Битва чудовищ Коламбус Крис

6

Корделия в тот момент чувствовала себя намного лучше Брендана. На самом деле, как только она поступила в Бэй Академию, она чувствовала себя в школе лучше чем дома. Но ее это не тревожило. Для нее это место стало возможностью вновь открыть себя. В старой школе ее знали как тихую девочку, которая все время читает или как «старшую сестру Брендана», поскольку Брендан был достаточно популярным учеником, но здесь все было по-другому. В этой школе она возглавила программу индивидуальных занятий для учащихся.

Это было не так сложно, и вскоре ее программа начала работать. За первые две недели в Бэй Академии, Корделия заметила, что большинство новичков и учащихся второго курса находили репетиторов вне школы, что было неразумно, потому что учащиеся предпоследних классов и выпускники могли ничуть не хуже помочь им в обучении. Для них такие внеклассные самостоятельные занятия были нужны для мотивационного письма для поступления в университет, поэтому Корделии пришло в голову: «Почему бы не открыть программу, в которой учащиеся старших курсов могли бы помогать в учебе новичкам?»

Она пришла в офис студенческого совета и предложила свою идею. Там она встретила Прию, которая занималась финансовой работой, и ей понравилась Корделия и ее идея. Так Корделия вступила в студенческий совет или «круг школьных политиков», как его называли ученики. Однако, по мнению Корделии, эта программа не имела никакого отношения к политике школы и была открыта лишь «с целью содействия и поддержки учащихся». Корделия открыла программу за две недели, и она имела ошеломительный успех. За первые дни двадцать учащихся нашли себе репетиторов среди старшеклассников.

«Возможно, мое призвание – помогать людям», подумала Корделия, проходя мимо стенда со списком желающих принять участие в программе, который висел в корпусе для учащихся старших классов Дуглас-Крофт.

«Приятно чувствовать, что помогаешь людям. Так я меньше думаю о себе, об Уилле, и о всем произошедшем». Прия предложила ей выдвинуть свою кандидатуру в качестве президента класса в следующем году. Такое предложение вызывало у нее смешанные чувства – оно пугало и волновало ее, или, скорее, волновало, потому что очень пугало.

Корделия отправилась на свой первый урок истории, который вела миссис Мортимер, и села за парту в самом центре класса. Выключив все посторонние мысли, она погрузилась в учебу, с которой у нее никогда не было проблем… и тут она почувствовала на себе чей-то взгляд.

Ее охватило неприятное, беспокойное чувство. Оно уже возникало у нее пару раз в школе и дома, и каждый раз Корделия отвлекалась от своих дел, чтобы поймать этот взгляд. И в этот раз она замерла и стала искать тайного наблюдателя. Может быть, кто-то из одноклассников смотрел на нее? Она уронила ручку, чтобы посмотреть на сидящих сзади.

Вдруг она увидела в окне чью-то тень. Она не смогла разглядеть лицо, лишь темные очертания высокого человека, который мгновенно исчез.

Охваченная ужасом Корделия даже подскочила и, чуть помедлив, опустилась обратно на стул. С ее руками происходило нечто странное.

Все началось с ее вен. Обычно она не обращала особого внимания на вены, которые были почти незаметны под ее бледной кожей. Тем не менее, она никогда не видела на руках таких четко проступающих сосудов, разве только у стариков. И все же, теперь и у нее были такие вены: темные, толстые, выступающие над поверхностью кожи.

Ей казалось, будто она смотрит на себя со стороны: вены растягивались, становились еще толще, а кожа вокруг них усыхала и бледнела, в одно мгновение иссохнув настолько, что, казалось, вот-вот начнет отслаиваться, будто бы Корделия больна… или…

«Будто бы я старею», – подумала Корделия.

Должно быть, это кошмарный сон. На самом деле я не в школе. Все это игры моего разума. Это не я, меня здесь нет. Она перевернула свои руки ладонями вверх и увидела на них глубокие линии. Ее ногти стали расти, желтеть и темнеть от грязи. В этот момент она почувствовала пронзительный холод у себя в боку, словно там застряла ледяная пуля. Корделия согнулась пополам от боли и закусила губу, чтобы не закричать.

Ее руки начали изгибаться и теперь походили на угловатые мертвенно-серые корешки. Она вспомнила, как им на занятиях рассказывали про культуру Древнего Китая, где раньше девочкам перебинтовывали ступни, чтобы стопа приобрела форму «золотого лотоса», так высоко ценимую, но такую неудобную, что они не могли ходить. Теперь и ее руки принимали форму мертвенно холодных лотосов…

Она закричала.

Все обернулись. Корделия мгновенно спрятала руки под партой.

– Корделия, с тобой все хорошо? – спросила миссис Мортимер.

– Можно мне выйти? – ответила Корделия и, не дожидаясь ответа, встала и выбежала из класса, засунув руки в сумку и открывая дверь локтем. Ученики переглянулись и начали перешептываться и пересмеиваться, а миссис Мортимер принялась их успокаивать.

Но Корделия не обращала на них внимания, она снова почувствовала тот взгляд: взгляд тайного наблюдателя. Она повернулась к окну, но никого не увидела. Я схожу с ума!

Существовало только одно место, где она могла спрятаться.

7

Корделия бежала по коридору, спрятав руки в сумке. Ну почему она сегодня не надела что-нибудь с карманами? «Потому что, – отвечала она самой себе, – я хотела надеть леггинсы с этим винтажным свитером».

Вдруг в коридор вышел Тим Брэдли, баскетболист из их школьной сборной, с которым она была в одном классе по химии. Его рыжие волосы всегда торчали в разные стороны, и он умел улыбаться лишь своими пронзительно-голубыми глазами. Тим часто украдкой поглядывал на Корделию на занятиях по химии, но она всегда ловила на себе взгляды. Особенно, таких симпатичных парней.

Тем не менее Тим никогда с ней не заговаривал. Возможно, ему не хватало решительности. Но сейчас он стоял посреди коридора, мешая остальным, и махал ей.

– Привет, Корделия… с тобой все хорошо?

– Не могу говорить! – крикнула она, пробежав мимо него. Невероятно. Мальчики всегда выбирают неудачное время для разговоров.

– Но… погоди! Ты идешь…

«Я знаю», – мысленно ответила Корделия и скрылась за дверью женского туалета для преподавателей.

Она закрыла за собой дверь. Туалеты для преподавателей были чем-то вроде надежно укрытых от чужих глаз святилищ, куда никто не заходил. К счастью, и на этот раз здесь никого не было. Корделия вытащила руки из сумки, чтобы внимательнее их рассмотреть.

Они выглядели еще хуже: руки походили на шишковатые ветви старого дерева, обтянутые серой кожей. Окаменевшей змеиной кожей. С большим трудом она закрыла дверь на замок, наблюдая, как ее руки старели дальше, сморщиваясь и трескаясь у нее на глазах, будто бы вот-вот отвалятся и вместо них останутся обрубки…

«Как у Ведьмы Ветра, – вспомнила Корделия. – Точно такие же руки были у Далии Кристофф».

Корделия чувствовала холод в своих руках. Ледяной холод. Вдруг у нее появилась идея. Локтями она открыла кран с горячей водой.

Когда мы были на пиратском корабле, Ведьма Ветра заморозила меня. А что отмораживает лед?

Засунув руки под струю обжигающе-горячей воды, она вздрогнула, но стерпела боль. Ее лицо окутал пар. Из глаз полились слезы.

Это должно помочь побороть ледяной холод. Тепло растопит его.

Корделия вытерла плечом слезящиеся глаза. Когда она снова взглянула вниз, руки выглядели как обычно. Они были опухшими, красными и пульсирующими, но больше не походили на руки Далии Кристофф. Корделия без сил упала на пол уборной.

Через некоторое время она вернулась в класс. Все молчали. Наверное, миссис Мортимер предостерегла их от всякого рода комментариев в адрес Корделии. Впрочем теперь все будут говорить о ее странном поступке. Ей было необходимо как можно скорее найти Брендана и Элеонору, чтобы обсудить с ними всю эту чертовщину. Но только когда они вернутся домой. Не стоило говорить о Ведьме Ветра у всех на виду.

Во время обеденного перерыва Корделия не хотела ни есть, ни общаться. К счастью, в Бэй Академии был суши-бар, так что она взяла упаковку суши с лососем и села у окна.

– Привет, Корделия.

Это снова был Тим.

Она немного воодушевилась, но вскоре вспомнила тот странный случай, что случился с ней утром. Теперь она чувствовала неловкость, потому что ей предстояло соврать Тиму.

– Ты что-то хотел?

– Я просто… Мы виделись с тобой сегодня… У тебя все хорошо? Ты выглядела расстроенной…

– А, со мной все хорошо. Мне казалось, что я подхватила кишечный грипп, но теперь я в порядке. – Корделия выдавила подобие улыбки и засунула в рот суши.

– Слушай, – продолжил Тим, немного нервничая. – Я хотел узнать…

– Что узнать? – спросила Корделия и съела еще один кусочек.

– Если у тебя нет планов на выходные, может, сходим в кино?

Корделия захлопала глазами от удивления. «Что за день-то такой! Впервые молодой человек официально пригласил меня на свидание! Надеюсь, с моими руками ничего больше не произойдет. Возможно, мне померещилось. Может быть, на самом деле все в порядке».

Но что-то было не так. Последний раз сердце Корделии билось так часто, когда она была с Уиллом, и ей все еще его не хватало…

«Подумай сама. Уилла нет. У него был шанс, но он его упустил. А Тим стоит прямо перед тобой».

Корделия не хотела показаться слишком заинтересованной. Она съела еще один кусочек лосося, чтобы выдержать драматическую паузу перед тем, как принять предложение, и тут она услышала хруст и почувствовала напряжение в деснах. Ну что еще?

Она вытащила кусочек суши изо рта. Лосось был весь в крови.

Из него торчал, похожий на надгробие, один из ее зубов.

₈

Тим Брэдли в ужасе смотрел на ее зуб. Он посмотрел на Корделию, на ее зуб, снова на Корделию…

– Хм… – промычал Тим. – Я только что вспомнил, что записался к парикмахеру на эти выходные. Лучше в другой раз.

Тим попятился назад, врезался в стол и быстро исчез из поля зрения девушки. Корделия схватила суши с зубом и выбежала в коридор. Открыв рты от изумления, остальные наблюдали за ней, но это ее не заботило – ей была нужна помощь. Она пробежала по коридору и распахнула дверь школьного медпункта с криком:

– Верните его на место! Вы можете вернуть его на место?

– Вернуть что и на какое место? – резонно спросил Пит.

Врач в Бэй Академии Бей весил больше центнера, на его рубашке подмышками всегда были видны пятна. Более того, он был лысым, с седой козлиной бородкой и черными очками на носу. На ногах он носил голубые угги. В кабинете на стенах висели плакаты о депрессии и педикулезе.

– У меня выпал зуб!

Пит указал ей на кушетку. Корделия села, врач взял суши и положил на десну марлевую салфетку, чтобы остановить кровотечение. Только после этого Пит положил зуб и кусочек суши в отдельные пластиковые пакетики.

– Ты можешь объяснить, как это произошло?

– Он просто выпал, как молочный зуб. – Корделия ощупала языком впадинку, десна казалась голой и напоминала рваную рану.

– Молочные зубы обычно уже расшатаны до того, как прорезаться, – объяснил Пит. – Твой зуб до этого шатался?

– Нет…

– Но такая мягкая еда, как суши, не могла случайно вырвать твой зуб. Это очень странно, думаю, все серьезно.

– Насколько серьезно?

– Болезнь десен, язва полости рта, рак полости рта…

– Рак?

– Не делай поспешные выводы.

– Вы сами это сказали!

– Держи. – Пит протянул Корделии две таблетки болеутоляющего средства и стакан воды. – Прими это. Тебе следует как можно скорее сходить к стоматологу. А лучше – парадонтологу. Пусть твоя мама запишет тебя на прием.

«Ага, конечно», – подумала Корделия, запивая таблетки водой. Пит был прав, но она никак не могла обратиться к своим родителям с такой проблемой. Они бы отправили ее к туче специалистов, но те бы ничего не нашли, потому что все дело не в том, что у нее разрушаются зубы. Все дело в проклятии. Все это как-то связано с домом Кристоффов.

Подумай, стоит ли об этом рассказывать даже Брену и Нелл? Если она расскажет своим родным, что ее руки становятся похожими на старческие, а зубы выпадают, чем все это закончится? Она снова будет маленьким ребенком, которого все опекают. Но она была самой старшей – это она должна заботиться о других. Я стремлюсь помогать другим людям, а сама себе помочь не могу.

Как только Корделия вышла из медпункта, у нее зачесалась рука. Пит посоветовал ей отправиться домой, но она не хотела, чтобы остальные начали обсуждать ее странное поведение, так что она решила вернуться на занятия, сидеть там молча и есть только супы и трижды перетертые смузи, чтобы не лишиться оставшихся зубов. А теперь ее рука сильно зудела. Что происходит?

Корделия задрала рукав свитера. В этот момент несколько каких-то светлых кусочков упали на пол. Она подняла один из них и внимательно рассмотрела. Кожа!

На ее руке зиял рубец, кожа была содрана, словно она часами расчесывала это место…

А под кожей был лед.

Не было ни вен, ни мышц, ни крови. Чистый отливающий голубым цветом лед.

В ужасе Корделия постучала по нему ногтем. Раздался тихий треск. Она тут же опустила рукав. Все ее тело было холодным. Ей не хотелось дальше осматривать себя. Ей не хотелось ничего говорить. Она еще не знала как, но была уверена, что разберется со всем этим сама.

₉

По дороге домой, как только Энджел подъехал к школьной парковке на лимузине, громко комментируя спортивное радио: «Да чтобы этот “качок” попал в Зал славы?! Он же жрет стероиды как M&Ms!», Брендан переспросил Корделию:

– Замороженный сникерс?

– Ага.

– Я даже не знаю, что хуже – то, что ты мне врешь, или то, что ты думаешь, что я поверю в эту чушь.

– Это не чушь.

– Представляешь, сколько у компании «Сникерс» было бы судебных исков, если бы люди ломали зубы об их шоколадные батончики?

– Прости, но я не слежу за новостями компании «Сникерс». Как бы то ни было, все было именно так. А с твоим-то рюкзаком что произошло?

Корделия показала на торчащий из-под сидения Брендана пластиковый пакет, в который он переложил учебники после того, как выкинул поддельный рюкзак Mastermind в помойку. Элеонора тоже обратила внимание на пакет. Их брату предстояло многое объяснить.

– Ну, я… хм-м… – промычал Брендан. – Я встретил коллекционера.

– Коллекционера?

– Да, парня, который собирает как раз такие рюкзаки, – выкрутился мальчик.

– И по счастливой случайности этот «коллекционер» прогуливался по школе? – с сомнением в голосе спросила Корделия.

– Мама говорит, что нельзя говорить с незнакомцами, шатающимися вокруг школы, – заметила Элеонора.

– Это был не незнакомец, – ответил Брендан. – Я его знаю.

– И кто же это был?

– Просто уборщик.

– Странный тип этот «просто уборщик», – заметила Корделия.

– Ага, – кивнула Элеонора. – Он всегда меня спрашивает, от какого дизайнера мои туфли.

– В любом случае, он предложил мне за рюкзак сто долларов сверх его первоначальной цены, – продолжил объяснять Брендан.

– Школьный уборщик готов заплатить тебе восемьсот долларов за рюкзак? – недоверчиво переспросила Корделия.

– Ага, так что я смогу вернуть маме деньги и…

Тут Элеонора прервала его:

– Это звучит еще более глупо, нежели история Корделии. Вам обоим пора перестать врать.

Брендан и Корделия уставились в пол. Слышать такое было неприятно.

– Хорошо, моя очередь рассказывать, что со мной сегодня произошло, – начала Элеонора. – И вот я-то расскажу вам правду. Две девочки сказали, что мне нужен новый телефон. – С этими словами Элеонора достала свой «стартер». – Неужели он настолько плохо выглядит?

– Да, Нелл, – согласился Брендан. – Тебе стоит попросить маму купить новый.

– Но он мне нравится! Мне и с ним неплохо! Зачем нам все эти модные вещи, которые мы теперь покупаем. Мне даже не нравится ездить в этой машине! Это же нелепо.

– Сама в этом виновата, – заметила Корделия. – Ты пожелала нам богатства. Без этих денег мы были бы бедны как церковные мыши.

– Ну и что, – ответила Элеонора. – А теперь представьте маму. Каково ей будет услышать о новом телефоне, когда ты потерял свой рюкзак, а ты – свой зуб?

Элеонора выглядела расстроенной.

Корделия, а затем и Брендан по очереди обняли сестру.

– Не волнуйся, – попытался ободрить ее Брендан. – После того, как она узнает о нас с Делией, она будет счастлива, что тебе нужен всего лишь телефон. А если эти девочки снова будут издеваться над тобой, ты всегда можешь позвать своего «Большого Брата».

– Правда? – пропищала Элеонора в крепких объятиях сестры и брата.

– Разумеется, – подтвердил Брендан. – Тебе стоило увидеть, что случилось со Скоттом Калурио, когда он начал меня донимать. Скажем, больше он так делать не станет.

– Спасибо, Брен.

Брендан притворился, что улыбается. Корделия заметила это и поняла, что брат врет, но промолчала. Она чувствовала холод. Мы все о чем-то врем. И даже Элеонора может врать.

Машина подпрыгнула, и их объятия расцепились.

Дома Элеонора выжидала подходящий момент, чтобы подойти к маме. Она решила, что после ужина, когда вся посуда будет убрана со стола, а посудомоечная машина запущена, она сочинит историю, что ее телефон сломался, и теперь сообщения не отправляются.

Но когда подходящий момент настал, Элеонора решила: «Я не буду врать маме. У нас и так слишком много тайн».

– Эй, мам!

Миссис Уолкер сидела на диване. Корделия и Брендан уже ушли к себе наверх. Доктор Уолкер никогда не выходил на ужин.

– Думаю, пора бы его обновить. – Элеонора показала свой телефон. – Я знаю, ты против того, чтобы я сидела в интернете, но ведь можно купить телефон с памятью побольше и хоть каким-то доступом. Или я даже могу взять другой папин телефон, если он больше им не пользуется…

Миссис Уолкер выпрямилась.

– Что ты имеешь в виду под словами «другой папин телефон»?

Элеонора пошла на попятный.

– Я имела в виду папин старый телефон.

– Нет, – заметила миссис Уолкер. – Ты точно сказала другой.

– Ага, точно… я порой путаю слова из-за своей дислексии, – попыталась оправдаться девочка.

– Мы с тобой обе знаем, что при дислексии не путают слова, – заметила миссис Уолкер. – У твоего отца есть тайный телефон?

Элеонора глубоко вздохнула. В глазах ее матери было… Элеонора искала подходящее слово… Не безумство… не грусть… Беспокойство. И это было хуже всего.

– Не знаю. Мне бы не хотелось об этом говорить.

– Послушай, – миссис Уолкер взяла Элеонору за руку. – Ваш отец сам на себя не похож в последнее время, и мне необходимо знать, что происходит на самом деле. Я не обещаю тебе, что будет просто, но если у него есть тайный телефон, и ты мне его покажешь, мы хотя бы узнаем, что у него за проблемы.

– И поможем их решить?

Миссис Уолкер кивнула.

– И снова станем нормальной семьей?

– Ну, я не знаю, существуют ли нормальные семьи.

– Раньше мы были нормальнее.

– Обещаю.

– Хорошо, – кивнула Элеонора. – Я тебе покажу, но ты должна пообещать никому не рассказывать об этом.

10

Элеонора привела маму на кухню и заявила:

– Для начала нужно испечь несколько булочек.

– Что? Неужели ты уже проголодалась? Мне казалось, ты хотела мне показать телефон…

– Он на чердаке.

– Понятно.

– Брендан тоже на чердаке, – пояснила Элеонора.

Миссис Уолкер сделала понимающее лицо, догадавшись, что это часть тайны. Через пять минут аромат булочек распространился по всему дому, и Элеонора потащила маму с кухни, как только Брендан спустился вниз.

– Я залезала к Брендану на чердак во время его отсутствия, – призналась Элеонора, когда они поднимались по лестнице.

– Нелл, это же его комната! Зачем это делать?

– Я представляю… – начала Элеонора, но ее тут же заглушили крики Брендана: «Булочки! Булочки! Булочки!».

– Так что ты там представляешь? – спросила миссис Уолкер.

– Что дом – это большой корабль, – ответила Элеонора, – а чердак – это кабина капитана, и я капитан. Или что дом – это звездный корабль «Энтерпрайз», а я – Спок. Брендан по-особому подворачивает веревку, чтобы поймать того, кто проникнет к нему в комнату, но я знаю про этот трюк и никогда еще не попадалась.

– Нелл, – миссис Уолкер решила сделать выговор девочке, – конечно, очень важно развивать свое воображение, но также важно уважать личное пространство других.

Элеонора кивнула. Она не смогла признаться в том, что она на самом деле делала на чердаке – смотрела в окно и вспоминала, как она впервые увидела лес из окна дома Кристоффов во время их приключений. Когда все было таким волнующим. Когда Уолкеры вместе сталкивались с испытаниями, они были близки – и не врали друг другу.

Они поднялись к люку, ведущему на чердак. Элеонора решила пояснить:

– Иногда, в дополнение к своим тренировкам воображения я играю с подъемником, – она указала на квадратную крышку люка.

– Это же ужасно! – воскликнула миссис Уолкер. – Я имею в виду, если он сломается…

– Он упадет на меня, и я сломаю шею.

– Что еще ты мне скажешь? Что ты отъявленная хулиганка?

– Мам, успокойся. Я лишь объясняю, каким образом я увидела, что папа поднимается на чердак.

– Ах да.

– В пятницу после школы я играла с подъемником и вдруг увидела, как папа втайне от всех пробирается на чердак.

Элеонора подвела маму к лестнице.

Наверху на полу лежали две большие кипы журналов – Sports Illustrated и Game Informer – а еще грязная одежда, выложенная дорожкой, которая вела к корзине для белья, в которой странным образом не было никаких грязных вещей. Плакаты на стенах были приклеены жвачкой и уже местами отошли. Тарелка с покрытыми чем-то голубоватым сырными сэндвичами закрывала сверху аквариум с золотой рыбкой Турбо, которая, как ни странно, была жива.

– Папа находился здесь всего минуту, – рассказывала Элеонора, – но когда он ушел, я поднялась, чтобы узнать, что он здесь делал. Тогда я заметила чуть приоткрытый нижний ящик комода. Всего на щелочку. Когда я заглянула в него… я нашла телефон. Он был спрятан под старыми пижамами Брендана – теми, что с динозаврами, которые он никогда не носит.

Миссис Уолкер подошла к комоду Брендана и открыла ящик. Под пижамами виднелся iPhone.

Миссис Уолкер взяла его. На телефоне стоял пароль, она попробовала ввести день рождения доктора Уолкера – 0404. Но он не сработал. Тогда она попробовала ввести свой день рождения – 1208, – и вздохнула.

– Что такое? – спросила Элеонора.

– Не важно, что там скрывается, – пояснила миссис Уолкер, – я все равно буду знать, что он всегда думает обо мне.

Миссис Уолкер просмотрела исходящие звонки, все они были сделаны лишь на один номер.

– 415-555-1438, – прочитала миссис Уолкер.

– Что это, мам?

– Сейчас узнаем.

– Нет, погоди, что ты делаешь?

– А что по-твоему я делаю?

– Нам пора уходить! Что, если Брендан вернется? Или папа?

– Я уже набираю номер, Нелл.

– Тогда дай уж и мне послушать!

Миссис Уолкер села на колени и приблизила телефон к уху Элеоноры. В телефоне раздался голос: «Док?»

11

Это был мужской голос, хриплый и низкий.

– Док? Это ты? Что у тебя? «Найнерс»[10] сегодня три к одному. «Уорриорз»[11]…

– Кто говорит, спортивный букмекер? – спросила миссис Уолкер.

Клик. Разговор прервался.

– Кто это был? – спросила Элеонора.

– Какой-то трус, – ответила ее мама, снова набирая номер.

На этот раз мужчина ответил после первого гудка: