Тише воды, ниже травы Успенский Глеб

ГЛАВА 3

Я подъехала к двухэтажному дому старинной постройки, в центре города. Пройдя сквозь дурно пахнущий коридор, я принялась искать табличку с номером шесть. И закон подлости, увы, восторжествовал – я последовательно обнаружила все номера с первого по пятый, прошла дальше, но на следующей площадке квартиры нумеровались с восьмой по десятую. Черт знает что!

Я выругалась и позвонила наобум в восьмую квартиру. Залаяла собака. Этого еще не хватало! Ко всему прочему из глубины квартиры послышался недовольный старушечий голос. Я приготовилась к нудному, изнурительному общению. Я не подозревала, правда, что оно ко всему прочему будет проходить еще и через дверь, под аккомпанемент лая собаки и визгливых попыток старухи утихомирить свою домашнюю живность.

– Кого вам? Вы к кому?

– К Виктору Мироненко, – честно ответила я.

– Таких нет здесь! Нет здесь таких!

– А квартира шесть где находится?

– Не знаю! Да прекрати ты, что ли! – это, видимо, относилось не ко мне, а к собаке. – Квартира шесть, что ли, вам нужна? – а вот это уже ко мне. – Так это пройдите в конец двора, там заверните налево и постучите в окно!

– В какое окно, бабуля? – переспросила я.

– В окно! – по-прежнему не удостаивая меня чести лицезреть ее лично, выкрикнула через дверь старуха.

Да, день начинался не слишком удачно. Однако решив, что не стоит терять присутствие духа из-за такой, в сущности, ерунды, как немного затянувшиеся поиски квартиры, нужной мне, я прошла через двор и увидела в одном конце дома какие-то двери. Но вид их никак не свидетельствовал о том, что они ведут в жилые помещения, однако я все же обнаружила окно, в которое советовала мне постучать бабулька с собакой.

Довольно долго никто не откликался на мой стук, и я уже подумала, что визит в этот старый тарасовский дворик придется повторить. Однако неожиданно за окном шевельнулась занавеска, и я увидела усатенькую очкастую физиономию. Кроме всего прочего, физиономия показалась мне немного напуганной.

Немного погодя рядом в стене открылась дверь, и невысокого роста молодой человек предстал передо мной на пороге.

– Вы Виктор Мироненко? – спросила я.

– Да, я, – недоуменно ответил парень.

– Очень хорошо, а я занимаюсь расследованием смерти вашей подруги Дины, – сообщила я ему.

– Вот как? – после паузы вымолвил Виктор, и испуг на его лице проступил еще более явственно.

– Пройти-то можно? – слегка насмешливо осведомилась я.

– Да, конечно, проходите, – засуетился Виктор.

Закрывая за мной дверь, он зачем-то огляделся по сторонам – явно беспокоился, не стал ли кто из соседей свидетелем нашего разговора и моего визита. Странное, однако, поведение у молодого человека. Я прошла внутрь, инстинктивно нагнувшись под низкой притолокой в дверном проеме, столь характерной для домов старого жилого фонда.

– Здесь не очень прибрано… Пожалуйста, не обращайте внимания, – смущенно пробормотал Виктор, указывая мне путь.

Я прошла через полутемную комнату в дальнюю, в которой находились диван, старый телевизор и компьютер.

– Садитесь сюда, – Виктор в быстром темпе очистил стул, на котором были навалены какие-то бумаги и журналы. – А, подождите меня, пожалуйста…

Он что-то вспомнил и быстро пошел через полутемную комнату на кухню. Вскоре он вернулся с тарелкой, в которой плавала дешевая лапша быстрого приготовления.

– Я тут поем, с вашего позволения, – не смущаясь, сказал Виктор. – А то мне в редакцию скоро, я не успеваю.

«В общем, парень живет небогато», – сделала вывод я. На вид Виктору можно было дать лет под тридцать, вероятно, из-за усов с бородкой. А вообще-то, наверное, ему поменьше.

– Так что вы хотели у меня узнать? – с чмоканьем уплетая лапшу, спросил Мироненко.

– Я пока что мало знаю о Дине и обстоятельствах ее смерти, – чуть слукавила я. – Поэтому мне будет интересно все, что с ней связано.

– Дело в том, что мы с Диной последний раз встречались за три недели до ее смерти, – спокойно сказал Мироненко. – Так что я практически ничего не могу сказать о том, как она жила последнее время.

– Вот как? – удивленно приподняла я брови. – А мне говорили, что вы были ее другом.

– Ну да, был… – тут же отреагировал Мироненко. – Но… Это было давно. Я познакомился с ней около года назад. Меня редакция послала в театр кукол писать статью о тяжбе с городской администрацией относительно помещения. А там смотрю – девушка стоит, тихая такая, задумчивая… Я подошел к ней, завязал разговор. Так и познакомились.

– И между вами возникли близкие отношения? – продолжила я.

– Ну да… Со временем. Точнее, через неделю.

– Ну, и как же они развивались?

Виктор отодвинул опустошенную от лапши тарелку, вытер усы и потянулся за сигаретами.

– А почему вы этим интересуетесь? Вы что, считаете, что она из-за меня покончила с собой? Вернее, из-за наших отношений? – его глаза смотрели на меня как-то насмешливо.

– Этого я еще не знаю, поэтому и интересуюсь. Если бы я была убеждена в том, что причина смерти Дины – вы, то вряд ли задавала бы вам эти вопросы. Я бы действовала другими методами.

– Ну, ладно, я отвечу, – как-то нервно выдохнул Виктор. – Одним словом, наши отношения можно было считать уже законченными.

– Это вы так считали? Или Дина тоже?

– Скажем так, мы обсуждали это. Как раз три недели назад.

– И как же прошел разговор?

– Очень спокойно, – с некоторым вызовом сообщил Мироненко. – Очень спокойный у нас был разговор. Дело в том, что фактически отношения наши закончились… – он наморщил лоб, – в конце прошлого года. Я как раз уехал перед праздниками домой, в район, к родителям. Там я заболел, пришлось остаться и даже лечь в больницу. Вернулся я в город только в конце января. То есть мы с Диной не виделись целый месяц.

– Но это не такой уж большой срок, чтобы разрушить прочные отношения.

– Да кто вам сказал, что наши отношения были прочными! – вспылил Виктор. – Вот эта разлука и показала, какими они были.

– Хорошо. Но ваша встреча с Диной все-таки состоялась. И именно тогда вы решили расстаться. Тогда скажите, кто был инициатором разрыва?

Виктор немного подумал, потом осторожно произнес:

– Инициатора, по сути, не было. Когда я зимой пришел к ней после приезда, то почувствовал, что в ней что-то произошло, поменялось… Я не стал оставаться у нее в тот вечер, а потом просто перестал звонить и приходить. То есть произошло все само собой. И только перед Восьмым марта я случайно встретил ее на улице. Слово за слово, разговорились. Дина в хорошем настроении была, пригласила меня домой. Но мы уже вели себя как друзья, а то, что было раньше, просто осталось в прошлом. Сначала посидели, поболтали, а потом вскользь поговорили о наших отношениях. Я сказал, что, наверное, хорошо, что мы вот так легко можем вести себя друг с другом. Обычно бывшие любовники по-другому расстаются. Дина согласилась. На этом мы и закончили разговор, перевели его на какую-то другую тему, более нейтральную. Потом я поздравил ее с Восьмым марта, поцеловал в щечку и ушел… Больше я ее… не видел, – Виктор опустил голову.