Карающая Длань Шутрик Александр

Пролог

«Он понимал, что приближается смерть. Однако не двигался с места. Без устали пускал стрелу за стрелой, поражая наступающих врагов».

Аолнасс вновь и вновь перечитывал слова, вырезанные на каменной табличке первым языком эльфов. Время от времени принц оборачивался и подолгу глядел в тоннель просторной аркады, однако меж белыми колоннами, увитыми пурпурными цветами и зеленью, по-прежнему никто не появлялся.

В очередной раз вздохнув, принц снова обернулся к мраморному изваянию. Каждый раз, находясь рядом со статуей Великого Оарна, эльф восхищался мастерством скульптора. Просторный капюшон сброшен на спину. Волосы аккуратно собраны на затылке. На лице ничего, кроме каменного спокойствия и непоколебимой решимости. Из-за правого плеча выглядывает почти опустевший колчан, однако запасной, на поясе, еще полон стрел. Громадный лук, словно влитой, лежит в твердой руке эльфа. Тетива натянута до предела, а ее оперение слегка касается щеки. Левый глаз прищурен, губы сжаты в тонкую полоску.

– Великолепная работа, не правда ли, принц?

– Трудно не согласиться, – подтвердил эльф и повернулся к жрице. Внутренне он содрогнулся от ее внезапного появления, однако внешне остался спокоен.

– Однако это всего лишь внешность, – вздохнула жрица, обходя изваяние, – и…

– Ты хочешь сказать, Оарн не заслуживает славы после всего, что сделал для нашего народа?

– Заметь, я этого не говорила, – улыбнулась жрица, остановилась перед Аолнассом, пристально посмотрела в голубые глаза собеседника, – однако многие считают именно так, как ты сказал.

– Им не останется ничего иного, как признать свою неправоту или бесславно умереть, – твердо, с убеждением, произнес принц.

– Итак, ты не передумал по поводу своих намерений? – Отвернувшись, эльфа перешла к делу.

– Я же говорил тебе еще тогда – слово мое непоколебимо, как бессмертие Вечного Древа! – В голосе принца появилась раздраженность.

Жрица Луны ничего не ответила. Она подошла к краю круглой площадки, с которой открывался прекрасный вид на вечнозеленый лес и водопад, с которого неслись хрустальные пенящиеся потоки. Эльфа сложила руки перед собой, взор ее устремился куда-то вдаль, где на недосягаемой высоте перетекали из формы в форму пушистые клубы облаков.

Аолнасс не выдержал молчания собеседницы, подошел.

– Ты разговаривала с духом?

– Да, – последовал короткий ответ.

– И? Что он сказал?

– Ничего.

– Как? – несказанно удивился принц.

– Он сказал, что говорить будет только с тобой. – Голос жрицы был тих, печален, и эльф тотчас подметил это.

– Что-то не так?

– Боюсь, он может попросить слишком многого, – осторожно сказала эльфа, вновь повернувшись к Аолнассу.

– Это не важно, – отмахнулся принц. – Я дал слово и сдержу его! – В глазах эльфа полыхнули искорки зарождающегося гнева.

– Когда ты сможешь провести меня Тропой? – спросил он спокойно, сумев наконец-то вновь потушить свой гнев.

– Хоть сейчас, – упавшим голосом ответила жрица.

– Тогда не будем терять времени! – Принц с готовностью дал ей свою руку.

Немного помедлив, жрица протянула свою, и, как только их пальцы соприкоснулись, голова у принца пошла кругом. В один миг он перестал ощущать свое тело, а его сознание понеслось в непроглядную черноту бездны. Однако падение длилось недолго. Внезапно мир вокруг замер, хотя чернота не исчезла.

Откуда-то со стороны донесся голос, от которого веяло глубокой древностью:

– На что готов пойти ты, чтоб получить ответ на свой вопрос?

– На все! – Принц будто услышал свой голос со стороны.

– Тогда слушай внимательно!

Внезапно чернота рассеялась. Пред внутренним взором эльфа появились мириады разноцветных огоньков, меж которых он увидел застывшую прозрачную фигуру – себя.

– Я вижу крест! – начал говорить Дух Познания. – Много крестов! Люди! Людей еще больше! И холод, очень холодно! Демон! Она среди демонов и людей! Но сперва лучше отыскать волка! Волка из камня! Он приведет тебя к той, которую ты ищешь!..

Дух замолчал, и принцу стало как-то неловко.

– Какова моя плата? – Во рту пересохло.

– Ты говорил, что готов пойти на все…

– И не отрекусь от своих слов! – подтвердил Аолнасс.

– Тогда я возьму твое бессмертие!

Слова ударили не хуже меча.

В следующий момент эльф снова почувствовал свое тело. Оно тут же изогнулось от нестерпимой боли, будто десятки тысяч иголок пронзили его насквозь, не пропустив ни одной клеточки. Но, несмотря на адскую боль, принц остался в сознании. Перед глазами все пошло ходуном, вновь появилась гигантская воронка…

Принц очнулся. Он оказался лежащим на краю площадки, а жрица с тревожным лицом склонилась над ним. Он попытался встать, однако телом овладевала слабость, голова закружилась, перед глазами все поплыло. После второй попытки он потерял сознание.

– Ничего. – Белая рука легла на взмокший лоб эльфа. – Скоро ты поправишься, – прошептала жрица, – только не знаю, как тебе теперь с этим жить. И сколько…

Глава 1

Язычники

Утро выдалось пасмурным. Огромные лоскуты серых облаков, с которых все еще слетали тяжелые капли, вспенивая воду за бортом, застилали весь небосклон. Иногда где-то вдалеке белые росчерки молний рассекали горизонт на множество ослепительно-белых осколков.

Порывы холодного ветра пронзали все тело до мозга костей, словно хотели достать саму душу. Внезапно волна, разбившаяся о борт драккара, окатила холодными брызгами. Утерев мокрым рукавом забрызганное соленой водой лицо, я вновь оперся на невысокий борт, за пределами которого начинала бушевать зелено-синяя пучина.

Никто не спал. Но и за весла браться никто не спешил. Большой полосатый парус изогнулся дугой настолько, что трещали канаты. Все в напряжении вглядывались в даль, ожидая появления смутных очертаний берега.

– Еще немного! – Покачиваясь, подошел Сван, мой старший брат. Он уже бывал в подобных походах, которые совершали наши родичи. Отец начал брать его с собой еще две осени назад.

Вот и мой черед помахать мечом пришел наконец-то. Нет, я, конечно, уже бывал в сражениях, так как кланы Акульего архипелага без устали воюют не только с южанами, но и между собой, пытаясь отобрать у соседа тот или иной остров.

Я просился с отцом еще той осенью, но он лишь отмахнулся, будто от назойливой мошкары, со словами: «Мал еще!» Я даже описать не могу, какова же была радость, когда наш отец, глава клана Черных Медведей, произнес мое имя, хоть и последним, и я вышел из толпы, чтоб отпить из Кубка Воинов.

В путь отправились на следующий же день. Погода была отличной – перед походом очень хорошая примета у нашего народа. Небо было чистым, а посреди небесной синевы медленно плыло огненное блюдо, испуская свои теплые лучи, да чайки носились взад-вперед, то и дело приближаясь к самой воде, чтоб ловко поймать неосторожную рыбку.

Ветер появился лишь на второй день пути, а уже к вечеру море понемногу начало штормить. По словам Свана, мы выступили очень своевременно.

– Настоящий шторм начнется, когда мы уже пристанем к берегу и возьмемся за этих крестьян, которые только и знают, что в поле с тяпкой возиться, – со знанием дела говорил он мне тогда.

Так что теперь всего несколько часов отделяли меня от славы и богатства, которое мы силой вырвем из рук поганых южан, разрушивших поселки и города наших прадедов и вытеснивших их на проклятые острова, где воды кишели акулами и прочими кровожадными тварями.

– Да ты никак дрожишь? – Брат положил мне руку на плечо. – Боишься? – Сван ехидно прищурился.

– Я ничего не боюсь! – сжав кулаки, прокричал я в лицо старшему брату, который с детства любил всячески поддеть меня.

– Ну да, мне-то ты можешь не рассказывать! – хохотнул брат. – Видишь вот того детину? – Сван указал на огромного воина в рогатом шлеме, который стоял у самого носа.

– Угу, кажется, его зовут Виги Хохотун, – припомнил я. – Отец после вашего последнего похода говорил, что он отличный боец.

– И не врал. Вот только когда Виги был твоего возраста и его впервые взяли пощипать побережье Форинга, при виде паладина он тотчас наложил в штаны! – засмеялся Сван. – Хотя пока что не думаю, что тебе следует чего-нибудь бояться. Прежде чем напасть на кого-то серьезного, отец, как всегда, приносит жертву богам. Так что поначалу вырежем две-три деревеньки, а уж после и возьмемся за настоящее дело…

– Да ладно тебе! – Я, конечно же, не поверил в россказни брата. – Можно подумать, эти паладины такие уж и страшные, как о них все говорят?

– Ну, я б не сказал… – ответил Сван. – Такие же люди, как и мы с тобой. Вот только доспехов на них поболее, чем на нас, будет. А если быть точным, то многие с головы до пят в железо закованы, а двигаются, будто и нет на них ничего. Нет, брат, бояться их точно нечего, но и победить паладина очень тяжело.

– Спорим, я в первом же бою уложу одного? – выпалил я, чем вызвал у брата новый приступ смеха.

– Готов заложить свой меч, что ты первым в штанишки наложишь при их виде и к мамочке нашей побежишь, – рассмеялся Сван.

– Посмотрим, кто будет смеяться последним, – зло буркнул я и отвернулся.

– Ну-ну, братец! Хотя знаешь, ты уже делаешь кое-какие успехи! – подняв вверх указательный палец, возразил Сван.

– И в чем же? – оживился я.

– Тебя перестало трясти! – Брат зашелся смехом и направился под натянутый навес, сделанный из овечьих шкур, под которым прятались от дождя большинство воинов, проводя время за игрой в кости.

– Сволочь! – вырвалось у меня. И только я облокотился на борт, как очередная волна обдала меня с ног до головы, так что я злой на брата и на море, ворча себе под нос ругательства, поплелся под навес.

Что ж, если у нас есть часик-второй, стоит вздремнуть. Я устроился поудобнее на своей скамье и как можно глубже зарылся в шкуры, закрыв уши, чтоб не слышать ехидные смешки старшего братца.

Перед тем как уснуть, я дал себе слово, что обязательно убью хоть одного паладина, что бы там про них ни говорил Сван и остальные. Знаю я их. Любят сказочек порассказать. Пусть для девиц и малышни их держат, меня-то ими не напугать!

С этими мыслями я незаметно для себя и погрузился в сон. Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, но когда чей-то громогласный окрик, который на миг смог заглушить даже шум моря, ветра и дождя, возвестил, что на горизонте появилась земля, снаружи ничего не поменялось. Небо было все таким же серым и хмурым. Дождь нисколечко не утих, а волны и ветер стали еще сильнее раскачивать наше судно.

Я подбежал к носу и принялся во все глаза смотреть вперед, хотя из-за дождя видимость была просто нулевой. Мне оставалось только удивляться, как при таких условиях кто-то смог что-то впереди разглядеть, однако остальные воины совсем не разделяли моих скептических мыслей.

– Олви прав, берег близко. Не пройдет и часу, как мы ступим на землю, которая по праву должна принадлежать нам! – Внезапно за моей спиной выросли отец с братом. – Идите, собирайтесь.

– Пойдем! – позвал Сван и двинулся под навес. Не оставалось ничего иного, как следовать за братом.

Мы со Сваном оказались не первыми, кто начал собираться. Когда я появился под навесом, все, кто там присутствовал, уже были полностью облачены в доспехи и занимались осмотром оружия.

Брат бросил мне, чтоб я не тянул, и принялся показывать пример, деловито осматривая нагрудник и все остальное снаряжение.

Я сбросил с себя куртку из шкуры вола с нашитыми стальными пластинами. Достал кольчугу и натянул поверх белой рубахи, потом снова надел куртку. Заткнул за пояс сакс – длинный нож, который в любой стычке может очень пригодиться, если потеряю меч или топор. Вынув из ножен меч, я проверил остроту обоюдоострого клинка. Подбросил несколько раз, коротко взмахнул, оценив, как лежит в руке.

– Осторожней! – тотчас прикрикнул на меня Сван и добавил со смешком: – Или ты еще до драки решил себе руки пообрубать?

Я проигнорировал старшего братца, вогнал меч в ножны и закинул перевязь за спину. Несколькими секундами позже к саксу, за пояс, присоединился бродекс, или, как его еще называли, бородатый топор, лезвие которого было удлиненным примерно на два-три пальца.

– Готов? – Ко мне подошел облаченный в кожаный нагрудник брат. Из-за плеча у него виднелась рукоять такого же, как у меня, меча.

– Кажется, – неуверенно ответил я.

– Не спеши, – назидательно сказал брат, – проверь еще раз все как следует и на выход, жду тебя у носа.

– А ты что, мне нянькой нанялся? – съязвил я.

– Поверь, мне это нравится не больше чем тебе, но ты ведь знаешь, как отец умеет убеждать. Так что предупреждаю сразу: как только окажемся на берегу, от меня ни шагу. Если с тобой что-то случится – отец мне голову отвертит. – С этими словами брат пошел наружу.

– Просто чудесно, – вздохнул я и принялся осматривать одежду, доспехи и оружие – не забыл ли чего.

Не прошло и получаса, как очертания берега перестали напоминать длинную тень, а пред нашими взорами встали маленькие коробочки, расположенные на нескольких холмах, за которыми вырастала высокая стена букового леса, пока что еще зеленая, так как осень только недавно вошла в свои законные владения.

Как только киль судна взрыхлил мокрый песок, щедро усеянный мелкими ракушками и камушками, некоторые из воинов начали прыгать за борт. Кто прямо в воду, а кто на песок. Я тоже было захотел так сделать, но брат тотчас меня осадил.

– Ты куда это собрался? Если отец увидит – обоих оставит на корабле!

Что ж, это весомый аргумент, так что я подождал еще немного и, как и Сван, спустился вниз по веревке.

Дождь, кстати, перестал лить как из ведра, превратившись в легкую морось, и вдалеке можно было рассмотреть несколько полосок дыма – некоторые из крестьян уже покинули свои согретые за ночь постели. Это и неудивительно – те, кто работает в поле, встают ни свет ни заря (и дождь им не помеха), или, как любит говаривать Сван, с первыми петухами.

Толпа из полусотни воинов, не сговариваясь, молча пересекла пляж. Песок из-за дождя превратился в вязкую жижу, так что я не пожалел, что не поленился заново перешнуровать обувь, покрепче.

Остановились в небольшой рощице, которая умостилась прямо между песком и зеленой, но кое-где уже начинавшей желтеть травой. Воины тотчас окружили моего отца, и он начал командовать.

Разделив нас на две группы, он повел нашу часть людей в обход с западной стороны, двигаясь вдоль пологого холма, – так, чтоб он нас прикрывал от тех, кому с утра не спится. Другой отряд должен был проделать такой же маневр, обходя деревню с востока.

Наш отряд растянулся небольшой змеей, которая ползла по извилистому оврагу вдоль склона. Несколько раз я чуть не поскользнулся на траве, а изредка ноги буквально по щиколотки утопали в лужах грязи, которые образовались после ливня.

Вскоре отец – он шел первым, наперевес с устрашающего вида молотом – начал осторожно подниматься вверх по пологому склону. Прямо перед нами тут же вырос плетеный заборчик, за которым скрывалась небольшая хижина, да еще хлев с перекошенной крышей.

На пороге появилась женщина средних лет, одетая в тунику, спускавшуюся ниже колен, и с платком на голове. В руке селянка держала небольшое деревянное ведерце, полное свежего парного молока.

Глаза ее стали размером с блюдца, когда она увидела нас, однако позвать на помощь крестьянка так и не успела. Не успела она вообще ничего, так как секунду спустя ей в грудь вонзилось лезвие метательного топорика, да с такой силой, что женщину отшвырнуло назад. Послышался глухой звук упавшего тела и всплеск растекающегося по земле молока.

– Неплохой бросок! – похвалил кто-то воина, который уже перекинул свое тело через невысокий забор.

– Зря бабу так быстро… Порезвиться-то можно было… – донеслось сзади.

– Успеете еще нарезвиться! – прикрикнул отец. – Не мешкать! Разделяйтесь на тройки! Делаем все как обычно! За полчаса должны справиться! Девок покрасивей стаскивайте к центру поселка! Да помогут нам боги!

Не сговариваясь, опытные воины сразу же распределились на тройки и легкой трусцой двинулись к соседним домикам. Мы с братом остались на месте, ожидая приказаний отца.

– Теперь вы двое! Сван, бери Маркона и дуйте за Эроном! Опыта у него не отнять, так что я буду спокоен за вас! – не говоря больше ни слова, отец кивнул воину в рогатом шлеме и старику с длинными черными патлами и хищной рожей стервятника – шаману, который держал в руке погремушку из пожелтевших крысиных черепов.

– Пошли! – Брат первым перемахнул через оградку и подбежал к уже открытым дверям, несколькими секундами позже к нему присоединился и я.

Спустя еще один миг из хлева появился Эрон, рыжебородый верзила в открытом шлеме, грубой кожаной куртке и с окровавленным топориком в руках. Доставая на ходу из-за пояса меч, очень похожий на те, что держали в руках мы со Сваном, воин впечатал пятку в дверь дома, и та с треском сорвалась с петель, улетев вглубь помещения.

– Прикрывайте! – Эрон устремился внутрь.

После небольшой заминки за нашим товарищем последовал и мой брат, я тоже не отставал. По моим прикидкам, на все ушло секунд пять. Мы услышали два предсмертных вскрика, и на пороге дальней комнаты появился довольно оскалившийся северянин. В руках к окровавленному топорику присоединился меч.

– С этими покончено! Двигаем дальше!

– Сколько их было? – живо поинтересовался Сван, когда мы оказались на улице.

– Двое. Мужик и пацан. Не отставайте! – Эрон ногой выбил хлипкую калитку и, пройдя немного вдоль забора, таким же способом вошел в соседний двор.

Здесь все оказалось почти так же. Эрон быстро расправился с мужчиной и двумя подростками лет пятнадцати. Сван же зарубил хозяйку дома, однако за миг до смерти та успела завизжать, словно свинья:

– Язычники!!!

Думаю, теперь о нас точно узнают.

Вскоре откуда-то с соседних дворов донеслись такие же крики.

Минут за десять, может, пятнадцать мы зачистили еще несколько домов. О нас уже и вправду стало всем известно. Крыши половины строений запылали ярким пламенем, языки которого выплясывали сжигающие все на своем пути хороводы. В некоторых дворах нас уже ждали.

Люди отбивались, кто чем мог. Кто-то пускал в ход топоры или вилы, кто-то брался за кочергу или рогатину, однако никого, кто попадался нам на пути, ничего не спасло от неминуемой гибели. В основном нашими противниками были подростки или мужчины. Женщины же с детьми пытались удрать.

Мне тоже несколько раз пришлось пустить в дело меч, иначе Сван был бы уже по ту сторону бытия. Так что на моем счету набралось три жертвы: мужчина лет пятидесяти да двое подростков чуть младше меня.

Эрон же убил человек двадцать. Весь в чужой крови и с хищным оскалом, он напоминал кровожадного демона, которыми нас с братом часто пугали в детстве перед сном.

Последним на счету нашей троицы оказался весьма просторный двор с домом, выложенным из камня. Возле него находился навес из овечьих шкур, из-под которых выглядывали горн, наковальня, точильный брусок и несколько ведер с водой. Неподалеку от калитки мы заметили колодец.

Не успели мы пройти и половины расстояния, отделявшего входную дверь от калитки, как нам навстречу, подбадривая себя криками, вылетели трое. Противниками Свана и Эрона оказались двое крепко сложенных парней примерно моего возраста или чуть старше. А вот мне достался враг поопаснее.

Наконец-то хоть мало-мальски серьезный противник! А то убивать трясущихся от страха селян, в число которых входили не только мужчины, а также дети, женщины и старики, мне было не очень приятно. Не такой славы мне хотелось сыскать по эту сторону моря.

Нет, неплохо, чтоб моим именем пугали детишек на ночь, но все же… Резать тех, кто не может за себя постоять, и глумиться над их мертвыми телами – не для меня, так что я пускал оружие только в крайнем случае, когда Свану или Эрону грозила опасность. Все-таки предательство я считал еще более отвратным делом.

Мужик орудовал своим молотом не шибко умело, однако сил у него было не меньше, чем у горного тролля, на которых любили поохотиться у нас на островах. Ну и плюс двигался кузнец тоже весьма резво, при всех его габаритах.

Я в последний момент успел выдернуть из-за пояса топорик и, скрестив с мечом, выставить над головой.

Ух и удар! Это ж надо! Да в этом ревущем звере – иначе кузнеца в черном замызганном фартуке не назвать – силы еще больше, чем я мог себе представить.

Кувалда с сокрушительной силой надавила на перекрещенные меч с топором, да так, что колени подогнулись, а в руках от кистей до плеч заныли все мышцы и кости. А мой противник все давил и давил. На мгновение наши взгляды встретились, и в его глазах я не прочитал ничего, кроме животной ненависти и ярости.

Издав очередной рев, кузнец отпрянул назад и вновь попытался нанести удар. На этот раз сбоку, в попытке превратить мои ребра в отбивную.

Не оставалось ничего иного, как просто отскочить назад, однако мужик на извороте вновь постарался достать меня ударом сверху. Правая рука, сжимавшая древко бродекса, не выдержала, и топор с глухим стуком упал наземь.

Внезапная боль пронзила живот, и я понял, что отлетел на несколько метров и оказался на лопатках (хорошо, только ногой получил), а противник с диким ревом бросился меня добивать.

О землю меня приложило будь здоров, однако, несмотря на то что из легких чуть весь дух не вышибло, я сумел откатиться немного вбок, пропуская в рискованной близости от головы стальной квадрат кувалды, и резануть мечом по ногам мужика.

Из ран на его ногах мне в лицо тотчас брызнули кровавые струи, так что пришлось зажмурить глаза. Но противник будто не чувствовал боли. Развернувшись, кузнец несколько раз ударил меня носками сапог по ребрам, да так, что в глазах на некоторое время потемнело.

Когда я очнулся, обнаружил лежащего в нескольких метрах Свана, схватившегося руками за левую ногу, и Эрона, которого мужик теснил к дому. Так же неподалеку от сражавшихся раскинулись в лужах крови мертвые противники моих товарищей.

Я собрал все силы в кулак и, хоть легкие и ребра пронзала адская боль, заставил себя встать и с мечом наперевес осторожно начал подходить к мужику со спины.

Пришлось подождать с полминуты, которые показались мне целым часом, прежде чем подвернется нужный момент, но я не сплоховал.

Эрон смог ловко уйти от молота. Отмахнувшись, заставил противника отпрыгнуть, а я тут как тут – со всей силы вонзил меч кузнецу в бок.

Мужик так и застыл на месте с поднятой над головой кувалдой, дернулся было, но тут же обмяк, завалился наземь, выпустив из рук грозное оружие.

Легкие снова сковала невыносимая боль, и я сел рядом с поверженным противником.

– Вот тварь! Думал, все! Отправит мерзавец навстречу с богами! – тяжело дыша, прогудел Эрон. – А ты молодец! Отлично сражался! Да и против ублюдка этого, – воин ткнул сапогом мертвое тело, – продержался намного дольше, чем твой братец. Кстати, как он там?

– Сван! Цел? – окликнул я старшего брата.

– Угу! – промычал тот, сплюнув с разбитых губ кровь.

Внезапно совсем недалеко раздался короткий резкий звук, который повторился несколько раз – я тотчас узнал рожок отца.

– Нам пора! Я обыщу дом, а вы двигайте к середине поселка! – распорядился Эрон и пошел в дом.

Я подошел к Свану, на разбитом лице которого застыла гримаса боли. Брат все еще держался за ляжку.

– Идти сможешь? – Я присел рядом.

– А-а-а! – завопил он в ответ. – Дай руку! Кажется, кость треснула!

Я кое-как помог ему подняться на ноги и забросил руку брата себе на плечо. Мы медленно начали выходить со двора, где нам встретился первый настоящий противник, который чуть тут же и не похоронил нас.

Когда до небольшой площадки, где виднелись спины собравшихся воинов, оставалось пройти всего несколько дворов, сзади послышался женский вопль, какие-то мольбы, а следом – наглый смех.

Мы тотчас повернулись, и я даже не удивился увиденной картине. Намотав на руку длинные русые волосы, Эрон, противно облизывая обросшие густой бородой губы, волок за собой молодую босоногую девицу примерно моего возраста. Худощавое и перепачканное лицо девушки было мокрым от слез. В глазах застыли ужас и обреченность. Длинное платье из грубой ткани, спускавшееся чуть ниже колен, было разорвано в нескольких местах. Пленница упиралась изо всех сил, однако из этого ничего не выходило.

– Хороша, паршивка! Ну, ничего, сейчас у нее пылу немного поубавится! – мечтательно произнес Эрон, когда поравнялся с нами.

Пока дошли до небольшой площади, которая оказалась всего-навсего широким перекрестком, на пути нам еще не раз попадались такие же, как Эрон, тянувшие за собой или даже несшие на руках молодых девиц, воины. Некоторые из жертв пытались вырваться, пнуть или укусить своих обидчиков, но в основном все уже смирились с неизбежным.

Воины стали кольцом вокруг небольшой площадки, в центре которой находился наш со Сваном отец и двенадцать идолов – лики Старых богов. Неаккуратность, с которой они были выполнены, говорила о том, что делалось все в спешке и на скорую руку, причем совсем недавно – об этом свидетельствовали свежие бревна, из которых их вырезали. Для меня всегда оставалось загадкой, как за столь малое время можно найти целых двенадцать бревен почти в человеческий рост, да еще и придать им подобие лиц. Я как-то поделился этой мыслью с братом, и тот сказал, будто это дело рук шамана, но на более детальные вопросы отвечать не стал.

Мы подошли как раз вовремя, так как глава клана Черных Медведей приказал выбрать двенадцать самых красивых пленниц и вывести их из толпы.

Недолго думая Эрон первым вышвырнул на свободное место девушку, пойманную в доме кузнеца. Споткнувшись босыми ногами о булыжник, пленница тотчас повалилась наземь, но секунду спустя была поднята сильной рукой своего захватчика.

Со всех сторон послышались рыдания молодых пленниц, на которые никто не обращал внимания. Спустя несколько минут было отобрано двенадцать кандидаток, которых должны были принести в жертву истинным богам. Судьба же остальных была предрешена: их вскоре попросту изнасиловали, зарезали и сбросили тела в кучу, будто только что это были не люди, а вещи, ставшие мусором.

На небольшой площадке тут же запахло кровью и смертью. От вида сгруженных в кучу тел меня чуть не вывернуло наизнанку, однако Сван, заприметив неладное, тут же пригрозил мне:

– Даже не смей рыгать! Или хочешь опозорить род?!

Я покачал головой. Закрыл глаза. Сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Вроде помогло. Смотреть на тела прирезанных девчонок своего возраста, а то и младше, не хотелось.

Пока приходил в себя, длинная речь отца, в которой он восхвалял славные подвиги воинов Акульего архипелага, – хотя какие они славные? – а также богов и прочее, подошла к концу.

В голову лезли странные мысли. Я думал о том, о чем не следовало, а опомнился только тогда, когда Сван пихнул под ребро. Стоявшие рядом стали недовольно коситься в мою сторону, отец в нетерпении упер руки в бока и в который раз позвал меня:

– Маркон! Маркон!!!

– Иди уже! – толкнул меня в спину брат, и мне не оставалось ничего другого, как выбраться из толпы, прошествовать мимо отца, встать у крайнего идола – Тлеоса, бога правосудия. Перед ним, стоя на коленях, плакала девица в изорванном тряпье, которое еще совсем недавно именовалось платьем.

Я стал позади плачущей девушки, перед деревянным истуканом, в ожидании дальнейших команд. Сван как-то рассказывал мне об этом, но я отмахнулся тогда. Я не думал, что когда-то, как и брат, окажусь на этом месте.

Вот оно! Сейчас начнется!

– Орвин! – Стоя перед истуканом, расположенным посередине, глава клана поднял вверх руки, обращаясь к небу: – Орвин! Прими эти скромные дары своих верных слуг и помоги низвергнуть врагов извечных!

Прокричав церемониальную фразу, отец обнажил небольшой клинок и подошел к перепачканной девице, которая стояла на коленях перед деревянным идолом, опустив голову на грудь. Воин схватил ее за волосы и подтащил вплотную к вырезанному лицу. Та в ответ даже не пискнула – смирилась со своей участью, мечтая лишь, чтоб все это побыстрее закончилось, и душа ее отправилась на встречу с родными.

Оттянув назад ее голову, отец обнажил белую тонкую шею и резким движением полоснул по ней ножом. Алый фонтан ударил в истукана, щедро оросив вырезанные усы верховного бога.

Жертва забилась в конвульсиях, но вскоре глаза девушки остекленели, и обмякшее тело повалилось в пыль.

– Прими! – прогремел воин, и все, будто только и ждали этого, повторили за отцом:

– Прими! – вырвалось из десятков глоток, обращенных к небу.

Как только наступила тишина, остальные принимавшие участие в ритуале начали проделывать то же самое и со своими жертвами.

Я смотрел на это все и не решался притронуться к девушке, чьи плечи больше не вздрагивали. Появилось какое-то странное чувство. Я медленным взором окинул скалящуюся толпу людей, которые гордо именовали себя воинами. На островах никто такое никогда не делал! Но здесь, здесь все по-другому.

Нет! Они не воины! Или, по крайней мере, я не такой, как они!

Рука, будто не моя, сама потянулась к ножу, достала его из-за пояса, но я так и застыл, не решаясь даже притронуться к девушке.

Когда пришел в себя, понял, что вокруг царит гробовая тишина. Одиннадцать людей, принесенные в жертву богам, мертвые лежали перед окровавленными истуканами, а мои товарищи по оружию – кто с недоумением, а кто и с кровожадным нетерпением – смотрели на меня, но нарушать молчание никто не смел.

– Ну же, Маркон! – Отец сделал шаг вперед.

Но я даже не шелохнулся.

– Давай же! Прирежь эту тварь! – шепотом скомандовал подошедший шаман, однако его голос услыхали все без исключения.

Я молчал, отстраненно смотрел куда-то вдаль.

– Маркон! – Это голос Свана. – Хватит дурака валять! – Прихрамывая, брат вышел из толпы, однако приближаться не спешил.

Я проигнорировал его тоже.

– Беду хочешь накликать на наш род? – В голосе отца прозвучала угроза, однако впервые я этого не испугался.

– Маркон, не дури! Делай, что надо! – более смело выкрикнул старший брат, и даже некоторые из воинов поддержали его.

В один миг стало как-то не по себе и очень мерзко. Захотелось швырнуть нож в эту толпу зверей – иначе их не назвать. – плюнуть каждому из них в лицо и бежать вон. Я швырнул клинок наземь и сплюнул. Откуда-то появилась твердость и решительность.

– Плетей захотел? – прорычал отец, и как по волшебству в свободной руке у него появился кнут.

– Не о такой славе я мечтал, чтоб скрестить свой меч с вилами жалких пахарей! – в тон воину прорычал и я сам.

– Ага! А сам и минуты против одного не выстоял! – Я узнал голос захохотавшего Эрона, которого тотчас поддержали стоявшие по соседству воины.

Услыхав гогот товарищей, отец озверел окончательно, о чем свидетельствовало побагровевшее лицо и сжатые до белизны кулаки.

– Ты позоришь наш род! Позоришь меня и своего брата!

– Вы мне не родня! – выкрикнул я в лицо главе клана. – Отца с матерью убили, когда я был младенцем!

– Щенок неблагодарный! – проревел глава клана и замахнулся плетью, однако ударить так и не успел.

За спинами воинов раздался непонятный топот. Головы в рогатых шлемах тотчас повернулись на звук, и самые зоркие тут же закричали:

– Всадники!

– Это паладины! – миг спустя прокричал еще кто-то, первым заприметив золоченые кресты на доспехах всадников, которые неслись на врагов во весь опор.

Я тоже смотрел на летевших вперед закованных с головы до ног в железо рыцарей. Все вместе они напоминали страшного зверя, которого смерть спустила с цепи, и поэтому я не сразу осознал, что лечу в сторону.

Приземлившись в траву, я оглянулся и увидел, как приемный отец перерезал глотку последней жертве и закричал:

– В стороны! Пропустите их!

Но в этом не требовалось необходимости. Воины – те, что поопытней – и так проделали необходимый маневр.

Решив не мешкать, я обнажил висевший на спине меч и бросился было к главе клана Черных Медведей, который после смерти родителей взял опеку надо мной, однако внезапно выросший из ниоткуда всадник плашмя опустил мне на голову меч, и я канул во мрак…

Глава 2

Собор Святых Мучеников

Я очнулся от беспрерывной тряски и головной боли, но где именно нахожусь, осознал не сразу. Почувствовал только, что лежу на чем-то мягком, а над головой туда-сюда ходит натянутый парусиновый потолок. Снаружи доносились негромкие разговоры, поскрипывание колес и чавканье грязи.

Страницы: 123 »»

Читать бесплатно другие книги:

В сборнике опубликованы материалы VI научно-практического семинара «Инновационная деятельность: вопр...
Всем была хороша сценарист Антонина Белоярцева – и талантливая, и умненькая, а уж красавица каких по...
Пицца – любимое многими итальянское блюдо, которое приобрело популярность по всему миру и существует...
Представленное издание расскажет о технологии приготовления различных консервированных соусов, в том...
Ангелы над крышами домов, пандемия, охота на Дракона, вторжение инопланетян…У каждой из этих проблем...
Человеческий мозг – одна из величайших загадок Вселенной. Сколько еще нераскрытых тайн связано с исс...