Турецкий гамбит Акунин Борис

1

Варвара Суворова сидела за столом в трактире[1] и думала о том, что всё начиналось как весёлая поездка, а закончилось так плохо. Она всегда верила в себя, никогда и ничего не боялась и всегда знала, что делать. И вот судьба сыграла с ней злую шутку…

«И зачем только я согласилась остановиться здесь, в этом трактире? А ведь всё так отлично начиналось!..» – думала девушка.

…Сначала Варя три дня ехала на поезде от Петербурга до Бухареста. На каждой остановке офицеры, ехавшие на фронт,[2] приносили ей цветы и ягоды. Цветы Варя сразу бросала в окно. Она считала себя девушкой современной (даже руку не давала целовать). А вот ягоды сначала брала и с удовольствием ела. Но после того, как всё лицо от ягод стало красным, Варя их уже не брала. Эти три дня были весёлыми и риятными. Правда, некоторым военным надо было объяснять, что она едет на фронт к жениху.

Второй этап путешествия тоже прошёл хорошо. От Бухареста до румынского порта Турну-Мегуреле доехала на почтовой карете.[3] Почтовая карета, конечно, не поезд… Но от порта было совсем близко до цели – до деревни Царевицы, находившейся на другом берегу реки Дунай. Туда ей надо было потому, что в этой деревне сейчас находился штаб[4] русской армии, в котором служил Петя Яблонов. Варин… Трудно сказать, Варин жених или товарищ. Наверное, и жених и товарищ. Правда, за Дунаем начиналась турецкая территория, где шли военные действия.

Ночью на лодке Варя переехала через Дунай. Она знала, что, если её заметят тут русские казаки,[5] то они обязательно вернут её обратно в Бухарест. Чтобы этого не случилось, Варя, как девушка умная, первым делом[6] купила себе болгарскую мужскую одежду и шапку. Затем за пять рублей нашла болгарина-проводника, который доведёт её до Царевиц.

Выехали, когда стало темно. Проводник ехал молча. Иногда что-то тихо пел. Скоро они приехали в какой-то трактир.

В трактире проводник посадил её за стол и приказал принести вина и сыра. Сказал Варе, что ему надо выйти, и вышел во двор. Девушка ждала-ждала, а потом сама вышла на улицу. Там Варя сразу поняла, что она больше никогда не увидит ни проводника, ни своих вещей, ни денег, ни паспорта. «Хорошо, что не убил», – подумала девушка. Она уже хотела убежать, но пришёл хозяин трактира и закричал злым голосом: «Сначала плати, а потом уходи!» Варя испугалась, она вернулась в трактир и снова села за свой стол. Она впервые не знала, что ей дальше делать.

2

Варя сидела в самом тёмном углу трактира. Было страшно так, что, казалось, можно умереть. Помолиться бы… Но современные девушки не молятся. Варя понимала, что теперь отсюда ей не убежать. Платить нечем… Что делать дальше – непонятно…

За одним из столов шумно играли в кости.[7] Женщин здесь не было. Были только какие-то грязные мужчины. Они громко кричали, пили вино и смеялись. Они не были похожи на русских крестьян. Русские, пока не совсем пьяные, сидят и тихо разговаривают.

Варя заметила, что хозяин показал на неё мужчинам и что-то сказал. Те недобро засмеялись. Девушка почувствовала страх и ещё больше закрыла лицо шапкой. Надо сказать, что в трактире только она была в шапке. Её она снять не могла. Все сразу бы увидели её длинные волосы и поняли: девушка.

На Варю уже смотрели все. Смотрели нехорошо. Не смотрели на неё только игроки в кости и один человек, сидящий к ней спиной за соседним столом.

«Спокойно! – сказала себе Варя. – Ты взрослая и сильная, а не маленькая и слабая. Надо сказать, что ты русская, что едешь к жениху в армию. От нас Болгария получила свободу. Нам тут все рады. Русский и болгарский – близкие языки. Надо так сказать, чтобы они поняли».

Перед тем как что-то сказать, Варя посмотрела в окно и увидела… башню мечети![8] «Неужели мусульманская[9] деревня? Но мусульмане вино не пьют. А болгары – христиане,[10] им вино пить можно. Эти пьют. Но почему мечеть? Они за кого: за нас или за Турцию? Кажется, не за нас. Тогда говорить о женихе не надо… Бог мой, что же делать-то?»

Девушка увидела, как трактирщик сказал опять что-то недоброе, встал и пошёл к ней. «Может, – подумала она, – вести себя так, как будто я больная? Точнее больной, который ничего не слышит и не может говорить?».

Пока трактирщик шёл к Варе, человек, сидевший к ней спиной, встал, быстро подошёл к её столу и сел за её стол напротив. Варя подумала: «Лицо молодое, но очень бледное. Холодные голубые глаза. Тонкие маленькие усы. Лицо ничего не выражает. Нет даже улыбки. Он не похож на местных крестьян, хотя и одет как они. Удивительно: молодой, а волосы седые!» Незнакомец сел, потом сделал знак рукой хозяину, и тот пошёл на своё место. Варя испугалась и подумала: «Сейчас, наверное, и начинается самое страшное…»

Девушка думала услышать чужую речь, но услышала чистейший русский язык: «Жениха лучше ждать дома. Тут вам не роман Майн Рида.[11] Для вас всё могло закончиться очень плохо».

Речевые задания (1–2)

3

– Не удивляйтесь, – продолжил странный незнакомец. – Сразу можно понять, что вы – девушка. Из-под шапки длинные волосы видны. Это раз. Русская девушка. Русская, потому что у вас русский нос, широкое лицо, светлые волосы. Это два. Девушка вашего возраста тайно может ехать на фронт, только если у неё здесь жених. Это три. Теперь четыре. Вас привёз сюда проводник? И деньги, конечно, были в чемодане? Глупо. Деньги и паспорт должны быть всегда при себе. Как вас зовут?

– Суворова Варя. Варвара Андреевна, – очень тихо ответила Варя и тут же спросила: – А вы кто? Вы откуда?

– Разрешите представиться, Эраст Петрович Фандорин. Был в Сербии.[12] Возвращаюсь из турецкого плена.

Варя с уважением посмотрела на седые волосы Эраста Петровича. Затем неожиданно для себя показала на них пальцем и спросила:

– Это там вас мучили, да? Я читала, что турки очень жестокие.

– Никто меня не мучил. С утра и до вечера кофе давали. Говорили только по-французски. Никаких жестокостей. Был гостем главы города Видин,[13] – ответил Фандорин.

– Бежали? В армию бежали? Чтобы воевать? Да?

– Нет. Я достаточно уже воевал. Война, Варвара Андреевна, – дело ужасное. На войне нет хороших и плохих. Хорошие и плохие есть у всех. Только хороших обычно убивают первыми.

– Зачем же вы бежали? Сидели бы тогда до конца войны у своего главы Видина.

– Я не бежал. Он мне сам дал свободу.

– А зачем вы сейчас здесь?

– Дело есть. А вы куда едете?

– В Царевицы. Там штаб фронта. А вы?

– В ставку нашего государя.[14] Но могу сначала и в Царевицы.

– Правда? – Варя с радостью посмотрела на него. – Ой, давайте вместе, а? Я не знаю, что бы делала, если б вас не встретила…

– Вы могли бы приказать хозяину отвезти вас к русским.

– Приказать? Хозяину? Но деревня ведь мусульманская?

– Мусульманская. Но туркам бы он вас не отдал. Извините, но вы им не интересны. А от жениха вашего он мог бы получить за вас хорошие деньги.

– Я уж лучше с вами поеду. Ну, пожалуйста!

– У меня только одна старая лошадь. Денег мало. Хватит заплатить только за вино и сыр. Нужна ещё одна лошадь или осёл. Посидите-ка тут. Я сейчас.

Фандорин встал и медленно пошёл к столу, где играли в кости.

4

Фандорин подошёл к играющим, встал и минут пять наблюдал за игрой. Потом он что-то сказал. Они перестали играть и посмотрели на него. Он показал на Варю, и мужчины засмеялись.

Варе снова стало нехорошо. Она видела, как Фандорин сел за стол. К столу стали подходить те, кого до этого момента игра не интересовала.

«Итак, – подумала Варя, – кажется, он предложил сыграть. Но на какие деньги? Долго же ему придётся играть, чтобы выиграть лошадь».

Варя сильно волновалась. Она понимала, что поверила человеку, которого совсем не знает. Но как по-другому спасти себя, она тоже не знала.

Толстый крестьянин кинул кости. Те, кто стоял рядом, начали радостно шуметь. Теперь кидал кости Фандорин. Он кинул кости, посмотрел на результат и сказал: «Двенадцать! Где осёл?». Толстый встал, начал что-то быстро говорить. Он говорил всё громче и громче. Понял, что слова не помогают, и решил перейти к действиям. Но только он поднял руку, как Фандорин опустил правую руку в карман. Толстый испугался и тихо стал о чём-то просить. Эраст Петрович бросил хозяину деньги и пошёл к выходу. На Варю он даже не посмотрел. Но ей не надо было специального приглашения. Секунда – и она уже была рядом с ним.

– Второй справа, – сказал Фандорин.

Варя посмотрела туда, куда показал Эраст Петрович, и увидела осла.

– Вы что, его выиграли?

– Да, вам будет не больно, если с него упадёте.

Фандорин помог Варе сесть на осла, затем подошёл к своей лошади и легко прыгнул на неё.

«В плену стал совсем как турок. Мог бы сначала меня на лошадь посадить», – подумала девушка и снова обратилась к Фандорину:

– А что у вас в кармане? Пистолет, да?

– В каком кармане? – удивился он. – Ах, в кармане… К сожалению, нет.

– А если бы он не испугался?

– С тем, кто не испугался бы, я бы играть не сел.

– Но как вы смогли выиграть осла? Неужели он поставил целого осла, а вы – только ваши небольшие деньги?

– Нет, конечно. Я поставил вас. Простите меня, пожалуйста, Варвара Андреевна.

– Простить?! А если бы вы не выиграли?

– Варвара Андреевна, я всегда выигрываю, хотя играть не люблю. Я и свою свободу у главы Видина в кости выиграл.

Варя не знала, что сказать. Она решила сильно обидеться. Дальше ехали молча.

5

Хотя Варя и Фандорин ехали уже долго, но пока ещё никого не встретили. От этого становилось как-то неспокойно.

Варя ехала и думала о том, как она будет выглядеть, когда приедет в Царевицы: «Петя. Ему, конечно, всё равно, в чём я приеду. А вот общество… Что оно обо мне подумает? Последний раз я мылась три дня назад, ещё в Бухаресте! Приеду и шапку снимать не буду. Мужская одежда мне идёт. В брюках я выгляжу хорошо. Не хуже, чем современные англичанки. Всё не так уж и плохо…»

Вдруг Фандорин резко остановил Вариного осла. Остановил так, что Варя чуть не упала.

– Вы что, с ума сошли?! – крикнула она.

– Теперь молчите и ничего не говорите, – негромко и очень серьёзно сказал он, глядя куда-то вперёд.

Варя посмотрела туда же и увидела, что к ним подъезжают на лошадях человек двадцать.

– Это турецкие солдаты? – тихо спросила она. – Они нас убьют?

– Нет, если будете молчать. – Фандорин надел Варе шапку на самые глаза и добавил: «Смотрите под ноги и ни звука!»

Но Варя всё-таки подняла глаза, чтобы посмотреть на тех, о ком так часто писали в газетах. Лица их были ужасны. Девушке стало так страшно, что она закрыла глаза. Но перед тем, как их закрыть, она заметила среди турецких солдат человека с другим, нормальным лицом. Правда, лицо его было очень бледным. Этот человек смотрел на неё одним только глазом (другой он открыть не мог – вокруг глаза всё было чёрным). Ещё Варя заметила у него кровь вокруг рта и то, что руки у него связаны за спиной.

Солдаты ехали мимо, они даже не остановились. Им были неинтересны эти «болгарские крестьяне».

Когда турки чуть отъехали, Фандорин негромко сказал: «Только тихо, пожалуйста. Они могут вернуться». Варя открыла глаза и снова посмотрела на солдат. Посмотрела и… увидела голову. Голову без тела! Голова с закрытыми глазами и кровью в углах рта была рядом с сапогом одного из них. евушке стало плохо.

– Едем! Не смотрите назад! Только вперёд! – дал команду Фандорин.

Но Варя опять посмотрела назад, на турок. Лучше бы она этого не делала, потому что один из них встретился с ней глазами. Через секунду тот, у сапога которого была голова, уже ехал к ним. Голова прыгала как мяч рядом с его сапогом. Турок подъехал, быстро снял с Вари шапку и громко засмеялся, он увидел её длинные светлые волосы…

6

Эраст Петрович левой рукой резко снял с турка его шапку, а правой тут же ударил его по голове. Тот крикнул и упал на землю. Фандорин быстро взял его ружьё, пересадил Варю на турецкую лошадь и крикнул:

– Вперёд, быстрее!

Турецкие солдаты начали стрелять.

Варя ужасно боялась упасть с лошади. Во-первых, потому что сидеть на ней было неудобно. Во-вторых, лошадь была быстрой. В-третьих, что-то всё время больно било её по ноге. Варя решила посмотреть, что это ей так мешает. Она посмотрела вниз, увидела голову, закричала от ужаса и упала с лошади на землю.

…Когда Варя с трудом открыла глаза, она сначала увидела Фандорина, который ехал к ней. Потом она увидела турецких солдат, которые ехали за Фандориным и стреляли. А потом она увидела, как упала лошадь Фандорина, как упал он сам, как встал, взял ружьё и как приготовился стрелять.

Варя с ужасом смотрела на турок. Они перестали стрелять и начали их брать в кольцо. Девушка поняла: «Хотят взять живыми!»

Солдаты подходили всё ближе и ближе, а Фандорин почему-то не стрелял. Он только переводил ружьё с одного на другого.

– Стреляйте же! – крикнула ему Варя.

– Не могу! Стрелять нечем! Патронов нет! – ответил он.

Варя со страхом смотрела налево, направо. И там, и тут были турки. Она посмотрела назад и вдруг увидела каких-то людей, ехавших на лошадях прямо к ним.

7

Впереди ехали двое: один в американской шляпе, другой (на белой лошади) – в белой военной форме. За ними – казаки и ещё какой-то господин. Варя снова посмотрела на турок: те уже забыли про них, так как тоже заметили группу всадников. Происходящее было и страшным и красивым. Про свои страхи девушка опять забыла.

У человека в американской шляпе (он был уже совсем близко, и Варя даже могла видеть его небольшую бороду и светлые усы) появился в руках пистолет. Он сделал два выстрела, и главный турок уал с лошади. Кто-то из турецких солдат быстро поднял его на свою лошадь. После этого турки стали уходить. Всадник в английской шляпе и всадник в белой форме, а также казаки бросились за убегавшими турками.

– У них наш офицер! – крикнул им Фандорин.

Подъехал последний всадник.

– Вы – болгарские партизаны? – спросил он по-английски.

Фандорин что-то ответил ему тоже по-английски. Варя не поняла что, потому что учила только французский и немецкий. Девушка глазами спросила его: «Что вы сказали?»

– Я сказал, что мы не болгарские партизаны, а русские и идём к своим.

Англичанин посмотрел с удивлением на Варю и сказал уже по-русски:

– О-о, вы – дама? Какой театр! Я не знал, что русские используют женщин как шпионок! Вы, наверное, очень умная и хитрая. Как вас зовут? Я напишу о вас в газете. Это будет очень интересно для моих читателей.

– Я – Варвара Андреевна Суворова. Я не шпионка. У меня в штабе жених. Со мной – Эраст Петрович Фандорин.

– Извините, мадемуазель, – журналист снял шляпу и перешёл на французский: – Я Шеймас Маклафлин – журналист лондонской газеты «Дейли пост».

– Тот самый англичанин, который писал о жестокостях турок в Болгарии? – Варя посмотрела на него с интересом.

– Ирландец, – поправил её Маклафлин.

– А они кто? – Варя показала в ту сторону, где стреляли. – В шляпе – кто?

– Это сам д’Эвре. Прекрасный французский журналист. Его очень любят французские читатели. Он пишет для газеты «Ревю паризьен». С ним сам генерал Соболев.[15]

– Ах, как же вовремя вы здесь появились! – сказала Варя.

8

– Спасибо надо сказать генералу Соболеву, – заметил ирландец. – Он сейчас в штабе сидит. Для него это хуже смерти. Он рождён, чтобы воевать! Сегодня утром он узнал, что турецких солдат видели в русском тылу.[16] Вот поэтому мы и оказались здесь. А я и д’Эвре всегда с ним. Куда генерал, туда и мы. Во-первых, мы старые хорошие знакомые, ещё с Туркестана.[17] Во-вторых, где Соболев, там обязательно случится что-то интересное и, значит, будет хорошая статья. Видите, они уже возвращаются. Конечно, ничего интересного там сейчас не случилось.

– Почему «конечно»? – поинтересовалась Варя.

Журналист улыбнулся и ничего не ответил.

Но Маклафлин ошибся. Генерал Соболев и французский журналист освободили русского офицера, взятого в плен турками. Это очень обрадовало Варю. Офицер был без сил, поэтому несколько казаков помогали ему.

Впереди возвращающихся всадников ехал молодой красивый генерал с весёлыми синими глазами и замечательной бородой.

– Ушли! – сказал он и добавил к сказанному что-то ещё. Что – Варя не поняла.

– Здесь дама! – улыбнулся Маклафлин генералу.

Спина генерала сразу стала прямой. Он бросил горячий взгляд на девушку… и ему стало скучно. (Варя подумала: «Всё понятно… Грязные волосы, странная одежда, кровь на лице. Всё понятно!»)

– Разрешите представиться, генерал Соболев-второй! – сказал генерал и перевёл глаза на Фандорина.

– Второй? А кто же первый? – спросила Варя. Ей не понравилось, что он без интереса смотрел на неё.

– Как кто? Мой отец. Генерал Дмитрий Иванович Соболев. А я – Михаил Дмитриевич Соболев. Неужели не слышали?

– Нет. Ни про него, ни про вас, – сказала неправду Варя, а про себя подумала: «Кто же в России не знает Соболева-второго – героя Туркестана?»

О Соболеве много и часто говорили и писали в газетах. Говорили и писали разное. И хорошее, и не очень. В газетах писали, как он один вёл бой с большой группой врагов и семь раз был ранен; как с десятью солдатами победил целое войско жестокого Абдурахмана-бека… А кое-кто из её знакомых рассказывал, что он убивал мирных жителей и что взял из главного банка Коканда все деньги города.

Девушка посмотрела в чистые глаза генерала и поняла: то, что он был ранен семь раз – правда, а то, что взял деньги – неправда. Ещё она поняла, что он, кажется, начинает видеть в ней что-то интересное.

– Почему вы здесь, мадемуазель, здесь, где стреляют и кровь? И почему в этом костюме?! – поинтересовался генерал.

Чувствуя, что он не отправит её в Бухарест, Варя коротко рассказала о своём путешествии.

– Счастливый человек ваш жених, Варвара Андреевна! – сказал генерал. – Вы очень интересная дама. А теперь познакомьтесь с моими товарищами. С мистером Маклафлином вы, по-моему, уже познакомились. А где д’Эвре? Эй, д’Эвре, идите-ка сюда, я представлю вас интересной даме.

9

Варя с интересом смотрела на француза, который подъехал последним. Он был очень хорош. Не хуже генерала Соболева. У него был тонкий нос, светлые усы, короткая острая борода и умные серые глаза. Глаза были сердитыми.

– Они только крестьян могут резать! – не мог он успокоиться. – А когда встречаются с солдатами – убегают! Если бы я был их турецким генералом, то сначала отнял бы у них все ружья, а потом всех их повесил бы!

– Спокойно! Здесь дама! – улыбнулся Маклафлин. – Вам повезло. Она смотрит на вас как на героя романа!

Варя покраснела и сердито посмотрела на ирландца. Но тот только по-доброму засмеялся. А д’Эвре, как настоящий француз, спрыгнул с лошади и приятным голосом сказал:

– Шарль д’Эвре. Готов во всём вам помогать, мадемуазель.

– Варвара Суворова. Рада с вами познакомиться. И спасибо всем вам, господа. Вы появились здесь вовремя.

– А как ваше имя? – спросил д’Эвре, с интересом посмотрев на Фандорина.

– Эраст Фандорин, – ответил тот и, глядя на Соболева продолжил, – Воевал в Сербии, а теперь еду в ставку с важным срочным сообщением.

– Много горя видел? – генерал с уважением посмотрел на Фандорина. – Чем занимался в Сербии?

– Титулярный советник[18] при министерстве иностранных дел.

Варя удивилась: «Дипломат? Дипломат, который сам пошёл на войну? Такое бывает очень редко. Да, все трое очень симпатичные. Все хороши: и Фандорин, и Соболев, и д’Эвре!..»

10

– Так с каким же сообщением вы едете? – спрашивал дальше Соболев.

Фандорин не отвечал. Было видно, что он говорить не хочет.

– Говорите, – приказал генерал. – Какие могут быть тайны от нас? Мы же вас спасли!

– Я еду из Видина, господин генерал, – тихо начал Фандорин. (Журналисты подошли ближе.) – Осман-паша три дня назад со своей армией пошёл по направлению к Плевне.

– Что за Осман? Что за Плевна? – генерал с растущим интересом смотрел на титулярного советника.

– Осман-паша – лучший генерал турецкой армии. Он победил сербов. Ему всего сорок пять лет, а он уже фельдмаршал. Его солдаты – лучшие в турецкой армии. Плевна – маленький город километрах в тридцати к западу отсюда. Нам обязательно нужно туда прийти раньше Османа-паши. Если этот город будет наш, то дорога на Софию для нас будет открыта.

– Эх, мне бы полк! Фандорин, вам срочно надо в штаб! Я с вами, к сожалению, не могу. У меня в тылу ещё дела есть. дам вам нескольких казаков. Они поедут с вами до Царевиц. Ну а вечером, Варвара Андреевна, прошу в гости, в клуб журналистов. У нас бывает очень даже весело!

– Благодарю. С удовольствием, – сказала Варя и посмотрела туда, где лежал офицер, которого освободили от турецкого плена. Двое казаков помогали ему встать.

– Капитан Еремей Перепёлкин, – представился он и продолжил: – Ехал с поручением в штаб. По дороге встретился с турками и был взят в плен. Оружия с собой не было. Никто не думал, что турки могут быть в русском тылу.

Варя посмотрела на Перепёлкина. Невысокого роста