Кровь за кровь Бестужев-Марлинский Александр

– Кузнец! Ты на месте? Верно… заводи, мы с Верунчиком возвращаемся. У тебя там все спокойно?.. Хорошо. Жди!

Демьян махнул Кожану рукой и, подхватив за талию фигуристую сожительницу, вышел с ней в сени.

Кожанов подождал пять минут и позвонил Окунько:

– Как дела?

– Нормалек, проехал промзону, подъезжаю к автосервису. Минут через десять буду у Гиви.

– Лысый?

– Сзади прет.

– Ментов не было по дороге?

– Нет.

– Давай, удачи, я у Степаныча!

– Демьян расплатился?

– Да, бабки у меня.

– Ништяк! Сообщу Лысому, а то он нервничает.

– Ты бы не нервничал.

– Я теперь не в счет…

– Не в счет тот, кого списывают, как Голубева.

Кожанов отключил телефон, бросил на стол пятитысячные купюры, предназначенные Степанычу, вышел на улицу. Гусин сидел под навесом. Кожан подошел к нему:

– Пойдем выпьем, согреешься, а потом заменишь скаты у «Нивы».

– А где их взять-то, новые скаты?

– Демьян сказал, где-то здесь лежат, найдешь. Старые отнесешь к реке и в воду, туда, где осока растет. Отнесешь, а не откатишь!

– Жалко, резину только что свежую поставили…

– Резину какую-то ему жалко, а себя нет? Если по ней нас менты вычислят?

– Так следов не оставили же. Дождь все смыл.

– Гусь! Ты и дальше бакланить будешь?

– А толку… Ладно, пойдем на хату. Выпить не помешает, а то простуда свалит. Да, кстати, Демьян бабло отдал?

– Отдал!

– Тогда ты мне сразу мою долю выделишь?

– Разделим деньги, когда все соберутся. Не раньше, чтобы базаров гнилых не было, понял?

– Понял! Чего не понять-то? – вздохнул Гусин.

– Гусь! Тебе от роду всего двадцать семь лет, а ворчишь хуже Степаныча. Чем недоволен?

– Натура у меня такая. И ничего с ней поделать не могу.

– Да, и в кого же ты пошел? Ума не приложу!

– Хрен его знает. Может, в предка, что жизнь на каторге царской положил.

– Похоже! Ладно, идем в дом.

Демьянов с любовницей прошли сад, спустились в овраг. Здесь девица остановила сожителя:

– Демьян! Там, среди украшений, колье одно красивое есть. Подарил бы, а? Все равно драгоценности отдавать Ачилу. Тот и не заметит, что колье нет. Он же не знает, что взяли твои придурки из дома Голубевых?

Главарь банды сердито глянул на Авдотьеву:

– Ты в своем уме? Хотя откуда у тебя мозгам взяться? Ты ж сдуру это колье на себя нацепишь и будешь таскать, где надо и где не надо. Да, Ачил, может, и не узнает о нем ничего. Сначала. Но менты, что обшарят весь дом, узнают. И будут искать. А тут ты с этим колье на шее. Спалить всех нас хочешь?

– Но ты так давно не делал мне подарков…

– А что за шубу ты повесила в гардероб своей хаты?

– Э-э, Леня, шубу-то когда еще нацепишь. Ну, хоть колечко какое дай?

– Достала ты меня. Из того, что взяли у Голубевых, ничего не получишь. А чтобы не ныла и не упрекала меня в жадности, держи…

Демьянов достал пачку евро, отсчитал десять пятисотенных купюр:

– На, пять тысяч. Любое колье купишь.

Проститутка чуть не вздрогнула от радости:

– Дорогуша ты моя, спасибочки. Завтра же в ювелирный салон поеду!

– Только перед тем через кого-нибудь обменяй бабки на рубли у барыг, что трутся на вокзале. И смотри, ни в какие обменники ни ногой!

– Поняла, Ленчик, все поняла. Ох, как я буду сегодня любить тебя! Обо всем на свете забудешь.

– Сегодня нам не до любви будет. Погоди.

Сотовый телефон Демьянова издал мелодию вызова.

– Это Кожан! Тачки переданы Гиви. Мужики ждут, когда пойдет общественный транспорт. Им еще часа три ждать. Может, разрешить взять такси?

– Нет! Никаких такси. Пусть ждут. Гиви их не прогонит. А у Степаныча рисоваться на тачке ни в коем случае нельзя. Понял меня?

– Понял!

– Вот и хорошо! Что с резиной «Нивы»?

– Гусь меняет.

– Пусть поторопится. И бросит в реку, пока темно.

– Сделаем!

Ответив на вызов подельника, Демьянов, подумав, набрал номер. Ему ответил тихий голос с почти незаметным акцентом:

– Слушаю тебя, Демьян.

– Не разбудил?

– Хороший вопрос. А если разбудил, то, что, перезвонишь позже? Что у тебя с объектом?

– Полный порядок. Сделали голубков, как говорится, без шума и пыли. Тачки перегнали в автосервис к Гиви. Кожан вернулся с бабками и драгоценностями.

– Сколько денег привез Кожан?

– Три лимона в рублях и тридцать пять штук в евро. Два лимона я отдал для расчета с бригадой.

– Ценности?

– Их много, и стоят они тоже много. Старший голубок, видно, не жалел бабок для своих голубок.

– Надеюсь, у тебя хватило ума сохранить все, что забрали из ценностей?

– Конечно!

– И даже своей шлюхе не дал?

– Нет, Ачил, клянусь мамой!

– Ты помнишь свою мать? Раньше говорил, что воспитывался в детдоме.

– Так я это… вроде так положено!

– Не надо пустых клятв. Я и без них верю тебе, иначе не стал бы связываться. Бабки, что остались, возьми себе, это твой гонорар, а ценности в 9 часов привезешь на хату Хасана. Там буду и я. И там же в подробностях доложишь, как прошла акция. Ты все понял?

– Да, Ачил! В 9 у Хасана.

– Хоп! Отдыхай, если твоя ненасытная Верка даст тебе уснуть.

Демьянов отключил телефон.

– Чего это чурбан твой обо мне базарил? – спросила Авдотьева.

Демьянов усмехнулся:

– Ачил сказал, что ты классная шлюха!

– А он меня трахал? – возмутилась Верка. – Че не по делу звездит? И ты спокойно к этому отнесся?

– А разве он не прав? Ты, моя девочка, не просто классная шлюха, ты супер!

– Не ему судить меня!

– Так Ачил комплимент тебе сделал.

– Обойдусь без его комплиментов. Знаешь, как они наших баб дерут? Остановят машину где-нибудь в лесу, напоят – и рвут, как звери дикие. Попробуй пикни. Не платят ни хрена. Бросят там, где оттрахают, и скалятся: благодари, мол, что живой осталась. Ненавижу этих дикарей!

– Ачил не такой.

– Все они такие.

– Ладно, успокойся. Ты со мной, а значит, никто тебя не тронет!

Любовница бандита вздохнула:

– Долго ли ты меня при себе держать будешь? Подвернется малолетка с оттянутой задницей, и бросишь!

– Не волнуйся. Мне не нужны малолетки. Старайся – и все будет хорошо!

Про себя же Демьян подумал, насмешливо глядя на размалеванную, но, признаться, достаточно привлекательную шлюху: нет, дорогая, бросать тебя нельзя. И я тебя не брошу, если найду замену. Я тебя убью! Но пока живи.

Подняв сумку и деньги, Демьян с сожительницей начали подъем к глухому переулку, где их ждал водитель, помощник и телохранитель Демьяна одновременно, Анатолий Кузнеченко по прозвищу Кузнец, ждал в новом черном внедорожнике «Форд». Кузнеченко моргнул парочке фарами. Демьян и Авдотьева сели на заднее сиденье.

– Кого-нибудь видел? – спросил водителя Демьянов.

– Нет. Переулок тихий. И дома вроде за заборами, а ощущение, будто на кладбище находишься.

– Нашел с чем сравнивать! – фыркнула Вера.

– Говорю, что есть. Куда сейчас, Демьян?

– Домой! Отвезешь нас – и сам на хату. Отдохнешь до 7 часов, потом в обратку ко мне. Поедем к Хасану. В 9.00 мы должны быть у него.

– Ясно!

Демьянов протянул ему сто тысяч рублей:

– Держи! Сверхурочные и ночные.

Водитель положил деньги в карман и повел внедорожник к дороге, ведущей в центр города.

Оказавшись дома, в квартире 181 дома 73 по улице Башкирской, Демьян положил сумку с драгоценностями и деньгами в сейф. Ключи бросил в карман халата, с которым прошел в душевую. Принял душ. Выйдя в коридор, увидел голую любовницу. Она стояла в дверях гостиной, изогнувшись, как кошка, изогнув бедро.

– Водка и закуска в столовой, дорогой, я тоже обмоюсь и подойду. А потом сделаю все, что пожелаешь.

– Тогда смажься, дорогая. По-быстрому трахнемся – и спать. Отрываться будем, как закончим все дела.

Вера надула губы:

– Раньше ты мог сутками не спать.

– Не надоедай! Сказал, завтра, значит, завтра, а сегодня по-легкому и быстро. Все, пошла!

Он хлопнул ладонью по полным, круглым ягодицам сожительницы, отправляя ее в душевую, и прошел в столовую. Налил стакан водки. Не дожидаясь любовницы, выпил, закусил вырезкой из супермаркета, безвкусной, словно резина. Закурил. Появилась любовница:

– А вот и я! Ты уже выпил?

– Ты готова?

– Конечно, как пионер.

– Ты еще помнишь, что это такое?

– Нет. Слышала.

– Тогда выпей сама, перекуси и пошли. Устал я что-то!

Вера налила себе сухого вина, опорожнила фужер и быстро выкурила длинную тонкую сигарету. После чего, схватив подругу жизни за задницу, Демьян повел ее в спальню и бросил на кровать.

– В позу, Верунчик. И ноги пошире раздвинь.

Через десять минут любовники уже спали.

Проснулся Демьянов в 6.30 от мелодии вызова сотового телефона. Чертыхнулся:

– Черт бы побрал этого Кожана, мог бы и позже позвонить!

Включив ночник, главарь банды взял с тумбочки сотовый телефон, на дисплее которого высвечивалась волчья морда – знак Кожана:

– Ты еще раньше позвонить не мог?

– Так ты сам приказал доложить, когда мужики соберутся.

– Собрались?

– Да! Подъехали на трамвае, от конечной остановки прошли пешком. Через овраг.

– «Хвост» за собой не притащили?

– Откуда ему взяться? Не-е, все нормалек. Успели войти в хату до того, как соседка вышла во двор, я следил за ее домом. Резину на «Ниве» Гусь заменил, старые покрышки утопил в реке, там, где ты сказал. Сейчас дождемся, когда Степаныч повезет соседку на рынок, и по одному свалим по хатам!

– Деньги раздал?

– Конечно! Мужики довольны.

– Еще бы!

– В общем, мы в тину, ждем вызова.

– Ты еще раз предупреди своих, чтобы вели себя тихо. Если спалятся, за семью голубков менты их в клочья порвут. До суда не доживут.

– Предупрежу!

– Тогда все.

– Спокойной ночи, шеф!

– Да пошел бы ты, Кожан! Какая теперь, на хер, спокойная ночь? Отбил весь сон.

– Но ты же сам велел…

– Отбой! – оборвал подельника Демьянов.

Отключил телефон, бросив его обратно на тумбочку. Сон как рукой сняло. Демьян прошел в туалет, зашел на кухню, выкурил сигарету. Подумав, чайник на плитку ставить не стал, вернулся в спальную комнату. Легкое одеяло сползло с Веры, и Демьян увидел ее прелести. Любовница спала, широко разбросив ноги. В Демьяне вспыхнуло желание. Он подошел к постели, схватил сожительницу за грудь, сильно сдавив ее. Вера проснулась.

– Ой, ты че? Больно!

Демьян оттянул сосок ее полной груди, ухмыльнулся:

– А я думал, приятно!

– Так ты чего, Леня, вставать пора?

– Пора. Работать!

Вера потерла глаза.

– Работать? А сколько сейчас времени?

– Без четверти семь, до восьми мы много успеем.

– А-а, ты в этом смысле… Поняла, щас, погоди, только в туалет сбегаю!

– Давай, кошка, беги! И не задерживайся. Я жду тебя.

Девица отправилась в туалет, бандит же, отбросив одеяло на прикроватный коврик, лег на спину, заложив руки за голову. Вернувшаяся Вера оценила позу, улыбнулась и опустила голову между ног любовника. Через секунду Демьян застонал от удовольствия. Верка-Метла умела ублажать мужчин. Да и неудивительно, с ее-то опытом и многолетней практикой дорожной проститутки-плечевки.

Наконец Демьянов оттолкнул от себя любовницу.

– Все, хватит, с тобой реально можно с ума сойти.

Вспотевшая Вера села на край постели, поджав ноги под себя:

– Тебе понравилось, дорогой?

– Не то слово. Интересно, а если тебя подложить под пяток мужиков, выдержала бы?

Проститутка рассмеялась:

– Еще вопрос, кто выдержал бы, мужики или я.

– Ладно, встаем, скоро Кузнец подкатит, поеду на встречу с Ачилом.

Верка потянулась:

– А я обменяю бабки – и в ювелирный.

– Давай, только смотри, чтобы все делала так, как я говорил.

– Конечно, дорогой!

В 8.15 позвонил Кузнеченко, доложил, что машина у подъезда. Через десять минут Демьянов с Авдотьевой сели на заднее сиденье внедорожника, и Кузнец повел машину к вокзалу. Там Верка вышла, а Демьян приказал помощнику:

– На Попова, Кузя! Встанешь за остановкой, не въезжая во двор дома. Поторопись, время поджимает!

– Успеем!