Игра со Зверем. Шах королю Алексина Алёна

– Строптивая, – протянул Аарон.

– Совет узнал все, что необходимо? – насмешливо спросил квардинг Ада. – Или вы хотите…

Он встал и небрежно повел плечами. За спиной развернулись призрачные черные крылья, отбросив тени на вытянувшиеся лица собравшихся.

– …продолжить проверять мою верность?

– Амон! – вскочил пораженный Рорк. – Никто не проверял тебя! Друг, это…

Но квардинг проигнорировал его порыв.

– Одно слово, отец, и я сложу с себя полномочия. И перестану тренировать претенденток.

– Амон! – воскликнул уже Аарон.

– Вы заставляете меня оправдываться. Меня! – демон обвел Совет тяжелым взглядом, на черном лице вспыхнули багряные узоры. – Подозреваете? Мне даже не нужно твоего слова, Мактиан. Я складываю с себя…

– КВАРДИНГ!!! – Динас вскочил, и предводитель воинства Ада замолчал, глядя на оракула пустым, ничего не выражающим взглядом, в котором плескалась бездна.

– Я прошу прощения за недоверие, – выплевывая каждое слово, сказал Мактиан.

– Я прошу прощения за недоверие, – грустно повторил за ним Рорк.

– Я прошу…

Разгневанный военачальник убрал крылья только после того, как извинился оракул. Лишь тогда он развернулся и стремительно покинул зал. Фрэйно, стоявший все это время неподвижной тенью за спиной нииды, отступил в сторону, пропуская квардинга, а потом схватил Кэсс за руку и потащил следом.

Двери за ними закрылись.

Вернувшись в свои покои, демон какое-то время изучающее смотрел на Кассандру, а потом подтолкнул к кровати.

– Тебе надо поспать – стала тощая, ухватиться не за что. Ложись.

– А ты? – тихо спросила она.

– И я.

Вытянувшись рядом с ней на хрустящих простынях, он закрыл глаза, вспоминая Совет и обдумывая произошедшее.

– Ты все подстроил, – вдруг прошептала ниида, обнимая хозяина тонкой прохладной рукой. – Я поняла.

– Спи, – тихо приказал он.

– Сволочь ты, – уже засыпая, пробормотала девушка.

Демон в ответ хмыкнул и провел рукой по гладким огненным волосам. Рабыня вздохнула и уткнулась лбом в горячее плечо.

– Спи, Кэсс.

Она проспала, не шевелясь, весь остаток ночи. Квардинг, вставая в рассветном полумраке, осторожно высвободился из кольца хрупких рук. Как ровно и уютно она дышит… Ему вдруг стало жаль человечку. Спящая она казалась еще тоньше, еще белее, становилась совсем уж прозрачной, как тяжелобольная. Это тревожило.

Надо ее чаще кормить. Сама наверняка забывает. Он провел кончиками пальцев по нежному молочному плечу и улыбнулся, когда девушка сладко выгнулась. Пусть отдыхает.

Приближалось очередное соревнование. Всего два дня (у Кэсс при мысли об этом холодело в груди), и претенденток станет еще меньше. Кто-то больше никогда не выйдет на арену. Кто-то, кто смеялся, дышал, хотел жить. Впервые ниида с ужасом осознала, что это может быть она. А почему нет? Ведь погибли же те, другие! Четверо лишились жизни на глазах у своих перепуганных соперниц, трое будто бы просто выбыли из состязаний, но живы ли они? Сомнительно. А ведь каждая надеялась выстоять. Может, именно по этой причине Амон гонял девчонок так, что про себя те не раз проклинали его за жестокость?

Теперь претендентки проводили на Поприще почти целый день с небольшим перерывом на еду и короткий послеобеденный сон. Отдыхали здесь же, расстилая на песке одеяла. И никто не жаловался на неудобства, поскольку выпадали из реальности раньше, чем успевали как следует улечься. Занятия выматывали. Бег, прыжки, бой на мечах, подчинение стихии, схватки один на один… Кассандра с удивлением узнала, что не она одна здесь управляется с огнем. Лирина-Леарна, оказывается, тоже могла зажечь, но с ее рук срывалось не живое горячее пламя, а ослепительные мертвенно-белые лучи, скорее похожие на молнии. Ее стихия, казалось, была сильнее, она иногда даже плавила песок.

Вилора была властительницей воздушных потоков и управлялась едва ли не лучше всех. Ей завидовали. И впрямь, воздух казался самой выигрышной из стихий. Он мог развеять воду, швырнуть в лицо песок, отбросить и перенаправить в нужную ему сторону потоки пламени. Да, он плохо помогал, когда речь заходила о молниях Леарны или о силе земли, которую подчиняла себе Натэль, но все равно оставался наиболее универсальным. Кассандре с каждым днем казалось, что она самая неумелая из претенденток, поэтому от осознания неумолимо приближающегося испытания сосало под ложечкой.

Ну и, наконец, если остальные девушки вечером после изнурительных тренировок разбредались по своим комнатам и могли сразу повалиться спать или побездельничать любым другим способом, то Кэсс ожидал Амон. Упасть и уснуть сразу он ей просто не позволял. Перво-наперво демон следил, чтобы она ела.

Кэсс однажды даже позволила себе побурчать про то, что в страшных сказках чудища нарочно откармливают своих жертв, дабы потом сожрать. На это ей было сказано только, что в ближайшие несколько лет она может не опасаться столь печальной участи, потому что ее господин любит мясо и никогда не гложет кости. В итоге приходилось уныло подчищать тарелку. Ведь спорить с квардингом было все равно, что спорить с Богом. Долго, глупо и безрезультатно.

Но и после ужина, когда во всем теле разливалась мучительная истома, хотелось прилечь и дремать, Кассандре не давали такой возможности. Квардинг тащил ее в Ад, потому что ему, видите ли, не нравилась столица. Слабые возражения и напоминания о том, что Фенька остается без внимания, потеряли силу сразу же после того, как Амон приказал Фрэйно перенести козу в квард. Ниида с ужасом думала о том, каких усилий стоило демону не свернуть шею строптивой рогатой бестии, которая наверняка дергалась весь полет, пытаясь лягнуть, боднуть или укусить.

А ночами… Ночами Кэсс лежала без сна. Одна. И виновата была в этом сама. Вылезла со своими глупыми страхами, нет бы смолчать. Но молчать оказалось еще страшнее, чем говорить.

– Амон… я…

Ну как объяснить ему, что боишься? Не близости, не беременности, даже не смерти. Боишься, что нужна ему только для этого – согревать постель, вспыхивать от каждого прикосновения и сносить жестокую ласку. Он просил верить, и Кэсс верила, искренне, всей душой, но она достаточно видела этот мир. Она боялась. Глупым человеческим страхом, который можно испытывать только перед высшим, более сильным и совершенным существом. Страхом, от которого не избавиться, наверное, никогда.

Он поднял ее лицо, вгляделся в глаза, без препятствий читая мысли, а потом зарычал и изо всех сил ударил почерневшей рукой в стену. Девушка зажмурилась и втянула голову в плечи. А разгневанный хозяин стремительно вышел из комнаты. Оглушенная такой вспышкой ярости, Кассандра несколько минут стояла как парализованная. Лишь когда в комнату заглянул телохранитель и вежливо напомнил о том, что нужно идти на Поприще, она взяла себя в руки.

После этого странного разговора Амон перестал прикасаться к невольнице. Исключения составляли полеты в Ад. Однако стоило демону опуститься на землю, как он тут же отстранял спутницу и отходил прочь. Словом, обращался с ней, как с домашним животным, от которого и проку нет, и избавиться жалко. Кэсс молчала. Хотела один раз спросить, позвала по имени, дотронулась до плеча, но он так яростно отшвырнул ее руку, что стало понятно – новому разговору не бывать.

Зато среди претенденток рабыня квардинга стала популярна. Во-первых, ее хозяином был демон, которого все боялись. Во-вторых, понимание того, что «красноволосая» больше не является соперницей в битве за Рорка, растопило лед в отношениях. В дни, когда наставник особенно лютовал, раз за разом отправляя ученицу на землю, девушки помогали ей подняться, и даже били не в полную силу, чтобы дать возможность отдышаться. Разумеется, эта поддержка не была незамечена квардингом, но он словно дал на нее молчаливое согласие.

А еще Кассандра поняла, что все те дни, которые она провела без памяти о прошлом, Нат не издевалась над ней, а искренне переживала. Поэтому суккуб нравилась девушке все больше и больше. Они обменивались шутками на занятиях, беззлобно подтрунивали друг над другом, и Нат явно хотела пообщаться вне Поприща, но за Кэсс мрачной тенью стоял ее господин. А это была та тень, игнорировать которую было попросту невозможно.

– Свободны.

Равнодушный голос мучителя прозвучал, как музыка. Уставшие претендентки потянулись с арены, вытирая рукавами потные лбы. Кэсс уже сделала несколько шагов вслед за остальными, когда сзади прозвучало:

– Натэль, Кэсс, вы остаетесь.

Суккуб застонала в голос, но, спохватившись, прикрыла рот ладонью и опустила глаза. С наставника станется гонять ее за этот стон по кругу, как удалого рысака, до самых сумерек. Ниида же обреченно развернулась и с любопытством посмотрела на квардинга. На его спокойном лице сложно было прочесть какие-либо эмоции, но девушке почему-то показалось, что в голубых глазах промелькнуло предвкушение. Что-то задумал.

– Бой, – коротко сказал квардинг.

– Один на один? – осмелилась уточнить Нат.

– Нет. Вы двое, против одного противника.

Демон пошел к высокой решетке, отделяющей Поприще от подвала. Того самого, из которого во время первого состязания выбегали животные, а во время второго серые чудища. Рывком поднимая решетку, Амон бросил через плечо: «Приготовьтесь». И тут же отпрыгнул в сторону, потому что из черного проема рванулось что-то огромное багряно-красное.

От ужаса крик застрял в горле. Все, что удалось Кассандре – сделать несколько шагов назад на подгибающихся ослабших ногах. Посреди арены стоял, озираясь, громадный дракон, похожий на выпрыгнувшего из мглы тысячелетий диплодока. Тот же длинный хвост, те же мощные лапы и гибкая шея, вот только голова крупнее и окружена, как воротником, черными шипами. Приглядишься получше, поймешь – это не шипы вовсе, и даже не чешуя, а диковинные перья, блестящие, будто вороненая сталь. Эти же перья покрывали мощное тело и свирепо топорщились. Когтистые лапы взрывали песок арены. Страшная голова склонилась в сторону замершей в ужасе претендентки. Та никогда не видела существа огромнее и страшнее. Гигантская голова опустилась почти на один уровень с окаменевшим от страха лицом нииды. Желтые глаза ящера, каждый размером с блюдце, посмотрели внимательно и моргнули, сверкнув мучнисто-белыми пленками век.

Внезапно и усталость, накопившаяся после тренировки, и оцепенение, вызванное страхом, исчезли. Желание выжить перебороло все. Натренированное тело ринулось в сторону и в несколько кувырков отлетело прочь. Дракон утробно зарычал. В ответ на этот грозный рев с рук жертвы сорвался шквал ревущего пламени. Увы, оно лишь бессильно стекло по железным перьям, не причиняя чудовищу вреда, только вызвало у него новый прилив ярости.

Свистнул длинный хвост толщиной со столетнее дерево. Кэсс успела подпрыгнуть, но в лицо брызнул песок, поэтому, приземляясь, девушка оступилась, рухнула ничком и поняла, что вскочить уже не успеет. Однако она совсем забыла про Натэль, которая тоже не собиралась сдаваться.

Арена под оглушенной падением ниидой задрожала, однако гигантская красно-черная туша дракона даже не покачнулась. Изогнутые когти лишь глубже вонзились в землю. Но вот воздушный вихрь подхватил шлейф песка и швырнул его в желтые глаза. Чудище заревело и принялось тереться мордой о крутой бок. А потом срашная змеиная голова оскалилась, из пасти пыхнуло синим прозрачным пламенем. Жар опалил кожу. Ниида снова призвала стихию, надеясь отвлечь дракона от Натэль. Пустая попытка.

Опять взвился тяжелый хвост.

Увы, суккуб не успела увернуться. Голени задело самым кончиком, не толще хлыста. Кассандра видела, как полетела наземь подруга по несчастью. А еще успела понять, что гигантский ящер может видеть только перед собой. Видимо, поэтому он так яростно бил хвостом и именно по этой причине обе претендентки пока были живы. Голова на длинной шее крутилась туда-сюда, стараясь не терять из виду обеих букашек, доставляющих чудищу столько неудобств своими жалкими попытками его победить. Дракон рычал. Поприще дрожало от тяжелых шагов. Но вот в воздухе раздался пронзительный свист, монстр замерл, подчиняясь приказу, а потом неохотно, вразвалку направился обратно к входу, из которого вырвался сюда несколько мгновений назад.

Амон стоял над скорчившимися посреди арены девушками.

– Поднялись. Обе.

Они кое-как встали и виновато посмотрели на наставника.

– Вас хватило на тридцать секунд. Еще тридцать он бы играл с вами, прежде чем убить, – сказал демон. – Нат, неплохой ход с вихрями, но не заметить хвоста… В следующий раз вы должны выстоять не меньше десяти минут. Свободны.

Суккуб слабо кивнула на прощание и побрела с Поприща, еле волоча ноги.

– Вот я пытаюсь понять, Кэсс, зачем тебе меч? – насмешливый голос квардинга хлестнул по нервам. – Для чего я тебя учу? Ты постоянно пытаешься спалить меня, прекрасно зная, что это невозможно, а теперь вознамерилась испепелить дракона, плюющегося огнем. Ладно в первый раз, но когда ты поняла, что пламя не приносит ему вреда, зачем снова? Рассмешить его хотела? Ударить мечом по хвосту было бы умнее.

– А вот я не умная! – с обидой в голосе ответила девушка.

Он был прав, прав во всем, но Кассандра растерялась. Она никогда прежде не видела драконов. И первое знакомство едва не стоило ей жизни.

– Я от тебя большего ждал, – демон покачал головой.

Пристыженная ниида пошла было прочь, но остановилась, услышав тихое:

– Бесполезная.

– Я не бесполезная! – она рывком повернулась и, забыв про усталость и смирение, шагнула к наставнику. – Я очень даже полезная! И не дура! Просто растерялась. Да, совершила ошибку. Да, не смогла правильно оценить ситуацию. Но в следующий раз я буду готова!

– В настоящем бою ты не дожила бы до следующего раза! – рявкнул Амон.

– Я понимаю! Я же сказала – больше не ошибусь!

– Ты как раз ничего не понимаешь! Это что, игры по-твоему? – собеседник уже рычал. – Думаешь, я всегда буду рядом и спасу?! Хватит уже на меня полагаться!

– НЕ КРИЧИ НА МЕНЯ! – завопила ниида в ярости. – ДОСТАЛ! ЧУДИЩЕ ПРОКЛЯТОЕ!

Хозяин окончательно рассвирепел и замахнулся, чтобы влепить дерзкой рабыне отрезвляющую оплеуху, но та опередила его. Прохладная ладонь звонко припечаталась к щеке. В голубых глазах промелькнуло удивление, а потом демон сгреб Кассандру в охапку так, что она не могла даже дернуться, прижал к себе и впился в губы, жестоко и больно целуя. Горячие руки скользнули по ее плечам, талии… Квардинг зарычал и оттолкнул девушку.

– Уйди, – сказал он и отвернулся.

– Амон…

– Уйди, Кэсс, – ярость схлынула, демон взял себя в руки.

– Опять прогоняешь? – тоска в ее голосе заставила его стиснуть зубы.

– Еще четыре дня, – буркнул Амон. – Идем, тебе есть пора.

– Четыре дня до чего?

– До готовности зелья, чтобы ты не понесла, – последовал короткий ответ. – Выпью, хватит на полгода.

– А почему пьешь ты? – с легким любопытством удивилась Кассандра.

Собеседник усмехнулся:

– Женщинам это делать запрещено. Ваше дело – рожать. И только мы решаем, позволять вам это или нет.

– Что?! – от возмущения его спутница забыла и об усталости, и о своих опасениях. – Да как?… Да вы!.. Да ты!..

Он рассмеялся, и ниида, как обычно, застыла, любуясь. Ее демон. Ее зверь. Держится на расстоянии, чтобы обезопасить… к глазам внезапно подступили слезы, в носу защипало, она отвернулась.

– Что еще? – хозяин нахмурился. Прочел мысли рабыни и помрачнел еще сильнее. – Прекрати реветь.

Она помотала головой, судорожно вздохнула и постаралась успокоиться. Зачем только заплакала? Он так красиво и так редко смеется.

– Кэсс, хватит. У тебя нос будет красный. Нам вечером еще в свет выходить, – сказал наставник.

Своего он добился – слезы высохли мгновенно.

– Какой свет? Куда выходить? – испугалась девушка.

Демон досадливо махнул рукой, направляясь к выходу.

– Амон!

Он все-таки остановился и терпеливо пояснил:

– Традиции. Риэль стал квардингом Антара, по этому поводу устраивается прием. Правда, за всю историю существования квардов раб ни разу не возглавлял войско, и это внесло некоторый сумбур. С одной стороны – зачем бы в честь отступника организовывать торжество? С другой – положено официально представить нас друг другу, а его еще и местной аристократии. Глупо – все его знают, но…

– И ты мне это только сейчас говоришь?!

Хозяин столь выразительно посмотрел на невольницу, что она осеклась.

– Главное – говорю, – резонно заметил он.

– А… платье?

– Зачем тебе платье? – непонимающе спросил собеседник.

– Скажи, что шутишь! – но Кэсс увидела на спокойном лице все то же непонимание и застонала в голос. – Ты не шутишь!.. Амон, помнишь мою истерику на поляне?

Ответом ей был кивок и широкая улыбка. Он отлично помнил и тот день, и растрепанную тощую человечку, кричащую на него – квардинга Ада, да еще потрясающую смехотворными кулаками.

– Хочешь повторения?

Искушение сказать «да» и вновь увидеть ее ярость было просто необоримо. Конечно, он помнил о платье, но девчонка так забавно злилась, что не поддеть ее у демона просто не хватило силы воли.

– Ты одета. Рубаха, штаны – все на месте, не понимаю…

– Убью… – прошипела ниида.

Он рассмеялся и потрепал ее по волосам.

– Я забыла плащ… – Вилора застыла в дверях, с удивлением глядя на улыбающегося наставника.

Таким она не видела его никогда. Вампирша только сейчас вдруг поняла, что этот светловолосый мужчина очень красив. Перевела взгляд на Кэсс, глядящую на него со смешанным чувством обиды и любви, и осознала, что по-доброму завидует. Ее-то собственное сердце перестало биться со смертью мужа.

– Ви тоже приглашена, так что вам обеим нужны наряды. Рынки ты не любишь, поэтому вы пойдете к портнихе. Она уже ждет. Там уйма мастериц, к вечеру все будет готово, только попроси наложить на свой наряд магию, чтобы не сгорел, а то любишь со стихией играть. Получится неловко, если ниида квардинга останется голой в перерыве между вином и закусками. Вечером я тебя заберу из наших покоев. Все ясно?

Кэсс медленно кивнула и протянула:

– Сволочь ты.

Амон усмехнулся.

– Иди. Фрэйно, проследи, чтобы она поела.

– Да, квардинг, – ответил возникший, словно ниоткуда демон.

Девушка вышла с Поприща следом за Вилорой и покачала головой. Не поймешь его.

– Вы всегда так общаетесь? – с любопытством спросила вампирша.

– Иногда мы деремся, – ответила подруга невозмутимо, и, увидев усмешку телохранителя, улыбнулась: – Куда идти?

Амон зашел в комнату, чтобы поторопить свою спутницу. Она, как и все женщины (будь то ангелы, люди или демоны), не могла уложиться в отведенное время. Квардинг уже открыл рот, чтобы сказать нечто не совсем лестное, и застыл.

Молчаливая служанка, укладывавшая нииде волосы, низко поклонилась, но не была удостоена даже мимолетного взгляда. Демон смотрел на Кассандру. Раньше он видел ее одетой только в мужскую одежду или в рубахи со своего плеча, что, в общем-то, было тем же самым. Он знал наизусть все это белое тело и потому наивно полагал, что так же хорошо знает и его обладательницу. Но молодую прекрасную женщину, стоявшую перед зеркалом, он видел впервые.

Огненные волосы были короной уложены на голове и открывали длинную шею. Кто бы мог подумать, что она у нее такая красивая. Помимо шеи у его нескладной человечки откуда-то появились нежные покатые плечи, а в треугольном декольте длинного шелкового платья соблазнительно вздымалась грудь. Квардинг с трудом оторвал взгляд от мягкой ложбинки, в которой покачивался кулон с топазом, и окинул девушку быстрым взглядом. Золотистое платье спадает до пола, тонкая талия схвачена широким атласным поясом. Это платье было произведением искусства. И ниида в нем сияла как драгоценный камень.

– Уйди, – хрипло приказал Амон рабыне, возившейся с прической, и та выскользнула бесплотной тенью.

Зверь рвался, требовал прикосновений. Дотронуться. Вдохнуть запах. Ощутить, что это создание – его Кэсс.

– Пора.

Как он выдержит оставшиеся несколько суток, если не уверен в том, что сможет продержаться пять минут?

Квардинг подошел и остановился в шаге от своей спутницы. Выдержит. Должен. Он и так забыл обо всем, подвергая ее опасности. Четыре дня – не много.

– Ты выглядишь прекрасно, – тихо сказала девушка, оглядывая его, такого непривычного в дорогой одежде изысканного кроя. – А я?

Он повернул ее, осматривая. Красиво. Эффектно. Без вульгарности. Даже без намека на откровенность. Рукав опускается почти до костяшек пальцев, но из-за этого руки кажутся особенно хрупкими. Тонкое кружево, летящий шелк и этот цвет… он так шел к ее глазам и волосам.

– Ну, как? – робко спросила ниида, когда демон, наконец, повернул ее лицом к себе.

Амон усмехнулся и мысленно показал, ЧТО хочет сотворить с ней и обязательно сотворит, едва будет можно. Зверь довольно зарычал, когда девушка залилась мучительно-жгучей краской, принимая комплимент.

Четыре дня.

Они вышли в галерею и молча пошли длинными коридорами во дворец. Квардинг не хотел говорить. Он слушал, как шуршит подол ее платья, ощущал, как подрагивает прохладная рука в его ладони, и повторял про себя, как заклинание: четыре дня.

Прием проходил в том же здании, где и торжество в честь левхойта. Кассандра поморщилась, вновь оглядывая богатую, но безвкусную обстановку.

– Отвратительное место. Как вы тут живете? – тихо спросила она.

– А я и не живу. Почему, ты думаешь, я летаю в Ад?

– Да… там уютнее. Амон, – ниида повернулась к спутнику. – А мы ночевать домой полетим или здесь останемся?

Домой. Что такого в этой девочке, если одним случайно оброненным словом она встряхивает всю его душу, которой, как демон всегда полагал, у него нет?

– Не останемся, – коротко ответил он.

Двое слуг, завидев приближение очередных гостей, распахнули перед ними двери в зал торжеств. Вновь прибывшие шагнули в огромное яркое, переливающееся огнями, шумящее голосами и музыкой помещение. Здесь все оказалось таким же, как в прошлый раз, только вместо пестрого кружка претенденток была одна Вилора, облаченная в нежно-лиловые шелка. Вампирша стояла рядом со своим хранителем. Он что-то говорил ей, положив руку на плечо, и Ви согласно кивала, улыбаясь.

– Мой квардинг, – Герд поклонился, когда Амон подошел к ним. – Ниида.

Кэсс слегка склонила голову и перевела взгляд на Вилору. Та усмехнулась, видя на лице подруги легкое замешательство.

– Привет. Платье все-таки шикарное.

– У тебя тоже. А разве нас тут только двое?

– Нет, трое. Хранитель Натэли из знати, как и Герд, и ее тоже притащили сюда. Она уже вышла на охоту, – Ви усмехнулась.

– На кого?

– На инкуба. Оказывается, здесь сегодня присутствует инкуб. Говорят, молодой и интересный. Он, вроде, чей-то слуга. Уж не знаю точно, только Нат отправилась его искать.

Кассандра закатила глаза и, склонившись к подруге, прошептала:

– А почему же нет Фрэйно? Раз Герд – его сын, почему отец не приглашен?

Вампирша так же тихо ответила:

– Так он же из простых. Мать Герда – из знати. Поэтому одного приглашают, а другого нет.

Про себя Кассандра подивилась такому странному обычаю, но больше ни о чем спрашивать не стала. Ей стало жаль своего верного стража. Девушка перевела взгляд на Амона. Он чему-то нахмурился, словно получил неприятное известие.

Ниида осторожно тронула спутника за локоть.

– Что случилось? – тихо спросила она.

– Ничего, – последовал короткий ответ.

Демон прислушивался. На уровне животных инстинктов он чувствовал чей-то очень пристальный взгляд. В толкотне (как же ненавидел он эти приемы!) его кто-то задел. Но неуместно было бы квардингу крутить головой по сторонам, как затравленной рабыне. Однако звериное чутье вынуждало насторожиться. А почему – он не мог объяснить. Но уже через миг лицо Амона разгладилось, и он улыбнулся кому-то за спиной Кэсс. Девушка оглянулась.

– Мой квардинг сегодня в парадном, – насмешливый голос принадлежал темноволосому демону.

Однако, несмотря на звучащую в голосе иронию, незнакомец умудрялся держаться с подчеркнутым уважением.

– Тирэн, да ты, я гляжу, тоже принарядился. И даже нашел время выбраться в здешнее захолустье? Не ожидал.

– Сам не ожидал, но если Нат чего-то хочет, то ее надо или убить, или дать желаемое.

– Странно, – задумчиво протянул его собеседник. – Мне хватило одного несильного удара, чтобы она передумала. Неужели суккуб из тебя веревки вьет?

Тир рассмеялся и подмигнул Вилоре.

– Красивые женщины всегда знают, на какие места… надавить, верно?

Невероятно, но Ви – мрачная и сильная Ви! – вдруг покраснела и отвернулась. Кэсс удивленно подняла брови, когда взгляд Тирэна упал на нее. Насмешливый, хитрый, опасный.

– А, ниида Амона. Приятно вас снова увидеть.

– Мы разве встречались? – озадаченно спросила она.

– Я не имел удовольствия быть официально представленным, но явился невольным свидетелем того, как вы довольно… эмоционально убеждали моего квардинга, что он вам снится.

Теперь пришла очередь девушки краснеть. Она опустила глаза, вызвав у нового знакомого тонкую усмешку, а у хозяина, похоже, раздражение.

– Мактиан зовет на торжественное представление, – поморщился вдруг Амон. – Кэсс, никуда без меня не ходи, ясно? Будь возле Герда и помни: Фрэйно рядом нет.

– Хорошо, – кивнула она.

Левхойт ждал сына в кабинете в глубине особняка, там, куда не долетал шум приема. Старый демон сидел, удобно расположившись в кресле. Напротив на краешке неудобного стула примостился Риэль, сложив руки на коленях и глядя в пол. Амон в очередной раз поразился выдержке ангела. Он на его месте, наверное, убил бы любого, кто вздумал угрожать его свободе. Хотя… он ведь тоже играл свою роль.

– Квардинг Амон, – Мактиан поднялся. – Позвольте представить вам нового квардинга Антара. Квардинг Андриэль, позвольте представить…

Традиционные слова приветствия прозвучали, и раб вежливо склонил голову перед господином. Тот, в свою очередь, кивнул с усмешкой:

– Хорошей службы, квардинг, – и повернулся к отцу. – Это все?

– Нет, сын. Есть небольшой разговор. Риэль, оставь нас. Для представления антарской знати тебя позовут.

Однако ангел, как истинный невольник, дождался, пока хозяин небрежно кивнет, давая ему разрешение уйти, и лишь после этого вышел.

– Итак? – Амон опустился в кресло и закинул ногу на ногу. – Я опять тебя разочаровал? Костюм недостаточно мрачен? Я недостаточно спокоен? Тебе не кажется, что ты в последнее время стал уделять мне слишком много времени? До появления нииды мы разговаривали в лучшем случае раз в пятьдесят лет.

– Послушай…

– И разговор опять пойдет о ней, – вздохнул наследник. – Я весь внимание.

– Есть обычай, – помолчав, начал отец, – уходящий корнями далеко в прошлое. Он разрешает проверять на верность человеческую избранницу демона.

– Сам выдумал? – заинтересованно спросил собеседник. – Никак не успокоишься? Я тебя обыграл. Все. Смирись.

– Нет, не выдумал, – проигнорировав последнюю реплику сына, ответил левхойт. – Трояна также подверглась этой проверке. Раньше, до проклятья, все ей подвергались.

– Зачем? Забавы ради?

– Забавы? Демон связывает жизнь с человеком! Не пытайся казаться глупее, чем ты есть. Я собирался на ней жениться. Был болен ей. Мне лишь пытались открыть глаза, – левхойт потер лоб. – Как же повторяются наши жизни, сын.

– И что же это за проверка? – Амон равнодушно смотрел на отца. – Поединок? Игра в вопрос-ответ? Что?

– Игра… да, наверное, это можно назвать и так. И ты не имеешь права вмешаться, пока все не завершится. Трояна не прошла испытание. А я смотрел… – руки левхойта на мгновение сжались в кулаки, и сын понял, что, несмотря на неумение любить, Мактиан все же не разучился чувствовать. – Эта проверка безболезненна, но крайне гнусна. Это понимаю даже я. И сейчас твоя претендентка увлечена тем, что пытается ее пройти, сама того не зная.

Квардинг равнодушно пожал плечами.

Безумная ярость, смешанная с несвойственным ему страхом, всколыхнулась в груди. Паника стиснула горло, но ни один мускул не дрогнул на спокойном лице.

– Пусть играет, – сказал он. – Меня это должно взволновать? Отец, ты либо стареешь, либо впадаешь в мелочную мстительность. Мне все равно, пройдет она проверку или нет. В силу своего почтенного возраста ты забываешь один существенный момент. Ты был болен своей девкой. Хотел ее, любил, вожделел, не знаю что еще. А моя только потому ниида, что я оберегаю ее до окончания соревнований. Ну и в перерывах между испытаниями мне нравится ее иметь. Все. Мне плевать на ее верность, потому что никакой верности нет. Есть страх. Она боится меня. Она обыкновенная рабыня. И я не позволяю к ней прикоснуться только потому, что мне нравится тебя бесить. Ты посмел попытаться завладеть тем, что я назвал своим. А теперь пытаешься подвергнуть невольницу, которую я взял, каким-то там проверкам. То есть снова накладываешь лапу на мою собственность.

Амон поднялся на ноги и смерил собеседника ледяным взглядом.

– Если с ее головы упадет хотя бы волос, Аду понадобится новый левхойт, а тебе пышные похороны.

Мактиан смотрел на сына изучающе, но молчал.

– Я пойду, если ты не против. Мне еще надо отыскать бестолковую рабыню и выяснить, следует ли требовать с тебя возмещения за порчу имущества.

Отец откинулся в кресле и сказал:

– И все же, сын, если она выстоит, я потребую, чтобы Совет подверг вас обоих тщательной проверке.

– Она не выстоит. И поэтому тебе придется тяжко.

С этими словами квардинг вышел и мягко закрыл за собой дверь.

Никаких эмоций.

Идти, не ускоряя шага.

Остановиться, поприветствовать одного из ангелов Антара, спешащего на представление Риэлю.

Отправиться дальше.

Не сорваться на бег.

Не торопиться.

Сохранять невозмутимость.