Ключ от проклятой комнаты Князева Анна

– Уверена, что Шосток уже решил этот вопрос. Или решит. – Она заметила рабочего: – Здравствуйте, Олег Иванович. У нас сломался дверной замок. Кстати, – Лера потянулась к сумочке: – Вот ваша зажигалка. Вы забыли ее в кафе.

– Впервые вижу, – буркнул Олег Иванович и, осмотрев дверь, принялся выкладывать инструменты.

– Как странно… – Лера озадаченно посмотрела на зажигалку. – Чья же она?

– Когда, говорите, вернется Шосток? – Филиция Павловна улыбалась. Похоже, она узнала все, что хотела.

– После рождественских праздников.

– Так, значит, после праздников я и зайду. – Поддавшись накатившему благодушию, Кондрюкова вздохнула: – Бедная Риточка, какое несчастье. Двух недель не прошло, и вот вам опять… – Заметив, что Лера не понимает, о чем идет речь, Филиция Павловна с увлечением начала рассказывать: – Голубушка, да вы ж ничего не знаете! Конечно, это конфиденциальная информация. Кравченко запретил, но вам я скажу… – Она придвинулась ближе. – Помните Реутова? Высокий такой блондин из рекламного агентства на пятом. Женщинами еще сильно интересовался…

– Конечно, помню.

Филиция Павловна зашептала:

– Умер. Погиб при загадочных обстоятельствах. – Оглянувшись на Олега Ивановича, она продолжила: – Только прошу вас, никому. Кравченко считает, что арендаторам лучше этого не знать.

– Странно. Маша мне ничего не рассказывала.

– Ее дело в приемной сидеть да глазками хлопать.

– Как он погиб?

– Вечером отправился в третий корпус…

– Тот, что сейчас строится? Но зачем?

Филиция Павловна развела руками:

– Вопрос…

Лера взглянула в окно на стройку. Кондрюкова тоже посмотрела туда и драматически прошептала:

– Оступился. Ударился головой. Упал в емкость с бетоном. Там его и нашли. Рабочие заметили торчащую руку. – Филиция Павловна встрепенулась и, направляясь к двери, спросила: – Так, значит, я зайду после праздников?

– Да-да, – ответила Лера.

Глава 5

Здесь не кино

Парикмахерские салоны «Саваста Фьоре» – известный международный бренд, который на протяжении нескольких десятилетий принадлежал одному итальянцу. Как писали в модных журналах, Лукино Саваста Фьоре придумал новую философию парикмахерского искусства: «Естественно – значит модно».

Идея природной красоты волос вдохновила знаменитого парикмахера на использование обычной хны, которая в его арсенале имела множество оттенков. Русские клиентки, которым предлагали окраску волос хной, не догадывались, что «бабушкино средство» с легкой руки Лукино Саваста Фьоре теперь косметический бестселлер.

Чтобы донести новую философию до русских коллег, в московском офисе именитой фирмы проводились непрерывные тренинги парикмахеров. Миланские мастера приезжали вахтовым методом, потому что больше года в Москве не выдерживал ни один из них.

Обучение проходило на специальных манекенах. Чтобы не слишком на них тратиться, хозяйка московской фирмы придумала использовать еще и головы добровольцев. Попасть в их число стремилось все женское население бизнес-центра. Да и кто откажется получить отличную стрижку или окрасить волосы на халяву?»

В тот день в салоне «Саваста Фьоре», как всегда, звучала итальянская музыка. Пел Адриано Челентано. У зеркал работали парикмахерши. Рядом с каждой из них на спинке кресла был закреплен манекен головы с волосами. Между креслами расхаживал Андреа, итальянец лет тридцати. За ним повсюду следовала Ева Полонская. Андреа поочередно оценивал стрижки, которые выполняли стажеры. Остановившись возле рыжей девушки-парикмахера, он что-то произнес по-итальянски.

– Что он сказал? – спросила она.

– Сказал, что слишком большой объем. Нужно выщипать на затылке. – Ева раскрыла журнал и сделала в нем отметку в графе напротив фамилии рыженькой.

Итальянец приблизился к другой парикмахерше. Взглянув на ее работу, сказал по-русски:

– Га-а-авно, – а потом рассерженно направился к двери. – Вадо а сталовая!

– Что на смеси итальянского с русским означало: иду в столовую.

– Значит – двойка, – «перевела» Ева и поставила оценку в журнал. Захлопнув его, она подняла голову и заговорила громко, так, чтобы все слышали:

– Завтра – стажировка на добровольцах! Желающих родственниц или подруг записывать у меня. Есть свободное время. Стрижка, окраска, флэш, шатуш, хна. Все бесплатно.

Сделав объявление, Ева направилась к офисной стойке. За ней проследовала рыжая парикмахерша.

– Можно записать маму?

– Что будем делать? – Ева открыла тетрадь.

– Шатуш и окраска хной.

– Завтра в пятнадцать ноль-ноль. Идет?

– Идет.

Сделав отметку, Ева закрыла тетрадь, но девушка не уходила.

– Еще что-то? – спросила Ева.

– Хотела тебя спросить. Это правда, что Григорий Люсин – твой муж?

– Правда.

– Господи, какая же ты счастливая! – воскликнула девушка. – Он такой лапочка! – Она вдруг побледнела и, глядя на входную дверь, попятилась.

В салон вошел Люсик собственной персоной.

– Почему не на съемках? – Ева обняла мужа и чмокнула его в щеку.

– Сегодня быстро закончили.

– Тогда я тоже уйду пораньше, – Ева потрепала его волосы.

– Не стоит. – Люсик отвел ее руку и, покосившись на парикмахерш, кивнул на диван в дальнем углу салона: – Сядем, нужно поговорить.

Они сели.

– Что-то случилось? – спросила Ева.

– Мне… Ты не знаешь, где та рубашка с высоким воротником?

– В химчистке.

– Завтра у меня интервью на телевидении, в прямом эфире…

– Ты будешь один?

– На четвертом канале… – для чего-то уточнил Люсик.

– Ты будешь один? – переспросила Ева.

– С Рюминой. – Он сунул руку в карман, вытащил оттуда ключи и протянул Еве. – Мне нужен развод. Я ухожу.

– Куда? – Она глупо улыбнулась. – Куда ты уходишь?

– Пока к друзьям, а когда вернусь из Дубая, что-нибудь придумаю.

Продолжая улыбаться, Ева перевела взгляд на ключи в руке Люсика.

– Ты можешь пожить дома… – Постепенно улыбка сползала с ее лица. – Постой, ты сказал, что едешь в Дубай? Значит… ты едешь с Рюминой? – Она вдруг закричала: – Ты уходишь к ней?! Отвечай!!

Музыка смолкла, и в салоне повисла абсолютная тишина. Сбившись в кучку, парикмахерши внимали каждому слову. Оглянувшись на «зрителей», Люсик вдруг закричал высоким, сбивающимся на фальцет голосом:

– Здесь вам не кино!

Он швырнул Еве ключи и выбежал из салона.

* * *

Барсукова искала ошибку в бухгалтерской отчетности и не находила. По собственным данным, она сработала «тютелька в тютельку», но по статистике, которую предоставила Голикова, выходило, что Надя нанесла фирме большой ущерб.

Она встала, подошла к двери, раздвинула жалюзи. Через стекло увидела мужа, который, развалившись, сидел в своем кресле. Она любила Сергея, несмотря на то что в последние годы они жили не слишком дружно. Бизнес рос, появились большие деньги, а с ними большие возможности. Пользуясь тем, что жена посвятила себя семье, Сергей все чаще возвращался домой за полночь.

В одну из таких ночей Надя бродила по дому. Зашла в пустую комнату дочери, поправила одеяло и вдруг заплакала, вспомнив: когда-то она верила в то, что Сергей – идеальный мужчина ее жизни.

Утром она потребовала развода. Еще не протрезвевший Сергей был потрясен. В результате долгих переговоров они все же решили сохранить семью на определенных условиях. Надя выдвинула требование, взять ее на работу. На что Сергей согласился, сцепив зубы.

Таким образом, Надя дала понять мужу, что и она далека от идеала и что любая система сил пребывает в равновесии до тех пор, пока действие равно противодействию. А если противодействия нет, то равновесие, увы, невозможно.

Мимо двери прошла Ольга Шалаева, директор магазина «Барсукспецодежды». Заметив Надю, она улыбнулась.

Надя вернулась к столу, села и бездумно уставилась в монитор: на столбики чисел, которые отображали ее трудовую деятельность за прошедший месяц.

«Не могла же я потерять двадцать пять миллионов… Господи… Должно же и мне когда-нибудь повезти…» – думала она, доставая папку с дубликатами отгрузочных документов.

Первый же документ, который она увидела в папке, поверг ее в замешательство. Надя сверилась с таблицей на мониторе. Выронив листок, уткнулась носом в ладони, а когда отняла руки, ее лицо победно сияло.

В этот момент она поняла, что везение зависит не столько от счастливой случайности, сколько от собственной предусмотрительности.

Глава 6

Были одним целым

С наступлением темноты сварочные сполохи на строительстве третьего корпуса стали похожи на огни святого Эльма. Лера вспомнила, у моряков это считалось хорошим знаком.

В ее случае примета не подтвердилась: в половине шестого на пороге приемной появились Шосток и его супруга.

У Леры от удивления вытянулось лицо.

– Здравствуйте… Вы вернулись? Как же так?

Леночка, не здороваясь, прошла в кабинет. Шосток остановился:

– Пришлось. Звонил Кузьмичев. Принеси документы по его разводу и позови Гринькова…

Забыв о корпоративной этике, Лера спросила:

– Что-то случилось?

Шосток снял очки и покачал головой:

– Этот жлоб выкрал детей, а жену и тещу запер в психушке. Их, конечно, через неделю выпустили, только теперь адвокат мадам Кузьмичевой порвет нас, как Тузик грелку. Завтра придется объяснять этому дебилу, что, желая сэкономить на алиментах, он получил куда большие неприятности.

– А как же теперь ваш отпуск?

– Отпуск пропал, – сказал Виктор Иванович. – Адвокаты еще на месте?

– Да.

– Не забудь позвонить Гринькову.

Шосток зашел в кабинет, а Лера подняла трубку:

– Срочно к шефу… – Она понизила голос: – Приехал.

Спустя минуту в приемную ворвался Гриньков, юркий, коротко стриженный очкарик в сером костюме.

– Неужели вернулся? – спросил он.

– Пошли, – Лера взяла папку и вместе с Гриньковым направилась в кабинет.

Виктор Иванович сидел в своем кресле, Леночка стояла за его спиной у окна. Когда в кабинет вошла Лера, она обернулась:

– Тут пыль.

– Оставь, Лена, не придирайся. Ты открывала окно, а во дворе – стройка, – сказал Шосток.

Леночка приблизилась к Лере:

– Твоя сотрудница должна знать, что работает в приличном месте.

– Я знаю. – У Леры появилось ощущение, что сказанное к ней не относится, но Леночка развеяла все сомнения.

– Повторяю, вы работаете в приличном месте… – Она обошла вокруг нее, оглядев с ног до головы. – И так одеваетесь.

– Как? – спросила Лера.

– Скучно. Мой муж вам слишком много платит. Купите другой костюм. И уберите наконец эту кичку! – Леночка имела в виду аккуратный пучок, в который Лера укладывала свои длинные волосы.

– Вы полагаете, что можете делать мне подобные замечания?

– Она еще и дерзит…

– Дай-ка, – Виктор Иванович взял у Леры папку. – Совсем забыл, нужно забрать счет из рекламного агентства.

– Хорошо… – Лера перехватила сочувствующий взгляд Гринькова.

Выйдя из кабинета, она твердо решила не совершать глупых поступков и обуздала обиду.

* * *

Рабочий день рекламного агентства «Пропаганда» закончился десять минут назад. Секретаршу, у которой следовало забрать счет, Лера застала у ресепшен, та надевала куртку.

– Здравствуйте, мне нужен счет, – сказала Лера.

– Адвокатская контора Шостока? – Девушка отыскала бумагу и протянула Лере, ожидая, что та сразу уйдет.

Но Лера не торопилась:

– Я слышала, Реутов…

– Умер. Завтра выходит новый начальник маркетинга, – затараторила секретарша. Она поддела ногой коробку, стоящую под столом. – Сколько хлама выгребла! Накопил. Видать, никогда не прибирал в ящиках.

Покосившись на коробку, Лера уставилась в счет, делая вид, что внимательно его изучает.

Выждав пару минут, секретарша закинула на плечо сумку:

– Что еще?

– Нужно это проверить.

– Мне некогда. Зачем его проверять? – Казалось, еще немного, и она покрутит пальцем у виска.

Не дождавшись ответа, секретарша ушла, а Лера без промедления «нырнула» под стол. Она еще не знала, что хочет найти в коробке, просто чувствовала: в ней что-то есть. Под руку попадались блокноты, ежедневники и глупые сувениры. В рамочке, валявшейся на дне коробки, Лера нашла фотографию, на которой стоял молодой Реутов в обнимку с каким-то парнем, оба в футбольной форме. Лицо второго показалось ей знакомым.

На исходе второй минуты Лера выудила из коробки конверт, к которому был пришпилен кусок знакомых обоев.

* * *

Когда Лера вернулась в контору, в приемной ее ожидал Олег Иванович, он протянул связку ключей:

– Все сделал. Проверьте.

Лера взяла ключи:

– А где Шосток?

– Ушел. И дочку свою увел.

– Это не дочка. Это его жена.

– Надо же, а по виду как дочь.

Лера замкнула дверь на замок, потом отомкнула.

– Спасибо, Олег Иванович, работает как часы. – Она подошла к столу. – И все-таки заберете свою зажигалку или мне ее выбросить?

– Говорю вам, она – чужая, – упорствовал он. – У меня отродясь таких не бывало.

– Каких?

– Таких дорогих.

– Дорогих?.. – Лера вынула зажигалку. – С чего вы взяли, что она дорогая?

Олег Иванович нехотя подошел, взял зажигалку, подкинул, как будто взвешивая:

– Гляди, какая тяжелая.

Теперь и Лера заметила, что она золотая.

– Действительно… Что же мне делать? Звонить следователю? Может быть, он знает, чья она?

– Позвони, – согласился Олег Иванович и, попрощавшись, покинул приемную.

Лера быстро достала сумку, вынула из нее обойный клочок, выпавший из рук Риты, надела очки и приложила его к только что найденному в коробке Реутова. Ей сразу удалось сложить их по месту разрыва, выходит, когда-то оба куска были одним целым.

Подняв глаза, Лера задумчиво посмотрела на черные окна стройки. Затем убрала все в сумку, выключила свет и вышла из офиса.

Послышался скрежет повернувшегося в замке ключа.

Дальше была тишина…

Глава 7

Все к тому шло

В салоне «Саваста Фьоре» перед зеркалом, укрытая пеньюаром, сидела Маша. Возле нее с феном в руках крутилась рыжая девушка-парикмахер.

– Да-а-ай-й-й-й! – Сказав это, Андреа выхватил фен из рук парикмахерши.

Она отступила в сторону, предоставив итальянцу самому закончить прическу. Маша округлила глаза и понимающе ей подмигнула.

Отбивая ногой такт, Андреа вытянул прядь белокурых волос под точно выверенным углом и со всех сторон просушил ее феном. Закинул прядь за ухо, запустил руку в волосы и растрепал их. Отошел, посмотрел и снова взлохматил волосы. Переместив с места на место еще несколько прядей, он, кажется, остался доволен результатом и развязал пеньюар:

– Прего![2]

– Спасибо, – Маша поднялась с кресла и посмотрела в зеркало: – Прелесть!

Андреа отдал фен парикмахерше, а Маша ее спросила:

– Где Ева?

Девушка опустила глаза:

– В нижнем кафе…

– С чего это вдруг в конце дня? – Маша испытующе взглянула на парикмахершу. – У нее все в порядке? – И, не дожидаясь ответа, она поспешила к выходу.

В кафе было тихо. Ева сидела за столом, где они обычно обедали.

Перемешивая остывший чай, она безучастно смотрела на экран телевизора. Шел повтор дневной серии «Шелкового сердца». На больничной кровати лежала замотанная в бинты Рюмина. Перед ней на коленях стоял Люсик.

– Что случилось? – спросила Маша.

– Он меня бросил. – Ева машинально мешала чай.

Маша опустилась на стул и перевела взгляд на экран. Там проходила ретроспектива воспоминаний: страстный поцелуй Люсика с еще целехонькой Рюминой.

– Он ушел к ней. – Ева не отрывала взгляда от телевизора. – Завтра у них прямой эфир на четвертом. Скажи, Маша, как жить?.. – Ева заплакала.

Волкова обняла ее:

– Он сам тебе об этом сказал?

Ева протянула руку и разжала побелевший от напряжения кулак. На ладони лежала связка ключей.

– Ясно, – обронила Маша. – Все к тому шло. Кобель… – она снова посмотрела в телевизор. – И Рюмина тоже – сучка. Ладно бы только перепихнин… Так нет же, из семьи увела.

Ева сосредоточенно смотрела на экран, как будто принимая какое-то очень важное решение.

– Прическу сделала? – спросила она, не поворачивая головы.

– Да.

– Куда собралась?

– На свидание с одним «ничего себе».

– Старый?

– Кто? – удивленно спросила Маша.

– Этот твой «ничего себе».

– Да нет. Лет пятьдесят пять.

– Смешная ты, Машка, – Ева достала телефон. – Пятьдесят пять для тебя не старый…

– Какая разница… Он разведен, квартира в центре Москвы. – В голосе Маши прозвучала обида. – Вы же сами просили узнать, не видел ли он чего.

– Ну, иди, – Ева утерла слезы и, набрав номер, приложила телефон к уху: – Лида, здравствуй. Это жена Люсина. Пожалуйста, закажи для меня пропуск в студию. Да, на прямой эфир. Хочется его поддержать. Спасибо. – Закончив разговор, Ева сказала Маше: – Иди, а то опоздаешь.

Маша быстро направилась к выходу. Натягивая на ходу шубку, она пересекла вестибюль и вышла на улицу. Было темно, у подъезда разноцветными огнями сияла елка. Вдохнув морозного воздуха, Маша улыбнулась, накинула капюшон и побежала к автомобильной стоянке. Навстречу ей из машины вышел незнакомый мужчина:

– Прошу…

– Вы от Николая Иваныча? – спросила Маша. – А где он сам?

– Занят. Просил привезти вас к нему.

– Он дома?

– Да, – сказал мужчина и распахнул дверцу машины.

Маша забралась внутрь. Автомобиль тронулся, но поехал не в центр города, как ожидала она, а в сторону области, к Московской кольцевой дороге.

* * *

Рабочий день заканчивался. Сотрудники «Барсукспецодежды» готовились расходиться по домам. Женщины выставляли на столы свои сумочки, мужчины расслабленно переговаривались.

Сквозь жалюзи Надя наблюдала за тем, что происходит в офисе. Глядя на нее, можно было подумать: она чего-то ждет. Так оно и было. Она выжидала нужный момент, и он наступил.

Распахнув дверь, Надя вышла из кабинета, прошла через весь офис. Навстречу ей двигалась Голикова. Заметив Барсукову, она изобразила крайнее расположение. Надя тоже ей улыбнулась:

– Давно хотела сказать…

– Что? – В голосе Валентины Николаевны прозвучало участие.

– У вас очень красивая кофточка.

– Спасибо.

Между тем на них начали обращать внимание. Сергей с напряжением следил за обеими женщинами. Заметив в руках жены документы, он непроизвольно встал с кресла.

Надя сделала несколько шагов, но вдруг обернулась.

– И еще… – обратилась она к Валентине Николаевне: – Совсем забыла… Насчет моего отчета по фабрикам.

– Да-да, – поддакнула Голикова.

– В нем нет ни одной ошибки. – Надя протянула документы.

– Да что вы говорите…

Страницы: «« 1234567 »»

Читать бесплатно другие книги:

Беллами Листон была ребенком, когда ее старшую сестру Сьюзен убили во время пикника. Спустя восемнад...
Лидия Запольская была осуждена за убийство своего мужа. Ее маленький сын умер в интернате, когда жен...
Андрей Вячеславович Кураев – протодиакон Русской Православной Церкви; профессор Московской духовной ...
Месть – это блюдо, которое рекомендуется подавать холодным. Казалось бы, ты все продумал: выбрал мес...
Хотим мы этого или нет, наша судьба не всегда полностью находится под нашим контролем. Поэтому такие...
На Новый год отец приготовил Жене роскошный подарок – они должны были отправиться на остров вечного ...