Хеппи-энд для Дездемоны Донцова Дарья
– Пятнадцать, а че?
– Третьяковская галерея находится в Лаврушинском переулке. Сходи, тебе понравится, там интересная экспозиция.
– Ща понесусь за богатырями!
– Погоди! Говоришь, прыщи проходят? – остановила я юношу.
– Да! Супер! Спасибо!
– Но я вижу парочку новых.
– Где? – испугался Тима.
– На левой щеке.
– Еще утром ничего не было. Вот блин! Почему они снова вылезают?
– Помнишь, я предупреждала тебя, что нужно совершать добрые поступки? – прищурилась я. – Заботиться, допустим, о животном.
– Я кролика купил, – насупился Тима, – сам клетку чищу.
– Значит, длинноухого мало, его приобретение помогло тебе ненадолго.
– И че? За вторым гнать? – занервничал Тимофей. – Кроличья ферма получится, отец обозлится.
– Можно помогать людям.
– Ну ваще! Это кому же?
– Например, Вале.
– Красноносовой?
– Да.
– Никогда!
– Почему?
– Она противная, – отрезал Тима. – Ни с кем не разговаривает, а если рот разинет, то гадости вываливает.
– У твоей одноклассницы беда!
– Какая? – заинтересовался Тимофей.
Я изложила историю про воровство в гардеробе и завершила рассказ фразой:
– Думаю, если ты сумеешь оправдать Валю, высыпания на коже прекратятся навсегда.
– Угу, – кивнул юноша. – Так я пошел?
– Да, уже пора на урок, – кивнула я.
– Не, хватит занятий, – отрезал Тима, – я за картиной.
– Нельзя пропускать учебу!
– Можно.
– Потом экзамены не сдашь!
– Ха! – подскочил Тимофей. Приблизил ко мне лицо и шепнул: – Хочешь, секрет открою? Вся гимназия, вместе с учителями, принадлежит моему отцу. Прикольно будет, если они мне на экзаменах двояков насуют. На помойке враз окажутся!
– На твоем месте я, наоборот, попыталась бы стать лучшей.
– Охота ломаться!
Мы еще поспорили некоторое время, и Тима, победив меня на всех фронтах, то есть отказавшись слушать мои правильные речи, убежал, а я, потерпев педагогическое Ватерлоо, отправилась в местный буфет, решив подкрепиться кофе и булочками. В конце концов, я не нанималась сюда на постоянную работу, просто оказываю завучу Ирине Сергеевне дружескую услугу, а она просила меня сидеть на уроках при Тимофее. Сейчас он собрался прогулять занятия, значит, и я могу считать себя свободной. Кстати, я отлично понимаю, по какой причине Тима удирает с уроков. Если все педагоги тут такие, как физрук и литераторша Варвара Михайловна, то нужно пожалеть учащихся. Вот капучино в местной столовой выше всяких похвал, а сдоба просто тает во рту.
Через полчаса я спустилась в раздевалку и пошла между рядами вешалок, разыскивая свою куртку. Несмотря на погожую погоду, основная масса учащихся и преподавателей еще ходила в пальто или плащах, поэтому гардероб был полон разномастной одежды.
Не успела я приблизиться к своей куртке, как в кармане задрожал мобильный. Я вытащила аппарат и услышала голос Куприна.
– Вилка, в отношении твоего вопроса…
– Узнал? – обрадовалась я. – Ну и что? Где Ларсик?
– Извини, тут… в общем…
– Василий не стал рассказывать про Ларсика?
Куприн крякнул и выдавил из себя:
– Дело дурацкое.
– Может, это и так, – рассердилась я, – но Ника Терешкина была моей подругой, она погибла страшной смертью, и…
– Василий умер, – перебил меня Олег. – Сердечный приступ, скончался в камере.
– Бред! – закричала я. – У вас разве в СИЗО врачей нет? Почему Ярцеву не оказали помощь?
– Сама знаешь, – без всякого раздражения стал объяснять Олег, – пока сокамерники шумнули, пока надзиратель пришел, пока в медпункт сообщил, пока оттуда врачи приплелись, пока… Да и что у местного врача есть! Он же не кардиолог с необходимой аппаратурой. Когда мы с тобой в первый раз разговаривали, Василий уже мертвый лежал.
– Он точно умер естественной смертью?
– А как иначе?
– Ой, хватит! – вскипела я. – Будто ты не в курсе, что за решеткой с людьми случается!
– Ярцев сидел в маломерке, с ним еще трое – приличные люди, экономические преступления. Один банкир, другой – махинатор с кредитными карточками и третий – сотрудник почты. Никаких мокрушников, первоходки без зоновских привычек, – вздохнул Олег.
– Почему же Ярцев в их компанию попал? – удивилась я. – Он-то считался жестоким убийцей.
– Ну да… – с некоторым сомнением протянул Куприн, – был взят у тела.
– Ничего себе! – вырвалось у меня.
– Ты подробности знаешь? – оживился муж.
– В общих чертах.
– Каких?
– Он лишил Нику жизни из ревности. Нашел дома газету с подчеркнутым объявлением и понесся в гостиницу, – повторила я слова Майи.
– Сейчас расскажу… – засуетился Олег, явно желая подольстится к бывшей жене.
Портье из отеля позвонила в милицию. Женщина была очень напугана, сообщила, что в холл гостиницы ворвался всклокоченный мужик, сунул ей под нос фото и рявкнул:
– В каком номере баба? Живо говори, а то зарежу!
На случай нападения у портье под столом предусмотрена аварийная кнопка. Дежурившая в тот день администратор Галина Киселева никогда не пользовалась сигнализацией, и у нее от страха голова пошла кругом.
– Не помню, – проблеяла она, – не видела ее.
Мужик вынул из пакета молоток и стукнул им по стойке.
– Ой! – подлетела над стулом Киселева. – Комната двадцать восемь.
Дядька бросился к лестнице.
– Сейчас ей, суке, мало не покажется! – вопил он, размахивая молотком. – Убью к чертям собачьим!
Перед Киселевой стояли два телефонных аппарата: местная и городская связь. Трезвомыслящий человек позвонил бы в двадцать восьмой номер и сказал клиентке:
– Скорее убегайте, к вам несется разгневанный супруг.
Но Галина только ойкала, а потом набрала «02» и заорала:
– Убили! Постоялицу!
Василию в тот день очень не повезло, возмездие настигло его сразу. Не успел он изуродовать бедную Нику, как в спальню влетели парни в форме и схватили преступника, так сказать, тепленьким. Никаких сомнений у милиционеров не возникло. Муж узнал об измене жены – железный мотив. Состояние аффекта отпадало: если человек временно лишается разума, он хватает то, что видит на месте преступления: стул, сковородку, вилку, бутылку… а Василий принес молоток с собой, что свидетельствовало о преступном умысле, заранее спланированном действии. На ручке орудия убийства имелись отпечатки пальцев Ярцева и никаких других, Василий стоял на коленях около мертвой жены, весь перемазанный кровью. Стопроцентные улики.
– Убедительно, – прошептала я.
Глава 8
Ярцева задержали и допросили. Василий выдал собственную версию случившегося. Он домой не заходил, газеты не видел, сидел на работе, потом решил сходить в кино. Один, надумал развеяться. Но когда стоял возле кассы в кинотеатре, у него зазвонил мобильный. Глухой – то ли женский, то ли мужской – голос заявил:
– Твоя жена в гостинице «Оноре», запомни адрес. С любовником! Хотят уехать потом из Москвы, у них при себе чемодан с деньгами, которые Ника украла у семьи. Проверь, если сомневаешься!
Муж кинулся в отель, влетел в номер, увидел на полу изуродованное тело, на лице убитой лежал молоток. Ноги у Ярцева подкосились, он сел на пол и поднял инструмент. Естественно, Василий испачкался, кровь там была повсюду. И тут примчалась милиция.
– Не очень оригинальная версия, – отметила я. – А фото Ники откуда взялось?
– Сказал, что всегда носил его в кошельке. Романтичный очень!
– А молоток? Тоже из любви при себе имел?
– По поводу орудия убийства Ярцев сообщил: у его машины взломали багажник, пропал чемоданчик с инструментами.
– Ловко!
– Повторяю: войдя в номер, Вася увидел, что на лице убитой лежит его молоток из того самого исчезнувшего набора.
– На мой взгляд, все молотки одинаковые.
– Ну это ты зря, – хмыкнул Олег. – Хозяин свои инструменты труда всегда отличит. Тем более что Ярцев намотал на рукоятку розовую изоленту и написал на ней свою фамилию.
– Жаль, что убийца не указал там же адрес по прописке, телефон и ИНН! А еще, дабы упростить работу криминалистов, следовало держать в борсетке анализ на ДНК и токсины! – взвилась я.
– Ярцев свою вину отрицал. Полностью. Его временно оставили в покое, поместили в камеру и не вызывали на допрос.
– Почему? – удивилась я.
– Иногда человека лучше не тревожить, – пояснил Куприн. – Пусть посидит, подумает, дозреет. Еще хотели провести очную ставку между Галиной Киселевой и Василием, но процедуру отложили, администратор взяла бюллетень.
– И вы особо не торопились.
– В производстве много дел, ярцевское дело ясное, можно было притормозить, – без раздражения ответил Олег.
– А теперь что?
– Закроют дело и в архив сдадут в связи со смертью основного подозреваемого.
– Ясно… – протянула я. – Ты же, наверное, уже бумаги перед собой положил?
– Точно, – засмеялся Олег.
– Окажи мне еще одну услугу.
– Для тебя любую.
– Прочти описание вещей покойной.
– Секундочку, ага, вот. Туфли черные на каблуке, украшенные стразами, майка шелковая темно-зеленого цвета на завязках, юбка короткая, оранжевая, без карманов, с поясом, лифчик прозрачный, размер восемьдесят-С, застежка спереди, трусы сильновырезанные, задняя часть в виде ленты с блестящими камушками предположительно искусственного происхождения…
Я невольно улыбнулась. Милицейские протоколы – отдельная песня, в них можно встретить такие перлы! «Майка шелковая» – это топик, а «трусы сильновырезанные» скорей всего стринги.
– Чулки фиолетовые, с подвязками, на правом несколько дырок… – продолжал Олег.
Вот вам еще одна милицейская загадка: каким образом они узнали, какой чулок правый, а какой левый? Они же одинаковые!
– Сумка небольшая, в ней два презерватива в ненарушенной упаковке, помада фирмы «Шанель» номер сто двенадцать, цвет у нее, как у пожарной машины, пудра в коробочке…
– Спасибо, хватит. Скажи, там не указан Ларсик?
– Кто? – изумился Олег.
– Ой, прости, – опомнилась я, – плюшевый тигренок, потерявший от старости товарный вид.
– Нет, ничего похожего. А почему ты интересуешься?
– Жаль, – вздохнула я, проигнорировав вопрос Олега.
– Я сумел тебе помочь?
– Да, да, конечно, до свидания.
– Погоди! Есть одна интересная деталь.
– А именно?
– Ника в тот день дважды вступала в интимную связь, это установили при вскрытии.
– Никогда не считала Терешкину очень сексуальной, да, видно, ошибалась, – пробормотала я.
– Причем фатально, – обрадовался невесть чему Куприн. – Мужики разные.
– Которые? – вздрогнула я.
– Любовники Терешкиной.
– Ты ничего не путаешь?
– Нет, наша лаборатория не ошибается. Два вида ДНК, ни один не принадлежит мужу.
– Не верю своим ушам! У Ники было два любовника?
– Ну, по крайней мере парочка парней порезвилась с ней. Да, кстати, убитая лечила гонорею, но до конца от нее избавиться не успела.
– Врешь!
– Нет, конечно. Этот факт тоже отражен в бумаге из лаборатории.
– Но Ника – примерная жена и мать! Я знаю Терешкину не один день.
– Ты с ней давно общаешься, но вот хорошо ли знакома с хорошей знакомой? Извини за тавтологию, но иначе не скажешь! – воскликнул Олег.
– Я понимаю, что ты не шутишь, но трудно поверить всему вышесказанному, – попыталась я прийти в себя.
– Чем сложнее загадка, тем проще отгадка.
– Думаю, данное утверждение не совсем верно, – решила я поспорить.
Бывший супруг засмеялся.
– У меня для тебя есть замечательная история, детективная, заодно проверю, способна ли ты делать правильные выводы, складывать целую картину из полученных фактов.
– Это тест на профпригодность детектива?
– Да нет, – отмахнулся Олег, – всего лишь забавная загадка. Есть такой город Петербург, слышала про него?
Я усмехнулась:
– Немного.
– Около Питера имеется отель, в котором каждый месяц происходит убийство.
Я вздрогнула:
– Что? Регулярно?
– Примерно раз в тридцать дней, вот уже на протяжении нескольких лет, – закивал Олег.
– И гостиница до сих пор не разорилась? – изумилась я.
– Нет, наоборот, процветает, – радостно пояснил мой бывший. – Клиенты толпами съезжаются.
– Слышала, что многих людей привлекают происшествия и несчастные случаи, – вздохнула я.
– Верно, – не стал спорить Олег, – если на дороге авария, куча идиотов остановится поглазеть. Но сейчас речь не об этом. Итак! В гостинице постоянно случаются убийства, причем погибает один из постояльцев. Приезжает милиция, затевается следствие. Причем ребята в форме великолепно знают, что в ситуации замешан владелец отеля, но его не трогают. Более того, в гостинице в день убийства даже не отменяют вечерние шоу-программы. Ужасная бессердечность.
– Бизнес есть бизнес, – пожала я плечами, – думаю, владелец отеля скрывает от гостей криминальное происшествие, чтобы не напугать проживающих.
– Вовсе нет, – потер руки Олег, – с точностью до наоборот. Милиция открыто ходит по этажам, опрашивает людей. Хозяин во всеуслышанье объявляет: кто сумеет найти нужные улики или знает имя убийцы, тому премия – счета за отель аннулируют, в ресторане будут кормить бесплатно.
– Оригинально, – пробормотала я.
– Самое интересное впереди, – пообещал Олег, – через день преступника находят. Иногда его имя сообщает милиция, порой до истины докапывается кто-то из клиентов. Но! Злодея или злодейку не арестовывают, его отпускают с миром. А через месяц в отеле новый труп! Так почему хозяина гостиницы и убийцу не наказывают?
– Не знаю, – растерянно сказала я.
– А ты подумай, – засмеялся Олег, – и помни мои слова: чем сложнее вопрос, тем проще ответ.
– Непременно, – прошептала я, но все мои мысли в этот момент были о Терешкиной.
У Ники два любовника и плохо залеченная гонорея?! Между прочим, она иногда приходила ко мне, пользовалась туалетом, один раз принимала душ…
– Если чего понадобится, звони, – радушно предложил Куприн и отсоединился.
Я сунула мобильный в карман. Вот уж дела так дела! И что меня насторожило в сведениях, сообщенных бывшим мужем…
Но не успели мысли выстроиться по порядку, как висевшее рядом пальто вдруг подняло рукава и обняло меня.
– А-а-а-а! – завизжала я. – Спасите! Оно живое!
Послышалось хихиканье, полы пальто приоткрылись, и я увидела… Валю.
– Ты что тут делаешь? – налетела я на нее. – Напугала до потери сознания!
– Тима придумал, как вора поймать, – хитро улыбнулась Красноносова. – Он молодец! Смотри, карманник орудует только в этом ряду. Здесь места старшеклассников и учителей. К другим вешалкам ходить без мазы: мелким родители только на жвачку дают. А у взрослых хорошие суммы можно стырить. Я маленькая, худенькая, нашла большое пальто, всунула руки в рукава, голову наклонила и подвесилась. Издали ваще не заметно! Вор попрет, мы его и сцапаем. Верно, Тим?
– Ага! – прозвучало издали.
– Тимофей тоже в пальто висит? – уточнила я.
– Не, он в шинели пристроился, – сообщила Валя. – Наш охранник утром в армии служит, а после обеда его отпускают и он в школу приходит.
– Очень интересная служба, – поразилась я.
Валя быстро оглянулась по сторонам и шепотом сказала:
– Ты сейчас с кем-то про Терешкину болтала. Это наша бывшая классная дама?
– Некрасиво подслушивать!
– Если хочешь сохранить секреты, не ори о них вслух, – резонно заметила Валентина. – Она была твоя подруга?
– Да, – после небольшого колебания ответила я.
– Ну ваще! – зашипела Валентина. – У нее мужик – супер! Джеймс Бонд! Сама крыса, а он нормальный, на крутой тачке ездит.
– Ты ничего не путаешь? – поразилась я.
Валя чихнула.
– Нет, я видела их в кондитерской, у метро.
– Давно?
– Нет, когда у нас контрольную по матишу давали… э… две недели назад.
– А ну расскажи!
Валентина выбралась из чужого пальто и встряхнулась, словно мокрая кошка.
– В кафе окна большие, типа витрины. Я в метро шла около часа дня.
– Занятия так рано закончились?
– Нет, я сбежала. Надоело париться.
– Ладно. И что дальше?
– Живот у меня скрутило, – пояснила школьница, – ну я и зашла в кондитерскую. Там народу всегда полно и тубзик имеется.
Я старательно запоминала каждое слово Вали.
Девушка вошла в кабинку, закрыла дверь и услышала, как у женщины, занимавшей соседний отсек, запищал мобильный.
– Алло, говорите! – прозвучало из-за стены. – Ага, хорошо. Сейчас с ним договорюсь. Не волнуйся, пока все идет по плану, да… Вот…
Ругательство тетка произнесла привычно. Грубые слова не смутили и Валю, она сама может в соответствующей ситуации выматериться. Красноносову насторожило другое. Голос бабы показался ей знакомым. Послышался шум воды, стук дверки, потом посетительница туалета засопела, чем-то зашуршала… Валю охватило любопытство. В створке кабины, где находилась школьница, отсутствовала ручка, на ее месте зияло небольшое отверстие. Валентина присела и глянула в «глазок».
У раковины стояла ее классная дама, Валя великолепно видела лицо Терешкиной в зеркале. Воспитательница, тихо напевая, поправляла волосы. Валя испытала приступ торжества. Так она и знала: все взрослые лицемеры! Вероника в школе и Вероника вне работы – два разных человека. Вон как она ловко матерится!
Бросив на себя довольный взгляд, Терешкина вышла в зал, ученица двинулась следом через пару минут. Красноносова ввинтилась в толпу посетителей и удивилась еще больше: классная дама выходила на улицу и была не одна – в сопровождении шикарного парня.
Валя умеет оценивать чужие вещи, поэтому сразу сообразила, что юноша одевается не в стокцентре за Московской кольцевой дорогой и что волосы ему подстригли и уложили в дорогой парикмахерской. Парочка выскользнула на улицу. Через огромное окно-витрину Красноносова увидела, что Вероника и незнакомец сели в автомобиль.
– Шикарная тачка! – восхищалась сейчас девушка. – Но наша Вероника зажигала! В школе тухлятиной ползала, а за ворота вышла и кожу сбросила. Между прочим, он ей не муж.
– Откуда такой вывод? – пробормотала я.
– Молодой слишком. А потом, видела я ее законного мужика – посыпанный перхотью старикан в мятых штанах, – хихикнула Валя. – Он сюда один раз приезжал на убогих «Жигулях». Стою во дворе, гляжу – подкатывает, вылезает. Подошел ко мне и говорит: «Деточка, Вероника Терешкина на работе? Я ее муж». Ну я ответила честно: «Нет, ушла уже». А он в школу двинул! И зачем бы? Хотя…
Школьница замолчала и опустила глаза долу.
– Продолжай! – нетерпеливо велела я.
– Да, ерунда…
– Начала, так договаривай!
Валя вздохнула.
– У нас уборщица есть, Ленка. Он ей предлагал в кино сниматься.
Я сначала не поняла, о ком говорит девятиклассница, но спустя мгновение попятилась.
– Василий? Обещал уборщице карьеру актрисы?
– Ага, – кивнула Валя. – Только дурочек тут нет. Понятненько, что это за съемки! В постели, под одеялом.
– А ты не врешь?
– Была охота брехать, – обиделась Валентина. – Да вы у Ленки спросите. Я увидела, как она с Вероникиным мужем треплется, и потом спросила, чего от нее дед хотел. Вот она и сказала про кино.
Читать бесплатно другие книги:
