Пещера Роллинс Джеймс

– Я решила спросить тебя, – снова заговорила Эшли, – потому что, по словам Бена, в пещерах редко встретишь кусающихся насекомых.

Линда вздернула брови.

– Да, это действительно любопытно. Чем они могут здесь питаться? Тут ведь не обитают никакие теплокровные животные. Нет, – тряхнула она головой, – они, должно быть, выживают каким-то иным способом, но этот, – она указала на руку Бена, – оказался проворнее других и, учуяв новую добычу, решил полакомиться ею. – Линда пожала плечами. – В этих пещерах загадки плодятся, как мухи дрозофилы. Взгляните хотя бы на это. – Она протянула раковину Бену и Эшли. – Узнаете?

Эшли взяла раковину, повертела ее в руках и провела ладонью по завитой спиралью поверхности.

– Похоже на раковину улитки, но я не разбираюсь в моллюсках, – заявила она. – Ты ведь у нас биолог.

– А ты – археолог. Если бы я в свое время не изучала эволюционную биологию, я не узнала бы ее.

– Так что же это, по-твоему? – спросил Бен, взяв у Эшли раковину и взвесив ее в руках.

Он не мог понять, чем вызван подобный ажиотаж.

– Это – аммонит, ископаемая раковина хищного головоногого моллюска, – сказала Линда. – Maorites densicostatus.

– Что-о? – Эшли отобрала раковину у Бена и вновь принялась рассматривать ее, но теперь она держала находку, словно это была бесценная фарфоровая ваза. – Не может быть! Это ведь не окаменелость, а настоящая раковина!

Бен поглядел на свои пустые руки.

– И что с того? – недоуменно спросил он. – Чего вы все так переполошились?

Обе женщины пропустили его вопрос мимо ушей.

– Ты уверена? – спросила Эшли. – Я ведь не специалист в палеобиологии.

– Да, – кивнула Линда. – Посмотри на эти чередующиеся светлые и темные бороздки. Такой структурой не обладают раковины ни одного из существующих ныне моллюсков. А теперь взгляни на внутренние камеры. Нет, эта раковина уникальна и может принадлежать только одному моллюску. Аммониту.

Эшли внимательно разглядывала удивительную раковину.

– Но откуда она здесь взялась? Аммониты исчезли одновременно с динозаврами, в меловой период мезозойской эры! Эта раковина, конечно, старая, но я не поверю в то, что ей шестьдесят пять миллионов лет!

– Дай-ка взглянуть, – сказал Бен и снова взял раковину. – Во многих пещерах встречаются ископаемые остатки, хорошо сохранившиеся из-за того, что были укрыты от атмосферного воздействия. Может, эта – из их числа?

– Возможно, – согласилась Линда, – но, готовясь к этой экспедиции, я много читала об антарктической фауне. На острове Сеймур, неподалеку отсюда, ученые обнаружили много окаменелых аммонитов, датированных еще более ранним периодом мезозоя, нежели меловой.

– А что было в меловой период? – спросил Бен. – О чем вы вообще говорите?

– Около шестидесяти пяти миллионов лет назад, – принялась объяснять Эшли, – в конце мелового периода глобальный катаклизм уничтожил огромное количество видов фауны, включая динозавров. Некоторые ученые предполагают, что на поверхность Земли упал гигантский астероид. В результате столкновения в атмосферу поднялось огромное количество пыли и дыма, которые заслонили солнце и вызвали так называемый эффект ядерной зимы. Проще говоря, планета замерзла.

– Верно, – вставила Линда. – А палеонтологи полагают, что, возможно, полярные вихри Антарктики разогнали пылевую завесу над континентом и таким образом спасли от уничтожения многие из существовавших здесь видов.

– Понятно, – перебил ее Бен, – и поэтому многие здешние улитки жили долго и счастливо. Но дальше-то что? В смысле…

– Линда! – позвал Халид. Он стоял на коленях у берега озера и показывал на дно. – Здесь еще одна раковина. – Египтянин сунул руку в воду почти по плечо. – Не могу ухватить… Погодите-ка… Нет… Ага, попалась!

С торжествующим видом он распрямился и поднял над головой свой трофей.

Бен укоризненно покачал головой. «Прямо как дети малые!» – хотелось сказать ему. Но вдруг из раковины появились извивающиеся щупальца и обвились вокруг запястья Халида.

Линда завизжала. Египтянин попытался содрать их с руки, но они намертво впились в его кожу. Взвыв от боли, Халид мотнул рукой, ударив раковиной о каменную стену возле себя, но это не помогло.

Бен сорвал с пояса нож.

– Замри!

С искаженным от боли лицом Халид застыл на месте.

– Снимите ее с меня! – простонал он сквозь стиснутые зубы.

Бен попытался просунуть лезвие ножа между щупальцем и рукой человека. Моллюск так плотно присосался к коже, что это оказалось невозможным. Тогда Бен попросту отхватил щупальце, из которого хлынула черно-зеленая кровь. Однако остальные щупальца твари сжали руку жертвы еще крепче, и Халид снова застонал.

Чудище, по-видимому, обладало огромной силой. Если оно сожмет руку бедняги еще сильнее, то сломает ему кость.

Бен сосредоточенно орудовал ножом. Когда он отрезал второе щупальце, головоногий немного ослабил хватку. После того как на пол пещеры упали еще два, моллюск отпустил египтянина, втянул оставшиеся щупальца в раковину и затаился.

Халид со стоном упал на колени, зажав здоровой рукой рану. Между его пальцев выступила кровь.

Раковина лежала на полу пещеры, а из ее отверстия сочилась густая темная жидкость. Не сдержавшись, Бен со злостью наподдал раковину носком ботинка, и та, описав широкую дугу, плюхнулась в центр озера.

– Зачем ты это сделал? – закричала на него Эшли. – Мы могли бы изучить ее! Господи, это же вымерший вид!

– Ничего себе вымерший! – огрызнулся австралиец и указал на окровавленную руку Халида. – Ты вот ему это скажи!

– Жить будет, – заявил майор Виллануэва, наклеивая на руку Халида кусок водостойкого пластыря.

Обладая медицинской подготовкой, этот «морской котик» занялся раной египтянина сразу же после того, как они вернулись в лагерь. Он обработал ее обеззараживающим составом и на всякий случай вкатил пострадавшему огромную дозу антибиотиков.

– Может он и дальше идти с нами? – озабоченно спросила Эшли.

Военный пожал плечами.

– А что ему сделается! Глубокий прокол мышечной ткани запястья да содранная кожа. Одним словом, пустяки.

Эшли кивнула и отвернулась. Слава богу! Было бы ужасно потерять одного из членов команды, когда они еще не достигли неисследованной территории.

Когда она проходила мимо Хэллоуэя, тот протянул ей котелок с тепловатым мясом в соусе чили и жестяную миску с фасолью. Поблагодарив майора кивком, она взяла еду и направилась к своему матрасу.

Бен уже расправился с содержимым своего котелка и жадными глазами посмотрел на ее порцию.

– Как поживает лапа Халида? – поинтересовался он.

– Хорошо. Его накачали антибиотиками и обезболивающим.

Бен поставил пустой котелок на пол.

– Ну и жуткая тварь! – проговорил он. – Я, естественно, имею в виду моллюска.

– Я беседовала с Линдой, – заговорила Эшли с набитым ртом. – По ее словам, когда-то основной их пищей служили доисторические лобстеры, и эти воды тоже кишат различными ракообразными. Именно благодаря этому, как я полагаю, и выжил наш головоногий.

– Интересно… – задумчиво проговорил Бен.

– Что?

– Вот именно – что? Что еще сумело выжить в этих пещерах.

Он многозначительно кивнул в сторону Майклсона, который, устроившись поодаль, разобрал автоматическую винтовку и тщательно чистил каждую деталь.

Этой ночью Бену вновь приснился сон. Он шел по пещере своих детских ночных кошмаров, и в ней все так же росли сталагмиты, с ветвей которых свисали сочные плоды. Со всех сторон лился свет, и по мере того, как Бен шел вперед, что-то, казалось, окликало его и звало к себе.

– Эй! – крикнул он, и его голос гулко разнесся по пустой пещере. – Кто здесь?

Его влекло к северной стене пещеры, и он шел, следуя этому зову невидимых сирен. Однако каменные деревья сомкнулись перед ним и не пускали дальше. Протиснуться между ними он был не в состоянии, и ему оставалось только смотреть между их стволов.

Северная стена налилась мягким светом, и на ее поверхности выделилась черная окружность – маленькая пещера, похожая на скальные поселения на базе Альфа.

– Есть там кто-нибудь? – крикнул он, просунув лицо между двумя стволами.

Ответа не последовало. Он ждал, толкая каменные стволы, как будто надеясь повалить их. А затем из маленькой пещеры выбралась фигура со сморщенными руками и узловатыми коленями. Она выпрямилась в исходившем от стены свете и оказалась стариком в набедренной повязке, лицо которого было исчерчено желтыми и красными линиями. Старик махнул ему рукой, веля приблизиться.