Ключ для пешки Кайлес Ирина

Глава 6

Турция

Потихоньку жизнь вернулась в прежнее русло. Об Игре больше ничего не напоминало, и Федя начал забывать произошедшее с ним как страшный сон.

Прошло три недели, и наступило весьма радостное событие: всей семьей собрались ехать в Турцию. Поездка на отдых этим летом была под большим вопросом. Олег открывал новый автоцентр в области и, уже зная по опыту, какие могут возникнуть проблемы, не решился на этот раз приобрести путевки заранее. Однако все прошло как по маслу, и он сумел выкроить для себя отпуск. Поскольку на оформление виз времени уже не осталось, решили остановиться на Турции. Естественно, Олег выбрал один из лучших отелей и забронировал самый дорогой номер.

За все время, пока Наташа жила с Олегом, Федя побывал в восьми странах, но Турция, столь массовое место отдыха россиян, как ни странно, в этот список не входила. Юношу раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, даже мысль о поездке вызывала у него бесконечный восторг и неуемную радость. Ведь он снова увидит море, которое так любил, снова захлестнут новые впечатления, ощущения… Но с другой стороны, ехать вместе с Олегом, каждый день терпеть рядом его присутствие…

Вылетели рано утром и уже к обеду приехали в отель.

Федя был не в настроении. При выходе из самолета, уже на трапе, он вдруг вспомнил, что оставил в салоне фотоаппарат. Это была его единственная ручная кладь, остальное уместилось в барсетку. Пришлось ждать, пока все люди выйдут, вернуться обратно, выслушать раздражительно-вежливый монолог стюардессы… Естественно, Федя получил крайне жесткий выговор от Олега и теперь думал о том, как же он будет выносить присутствие отчима еще две с половиной недели. Дома проще. Отчим целыми днями на работе пропадает. Или можно уйти в свою комнату, а здесь… Спальня у него, конечно, отдельная будет, но не сидеть же там целыми днями!

– Ты чего такой кислый? – Наташа была радостно-взволнованна.

– Да просто устал с дороги, – подросток слабо улыбнулся.

Федя равнодушно оглядел шикарный номер: дорогая кожаная мебель, мягкий ворсистый ковер, огромный плазменный телевизор. Одна стена полностью покрыта раздвижными стеклянными дверями, за ними – просторная лоджия, с которой открывался великолепнейший вид на море. По бокам спадали волны мягких бордовых штор с золотистыми кистями. В центре комнаты стоял стеклянный журнальный столик оригинальной дизайнерской работы, на нем – большая ваза с фруктами. Все украшено живыми цветами, ковер на полу усыпан лепестками роз.

Наташа ахнула от восторга:

– Олег, тут так хорошо…

– Нормально, – устало буркнул Олег, дал щедрые чаевые носильщику и плюхнулся в кресло.

Наташа с Федей пошли осматривать спальни. В каждой спальне имелась своя ванная, что несказанно обрадовало подростка, поменьше с отчимом будет сталкиваться. Наташа была счастлива:

– Олег, пойдем сразу на море! Я так хочу искупаться…

– Сходи с Федькой. Я отдохну немного.

– Ну Олег, ну пожалуйста, – Наташа изящно села на колени к мужу, обняла, погладила по щеке.

– Ну ладно, ладно, пошли.

VIP-пляж состоял из просторных индивидуальных домиков-террас, находившихся на почтительном расстоянии друг от друга и соединенных аккуратными деревянными дорожками, выложенными на песке. Терраса, забронированная Олегом, естественно, находилась на первой линии от моря. Под живописной крышей из тростника развевались на ветру белые полупрозрачные полотна балдахина, создающие на террасе не только прохладную тень, но и яркое ощущение восточной романтики, безмятежного счастливого отдыха. На самой террасе лежали мягкие, очень толстые матрасы, покрытые махровыми пляжными полотенцами. Рядом – кресло-мешок, небольшая тумбочка и табуретка. Федя вдруг осознал, что радостно улыбается. Ему уже было не до Олега. Он быстро разделся, кинул вещи и, обжигая ноги о горячий песок, вбежал в бирюзовые волны Средиземного моря.

Вдоволь наплававшись, юноша плюхнулся на мягкий матрас. Федя смотрел на лениво колышущуюся от легкого ветерка мягкую ткань балдахина, и его охватило чувство необыкновенного комфорта. Однако через минуту на террасу зашел Олег, сел рядом в кресло-мешок, и счастье Феди вмиг испарилось. Он снова ощутил себя здесь третьим лишним. Вмиг возникло незримое напряжение. Хотелось уйти куда угодно, лишь бы не оставаться так близко с этим человеком.

– Федь, слушай, на фига я за спортзал такие деньги плачу? – Олег, как всегда, критично оглядел подростка. – Как-то не видно, чтобы ты там сильно подкачался.

Федю передернуло от вмиг вспыхнувшего гнева. Он молча встал и пошел к воде, на берег. Сел на песок и остывал в душе, наблюдая за мягкими волнами, игриво целующими его ноги. Наташа вышла из моря:

– Ну что у вас опять? Отдыхать и то спокойно вместе не можете. Пойдем на террасу, сгоришь ведь тут сразу на солнце.

Федя в ответ лишь раздраженно мотнул головой.

– Иди тогда кремом намажься.

Мазаться кремом при Олеге?! Да лучше сгореть до волдырей!

– Давай-давай, пошли! – Наташа настойчиво утянула сына за собой.

Под насмешливым взглядом отчима Федя как попало быстро провел кремом по плечам и вернулся к морю. Тем временем у Олега зазвонил мобильник.

– Да, слушаю. Что?!… Я же тебе русским языком сказал: ничего без меня не подписывать! Какие еще могут быть вопросы?!… Ну и?… А подождать они не могут?… Миша, при чем тут оплата счета?! – еще минут пять Олег что-то выяснял и, в конце концов, раздраженно бросил трубку. – Вот придурки, а! Никому ничего доверить нельзя!

– Олег, да отключи ты телефон, расслабься. Ты же отдыхать приехал, – голос Наташи был мягким и спокойным.

– Я тут пока отдыхаю, они мне всю компанию развалят, – Олег, сильно не в духе, лег на матрас. Полежал минут пятнадцать, потом резко встал, схватил телефон, быстро набрал номер: – Так, Михаил Валентинович, слушай меня внимательно!

Олег еще долго объяснялся со своим замом. Наташа, так и не дождавшись, когда он закончит, пошла купаться.

Тем временем Федя уже давно лежал на спине, раскинув руки, покачиваясь на ласковых волнах, и смотрел на ярко-голубое небо. Жизнь снова стала прекрасной и удивительной сказкой. Что может быть лучше?

Три дня просто отдыхали. Ели, спали, купались, лежали на пляже. С лица Феди не сходила улыбка. Он был счастлив, вполне доволен жизнью, и даже начал испытывать благодарность к отчиму. Олег же беспрестанно отдавал по телефону какие-то указания и на пляж уже не ходил без ноутбука.

На четвертый день сняли яхту, поехали по островам. Уже после обеда остановились в живописнейшей бухте с каменистыми берегами, пошли купаться.

Федя надел маску, нырнул с бортика, даже не услышав запоздалый крик Наташи:

– Федя, осторожнее, там камни могут быть!

Юноша плыл под водой, с восторгом наблюдая за крупными разноцветными рыбами, причудливо колышущимися водорослями. Вынырнул, огляделся вокруг. И почувствовал, как что-то необъяснимое тянет его к берегу, причем к определенному месту, где располагалась неприметная каменистая пещера. Тяга была настолько сильной, что подросток, не раздумывая, направился туда, сам удивляясь своим ощущениям. Чем ближе он подплывал, тем больше нарастало необъяснимое волнение. В какой-то момент волнение переросло в страх, Феде ужасно захотелось повернуть обратно, но любопытство все же пересилило, и он продолжил путь.

– Федя, не уплывай далеко! – Наташа с Олегом плавали рядом с яхтой.

– Я до берега!

– Осторожнее там!

– Ладно.

Федя доплыл до пещеры. Волнение зашкаливало, и юноша никак не мог понять его причину. Хватаясь за камни, он медленно обследовал берег. Пещера как пещера, ничего особенного, камни на поверхности раскалены от солнца, в воде покрыты слоем склизких водорослей, к которым противно прикасаться. И вдруг Федя замер: внутри маленького грота, на дальнем его своде, был выбит знак. Тот же знак, который появился на его ладони, когда он принял решение вступить в Игру. Что за фигня… В воде что-то сверкнуло! В глубине грота торчала какая-то маленькая блестящая штучка. У Феди вдруг возникла маниакальная потребность ее достать. Набрав в легкие побольше воздуха, он нырнул, протиснулся под водой в узкую дырку, сильно рискуя там застрять, с трудом вытащил эту штуку из каменных тисков, выбрался обратно и, задыхаясь, вынырнул. Широко раскрытыми глазами он смотрел на вещь, лежавшую на его ладони: маленький осколок золотой пластинки, покрытый непонятными линиями и знаками. В том, что это чистое золото, Федя не сомневался. Подросток чувствовал, как от пластинки исходит мощная энергия. В ней скрывалась неведомая, необъяснимая тайна. Казалось, стоит только найти пароль, взломать доступ, и откроется море информации.

– Федя, что ты там делаешь?! Давай к нам плыви! – Наташа как всегда волновалась.

Крепко зажав пластинку в руке, Литвинов поплыл обратно. Его до краев переполняло любопытство. Только вот где сейчас это спрятать? Если Олег увидит – все, с табличкой навсегда можно будет попрощаться. Подплыв к яхте, Федя под водой сунул табличку в плавки. Уже на борту, накинув на себя полотенце, юноша незаметно достал пластинку и положил ее в кармашек на футляре своего фотоаппарата.

– Федя, иди сюда! – послышался голос Наташи. – Будешь креветки гриль?

– Да, сейчас иду!

Федя достал фотоаппарат и быстро сфотографировал грот в нескольких ракурсах. Яхта уже отплывала. Подросток, в задумчивости, направился к матери.

Ночью, дождавшись наконец когда все уснут, Федя достал табличку из футляра. В темноте от нее исходило странное голубоватое свечение. Федя включил лампу, начал внимательно рассматривать прямоугольную, идеально ровную, обломленную лишь с одной стороны пластину. Узоры будто вдавлены, безупречная гравировка неизвестного мастера. Федя долго рассматривал загадочные знаки, поворачивая табличку в руках, потом тщательно упаковал ее в бумагу, завернул в пакет и уложил на дно своего чемодана в потайное отделение. Спать совсем не хотелось. Волнение от неожиданной находки будоражило воображение, заставляло учащенно биться сердце. Юноша тихонько прошел в зал, открыл лоджию, уселся на стул, облокотившись о перила. Над тихим ночным морем повисла непомерно большая полная луна, раскинув на водной глади бледную светящуюся дорожку. Сосны и пальмы, подсвеченные снизу маленькими фонариками, создавали необыкновенный, фантастический пейзаж. Громко верещали цикады. Воздух наполняли запахи моря, цветов и сосен. Федя поднял взгляд на бездонное ночное небо. Ярко сверкали звезды. Здесь они намного ярче и ближе, чем в холодном небе России. Юноша откинулся назад, долго рассматривал причудливый рисунок звездного неба, пытаясь провести линии и найти закономерность в расположении звезд. И тут… Лоб покрылся капельками холодного пота. Звезды складывались в тот же знак. Знак, который был тогда на его ладони, знак, который он видел сегодня в гроте. Федя вскочил на ноги, зажмурился, помотал головой. С опаской снова взглянул на небо, замер. Звезды определенно складывались именно в таком порядке.

Юноша в задумчивости вернулся в спальню. Что все это значит? Что с ним происходит в конце концов?! Подросток решил отвлечься и посмотреть фотографии. Достал фотоаппарат, включил. Не успел загореться экран, как внутри камеры громко хлопнуло, повалил дым. Федя, в панике, быстро нажал кнопку, но фотоаппарат уже ни на что не реагировал. Юноша отбросил его на пол, кинул сверху одеяло. По комнате распространился едкий отвратительный запах. Литвинов подбежал к окну, распахнул настежь. Еще не хватало, чтобы пожарная сигнализация сработала. Но вроде обошлось.

Когда фотоаппарат перестал дымиться, юноша решился взять его в руки, осмотрел. Камера безнадежно испорчена, половина расплавлена так, будто ее замачивали в серной кислоте. Федя осторожно достал карту памяти (хорошо хоть она сохранилась). Странно: японская зеркалка, почти новая, которую он не ронял, не мочил, находилась все время в футляре… В футляре! Он же положил туда золотую табличку! Федя похолодел. Таинственная находка не давала ему покоя. Литвинов уснул только под утро, и всю ночь ему снились таинственные знаки на небе, по которому летали сотни золотых табличек.

Наутро Олег спросил:

– Что за хлопок у тебя в комнате был ночью? Весь сон мне нарушил.

– Это с фотоаппаратом что-то случилось. Я хотел фотографии посмотреть, включил, а он чуть не загорелся.

– …., – Олег крепко выругался. – Покажи.

Федя принес фотоаппарат, с тяжелым сердцем протянул Олегу. Тот присвистнул от удивления:

– Это что надо было сделать с японской камерой, чтобы довести ее до такого состояния?!

– Да ничего я с ней не делал! Откуда я знаю, что случилось!

– Придурок! – Олег бросил камеру в мусорку.

– Олег, кончай ругаться, – вставила раздраженную реплику Наташа. – Жарко очень, может, просто камера перегрелась. Техника же ломается периодически.

Олег молчал, злой как черт.

– Хватит злиться, пойдемте завтракать, – Наташа поставила точку в разговоре.

За завтраком Олег неожиданно произнес:

– Я сегодня с парашютом хочу полетать. Федя, пойдешь?

– Нет, – быстро ответила Наташа.

Олег знал, что Федя сильно боится высоты, и ему доставляло удовольствие подкалывать парня:

– Удобно, когда мама за тебя отвечает, а?

– Олег, прекрати! – снова вмешалась мать. – Ты знаешь, сколько травм при этом получают? Ты хочешь весь отдых нам испортить?

– Наташа, какие там травмы! Здесь опытные люди работают.

– Мама, я пойду, – вмешался Федя, – ну что ты в самом деле… Я давно уже попробовать хотел.

Наташа внимательно посмотрела на сына, с трудом пересилила себя:

– Ладно. Только будьте осторожнее.

Федя с Олегом сели в катер.

– Иди первый, я подожду, – Олег злорадно улыбался.

Юноша надел на себя приспособление, крепящееся к парашюту, спасательный жилет. Панический страх высоты завоевал внутри уже все позиции, однако, решимости это обстоятельство не убавило. Единственной заботой сейчас было как-то скрыть свой страх от отчима, но это не слишком хорошо удавалось. Олег же, видя его волнение, довольно усмехнулся:

– Страшно?

– Что тут страшного? – огрызнулся Федя.

Парашют уже раскрыли, инструктор-турок показал, куда встать. Зафиксировали крепления, отпустили трос, и парашют плавно взмыл вверх. Федя побелевшими пальцами вцепился в крепления, за которые ему сказали держаться, зажмурился. Парашют поднимался плавно и незаметно, висеть на нем было достаточно удобно. Литвинов наконец решился открыть глаза и… задохнулся от восторга. Внизу расстилалась водная гладь. Отель и пляж казались совсем маленькими, словно игрушечными, вокруг застыли в безмолвии бескрайние зеленые горы. Красота пейзажа, открывшегося изумленному взору, поражала своим величием. Федя вдруг осознал, что не ощущает высоту. Он чувствовал, что надежно и безопасно закреплен на парашюте и теперь, казалось, парашют стал точкой отсчета для всего остального мира. Страх исчез, будто его и не было.

– Давайте в море подальше, – Олега так и подмывало поиздеваться. – И выше его поднимите.

Маленький катер внизу развернулся, поехал в море. В лицо бил сильный свежий ветер. Федя не мог оторвать взгляд от красоты, раскрывавшейся все новыми и новыми гранями. Он даже не заметил, что его подняли на максимальную высоту, и наслаждался каждой секундой. Внизу плавали маленькие яхты, изумрудное море местами (видимо там, где находились отмели) было немного светлее. Увидев в воде какое-то движение, Федя пригляделся, широкая улыбка озарила лицо. К поверхности моря поднялось несколько больших черепах.

Катер снова направился к берегу. Когда подростка опустили обратно, его лицо было настолько восторженным и счастливым, что Олега передернуло. Он явно ожидал другой реакции.

– Что, понравилось? – процедил он сквозь зубы.

– Супер! Вообще классно.

Олег надел приспособление и жилет.

– Вас как, так же? – спросил инструктор.

– Да.

Федя не видел, как поднимали Олега. Он смотрел на изумрудные волны и наслаждался ощущением полноты жизни. Главное – он осознал для себя одну важную вещь: порой ожидание страха намного страшнее, чем сам страх. Катер бороздил море, влажный морской ветер бил в лицо… Из задумчивости Федю вывели крики и ругательства инструкторов. Он быстро повернулся в их сторону. По всей видимости, они в этот момент опускали парашют. Но ветер подул с другой стороны, парашют сильно накренился в сторону, сдулся наполовину, и Олег медленно, но верно падал в море. Инструктора тянули трос, пытались повернуть катер в другую сторону, но было уже поздно. Олег упал в воду, за ним упал парашют. Ругаясь, турки начали затягивать канат. Отчим неуклюже барахтался в воде, ремни парашюта и спасательный жилет явно ему мешали. Федя невольно испытал злорадное удовлетворение, вспомнив, как начиналась сегодняшняя поездка. Наконец Олега затащили на катер. Поднимаясь, он сильно поранил ногу о какую-то железку, из раны тонкой струйкой потекла кровь. Чертыхаясь, отчим снял с себя все приспособления. Турки тем временем с трудом затащили на палубу мокрый парашют и пытались его свернуть. Справившись наконец с сырой тканью, на ломаном русском инструктора принялись извиняться перед Олегом. Он же, к удивлению Феди, отреагировал очень спокойно:

– Ладно, все нормально, – достал бумажник, расплатился, дав щедрые чаевые. Катер быстро приближался к пирсу.

В номере взволнованная Наташа тут же принялась обрабатывать рану:

– Я же говорила, Олег! Ну и зачем вам это надо было?!

– Да все же нормально. Что это, пустяки.

– Ничего себе, пустяки! Кровь до сих пор не останавливается! Давай в страховую позвоним, доктора вызовем.

– Наташ, тебе надо этот геморрой? Что ты так суетишься из-за царапины?

– Олег, я люблю тебя и люблю Федю. Вы самые близкие для меня люди. И я не переживу, если что-то с вами случится.

– Я тоже тебя люблю, – Олег поцеловал жену. – И ничего ни с кем не случится. Все будет хорошо.

Вечером Федя сидел на краю пирса, свесив вниз босые ноги. Он задыхался от восторга, не отрывая взгляда от необыкновенно красивого заката. Небо горело, переливаясь красно-желто-оранжевыми цветами. Поверх этой роскошной палитры красок замерли тонкие, невесомые, бледно-розовые облака. Огромный диск солнца почти уже скрылся за горой. Море спокойно как никогда. Маленькие волны ласково целовали берег. Ни ветерка. Воздух, опьяненный запахами теплого южного вечера, застыл в безмолвии. Горы, покрытые сосновыми лесами, нежились в лучах заходящего солнца. «Господи, если бы можно было это остановить, – думал Федя, – остаться вот так вот, здесь, навсегда…» Ему хотелось раствориться в мгновении, упиться счастьем, забыть обо всем и только жить, здесь и сейчас, дышать ароматами моря и сосен, слушать плеск волн и смотреть на южный, словно нарисованный темперой, закат…

– It's wonderful.[4]

Федя сильно вздрогнул и чуть не свалился в море. Он даже не заметил, как рядом села юная мулатка, с которой он вчера случайно столкнулся на пляже.

– Oh, I'm sorry…[5] – девушка смутилась.

– That's all right…[6] – Федя вышел из ступора, функции мозга в срочном порядке восстановились. – Yes, it's amazing.[7]

Литвинов впервые в жизни оценил то, что учился в языковом лицее; по крайней мере, общаться он мог довольно свободно. Говорили, в принципе, ни о чем. Не вдумываясь в смысл слов, Федя что-то слушал, отвечал, а сам растворялся в глубоких темных глазах. Восточная, чарующая красота заворожила, околдовала… Роскошные черные волосы, волнами спадающие на хрупкие смуглые плечи, притягивали юношу как магнит. Так хотелось до них дотронуться… Девушка совершенно не походила на Фединых одноклассниц и в особенности на Ирину. Литвинов совсем не испытывал обыкновенного смущения, почему-то здесь все было легко и просто. И сам не понимая, что делает, он нежно обнял девушку за плечи и поцеловал мягкие пухлые губы. Время исчезло. Все растворилось в новом, необычно прекрасном чувстве. Подумалось: «Слишком смело для первого поцелуя», но в этом-то и была вся прелесть и новизна ощущений. Девушка лукаво посмотрела ему в глаза и засмеялась:

– What's your name?[8]

Феде тоже стало смешно. Они долго хохотали, и он наконец смог произнести:

– Федор.

– Фьодор?

– Yes. And, what's yours?[9]

– Leila.[10]

– Лейла… – задумчиво повторил Федя. – It's a very beautiful name, just as you are.[11]

Девушка улыбнулась, вскочила на ноги, взяла Федю за руку и утянула его за собой. До глубокой ночи они гуляли по набережной. Волны тихо ласкали берег. Над водой повисла бледная луна, оставляя на морской глади светящуюся серебряную дорожку. Они долго любовались луной и ночным морем… Долго целовались, сидя на песке… Федя забыл обо всем. Он сам не понимал, почему все так легко и естественно. Ведь с Рашевской он даже просто разговаривать не мог, до того зашкаливало волнение, а здесь…

– Look! What's that?[12] – указала Лейла на небольшую группу людей на пляже. Склонившись, они внимательно рассматривали что-то на песке. Тусклый луч фонарика в руках одного из них медленно скользил по земле, еще больше подогревая любопытство.

– Пойдем, посмотрим![13] – предложил Федя.

– Да, идем.

Пятеро служащих отеля стояли на пляже над неким подобием песочницы. Это нехитрое сооружение было аккуратно огорожено досками, а от него между полосками плотной непромокаемой ткани, натянутой на маленькие колышки, вбитые в песок, тянулась к морю узкая дорожка.

– Добрый вечер, – пробормотал Федя. – Простите, а что это?

Узнав парня, отец которого всегда давал самые щедрые чаевые, девушка с ресепшн приветливо улыбнулась:

– Здесь в песке – кладка яиц морских черепах. И сейчас они рождаются.

– Можно нам посмотреть?! – у Феди загорелись глаза.

– Конечно, можно.

Федя с Лейлой наклонились над кладкой. Из песочного бугорка выбиралась махонькая черепашка, разгребая препятствие крохотными лапками. За ней уже протискивалась вторая.

– Осознаете, как вам повезло? – спросил молодой парень, работавший в отделе экскурсий. – Вот он реально месяц на пляже ночевал, чтобы это чудо увидеть, – парень указал на молодого красивого турка, с неподдельным интересом наблюдавшего за процессом.

Федя не просто осознавал, но и вообще не помнил, был ли он когда-то более счастлив, чем сейчас. Почему-то подумалось: после Игры жизнь стала видеться совсем по-другому. Сейчас юноша так свежо и ярко проживал каждый миг, каждую эмоцию, что был даже благодарен неведомым силам, втянувшим его в эту авантюру.

– Фьодор, смотри! – Лейла восторженно наблюдала за тремя маленькими черепашками, уже выбравшимися из песка.

Молодой турок светил фонариком, и одна самая активная черепашка бодро бегала за лучом света. Вторая тоже пыталась бегать, но у нее это получалось гораздо медленнее. Третья же, видимо, была самая слабенькая, она на свет не обращала внимания и медленно ползала по какой-то своей, неведомой траектории.

– А зачем эта дорожка? – спросила Лейла.

– Чтобы все черепашки до моря добрались целыми и невредимыми, – ответила девушка с ресепшн. – Морские черепахи один раз в двадцать два года выходят на берег и откладывают яйца в песок. Мы эту кладку сразу отгораживаем и охраняем. А потом, когда они рождаются, провожаем их к морю. Иначе многие просто не выживут.

Федю очень тронуло отношение турков к черепахам. Он с восторгом смотрел на малышей:

– А почему вы сейчас их в море не выпускаете? Они ведь уже родились.

– Мы подождем, пока все родятся, а потом выпустим.

Федя понял, что пора уходить. Они с Лейлой поблагодарили служащих и направились к отелю.

– Пойдем на дискотеку! – предложила вдруг Лейла.

– Пойдем, – неуверенно ответил Федя. Подумалось: надо хоть маму предупредить, а то начнется… Мобильник в комнате оставил. – Давай только на секунду в отель заглянем. Я очень быстро.

– О’кей.

Лейла осталась внизу. Федя пулей примчался в номер, открыл дверь, и сердце сразу упало. Мамы в номере не было. В кресле сидел Олег и писал что-то в ноутбуке. Отчим строго взглянул на подростка:

– Ты где шляешься? Времени видел сколько?

– Я просто… гулял… А мама где?

– Она в душе.

На лице Феди ярко отобразилась гремучая смесь эмоций. Олегу стало смешно:

– Ну что у тебя еще?

Юноша не ответил. Объясняться с отчимом совсем не хотелось. Какого черта он сюда поднялся?! Внизу ждала Лейла.

– Ну, говори уже! – Олег догадывался о том, что происходит, и его это смешило до колик.

– Я… Я приду часа через два-три. Вы меня не теряйте.

– И куда ты собрался? – Олег играл с ним как кошка с мышкой.

Федя вспыхнул:

– Мне обязательно о каждом шаге отчитываться?

– Пока ты живешь в моем доме – да.

Подросток молчал, задыхаясь от злости. Олег добродушно улыбнулся:

– Иди уже на свою дискотеку. Девушка-то хоть красивая?

Федя удивленно посмотрел на отчима. Злость мгновенно прошла.

– Красивая, – юноша невольно улыбнулся, выбежал из номера и через полминуты был уже внизу.

Федя вернулся домой в третьем часу ночи. Уставший, счастливый, он долго еще не мог уснуть, вспоминая трепетные медленные танцы с красивой мулаткой и жаркие поцелуи на прощание.

С утра Федя еле встал к завтраку. Олег рассказал Наташе о вчерашнем, и оба с утра улыбались, глядя на подростка. Следующие несколько дней они его почти не видели: все дни напролет он проводил с Лейлой. Наташа с Олегом были только рады. Появилась, наконец, возможность побыть наедине, что в последнее время так редко удавалось.

Для Феди же этот яркий, незабываемый роман стал сказкой, чудесным образом воплотившейся в жизнь. Еще ни с одной девушкой ему не было так просто и хорошо. Легкие, красивые отношения, теплые и трепетные, совсем не походили на сумасшедшее чувство к Рашевской, которое сжигало и испепеляло все внутри, порой переплавляясь в мучительную боль: ведь Федя не имел даже малейшей надежды на взаимность.

Мулатка влюбилась в Литвинова по уши. Скоро она уедет домой, в Лос-Анджелес… Девушка с безграничной грустью думала о том, что, возможно, никогда больше не увидит этого парня из России с красивыми светлыми кудрями. Федя тоже с сожалением думал о расставании. После отъезда Лейлы они пробудут в Турции еще пять дней. Без нее это будет совсем не то. Безграничное счастье заканчивалось. Влюбленные все дольше задерживались вместе по вечерам, уже не ходили на дискотеку, находили укромное местечко под пальмами и целовались или сидели обнявшись и смотрели на звезды.

Вставать с утра становилось все тяжелее. Бессонные ночи давали о себе знать, но Федя и не думал высыпаться. Нельзя же пропускать самые счастливые моменты…

В четверг, после завтрака, Федя столкнулся с Лейлой в ресторане. Радостно улыбнувшись друг другу, влюбленные взялись за руки и через ресепшн побежали к выходу из отеля. По дороге остановились, жарко поцеловались. Феде вдруг стало не по себе. Он ясно почувствовал чей-то пристальный взгляд. Литвинов оглянулся и… замер в полной растерянности. То, что он ощутил в эту минуту, можно было бы назвать шоком. В мягком кресле сидела Рашевская и удивленно смотрела на него и на мулатку. У дверей стояли чемоданы, родители Ирины заполняли на ресепшн анкеты на заселение. Лейла, проследив за взглядом юноши, вмиг помрачнела. Быстро взяв себя в руки, Федя подумал, что хотя бы ради приличия нужно подойти и поздороваться. Заплетающимся языком он сказал Лейле, что это его одноклассница, и они вместе направились к Рашевской.

– Привет, – едва смог выдавить из себя Федя.

– Привет, – Ирина, почему-то не в духе, с усилием изобразила на лице натянутую улыбку. – Вот сюрприз так сюрприз.

– Точно. Как долетели? – Федя вдруг понял, что Лейла чувствует, какой холодной и влажной стала его ладонь.

– Нормально, – Рашевская разговаривала очень сухо.

Тут на помощь пришла мама Ирины:

– Ириш, иди-ка сюда, анкету заполни.

Рашевская встала:

– Извини. Думаю, еще увидимся.

– Да, конечно, – Федя несказанно обрадовался счастливому избавлению от беседы. – Хорошо вам заселиться.

– Спасибо, – Ирина, не оглядываясь, пошла к стойке.

Федя с Лейлой молча вышли на улицу, повернули на дорожку к пляжу. И тут девушка не выдержала. Она выдернула свою ладонь из Фединой и ударила его по щеке изо всех сил. На глазах мулатки выступили слезы. Юноша растерялся, не зная, как на это реагировать. Лейла развернулась, быстро пошла в другую сторону. Литвинов побежал за ней, ощущая себя полным идиотом.

– Лейла! Лейла, постой! Что случилось?!

– Что случилось?! – девушка резко повернулась, посмотрела в черные блестящие глаза, вмиг ставшие чужими. – И ты еще смеешь спрашивать?! Ты же любишь ее! Надо быть идиоткой, чтобы этого не видеть!

– Лейла… подожди! – Федя схватил ее за руку. – С чего ты взяла?.. Я ведь просто… подошел поздороваться…

– У тебя же на лице все написано! – мулатка зарыдала и села на скамейку.

Федя, не зная, что делать, просто сел рядом, обнял ее за плечи.

Потихоньку Лейла успокоилась. Она приняла ситуацию и решила не портить себе последние два дня счастья. Дальше – будь, что будет, но на эти два дня пусть все останется по-прежнему. Девушка подняла на Федю заплаканные глаза:

– Извини. Ты стал мне очень дорог, и сейчас… Просто мне тяжело.

– Ты тоже стала мне дорога, – произнесенная фраза почему-то вдруг показалась Литвинову крайне глупой.

– Два дня осталось.

– Мы же не простимся навсегда. Есть Интернет, телефон…

– При чем здесь Интернет… – Лейла безнадежно улыбнулась.