Приключения оборотней Белянин Андрей

4

Пока я в отчаянии пыталась привести в чувство супруга, со стороны кладбища раздался торжествующий кошачий вопль! Храбрый Профессор наконец поймал крысу, пытавшуюся сигануть в темный подземный провал. В последнюю секунду он (как сам потом рассказывал) буквально одним когтем ухватил ее за хвост и вытянул на поверхность. И тут наступил момент истины…

– Минуточку, – по-человечески крикнула крыса, – зачем столько агрессии? Таки мы обо всем можем договориться…

Больше она ничего не успела сказать – кот ребром лапки одним каратистским ударом сломал гнусной твари шею. Я догадалась, что все кончено, потому что Голем вздрогнул, попытался подняться и рухнул, растекшись по мостовой жидкой коричневой глиной. Искать таинственную букву для стирания теперь не было нужды…

Йозефов квартал мог спать спокойно. Мы с Алексом встали и, пошатываясь, пошли искать кота. Наш герой тяжело дышал, распластавшись в полуобморочном состоянии среди развороченных могил. Рядом лежал холодеющий труп мужчины в национальной еврейской одежде.

– Это и была наша крыса? – тихо спросила я у Профессора, все еще поддерживая морщившегося от боли командора.

Кот устало кивнул.

– Он хотя бы успел раскаяться перед смертью?

– Не знаю, скорее всего нет. – Агент 013 поднял на меня утомленный взгляд. – Он пытался со мной о чем-то договориться, что-то предложить… Но я – не ты, я не вступаю в переговоры с преступниками.

– Ну и ладно, – вздохнула я. – Да, кстати, прости, что я тебя так… невежливо, Мурзиком назвала и «фас» сказала… как собаке.

– Ничего, это же в пылу боя. А в бою все прощается, детка.

– Спасибо, Пушистик… ой, в смысле спасибо, напарник. – Я дружески пожала коту лапу.

Мы опять победили. Над высокими ратушами разливалось розовое сияние раннего чешского рассвета…

А уже в шесть утра к нам заявилась та же делегация еврейских старейшин, правда без главного раввина. Они выслушали наш короткий доклад, отметили останки глиняного Голема, приняли у меня с рук на руки две красные бусинки и внимательно осмотрели тело колдуна, виновника всех их бед. Он лежал, уставившись в небо невидящим взглядом, характерный крысиный нос заострился, оттопыренные уши обвисли, а на губах змеилось недосказанное проклятие…

– Кто-то из ваших? – спросил командор.

– Увы, да…

– Значит, виноваты сами евреи?

– Ой, нет! Ибо он не еврей.

– Как это не еврей? – возмутилась я, демонстративно указывая на пейсы и традиционную черную шляпу с полями.

– Он новообращенный, – поморщился один из присутствующих. – Есть у нас тут один ребе за углом. Каждого, кто постучит к нему в дверь три раза, он принимает в евреи. Ему все равно, что за человек – хороший, плохой, даже если бы ваш кот к нему постучал три раза, он бы и его принял…

Нос Пусика из розового стал пунцово-красным, до рассвета он успел рассказать нам все, но мы его не выдали.

Мой муж протянул старейшинам потрепанный блокнот, найденный нами при обыскивании трупа. Бегло пробежав последние страницы, старые евреи вздрогнули и кое-как объяснили нам ситуацию:

– Этот новообращенный гой был отвратительный колдун! Он специально принял иудаизм, чтобы вершить свои черные планы. Господь лишил его разума, но не смог изгнать тьму из его сердца. Негодяй с помощью магии двигал могилы в хаотичном порядке, чтобы исполнить пророчество из Библии!

– Какое? – не удержалась я.

– Пророчество о конце света, – пояснили мне. – Ибо при конце света могилы разверзнутся и все евреи восстанут из мертвых. Он считал, что если выстроит могилы в нужном порядке, то как раз и наступит конец света! Злодей решил действовать от обратного, он бы уничтожил мир, а все опять обвинили евреев…

– Но раз он двигал могилы хаотически, то нужную комбинацию мог не найти вообще никогда?

– Да, но мог бы и в один миг… Хвала Моисею, этого не случилось. А умение превращаться в черного грызуна не давало полиции ни малейшего шанса его задержать.

– Значит, мы все-таки смогли остановить эту крысу из ада… – улыбнулась я.

– Из какого зада? – дружно напряглись все евреи.

– Вэк…

– Ну что ж, это неважно. Но поспешим, друзья, наш ребе хотел отблагодарить вас за все труды и перенесенные опасности…

После того как Мурзик сбегал и выкопал из мусора своего бесценного Ганешу, нас проводили к синагоге с благодарностями, шумно обещая переименовать в нашу честь улицу или хотя бы какой-нибудь тупичок.

Старый ребе поочередно обнял каждого, расцеловав даже кота. Он на память прочел нам несколько подходящих строк из Торы, подарил по дешевой цепочке с посеребренной звездой Давида и благословил на прощанье. Профессор, все еще ожидавший какой-нибудь более весомой оплаты, никак не желал понять, что остался в дурачках…

Когда нас начали вежливо выпроваживать, командор попросил стакан пива, чтобы утолить жажду, на что ребе обезоруживающе развел руками:

– Ну что вы, сын мой, в такое время года, в такой день и в такой час пить пиво – это просто губить свой молодой организм! Сейчас вы выпьете, а в нем газы, не дай бог, произойдет нечто, а у вас столь юная жена. Вам это надо? Вам мой совет, перетерпите жажду и выпейте через пару часов где-нибудь в другом месте. Причем не пива, а водки.

– Хорошо, – тут же уцепился за эту мысль мой муж. – А рюмка водки у вас найдется?

– Откуда водка у бедного ребе? Нам ведь разрешено напиваться только в Пурим. Но я готов замолвить словечко перед вашим начальником. Неужели он откажется угостить вас рюмочкой после работы? Ай-ай-ай, я бы так не поступил…

– Стакан воды, – мрачно сдался Алекс.

– Только водопроводная, – вздохнул ребе. – А пить ее я не пожелаю даже злейшему врагу иудаизма, не то что вам. А вы мне дороги как никто…

– Так, все, уходим. – Я вцепилась в мужа, который уже начал краснеть от ярости.

– Но примите еще раз нашу огромную благодарность за все-все-все! – донеслось нам вслед, когда я проталкивала командора в дверь. – Какие милые скромные люди, им ничего не надо…

Когда мы вышли на улицу, кот достал из заплечной сумки, где лежал Ганеша, украденную бутылку кошерного вина.

– И кто после этого еврей? – ласково потрепала я его за ухом.

– Когда хохол родился, еврей заплакал, старая украинская поговорка, – самодовольно подмигнул Профессор.

На Базу мы вернулись триумфаторами…

Проблемы ожидали нас на следующий день, когда мы пошли сдавать отчет о проделанной работе. Шеф был не то чтобы недоволен, он находился в состоянии, близком к неуправляемой ярости! Троллевидная секретарша Грызольда едва удерживала его на весу, прижимая к обширной груди, а гном размахивал топором и орал, что он всех уволит.

– А в чем, собственно, проблема? – недоумевающе вопросил кот.

– В вашем безответственном поведении, полковник! Ну и в том, что на штрафы из Праги уйдет половина нашего годового бюджета, а не заплатить я не могу, там такой хай поднимут…

Оказывается, рано утром раввин прислал шефу подробный счет с перечислением всех наших разрушений – на кладбище, на близлежащих улочках плюс моральный ущерб двух нервных старушек и ребе за углом и еще много чего по мелочи. Но напрочь нас убила последняя фраза: «И таки одна бутылка кошерного вина, случайно взятая вашим уважаемым хвостатым сотрудником, шоб он был здоров…»

Мы уходили тихо, молча, повесив носы и клянясь себе самыми страшными клятвами впредь никогда с евреями не связываться, пусть их Голем с Кафкой спасают. Пусик ушел поправлять нервы в столовую, а мы с Алексом вернулись к себе. Уборка всегда помогает успокоиться, к тому же на носу был романтический праздник – День Святого Валентина; стоило прибраться, создать атмосферу и выпросить у начальства выходной, чтобы побыть вдвоем. Вэк, хотя заикаться о выходных после сегодняшнего разноса, мягко говоря, рискованно…

– Хочешь, я сам пойду? – предложил мой заботливый муж. – Шеф как-то намекнул, что давно не был в сауне. Может, пригласить его в чисто мужскую компанию – я, он, агент 013, Рудик, шурале и пиво?

– Рудик не пойдет, он перья мочить не любит. А шурале вообще пара боится, он в сыром лесу жить привык. – Я поискала еще какие-нибудь причины для отказа и вынужденно кивнула: – Ладно уж, идите, посижу вечерок одна, перечитаю «Ветер в ивах».

5

На самом деле я бессовестно продрыхла весь вечер и даже не проснулась, когда вернулся Алекс. А наутро на кухонном столе лежало подписанное заявление о двухдневном отпуске и нарисованное самим шефом сердечко как символ валентинки. Кривенькое, конечно, но гном у нас не художник, рисовал наверняка под пивными парами, зато от души, что приятно.

Итак, сегодня сборы, а завтра можно выезжать! Ага, как же…

Поверьте, у нас действительно были большие планы на этот день. Но, проснувшись утром четырнадцатого, я поняла, что что-то не так и никуда мне ехать не хочется, более того, даже двигаться не хочется. Мне бы лучше съесть таблеточку и полежать не вставая, а лучше совсем не шевелясь, с хорошей книгой и коробкой конфет под боком. Ну, короче, девочки меня поймут…

Однако в этот момент в комнату вошел командор с радостно-возбужденными глазами, и стало ясно, что вставать придется, и, может, даже больше чем вставать.

– Любимая, агент 013 приглашает нас вместе отметить этот день! Только мы с тобой и он с Анхесенпой. Но ты спроси где?!

– Где? – покорно отозвалась я, глядя в потолок.

– В Дрездене!

– Ой, это неплохо, – слегка оживилась я и даже дернула ногой, попытавшись встать, но тут же снова навалилась апатия.

Это ж такая даль, пусть переход займет миг, но смена климата, а в самом Дрездене, как я слышала, широкие улицы, большие расстояния, это ж столица Саксонского королевства. Была или будет. Мне было даже неинтересно, в какой век приглашает нас кот. Просто все говорят, что в Германии по-любому неплохо…

Главное, чтобы теперь мое состояние не отразилось на Алексе, он-то ничем не заслужил лишения праздника. Вечно «эти» дни приходят не вовремя…

– А котята с нами?

– Нет, их уже удалось сдать на попечение девушки Боббера, они с Анхесенпой вроде бы дружат. Хотя это еще вопрос, кто за кем будет присматривать. Собирайся, родная…

Я потянулась к нему с благодарным поцелуем, но, вставая с кровати, неудачно наступила ему всем весом на большой палец, и мой муж полторы минуты с воплями скакал по комнате, демонстрируя поведение, недостойное такого крутого суперагента, как он. Пока я в конце концов не замотала ему палец бинтом.

Алекс надел свой лучший костюм и выглядел почти сногсшибательно, если бы не тот факт, что на левой ноге ему пришлось оставить домашнюю тапочку, когда на правой сверкал лакированный ботинок.

Пока я натягивала первое попавшееся под руку платье (муж сказал, что мы едем в лето), в дверь церемонно постучали. Я даже удивилась, обычно этот хам вваливается без стука.

– Минуточку! – крикнула я, поправляя платье на руках и бедрах. – Валяйте!

В комнату, взявшись за лапки, вошли Профессор и его жена. В свободной лапке кот держал два желтых конверта с приглашениями, а на шее у него висел стандартный переходник.

– Опаздываете, милочка, – с шутливой укоризной покачал он головой.

– А что мы забыли в Дрездене? – не выдержала я. – Чего мы вообще туда попремся, когда и здесь можно прекрасно отдохнуть? Поспать, например…

– Охота, – многозначительно поднял вверх коготь Пушок, нажимая на переходник.

– Кому охота, а кому и не… – начала я, беря сумку с вещами и прижимаясь к груди любимого.

Через мгновение мы были уже на месте, и я с ужасом начала понимать, что кот говорил буквально. В смысле насчет охоты он не соврал.

К немалому нашему с Алексом удивлению, мы очутились не в центре Дрездена, а на небольшой поляне, судя по всему находившейся посреди густого леса в горах, у порога маленького охотничьего домика, украшенного оленьими рогами. Грело солнышко, пели птички, но лично мое романтическое настроение сразу опустилось ниже самого критического уровня…

Этот полосатый проходимец не придумал ничего умнее, как устроить в День Святого Валентина настоящую охоту на невинных зверюшек?! Я была до глубины души поражена жестокостью кота. Но когда оказалось, что это идея целиком Анхесенпы, что она-то и подбила нашего «гуманиста» на такое «празднование» Дня влюбленных (а уж эта египтянка имеет на него свои рычаги давления!), мне оставалось только ругаться сквозь зубы.

– «Дрезден», – прочитала я на вывеске название этого охотничьего домика-гостиницы. – Видимо, мы где-то в лесах под настоящим Дрезденом? Ну, спасибо тебе, дружочек, вытащил на природу. Думаю, нас здесь ждет прекрасный праздник со свежезажаренными трупами зайцев, препарированными перепелками, расстрелянными в упор косулями и их безутешными детками, которые будут глядеть в окно, как мы дружно, под пиво, едим их маму…

– Деточка, сегодня ты злее, чем обычно. Нехорошо в такой день… – Агент 013 укоризненно покачал головой, моралист тут выискался.

– Это я злая? Ха! Кто тут приехал на охоту, да не один, а еще и нас с Алексом решил настропалить на убийство в День Святого Валентина? Садист!

В общем, я категорически отказалась идти в лес с ружьем и залегла в гостиной на диване у горящего камина, попросив встретившего нас на пороге пожилого хозяина (он, похоже, тут был и за официанта, и за повара, и за всю остальную обслугу) принести мне кружку баварского пива и традиционную охотничью сосиску. Анхесенпа, подумав хорошенько, тоже улеглась рядом. Командор твердо заявил, что никуда не попрется, он, как и собирался, хочет провести этот день со мной. Но коту он еще выскажет за обман…

– Но ты же добытчик! – попытался воззвать к его совести товарища по всем, даже самым бессмысленным и глупым, мужским представлениям кот. – Ты не можешь валяться на диване.

Алекс продемонстрировал ему больной палец, отметая дальнейшие обвинения друга в трусости, и Профессор вынужденно отстал. На меня он только взглянул, как на главного заводилу крестьянского бунта, но я одним движением брови отмела все остатки пустых надежд, что пойду его сопровождать в этот злодейский поход.

– Анхесенпа, ты же сама хотела… – тонким голосом обратился он к подруге жизни, последней, кто мог еще скрасить его нелепые блуждания по темному лесу.

Она лишь широко зевнула и отвернулась, устраиваясь поудобней на диванной подушке у меня под боком.

– Я же ради тебя… – упавшим голосом пробормотал котик, опуская усы.

Но супруга даже ухом не повела, уже намурлыкивая нежные песенки у огня.

– Что ж, тогда я пойду один, в холодную чащу… и принесу нам ужин. Должен же тут быть хоть один мужчина?!

– Скатертью дорога.

Профессор нахлобучил зеленую баварскую шляпу с перьями фазана, надел на брюшко патронташ и выбрал самое большое ружье, которое смог поднять.

– Все вы предатели, – резюмировал он, перебрасывая двустволку за спину и через плечо и пронзая нашу компанию испепеляющим взором.

– Иди-иди, охотничек нашелся, – громко напутствовала его я в обиженно напрягшуюся спину.

…Прошел час или два, не помню. Мы весело проводили время, играя в карты и попивая глинтвейн, когда кот вернулся. Но какой! Побитый, с опущенным хвостиком, грязной шерсткой, с ружьем, завязанным узлом, со шляпой, вывернутой наизнанку и нахлобученной ему на уши задом наперед.

– Ты встретил банду разбойников-гарибальдийцев? Если нет, тогда кто тебя так?! – Я вскочила с дивана, отдавив Алексу коленом живот.

Но он даже не заметил этого, тоже бросаясь к израненному другу.

– Зайцы… – ответил агент 013, без сил падая в обход нас в объятия лениво привставшей супруги.

– ?!!

– Они здесь ростом больше метра, а в прыжке и целых три! – продолжил бредить он, пока Анхесенпа, удерживая его лапами за шею, язычком приглаживала ему шерсть на голове и расправляла усы. – Их там целый косяк таких косых гигантов!

– Ну-ну… – с нескрываемым сомнением в голосе отозвалась я.

– Я так и знал, что вы не поверите!

– Точно, дружище. А ты сам-то не косой? – И я многозначительно щелкнула себя по шее.

Кот схватился за сердце и стал симулировать инфаркт.

– Я не пьян в отличие от некоторых, – сделав вид, что пришел в себя, парировал он, указывая на стакан глинтвейна у меня в руке. – Я бился как лев, даже как целых два льва, но на меня напали сзади еще десять таких же ушастых великанов.

– Ты хотел сказать «ужасных»? – сочувственно уточнил Алекс.

В этот момент в комнату вошел наш хозяин с подносом только что поджаренных сосисок.

– Нет, ушастых, потому что это были зайцы, зайцы, зайцы! – срываясь, уже почти вопил агент 013.

Анхесенпа молча дала ему оплеуху, чтобы он сидел смирно, пока она его вылизывает, и кот мгновенно успокоился (надо и мне с ним так попробовать в следующий раз, когда опять начнет командовать или доставать меня придирками), однако тут же не удержался и заявил старику:

– Теперь понятно, почему у вас такие низкие цены. Это зайцы всех распугали.

Вот язва!

– Я, как честный немец, не верю в говорящих зайцев, – вздохнул лесничий. – Правда, с тех самых пор, как пропала моя единственная жена, я большую часть времени провожу здесь и встречаюсь только с редкими постояльцами. Скорее всего, ваши огромные зайцы – это фантазия. Хотя не знаю, о каких фантазиях речь, если я стою здесь и спорю с говорящим котом.

– Я ведь и не хотел никого убивать, думал только показать Анхесенпе и отпустить, – ныл Профессор. – Но этот мутант с пушистым хвостиком, похоже, решил иначе. Он просто вырвал у меня ваше ружье, и сами видите, что с ним сделал.

Хозяин, осмотрев перекрученное оружие, с явной неохотой признал, что действительно слышал о каком-то зайце ростом с человека, но поскольку сам никогда его не видел, то слухам не верил. Мало ли что спьяну привидится, а врут охотники, как рыбаки…

– Пойду сам разберусь, – начал привставать командор и взвыл, неловко ступив на больной палец.

– У тебя нога, куда ты пойдешь хромой?! Тебе нельзя, милый! – Я кинулась его удерживать, потому что он уже стал напяливать мигом принесенные котиком болотные сапоги.

– И что теперь, что хромой? – так сердито отозвался он, что я тут же вскинулась:

– Ну и иди, пожалуйста!

– И пойду! – проворчал в ответ Алекс.

– Нет, я сама пойду!

– Кто это тут пойдет? Ты с ума сошла! В незнакомый лес, одна, без меня? – поднял бровь мой муж, сразу сменив тон.

– Ну и что? Не пропаду, – почти ликующе возразила я, потому что уела.

– Значит, ты решила? Ну хорошо, иди.

– И пойду!

Я быстро переоделась, взяла ружье, взвесила, плюнула, оставила его у дверей и, сжав кулаки, отправилась разбираться с зайцами так – один на один. Неужели я с этой длинноухой мелочью голыми руками не справлюсь? Благо опыт драк с котиком у меня есть, а коты и зайцы почти одного размера.

6

В лес вела одна-единственная тропинка, кое-где даже были видны следы шедшего с тяжелой двустволкой Профессора. Чем дальше я продвигалась в глубь чащи, тем более авантюрной представлялась мне моя затея. Все, что нам наплел Мурзик, вполне может оказаться правдой, он без выгоды врать не станет, да и взятую напрокат двустволку узлом завязать не в состоянии…

Значит, есть кто-то, способный на такое? Кто-то большой, сильный, страшный, но очень смешной, потому что иначе агент 013 просто вызвал бы наших специалистов с Базы и обезвредил монстра. А тут он темнит. Может быть, чувствует, что сам виноват? Но отмазку придумал, мягко говоря, несерьезную – видите ли, пошел в лес, там на него напали агрессивные зайцы, и он позволил каким-то лопоухим нахалам такое с собой сотворить?! «Тогда и ушлые же зверюшки развелись в этом лесу», – мрачно думала я, бредя по осыпавшейся хвое.

Походив кругами по лесу, стараясь не углубляться слишком уж далеко, я неожиданно увидела на косогоре большую зайчиху ростом почти с меня! Почему не зайца? Элементарно – у нее были рябиновые бусы и длиннющие загнутые ресницы. Она сидела на пеньке, скрестив лапки на груди, и пристально смотрела на меня ясными человеческими глазами. Я мысленно попросила прощения у Профессора за все сегодняшние издевательства и недоверие. Теперь-то я точно знала, что он не врал. Такая легко завяжет узлом любое ружье и даже скатает в колобок небольшую мортиру.

Я тут же приготовилась к недолгой обороне, спрятавшись за дерево в надежде, что она меня не видела, хотя надежды этой было с муравьиную головку. Зайчиха шутливо погрозила мне пальчиком и громко забарабанила лапами по березовому пеньку. Мне ничего не оставалось, кроме как, вздохнув, выйти из укрытия. Но если кто-то думает, что я вышла с поднятыми руками, сдаваться, то он глубоко ошибается!

– Эй! Это ведь вы напали на нашего кота и испортили арендованное им имущество, то есть ружье?! А нам теперь придется за него платить, – решительно начала я, хотя надеялась, что платить не придется. Это не в нашем лесу такие зайцы, и скорее лесник нам должен компенсацию за то, что не предупредил, а База едва не потеряла ценного сотрудника. И не наши проблемы, что дяденька не любит верить слухам…

Но ответ зайчихи на нормальном человеческом языке был для меня полным шоком:

– Я поступаю так со всеми охотниками! – Она гордо вскинула отсутствующий подбородок и уперла в бока лапы тридцать пятого размера. – Он хотел убить невинных зверей, которые еще никому и ничему не причинили вреда… кроме заячьей капусты.

– Да бросьте, это была всего лишь шутка. Наш кот с расстояния двух шагов и в дерево не попадет. А в ближнем бою он способен застрелить разве что собственный хвост… И вообще, мы приехали только отдохнуть. Чудный охотничий домик, милый хозяин, вкусные сосиски…

– Вам понравился наш домик и хозяин? Он все еще такой же милый? – неожиданно смахнула слезу зайчиха.

– В смысле лесничий? Да. А вы его знаете? – удивилась я, ведь сам-то он отрицал их знакомство. Похоже, в этом лесу просто никому нельзя верить.

– Я его жена, – печально призналась зайчиха.

Вэк?! Я пошатнулась и упала бы, если бы меня предупредительно не поддержало дерево.

– Мужа не было дома, когда к нам забрела какая-то странная старушка, – начала зайчиха свой рассказ, после того как сказала, что зовут ее Анхен и что родилась она в небогатой семье нефтепромышленника. – Я гостеприимно дала ей пива и три мюнхенские сосиски. А она еще захотела денег на дорогу. Мы, немки, экономные и не раздаем денег пришлым старушкам без разрешения мужа. Тогда она щелкнула меня по носу…

– Какая наглость! – не удержавшись, ахнула я.

– Вот именно. А через десять минут после ее ухода, случайно проходя мимо зеркала, я вздрогнула – на меня смотрела ушастая физиономия большого зайца. Целый час я билась в истерике, сильно плакала и пыталась оторвать эти противные длинные уши! А потом убежала через кухонную дверь в лес, услышав, как муж входит в переднюю и зовет меня. «Обед готов, зайка моя?» – вот его последние слова, которые я слышала, и не было дня, чтобы я их не вспомнила. «Зайка моя» – так он меня называл, когда хотел есть.

– Он ведь и не женился больше, если вы не в курсе, – почему-то вспомнилось мне.

– Правда?! – неожиданно встрепенулась она, но тут же снова сникла. – Хотя какое это теперь имеет значение…

– Большое. Если он вас любит до сих пор, то есть такое вполне возможно, а я в этом просто уверена, тогда почему бы вам не вернуться? Один поцелуй верного супруга может вас расколдовать! Поверьте моему профессиональному опыту, я тоже многое пережила и чуть не стала монстром. Короче, э-э… Вовремя полученный поцелуй способен обеспечить вам совместное счастье от самого момента чмоканья в губки до «и умерли они в один день, очень довольные друг другом».

– Право, даже не знаю… Если бы он сам…

– Да бросьте, чем вы рискуете? А на мужчин в таких вопросах никогда нельзя положиться, их вечно надо подталкивать!

– Вы так убедительны, – наконец-то улыбнулась она. – Хорошо, мы вернемся туда вместе. Я… попробую.

Вот сейчас мне нравилась ее решительность. Пусть лучше со всем пылом возвращается к старому супругу, чем шлепает нашего кота. Всю обратную дорогу мы прошли вприпрыжку. Правда, на полпути нам показался хромающий навстречу Алекс. При виде нашей парочки он споткнулся и вскинул ружье, но я поспешила помахать белым платочком и успокоить:

– Не волнуйся, дорогой, это Анхен, заколдованная жена нашего лесничего. – Я подвела к нему зайчиху, показывая, что она неопасна и мы с ней даже подружились.

– Что ж, польщен знакомством, фрау… – это все, что смог вымолвить командор.

Через полчаса нас встретил кот, высунувший в окно стволы четырех охотничьих ружей и кричавший, что живым он не сдастся! Еще полчаса понадобились на то, чтобы объяснить все начавшему от испуга заикаться хозяину, и только после всей этой суматохи мы приступили к эксперименту. Вообще-то лесник очень обрадовался новому обретению, казалось бы, давно потерянной жены и изъявил полную готовность сделать все, что понадобится, лишь бы вернуть истинный облик своей любимой Анхен. Но все-таки от стресса его отпаивали «егермейстером» минут десять…

– Я узнал тебя по глазам, счастье мое! – плакал он и пил не закусывая.

Заботливая зайчиха вытирала ему слезы поданным передничком. Мы тоже едва не ревели от их немецкой сентиментальности. Но котик настоял на эксперименте, и мне пришлось напомнить леснику, что пора целоваться. Он благодарно поцеловал мне ручку…

– Э-э, не со мной. – Я деликатно развернула его к ушастой супружнице.

Хозяин обнял ее за пушистые плечи и нежно расцеловал в раздвоенную заячью губку. Мы замерли…

– Ничего не происходит? – удивился лесник, но продолжил.

Второй поцелуй тоже прошел вхолостую. Третий – и снова никакого результата. Блин, неужели я где-то просчиталась? Ведь во всех сказках говорится, что это проверенный рецепт для снятия колдовских чар. Ничего не понимаю…

– Да ведь они, кажется, вошли во вкус. Им и так хорошо, – завистливо произнес кот, и Анхесенпа развернула его к себе с явным раздражением.

– Все равно надо будет вернуться на пятнадцать лет назад и поговорить с одной милой старой дамой о том, как нехорошо превращать хозяйственных жен немецких лесников в зайчих, – значимо сказал Алекс.

Хозяин с новообретенной женой извинились и ушли наверх. Я наконец-то могла поудобнее улечься на диване и потягивать подогретый глинтвейн. Мой любимый устроился рядом. Кошачья парочка мурлыкала у огня о чем-то своем. Кажется, День всех влюбленных все-таки удался…

На прощанье нас попросили считать себя друзьями дома, а с меня зайчиха лично взяла обещание навестить их в ближайшее время. Коту она все еще не доверяла, хотя было видно, что ушастая красавица сейчас настолько счастлива, что готова полюбить даже того, кто выходил с ружьем на ее пушистых соседей, которых она честно взяла под опеку почти сразу после вынужденного переселения в лес и все это время использовала для излияния нереализованной женской заботы и нежности. Женщины все одинаковы…

Однако прошло два месяца, прежде чем выпала возможность слетать к ним в гости. Мне было жутко любопытно проверить, возможно ли долговременное счастье у таких разных супругов. Но их сияющие любовью глаза сказали мне все лучше любых слов. Они действительно до сих пор не прекращали радоваться обретению друг друга…

– С ней спать тепло и пушисто, – улыбался пожилой лесничий, обнимая мягкую жену.

– А я, пока заколдована, медленнее старею, – говорила она, целуя мужа в лысеющую макушку.

– И по дому скачет так быстро и все успевает, – продолжил ее супруг, прижимаясь щекой к ее пушистой грудке.

– Только к шитью и вязанию у меня лапы не приспособлены, зато барабанить умею лучше любого сельского барабанщика.

– И уже выступает с огромным успехом на деревенских свадьбах, зайка моя!

По нашему с Алексом сигналу котик выступил вперед, поклонился и протянул большой морковный торт от Синелицего. В знак примирения и извинения…

– Это вашим зайцам, передайте им, пусть не обижаются на ту давнюю историю… – вежливенько попросил он.

Хозяйка дома удовлетворенно повела ушками и, улыбнувшись мужу, ласково почесала агента 013 за ухом. Профессор не удержался и замурлыкал. И мы все хором замурлыкали вместе с ним, а потом долго смеялись, глядя на его смущенную физиономию…

В общем, тот День Святого Валентина я запомнила надолго. Это было почти так же ярко и насыщенно, как «Дело о шантаже Золотой антилопы», тоже специфическая история, и больше о женщинах, чем о мужчинах. А может, и нет, не знаю…