Лучи смерти. Из истории геофизического, пучкового, климатического и радиологического оружия Фейгин Олег

Предисловие

Фантастика действительно является зеркалом, причем параболическим, в котором, как в телескопе-рефракторе, улавливается свет далеких звезд. Однако это все же сугубо земное зеркало наших знаний и представлений о человеке и мире.

Фантастические рефракторы отлиты не из мертвого стекла, холодно и бездушно отражающего свет далеких созвездий. Они одухотворены жизнью нетерпеливой, горячей, чуткой к добру и злу.

Е. Парнов.Зеркала Урании

Следуя замечательному российскому писателю Е. И. Парнову[1], будем считать метод научно-художественной популяризации, используемый для реконструкции самых различных исторических событий, основным литературным приемом в трилогии «Тайны атомного века», которую и завершает настоящая книга. Между тем многочисленные отклики читателей и критиков показывают, что многими художественный прием «литературного расследования» воспринимается как самое настоящее научное изучение безусловных исторических фактов, наподобие того, как это блестяще делают такие популяризаторы и историки науки, как Геннадий Ефимович Горелик и Юрий Николаевич Ранюк, тоже много пишущие на сходную тематику. Это, конечно же, абсолютно неправильно и ведет к многочисленным недоразумениям, вызывая читательские нарекания и замечания.

Чтобы расставить все точки над i, еще раз подчеркнем, что автор имел своей целью лишь рассмотреть различные варианты осмысления известных исторических событий, гипотез и реконструкций, совершенно не настаивая на их безусловной истинности.

Однако, описывая в первых частях трилогии[2] творчество Николы Теслы, автор и не предполагал, что судьба этого гениального изобретателя вызовет так много откликов у любознательных читателей. Особенно это проявилось на Тесловских чтениях, организованных московским Институтом экономических стратегий в начале июня 2012 г. При обсуждении доклада «Творческое наследие Николы Теслы» автору пришлось отвечать на много вопросов. В первую очередь присутствующих интересовало, почему он выбрал именно ту, а не иную интерпретацию событий из жизни великого изобретателя. В быстротечной полемике многие аргументы не удалось представить в развернутом виде, да и не на все замечания можно было «в режиме реального времени» найти адекватные ответы. Так родилась задумка еще раз вернуться к теме наследия Николы Теслы, объединив все недосказанное в заключительной части трилогии и продолжив рассказы об удивительном переплетении судеб многих выдающихся личностей прошлого, «атомного века».

Тут надо заметить, что вокруг изобретений Теслы до сих пор ходит множество слухов и домыслов, и некоторые из них вполне вписываются в жанр «городских легенд»[3]. Исходя из этого необходимо тщательно разделять гениальные прозрения изобретателя и его весьма своеобразные теоретические построения, основанные на философских воззрениях о вездесущей среде «мирового электрического эфира». Тем более что тут довольно часто реальные изобретения осыпаются мишурой всяческих «нетрадиционных знаний», «парапсихологических составляющих» и «экстрасенсорных восприятий», в избытке присутствующих в биографических произведениях таких популярных авторов, как М. Чейни, Д. Мэннинг, Н. Бегич, Дж. О’Нил и М. Сейфер.

Большое значение в осмыслении многих неоднозначных фактов, тайн и загадок «атомного века» сыграли и уже упомянутые научные чтения имени Николы Теслы «Энергетика будущего: поиски вектора роста», организованные руководством московского Института энергетических стратегий (ИЭС) в лице замечательных энтузиастов: директора ИЭС, д.т.н. Виталия Васильевича Бушуева и заслуженного энергетика России, д.т.н. Павла Павловича Безруких. Много интересных идей, нашедших отражение в настоящей книге, высказал в ходе Тесловских чтений и директор Института электрификации сельского хозяйства, лауреат премии Н. Теслы, д.т.н., профессор Дмитрий Семенович Стребков.

В заключение автор выражает признательность всем своим коллегам, принявшим участие в обсуждении рукописи. Это и земляк Н. Теслы д-р А. Сорли из Словении, и д-р У. Бабин из Канады, а также харьковский изобретатель В. А. Голубев, известный своими экспериментами с катушками индуктивности Теслы.

Особо благодарен автор профессору Национального технического университета «Харьковский политехнический институт» Александру Евгеньевичу Андрееву, взявшему на себя нелегкий труд по вычитыванию рукописи и внесшему много конструктивных предложений, замечаний и дополнений, а также Д. Абросимову и М. Шапкину за литературные иллюстрации, описывающие Филадельфийский эксперимент и «эфирные воззрения» великого изобретателя.

Автор отмечает многочисленные замечания своего коллеги академика Э. П. Круглякова, вложившего много труда в критический разбор гипотез о создании первого ядерного заряда, опубликованных в СМИ.

Сама идея написания настоящей книги, как и всей серии «Тайны атомного века», была подсказана автору директором издательства «Альпина нон-фикшн» П. Д. Подкосовым. Павел Дмитриевич дал много полезных советов по отбору материала и структуре трилогии; автор приносит ему самую глубокую благодарность.

Автору также очень приятно отметить высокопрофессиональную работу замечательных сотрудников издательства: руководителя проекта «Тайны атомного века» Ирины Серегиной и редакторов Марии Миловидовой и Полины Суворовой, благодаря труду которых мои книги и увидели свет.

Пролог

На ледниковом щите

Как известно, в конце 70-х гг. мировое сообщество заключило соглашение, которое запрещает разработки геофизического оружия. Вместе с тем все работы в этом направлении были засекречены. Однако, несмотря на соглашение, предполагают некоторые ученые, изыскания в этой области продолжались под видом научных исследований или разработок технологий двойного назначения. А их содержание и назначение были окутаны завесой недомолвок, научных спекуляций и даже мистики.

В последнее время интерес к теме геофизического оружия заметно вырос. Связано это с планами ввода в эксплуатацию третьего, наиболее мощного излучателя в Гренландии. В результате под электромагнитным «колпаком» США окажутся Евразия и вся территория России – от Находки до Калининграда.

Е. Лисанов.Творцы апокалипсиса
Рис.0 Лучи смерти. Из истории геофизического, пучкового, климатического и радиологического оружия

Рис. П1. Ледниковый щит Гренландии

На очереди еще один комплекс – в Гренландии. Он мощнее аляскинского в три раза. Конфигурация из трех установок (Аляска – Гренландия – Норвегия) может существенно повысить боевые характеристики системы HAARP. А кроме того, как полагают эксперты, под видом противоракетной базы в Польше американцы планируют построить еще одну станцию HAARP, чтобы окончательно замкнуть контур вокруг Северного полюса. После этого волна искусственно вызванных наводнений и других климатических аномалий не будет обрываться в Европе, а дотянется до наиболее урожайных регионов России. Для нашей страны это будет означать практически полное накрытие с запада на восток, от Калининграда до Камчатки, и с севера на юг – до широт Ставрополя и Владивостока.

Если же американцы построят установки типа HAARP и в Южном полушарии, то геофизическим оружием будет накрыта почти вся планета.

В. Правдивцев.Изменение климата или климатическое оружие?

Аарон Макколл зябко передернул плечами и, помассировав пальцами воспаленные глаза, опять приложился к обрезиненным окулярам армейского бинокля. Отличная светосильная оптика скрадывала фильтрами сумасшедшее сверкание снега под июньским солнцем, выделяя каждую черту уже порядком надоевшего ландшафта. В памяти тут же всплыли строчки из Куковского путеводителя[4], который они изучали в Бостоне, готовясь к своим авантюрным приключениям:

Гренландия – один из самых необычных островов Земли. Несмотря на свои огромные размеры, это и одно из самых безжизненных мест планеты, чья природа еще до конца не изучена.

Свыше 80 % территории острова занято ледниковым покровом. Колоссальный вес этой многовековой массы льда заставляет земную кору во многих местах проседать, формируя вогнутые бассейны, которые достигают глубины 360 м ниже уровня моря. И в то же время, согласно геологическим данным, вся центральная часть острова представляет собой один большой горный массив, являющийся частью северо-восточной окраины древнего Канадского щита, достигающего трехкилометровой высоты в центре острова. В западной части древний кристаллический щит выходит на поверхность, образуя изрезанный долинами и фьордами пояс горных массивов побережья моря Баффина[5].

Кто же тогда знал, что экспедиция будет такой успешной и в то же время пройдет таким глупым образом… Все оказалось именно так, как было обозначено цветными карандашами на затертой карте безвестного «контактера», которую они приобрели в портовом баре, перед самой посадкой на борт грузопассажирского турбоэлектрохода, совершавшего каботажное плавание в самую северную часть моря Баффина. Предвкушая приятный вояж, Макколл со своими компаньонами – ирландцем Джеком Финнеганом и валлийцем Дэном Глендуром совсем забыли о весенних штормах северной Атлантики, и когда на горизонте показались очертания мыса Фарвель, были уже готовы просто сползти на дощатый причал Юлианехоба – первого маленького порта на берегу гигантского ледяного острова.

Войдя в Дэвисов пролив, каботажник, кренясь под порывами ледяного ветра, срывающегося с гренландского щита, не спеша двинулся к следующему пункту стоянки – Годхавну. На верхней палубе закутавшимся в пледы друзьям составил компанию помощник шкипера, красочно рассказывающий, что восточная часть Гренландии образована хребтами более молодых гор, отделенных от щита глубинным разломом. В силу тектонических процессов и меньшего давления льда восточное побережье несколько выше, чем остальная территория страны, и здесь расположены высшие точки – горы Гунбьерн (3700 м) и Форель (3360 м). Берега там сильно изрезаны глубокими и длинными фьордами, зачастую заблокированными массами айсбергов, образующихся при разрушении окраинных частей ледяного щита.

Помощник шкипера оказался весьма любопытным человеком, но друзья загодя подготовились к возможным расспросам и наперебой стали посвящать моряка в фантастический проект поиска на ледяном щите хорошо видимых на белом фоне метеоритов. Похоже, что странная экспедиция не очень удивила помощника шкипера, к месту вспомнившего роман Дэна Брауна «Точка обмана»[6], где вся фабула сюжета была закручена вокруг некоего метеоритного артефакта, найденного на шельфовом леднике Милна – самой обширной ледовой поверхности в Северном полушарии. По словам моряка, это ледяное поле насчитывает более 4 км в ширину, простираясь в глубину почти на 1 км.

Поинтересовавшись под смех компании, не собираются ли друзья отправиться по литературным следам Брауна, любознательный помощник шкипера продолжил рассказ о колоссальном ледниковом массиве, закрывающим почти всю Гренландию. По сведениям, почерпнутым моряком у предыдущей экспедиции гляциологов[7], местный ледник относительно молод и начал формироваться примерно 150 000 лет назад. Поверхность ледяного щита очень неровная – во многих местах его пересекают громадные трещины глубиной в десятки метров, вздыбливаются массивы гигантских торосов, образованных давлением внутри ледяной толщи, а ближе к побережью он рассечен речными долинами, образующимися при летнем таянии льдов. Растительность Гренландии скудная – только в южных прибрежных районах, свободных ото льда, можно найти заросли рябины, ольхи, ивы, карликовой березы и можжевельника, а также разнотравные луга. Севернее тянется суровая тундра с ее карликовой березой и стелющимися кустарниками, а на Крайнем Севере – арктическая пустыня с редкими очагами мхов и лишайников. Соответственно, небогат и животный мир. Северный олень, мускусный овцебык, белый медведь, песец и полярный волк – вот и все крупные обитатели этой земли. Зато в летний период сюда прилетает огромное количество птиц, а воды вокруг острова буквально кишат морскими обитателями.

За разговорами время пролетело незаметно, и вскоре из густого предутреннего тумана выступила сильно изрезанная фьордами прибрежная полоса, часто прерываемая ледниковыми языками и скальными массивами.

Нагруженные тяжелейшими станковыми рюкзаками путешественники спустились по гнущимся сходням в последнем пункте каботажного плавания вдоль западного побережья Гренландии – портовом городке Сиорапалук, одном из самых северных населенных пунктов во всем мире.

Помня, что представители скудной местной флоры и фауны особой опасности не представляют, особенно если следовать советам местных жителей и не приближаться к ним, экспедиция была не вооружена. Только у воинственного Финнегана был газовый пистолет и несколько петард для отпугивания белых медведей. Путеводители предупреждали, что гораздо большую опасность, особенно в период с конца июня по конец августа, представляет гнус – комары и мошки, донимающие людей и животных значительно сильнее, чем холод. Поэтому экспедиционеры предусмотрительно запаслись изрядным количеством всяческих репеллентов и противомоскитными сетками.

За пару дней путешественники подобрались к самой границе ледяного щита и заночевали на гляциологической станции. Наутро они с комфортом выехали в «страну белого безмолвия» на арендованном снегоходе с грузовыми санями, куда были сложены все экспедиционные пожитки. Три дня вокруг них мелькали только торосы, сугробы и языки небольших ледников, вот-вот готовых превратиться в летние ручьи. Выгрузившись на небольшом снежном плато, путешественники договорились с гляциологами о встрече через десять дней и смело углубились в ледяной лабиринт из гигантских глыб и расселин, уже источенных ярким июньским солнцем.

Что же привело трех отважных полярных исследователей в самое сердце ледяного континента?

Все началось с неформального заседания нью-йоркского уфологического общества «Галактический поиск», на котором обсуждались интернетовские данные о последних радиофизических исследованиях нижних слоев ионосферы[8]. Докладывал Макколл, красочно описывая почерпнутые в Сети подробности недавней высокоширотной миссии Монреальского университета, посвященной наблюдениям «аномальной авроральной активности» или, проще говоря, необычным северным сияниям, все чаще и чаще вспыхивающим над бескрайними заснеженными просторами северной Канады и американской Аляски. Только что начался «год спокойного Солнца», и солярная (солнечная) активность находилась вблизи своего 11-летнего минимума. Тем не менее во многих метеорологических обсерваториях мира уже долгое время фиксировались какие-то странные всплески «высокоширотных ионосферных сияний». Эти необычные небесные сполохи мало напоминали привычные отклики верхних слоев земной атмосферы на порывы солнечного ветра[9], закрученного магнитосферой[10] Земли.

Финнеган, который был бесподобным хакером, сумел войти в систему сбора данных проекта NASA «Объединенная полярная спутниковая система»[11], являющуюся основой американских космических наблюдений за погодой и климатом. Так была неожиданно открыта «локальная магнитная аномалия» на северо-западе гигантского ледяного щита Гренландии. Именно здесь располагался один из своеобразных эпицентров ионосферных штормов, бушующих вдоль 80-й параллели.

После нескольких весьма бурных заседаний «галактических поисковиков» было решено начать сбор средств для экспедиции в место нахождения «магнитного артефакта», и уже через несколько дней трое уфологов отправились в каботажное плавание вдоль берегов самого большого острова в мире.

Судьба явно благоволила к довольно бестолково организованной экспедиции, и уже через несколько дней блужданий среди хаоса ледяных глыб и торосов уфологи наткнулись на обширное плато, покрытое странными зданиями и сооружениями. Кроме нескольких ангаров там было несколько десятков необычных решетчатых антенн, окружавших громадную вышку с торообразным навершием. Территория странного полигона неплохо охранялась и была окружена многослойным забором из колючей проволоки.

Друзья выбрали наблюдательный пункт на плоской вершине ледяного холма и стали с любопытством изучать жизнь «стратегического объекта HAARP»[12], как сразу же окрестил военную базу Макколл. Вот и сейчас он, борясь с дремотой, наблюдал за загадочной суетой солдат в защитных «полярных» комбинезонах, устанавливающих какое-то оборудование у подножия центральной башни. Рядом с неформальным лидером экспедиции расположились его коллеги, продолжая бесконечный спор, начатый еще на пристани Бостона. Макколл доказывал, что надо сохранять тишину, потому что современные датчики улавливают малейший шум, но смог лишь добиться, что приятели стали говорить немного потише, иногда в ответ на грозные взгляды своего руководителя переходя на громкий шепот:

– Электромагнитное оружие уже начали выводить из разряда секретных, – с большим апломбом доказывал Глендур, – хотя оно по своей сути может быть использовано для решения задач стратегического характера. Это оружие по своему воздействию относят к так называемому неетальному, и его радиус поражения при своеобразном «электронном взрыве» может колебаться от сотен метров до километров. При этом уничтожается вся электронная аппаратура противника, выводятся из строя его средства связи, разведки, целеуказания.

В отличие от аппаратуры радиоэлектронного подавления, – свистящим шепотом продолжал валлиец, – электромагнитное оружие способно наносить повреждения радиоэлектронным компонентам аппаратуры, даже когда она выключена. И основы всего этого были разработаны еще в начале века, ну, максимум в 1920-х гг., так что тот, кто первым создаст электромагнитное оружие, может выйти победителем в войнах будущего. Впервые в реальных боевых условиях оно было испытано Пентагоном в Югославии, в 1999 г. Кроме того, его планировали использовать во время операции «Буря в пустыне» в Ираке, но из-за опасения, что при этом будут повреждены все находящиеся поблизости военные радиоэлектронные системы США, американское командование отказалось от применения электромагнитных бомб[13].

Говорят также, что и Россия располагает электромагнитными бомбами, причем по величине электромагнитного импульса они во много раз превышают зарубежные аналоги. Вроде бы у русских есть и уникальные генераторы, которые могут послужить основой для новых образцов электромагнитного оружия, так как они испускают пучки энергии, значительно превышающие по мощности существующие у нас электронные бомбы.

– Да, видел я в Сети эти русские уникальные генераторы электромагнитных импульсов, – Финнеган осторожно потянулся под прикрытием тороса и распрямил занемевшие от долгого сидения ноги. – Это, конечно, очень серьезные достижения для генераторов, испускающих очень короткие и мощные импульсы, тем более что их пиковая мощность достигает миллиардов ватт, что сопоставимо с мощностью энергоблока атомной станции. Русские говорят, что подобные разработки позволят им создать радиолокаторы куда большей дальности и разрешения, чем существующие. А еще они собираются с помощью новых генераторов имитировать помехи, возникающие от ядерного взрыва или удара молнии, что позволит проверять энергетические объекты и системы на устойчивость.

Ну а по моему мнению, результаты таких исследований могут послужить основой для создания электромагнитного оружия. Ведь таким мощным электромагнитным импульсом ничего не стоит подавить средства прицеливания, связи и управления…

Тут Макколл резко взмахнул рукой, призывая друзей быть внимательными. Раздалось далекое жужжание, медленно переросшее в глухой рокот, и из-за ближайшей ледяной сопки вылетела черная стрекоза геликоптера.

– Черный вертолет![14] – восторженно прошептал Макколл, наводя бинокль на копошащиеся фигуры, которые энергично потащили из приземлившейся машины какие-то ящики.

– Однако это явно не «Кайова»[15], – хмыкнул Финнеган, пристально рассматривая широкий фюзеляж и приземистую кабину вертолета.

Смеркалось. Суета постепенно затихла, а все человеческие фигурки скрылись под массивным белым куполом, который уфологи сразу же определили как «командный пункт». Неожиданно раздался сильный треск, и тороидальное навершие главной башни окутал венец разрядов. Финнеган стал поспешно настраивать фотоаппараты и измерительные инструменты, а Глендур взялся за датчики радиации, как вдруг уфологи заметили высоко в небе череду светящихся образований, напоминавших подсвеченные розовым светом столовые облака. Эти «облака», которые они тут же окрестили плазменными тарелками, явно располагались в авроральной зоне ионосферы. Было довольно трудно определить их проективную скорость перемещения, но, судя по всему, она была очень высока. Макколлу сразу же вспомнились наблюдения за протяженными разноцветными сгустками, которые стремительно перемещаются в верхней атмосфере Земли и известны как призрачные молнии: в зависимости от излучаемого ими цвета их разделяют на джины, эльфы, джеты, тайгеры и красные призраки.

Между тем «плазменные тарелки» на пределе видимости стали сливаться в единое пятно, которое вскоре приняло четко выраженную багровую окраску. Уфологи с восторгом наблюдали, как «плазменные тарелки» сливались в подобие гигантского бака, одновременно как бы расслаиваясь по вертикали. Неожиданно в этой стопке «плазменных блюд» проскочила искра молнии, затем еще одна. Через десяток секунд молнии стали сверкать непрерывно, и вдруг из нижнего основания «стопки блюд» в тор вышки ударил гигантский электрический разряд, за которым последовало целая молниевая завеса, превратившаяся в настоящий электрический ураган.

Этот странный молниевый шторм прекратился так же внезапно, как и начался; исчезли электрические разряды, а на вершине главной башни стала медленно вращаться странная решетчатая конструкция, чем-то напоминающая несколько вставленных друг в друга чаш радаров. Когда загадочный «радар» повернулся к стоянке уфологов, в их головах словно взорвалась череда шумосветовых гранат, и члены экспедиции, как подкошенные, рухнули на снег, судорожно сжимая головы руками.

Последним впечатлением Макколла были какие-то темные тени, стремительно спускающиеся с небес из-под сверкающего круга винта, и истошный крик Финнегана:

– Черные вертолеты!!! Оставьте меня на Земле!!!

…Через несколько лет на удаленный полярный мыс Моррис-Джесуп вблизи крайней северной точки ледового континента высадилась комплексная экспедиция Торонтского и Монреальского университетов, ведомая скупыми показаниями известного энтузиаста-уфолога.

Сейчас мы бы с трудом узнали в этом угрюмом облысевшем человеке с перекошенным от нервного тика лицом жизнерадостного и вечно неунывающего Аарона Макколла. Проведя долгое время в военном госпитале на американской авиабазе Туле, куда его вместе с обмороженными Финнеганом и Глендуром доставили транспортным самолетом со станции Норд, он вернулся в Бостон совсем другим человеком. На большой земле дружный коллектив уфологов тут же бесповоротно распался, и они никогда не предавались совместным воспоминаниям, пытаясь понять, как же их угораздило оказаться в беспамятстве на другом побережье Гренландии…

После десантирования на зловещего вида черные скалы Макколл уверенно повел отряд среди ледяных торосов к далекой гигантской башне, поднимающейся среди льдин… Легенды уфологов гласили, что где-то здесь командование северо-восточного рубежа NORAD[16] расположило генераторы «пучкового оружия», чем-то напоминающие сверхмощные радары, входящие в таинственную систему HAARP. Зарывшись в сугробы, ученые через сильную оптику вели наблюдение за таинственной башней. И вот, когда наступили полярные сумерки, из загадочной конструкции ударил красноватый лазерный луч визира, хорошо видимый в легком предвечернем тумане. Вычерчивая причудливые зигзаги, он неожиданно уперся в стаю перелетных уток. И тут, видно, «радар» дал пробный импульс излучения. В небе вспыхнула россыпь искр – пернатые, попавшие под излучение, просто натуральным образом взрывались, оставляя после себя лишь горячие облачка пепла!

А дальше было еще интереснее – в облучаемом секторе небосклона разгорелся колоссальный ионосферный пожар суббури, переливающиеся краски которого потухли лишь через несколько часов.

Часть I

Радужные крылья Феникса

Особенно привлекательной невидимость становится на войне. Можно представить себе смятение противника, атакованного неизвестно кем… Но допустим на минуту, что это возможно и что кто-то обнаружил – да, реально добился невидимости ограниченного участка на определенное время. Допустим также, что такое открытие сделано непосредственно накануне или во время Второй мировой войны и его авторам удалось привлечь к себе внимание со стороны военных.

А. Кузовкин, Н. Непомнящий.Что случилось с эсминцем «Элдридж»?

Хмурым октябрьским утром 1943 г. в охраняемой зоне военно-морской базы Филадельфии стоял эсминец «Элдридж», бортовой номер DE 173. Специалисты из управления военно-морских исследований ВМФ США решили его использовать для тайного эксперимента «Радуга». Основываясь на Единой теории поля, разработанной Альбертом Эйнштейном, они создали электромагнитную систему, способную сделать корабль невидимым.

М. Герштейн.Тайна корабля-невидимки «Элдридж» разгадана
Рис.1 Лучи смерти. Из истории геофизического, пучкового, климатического и радиологического оружия

Рис. I.1. Филадельфийский эксперимент

После поворота рубильника воздух вокруг корабля стал темнеть. От воды поплыл зеленоватый туман. Через несколько минут «Элдридж» исчез из виду, хотя на воде все еще виднелось углубление от его корпуса.

Когда «Элдридж» исчез в Филадельфии, множество людей видели его внезапное появление в порту другой базы – Норфолк. Через несколько минут «призрак» стал таять, и тут же корабль «проявился» в Филадельфии.

Но самое страшное – то, что эксперимент имел тяжелые последствия для экипажа судна. Большинство моряков погибли, а те, кто выжил, сразу же были списаны из армии и остаток жизни провели в некой закрытой клинике для умалишенных. Это заставило американских военных отказаться от рискованных исследований.

М. Герштейн.Тайна корабля-невидимки «Элдридж» разгадана

Великое восточно-японское землетрясение[17] не только смыло шквалом цунами побережье одного из островов Страны восходящего солнца, но и взбаламутило всю прилегающую акваторию Тихого океана. Даже во владивостокский Залив Петра Великого океанические течения приносили следы ужасной катастрофы, усеивая побережье смытыми вещами и обломками жилищ. Как-то раз компания отдыхающих жителей Владивостока наткнулась на странную находку. Это был небольшой матросский сундучок, обернутый в выбеленную морскими волнами просмоленную парусину. Осторожно открыв сундук, туристы обнаружили свернутые в рулон бумаги, на которых красным карандашом было крупно выведено Philadelphia Experiment.

Все это мне сообщил по электронной почте дальневосточный писатель Дмитрий Абросимов, которому приятели, зная его страсть к изучению всяческих загадочных рукописей, принесли свою находку. Он же и сделал замечательный литературный перевод:

28 ноября 19… г.

Я не верю, что кто-то найдет эту записку. Тем более не верю, что кто-то примет всерьез ее содержание. Но я больше не могу хранить эту тайну. Она жжет изнутри. Жжет, как и сознание того, что я один из последних, а то и последний участник проекта «Радуга».

Рассказывать об этом бесполезно – кто поверит официально освидетельствованному сумасшедшему? Хотя с месяц назад я попытался.

Мучимый картинами прошлого, я ходил кругами у монумента солдатам Второй мировой в мемориальном парке неподалеку от Колорадо-Спрингс, когда заметил двух молодых парней в форме ВВС.

Один фотографировал что-то в небе, а второй прогуливался по парку. Молодые пилоты с расположенной вблизи военно-воздушной базы, они напомнили меня двадцатилетнего. Я тогда тоже был полон надежд и отваги. А правительство втянуло меня в авантюру, а после выбросило из флота, признав сумасшедшим. Но я знаю, что увиденное мной действительно существует!

Я решился подойти к пилоту, что ходил по дорожке, и спросил, как ему здесь нравится. Он ответил, что, в общем-то, ничего, но постоянная муштра утомляет. Мы разговорились. Я даже показал ему свое удостоверение лейтенанта военно-морских сил и рассказал, как меня вышвырнули после этого чертового эксперимента.

Пилот поинтересовался, что за эксперимент. В тот момент у меня появилась надежда, что этот парень поверит мне. В общих чертах я рассказал ему, в чем заключалась суть эксперимента.

Когда подошел второй пилот, я уже рассказывал, как нас выпихнули из флота, после того как эксперимент провалился. Я говорил, что нас всех признали сумасшедшими и поэтому нам никто не верит. Первый пилот, похоже, мне поверил. Но второй парень отвлек его и многозначительно закатил глаза. Я понял, что рассказывать дальше бесполезно, и сменил тему.

Потом пилоты отправились к себе на базу, а я больше никогда не приходил в тот парк.

Два дня спустя я бежал. Я снова почувствовал дыхание криттеров. Когда бежишь так же долго, как я, невольно научишься чувствовать их на расстоянии. Я забрал свои вещи из мотеля и уехал в маленький городок в пустыне. Криттерами – тварями – назвал этих существ Том незадолго до гибели. Я уверен, что он именно погиб, а не просто пропал без вести…

Странно, но в большом городе они находят меня раньше, чем в пустынной местности. Я даже не представляю, с чем это может быть связано. Мне всегда казалось, что чем больше людей, тем легче скрыться. С криттерами оказалось иначе. Сейчас я сижу в очередном дешевом мотеле и при свете слабой лампы пишу эту записку. Поймите меня правильно, я воспитывался в католической семье, и самоубийство претит мне. Но уж лучше так, чем попасть к ним в лапы. Если у них есть лапы…

Просто я устал бежать. Мне уже под шестьдесят, а постоянные переезды и стрессы заставляют меня выглядеть на все восемьдесят. И не только выглядеть, но и чувствовать. На последние деньги я заказал этот номер и хорошо поужинал в кафе при мотеле. Верный друг – старенький флотский револьвер – еще способен стрелять, и завтра он сделает последний в моей жизни выстрел. Странно, я ведь не убил ни одного человека, хоть и воевал почти три года. Но на корабле трудно встретиться с противником лицом к лицу, а должность навигатора вооруженных столкновений не предусматривает. Как-то странно знать, что первым человеком, которого я убью, окажусь я сам. Но это будет позже. Сначала… сначала я напишу всю правду о том, что на самом деле произошло с моим кораблем и моими друзьями.

Все началось в конце июня 1943-го. Меня, Хэнка и Тома отозвали с нашего старого корыта и перевели в Ньюарк на новенький, только спущенный со стапелей эсминец. На построении объявили, что новый корабль примет участие в сверхсекретном правительственном проекте под кодовым наименованием «Радуга». Естественно, все дали подписку о неразглашении. Признаться честно, в то время я был горд участием в правительственном да еще и секретном проекте. Хотелось сделать что-то великое, что перевернет историю и сотрет с лица земли Гитлера и его подручных. Знал бы я тогда, чем этот проект закончится…

Тем временем для проведения испытаний корабль поставили на якорь неподалеку от дока. Энергетическую систему эсминца усилили подключением (с помощью кабелей) генераторов двух других кораблей. На носу, корме и в центральной части эсминца разместили три здоровенных трансформатора. Еще понаставили кучу приборов и протянули множество кабелей по палубам. Том – до войны он преподавал в колледже – предположил, что испытывают новую систему размагничивания корпуса корабля, чтобы к нему не прилипали немецкие магнитные мины. Хэнк посмеялся над Томом и больше в шутку, нежели всерьез предположил, что будут испытывать систему невидимости корабля. Что называется, попал пальцем в небо.

Если помните, в то время ходило множество слухов о немецких ракетах ФАУ, о странных летательных аппаратах войск союзников, о секретном чудо-оружии русских. Поэтому идею невидимости мы тоже не отбросили, хотя в довесок напридумывали еще с пяток забавных теорий, вроде электрических пушек или магнитных ускорителей для двигателя. Да, в то время мы были веселы и отважны…

Первый тревожный звоночек прозвучал, когда мы с Хэнком возвращались на корабль из бара и случайно услыхали спор двух «больших шишек», которые курировали проект. Один – явно ученый – говорил, что проводить эксперимент слишком рано, так как оборудование не стабилизировано и могут пострадать люди. Собеседник ученого, какой-то высший чин военно-морских сил, настаивал на немедленном проведении эксперимента, угрожая прекращением финансирования работ. Военный заявил, что его заботит только исход войны и что невидимость корабля от немецких радаров важнее жизни нескольких человек.

Как потом признался Хэнк, у него по спине прополз неприятный холодок от услышанного. Но, несмотря на отрицательное мнение ученых о готовности эксперимента, правили бал все же военные. На корабль навесили еще кучу оборудования и назначили контрольный тест на 20 июля.

В то утро у меня не было никаких плохих предчувствий. Я был бодр и почти забыл подслушанные слова о том, что могут пострадать люди. Тогда я был наивен и верил, что флот позаботится о наших жизнях и о нашем здоровье. Корабль сняли с якоря, по радио мы услышали приказ включить оборудование. С берега за нами наблюдали военные и ученые. Как мне сказал Том, среди последних он узнал фон Неймана и Эйнштейна. В то время я еще не знал, кто это такие.

Тем временем ученые на корабле запустили свои технические штучки. Невидимость удерживалась в течение пятнадцати минут, хотя мне показалось, что времени прошло намного больше. Я почти сразу же почувствовал тошноту и слабость. Собрав силы, я оперся о бортик и наблюдал за происходящим. Я видел, как пространство над кораблем становилось темнее. Вокруг эсминца сформировалось что-то вроде линзы, через которую корабли сопровождения виделись крайне размыто. Через несколько минут линзу, в которой оказался наш корабль, заполнил неведомо откуда взявшийся молокообразный зеленоватый туман.

Члены экипажа, находившиеся на палубе, испытывали тошноту и слабость. Кого-то рвало, один матрос кружился на месте и что-то говорил в пустоту. Том, стоявший рядом со мной, посмотрел вверх и воскликнул:

– Смотри, Джеймс! Там какая-то тварь!

Но когда я посмотрел в ту сторону, куда указывала его рука, я ничего не заметил, кроме сгустка зеленоватого тумана. Вокруг раздавалось какое-то жужжание или шипение. Когда наконец все это закончилось, я обнаружил, что мои пальцы побелели – с такой силой я сжимал край бортика. После теста мы думали, что на доводку оборудования эксперимента дадут больше времени, но руководство штаба ВМС настояло на проведении следующей фазы 12 августа.

Прошло немногим более трех недель, и настал день икс.

На этот раз никакой бодрости не было и в помине. Я боялся. Да что там, вся команда эсминца боялась до дрожи в коленках. Том, весь белый, стоял рядом на мостике. Он дрожал и повторял только:

– Ох, Джеймс! Неужели опять? Там эти твари, Джеймс! Криттеры! Я видел одну из них в прошлый раз. Мне показалось, она охотится за мной, Джеймс!

Я и Хэнк как могли успокаивали его, но нам самим было не по себе. В этот раз должны были дать полную мощность и на длительное время. По радио передали сигнал, и «научники» запустили оборудование. В течение четырех-пяти минут ничего не происходило, а затем все повторилось, как в прошлый раз – тошнота, слабость, формирование линзы, искаженный вид кораблей за ней, молокообразный зеленоватый туман. Дальше линза и туман закружились вокруг корабля. Жужжащий звук, сопровождавший работу оборудования, быстро превратился в гудящее шипение, а потом усилился до бурлящего грохота, похожего на шум горного потока.

Мне было крайне нехорошо – тошнило и подгибались колени, но я видел, как корабль растворяется в зеленом тумане. Вокруг линзы уже ничего не было видно, как вдруг шум пропал. Беззвучно полыхнуло голубым, и на мгновение воздух очистился. Корабль стоял в гавани у доков. Но гавань была другая!

Я не помню, что еще тогда чувствовал кроме страха. Это после я узнал, что корабль переместился в гавань Норфолка, штат Вирджиния. Но в тот момент я очень сомневался в том, что все уже закончилось, и страшно боялся осознавать, что это может быть совсем не так. (Вообще, все мои воспоминания об эксперименте связаны с постоянным чувством страха.) Так вот, как я и написал, корабль переместился в неизвестную мне гавань, и я подумал, что все кончилось. Но тут я почувствовал, что стою, ни на что не опираясь. Гавань исчезла, но уже привычная линза не появилась. Что-то меня подняло, и я увидел, что нахожусь в пространстве, состоящем из взвеси зеленоватого тумана и серого облака, в которое, как мне казалось, превратился корабль.

Том и Хэнк, рядом висевшие в тумане, внезапно оказались внизу и словно уменьшились. Потом раздался тяжелый вздох, и мир вокруг содрогнулся. Я снова стоял на палубе корабля, но она колыхалась и дрожала словно желе. Где-то далеко почти на пределе слышимости раздался дикий крик. Я повернул голову – это движение далось мне с огромным трудом. Время словно остановилось. Я увидел Тома и его, криттера. Он был немного похож на амебу, какой ее рисуют в учебниках. Аморфное образование, зеленый сгусток тумана, клубящийся дымными щупальцами.

Криттер висел рядом с Томом и, казалось, ничего не делал, но Том кричал нечеловеческим голосом и растворялся. Из-за неизвестного эффекта этого пространства я еле слышал голос моего друга, словно он находился на огромном расстоянии от меня. Но Том был в двух шагах!

Хэнк забился в угол и смотрел застопорившимся взглядом на криттера. Я заметил, что зрачки Хэнка увеличились настолько, что не было видно радужки, а на лице появилась ужасающая гримаса. Не знаю, на кого был похож в тот момент я, но Хэнк выглядел натуральным психом.

Тем временем Том уже перестал кричать и почти исчез. Остался только силуэт, сквозь который я видел серый металл бортика. Рядом так же безучастно висел криттер. Я хотел, честно хотел подойти к Тому и постараться помочь ему! Но тело не желало повиноваться мне, я с трудом поворачивал голову. Даже глазные яблоки, казалось, со скрипом вращались в орбитах.

Затем будто резко захлопнули дверь в иной мир, дрожь под ногами прекратилась, и палуба вновь застыла, вернув мне ощущение реальной силы тяжести. Я снова мог владеть телом, но было уже поздно. От Тома не осталось и следа, криттер тоже исчез.

Я огляделся. Вокруг эсминца шуршало волнами море, неподалеку виднелись корабли сопровождения. Все – как всегда, и лишь клочья зеленоватого тумана, плясавшие на ветру, напоминали о случившемся. С трудом переставляя одеревеневшие ноги, я подошел к Хэнку и помог ему подняться. Он молча схватил мою руку и крепко сжал ее.

Я тоже ничего не говорил. В тот момент все слова казались лишними, да и не знали мы, как выразить словами пережитое.

После высадки на берег оказалось, что от экипажа уцелела едва половина, а приставленные к оборудованию «научники» почти все исчезли. Нас отправили на длительную «реабилитацию». Жили мы на каком-то засекреченном объекте, где нас с утра до вечера допрашивали об увиденном. В то время с моряками стали происходить невероятные вещи: одни как бы «замерзали» – выпадали из реального времени, другие вовсе «растворялись» в воздухе, чтобы уже никогда не появиться вновь…

Самый жуткий случай произошел, когда прямо в комнате, где сидели мы с Хэнком и очередной допросчик, появился криттер. (Тогда я еще не чувствовал их приближения.) Тварь выплыла прямо из стены. Хэнк встал, оборвав фразу на полуслове, и внезапно пошел на криттера. Я опешил, но ринулся к нему и попытался схватить за руку, но мои пальцы поймали только пустоту. Хэнк вошел в стену и исчез. Военный следователь наблюдал за происходящим круглыми глазами. Я бросился из комнаты и завернул за угол, куда выходила стена. Хэнка там не было.

Как оказалось, криттера следователь не видел. Он заметил только, как Хэнк встал и вошел в стену. А моим словам никто не поверил.

Впоследствии все члены команды, в том числе и я, были уволены как «психически неуравновешенные». Это оказалось весьма удобным для дискредитации возможных откровений.

С тех пор я только и делал, что бежал. Иногда в газетах мне попадались статьи о загадочных исчезновениях. Часто там печатались фамилии некоторых членов нашего экипажа. Я знаю, их забирали криттеры. Этих тварей я научился чувствовать на расстоянии. Кстати, до сих пор не понял, кто они и что им от нас нужно. Эксперимент открыл криттерам проход в наш мир, и сейчас они то ли питаются нами, то ли забирают всех, кто знает об их существовании. Не знаю.

Я пытался рассказывать об эксперименте, но мне никто не верил. Как же, меня ведь официально признали сумасшедшим. Убегая от криттеров, я побывал во всех штатах, одно время даже думал уехать за границу, но не смог собрать достаточно денег.

Годы шли, а я все бежал и бежал. Из одного штата в другой, из большого города в маленький. По-моему, я остался последним из экипажа, кто еще не покончил с собой или не сдался криттерам. Но теперь я устал.

…Все хотел закончить записку умной или поучительной мыслью, вроде – не шутите с пространством-временем! Но ничего на ум не приходит. Я не знаю, может быть, «Радуга» действительно что-то дала науке, и благодаря проекту человечество сделало множество великих открытий. Но почему-то об открытиях этих нигде не упоминается. И не зря, наверное, Эйнштейн сжег свои записи перед смертью. Говорят, он посчитал, что человечество не готово к новым открытиям. После того, что я видел, мне остается только согласиться с ним.

Пожалуй, не будет никакого последнего слова. Всю историю проекта «Радуга» вы теперь знаете и можете сделать какие-то выводы. Но меня всю жизнь мучает один вопрос: «Неужели этот проект стоил жизни моих друзей и нашей команды?» Возможно, если бы я знал ответ, мне было бы легче перенести случившееся. Надеюсь, я все же попаду в рай и там не будет этих тварей.

Господи, помоги всем нам!

Джеймс Алан Митчелл, бывший лейтенант конвойного эсминца «Элдридж» ДЕ-173 ВМС США.

Машинально сложив вместе несколько свежераспечатанных листков, я щелкнул степлером и достал из ящика письменного стола объемную коленкоровую папку с ботиночными шнурками. Здесь уже хранилось несколько случайно доставшихся мне рукописей из разоренной университетской библиотеки. Разложив их перед собой, я нашел на книжной полке книгу военного журналиста и писателя Александра Бабакина «Битва в ионосфере»[18] и углубился в знакомые страницы. Через некоторое время мне уже казалось, что странные события, произошедшие осенью 1943 г. в акватории филадельфийской военно-морской базы, близки к своей разгадке. И скорее всего, Филадельфийский эксперимент тем или иным образом был связан с испытанием некоего совершенно уникального радиолокационного оборудования. Вполне возможно, именно о чем-то подобном и писал полковник Бабакин в своем журналистском расследовании трагедии и триумфа отечественных загоризонтных радиолокационных боевых систем…

Особенно любопытен рассказ писателя об истории открытия ранее неизвестного явления – дальнего коротковолнового рассеяния радиоволн отдельными элементами поверхности Земли. Автор открытия – профессор, д.т.н. Н. И. Кабанов из Новосибирского электротехнического института доказал, что радиоволны, излучаемые радиопередающим устройством под некоторым углом к горизонту, отражаются ионосферой и идут обратно, к Земле. Часть их энергии рассеивается неоднородностями земной поверхности и распространяется в разные стороны. Рассеянные радиоволны вновь отражаются от ионосферы и возвращаются на Землю, причем какая-то их доля попадает на антенну приемника-излучателя.

В 1950 г. Государственная комиссия под председательством академика А. И. Берга рассмотрела полученные Н. И. Кабановым данные и дала следующее заключение:

Настоящей работой впервые экспериментально установлено существование регулярных рассеянных отражений от Земли на коротких волнах, что имеет принципиальное значение для исследований условий распространения коротких волн, в частности применительно к эксплуатации магистральных линий и средств дальней радионавигации.

Многие оригинальные эксперименты, поставленные Н. И. Кабановым с сотрудниками, позволили обнаружить, что рассеяние радиоволн гористыми участками Земли происходит более интенсивно, чем морями, и подтвердили, что по границам дальности отражений можно судить о состоянии ионосферы. Использование эффекта Кабанова для ее исследования в режиме возвратно-наклонного зондирования позволило определять условия распространения радиоволн в радиусе до 12 000 км, т. е. почти над четвертью поверхности земного шара. Эффект Кабанова нашел широкое применение в ионосферной радиолокации, и Н. И. Кабанов с С. Г. Евсюковым разработали совершенно необычный способ радиолокационного загоризонтного обзора поверхности Земли через ионизированные следы метеоров.

Американский физик Т. Эккерслей, долгое время исследовавший коротковолновое рассеяние, отрицал возможность приема рассеянных отражений от Земли. Однако через два года после открытия Н. И. Кабанова коротковолновое рассеяние было подтверждено американским физиком А. Беннером. После этого стали вестись наблюдения за прохождением радиоволн с использованием коротковолнового рассеянного отражения от Земли в радиусе до 6000 км. В США разработаны сверхдальние загоризонтные радиолокаторы, основанные на эффекте Кабанова.

Тут, конечно же, можно вспомнить и разработки Николы Теслы, вошедшие в его «Мировую систему». Долгое время после изобретения радио А. С. Поповым считалось, что для целей связи наиболее приемлемы длинные волны, так как они позволяют устанавливать связь на бльших расстояниях, чем короткие. Между тем на возможность коротковолновой связи для «беспроводного телеграфа» указывал сам А. С. Попов. Тем не менее еще многие годы среди радиотехников бытовало мнение, что короткие волны, в отличие от длинных, не в состоянии распространяться на значительные расстояния за горизонт. Именно Тесла одним из первых предложил практические схемы использования радиосвязи на коротких волнах, но его общие рассуждения с указанием на некие эксперименты, схему которых он скрывал, были весьма скептически восприняты такими известными личностями, как Г. Маркони. Таким образом, до открытия Н. И. Кабанова в 1947 г. никто не мог представить себе, чтобы радиосигнал, посланный на коротких волнах, можно было принять в том же месте, откуда он послан.

Глава 1

Вы ошибаетесь, мистер Эйнштейн…

Однако предупреждаем: по мере того как вы будете вникать в суть рассуждений Эйнштейна, вы вдруг поймаете себя на том, что киваете в знак согласия головой. Через некоторое время его доводы станут казаться вам настолько очевидными и не содержащими ничего оригинального, что вы, пожалуй, начнете клевать носом. Затем наступит момент, когда вы с трудом сможете сдержать зевоту. Берегитесь: к этому времени вы зайдете столь далеко, что уклониться от потрясения не удастся, ибо очарование эйнштейновской логики заключается именно в ее кажущейся наивности и простоте.

Б. Хофман.Альберт Эйнштейн: творец и бунтарь
Рис.2 Лучи смерти. Из истории геофизического, пучкового, климатического и радиологического оружия

Рис. 1.1. Великий физик Альберт Эйнштейн (1979–1955)

Согласно специальной теории относительности, больше не существует предпочтительных состояний движения; это означает отрицание эфира в смысле предыдущих теорий. В самом деле, если бы эфир все-таки существовал, то он должен был бы находиться в каждой пространственно-временной точке в определенном состоянии движения, которое должно было бы сказываться в оптических явлениях. Никакого предпочтительного состояния движения нет, как учит специальная теория относительности, поэтому нет никакого эфира в старом смысле.

А. Эйнштейн.Диалог по поводу возражений против теории относительности

Начало 1990-х гг. знаменовало крушение крупнейшего государственного образования в Северном полушарии земного шара, приведшего к неописуемому количеству человеческих трагедий…

Как умирающий организм постепенно отключает все менее значимые функции, рушащееся под напором хаоса «новой демократии» государство постепенно прекращало финансирование «малоактуальных» статей расходов, в список которых тут же попали фундаментальные научные исследования. Люди, которые ими занимались, стали не нужны. Так и я с тысячами своих коллег оказался на улице, как говорится, без гроша в кармане. Единственным способом заработка в условиях новой «безграничной демократии» для стареющего профессора оказалась эпизодическая работа грузчика на гигантском промтоварном рынке, выросшем за считаные месяцы столь долгожданного «народовластия», тут же метко названного «охлократией».

А между тем вокруг бушевал карнавал, устроенный «постперестроечной накипью» – дельцами-нуворишами, которые грабили страну и перепродавали остатки некогда столь внушительного народного достояния. Мутная пена безудержной коррупции, помноженной на спекулятивные устремления, захлестнула и агонизирующую систему высшего образования, где начались безудержная «прихватизация» и распродажа оборудования и недвижимости.

Как-то раз, проходя мимо старинного здания университетской библиотеки, этого полузабытого осколка моей университетской юности, я с недоумением отметил, что здание выглядит как-то странно. Прежде всего мое внимание привлекли распахнутые настежь антикварные резные двери с цветными узорчатыми стеклами, в которые орава коротко стриженных личностей явно уголовной наружности, считавших себя новыми хозяевами жизни, шумно втаскивала большие коробки с компьютерами. Сразу же тоскливо защемило сердце – стало ясно, что я увижу в узком мощеном дворике за древней аркой…

Хороших книг было много, слишком много. Варварски затоптанные грязными сапогами грузчиков, таскавших новую мебель к заднему крыльцу бывшей библиотеки, они раскинули свои страницы и безответно взывали к помощи и состраданию, словно люди, потерпевшие жизненное кораблекрушение…

У меня случайно оказалась с собой пара пластиковых пакетов, которые мгновенно наполнились книгами с очень знакомыми названиями, но уже через пару минут я понял, что если сейчас же не остановлюсь, все мои находки тут же снова окажутся на грязной брусчатке. Тем не менее напоследок, я, по странному капризу, подхватил под мышку еще и увесистую папку в изрядно потертом коленкоровом переплете, привлекшую меня странной, выведенной под трафарет аббревиатурой DE 173 USS ELDRIDGE.

Вечером после первой ревизии приобретенных сокровищ я с какой-то дрожью от предвкушения чего-то необычного развязал шнурки коленкоровой папки. В ней оказались какие-то схемы, графики и несколько растрепанных, хотя и кое-как скрепленных проржавевшими скрепками тетрадей, состоявших из машинописных страниц с небрежно вписанными в них формулами. Просмотрев записи и несколько раз удивленно хмыкнув (уж очень эти формулы и схемы были необычными), я непроизвольно пожал плечами и принялся за первую тетрадь.

…Ряды электронных ламп, заполнявших практически весь кормовой трюм, тлели и вспыхивали красновато-желтыми огоньками. Стоило прищурить глаза – и казалось, будто ты стоишь среди поляны, на которой раскинуты угли от прогоревшего костра. Слышалось жужжание тлеющих и потрескивание статических электроразрядов, как в гигантском улье.

– Внимание! Режим накачки, – громко объявил руководитель эксперимента. Тут же два оператора стали щелкать большими эбонитовыми тумблерами и перебрасывать рукоятки рубильников. Лампы засияли желто-оранжевым светом, а их жужжание медленно перешло в грозное гудение, при этом потрескивание разрядов слилось в непрерывное стрекотание, напоминающее мотоциклетный моторчик.

– Переходим к первой ступени генерации, – руководителю приходилось уже напрягать голос, чтобы перекрыть шум «электронного улья». Свет ламп перешел в ярко-белую гамму, и все участники эксперимента надвинули на глаза консервные банки альпинистских черных очков. Где-то среди сполохов ламп щелкнул выстрел сильного разряда, затем еще один, сильно запахло озоном и сгоревшей изоляцией. Разговаривать стало совершенно невозможно, поэтому все смотрели на руководителя, как на дирижера какого-то фантастического оркестра, показывающего жестами каждому участнику опыта его партию. Вот он взмахнул рукой, показывая в угол, и все с изумлением стали смотреть, как на изгибе квадратной трубки волновода стала расти, выдуваясь, как огненный мыльный шар, груша плазмоида. Еще одно мгновение – и шаровая молния, оторвавшись от волновода, медленно поплыла над пульсирующим морем света, но полет ее был недолог. С потолка трюма везде свисали толстые медные шины воздушного заземления, и, соприкоснувшись с одной из них, шаровая молния исчезла с таким громким хлопком, что полузадраенные иллюминаторы отозвались жалобным звоном.

Склонившись к уху ближайшего к нему оператора, руководитель прокричал:

– Похоже, Тесла был прав, да и старик тоже предупреждал о спонтанных выбросах энергии.

Его собеседник только молча энергично закивал в ответ. Между тем эксперимент продолжался. Один из ученых с заметным усилием повернул на несколько делений деревянный штурвальчик реостата, так напоминающий уменьшенную копию рулевого механизма, и гудение ламп сразу же изменило свою тональность, сместившись к нижней части звукового спектра. Вдруг гранатой взорвалась одна из дальних ламп, и буквально под ногами руководителя ей эхом ответила еще одна, так что во все стороны полетели мелкие осколки тонкого стекла. Ученый, не замечая струйки крови, текущей из пореза на щеке, скрестив руки, решительно повернулся к главному оператору, давая ему знак о прекращении опыта, но было уже поздно…

Из центрального черного ящика с батареей громадных электронных ламп в трюм полились волны изумрудного свечения, сопровождаемого непереносимым сверлящим звуком. Тела людей запылали сквозь одежду багровым светом, стены трюма стали таять, но вместо безграничной дали океана перед пораженными экспериментаторами предстала клубящаяся тьма, озаряемая вспышками аварийного освещения…

Закончив читать, я стал автоматически следить за лихорадочными сполохами разноцветной рекламы за окном, и тут же в голове мелькнула мысль, что где-то я уже читал о подобном эксперименте. Порывшись на книжных стеллажах, я выудил потрепанную брошюрку общества «Знание» из серии «Знак вопроса» с броским заглавием «Что случилось с эсминцем “Элдридж”»? Написанная в 1990-х гг. замечательными исследователями исторических загадок А. С. Кузовкиным и Н. Н. Непомнящим, она рассказывала об одном из самых таинственных экспериментов ХХ в., который привел к многочисленным человеческим жертвам. Отметив прозорливость этих научных обозревателей, я углубился в знакомые строчки:

Документы, полученные в ходе судебного процесса против ЦРУ, подтверждают, что оно занималось изучением НЛО с 1949 г. ЦРУ периодически указывало, что расследование случаев появления НЛО закончено в 1952 г. Однако документы объемом 1000 страниц, полученные через суд по закону о свободе информации, показывают, что правительство обманывало нас все эти годы.

Местная группа по изучению НЛО, объединяющая около 500 ученых, поставила задачу доказать или опровергнуть существование НЛО. 14 января 1979 г., руководитель этой группы У. Сполдинг заявил в интервью газете The New York Times: «Просмотрев полученные документы, наша группа пришла к убеждению, что НЛО действительно реальны, а правительство США оказалось нечестным и осуществляет политику полного сокрытия информации по НЛО… Информация направлялась в ЦРУ, Белый дом и Агентство по национальной безопасности».

…«Результатом» была полная невидимость корабля типа эсминец на море и всей его команды (октябрь 1943 г.). Магнитное поле имело форму вращающегося эллипсоида и простиралось на 100 м (больше или меньше, в зависимости от положения Луны и градуса долготы) по обеим сторонам от корабля. Все, кто находился в этом поле, имели лишь размытые очертания, но воспринимали всех тех, кто находился на борту этого корабля, и, кроме того, таким образом, будто они шли или стояли в воздухе. Те, кто находился вне магнитного поля, вообще ничего не видели, кроме резко очерченного следа корпуса корабля в воде – при условии, конечно, что они находились достаточно близко к магнитному полю, но все же вне его…

Половина офицеров и членов команды того корабля сейчас совершенно безумны. Некоторых даже по сей день содержат в соответствующих заведениях, где они получают квалифицированную научную помощь, когда они либо «воспаряют», как они сами это называют, либо «воспаряют и застревают». Это «воспарение» – последствие слишком долгого пребывания в магнитном поле – вовсе не является чем-то неприятным для моряков, обладающих здоровым любопытством. Но становится таковым, если те при этом «застревают». В этом состоянии они не способны двигаться по своей воле, если один или двое товарищей, которые находятся с ними в магнитном поле, быстро не подойдут и не прикоснутся к ним, иначе они «замерзнут».

Если человек «замерзает», его положение тщательно маркируется, и затем магнитное поле отключается. Все, кроме «замерзшего», теперь снова могут двигаться и радоваться своему, как кажется, материальному телу. Тогда член команды с наименьшим сроком службы должен пойти в то место, где он найдет лицо или обнаженный, не прикрытый униформой участок кожи «замерзшего». Иногда это длится только час или чуть больше, иногда целую ночь и день, а однажды понадобилось шесть месяцев, чтобы «разморозить» человека.

Пришлось сконструировать в высшей степени сложный аппарат, чтобы возвратить «свежезамороженных» и «глубокозамороженных». Обычно «глубокозамороженный» теряет рассудок, беснуется и несет несуразицу, если «заморозка» длилась больше одного дня по нашему отсчету времени…

Говорят, что одно из колец мифического царя Соломона было покрыто арамейской вязью, означавшей «Все проходит». К этому изречению мудрый правитель Древнего Востока обращался в самые трудные моменты своей жизни. Но однажды его захлестнула столь черная полоса неудач, что не стало помогать даже любимое изречение. Владыка в досаде сорвал кольцо с пальца, и тут перед его изумленным взором предстало продолжение афоризма, выгравированное на внутренней стороне кольца: «И это тоже пройдет…»

Трудно даже сказать, сколько раз я вспоминал приведенную здесь поучительную притчу в угаре «новой жизни», возникшей на развалинах научных школ мирового уровня, с тоской наблюдая криминальное всевластие союза олигархов и бюрократии, совершенно осатаневших от полной безнаказанности. Но… безвестный мифотворец был абсолютно прав – прошло и это. Как-то даже удалось прибиться к глянцевому бульварному журналу, устроившись там «свадебным генералом», очень осторожно критически комментирующим несусветную чушь всяческих астрологов, контактеров и экстрасенсов, окончательно сошедших с ума от безбрежной свободы излагать простофилям свои примитивно-убогие фантазии, граничащие с чудовищной глупостью. Возникла и обратная связь с читателями, которые часто благодарили меня за то, что я раскрыл им глаза на жуликов и прохиндеев, увешанных «эзотерическими» дипломами об окончании всяческих «магических» школ колдунов и целителей. Вот как-то раз, на самом пороге Миллениума, среди обычного потока писем мне попался на глаза толстый конверт, обклеенный зелеными марками с красивыми минаретами. В сопроводительной записке от Михаила Шапкина, проживающего в Ташкенте, говорилось:

Эту рукопись дал мне мой знакомый. Он был в США и на уличной распродаже в Нью-Йорке купил себе старый пожарный шлем. Внутри этого шлема, видимо в качестве подкладки, лежала старая тетрадь с тонкими обгоревшими обложками, и от нее пахло плесенью. Ее пожелтевшие листы были исписаны чернилами. В некоторых местах они так сильно выцвели, что буквы едва угадывались на пожелтевшей бумаге. Кое-где большие участки текста были совершенно испорчены водой и представляли собой светлые чернильные пятна. К тому же края у всех листов обгорели, и некоторые слова исчезли безвозвратно.

Из перевода я сразу понял, что эта рукопись принадлежит известному изобретателю Николе Тесле, который жил и работал в США. Много труда было потрачено на обработку переведенного текста; кто работал с компьютерным переводчиком, тот хорошо меня поймет. Много проблем было из-за потерянных слов и предложений. Много мелких, но, может быть, очень важных деталей этой рукописи я так и не понял.

Надеюсь, что она приоткроет вам некоторые загадки истории и мироздания.

Дальше шел собственно текст рукописи, который мой среднеазиатский корреспондент предвосхитил броским заголовком «Вы ошибаетесь, мистер Эйнштейн, эфир существует!», сделанным красным карандашом. Тут я заметил, что и все остальные страницы густо испещрены цветными пометками и густо покрыты восклицательными и вопросительными знаками, а на полях даже выписаны простым карандашом какие-то формулы. Скептически хмыкнув, поскольку все это сильно напоминало послания разных непризнанных гениев, присылавших «теории всего» в нашу редакцию, я принялся за чтение.

Сейчас много говорят о теории Эйнштейна. Этот молодой человек доказывает, что никакого эфира нет, и многие с ним соглашаются. Но, по-моему, это ошибка. Противники эфира в качестве доказательства ссылаются на эксперименты Майкельсона – Морли, которые пытались обнаружить движение Земли относительно неподвижного эфира. Их эксперименты закончились неудачей, но это еще не означает, что эфира нет. Я в своих работах всегда опирался на существование механического эфира и поэтому добился определенных успехов.

Что представляет собой эфир и почему его так трудно обнаружить? Я долго думал над этим вопросом и вот к каким выводам пришел: известно, что чем плотнее вещество, тем выше скорость распространения в нем волн. Сравнивая скорость звука в воздухе со скоростью света, я пришел к выводу, что плотность эфира в несколько тысяч раз больше плотности воздуха. Но эфир электрически нейтрален, и поэтому он очень слабо взаимодействует с нашим материальным миром, к тому же плотность вещества материального мира ничтожна по сравнению с плотностью эфира. Это не эфир бесплотен – это наш материальный мир является бесплотным для эфира.

Несмотря на слабое взаимодействие, мы все же ощущаем присутствие эфира. Пример такого взаимодействия проявляется в гравитации, а также при резком ускорении или торможении. Я думаю, что звезды, планеты и весь наш мир возникли из эфира, когда по каким-то причинам часть его стала менее плотной. Это можно сравнить с образованием пузырьков воздуха в воде, хотя такое сравнение очень приближенное. Сжимая наш мир со всех сторон, эфир пытается вернуться в первоначальное состояние, а внутренний электрический заряд в веществе материального мира препятствует этому. Со временем, потеряв внутренний электрический заряд, наш мир будет сжат эфиром и сам превратится в эфир. Из эфира вышел – в эфир и уйдет.

Каждое материальное тело, будь то Солнце или самая маленькая частица, это область пониженного давления в эфире. Поэтому вокруг материальных тел он не может оставаться в неподвижном состоянии. Исходя из этого можно объяснить, почему эксперимент Майкельсона – Морли закончился неудачно.

Чтобы понять это, перенесем эксперимент в водную среду. Представьте, что вашу лодку крутит в огромном водовороте. Попробуйте обнаружить движение воды относительно лодки. Вы его не обнаружите, так как скорость движения лодки будет равна скорости движения воды. Заменив в своем воображении лодку Землей, а водоворот – эфирным смерчем, который вращается вокруг Солнца, вы поймете, почему эксперимент Майкельсона – Морли закончился неудачно.

Читать бесплатно другие книги:

Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, – повествование о судьбе семь...
Тайный Город… Книги Вадима Панова позволили нам заглянуть в заботливо укрытую от посторонних глаз об...
Жеребцова родилась и выросла в Грозном. Ее дневники охватывают детство, отрочество и юность, на кото...
Страшная беда накатила на некогда мирную Истрию. Внутреннее междоусобное противостояние переросло в ...
На страницах этой книги вы найдете подробные описания и пояснения к разбору моделей и основным закон...
В наши дни йога шагнула далеко за пределы Индии, постепенно завоевывая весь мир. В течение многих де...