Черные маски Андреев Леонид
«Смывали кровь, под паласом должна быть лужица», – подумал он, продолжая глазами искать следы преступления. Искать долго не пришлось: из-за дивана виднелся кончик биты.
– Михаил, что у тебя тут случилось с Аркадием? Он пошел к тебе и пропал. Жена написала заявление, подозревает тебя, что ты его грохнул.
– Да никого я не грохал, – помотал головой подозреваемый. – Аркадий действительно приходил ко мне, выпил и ушел. Может, он где-то пьянствует сейчас.
– Возможно, – кивнул Тимур и, подойдя к дивану, вытащил биту: – Что, спортсмен? Вроде бы бейсболом в Якутске никто не увлекается.
Увидев биту в руках оперативника, Майкл стал пунцовым:
– Это для самообороны. Разный народ сюда ходит, иногда приходится применять, чтобы успокоить слишком зарвавшихся…
– Вот почему здесь кровь! – капитан сделал вид, что рассматривает биту, которая, очевидно, после убийства была чисто вытерта, так что никаких следов крови там не было и в помине. – Когда в последний раз применял в деле?
– Давно, полгода назад.
– Странно, а кровь-то свежая… – «на голубом глазу» заметил Тимур.
После этих слов Майкла стало трясти, он не мог совладать с пристегнутыми наручниками руками. Тимур хотел задать ему еще несколько вопросов, но в зал вошел Василий.
– Соня говорит, что во время пьянки был еще и третий, зовут Карпом.
– Ну-ка, ну-ка, что за Карп у тебя тут был? – «оживился» Тимур. – Как фамилия?
Майкл долго молчал, оценивая свое незавидное положение. Наконец выговорил:
– Сергеев Карп. Так, знакомый…
– И где этот Карп?
– Не знаю, ушел…
– Допустим, – кивнул Тимур и попросил Василия: – Позови сюда Соню.
– Во сколько ушли гости твоего мужа? – сразу задал он вопрос, как только Соня вошла в зал.
– Я не знаю, отправилась спать, а они остались сидеть за столом.
– А во сколько проснулась?
– Утром.
– Гостей уже не было?
– Нет, никого…
– Соня, а когда ты проводила уборку дома, мыла, например, палас?
От этого вопроса женщина опешила и стала растерянно поглядывать то на оперативников, то на мужа.
– Может, неделю назад, может, месяц…
– Где у вас ножи? – спросил ее Тимур. – Желательно поострей.
– Зачем вам?
– Нужно. Так где ножи?
Соня сходила на кухню и принесла большой нож для хлеба. Тимур взял его и большим пальцем проверил остроту, грозно поглядывая на хозяев. Те с нескрываемым ужасом наблюдали за его действиями. Вдруг он резко наклонился, нащупал еще влажную поверхность напольного покрытия и вырезал оттуда большой кусок: на когда-то окрашенной желтым цветом поверхности пола под паласом наблюдались обильные смывы крови.
– Что и требовалось доказать! – выпрямившись, торжественно посмотрел он на Майкла. – Будем дальше отрицать явное?
Майкл ненадолго затих, уткнувшись взглядом на зияющую дыру на паласе.
– Да, я прикончил этого Аркадия, – наконец заговорил он. – Но тот начал первым, если бы не я, то он меня… А Карп тут ни при чем, он не при делах.
– Он присутствовал при убийстве?
– Нет, ушел раньше.
Тимур облегченно вздохнул про себя: «Майкл оказался благородным преступником, не сдает своего подельника. Это мне на руку: не придется придумывать, как вывести агента из разработки. Допрошу Карпа, что его не было во время убийства, и дело с концом!»
– А кто такой этот Карп, где проживает? – спросил он у Майкла, изображая искренность.
– Да особо никто, немного якшается с бригадой Старого, игровой[3], живет где-то в центре. Повторяю: он не при делах. Труп я вывозил один на своей машине, могу показать место.
Тимур нарочито громко, чтобы было слышно всем, приказал Василию:
– Пробей этого Карпа по всем учетам, установи, где проживает, выдерни и допроси.
Когда оперативники выводили Майкла из дома и сажали в машину, уже забрезжил рассвет. Тимур ехал в управление расслабленный и довольный оттого, что так удачно разрешилась проблема с выводом осведомителя из оперативной разработки, не вызвав подозрения у его подельников.
5
Допросив в присутствии следователя прокуратуры Майкла, указавшего место сокрытия трупа, к вечеру Тимур решил встретиться со своим осведомителем.
Погода благоволила. Несмотря на то что уже наступил октябрь, пришло позднее бабье лето. Никаких напоминаний о первом сентябрьском снеге не было и в помине.
Встреча произошла на том же месте, возле заброшенного детсада.
«Пора менять явку, а то примелькались тут», – устало подумал он, здороваясь с Карпом и приглашая его сесть рядом на скамейку.
– Все идет очень даже хорошо, – обрадовал Тимур своего агента. – Майкл полностью признался, тебя отшивает от дела, дал показания, что труп Аркадия вывозил один. Тебя на днях вызовут в прокуратуру. Дай показания, что действительно пьянствовали, но ушел ты рано, а эти остались. Вот и все, а ты боялся!
– Ну, Михай! Не ожидал от него такого. Думал, как барыга, начнет валить все на меня, а он, видишь, какой… Дай бог ему перенести эти невзгоды.
– Да не терзай себя. Ему выгодно быть одному, сейчас наговорит следователю, что Аркадий был с ножом, набросился на него, а он всего лишь защищался. Обратное никто не докажет – свидетелей нет. Ты бы мог стать очевидцем, но тебя он отшивает от дела с выгодой для себя. Так что и тут он барыжничает, торгуется со следователем. Лет пять получит, через три выскочит – да и ладно. Перестанет народ травить – это главное. Ведь он убил десятки людей: сколько народу-то умерло от его левой водки! Поэтому не жалей его.
– Верно подмечено, – согласился Карп. – Пусть отсидит свое.
– Еще одно дельце у меня. – Тимур пододвинулся к агенту поближе. – Я собираюсь провернуть одну комбинацию в отношении Старого. Ты походи, послушай, что он будет делать после этого, какие пойдут разговоры, что начнут предпринимать его «торпеды».
– А что хотите делать с ним? – насторожился агент.
– Немного припугнем. Вывезем в лес и дадим убежать, пусть потом думает, что его хотели грохнуть опера. Если не испугается, дальше подставлю его под гнев дальневосточных воров. Не мытьем, так катанием, все равно я доконаю этого подонка.
– Смотрите, будьте осторожны. Опасную игру затеяли, он может нанести ответный удар, отморозков у него хватает.
– Пусть попробуют, – недобро ухмыльнулся Тимур. – Тогда ликвидируем их всех.
Агент испугался последних слов оперативника, а его прощальные наставления окончательно добили Карпа:
– Если что со мной случится, ты же знаешь, что надо обратиться к Кирееву, моему напарнику?
– А что с вами такое может приключиться? – подрагивающим голосом спросил он оперативника, желая побыстрее завершить опасное свидание.
– Ты же сам говоришь, что могут мстить, – улыбнулся Тимур. – Шучу, руки коротки! Все, до свидания, будь на связи.
Тимура с агентом связывали давние отношения. Три года назад умный и фартовый картежник Карп, тогда еще не осведомитель уголовного розыска, влетел в неприятную историю, чуть не оказался в местах не столь отдаленных и только благодаря Тимуру отделался легким испугом. В знак благодарности он предложил Тимуру услугу по тайному освещению деятельности преступных группировок, тот с радостью принял его предложение. Опер проверил агента несколько раз в деле и убедился, что он человек надежный, поэтому иногда откровенничал с ним, посвящая в ход предстоящих мероприятий. И теперь, когда на носу была опасная затея, он решил не использовать Карпа втемную, а рассказать ему детали операции, чтобы тот был более информирован во время сбора сведений о преступной группе.
Киреев ждал Тимура в кабинете и встретил вопросом:
– Переговорил с агентом? Когда нам его выдернуть на допрос к следователю?
– Оставь это дело, пусть ребята дорабатывают, – кивнул в сторону молодого оперативника Тимур. – А мы с тобой возьмемся за Старого.
– Давай! – оживился Василий. – Когда будем брать? Может, прямо сейчас?!
– Да погоди ты! Завтра с утра без свидетелей возьмем, так будет эффектней. Не забудь положить в машину изъятый обрез, он нам понадобится.
– Патронов нет к обрезу. Двенадцатый калибр. Может, достать?
– Патроны не нужны, это только для вида… Припугнем просто, «засветим» перед ним ствол, и все.
– Понял, не дурак! – обиделся Василий на друга, доставая из сейфа обрез охотничьего ружья. – Думал, что пальнем в воздух, чтобы наложил в штаны…
В восемь утра оперативники уже сидели возле дома Старого. Они знали, что авторитет примерно в девять выходит из дома и пешком прогуливается до парка, где его подбирает машина, и он едет по своим делам. Во время этой прогулки рядом с ним бойцов не бывает, очевидно, Старый был настолько уверен в своей неуязвимости и могущественности, что иногда пренебрегал охраной, особенно в утренние часы.
Когда Старый в добром расположении духа прогулочной походкой поравнялся с машиной оперативников, его окликнули:
– Александр Павлович, доброе утро!
Увидев оперативников, Старый замер на месте:
«Что они тут делают? За мной ли или другого кого „пасут“? Сам Овчара здесь, что-то серьезное затевается…»
Он не успел закончить мысль, как услышал голос оперативника:
– Садись в машину.
– Зачем? – Старый сделал шаг назад.
– Садись, или сейчас посадим! – пригрозил Тимур, и он покорно открыл дверцу машины.
Авторитет расположился на заднем сиденье рядом с Тимуром, и Киреев, надавив на газ, резко тронулся с места.
– Так в чем дело? – из-за громкого гула машины крикнул Старый, пытаясь удержаться на сиденье и не удариться головой о крышу, когда старенький «уазик» прыгал на ухабах.
На одной из колдобин (Киреев специально наехал на нее) с заднего сиденья взлетел в воздух обрез и упал на колени Старого. Тот локтем быстро сбросил с себя оружие, очевидно, не желая оставлять на нем следы своих пальцев. Тимур подобрал обрез и передал Кирееву:
– На, возьми, положи спереди.
«Пусть теперь размышляет, зачем операм обрез, – подумал Тимур, искоса поглядывая на Старого. – Если в первом акте „засветили“ оружие, то не обязательно оно должно выстрелить в конце пьесы. Отступим от классики жанра».
Когда машина повернула на Вилюйский тракт и выехала из города, Старый забеспокоился:
– Куда меня везете?
Овчинников недобро посмотрел на авторитета и промолчал.
– Вы что удумали?! – паническим голосом воскликнул Старый. – Меня будут искать!
– Пятака искали, но не нашли, – ухмыльнулся Тимур. – Земля же не перевернулась. Мало ли людей пропадает в это смутное время.
Доехав до того места, где был обнаружен труп Кашина, опера свернули с трассы. Углубившись в лес на приличное расстояние, машина остановилась. Тимур приказал Старому выйти из машины, а сам из багажника достал лопату и подал ему:
– На, держи!
– Зачем мне лопата? – Губы авторитета подрагивали. – Братцы, что вы задумали? Я ни в чем не виноват, братцы!
Киреев толкнул Старого в сторону еловой чащи:
– Упаси Господь иметь такого родственника! Никогда не будешь мне братом!
Выбрав небольшое чистое место в лесу, Тимур приказал:
– Копай!
– Э-это за-зачем? – заикаясь, воткнул лопату в указанный клочок земли Старый.
– Пятака будем искать! Давай рой, ищи его. Или хочешь к нему в гости? – Тимур повернулся и нарочито громко шепнул Кирееву: – Принеси обрез.
Когда Киреев удалился к машине, Тимур еще раз крикнул, чтобы Старый копал землю, а сам отошел на несколько метров и отвернулся, делая вид, что справляет малую нужду. Через несколько секунд оглянулся – Старого и след простыл.
Вдоволь нахохотавшись, оперативники двинулись обратной дорогой.
– Сейчас заяву накатает в прокуратуру, что мы его хотели грохнуть и закопать, – высказал свое опасение Киреев.
– Нет, не накатает, – успокоил его Тимур. – Он же как-никак авторитет, а им не положено писать заяву, по их понятиям это западло. Он должен с нами лично разобраться, попытаться убить или искалечить, но кишка у него тонка, не посмеет. А если посмеет, то ему смерть корячится уже по-настоящему. Если вдруг и заявит на нас, то ничего криминального мы не совершили: получили информацию о том, что он причастен к исчезновению Пятака, и вывезли его на тракт для поиска трупа. А то, что он подумал, что мы хотели грохнуть, – это его проблема. Так что все путем!
– Верно, – согласился напарник.
Через три дня Тимур встретился со своим осведомителем, и тот сообщил, что Старый, бросив все свои дела, срочно выехал в Москву с намерением больше не возвращаться в Якутию. Вместе с ним исчез и Рэмбо.
Город на какое-то время вздохнул с облегчением.
А через неделю полетели белые мухи, похоронив тайну убийства Пятака толстым слоем настоящего зимнего снега, который теперь уже растает в густом лесу лишь поздней весной. Найдется ли когда-нибудь прах этого злосчастного официанта, так опрометчиво связавшего свою судьбу с криминалом и оттого канувшего в неизвестность, операм было неизвестно.
Особое поручение
1
Уже была середина ноября, зима вступала в свои права. Однажды утром, когда Тимур, получив интересную информацию от источников, планировал взяться за прошлогодний бандитский налет с убийством продавца, его вызвал к себе Гамов.
В кабинете у начальника находились мужчина средних лет и Саина – молодая девушка из группы розыска пропавших граждан.
– Познакомьтесь, – представил мужчину Гамов. – Леонид Агафонович, мой одноклассник. Мама Леонида Агафоновича проживает в микрорайоне Красная Ограда. Она потеряла свою соседку, подругу. Зовут пропавшую Ксения Сергеевна Малыхина, чуть старше шестидесяти лет, была учительницей начальных классов, а сейчас на пенсии… Я поручил, чтобы дело передали в твой отдел, поскольку в группе розыска опытных оперативников не осталось, да и дело попахивает криминалом. Так что забирай дело у Саины и переговори с Леонидом Агафоновичем. Вечером доложишь, какие у тебя задумки. Мне кажется, здесь криминал.
«Если кажется, креститься надо! – выругался про себя Тимур. – Сует всякую мелочь. Бабка, наверное, замерзла или заблудилась, потеряв память… С бандитами не успеваем разобраться, а тут старушку искать!»
– Хорошо, пройдемте со мной, – кивнул он Леониду Агафоновичу. – И ты, Саина, тоже спустись ко мне, введешь в курс дела.
В кабинете Тимур сразу обратился к девушке:
– Саина, расскажи все по порядку: как и при каких обстоятельствах пропала эта Малыхина.
– Дело мы завели тридцатого сентября, – начала она. – К нам обратился молодой человек, сын пропавшей. Зовут его… – Саина порылась в бумагах, нашла нужную информацию и продолжила: – Зовут его Мокрецкий Александр Емельянович, шестьдесят шестого года рождения, проживал с матерью. Он написал заявление о пропаже матери и сразу же потребовал от нас справку, что она пропала без вести. Мы ему отказали, сказали, что надо подождать полгода и, если она к этому времени не найдется, через суд признать ее умершей. Молодой человек был недоволен и ушел, сильно хлопнув дверью. Позже мы несколько раз проверяли адрес, где проживает пропавшая со своим сыном, но нам никто дверь не открыл. Вот и все, что я хотела доложить… Да, еще: проверили морг, неопознанные трупы, больницы, психушку, но безрезультатно.
– А с соседями пропавшей разговаривали? Например, с матерью Леонида Агафоновича? – Тимур кивнул мужчине: – Как зовут вашу маму?
– Лидия Ивановна Широкова.
– С Широковой разговаривали?
– Нет, – виновато ответила Саина. – Не догадались.
– Плохо, – покачал головой Тимур и, взяв в руки папку с делом, заметил: – Совсем тонкая, тут конь не валялся. Ладно, оставь дело и можешь быть свободна.
Когда Саина вышла из кабинета, Тимур обратился к Леониду Агафоновичу:
– Как нам поговорить с вашей мамой?
– Могу привезти ее сюда, – с готовностью ответил тот. – Когда удобнее?
– Давайте так. Вы предупредите маму, что мы вечером придем к ней домой, там и поговорим.
– Хорошо, предупрежу. – Леонид Агафонович поднялся и протянул руку: – До встречи.
Когда он собрался выйти из кабинета, появился Киреев.
– Василий, как раз вовремя! – обрадовался Тимур. – Познакомься, это Леонид Агафонович. Афанасий Петрович поручил нам одно дело: пропала пожилая женщина, его передали в наше производство.
– А что такое? – удивился Василий. – Группа розыска сама не может искать пропавшую?
– Дело в том, что начальник поручил лично нам заняться этим. Думает, что там пахнет криминалом.
– Что ж, если поручил, то будем искать. – В голосе Василия улавливалось сожаление. – Бандитов оставляем на потом?
– Ничего, будем работать параллельно. – Тимур приоткрыл дверь и, прощаясь с Леонидом Агафоновичем, напомнил: – Вечером будем у мамы.
2
Вечером Овчинников и Киреев отправились к Широковой.
Многоквартирный дом из красного кирпича был расположен недалеко от центра города. Рядом находились такие же кирпичные дома, за что горожане назвали микрорайон Красной Оградой. На всякий случай постучав в квартиру пропавшей и не дождавшись ответа, оперативники направились к Широковой. Дверь открыла пожилая женщина примерно такого же, как и пропавшая, возраста. Увидев оперативников, она радостно улыбнулась и пригласила пройти в квартиру:
– Сын меня предупредил, я жду вас с шести, испекла ватрушек с творогом. Сейчас чайку налью.
Тимур глянул на настенные часы с кукушкой и совестливо вздохнул, было ближе к десяти вечера.
– Извините, Лидия Ивановна, дела… Подзадержались немного. А от чая не откажемся, у вас так вкусно пахнет!
Хозяйка разлила по чашкам чай, и сыщики с жадностью набросились на ватрушки, уплетая их одну за другой. Лидия Ивановна с умилением смотрела на трапезничающих гостей, которые были гораздо моложе ее сына, но чем-то похожи на него и оттого дороги ее сердцу.
Закончив с ужином, Тимур обратился к хозяйке:
– Лидия Ивановна, очень вкусно, спасибо большое! Давайте приступим к делу. Расскажите, пожалуйста, все о вашей соседке: как она жила, с кем общалась, обстоятельства ее исчезновения. В общем, все, что о ней знаете.
– Очень рада, что ватрушки мои вам понравились! – засияла женщина. – Давайте, ребята, перейдем в зал, там и будем разговаривать. Мне есть что рассказать, ведь Ксения Сергеевна – моя близкая подруга, мы в этом доме прожили вместе более двадцати лет.
Опера переместились в зал и сели на большой старинный кожаный диван. Тимур, гладя рукой эту реликвию, тянущую на фамильную ценность, восхитился:
– Настоящая кожа! Впервые сижу на таком диване.
– Молодой человек, вы, оказывается, разбираетесь в вещах, – улыбнулась хозяйка. – Диван этот трофейный, немецкий. Сын купил его в комиссионном магазине в Москве, когда учился в аспирантуре. Он любитель старины, все деньги тогда потратил. – Лидия Ивановна бережно погладила гладкую кожу дивана и добавила: – Успейте посидеть на этом музейном экспонате, где когда-то восседал какой-нибудь немецкий бюргер. Скоро диван перекочует в новую квартиру сына. Итак, задавайте свои вопросы.
– Расскажите, как жили ваши соседи?
– Как я уже говорила, мы дружим с Ксенией более двадцати лет, с тех пор как переехали в этот дом. Тогда она была учительницей начальных классов, у нее учились мой сын Леня и ваш начальник Афоня. Сейчас я покажу фотографию…
Она достала альбом из стоящего рядом шкафа и, полистав его, нашла довольно большую черно-белую фотографию.
– Вот, посмотрите, четвертый «Г» класс. В левом крайнем углу Леня, рядом Афоня, а посередине классная руководительница Ксения Сергеевна.
Увидев своего начальника в нежном возрасте, опера невольно переглянулись и улыбнулись. С фотографии на них смотрел озорной мальчик, явно не отличник и не хорошист, а обычный пацаненок-троечник. Заметив улыбку на их лицах, Лидия Ивановна объяинила:
– Афоня учился посредственно, а мой сын был отличником, давал ему списывать. Зато Афоня всегда защищал Леню от хулиганов.
– А какого роста Ксения Сергеевна? На фотографии она немногим выше своих учеников, – спросил Тимур.
– Верно подметили, – кивнула она. – Ксения маленького роста, худощава. А под старость совсем как тростиночка стала… Итак, я продолжу свой рассказ. Когда она переехала в этот дом, у нее на руках был грудной ребенок. Мужа у нее никогда не было, поговаривали, что ребенок от директора школы. Она мне никогда не рассказывала об отце мальчика, да и бог с ней, я и не интересовалась этим. Жили они бедно, мальчик носил одну и ту же одежду по несколько лет. Мать по мере взросления сына постоянно перешивала, кроила одежду, увеличивая под его размер. Водила сына в детсад, а сама целыми днями пропадала в школе. На пенсию ушла лет пять назад, тогда мы стали более близко с ней общаться. Иногда она заходила ко мне поговорить по душам, попить чайку, иногда я к ней наведывалась. Она очень чистоплотная женщина, в квартире всегда прибрано, посуда блестит… Когда сын окончил школу, он никуда не смог поступить, в армию его тоже не взяли по состоянию здоровья. Саша в детстве был послушным мальчиком, близких друзей у него не было, он не пропадал целыми днями на улице, как остальная детвора, постоянно сидел дома. Но в последние годы его будто подменили – стал выпивать и буянить. Постоянно нигде не работал, перебивался случайными заработками. Несколько раз слышала через стену, как они скандалили: Саша сильно кричал на маму. Однажды она пришла ко мне с ссадиной на лице и на мой вопрос ответила, что ударилась о дверь. Но я чувствовала – что-то она скрывает. С середины сентября Ксения перестала появляться у меня, я ее больше не видела живой. Однажды в коридоре встретила Сашу и спросила, где же мама. Он буркнул что-то себе под нос и закрылся в квартире, я так и не поняла, что он сказал. Несколько раз стучалась к ним, когда его не было дома, но никто за дверью не отзывался. Спустя дней десять, в конце сентября, все-таки поймала в коридоре Александра и строго спросила, где мама. Он сделал удивленное лицо: «Вы что, не знаете? Она пропала без вести, я уже подал заявление в милицию». Заподозрив неладное, на днях попросила своего сына, чтобы он сходил к Афоне, вашему начальнику, и узнал, как продвигается розыск Ксении.
Во время беседы закуковала кукушка, Тимур взглянул на часы – было одиннадцать ве чера.
«Надо заканчивать разговор, слишком засиделись», – подумал он и задал последние вопросы:
– Лидия Ивановна, вы сами-то как думаете, что могло случиться, чтобы она вот так взяла да и пропала? У вас какие-нибудь подозрения имеются?
– Абсолютно никаких. Что с ней случилось – для меня это загадка.
– А когда сын пропавшей перестал появляться в квартире?
– Примерно в начале или середине октября. С того времени я его не вижу.
– А когда в последний раз посещали квартиру соседей?
– Ой, давно. Еще летом заходила к ней. Посидели, поговорили. Больше я и не была у них.
– Ладно, Лидия Ивановна, будем заканчивать. – Тимур поднялся с дивана, следом встал и Василий. – Спасибо за информацию, мы еще к вам наведаемся, надо бы осмотреть квартиру соседей. Она случайно не оставляла вам запасные ключи?
– Нет, не оставляла. А так приходите, я буду ждать, – тепло улыбнулась Лидия Ивановна, прикрывая дверь за оперативниками.
3
На улице было темно, редкие прохожие торопились по домам, мороз крепчал. Оперативники пешком отправились в управление.
– Милая бабушка, похожа на мою, – ударился в воспоминания Василий. – Тоже пирожки, ватрушки… Эх, хорошее было у меня детство! Прибежишь с улицы голодный, холодный, наешься бабушкиной стряпни, и за книгу: Пуаро, Шерлок Холмс, Мегрэ… В основном только детективы и читал, потому, наверное, в сыщики подался.
– Да, детство – это всегда самая прекрасная пора, – согласился Тимур. – Но в отношении Александра, сына пропавшей, я сомневаюсь, что у него детство было безоблачным и счастливым. Веет от него чем-то нехорошим… Интересно, где он сейчас?
– Черт его знает, где болтается! – Василий задумался, а потом добавил: – Может, болтается на веревке у себя дома?
– Сомневаюсь, – покачал головой Тимур. – Соседи почувствовали бы запах, времени-то сколько прошло. Однозначно трупов в квартире нет. Помнишь убийство Чудовой, когда преступник оставил в закрытой квартире жертву и она разложилась? Там еще месяц после обнаружения трупа люди зажимали нос, когда проходили мимо этой квартиры.
– Конечно, нет там трупов, это я так, что пришло на ум… Надо осмотреть квартиру.
– Правильно, завтра этот вопрос надо порешать. А то гадаем, гадаем, а когда проникнем в жилище пропавшей, загадка, может, сразу и разгадается.
Подходя к управлению, опера, заметив, что в окне начальника горит свет, непроизвольно переглянулись и улыбнулись, вспоминая рассказ Лидии Ивановны.
– О, Афоня на месте!
Зайдя в кабинет и сняв куртку, Тимур попросил напарника:
– Я схожу, быстро доложу по делу, а ты ставь чайник.
– Афанасий Петрович, разрешите? Я хотел доложить по поводу Малыхиной, – проговорил он, переступив кабинет Гамова.
У полковника шло совещание с тремя оперативниками-«разбойниками»[4]: они обсуждали план по обезвреживанию очередной банды.
– Кого? – не поняв, переспросил полковник.
– Той, которая пропала без вести, ваша учительница, одноклассник приходил…
– А-а, совсем вылетело из головы, зашился! Садись, наливай себе чай, я быстро дослушаю ребят.
Вскоре совещание закончилось, и, отпустив «разбойников», Гамов обратился к Тимуру:
– Давай рассказывай, что там случилось?
– Разговаривали с Лидией Ивановной. Вам же известно, что она дружит с Ксенией Сергеевной. С середины сентября она перестала появляться на людях, и с этого времени никто не видел ее живой. Исчез и сын, но прежде он написал заявление о пропаже матери и потребовал справку, что она пропала без вести. Наши ему отказали, велели ждать полгода, а затем обратиться в суд для признания ее умершей. Больше он не приходил в милицию. Стучали в квартиру – бесполезно. Теперь хотим осмотреть жилище.
– Без санкции прокурора нельзя, а он не возбудит уголовного дела по убийству, пока не найдем труп. Какой выход? – вопрошающе глянул на Тимура полковник.
– Если прокурор не даст санкцию, я сделаю анонимный звонок в дежурную часть, что в квартире у Малыхиной находится труп, и тогда милиция будет обязана вскрыть квартиру.
– Слишком грубо, – поморщился Гамов. – Ладно, это как последний вариант. А так думайте, как поизящнее очутиться внутри квартиры.
– Хорошо, подумаем.
Тимур уже шагнул к двери, но начальник остановил его вопросом:
– А почему сын хотел непременно получить у нас справку о том, что она пропала без вести? Какой у него интерес в этом?
– Трудно сказать… Может, какое наследственное дело. Это узнаем только тогда, как поговорим с сыном.
На следующий день Тимур и Василий, посоветовавшись, решили обратиться к «имущественникам» – в самый крупный отдел управления, где трудятся оперативники по борьбе с кражами. «Убойники» знали, что у них имеется целый чемодан ключей и можно подобрать ключ почти к каждому замку, которые в стране не отличались большим разнообразием и были представлены на рынке лишь двумя-тремя отдельными видами. А на каждый вид у «имущественников» имелись сотни различных ключей, и любая, даже самая хитрая, комбинация замка перед таким количеством вариантов бессильна. Или почти бессильна…
Получив у оперативников отдела по кражам почти пудовый чемодан с накопленными за годы ключами, оба были весьма обескуражены, но вдобавок спросили и про отмычки, на что старший группы по квартирным кражам заверил, что, если не подойдет ни один ключ, он найдет одного знакомого домушника, когда-то специализировавшегося на открывании замков отмычками.
– Он сейчас завязал, но если попросить, то поможет, – обнадежил он «убойников». – Старые привычки, да и инструменты, думаю, у него сохранились.
Взяв с собой молодого оперативника, Тимур и Василий направились в квартиру потерпевшего. Первым делом позвонили в квартиру Лидии Ивановны. Та, увидев знакомых оперативников, хлопнула ладонями и прижала их к груди:
– Ребята, вы уже здесь?! Проходите, чайку налью!
– Спасибо, Лидия Ивановна, – отказался от приглашения Тимур. – Мы сейчас очень заняты и хотели попросить вас об одном одолжении.
– Конечно! Что вам надо?
– Вот наш оперативник, зовут его Константин. Мы его оставим здесь, и он попытается подобрать ключ к замку соседей. Если у него получится, разрешите позвонить с вашего телефона, чтобы он предупредил нас – сразу подскочим. А пока нам надо уйти, дел много.
– Какие могут быть разговоры! – воскликнула пожилая женщина. – Но прежде напою вашего Костю чаем.
– Константин, слушай внимательно, – напоследок проинструктировал молодого сотрудника Тимур. – Твоя задача – подобрать ключ к замку. В случае удачи в квартиру не заходи, ничего не трогай, а сразу вызови нас.
Когда опера выходили из квартиры, сзади услышали голос Константина:
– Бабушка, спасибо, чай попозже. Дайте, пожалуйста, какую-нибудь табуретку. Сложновато ковыряться в замке стоя.
Читать бесплатно другие книги:
