Пособие для настоящих волшебников Шумская Елизавета

Ло на миг закрыл глаза. Он устал объяснять подруге, что при таком «наказании» проделки просто не имеют шансов прекратиться.

Ива со своим спутником направилась к дому. По дороге она думала о том, как же не хватает ее друзей. Златко бы вмиг разобрался, что к чему. А нет – придумал бы, что делать. Взявшись все вместе, они непременно бы решили проблему. К тому же с ними безопасней. «Странно, я же дома, но почему я все время думаю о безопасности? Привычка? Те же друзья-параноики приучили? Или просто тут я никогда не была по-настоящему в безопасности? Но почему? Это же мой дом. Какие бы ни были соседи, это родной дом. А может, это чутье? Оно что-то подсказывает, а я никак не могу понять?»

Знахарка со свойственной ей обстоятельностью принялась вспоминать, чувствовала ли она такое полтора года назад или это новые ощущения. Как всегда в минуты подобной задумчивости, девушка перестала замечать окружающий мир, так что Ло пришлось чуть ли не за ручку довести ее до дома и там усадить на лавку, дабы сидела и не заставляла его волноваться. Щапа ринулся к миске и весьма недвусмысленно принялся ею греметь. Старшей травницы в доме не оказалось, и вампиру не оставалось ничего иного, как собственноручно накладывать еду этому неугомонному созданию.

Юноша невольно задумался над причудами судьбы: кто бы мог подумать еще год назад, что он по доброй воле окажется в глухих Восточных Лесах, хотя бы частично сменит свои изящные наряды на более привычные для этой дыры, будет жить в избушке меньше, чем его спальня в отчем доме, да еще лично кормить нахального шуша. Ло представил себе реакцию родителей, соклановцев и еле подавил истеричное хихиканье. Потом же в голову пришла весьма неприятная мысль: а не меняет ли его эта девочка к худшему? Вампир немало видел семей, в которых личность мужчины со временем под влиянием супруги просто стиралась. Не встал ли и он на этот путь? Ведь наверняка в таких семьях тоже все начиналось с любви.

Ло даже стало нехорошо. Однако затем он принялся разбираться в собственных ощущениях. Ничего неприятного юноша не чувствовал. По его собственному мнению, если личность ломают, дискомфорт неизбежен. Тут же нет. После некоторых размышлений вампир понял, что ничего не изменилось: он знал, что стоит им отъехать на пару верст от деревушки, и снова его роскошные одежды будут на нем. Поведение же и вовсе не изменилось. Разве что теперь он не ухлестывает за всеми девушками подряд, так что это тоже вполне нормально. А то, что он немного помог, так это естественно. Не слушать же, как мохнатый вредина стучит своей миской обо все углы. Скорее эти изменения можно назвать мимикрией. Вампиры, несмотря на силу, которой обладали, все века своего существования вынуждены подстраиваться под мир людей. Ло мог бы меньше чем за час уничтожить всю эту деревеньку. Однако после этого начнется такая охота, что аукнется всей общине, и не только его клану. Но вовсе не эти соображения удерживают его от насилия. Ему просто этого не хочется. Иногда появляются мысли, что проще убить, чем терпеть чужую дурь, но разве кто-то их лишен? Потом же Ло подумал о том, что есть одна причина его сдержанности в поведении и одежде: наверное, это любовь, когда не тянет устраивать революцию в месте, которое дорого твоей любимой. Вампир самодовольно улыбнулся: он знал, что важен Иве именно таким, каков есть.

Затем мысли юноши перескочили на сегодняшнее убийство. Его очень беспокоили раны на шее у девушки. Слишком уж напоминает вампирьи укусы. И как раз когда он тут. Кто-то хочет его подставить? Но для этого нужно видеть сквозь иллюзию. Или просто угадать. Все-таки он очень похож на вампира, в классическом понимании об этой расе. С другой стороны, здесь про них мало что знают. Другое дело – упыри. Кстати, это безобразие может быть и их работой. Но слишком аккуратно. Тело нашли не сразу, след нежити, даже магический, мог и пропасть, однако почему-то в это не верится. Возможен вариант и с другим вампиром, но Ло такового не почувствовал. Да и откуда здесь взяться второму вампиру? Это было бы чересчур невероятным совпадением.

И все-таки ранки на шее убитой очень смущали юношу. Смущали и… вызывали жажду. Пожалуй, это беспокоило его еще больше.

К ночи Полонея так и не объявилась. Ива отнеслась к этому совершенно спокойно, хотя Ло не мог представить, куда можно запропаститься в такой глуши. Вариант «съели волки» был встречен знахаркой со смехом.

– Да или на шабаш полетела, или просто по подругам-коллегам, – легкомысленно отмахнулась она. – Это тебе кажется, что тут лес один, а на самом деле вокруг полно деревень. За день-два вполне можно добраться. А тетушка, как ты понимаешь, быстрее оборачивается. Просто не афиширует этого.

– А что, должен быть шабаш? – Ло отлично знал, что такие мероприятия спонтанно не проводятся.

– Я не слышала, – после некоторого раздумья ответила Ива.

– Значит, не шабаш. Иначе тебя бы тоже позвали.

Травница приуныла:

– Боюсь, что нет. Вернее, позвать-то, может быть, и позвали бы, но тетушка мне строго-настрого запретила на шабашах появляться.

– Почему? – удивился вампир.

– Да я сама не поняла, но тетушка даже заставила меня слово дать. С клятвами, как ты понимаешь, она не рискует связываться. Но толком ничего не объяснила. Вроде как теперь гулять на шабашах для меня стало опасно.

Оба призадумались.

– Она думает, что теперь темные силы будут тебя куда настойчивей добиваться?

Ива вздохнула:

– Я не знаю. Тетушка не боялась меня на шабаши с собой брать, даже когда мне было шесть лет. И если теперь запретила, значит, что-то серьезное. Я спросила, временно ли это, но она буркнула что-то вроде: «Посмотрим». Как думаешь, она действительно чего-то ждет или сказала это, чтобы я не приставала?

Девушка посмотрела на возлюбленного так, будто действительно ждала от него ответа, проливающего свет на эту непонятную ситуацию.

– Это же твоя тетушка, – пожал плечами Ло. – Но она очень похожа на одного нашего старейшину. Никогда не угадаешь, что у того на уме. И при этом чувство, что он все знает и просчитывает на десять ходов вперед. Так что, думаю, в твоем случае надо просто слушаться и не пытаться опытным путем выяснить, из-за чего взялся подобный запрет. С темными силами не шутят.

Знахарка приуныла еще больше. Вампир сказал ей все, что она и так знала, но хотелось-то услышать другое. Понадоедав Ло еще немного, Ива поняла, что слишком устала, еще и Щапа подло влез на руки, греясь и грея. Видя это, юноша предложил ложиться спать, мотивируя это тем, что утро вечера мудренее. Была бы травница не столь сонной, она непременно заподозрила бы подвох. И уж конечно не проспала бы тот момент, когда вампир тихо выскользнул из постели и растворился во тьме.

Возвращаясь домой, человек зачастую встречается не только с родными, друзьями и просто соседями. Здесь же его поджидают давние страхи, прежняя неуверенность и забытые мечты. И неизвестно, что опаснее. Многие надежды Ивы давно оправдались. По крайней мере она стояла на тропке, которая вела к исполнению ее желаний. Знахарка вообще считала, что уже получила больше, чем могла рассчитывать. И теперь собиралась беречь то, на что так расщедрилась судьба. Со страхами все оказалось сложнее. И чем дольше девушка находилась дома, тем чаще их вспоминала. Прошлое настойчиво лезло в сознание, и приходилось обещать себе то одно, то другое. Например, что на обратном пути обязательно заедет к Торну. Она просто обязана убедиться, что с ним все в порядке. С ним и его замком, слишком живым, чтобы не проведать и его.

Хорошо было бы увидеть и Тхэнна с его сестренкой. Только окажутся ли они там, где Ива их встретила? Сюда они с Ло мчались самыми короткими дорогами, не отклоняясь от курса. Слишком уж Ива скучала по тетушке. Теперь же мысли о давних знакомых вновь и вновь приходили в голову. Они не отпускали девушку даже во сне. Сейчас травница точно знала, что спит. Но натренированное Златко и его извечным любопытством сознание тут же задалось вопросом, почему приходят эти образы.

Возможно, именно понимание причины заставило Иву заметаться на постели. Сон не отпускал, но видоизменился. Ведь девушка знала этот запах. Так пах голодный до жертв огонь. Кошмар будто наяву высветил перед знахаркой хохочущие лица крестьян той деревушки, откуда вытащил ее Тхэнн. Она отлично помнила все, что там творилось: танцующие в языках пламени тени, оскорбления, рвущиеся из чужих глоток, детей, усаженных повыше, дабы те не пропустили забавнейший спектакль с известным на весь мир сюжетом «Ведьме – пламя!». Руки заныли, будто в них и сейчас врезались туго затянутые веревки, голова отозвалась раскалывающей сознание болью, в глазах защипало от дыма, душу обожгло отчаянием. И крики, крики, они звучали отовсюду: «Ведьме – пламя! Тебе гореть! На костер!» Костер, костер, костер… И огонь подбирается к одежде, к распущенным волосам, к так остро чувствующей сейчас коже…

Иве хотелось кричать, но звуки не пробирались сквозь сведенную гортань. Повинуясь инстинкту самосохранения, девушка рванулась вперед и свалилась с кровати. Сознание прояснилось только сейчас. Знахарка сообразила, что находится в родном доме и ей ничто не грозит.

«Как бы не так!» – тут же подумала она. Ощущения не могли ей соврать. Ива принюхалась. Запах определенно чувствовался. И он не от печки или треноги с жаровней. Он снаружи. И крики.

Девушка похолодела. За стенами родного дома кричали. Не предупреждая об опасности и не от горя. Каждая доносящаяся до травницы интонация вопияла о том, что хотят причинить зло, хотят уничтожить.

Стоило осознать это, как она получила материальное подтверждение своим страхам – в окно со звоном разбившегося стекла влетел камень. Вместе с ним ворвались, словно захватчики в беззащитную деревню, чужие вопли. Речитативом твердили они лишь одно: «Ведьме – пламя!» История повторялась. Только сейчас все это происходило в ее родном доме, ее родной деревне. В месте, где она выросла.

«Они все-таки добрались до меня, – мелькнула обреченная мысль. – Они столько лет мечтали об этом. Столько лет это висело надо мной. Я даже сбежала от них. Но стоило мне вернуться, они не упустили своего шанса… И я все-таки сгорю. Сгорю, как настоящие ведьмы никогда не сгорят. Как горят дурочки вроде меня – знахарки с магическим даром… Хорошо, что тетушки сегодня тут нет. Она не должна этого видеть. Ло… Гоблин побери, где Ло?! Они же… они же и его! Нет!..»

В этот момент Ива почувствовала, что ярость наконец просыпается в ней. Ее пробудили не столько мысли о вампире и тетушке, просто в какой-то момент чаша переполнилась. И в ней не оказалось места страху, отчаянию и обреченности. Знахарка зарычала и вскочила с пола. Она не отдаст им родной дом. Защитит этот оплот ее счастья, женщину, которую считала матерью, и возлюбленного, который ради нее забрался в такую даль.

Сила, сумасшедшая и сокрушающая, проснулась чуть ли не в костях и мгновенно охватила девушку с головы до ног. В следующий момент дверь ударилась об стену. И Ива двинулась вперед. Энергия вилась вокруг нее словно бесцветное пламя. Теребила ее волосы, платье. В глазах стояло бешенство, красной пеленой застилающее все вокруг.

Первое, что увидела знахарка, выйдя из проема, – это Ло, стоящий в окружении местных. По его виду совершенно невозможно было понять, что же произошло.

– А вот и она!

– Вместе и сожжем!

– А потом дом!

– Ведьме – пламя!!!

Вампир обеспокоенно посмотрел на подругу. Он знал, что больше всего на свете его возлюбленная боится именно этих слов.

– Упырь! Упырь!

– Убийца!

Происходящее виделось Иве сквозь дымку ярости. Люди вокруг смешались в однородную массу. Огненные пятна факелов прыгали перед глазами.

«Хочу уничтожить их! Уничтожить всех!» – думала она. И ничего не хотела менять в этом желании. «Уничтожить их!»

«Столько лет, столько сил потрачено на этих неблагодарных ублюдков! Весь мой род от первого колена помогал этим выродкам – и чем они отплатили! Всех уничтожить! Вы немного опоздали. Вам надо было сделать это полтора года назад. Теперь у вас уже нет шансов». В воздух поднялись все булыжники, которые находились рядом. Несколько камней оторвались от ближайших домов и рванули к чародейке. Все пространство вокруг нее потрескивало от скопившейся силы. Она хорошо помнила, что прошлый раз оказалась на костре после того, как какой урод оглушил ее сзади. Сейчас у них не будет такого шанса. В голове промелькнули формулы нескольких столь любимых Грымом заклинаний вроде «каменного молота» и тех же «камушков» – самых простых и таких эффективных. Магия рядом с ней задрожала мелкими острыми осколками, очень похожими на обычные камни. Их насчитывалось великое множество. Если они все сорвутся в бой, то несколько первых рядов этой толпы превратится в месиво из крови и воплей. Даже мелкий камень может раскроить череп или выколоть глаз. «Лучше целиться в лицо, – с циничностью, которой до этого в себе не замечала, подумала Ива. – Добивать можно потом. Уже чем-нибудь посерьезнее».

В этот момент знахарка поймала взгляд вампира, и он едва заметно покачал головой. В его глазах светилось прежнее беспокойство, но страха или реального волнения не было и в помине. Сквозь ярость пробилось осознание того, что Ло не воспринимает ситуацию как реально опасную. Ива скривилась: выросший в толерантном Стонхэрме вампир никогда бы не смог понять, что для нее значит вот это «Ведьме – пламя!». Почему-то это разозлило еще больше. Девушка оглянулась на родной дом. Кое-где уже занялся огонь. В глазах остро защипало, и по телу прошла дрожь. Нет, Ива не плакала. Это было что-то страшнее, мощнее и ужаснее. Оно разрывало ее изнутри и напитывало заклинания дополнительной силой.

Люди бесновались перед знахаркой, что-то орали, сыпали обвинениями. Иве недоставало всего лишь толчка, чтобы люди вокруг навсегда замолчали. И это было так странно. Она же всегда боялась их. Боялась, что однажды именно так и произойдет – ее все-таки попытаются сжечь те, кто окружал с детства. И вот теперь она точно знает, что сможет не допустить этого, что держит их жизни в своих руках. Горько и странно. Но, пожалуй, есть еще кое-что. «Темные силы слишком близко», – вдруг поняла девушка. Однако не испугалась. Ей просто надоело постоянно бояться.

– Наконец-то вас всех сожжем! Тебя, упыря и тетку твою! – прокричал кто-то совсем рядом.

И Иве захотелось улыбнуться: «Сами напросились». Ее магия почти сорвалась с крючка, когда ее больно хлестнул знакомый голос:

– Кого это ты собралась сжигать, а, клуша?

«Вот гоблин! Тетушка! Теперь придется корректировать заклинания, чтобы ее не задело… Еще и стоит за спиной! Ну вот какого?!»

– Как дети малые! – возмущалась тем временем ведьма. – Только я за порог, как вы все разом рехнулись? Решили все лечь в одну могилу? Напали на двух магов! Ха! Поймали цыплята волков! Обхохочешься! Еще и дом мне подожгли! За это – месяц не буду вас лечить! Ни вас, ни скотину вашу! Вы чего на моих деток взъелись?!

Знахарке хотелось рассмеяться. Разве такие слова могут успокоить толпу? Толпу, жаждущую крови и смерти? Однако, к ее удивлению, люди как-то разом смолкли. Ворчали еще, бурчали что-то, но криков больше не раздавалось. Ива попыталась поймать хоть чей-нибудь взгляд, но люди опускали глаза. Когда толпа хочет крови, она не прячет взоры от своей жертвы. Знахарке всегда было интересно: снятся ли им потом кошмары? Видят ли они в своих снах глаза тех, кого погубили?

– Ива! Хоть ты-то прекрати. – Полонея наконец шагнула вперед, и девушка смогла увидеть ее разгневанное лицо. – Лучше облей-ка их водой. Заодно и дом потушишь.

Молодая чародейка машинально подчинилась тетушке. Магия в ее руках погасла. Камни посыпались на землю, а заклинания деактивировались. Зато в следующую секунду она обрушила на своих односельчан дождь стеной. Он мгновенно погасил все факелы, начинающийся пожар и большую часть запала в людях. В том числе и в Иве.

– Так чем мои ребята вам, дурням неблагодарным, не угодили? – Тетушка, хоть и промокла до нитки, стояла все такая же несгибаемая, будто и не заметила обрушившейся с неба воды.

Вперед выступил Кышек. Вот он явно заметил воду, и это его только разозлило.

– Твой упырь, ведьма, пролез в дом нашей Яринки! И к шее ее примерился! Это он ее погубил! Да видать, спугнул его днем кто-то. Ночью решил дело свое поганое доделать! Кровушку из нее высосать! А то и упырихой своей сделать!

Если бы все не было так серьезно, Ива непременно посмеялась бы, увидев, как глаза Ло практически вылезают из орбит. Потом лицо юноши перекосило: похоже, представил, как пьет мертвую кровь.

– Чем докажешь? – приподняла брови Полонея. – От тебя так брагой несет, что я сомневаюсь, что ты сейчас сможешь упыря от девицы отличить.

– Вот не надо! Я выпил, но выпил не так уж много. Да и видел этого упыря не я! А Лютомир! Скажешь, он тоже упыря от девицы не отличит? – Кышек торжествующе оглядел толпу.

– Лютомир? – Ведьма взглядом поискала жениха погибшей Яринки.

Тот нехотя выдвинулся вперед. Иву поразило, как за несколько часов он осунулся. Будто неделю не спал! Молодой мужчина поднял на Полонею тяжелый взгляд:

– Я видел его там. Он склонился к шее… Яринки и что-то там делал.

Толпа начала оживляться. Но под взором Ивиной тетушки вновь сникла. Женщина повернулась к Ло, сдвинула брови:

– Ты был там?

Вампир колебался лишь секунду:

– Да.

Люди, казалось, были поражены признанием. Возмущенный рокот снова прокатился по толпе собравшихся.

– Зачем, во имя всего святого?!

Ло гордо вздернул подбородок:

– Я разбираюсь в укусах и прочих ранах. Днем меня к девушке не подпустили. Я же хотел посмотреть на рану и убедиться, что погибшая не встанет вампиром.

Что-то не сходилось. Ива начала судорожно вспоминать все известное ей про сотворенных вампиров. Такие, как Ло, – это рожденные вампиры, такая же раса, как эльфы или тролли. Сотворенными же называли тех, кто вампирами стал в результате укуса или проведенного ритуала. Не каждый укушенный становится вампиром, но тем не менее такая вероятность есть. Но ведь Ло говорил, что почувствовал бы сородича…

Однако на людей слова юноши произвели впечатление. Одно дело – жалость к убитой девушке, и совсем другое – прятать от нее собственных детей.

– И как? – живо заинтересовалась тетушка. – Встанет?

– Не встанет, – мотнул головой Ло. Вздох облегчения стал ему наградой. Но этого оказалось мало, и чародей добавил: – Ее вообще не кусали.

– Как?! – Это не Полонея, кто-то другой не выдержал.

– Вот так, – развел руками вампир. – Чтобы так укусить, нужны длинные, совершенно прямые клыки, растущие под очень странным углом. Я не знаю ни одного существа, которое обладало бы такими.

– Ни живого, ни мертвого? – деловито уточнила ведьма.

– Именно.

– Так что же это получается – раны есть, а кусавшего нет?

– Да. Все верно.

Даже Иве захотелось стукнуть вампира чем-нибудь.

– Может, пояснишь? – почти прорычала Полонея.

– Это не укусы, – кивнул Ло, скорее сам себе, чем кому-то еще. – Больше похоже, что ей шилом или чем-то подобным проткнули шею. Уже после того, как убили. Не глубоко, но явно глубже, чем это могли бы сделать клыки.

– Ты уверен?

Вампир еще раз кивнул.

– Но зачем?

Где-то на этом этапе Ива заподозрила, что тетушка и Ло ведут какую-то игру, в которую ее не посвятили… Или она должна была сама обо всем догадаться… И не догадалась. «М-да. Вот что за несправедливость? Когда Златко и Калли начинают свою дипломатию разводить, я ничего не понимаю. И тут ничего не понимаю. А ведь это моя родная тетушка! Что за жизнь?»

Ло тем временем чуть ли не растерянно развел руками:

– У меня не так много идей. Или меня хотели подставить, ведь я немного похож на вампира, или хотели запутать людей.

– Запутать? – задумчиво хмыкнула ведьма. – Обычно это делают, когда истинный душегубец слишком очевиден.

Взор женщины поочередно остановился на Чаруше, Лютомире и Кышеке. Коснулся он и Баженки. Может, она хотела за брата отомстить? Или он вовсе не уехал, а где-нибудь неподалеку ошивается?

Ива с удивлением обнаружила, что соседи с подозрением вглядываются в лица друг друга. Наверняка каждый из них вспомнил что-либо компрометирующее. Когда деревня небольшая, почти у любого найдется какая-нибудь претензия к соседу. Но, конечно, больше всего взглядов обращалось на сестру погибшей, ее жениха и отвергнутого ухажера. Про огонь для ведьмы и вампира уже никто не вспоминал.

– Да-а, дела, – протянула Полонея. – Думаю, будет лучше старосте поговорить с каждым из деревни. Или вызвать сыскарей из города. – Она уперлась взглядом в старшого. – Займешься?

Лицо мужчины не выражало должного восторга при мысли о свалившихся проблемах.

– А может, как-нибудь сами разберемся? – с запинкой произнес он, прекрасно понимая, что его разговоры ни к чему не приведут, а сыскарей придется кормить именно ему. Еще и нароют что-нибудь не то, тут за всеми, и за ним в том числе, темные делишки кроются. – Что мы, дурнее городских? Ты сама-то того… ну ты понимаешь… всегда помогала.

– Одно дело – лечить, – стояла на своем тетушка. – Вас али скотину. М-да… А тут думать надо, истину узнавать.

– Так ты всегда истину и узнавала для нас. Ну в таких… важных вещах… Гадание там, советы умные.

– Так то гадание…

– Ну и что, что гадание? Разве ты хоть раз ошиблась в том, хлопец али девка родится? Или когда кому в хомут… в смысле под венец идти? С лешим опять же можешь поговорить. Вдруг он что видел.

– С лешим уже Ивушка моя говорила.

– Во! И помощники у тебя есть.

Ведьма отпиралась еще некоторое время, потом все же милостиво проворчала:

– Ну, может, и покумекаю, что да как. Спрошу у кого надо. Только недосуг мне с вами разговоры разговаривать. Пусть сначала Ива с вами побеседует, а потом уж и я. Но учтите – врать будете, я вами особо займусь. Вы меня знаете. К тому же зла я на вас. Что вы тут устроили, пока меня не было? Дом подпалили, племянницу мою напугали, жениха ее упырем выставили. Кто за это ответит? Вот кто, а? – Полонея грозно оглядела собравшихся, потом ткнула пальцем поочередно в трех молодых людей: – Ты, ты и ты, завтра ко мне явитесь, дом будете чинить, вредители вы дурные.

Парни переглянулись и разом заблеяли:

– Но это же не мы!..

– Вот и отлично. Завтра почините, а потом морды истинным виновникам начистите.

На этом женщина резко развернулась и, махнув рукой Иве с Ло, гордо удалилось в слегка подкопченное жилище.

– Так, моя дорогая племянница, – сурово воззрилась ведьма на знахарку, стоило только двери захлопнуться за ее спиной. – Ты что это там учудить хотела?

Юная чародейка опешила. Вот уж не думала она, что ее будут осуждать за эти действия. Причем даже не совершенные.

– Если ты не заметила, моя дорогая тетушка, – ядовито ответствовала Ива, – то наш дом подожгли, а нас с Ло пытались убить.

Женщина посмотрела на племянницу с некоторым удивлением:

– Ива, вот скажи мне, ты что же думаешь, что со мной раньше такого никогда не случалось?

Девушка усердно похлопала глазами.

– Конечно нет, – наконец определилась она с ответом. – Ты мне сама говорила… – Ива нахмурила лоб, вспоминая, и, подчеркивая важность момента, подняла пальчик. – «Неужели ты думаешь, – сказала ты мне тем зимним вечером, когда наконец решила открыть правду про мои магические способности, – что ведьм действительно сжигают на костре? Ведьм, моя дорогая деточка, всегда любят и уважают. А на кострах сжигаю таких, как ты, дурочек, которые обладают магическим даром и, помогая людям, выставляют его напоказ. Им-то и гореть в огне, а мы, ведьмы, стоим и тихонько хихикаем в сторонке». Вот! Дословно! Я это хорошо запомнила.

– Да, – усмехнулась ведьма. – А вторую часть моей речи помнишь?

– Вторую?

– Ну конечно, самое главное ты и не помнишь. – Женщина покачала головой. – Я сказала тебе тогда, что, дабы не произошло с тобой подобной беды, нужно головой думать. Прежде чем показывать способности, надо научиться держать удар. Пока не будешь уверена, что сможешь справиться или хотя бы убежать от рехнувшейся толпы, сиди тише мыши под веником.

– Ха! Так я и научилась! – с превеликим удовольствием заявила чародейка, искренне уверенная в своей правоте.

Ведьма лишь покачала головой:

– Ива-Ива, Ивушка ты моя хорошая, вот уж точно беда-молодость. Ты научилась защищаться.

– Ну, – кивнула та, – правильно.

– Правильно-правильно, да неправильно. Защищаться не значит держать удар. Вот что ты хотела сделать? Да, эти люди были готовы сжечь всех нас. Да, подпалили дом. Да, угрожали тебе и красавцу твоему. Но скажи мне, с новыми твоими знаниями, с умениями и силами Ло была для вас угроза?

– Нет, – покачала головой Ива, понимая, что должна этим гордиться, но чувствуя какой-то подвох.

– Вот. Так зачем ты хотела их убить? Я видела твое заклинание. Я не сильна в вашей магии, но уверена, что разобралась в твоем колдовстве. Ты держала в руках силу, которая могла убить всех их. По крайней мере покалечить. Скажешь нет?

– Нет, в смысле не скажу, – нахмурилась травница, уже не сомневаясь, что подвох таки настиг ее. – Мое заклинание запросто могло стать для кого-то смертельным. Уж раны-то нанести точно. Собственно, для этого оно и создавалось. Вот только не надо говорить мне о гуманизме! Они хотели убить нас, всех троих! Так почему я должна быть к ним милосердна?

– Милосердие не моя стихия, – хмыкнула тетушка. – Но мое милосердие рождается из здравого смысла. Кому я буду продавать свои зелья и гадать, если половина из них погибнет?

Ива немного помолчала.

– Ты можешь переехать в другое место. Хоть в Стонхэрм. Ко мне поближе.

– Спасибо, конечно, – усмехнулась ведьма. – Но подумай, не потянутся ли за нами мстители, а? – Девушка не успела ответить, как женщина продолжила: – Мстителей можно перебить, но кому нужен тот, кто уничтожил родную деревню? Какая молва пойдет об этом человеке? А закон? Просто так убивать нельзя, Ива. Даже ради защиты. Можно уехать в другую страну, но от себя не уедешь. Слава – дело наживное, нам с тобой это известно. Но даже если никто не узнает о подобном злодеянии, оно останется с тобой. Если человек нормальный, он обязательно пожалеет. Юных ведьм тоже пытаются сжечь на кострах. Поэтому и им нужно уметь держать удар. Когда имеешь дело с беснующейся толпой, нужно уметь направить ее мысли в другое русло. «Учись говорить», – сказал тебе Гамельн, ведь так? А ты так и не удосужилась. Ты еще очень молода, моя девочка. Однако пора начинать думать. Твои слова, твое поведение должны стать твоим оружием в первую очередь. Нужно научиться не нырять с головой в то, что происходит. Ты должна смотреть будто со стороны. И уметь обдумывать увиденное. Например, почему люди творят то, что творят. В этих причинах и есть выход, твое спасение. Или можно увести их мысли к чему-то другому. Можно четко, как топором отрубить, объяснить свои действия. Можно высмеять своих обвинителей, заставить людей усомниться в их словах или застыдить этих доморощенных палачей. Существует множество способов не доводить дело до душегубства. Оно ни для кого хорошо не заканчивается. Ты только начинаешь свой путь, и даже в нашем суровом мире такая слава тебе не нужна. К тому же, Ив, сама подумай. Ты выросла среди этих людей, пусть и не любила их. Я прожила среди них всю жизнь. Лечила, спасала. Почти всем помогла родиться на свет. Неужели ты думаешь, что я допущу их смерть? Да, многие из них – глупые и неблагодарные. Да, ты для меня важнее всех их, вместе взятых. Но если можно избежать крови, я буду их спасать до последнего.

– Но… но… – Знахарка нахмурилась и даже топнула ногой. – Они же подпалили наш дом!

– И поплатятся за это. Да и восстановят, никуда не денутся. Они боятся неведомого, а твой упырь для них таким и является. Застав его у тела покойницы, они, разумеется, перепугались. И, очевидно, нашелся кто-то, кто использовал это в своих целях.

– Кстати, да, – тут же загорелась идеей чародейка. – С учетом фальшивых укусов, кто-то явно хочет подставить Ло.

Лицо ведьмы вдруг закаменело, и она повернулась к обсуждаемому вампиру.

– А теперь, упырек, скажи-ка нам правду. – Брови женщины грозно сдвинулись, и даже Ло стало не по себе. – Жрал девку?

Парень не удержался и совершенно некуртуазно вытаращился на ведьму. Несколько секунд молчал в потрясении, потом яростно сверкнул темно-синими очами и отчеканил:

– Нет.

– Тогда какого лешего ты туда лазил, а?! – прорычала Полонея. Ее племянница, хорошо знавшая эту угрозу в тоне, сжалась в комок.

– Я уже сказал, – и не подумал пугаться юноша.

– Вот не надо только мне то же самое врать, что тем недотепам! Я же видела, что ты врал!

– Врал, да не в этом!

Внезапно женщина изменилась в лице и почти упала на лавку. Ива незамедлительно бросилась к ней:

– Тетушка! Тетушка! Тебе плохо?!

Та лишь отмахнулась:

– Не кудахтай, не кура. Я еще тебя переживу. – Она все так же не отрываясь смотрела на вампира. – Только не говори, что ты врал насчет укусов, – с трудом произнесла женщина. – Ее все-таки укусили… – Голос ведьмы в конце фразы стал еле слышен.

Ни Иве, ни Ло это не понравилась. Девушка уже не знала, на кого смотреть – на насмерть перепуганную или, скорее, подавленную тетушку или на своего друга. Чародейка ровным счетом ничего не понимала в происходящем. Зато, похоже, у Ло таких сложностей не возникло. Он сощурил глаза и уставился на ведьму каким-то очень нехорошим, оценивающим взглядом. Ива почувствовала, что страх мерзкими режущими щупальцами сжимает сердце.

– Ло? – растерянно позвала девушка.

Ни вампир, ни ведьма не отреагировали. Они, похоже, просто не услышали вопроса, ведя эту странную войну взглядов.

– Тетушка? – попыталась Ива снова.

Собеседникам знахарки явно было не до нее.

– Да что происходит?! – не выдержала та.

Только паникующие нотки в голосе девушки заставили этих двоих очнуться. Женщина словно поникла и явно чувствовала себя виноватой. Вампир же пребывал в возмущении.

– Так что происходит?! – почти обрадовалась Ива даже такой скудной реакции.

– А происходит, моя дорогая, то, что твоя тетушка меня обманула, – зло щуря глаза, ответил Ло.

Девушка повернулась к Полонее и вопросительно посмотрела на нее. Женщина передернула плечами и вновь стала самой собой.

– Так ее укусили? – спросила она.

Ло помолчал, даже взмахом ресниц не дав намека на тот или иной ответ.

– Сначала я хочу услышать ваши объяснения, – процедил он.

– И я бы не отказалась, – не удержалась знахарка, понимая, что пропустила, похоже, больше, чем думала.

Какое-то время ведьма и вампир состязались во взглядах. Потом наконец Полонея, зло прошипев что-то насчет проклятых кровопийц, которые и без укусов крови выпьют немерено, начала говорить:

– Когда вы приехали, я сразу поняла, что ты, дурочка ты этакая, отдала этому упырю свой локон.

Тетушка злилась не зря. Более того, Ива знала, что друзья тоже находили ее поступок глупым. Но однажды он весьма помог Златко, Грыму, Дэй, Калли и Ло. Им удалось с помощью этого локона найти Иву. По крайней мере определиться с направлением. Услышав об этом, знахарка утвердилась в правильности своего решения. Однако это не значило, что девушка не понимала всю опасность своего поступка. Но, после их первой совместной ночи отдав Ло свой локон, она не собиралась его забирать, тем самым выражая всю полноту своего доверия. Дело в том, что волосы всегда являлись весьма желанным атрибутом для магического воздействия на человека. Проще говоря, через волосы причинить вред было легче всего. С помощью локона, особенно добровольно отданного, ведьмы могли навести порчу, привязать неудачу или болезнь. Поговаривали, что призванные демоны именно по волосам находили тех, кто отдан им в жертвы. Даже если просто сжечь локон врага, то этим можно существенно подпортить ему жизнь, пробивая в его обороне – удаче, здоровье, ауре, магической силе, обаянии – существенную дыру. Обычные заклинания тоже хорошо настраивались на прядь волос. Тот же поиск. А можно и что пострашнее. Иными словами, такие подарки означали полное доверие. Обычно ими баловались романтически настроенные юноши и девушки. Опасность подобной сентиментальности в том, что жизнь порой делает бывших возлюбленных злейшими врагами и в ход могут пойти самые подлые методы. К слову, нанесение вреда через волосы человека действительно считалось довольно грязным способом сведения счетов. Мужчины к нему прибегали только совершенно определенного рода, а именно самые подлые и беспринципные. По крайней мере существовало такое мнение. Однако никто никогда не может сказать, как повернется жизнь, что изменится в ней, как реальность исказит идеалистические представления.

Ива гордо вздернула голову. Она прекрасно видела, что тетушка не одобряет ее поступка.

– Да, я так сделала. И я понимаю, насколько это серьезно. Но ты знаешь, как Ло рисковал ради меня, как много для меня сделал. Это, а не только чувства позволило мне доверять ему настолько. Это и то, что я знаю о его характере.

Полонея только покачала головой:

– Ничего ты не знаешь о его характере. Он не трус и не бросил тебя в беде, но ты дала ему свой локон до самого опасного вашего приключения. Впрочем, это тебе решать. Но, скажи мне, почему ты не попросила у него ничего в ответ?

– Но… но… какое же тогда доверие?

– Немалое, – вступил в разговор Ло, которому надоело слушать о себе в третьем лице. – В любом случае, вы сделали это за Иву.

– Тетушка? – Девушка ошарашенно посмотрела на Полонею.

Та лишь стала еще суровее:

– А ты думала, я не попытаюсь тебя защитить?

– Но… но…

– Ты повторяешься, – хмыкнула ведьма. – Да, я попросила у твоего красавчика кровь.

– Кровь? – Знахарка в который раз за день почувствовала, что, похоже, упускает из виду самое важное. – Не локон?

– Когда дело касается вампиров, действуют другие правила. И это не я тебе должна рассказывать, а твой упырь.

Чародейка посмотрела сначала на Ло, потом на тетушку и осторожно уточнила:

– Не думала же ты, что я попрошу у возлюбленного склянку с кровью?

– А что? – усмехнулся тот. – Очень романтично.

Ива невольно прыснула. Полонея еще больше нахмурилась. Магичка тоже стала серьезной:

– То есть склянку крови у него потребовала ты?

– Не бойся, не в романтических целях, – изволила пошутить ведьма.

– И за это спасибо, – не осталась в долгу младшая травница.

Знахарки посмотрели друг на друга и рассмеялись. Впрочем, смех быстро оборвался.

– Ты что-то сделала с кровью, не так ли? – Никакого осуждения в голосе Ивы не звучало, но та, что ее вырастила, все равно почувствовала стыд. Но никак этого не показала. Лишь кивнула:

– Я отдала ее другой… ведьме.

Меньше всего Ива ожидала этого.

– Но… зачем? Зачем?

– Я была ей должна, – коротко резюмировала женщина. Она не стала говорить племяннице, что именно Радаяра, ведьма из соседней деревни, помогала ей получать хоть какие-то известия об Иве, когда та ушла из дому.

– Но кровь моего возлюбленного…

– Ей не нужна была кровь твоего хахаля. Ей просто нужна была кровь вампира. Я позаботилась, чтобы она не могла ему навредить.

Ло явно мучился вопросом, что с оной можно было сотворить.

– А зачем ей кровь вампира? – Иве не нравилось, что слова приходится вытягивать из тетушки чуть ли не щипцами. Это означало что-то очень плохое.

– Меня тоже это очень интересует. – Ло не оставляла мысль, что он тут лишний.

Ведьма немного помолчала, потом все же пришла к выводу, что открыть правду необходимо. Пусть эта тайна не ее, но, похоже, случилось какая-то беда. И не только с Яринкой.

– Для сына.

– В смысле? – не поняла Ива. – Тетушка, ну сколько можно?! Каждое слово вытягивать приходится! Ты можешь все с толком и расстановкой рассказать?!

Тон племянницы Полонее не понравился, но Ива всегда отличалась некоторой несдержанностью. Да и права она была по сути. Сдаваться, так со всеми знаменами. Женщина сверкнула для порядка глазами и начала рассказывать:

– Радаяру из соседней деревни ты знаешь. – Ива кивнула, Ло лишь пожал плечами. Ведьма отлично понимала, что ему все равно, но имя той, кто заполучила его кровь, он запомнил. – У нее двое детей – мальчик и девочка. Вернее, уже юноша и девушка. Дочка пошла по ее же стезе, а вот мальчик всегда страдал слабым здоровьем.

Ива нахмурила лоб, вспоминая. Радаяра жила не так уж близко. Ходили в ту деревню не часто. Травница хорошо помнила вредную дочку соседской ведьмы. Когда-то будущая чародейка думала, что они смогут подружиться, ведь их судьбы были в чем-то похожи – дочери ведьм. Однако Ларику в деревне любили и никогда не гнобили. Тогда Ива не могла понять, почему такое разное отношение. Теперь все стало на свои места… Мальчика Ива помнила не очень хорошо. Они с ним мало общались. Память упорно отказывалась воспроизвести лицо болезненного брата Ларики. «А как же его зовут? Как-то так похоже… Ларияр… или Ларибор?»

– Ларимир его зовут, – будто услышав ее мысли, произнесла тетушка. – Вот Ларика, это дочка, – пояснила она для вампира, – мне никогда не нравилась. Мальчишка же у Радаяры хороший. Если б только не болел… Она очень помогла мне… в свое время. – «В течение этих бесконечных полутора лет, когда я чуть ли не каждый третий день бегала к ней, чтобы узнать, отчего у меня на сердце так неспокойно за тебя, моя девочка». – Я ей… очень сильно задолжала. – Тетушка вновь замолчала, потом вздохнула и продолжила: – Надо сказать, приезд твоего упыря сильно взволновал всех местных, кто в состоянии разглядеть его истинную суть. Упырей-то у нас достаточно, а вот чтобы всамделишный вампир… – Женщина усмехнулась. – Вот тогда-то Радаяра и спросила у меня должок… его кровь.