Как снег на голову Афанасьев Валерий

Глава 5

Солнечный луч выглянул из-за занавески, пробежал по стене, поиграл немного с прической графини и, заинтересовавшись ее гостьей, остановил свой выбор на бокале, который та поднесла к губам. Он отразился от хрустальных граней, заполнил бликами всевозможных цветов комнату и, поприветствовав двух прекрасных леди за завтраком, исчез. У него было еще много дел в это прекрасное утро.

Графиня Иланда – молодая привлекательная леди. Как истинная леди она стремилась следовать хорошим манерам и составленным ею неписаным правилам, одно из которых гласило: завтрак должен быть легким и необременительным для желудка. Это, без всяких сомнений, полезно для поддержания стройности фигуры и повышения репутации. Никакого мяса, никакой рыбы! Только не с утра! Ажурный столик заполняли поданные к завтраку фрукты, украшая его натюрмортом. Справедливости ради следует сказать, что фрукты присутствовали в изобилии, как местных, так и экзотических заморских сортов. К ним были добавлены разнообразно приготовленные овощи и, конечно же, зелень. Все самое полезное для молодого, растущего организма. Красиво расставленные на столе полезные, но не слишком калорийные продукты составляли живописную композицию. Поскольку всем известно – питательный завтрак должен быть еще и красивым. Это правило хорошего тона графиня усвоила с детства и старалась от него не отступать. Даже еда на подносе, который служанка относила стражникам, должна была выглядеть красиво. Леди Иланда полагала, что подобный подход к принятию пищи дисциплинирует и возвышает человека, а также приучает к аккуратности. Сделать завтрак красивым не так уж и трудно. Хорошей хозяйке достаточно для этого нескольких штрихов: щепотка зелени, аккуратно порезанные ломтики овощей, положенные в блюдо (это если так, на скорую руку), и еда превращается в трапезу. А это уже совсем другое дело.

Жаль, не все разделяли кулинарные предпочтения графини. Ее подруга леди Софья немного печально вздыхала, украдкой поглядывая в сторону кухни, откуда доносился возбуждающий аппетит запах жареной рыбы. К чести графини стоит отметить, что взгляды свои на пристрастия в питании она никому не навязывала, позволяя прислуге и другим ее людям, живущим в доме и поместье, питаться так, как им заблагорассудится. Не забывая про эстетику, здесь графиня была непреклонна.

При желании леди Софья вполне могла бы отведать рыбы, графиня отнеслась бы к этому с пониманием. Но чувство солидарности не позволяло Софье испортить завтрак своей подруги. К тому же завязавшаяся беседа была интересна. А ради интересной беседы настоящая леди способна еще и не на такие жертвы.

– Нет, Софья, он и правда хорошенький.

– Ага, лапочка, – Софья хихикнула, деликатно прикрыв рот ладошкой.

Графиня улыбнулась, представив себе лапочку добрых семи пудов весом.

– Ну да, он велик. Но для мужчины это скорее достоинство. И потом, он так мило смущается. И танцует он тоже хорошо.

– Да не может быть.

– Правда-правда. Это лишь кажется, что он немного неуклюж, а на самом деле весьма грациозен.

– Ну да, ты же танцевала на королевском приеме с ним целых два танца.

– Три. – Графиня покрылась легким румянцем.

– Иланда, а ты не влюблена? – Софья восхищенно захлопала в ладоши.

– Скажешь тоже, не придумывай глупости.

– А что, он мужчина вполне симпатичный.

– Ты права. Временами немного ненаходчив, – графиня печально вздохнула, – но, при умелом руководстве…

– Ах этот граф Бухтер! Над его скверной шуткой смеялась половина двора.

Дамы хихикнули. При всей ее гнусности шутка была довольно смешна. Ах, если бы еще ее объектом оказался кто-то другой…

– Да, весьма неудачная шутка, – согласилась графиня.

– Иландочка, неужели мы оставим выходку этого пройдохи Бухтера без ответа?

– Ты знаешь, Софи, я уже думала над этим. Но наше вмешательство будет не слишком приличным. Мужчины должны сами разбираться со своими врагами. По крайней мере, мне хотелось бы на это надеяться. Если уж он совсем не справится, можно будет дать ему пару советов.

– Я уверена, он что-нибудь придумает.

– Надеюсь!

И дамы перешли к последним придворным новостям.

– Что же такого ужасного случилось на последнем приеме, любезный барон?

– Даже не знаю, Андрэ, как вам рассказать. А впрочем, половина дворянства и так уже в курсе, а через несколько дней в курсе будет и вторая половина, так что…

Рамель на несколько секунд задумался, размышляя, с чего лучше начать рассказ.

– Так уж повелось, что с графом Бухтером у нас давние разногласия. Причина спора довольно банальна. Но слово за слово, одно незначительное событие за другим. Постепенно ссора переросла в стойкую неприязнь. И вот на последнем королевском приеме он сыграл со мной ужасную шутку, выставил посмешищем перед половиной двора. Да что там, перед самим королем!

– Если вам тяжело об этом рассказывать, можете помолчать.

– Нет, Андрей, сокола за пазухой не утаишь. Я расскажу. Этот негодяй одел одного из своих приближенных в ливрею, схожую с ливреей королевских слуг, и, когда я прогуливался по балкону, подослал ко мне. Якобы с посланием от короля. О презренный пожиратель осьминогов!

– Кто из них? Слуга или его господин?

– Оба. Оба, презренные. А я болван. Как я мог поверить?

– Ну полно, Мирко. Друг мой, не надо так убиваться.

– Ах, Андрей, даже не знаю, захотите ли вы назвать меня другом после того, что я вам расскажу. Эти презренные меня выставили посмешищем…

– И все же расскажите.

– Эх… В общем, слуга передал мне, что его величество весьма мною доволен и желает наградить меня памятным подарком. Надо признать, что наш король, да ниспошлют ему небеса долгие лета, любит дарить всякие безделушки своим подданным. Такое у него своеобразное хобби.

– Ну, по крайней мере, он не скуп.

– С чего бы ему быть скупым? Король он и есть король. Скупым ему быть совсем не подходит. Это не по-королевски. Ведь подданные должны им гордиться и восхищаться… Но дело не в этом. Подарок, по словам этого подлого негодяя, будет именным, а это уже почти награда. Из рук самого короля. И вот, полный радостного предчувствия, я через весь зал направился к его величеству, опустился на одно колено и протянул руку за ожидаемым подарком. Король посмотрел на меня удивленно и спросил:

– Что с вами, барон? Что значит этот странный жест?

– А как же иначе, ваше величество? Для меня это большая честь.

– О чем вы, барон? Я бы подумал, что вы решили просить руки моей дочери, но, поскольку ее у меня нет, я теряюсь в догадках. Чего вы хотите?

– Как же, а подарок?

По залу легкой волной прокатился нестройный смех. Дирижер придворного оркестра замер, вытянул шею и превратился в слух, отчего оркестр застрял на какой-то непонятной ноте.

– Подарок? Какой же вы хотите подарок, любезный барон?

– Именной.

По залу прокатилась вторая волна смеха. Уже более стройная. Постепенно к ней присоединялись и дальние ряды. А что мне было еще сказать? Пришел-то я за подарком с полной уверенностью, что король меня ждет. Его величество, как всегда, был весьма лаконичен.

– Первый раз такое вижу. Чтобы барон просил подарок у своего короля… Вы уверены, что он вам действительно нужен?

Смех набирал силу. И тут я начал подозревать: что-то идет не так! А что было делать?

– Если это будет угодно вашему величеству.

Король тоже улыбнулся. Наверное, он был единственный, кто до сих пор оставался серьезным.

– Что ж, если вы так хотите… Вот только у меня при себе ничего нет.

И король заскользил взглядом по своим придворным. Взгляд его остановился на первой статс-даме мадам Зокари.

– Мадам, найдется у вас какая-нибудь безделушка?

– Хрустальная бабочка подойдет, ваше величество?

– Пожалуй. Вам подойдет бабочка, барон?

Смех катился по залу стройными рядами. Дирижер выдохнул и опустил руки. Вместе с ним выдохнул и весь оркестр – на протяжной ноте. Король взял бабочку мадам Зокари и приколол мне на воротник. После чего не сдержался и тоже присоединился к смеющимся.

Такой вот вышел конфуз. Думаю, об этом еще долго будут вспоминать все кому не лень.

– И где эта бабочка? – спросил я, издавая неясные звуки, что-то вроде «пфыр, пфыр». Нелегко сдерживать рвущийся наружу смех.

– Да вот она, на книжной полке. Не мог же я ее выбросить. Все-таки подарок короля.

– Само собой. Подарок есть подарок. Даже если это бабочка.

– Быть может, со стороны это смотрелось довольно смешно. Вы так не считаете?

– Что вы, что вы, барон. Пфыр-пфыр-пфыр. Действительно, вероломная гнусность. К тому же бабочка весьма неплоха.

– Не щадите меня, Андрэ.

– Ну а потом, что было потом?

– Потом я поехал домой. А по дороге буквально на голову моей лошади свалились вы.

– И вы не вызвали графа на дуэль? Не проткнули его шпагой, не застрелили из блюмбера?

– За кого вы меня принимаете? Я что, какой-нибудь разбойник? Или хуже того? Да, я хуже того! Я не могу придумать достойного ответа!

– Печально. А какой именно ответ вы сочли бы достойным?

– Да уж не такой, как вы посоветовали. Убей я графа на дуэли, и что?

– Что?

– Как вы не понимаете? Это все равно что признать свое поражение. Он сыграл со мной скверную шутку. И чем я смог ответить? Убить его на дуэли? Меня будут презирать все окрестные дворяне. Я и так не слишком находчив, а если еще и это… Да и что мне за радость в том, чтобы его убить? Тогда-то уж точно я не смогу сделать так, чтобы все посмеялись над ним. А ему что? Какие-то секунды, и все, привет. Нет, это совершенно глупый способ сводить счеты.

– Ну полно, барон, перестаньте хандрить. Надо просто переключить внимание общественности на что-нибудь другое. И тогда все забудут о вашей неудаче.

– На что, например? – заинтересовался барон.

– Да на что угодно. На того же графа Бухтера, если угодно.

– Угодно? Угодно-то мне угодно. А вот как это сделать?

– Поверьте, случай представится. А я по мере сил вам непременно помогу. Можете не сомневаться.

Глава 6

Как-то так случилось, что за всеми этими событиями я совершенно позабыл о своих собственных проблемах. Один, оторванный от дома, заброшенный непреодолимой силой неизвестно куда. Это ли не повод для печали?

И вот, сидя в комнате, так любезно предоставленной мне бароном Рамелем, я решил, что, перед тем как лечь спать, самое время немного погрустить. Предаться воспоминаниям, впасть в меланхолию и сожаления по оставшимся неизвестно где друзьям, родному городу, такой привычной и устоявшейся жизни. Если не сейчас, то когда? Кто знает, как там дальше повернутся события? Быть может, позже мне просто некогда будет этим заняться.

И в тот момент, когда я, сидя в кресле, с тоской смотрел на догорающий закат, над моим ухом неожиданно раздался голос.

– Гхмм, гхмм, сэр…

Вам когда-нибудь говорили «гхмм» возле самого уха? А если вы этого совершенно не ждете? Нет? Тогда вы меня не поймете. Мой прыжок можно было бы занести в Книгу рекордов Гиннесса. Хотя и ненадолго. Обернувшись, я тут же побил свой собственный рекорд, как наверняка и немало других, о которых мне неизвестно. Еще бы. Я уверен, что у всех прыгавших ранее не было такой мотивации, какая была у меня. Как выяснилось позднее, это был всего лишь дворецкий Енхи. И что с того, спросите вы? Чтобы вам была более понятна моя реакция, необходимо сказать несколько слов о том, как же он выглядел, этот почтенный господин. Выглядел Енхи весьма живописно. Треугольное удлиненное лицо украшал весьма выдающийся нос, немного загнутый крючком, густые мохнатые брови и редкие вьющиеся волосы. Должен сказать вам, друзья, что внешность порой обманчива. Енхи – милейший во всех отношениях человек, если не считать его привычки незаметно подкрадываться. Но об этом я узнал позже.

– Сэр, не будет ли вам что-нибудь угодно?

– Вы кто?

– Дворецкий в поместье барона фон Штоф фон Рамеля. Зовут меня просто – Енхи, – представился так напугавший меня человек.

– Уважаемый Енхи, нельзя же так пугать!

– О, извините, уважаемый гость. Я лишь хотел узнать, нет ли у вас какой потребности?

– Есть. Мне срочно необходимы два стакана валерьянки.

Выражение лица Енхи стало таким умильно виноватым, что я невольно рассмеялся.

– Извините, сэр Андрэ, валерьянки у меня нет.

Ну как сердиться на такого милягу?

– Ладно, тогда не могли бы вы подать мне чашечку чая перед сном?

– Будет исполнено. Чай сейчас принесут.

И Енхи с чувством выполненного долга удалился.

Это небольшое происшествие совершенно прогнало подступившую было тоску, и я лег спать в отличном настроении, преисполненный самых оптимистичных планов и надежд на будущее. Как причудливо связаны порой следствия и причины.

Ночь прошла спокойно, без происшествий, что было довольно странно, судя по тому темпу, которым принялись развиваться события. Бывает, как ни странно, и такое, когда утро встречает нас доброй улыбкой.

«Утро красит нежным светом…» И красит, и освещает, и вообще прекрасно само по себе. Особенно когда чай в постель вам приносит милая служанка. Та самая, которую я случайно принял на нимфу, очнувшись после лингвистора. Пожелав доброго утра, она сообщила, что барон будет рад видеть меня к завтраку через час и, весело улыбнувшись, убежала. Эх, хорошо начался день!

Новый день, новые заботы, новые планы. Вот о планах я как раз и задумался. Барон казался мне вполне приличным человеком. К тому же я был у него в гостях. Как не помочь хорошему человеку в затруднительной ситуации? А что для этого надо? Наверное, нужен какой-нибудь план. Обдумывать план я закончил минуты через три. Быть может, вы считаете, что я за это время с ним справился? Да ни в коем случае. За это время я смог понять только одно. Любой, даже самый приблизительный план требует как минимум трех вещей: информации, информации и еще раз информации. По причине же ее полного отсутствия я решил отложить план по восстановлению статуса барона до прежнего уровня на более позднее время и ограничиться пока сбором этой самой информации.

Барон выглядел свежим и отдохнувшим. На удивление, он пребывал в прекрасном расположении духа.

– Садитесь, Андрэ. Как прошла ночь?

– Замечательно. Если не считать маленького забавного происшествия.

– А, вы, наверное, про Енхи. Он заходил ко мне сегодня утром. Поверьте, он не хотел вас напугать. Он, конечно, может шокировать своим неожиданным появлением, а так он вполне добродушный малый. И вообще он неплохо справляется с делами.

– А почему вы, барон, держите на должности дворецкого такого странного человека?

– Где же мне еще его держать? Физически он некрепок, и в работе толку от него будет немного. По той же причине не могу определить его в стражу.

Да, в страже Енхи действительно смотрелся бы неуместно. Разве что мог бы насмерть поражать врагов своим необычным видом. Но надежда на это невелика, я-то остался жив.

– При этом он старателен и трудолюбив. Так мог ли я отказать, когда он попросил принять его под мою руку? – пояснил Рамель.

Вот так и узнаешь о людях что-то новое. А барону, оказывается, не чужда такая вещь, как сострадание.

– Так он не всегда был с вами? А я-то думал…

– Должно быть, вы думали, что он прикован ко мне или к этому дому цепью и обязан пожизненно здесь находиться?

– Нет, ну что вы… Но если честно, то да, примерно так я и думал.

Широкая улыбка барона была немного лукавой.

– Ничего подобного. Ни Енхи, ни любой другой из находящихся в доме людей ничем ко мне не привязан, кроме собственного желания здесь оставаться. А вы, должно быть, вообразили, что я этакий рабовладелец? Полно, у нас вполне прогрессивное общество. Конечно, находясь здесь, слуги, стражники и мастеровые обязаны подчиняться принятым правилам. Но любой из них при желании может покинуть мое поместье и отправиться куда угодно.

– И почему же они этого не делают?

– А куда им идти? Здесь у них кров над головой, а также гарантии, что они не останутся голодными или не замерзнут зимой. То же относится и к сельским поселениям. Большинство из них просят окрестного барона или графа принять их под свою руку. Это защита от разбойников, произвола заезжих купцов. Да мало ли напастей может случиться. Некоторые крупные деревни предпочитают обходиться самоуправлением и самообороной. Но таких набирается немного. Слишком уж это хлопотно.

Вот она, обратная сторона феодализма с человеческим лицом. И кто там говорил про эксплуатацию? Впрочем, возможно, здесь все немного по-другому. Все-таки этот мир прошел немалый путь развития. Пусть и такой необычный.

– Подождите, Андрей, я сейчас вернусь, – сказал вдруг Рамель и вышел из гостиной, оставив меня одного.

Пару минут я добросовестно ждал возвращения барона, пока мое внимание не привлекли раздавшиеся из соседней комнаты крики. Кричал, несомненно, Рамель.

– Ах ты зараза! Да я тебя!.. Да я тебе!.. Да как ты смеешь так поступать?

И что мне было делать? Конечно, я пошел посмотреть, что случилось. Быть может, барону требуется моя помощь. Вдруг на него напали?

Судя по всему, помощь не требовалась. В весьма живописной позе, грозно сверкая глазами, барон стоял перед столом. С кем он разговаривает, я понял не сразу. Для этого понадобилось как следует присмотреться. На столе, накрытая стеклянной банкой, сидела муха.

– Да как ты смеешь так себя вести, подлое создание? – между тем продолжал барон свою тираду.

Надо же, чего это он на нее так взъелся?

– Еще посмотрим, кто кого! Ты у меня еще получишь!

В поединке между бароном и мухой я, сто к одному, поставил бы на барона. Но, право, как-то он несерьезно подошел к выбору противника.

– Сейчас-сейчас! И так будет с каждым!

Барон прошелся по комнате, прихватил мухобойку и направился к плененному насекомому.

– Что вы делаете, Рамель?

– Собираюсь прихлопнуть эту заразу.

– Да за что же?

– Как это за что? Летает здесь, высматривает.

– Да полно, барон, на то и насекомое, чтобы летать.

– Ха, так вы думаете, что это насекомое? Простая муха? Хорош же я был в ваших глазах…

– А кто же это, по-вашему?

– Это микроробот. Собственной персоной. А на нем видеокамера, через которую на нас сейчас смотрит его владелец. Гад, гад ползучий!

Это он уже мухе.

Та не осталась в долгу. Сделала пару шагов назад, приземлилась на задние лапы, а передними выполнила явно неприличный жест. Да, для мухи, пожалуй, это несколько странно.

– Точно не муха, а как похожа, – удивился я. – А откуда он здесь взялся, этот микроробот?

– Ну, это-то как раз ясно. Проделки подлого графа Бухтера. Наверняка это он запустил сюда шпиона, хочет выведать мои планы.

– Могу вас порадовать, это ему не удастся.

– Конечно, не удастся, сейчас я прихлопну этого шпиона! – И барон потянулся за мухобойкой.

– Стойте! – Я подпрыгнул от только что пришедшей мне в голову идеи. – Отложите мухобойку, барон.

– Почему?

– Это не стильно. У меня есть план получше. Давайте для начала накроем чем-нибудь эту грешную муху, чтобы не подсматривала.

Накрыв банку с мухой скатертью, мы вышли в гостиную.

– В чем дело, Андрэ? Что у вас за план?

– Поверьте, план отличный. Не могли бы вы позвать сюда вашего дворецкого Енхи?

– Нет ничего проще. Но как же план?

– Как раз для осуществления нашего плана он и нужен.

Я отвел вошедшего в гостиную Енхи в сторону и зашептал ему на ухо инструкции. Дворецкий выслушал их молча. При этом на его физиономии появилась улыбка до ушей, и он энергично закивал, давая понять, что вполне согласен с предложенным планом.

– Каков же ваш план, Андрэ? – торопил барон.

– Минуточку терпения, пойдемте обратно, к мухе.

Я усадил Енхи на стул. Лицом напротив злополучной банки как можно ближе к ней.

– Все. Барон, снимайте скатерть.

Барон стащил с банки скатерть, и… Муха покрутилась, поймала в объектив Енхи крупным планом и замерла, словно парализованная. Енхи крупным планом – завораживающее зрелище, можете мне поверить. Выдержав театральную паузу – как оказалось, дворецкий отменный актер, – Енхи приподнял банку, схватил муху двумя пальцами и медленно отправил ее прямо себе в рот. Ужасная гибель. Надеюсь, граф Бухтер получил массу впечатлений от приятного просмотра. Смыкающиеся челюсти Енхи во весь экран он запомнит надолго.

– Вы думаете, Андрей, это произвело впечатление?

– О, поверьте, барон, первый раз увидеть Енхи – впечатление совершенно незабываемое.

– Но как вы смогли его уговорить съесть микроробота?

– Нет ничего проще. Видите ли, в глубине души Енхи – большой актер. Я думаю, он сам получил массу удовольствия от этого представления.

Енхи улыбнулся.

– Да, шутка, пожалуй, получилась неплохая, – согласился Рамель.

– А знаете, что самое интересное?

– Что?

– Граф Бухтер все равно не смог бы выведать наших планов.

– Это еще почему?

– Потому, что их у нас нет. Самый верный способ хранить тайны – не иметь никаких тайн.

И мы от души дружно рассмеялись.

Глава 7, скорее техническая

– И все-таки, Рамель, как вы догадались, что перед вами микроробот?

Мы сидели в креслах в гостиной барона и обсуждали последние новости.

– Нет, Андрэ, и не просите. Ладно, только вам по секрету. Вы умеете хранить секреты?

Барон принял весьма многозначительный вид и картинно оглянулся, делая вид, что выискивает за спинкой своего кресла злоумышленников, которых там не было, да и быть не могло. После чего продолжил:

– Когда мой почтенный отец собрался отходить в мир иной, он позвал меня и поведал на ухо семейную тайну. «Сын мой, – сказал он мне, – возьмите этот медальон. Он принадлежит нашей семье с давних времен. Носите его всегда. И он убережет от постороннего внимания». Вот так он сказал, затем покинул этот мир, я надеюсь, для того, чтобы переселиться в лучший.

– Очень трогательная история. И что, эта вещь вас действительно оберегает?

Я с интересом рассматривал висевший на шее у барона медальон с большим камнем зеленого цвета.

– Еще бы! Конечно, помогает. Ведь это не что иное, как детектор электронных устройств. Одно из немногих устройств, которые я могу носить постоянно.

И барон весело рассмеялся.

– Серьезно, это устройство?

– Причем надежнейшее. Сотни лет прошло, а оно работает. В нем практически нечему ломаться.

– В самом деле? В любом устройстве находится, чему сломаться.

В этом я был уверен твердо, исходя из собственного опыта. Не попадалось мне пока ничего, что служило бы не одну сотню лет без перерыва. Разве что египетские пирамиды. Но это и не устройство вовсе никакое, а скорее сооружение. Что до остальных устройств, то рано или поздно в них непременно находится деталь, отслужившая свой срок.

– Только не в этом. В нем практически нет никаких движущихся частей, – объяснял Рамель, – и энергии он не потребляет. Честно говоря, в нем вообще деталей нет. Все дело в свойствах материала, из которого изготовлен камень. Собственно, камень и является устройством, а оправа служит лишь для красоты и удобства ношения.

– Да, такое устройство действительно сложно сломать, если, конечно, не бить по нему молотком. Отсутствие лишних деталей является большим плюсом, – вынужден был согласиться я.

– Поверьте, Андрей, даже с помощью молотка сломать медальон довольно сложно. Так мне говорили. Впрочем, я не пробовал. Целый он мне больше нравится.

– А как он работает?

– Очень просто. Камень улавливает волны, исходящие от работающего поблизости электронного устройства, и начинает светиться. Чем ближе устройство, тем ярче. То-то я удивился, когда на нем появились проблески. Вот и вышел в соседнюю комнату, чтобы посмотреть, в чем дело.

Так вот как все было. Действительно, теперь все выглядит довольно логично. И неожиданный уход барона, и его перепалка с мухой. Мы не стали продолжать так неожиданно прерванный завтрак, ограничились лишь тем, что выпили по чашечке чая. Барон меж тем завел разговор о вопросе, который, признаться, давно меня волновал.

– Кстати, Андрей, я надеюсь, вы не собираетесь покидать меня прямо сейчас и еще какое-то время побудете моим гостем? Поверьте, я буду очень рад.

Разумеется, я не собирался просидеть всю жизнь в поместье барона Рамеля. Надо как-то осваиваться на местности. Может, удастся узнать, как вернуться домой. А если нет, то надо знакомиться с местными условиями. Надо, но не так сразу. Я понятия не имею о местных законах и обычаях. Ехать наобум лишь бы куда? Глупее не придумаешь. Предложение барона было как нельзя более кстати. Осмотрюсь, освоюсь, а там уж буду принимать дальнейшее решение. Хороший он все-таки человек, барон Рамель. Как мне повезло, что я встретил на дороге именно его. Вот так и бывает. В самом прискорбном случае можно найти свои плюсы. Диалектика.

– Спасибо, Рамель! Я, пожалуй, пока воспользуюсь вашим гостеприимством.

– В таком случае не хотите ли осмотреть поместье? Да и ближайшие окрестности в придачу.

Еще бы я не хотел! Эта задача была в числе первых.

Дом барона представлял собой чудную смесь стилей. Нечто среднее между загородной усадьбой и средневековым замком. Должно быть, оттого, что первоначально он не предназначался для ведения военных действий и для обороны годился не более чем любой дом. Лишь позднее его перестроили в связи с новыми веяниями. Новые времена приносят новые задачи, а вместе с ними приходят и перемены. В том числе меняется и архитектурный облик строений.

Окна первого этажа были заужены до предела, на крыше располагались укрытия для постов наблюдения, двойные двери в ладонь толщиной при необходимости могли служить серьезной преградой для неприятеля. Впрочем, все эти меры предосторожности носили скорее превентивный характер. Даже дежурство на постах наблюдения велось не постоянно, а лишь в случае объявления тревоги. Барон вообще очень бережно обращался со своими людьми и не озадачивал их без необходимости. Такова специфика местного общества. Такое время. Пожалуй, его можно назвать – эпоха просвещенного феодализма.

Быт тоже был необычным. Вынужденные ограничения призывали стремиться к простоте. Но при этом каждый дворянин в немалой степени гордился своими техническими возможностями. Особая гордость барона – расположенное в доме и во вспомогательных постройках центральное отопление. Упомянуть о нем стоит отдельно, так как устроено оно довольно забавно. Чудна порой техническая мысль!

Начну с того, что в качестве обогревателей и трубопроводов использовались изделия из керамики. Весьма оригинально. Керамика по теплопроводности далеко уступает железу. Но в условиях почти полного отсутствия металлов и большой дороговизны пластика… Как говорится, чем богаты… К тому же керамика практически не подвержена коррозии, а это, согласитесь, немалый плюс.