

– Идем в развалины, – сказал Ферлин и направился в тупик, как будто желая справить нужду, тем более что, судя по запаху, это место здесь так и использовали.

28

Не до конца понимая, чего испугался компаньон, Джек тем не менее пошел следом за ним. Зайдя в загаженные развалины и скрывшись от посторонних глаз, они прибавили ходу. Ферлин сказал Джеку, чтобы «смотрел в оба».