Лунные хроники. Золушка Мейер Марисса
Пиона выдохнула, заодно сдувая прядь со лба.
– Хотя, по-моему, то, что говорят, еще хуже. Говорят, что он женится на, – она понизила голос до шепота, – королеве Леване.
– Королеве… – Зола замерла на месте и прихлопнула рот ладонью в перчатке, оглядываясь, как если бы кто-то мог прятаться среди груд мусора и подслушивать. Наконец она отняла руку ото рта, но продолжала говорить очень тихо. – Честное слово, Пиона, у тебя от этих глянцевых журналов скоро мозги протухнут.
– Я и сама не хочу им верить, но об этом пишут везде. Что этот чертов посланник королевы поэтому и остается при дворе. И это позволит сохранить коалицию… Это все вопросы политики.
– Я так не думаю. Он никогда на ней не женится.
– Ты этого не знаешь.
Но она знала. Зола могла многого не знать о межгалактической политике, но она знала, что надо быть совсем дураком, чтобы жениться на королеве Леване.
Зола бросила взгляд на бледную луну, и ее руки покрылись гусиной кожей. Луна всегда вселяла в нее параноидальный страх, как будто тем, кто жил на Луне, было ее видно, а слишком долгий взгляд вверх способен привлечь их внимание. Суеверная ерунда, но тогда все о лунатиках было суеверием – по-настоящему жутким суеверием. Лунатики были потомками колонии землян, высадившихся на Луне несколько веков назад, но сами они больше не были людьми. Говорили, что они способны обмануть человеческое сознание – заставить увидеть и почувствовать то, чего нет на самом деле, вынудить совершить то, чего ты на самом деле совершать не хочешь. Эта противоестественная способность превратила их в жадную и жестокую расу, но королева Левана была худшей из всех.
Ей было ведомо, когда люди говорили о ней – находись они даже за многие мили. Даже здесь, на Земле.
Говорили, что она убила свою старшую сестру, королеву Ченнэри, чтобы занять ее трон. Избавилась от мужа, чтобы иметь возможность составить более выгодную партию. Заставила свою падчерицу изуродовать себе лицо, потому что в нежном возрасте тринадцати лет та стала слишком прекрасна, чтобы королева могла с ней соперничать.
Говорили, что она убила и свою племянницу – единственную угрозу трону. Принцессе Селене было всего три, когда детскую охватило пламя, в котором она и погибла вместе со своей нянькой.
Были сторонники тайной теории, утверждавшей, что принцесса выжила – и теперь скрывается и ждет своего часа, чтобы вернуть себе корону и положить конец тирании королевы Леваны, но Зола знала, что настоящим источником этих слухов было отчаяние. В конце концов, на пожарище обнаружили следы детской плоти.
– Здесь. – Ико подняла руку и постучала обо что-то металлическое, горой возвышающееся над грудами мусора. Зола была потрясена. Она отмела ненужные мысли прочь. Принц Кай никогда не женится на этой ведьме. Он не может жениться на лунатике. Зола отодвинула несколько покореженных канистр из-под аэрозоля и старый матрац в сторону, прежде чем смогла ясно разглядеть хувер.
– Глаз-алмаз!
Вместе они убрали с дороги изрядную гору барахла, и теперь передняя часть механизма была на виду.
– Я никогда не видела таких вживую, – сказала Зола, проводя рукой по изъеденному временем хрому номерных знаков.
– Отвратно, – Пиона усмехнулась, – какой кошмарный цвет.
– Должно быть, он действительно старый. – Зола отыскала фиксатор и потянула на себя капот, открывая. Она заморгала и отступила на шаг от открывшейся ее взору мешанины металла и пластмассы. – По-настоящему старый. – Она попыталась заглянуть в передний угол двигательного отсека, но шасси скрывали крепления магбелта. – Уф. Посветишь сюда, ладно?
Зола склонилась над грязными внутренностями капота. Она потуже забрала волосы в хвост, прежде чем нырнуть под хувер, отпихивая кучу запасных частей, однажды брошенных ржаветь в траве под ним.
– Звезды, – пробормотала Зола, когда ей удалось заглянуть в механическое чрево. Свет фонарика Ико пробивался сверху сквозь путаницу проводов и кабелей, через каналы и коллекторы, гайки и болты. – Это настоящая древность.
– Эта твоя древность стоит на кладбище старых автомобилей.
– Я серьезно. Я ничего подобного вблизи в жизни не видела. – Она пробежалась пальцами вдоль кабеля с резиновой изоляцией.
Свет метался взад и вперед – Ико осматривала двигатель сверху.
– Какие-нибудь полезные части?
– Хороший вопрос.
Поле зрения Золы слегка окрасилось в синий, когда сознание подключилось к сети.
– Можешь считать идентификационный номер с ветрового стекла?
Пиона диктовала цифру за цифрой, и Зола отыскивала номер в сети; проекция загружалась – на это требовались минуты, и перед Золой, прямо на поверхности нависшего над ней двигателя, возникало изображение.
– Кажется, он и впрямь почти не поврежден, – пробормотала она, пробегаясь пальцами по связке проводов у себя над головой. Она следовала взглядом за пальцами, поворачивая голову, чтобы лучше рассмотреть механизм – от шлангов до шкива и осей, пытаясь представить, как все это когда-то выглядело. Как все это работало. – Он такой классный.
– Скучища, – сказала Пиона.
Вздыхая, Зола принялась искать магбелт на проекции, но система мигнула зеленым, выдавая сообщение об ошибке. Тогда Зола запросила просто «магнитный», а потом «ремень», и в конце концов поиск принес результаты. На проекции высветилась какая-то резинка, намотанная вокруг деталей в металлических кожухах, – и эта резинка называлась почему-то «пояс синхронизации». Нахмурившись, Зола нащупала болты и шайбы, на которых резинка крепилась к двигательному отсеку. Она думала, что пояса синхронизации не использовались с тех самых пор, как внутреннее сгорание было признано устаревшим.
Задыхаясь, она вытягивала шею в сторону.
В глубокой тени, под днищем механизма, что-то было, и это что-то крепилось к днищу. Колесо.
– Это не хувер. Это автомобиль. Автомобиль, который работает от бензина.
– Серьезно? – сказала Пиона. – Я думала, что настоящие автомобили должны быть… Ну, не знаю. Шикарными.
Зола почувствовала, как в ней вспыхнуло негодование.
– У него есть свой характер, – ответила она.
– Так, – сказала Ико секунду спустя, – и что, это значит, что мы не можем разобрать его на запчасти?
Игнорируя ее, Зола с жадностью сканировала проекцию. Масляное панорамирование, топливные инжекторы, выхлопные трубы.
– Это вторая эра.
– Чудненько, – отозвалась Пиона. – Нет!
Внезапно она взвизгнула, отскакивая прочь от автомобиля. Зола так резко дернулась, что ударилась головой о переднюю подвеску.
– Пиона, что такое?
– Крыса! Только что выскочила из окна! Большая, жирная, волосатая. Ох, силы небесные.
Издав стон, Зола снова откинула голову назад, в грязь, и принялась массировать лоб. Два раза удариться головой за один день… Если и дальше так пойдет, придется вдобавок к стопе покупать новую панель управления.
– Она, должно быть, сидела в обивке. А мы ее испугали.
– Это мы ее испугали? – У Пионы дрожал голос. – Может, мы пойдем? Пожалуйста.
Зола вздохнула:
– Отлично.
Свернув проекцию, она вылезла из-под автомобиля, ухватившись за протянутые ей навстречу руки Ико.
– Я думала, что все сохранившиеся бензиновые автомобили в музеях, – сказала она, вынимая паутину из волос.
– Не уверена, что назвала бы это словом «сохранившиеся», – заметила Ико, ее датчик потемнел от отвращения. – Это больше похоже на гниющую тыкву.
Зола резко захлопнула капот, и андроида окутало внушительное облако пыли.
– Кто-то говорил о живом воображении? Немного внимания и хороший уход – и эта машина засияет в своей былой славе.
Она ласково погладила капот. Корпус автомобиля в форме купола был выкрашен в желто-оранжевый цвет, выглядевший болезненно в свете датчика Ико – такой цвет никто бы сейчас не выбрал, но на этой машине старинной формы он выглядел почти чарующе. В пустующих гнездах, где раньше были фары, скопилась ржавчина, на крыле красовалась вмятина. Одно из задних стекол отсутствовало, но обивка кресел практически не пострадала, даром что была покрыта плесенью и кое-где продрана, и, вероятно, служила пристанищем множеству грызунов. Руль и навигатор, казалось, все эти годы оставались практически неподвластными времени.
– Возможно, именно на этом автомобиле мы могли бы совершить побег.
Пиона вглядывалась внутрь через пассажирское окно.
– Побег? От чего?
– От Адри. От всего Нового Пекина. Мы вообще могли бы уехать за пределы Содружества. Могли бы отправиться в Европу!
Зола обогнула автомобиль и, оказавшись со стороны водительского окна, принялась счищать перчаткой грязь со стекла. Внутри она увидела три педали в полу. Хотя все хуверы управлялись компьютером, Зола достаточно читала о старых технологиях, чтобы знать, что такое сцепление, и даже примерно представляла, как с ним управляться.
– В этой груде металлолома мы не добрались бы даже до границы города, – сказала Пиона.
Отступая назад, Зола вытирала руки. Возможно, они правы. Возможно, в этом автомобиле не было ничего фантастического; возможно, он вовсе не был ключом к спасению, но однажды, каким угодно способом, она покинет Новый Пекин. Отыщет место, где никто не будет знать, кто она такая – или что она такое.
– Плюс мы не сможем достать бензин, – продолжала Ико, – даже если мы продадим твою стопу, нам все равно не хватит топлива, чтобы выбраться отсюда. Плюс штраф за загрязнение окружающей среды. Плюс я ни за что не сяду внутрь. Может быть, под этими сиденьями десятилетиями жили крысы.
Пиона поежилась:
– Брр.
– Ладно, – засмеялась Зола, – так и быть, не стану заставлять вас тащить эту штуковину домой.
– Уф, а то я уж забеспокоилась, – отозвалась Пиона. Она улыбнулась, ведь на самом деле и не думала беспокоиться, и отбросила выбившийся локон за плечо.
Взгляд Золы остановился на чем-то странном – она заметила темное пятно ниже ключицы Пионы; из-под ворота рубашки была видна только его часть.
– Не двигайся, – сказала она, бросаясь вперед.
Пиона, наоборот, метнулась назад, в панике стряхивая воображаемую паутину с груди:
– Что? Что там? Жук? Или паук?
– Я сказала, не двигайся! – Зола схватила Пиону за запястье, взглянула на пятно – и застыла. Уронив руку Пионы, она отшатнулась назад.
– Да что там? Что? – Пиона рванула рубашку вверх, стараясь разглядеть то, чего там не было, и в этот момент Зола увидела у Пионы еще одно пятно на тыльной стороне руки.
Она подняла глаза на Золу, у которой кровь отлила от лица.
– С… сыпь? Из-за автомобиля?..
Зола сглотнула и приблизилась к ней нетвердыми шагами, сдерживая дыхание. Она снова протянула руку к ключице Пионы и потянула ткань рубашки вниз, оголив все пятно целиком. В лунном свете было хорошо видно красное пятнышко, окаймленное бордовым.
Пальцы у нее дрожали. Она отдернула руку, встретив взгляд Пионы.
Пиона закричала.
Глава 5
Вопли Пионы заполнили кладбище старых автомобилей, они просачивались в трещины сломанных машин и устаревших компьютеров. Слуховой интерфейс не мог защитить Золу от пронзительных воспоминаний – она, казалось, продолжала слышать крик, даже когда вопль Пионы затих и та зашлась в беззвучной истерике.
Зола сдерживала дрожь. Она оцепенела, не способная сдвинуться с места, разрываемая противоположными желаниями: одна ее часть жаждала утешить, успокоить Пиону, вторая – убежать прочь.
Как такое было возможно?
Пиона была молодой, здоровой. Она не могла заболеть.
Пиона кричала, снова и снова дотрагиваясь до пятен на коже. А Зола… В дело вступила сеть, как и всегда в те моменты, когда Зола была неспособна думать самостоятельно. Заработал поисковик, включилось соединение – и передало Золе информацию, которую она не хотела знать. Летумозис. Голубая лихорадка. Глобальная эпидемия. Сотни тысяч умерших. Неизвестна причина, неизвестно лекарство.
– Пиона…
Она инстинктивно шагнула вперед, но Пиона резко отступила назад, с силой прижимая ладони к своим мокрым щекам и носу:
– Не подходи ко мне! Ты заразишься! Вы все заразитесь!
Зола отдернула руку. Ей было слышно, как жужжит вентилятор Ико, стоящей в стороне. Голубой луч датчика метался по кладбищу старых автомобилей, не останавливаясь на Пионе. Луч подрагивал, мерцал. Ико была в ужасе.
– Я сказала, отойди! – закричала Пиона, падая на колени и обхватывая живот.
Зола отступила на два шага назад и остановилась, глядя, как Пиона раскачивается взад-вперед в неверном свете датчика Ико.
– Я… я должна вызвать хувер чрезвычайного реагирования, чтобы…
Чтобы они забрали тебя.
Пиона не отвечала. Ее всю трясло. Золе было слышно, как стучат ее зубы в промежутках между воплями.
Зола дрожала. Она ощупывала руки в поисках пятен. Ничего не нашла, но с недоверием смотрела на перчатку на левой руке, не желая снимать ее, не желая проверять.
Она снова сделала шаг назад. Ее обступили тени кладбища старых автомобилей. Чума. Она была здесь. Была в воздухе. Была в кучах мусора. Как скоро проявляются первые симптомы?
Или…
Она подумала о Чан Саче на рынке. Охваченная ужасом толпа, бегущая прочь от ее палатки. Вой сирен.
Внутри что-то резко оборвалось.
Что, если это ее вина? Что, если это она принесла чуму домой с рынка?
Она снова проверила руки, сметая невидимых жучков, которые будто бы ползли по ее коже. Отшатнулась еще дальше. Рыдания Пионы, казалось, заполнили ее голову и не давали дышать.
Красный предупреждающий сигнал на сетчатке сообщил о повышении уровня адреналина в крови. Она сморгнула, красный сигнал исчез; запросила соединение с сетью – и отправила короткое сообщение прежде, чем успела подумать.
Чрезвычайное происшествие. Свалка в районе Тайхан. Летумозис.
Она стиснула зубы, ощущая мучительную сухость в глазах. Пульсирующая головная боль подсказала, что сейчас она должна рыдать, всхлипывая вместе с сестрой.
– За что? – запинающимся голосом спросила Пиона. – Что я сделала?
– Ты ничего не сделала, – сказала Зола. – Это не твоя вина.
Зато вполне может быть, что моя.
– Что мне делать? – спросила Ико так тихо, что ее было едва слышно.
– Я не знаю, – ответила Зола. – Хувер уже в пути.
Пиона вытерла нос о предплечье. Глаза у нее покраснели.
– Вам н-надо идти. Иначе вы тоже ее подцепите.
Зола почувствовала головокружение и осознала, что все это время не дышала в полную силу. Она отступила еще на шаг, прежде чем набрать полные легкие воздуха.
– Может быть, я уже подцепила. Может быть, это моя вина, что ты заразилась. Эта вспышка сегодня на рынке… Я не думаю, что я была достаточно близко, но… Пиона… Прости.
Пиона снова зажмурилась и спрятала лицо. Ее каштановые волосы спутались, пряди в беспорядке спадали на плечи; сейчас они контрастировали с побледневшим лицом. Она еще раз икнула; еще раз всхлипнула.
– Я не хочу идти.
– Я знаю.
Это было все, что она могла сказать. Не бойся? Все будет хорошо? Она не могла лгать – по крайней мере не сейчас, когда ложь была так очевидна.
– Я бы хотела… – Она замолчала. Она услышала сирены раньше, чем Пиона. – Прости.
Пиона вытерла нос рукавом, оставив на нем склизкий след, и продолжила рыдать. Она не отвечала до тех пор, пока вой сирен не достиг ее слуха. Вскинув голову, она вглядывалась в даль, туда, где за кучами мусора был вход на свалку. Круглые глаза. Дрожащие губы. Лицо в красных пятнах.
Сердце у Золы сжалось.
Она ощущала себя абсолютно беспомощной. Если ей суждено было заболеть, она уже заболела.
Она рухнула на колени, обняв Пиону обеими руками. Пояс с инструментами впился ей в бедро, но она это едва заметила – Пиона вцепилась в ее футболку, разрыдавшись с новой силой.
– Прости.
– Что ты собираешься сказать маме и Перл?
Зола закусила губу:
– Я не знаю.
И затем:
– Правду, я думаю.
Она почувствовала вкус желчи во рту. Может быть, это знак. Может быть, нелады с желудком – это симптом болезни. Она посмотрела на руку, которой прижимала Пиону к себе. Все еще никаких пятен.
Пиона оттолкнула ее прочь и отшатнулась назад, в грязь.
– Отойди! Может быть, ты еще не заболела. Но они и тебя заберут. Тебе надо уйти отсюда.
Зола колебалась. Она услышала хруст шагов по алюминию и пластмассе. Она не хотела оставлять Пиону одну, но что, если она действительно еще не заразилась?
Она села на пятки, затем встала на ноги. Желтые огни приближались к ним из полной теней темноты.
Правая рука в перчатке вспотела. Дыхание снова стало поверхностным.
– Пиона…
– Уходи! Уходи отсюда!
Зола отступила назад. Назад. Едва ли имело смысл останавливаться, чтобы поднять свернутый магбелт. Она двигалась к выходу, чувствуя, что человеческие части ее тела находятся в таком же оцепенении, как протезы. Рыдания Пионы неслись ей вслед.
Три белых андроида встретили ее за углом.
У них были желтые датчики, на головах красовались красные кресты; между ними, покачиваясь, ехала каталка – они толкали ее с двух сторон.
– Вы – жертва летумозиса? – спросил один из них невыразительным голосом.
Зола спрятала запястье.
– Нет. Моя сестра, Пиона Линь. Она там… идите налево.
Медроиды с каталкой пошли прочь от нее, вниз по тропинке.
Оставшийся медроид спросил:
– Был ли у вас прямой контакт с зараженным в последние двенадцать часов?
Зола открыла рот, колеблясь. Вина и страх скрутили ей внутренности.
Она могла солгать. Сейчас не было никаких доказательств, что она уже заразилась, но, если они заберут ее в карантин, у нее не останется ни малейшего шанса выжить.
Но если она пойдет домой, она может заразить всех. Адри. Перл. Всех этих детей, которые с визгом и смехом носятся в коридоре.
Она едва могла расслышать свой голос:
– Да.
– У вас наблюдаются признаки?
– Н-нет. Я чувствую какую-то странную легкость, но… – она заставила себя замолчать.
Медроид приблизился к ней, его гусеницы скрежетали по грязной земле. Зола отшатнулась от него, но он ничего не сказал, только медленно приближался, пока лодыжки Золы не прижались к гниющему ящику. В одной руке медроид держал ID-сканер, и тут из его туловища появилась третья рука – на месте клешней был шприц.
Зола дрожала, но не сопротивлялась – медроид уже обхватил ее правое запястье и ввел шприц. Она дрожала, глядя, как темная жидкость, почти черная в свете желтого датчика, втягивалась в шприц. Она не боялась игл, но мир начал крениться. Медроид вынул иглу как раз вовремя – в следующий миг она осела на ящик.
– Что вы делаете? – прошептала она.
– Произвожу забор крови для исследования на предмет содержания болезнетворных микроорганизмов летумозиса.
Зола услышала, как внутри андроида запускаются какие-то механизмы; их запуск сопровождался еле слышными звуковыми сигналами. Датчик андроида потускнел, когда энергия распределилась между несколькими процессами.
Зола задержала дыхание, пока ее панель управления не включилась, заставив легкие сократиться.
– ID, – сказал андроид, протягивая ей сканер. Красноватый свет пробежал по ее запястью, и сканер пискнул. Андроид отдернул сканер и спрятал его в полом туловище.
Она думала, сколько времени займет исследование ее крови, чтобы подтвердить, что она переносчик и это она виновата. Во всем.
Звук гусениц, ползущих по тропинке, приближался. Зола повернула голову – это возвращались два андроида с каталкой, на которой теперь сидела Пиона. Она обхватила колени руками. Взгляд широко распахнутых глаз дико метался по кладбищу старых автомобилей, словно пытаясь отыскать путь к бегству. Как будто она завязла в ночном кошмаре.
Но она не пыталась бежать. Никто никогда не пытался сопротивляться, когда его забирали в карантин.
Их взгляды встретились. Зола открыла рот, но не смогла издать ни звука. Глазами она пыталась умолять о прощении.
Слабая-слабая улыбка тронула губы Пионы. Она подняла руку и помахала одними пальцами.
Зола помахала в ответ, зная, что на месте Пионы должна была быть она.
Однажды она уже выжила, перехитрив судьбу. Это ее должны были увозить сейчас. Это она должна была умереть. Она. Это все должно было случиться с ней.
Она попыталась сказать Пионе, что пойдет следом за ней. Что та не одна. Но тут андроид подал звуковой сигнал.
– Сканирование завершено. Болезнетворные микроорганизмы летумозиса не обнаружены. Прошедший проверку должен соблюдать дистанцию не менее пятидесяти футов от зараженного.
Зола моргнула. Облегчение и страх перекрутились у нее внутри.
Она не больна. Она не умрет.
Не пойдет с Пионой.
– Мы будем сообщать вам о последующих стадиях заболевания Пионы Линь. Благодарим за сотрудничество.
Зола обхватила себя руками, глядя, как Пиона по-младенчески свернулась на каталке, когда ее увозили прочь.
Глава 6
Зола крадучись шла сквозь пряную ночь; звук шагов по бетону отдавался, как будто обе ее подошвы были из стали. Для Золы пустынная ночь была соткана из звуков: вот гусеницы Ико, похрустывая, ползут по песку; потрескивает над ними масляная лампа уличного фонаря; слышится непрерывный гул сверхпроводника под улицей. Болт в лодыжке Золы звякает при каждом шаге. И все это меркнет и блекнет по сравнению с картинкой, которая крутится в голове.
Иногда ее интерфейс проделывал такие штуки – записывал моменты, когда эмоции были особенно сильны, и воспроизводил их снова и снова. Как дежавю – или как бывало, когда разговор окончен, но последнее слово еще долго висит в воздухе после того, как наступила тишина. Обычно ей удавалось остановить эту закольцованную память прежде, чем это сведет ее с ума, но сегодня вечером у нее просто не было на это сил.
Черная точка на коже Пионы. Ее крик. Шприц медроида – игла воткнута в локоть Золы, вверх по шприцу поднимается ее кровь. Пиона, маленькая и дрожащая, на каталке. Уже умирающая.
Она остановилась, прижав руки к животу, когда к горлу подкатила тошнота. Ико, ехавшая на несколько шагов впереди, остановилась, посветив на искаженное лицо Золы:
– Ты в порядке?
Свет пробежал вдоль всего тела Золы – и она была уверена, что Ико искала похожие на синяки пятна, хотя медроид и сказал, что она не заразилась.
Вместо ответа Зола стянула перчатки и сунула их в задний карман. Слабость проходила; она прислонилась плечом к уличному фонарю и сделала глоток влажного воздуха. Они почти пришли. Здание башни Феникса – на следующем углу; только верхняя его часть была видна в слабом свете месяца, остальная скрыта в тени. Окна черны за исключением нескольких, в которых горит свет, да еще тех, которые отражают голубоватый свет нетскринов. Зола посчитала этажи, отыскивая окна кухни и спальни Адри.
Свет, хотя и слабый, все еще горел где-то в недрах квартиры. Адри не была совой, но, возможно, она заметила, что Пионы еще нет дома. Или, может быть, не спала Перл – трудилась над каким-нибудь школьным проектом или посылала сообщения друзьям глубоко в ночи.
Может, это и к лучшему. По крайней мере, ей не придется их будить.
– И что я собираюсь им сказать?
Свет датчика Ико на миг скользнул по зданию, затем опустился на землю, выхватывая из темноты разномастный мусор, валяющийся вдоль тротуара.
Зола вытерла вспотевшую ладонь о штаны и заставила себя двигаться вперед. Но как она ни старалась, она не могла найти нужных слов. Объяснения, оправдания. Как сказать женщине, что ее дочь умирает?
Она с размаху приложила к кодовому замку свой ID и на этот раз вошла с главного входа. Серый холл, единственным украшением которого был нетскрин с объявлениями для жильцов – повышение квартплаты, петиция о новом ID-сканере в парадной двери, объявление о пропавшей кошке. Потом в лифт, громыхавший старыми механизмами. Коридор был пуст, не считая человека из квартиры 1807, который прилег прямо на пороге своего дома. Золе пришлось убрать с прохода его руку, чтобы Ико не проехала прямо по ней. До Золы донеслось тяжелое дыхание и запах рисового вина.
С колотящимся сердцем она медлила перед квартирой 1820. Она не могла вспомнить, когда видео с Пионой прекратило повторяться в ее голове, – все затмило нервное напряжение.
Что она собиралась сказать?
Зола закусила губу и задержала запястье перед сканером. Свет крошечного датчика сменился зеленым. Она открыла дверь настолько спокойно, насколько могла.
Яркий свет из гостиной лился в прихожую. Зола мельком увидела экран – он транслировал произошедшее сегодня на рынке: языки пламени охватывали ларек булочницы снова и снова. Звук был выключен.
Зола вошла было в комнату, но остановилась, сделав полшага. Ико врезалась ей в ногу.
Из центра комнаты на нее смотрели три андроида с красными крестами на круглых головах. Медроиды чрезвычайного реагирования.
Позади них Адри в шелковом банном халате стояла напротив фальшивого камина, хотя сейчас голографическое пламя было выключено. Перл была все еще полностью одета и сидела на диване, подтянув колени к подбородку. Обе прижимали к носам сухие тряпки для мытья посуды и следили за Золой со смесью страха и отвращения.
У Золы скрутило живот. Она отступила на полшага назад, в прихожую, пытаясь понять, кто из них заразился, но быстро осознала, что ни одна из них не могла быть больна. Медроиды забрали бы их немедленно. Они не защищали бы нос и рот. Все здание было бы в строгом карантине.
Она заметила тоненькую полоску бинта на локте у Адри. Их уже проверили.
Зола опустила свою курьерскую сумку на пол, но не выпустила из рук магбелт.
Адри прочистила горло и опустила тряпку от носа к груди. При слабом освещении она была похожа на скелет – мучнистая кожа, выступающие кости. Без макияжа были видны темные круги под налитыми кровью глазами. Она плакала, но теперь ее губы сжались в жесткую линию.
– Я получила сообщение час назад, – сказала она, когда в комнате повисла ледяная тишина. – Мне сообщили, что Пиону обнаружили на свалке в районе Тайхан и забрали в… – Ее голос прервался. Она опустила глаза. Когда она снова подняла их, ее взгляд сверкал: – Но тебе это уже известно, не так ли?
Зола отступила в сторону, пытаясь не смотреть на медроидов. Не дожидаясь ответа Золы, Адри сказала:
– Ико, можешь начать избавляться от вещей Пионы. Все, что она надевала за последнюю неделю, – на выброс, но вынеси это на улицу сама. Я не хочу, чтобы это забивало мусоропровод. Остальное, думаю, можно продать на рынке, – она говорила резко и уверенно, как будто этот список дел она повторяла про себя с того самого момента, как получила сообщение.
Читать бесплатно другие книги:
