Прости, прощай Колычев Владимир

– Да ладно, кто тебе поверит? – колко усмехнулась Лиза. – Я хоть и дура, но кое-что в этих делах понимаю. А дура, потому что заявление написать не догадалась… А я его на другом поймаю! Я беременна от него!.. Э-э, как же нам быть, Яночка? Ты замуж за него выйдешь, а я ребенка от него рожу. Как жить будем?.. Придется тебе подвинуться… Или ты тоже от него родишь? Вот незадача… Но ты не волнуйся, я обязательно что-нибудь придумаю…

– Да пошла ты, дура! – вскипела Яна.

Но из комнаты вышла сама. Пока не стемнело, отправилась в милицию. Ее не пугало предстоящее разбирательство с влиятельными родителями Вильяма, которые обязательно встанут на защиту своего выродка. Она готова была постоять за себя, она хотела наказать обидчика. Но ее коробило от выводов, которые сделала подлая и коварная Лиза. Дудки! Не для того Яна заявила в милицию, чтобы женить на себе насильника. И пусть Лиза рожает от Вильяма ребенка, пусть предъявляет права на него самого. А Яна умывает руки. Хватит с нее!..

Дознаватель, который взял на себя ее дело, был на месте. Это был молодой лейтенант с мудро-веселым взглядом.

– А-а, Китайцева! А мы как раз решение принимали, уголовное дело возбуждать будем…

– Не надо, я передумала, – не глядя ему в глаза, виновато сказала Яна. – Заявление забрать хочу…

– Что ты передумала? Парня зазря в тюрьму сажать передумала?

– Зазря? Почему зазря?

– Да потому что не было ничего. Родители его утверждают, что застали вас в постели. Соседи видели, как они в квартиру заходили, как ты выбегала, тоже видели. Пристыдили тебя его родители, поэтому ты убежала… Сама же в постель напросилась, да?

– Да как вы смеете! – возмутилась Яна.

– Прибереги эмоции для своей мамы, – усмехнулся лейтенант. – А меня этим не прошибешь. Я здесь таких видел…

– Каких?

– Таких!.. Заявление забираешь?

– Да.

– А ты думаешь, это так просто?

– Не знаю…

– Твоему заявлению ход дали. Предварительное расследование проведено, выводы сделаны…

– И что, нельзя забрать?

– Можно. Я разрешаю. Но только из уважения к родителям потерпевшего… В смысле подозреваемого… Садись, пиши объяснение. Так, мол, и так, в половую связь с гражданином Крупнышевским вступила по собственному желанию… Нет, сама совратила его…

– Не совращала я его! – возмутилась Яна. – И собственного желания не было.

– Тогда заявление у нас останется. И он за совращение несовершеннолетней отвечать будет… Заявление зарегистрировано, заключение судмедэкспертизы подшито…

– Хорошо, я его совратила… – чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, кивнула Яна.

Сейчас она хотела только одного: чтобы весь этот ужас поскорее закончился.

Она написала объяснение и только тогда забрала заявление… В институте уже знали, что ее изнасиловали – недавний разговор с Лизой яркое тому подтверждение. На нее будут показывать пальцем, за глаза называть шлюхой. Но ничего, она переведется в Куйбышевский пединститут. Не приняла ее Москва, но и черт с ней…

Яна выходила из здания РОВД, когда ей на пути попался смутно знакомый мужчина в дорогом кожаном пальто.

– Китайцева? – останавливаясь, спросил он. – Яна?..

Она узнала его. Это был отец Вильяма. Средних лет, статный, немного полноватый мужчина. Редкая благородная седина, крупные и четко выверенные черты породисто-холеного лица. Интересный мужчина. Он смотрел на нее с неприязнью, но вместе с тем и с каким-то тайным интересом.

– Да.

– Здравствуй. Меня зовут Филипп Михайлович. Я – отец Вильяма. Да ты, смотрю, узнала меня. Однажды мы уже виделись…

Он ждал, что Яна смутится. И не ошибся в своих ожиданиях. Вины своей она перед ним не чувствовала, но ей было стыдно вспоминать, при каких обстоятельствах они однажды виделись.

– Я как раз собирался с тобой встретиться, поговорить, но раз уж мы здесь… – Он взял ее под руку, отвел в сторонку.

– Что вам нужно? – робко спросила она.

– Ты сама должна понимать, что мне нужно. Я хочу помочь своему сыну…

– Он сам во всем виноват.

– В чем он виноват? В том, что ты пришла к нему на квартиру?

– Я просила его не приставать…

– Если ты просила его об этом, значит, ты допускала такую мысль, что он будет приставать. И все-таки пошла с ним…

– Но это же не значит, что меня можно насиловать.

– Не значит. И насиловать нельзя. Вильям поступил неправильно, этого я отрицать не могу. Но и ты способствовала ему. Вы вместе смотрели низкопробное кино… Ты понимаешь, о чем я говорю.

– Я понимаю. Но кино не смотрела. Я сразу сказала, чтобы он выключил…

– Ладно, хорошо, Вильям виноват. Заявление ты написала, будет возбуждено уголовное дело. Но все можно повернуть назад. Ты можешь забрать заявление…

– Могу.

– Вот и забери… Сколько ты за это хочешь?

– Что – хочу?

– На семейном совете мы решили, что можем заплатить тебе… э-э… пять тысяч рублей будет достаточно?.. Я даже могу помочь тебе с очередью на машину…

– То есть вы хотите меня купить? – раззадорилась Яна.

– Именно. Ты же для этого заявление подала… Или ты хочешь, чтобы Вильям на тебе женился?..

– Видеть я не хочу вашего недоношенного сына! – выпалила она. – И деньги мне ваши даром не нужны!.. А заявление я уже забрала! Вот оно!

Яна вытащила из кармана пальто злополучный листок бумаги, порвала его на четыре части, обрывки сунула в руку слегка растерявшемуся Филиппу Михайловичу. И, резко повернувшись к нему спиной, торопливым шагом направилась к остановке. Ей некуда было спешить, но ей хотелось поскорее убраться из жизни этого человека. Она не хотела видеть ни его, ни тем более Вильяма…

Декан факультета смотрела на Яну с пониманием.

– Подонки были всегда. Есть. И будут, – с чувством и расстановкой сказала она. – Но ты не должна… Нет, ты не имеешь права ломать из-за них свою судьбу…

– Я не ломаю. Я всего лишь хочу перевестись в другой институт.

– И там ты забудешь о том, что произошло?

– Нет.

– То-то же…

– Но там другие не будут знать…

– Это иллюзия, Китайцева. Рано или поздно кто-нибудь наведет справки, все равно узнают. Может, даже огласке это дело предадут…

– Неужели такое может быть?

– Сволочей, Китайцева, везде хватает… Везде. И даже у нас. Но здесь тебе точно добра желают. Во всяком случае, во мне ты можешь не сомневаться…

– А то, что пальцем на меня показывать будут?

– Показывают?

– Нет… Пока нет…

– И не будут показывать… Ты же забрала заявление. Инцидент исчерпан… А то, что было с тобой, так об этом скоро забудут… У нас же девушки в основном учатся. Это может случиться с каждой. И все это прекрасно понимают… Иди, Китайцева, учись…

– Но мне нужно…

– Все, Китайцева. Все! Не дури голову – ни себе, ни людям!..

– Но я настаиваю…

– Если настаиваешь, то дня через три приходи. Тогда и поговорим… А сейчас – все, свободна!

В глазах у декана – материнская теплота, но голос начальственно резкий, студеный. Из ее кабинета Яна выходила с чувством, будто побывала под ободряющим холодным душем. И мир перед глазами просветлел, и на душе полегчало.

Но очень скоро на нее выплеснули ушат с навозной жижей. И это, конечно же, сделала дражайшая «подруга». Лиза пропадала невесть где четыре дня, на занятия, на последнюю в этот день пару, заявилась с таким видом, будто этим делала великое одолжение всем, начиная от рядового студента и заканчивая министром образования. Всю лекцию не обращала на Яну никакого внимания. Впрочем, как и на преподавателя. Не до учебы ей было, видно, после веселой ночки неважно себя чувствовала – дремала, носом клевала, а в тетрадке рукой «кривую засыпания» выводила. Зато после занятий проснулась. Догнала Яну по пути в общежитие.

– Как настроение?

Ее радушная улыбка была всего лишь видимостью, за ней скрывалось жало злобной осы.

– Ничего, – в предчувствии неприятного момента зябко пожала плечами Яна.

– Заявление, говорят, забрала…

– Кто говорит?

– Неважно… Договорилась с Вильямом? На чем сошлись?

– Тебе обязательно это знать?

– Ну, интересно… Замуж он тебе предложил или деньгами откупился?

– Ничего такого. Просто забрала заявление…

– Я бы подумала, что ты врешь, если бы не знала тебя. Но я-то тебя знаю… – злорадно усмехнулась Лиза. – Не поимела ты Вильяма. Он тебя поимел, а ты его нет… А может, тебе понравилось?..

– Что понравилось?

– Ну, как он тебя имел…

– Дура ты!

– Я дура?.. Да нет, дорогая моя, дура – это ты… Я бы даже сказала, клиническая идиотка… Хотя, если тебе понравилось под Вильямом, тогда я тебя понимаю. Тогда ты не дура, тогда ты умница. Человек тебе удовольствие доставил, а ты его в тюрьму. Нечестно так… Слушай, а хочешь, я тебя с парнем одним познакомлю. Ну, роман с ним не обещаю, он не любитель сложных отношений, но бурную ночку гарантирую…

– Дрянь!

Яна не была сторонницей выяснения отношений посредством силы, не тому она собиралась учить своих учеников. И сейчас она вовсе не собиралась набрасываться на Лизу с кулаками, но руки сами вцепились ей в волосы.

– Пусти!

Вырываясь, Лиза сама – сначала одной рукой, затем второй – схватила ее за волосы. И неизвестно, сколько бы они стояли, вцепившись друг в друга, если бы не Егор.

– Что за шум, а драки нет?

Лизе он сделал больно, отчего она разжала руки. А Яну просто легонько похлопал по плечу, чтобы она отпустила Лизу.

– Ну и что вы не поделили? – спросил он, но нарвался на грубый ответ.

– Да пошел ты! – смахивая рукой слезы с глаз, накричала на него Лиза. – И ты пошла, сука!..

Хлюпнув раскрасневшимся носом, она резко повернулась к ним спиной и спешной порывистой походкой пошла прочь. Обычно она зазывающе виляла бедрами, но сейчас этого не было. Не до того ей, чтобы соблазнять мужчин.

– Ну и что здесь у вас было? – обращаясь к Яне, укоризненно покачал головой Егор.

– Что надо, то и было…

– Живете, как кошка с собакой. И, наверное, до сих пор в одной комнате?

– В одной, – обреченно кивнула Яна.

– Я бы на твоем месте переехал в другую комнату? Ну, после того, что было…

– А что было?

– Ну, эта история с тобой… когда мы в постели, а она к нам ворвалась… И еще другая история была…

Яна пытливо посмотрела на Егора. Догадывается он, о чем речь, или нет?

– Э-э, что-то слышал… – в растерянности почесал он за ухом. – Но Лизка-то здесь ни при чем…

– Что ты слышал?

– Ну, говорили, что там у тебя это… ну, с милицией там что-то… Заявление ты подавала… Ну, короче, козел там какой-то… В общем, сама знаешь…

– Знаю. И не только я знаю. Мне уже мужчину предлагают, на одну бурную ночку. Как будто я проститутка какая-то, – едва сдерживая слезы, всхлипнула Яна.

– Это кто такое предлагает? Лизка?!. Да, повезло тебе с этой стервой… Ну, что мужчину она тебе предложить может, в этом я не сомневаюсь. Гуляет как последняя… Ладно, пусть гуляет, но тебя-то чего унижать… Ты сейчас куда? В общагу?

– Да… То есть нет…

Она не хотела идти в комнату, где могла находиться Лиза.

– Понятно, эту видеть не хочешь… Надо тебе вопрос с переводом в другую комнату решать… Знаешь, я с комендантом поговорить могу, мы с ним в хороших отношениях…

– Не надо, – мотнула головой Яна. – Я все равно уезжаю. Домой.

– А как же учеба?

– Там тоже пединститут есть, переведусь.

Теперь она точно знала, что сделает все, чтобы перевестись в Куйбышевский пединститут. И никакие уговоры не помогут.

– Так, понятно, – нахмурился Егор. – Из-за Лизки?

– Да нет, – пожала плечами Яна.

– Ну что нет, если да. Она тебе покоя не дает… ну, после этого… Сама ша-ла-ла, хочет, чтобы и ты такой же была… А ты не обращай на нее внимания…

– Не могу.

– Хочешь, я с ней поговорю? И с другой комнатой вопрос решим…

– Тебе-то какое дело до меня? – Она с подозрением глянула на Егора.

Может, и он хочет записаться в соискатели на одну-единственную бурную с ней ночку?

– Да так… Жалко мне тебя… – замялся он. – Да и нравишься ты мне… Помнишь, ты говорила мне, что в милицию заявишь. Я не знал, шутишь ты или нет. А ты не шутила… Хорошо, что мы тогда не согрешили, да?

– Не знаю…