Удар «Стрелы» Тамоников Александр

Глава третья

Повод для вызова командира у Лебеденко появился, когда обкуренные горцы заговорили во весь голос о цели своего прибытия на горное плато.

Лебеденко запросил Вьюжина, но ответил ему Гончаров:

– Слушаю тебя, Лебедь!

– Гончар, ты? А Вьюн где?

– Отдыхает!

– Нормально! Вы там смены себе устроили, а Лебеденко пасись всю ночь на корточках за валуном.

– Кто на что учился, Андрюш! Но ладно, что у тебя?

Напарник Мамаева доложил:

– Духи обкурились не слабо и базар повели в открытую. Кто-то из них спросил, когда должен объявиться Тамерлан, тот, что в папахе, сказал, что на рассвете. Другой дух поинтересовался, где конкретно абреки должны встретить банду, в ущелье или на плоскогорье? И вот тут саксаул ответил, наверное, самое важное для нас. А именно, какой-то их Саид приказал дождаться Тамерлана на плато. Как раз там, где они и устроили стоянку. Далее проводить банду через перевал и на время по домам.

Гончаров проговорил:

– Понятно! Информация действительно важная. Не совсем для нас удобная, но… об этом пусть Вьюн думает. Такой вопрос, Андрюш, старшой горцев или кто еще из бородачей за время твоего наблюдения рацией не пользовались?

Лебеденко ответил категорично:

– Нет! И никто не будет пользоваться никакими рациями.

– С чего ты это взял?

– Да все из того же базара духов! У них и станций при себе нет. Саид посчитал лишним связь и с базой, и с ним самим. Это тоже их старшой сказал, когда его все тот же дух спросил, не будут ли они, горцы то есть, связываться с Тамерланом на подходе банды к плоскогорью и должен ли этот саксаул, имя не услышал, докладывать хозяину о встрече!

– И что ответил старший?

– Я ж сказал, их Саид посчитал лишним горцам выходить в эфир. Почему он так решил, спроси у него сам. Адрес у духов узнать можно, они же и дорогу до Актебе покажут. Прогуляйся к хозяину горцев, если есть желание. На все вопросы ответы получишь. Причем быстро, одной пулей или движением кинжала.

Гончаров усмехнулся:

– Нет уж, Лебедь! Обойдусь и без прогулки. За предложение спасибо, но как-нибудь без этого! Давай, слушай духов дальше. И если что новое услышишь, сразу сообщай мне. До 1.00 я на посту.

Лебеденко отключился.

Вскоре вновь раздался сигнал вызова.

Гончаров подумал – Лебеденко, сказал:

– Слушаю.

Но ответил другой голос:

– Я – Невод! Кто на связи?

– Стрела-33!

– А где Вьюжин?

– Отдыхает, товарищ полковник! Хотя…

Старший лейтенант услышал шорох сзади, обернулся, увидел поднимающегося по склону майора:

– Хотя, уже бодрствует!

– Пусть включится!

Вьюжин уже включил станцию:

– На связи, полковник!

– Доложите обстановку на плоскогорье.

– Минуту.

Прикрыв ладонью микрофон, командир группы спросил у Гончарова:

– От Лебедя ничего не было?

– Как же! Было.

И старший лейтенант изложил суть переговоров с напарником. Выслушав его, Вьюжин передал полученную информацию Гаврилову:

– Вот такие у нас новости!

Полковник ответил:

– Понятно! Ну, а у нас все идет по плану. В полночь бандиты пошли на прорыв границы по трем направлениям. Связали пограничников и подставной «спецназ» позиционным боем, что позволило банде Тамерлана уйти в глубь Таджикистана. Так что часов в семь жди основных гостей! Надеюсь, к встрече подготовился основательно?

– Более чем! Одна заноза – этот наблюдательный и встречающий банду пост духов. Но раз они не имеют связи ни с Тамерланом, ни с Актебе, устраним проблему без напрягов.

– Учти, майор, пост следует убрать непосредственно перед выходом группы на позиции.

Эти слова неприятно подействовали на майора спецназа, и он ответил довольно грубо:

– Вот только не надо, полковник, учить меня, как работать против отрядов боевиков.

В ответ ожидал услышать тоже нечто нелицеприятное, но Гаврилов сказал:

– Извини, майор! Действительно, не мне учить командира диверсионной группы.

– Ладно, проехали! Считаю до окончания операции выходить в эфир делом ненужным. Вызову вас, когда понадобится «вертушка» для эвакуации группы!

– Посмотрим по обстановке. Ты уверен в своих силах?

– Иначе, полковник, меня здесь не было бы!

– Понял! Удачи тебе, Стрела!

– Всем нам удачи! Отбой!

Вьюжин отключил станцию, взглянул на Гончарова:

– Ну что, Саня? Прорвал Тамерлан границу. Банда идет к нам. Пойди и ты отдохни.

Гончаров молча спустился на каменистое дно балки.

Вьюжин вызвал Лебеденко:

– Лебедь! Вьюн!

– На связи! С добрым утром, майор!

– А чего так недовольно?

– Недовольно? Что вы? Никаких причин для недовольства не имею! Просто пожелал доброго утра!

– Сейчас полночь! Это к твоему сведению. Что делают горцы?

– Вырубились. Лежат вокруг костра.

– Вижу огонь. Отдохни до пяти и ты.

– Ну, спасибо! Было бы еще где!

– Отойди на прежнюю позицию. Смысла дальше находиться у валуна не вижу.

Лебеденко ответил:

– Понял! Это дело!

– Давай! Начнем отработку поста в 5.30. Точнее, в 5.30 ты отработаешь пост.

5.00. Ночь еще вовсю властвовала над горами и ущельями, когда Вьюжин отдал приказ подгруппе, находящейся на плоскогорье:

– Внимание, Бурлак и Лебедь! Доложить обстановку!

Первым ответил Лебеденко, вернее, пробурчал:

– Командир! Дай хоть глаза протереть. А обстановка? Что с ней будет? Сейчас поднимусь на склон, посмотрю пост!

– Он в порядке. По крайней мере, я вижу тлеющие угли костра и тела, завернутые в одеяла, вокруг него.

– Тогда о какой обстановке вы спрашиваете?

– Об общей.

– Не понял.

– Ты помнишь, что должен сделать через полчаса?

– Конечно!

– Тогда выдвигайся к валуну и готовься к работе.

Старший лейтенант сказал:

– Мне мочить духов спящими от валуна несподручно будет. Надо бы поднять их.

– Ты будь готов быстро отработать цели, остальное не твои проблемы.

– Как скажете! Выдвигаюсь к валуну, отбой!

– До связи!

Следом за Лебеденко Вьюжину ответил капитан Бураков:

– Вьюн, у меня все в порядке!

– Хорошо! В 5.30 по посту начнет работать Лебедь. В случае чего прикрой его.

Майор взглянул на Гончарова:

– Надо поднять дичь, Саня!

– Пустить в костер сигнальную ракету?

– Ракету, говоришь?

– А что? Сначала выбьет искры в очаге и осыплет ими бандюков. Думаю, со сна, да еще после анаши, они не въедут, что произошло. Но проснутся. И поднимутся.

– Согласен, готовь ракету!

– А чего ее готовить? Вон она, в поясе.

Вьюжин вызвал Лебеденко, когда тот пополз к валуну. Несмотря на то, что противник спал, старший лейтенант соблюдал все необходимые меры предосторожности.

– Лебедь! Вьюн!

Лебеденко ответил:

– Слушаю!

– Вижу, ты на позиции. Это хорошо! Боевиков сигнальной ракетой поднимет Гончар. Как только духи встрепенутся, вали их!

– Принял!

– Мы в случае непредвиденного сбоя прикроем тебя.

5.30. Майор кивнул Гончарову, зажавшему в одной руке сигнальную ракету, в другой кольцо шнура пуска заряда:

– Давай, Саня, буди духов!

Старший лейтенант прицелился, если можно прицелиться сигнальной ракетой. Точнее, навел ее на цель, держа шнур. Яркий в ночи красный заряд молнией ударил прямо в затухающий костер, подняв столб искр, которые, как и рассчитывал Гончаров, накрыли спящих горцев и заставили их проснуться.

Вьюжин одобрительно заметил:

– И как ты умудрился точно в очаг попасть? Я думал, ударишь где-то рядом.

Гончаров довольно усмехнулся:

– Глаз – алмаз, командир! А вот и духи наши зашевелились.

Раздались слышные с позиции командира группы, но неразличимые по смыслу гортанные голоса боевиков. Они поднялись, сбросив одеяла, как бараны смотрели на развороченное выстрелом пепелище. И тут из-за валуна вышел Лебеденко.

Вскинул бесшумный «вал», переведенный в режим ведения одиночной стрельбы. Мгновенно прицелившись, он нажал на спусковой крючок. Раздались четыре хлопка, и бандиты упали. Старший, тот, что и спал в своей каракулевой папахе, прямо на очаг. Лебеденко не опускал автомата, переведя ночной прицел то на одного лежащего горца, то на другого, двинулся к их уничтоженному уже посту. Старший лейтенант действовал по инструкции. То, что офицер поразил все четыре цели, сомнений не вызывало. Но сразил ли он противника насмерть или ранил кого – на этот вопрос следовало ответить, осмотрев боевиков. Вскоре действия старшего лейтенанта оправдались. Лебеденко заметил, как третий боевик, в которого он стрелял четвертым патроном, слегка дернулся и медленно протянул руку к автомату, лежащему чуть в стороне. Раздался пятый хлопок, и раненый горец пробитым черепом уткнулся в камни. Лебеденко обошел место, где десять минут назад спокойно спали те, чьи души старший лейтенант отправил на небеса. Убедившись в выполнении задачи и оттащив бандита в шапке от кострища, вызвал командира группы.

– Вьюн! Лебедь!

– На связи!

– Пост уничтожен!

– Видел, как ты работал. Молодец!

– Служу Отечеству!

– Не иронизируй!

– Опять не так! Я ж по уставу.

– Ладно, все собираемся на моей позиции. Начинается главная работа.

Переговоры Вьюжина с Лебеденко слышал и Бураков, поэтому и он, приняв приказ на воссоединение подгруппы, пошел к позиции командира и своего напарника по «двойке» Гончарова.

В 5.45 основная часть подразделения спустилась в балку. Оттуда Вьюжин вызвал Мамаева:

– Мамай! Вьюн! Ответь!

Капитан среагировал на вызов немедленно:

– Слушаю тебя, Вьюн!

Майор спросил:

– К встрече банды готов?

– Конечно! А что, Тамерлан прорвал границу?

– Да, ему дали это сделать!

– Понятно! Когда ожидать гостей?

– Часам к семи, но банда может выйти к участку засады и раньше.

– Ясно!

Вьюжин добавил:

– Не исключено, даже наиболее вероятно, что Тамерлан будет преодолевать ущелье, соблюдая меры безопасности. Следовательно, сначала к утесу выйдет передовой дозор. Думаю, его главная цель – войти в контакт с группой, что недавно отдыхала на плато, но, возможно, дозор проведет разведку местности и непосредственно в районе выхода из ущелья. Если принять вариант тщательного осмотра склонов, тебя, Бутко и Дубова бандиты в трещине заметить могут?

Капитан ответил уверенно:

– Нет!

Это не понравилось Вьюжину:

– А ты не самоуверен, Стас, не переоцениваешь свои возможности?

И вновь в ответ уверенное:

– Нет! Мы за камнем залегли, оказался такой в пещере. Поэтому даже если разведка осветит трещину из мощных фонарей, то ничего подозрительного не заметит.

– Хорошо! Как быстро можете покинуть позицию ожидания?

– Да в считаные секунды. Позицию для обстрела тыла вражеской колонны выбрали. Она рядом с трещиной. Обзор с нее превосходный. Единственное, что может спутать наши планы, это если Тамерлан либо сам с небольшой свитой охраны пойдет в замыкании отряда на удалении метров в пятьдесят от него, либо применит тыловое охранение. Тогда нам сначала придется отрабатывать замыкание и только после этого переводить огонь на тылы основного отряда. Впрочем, я буду считать боевиков. Их банда насчитывает тридцать штыков?

Вьюжин подтвердил:

– Тридцать!

– Ну, вот и посмотрим, сколько духов пройдут передовым дозором, если таковой будет, а сколько основным отрядом. Исходя из полученной информации, скорректируем план штурма. Но Тамерлану и его ублюдкам-наемникам отсюда по-любому не уйти. Если только на небеса.

– Добро, Стас! Твой план одобряю! Мы начинаем работу сразу, как ты вступишь в бой. И помни, главная задача не стараться любой ценой уничтожить как можно больше бандитов, а заставить их занять оборону под утесом. Ну, ты понимаешь, о чем я.

– Понимаю, командир! Сделаем, не впервой. Хотя твой замысел насчет утеса – что-то новое в тактике ведения боевых действий в условиях горной местности. По крайней мере, для нашей группы, да и отряда.

Вьюжин усмехнулся:

– Не зря же мудрецы говорили – век живи, век учись! В общем, задача уточнена, считай, что получил боевой приказ. Мы выдвигаемся на свою позицию и ждем твоих действий. Все, конец связи!

– Конец, командир! Один вопрос.

– Да?

– После акции летуны вытащат нас из ущелья? Или придется уходить вглубь и искать подъем на перевал?

– Это решим по обстановке! Но в ущелье вы не останетесь.

– С этим понятно! Не хотелось бы без страховки лезть на хребет. У Бутко же почти никакой практики по альпинизму.

– Все будет нормально, Стас!

Майор, отключившись от Мамаева, приказал группе начать выдвижение к ущелью.

На заранее определенные позиции подгруппа «Стрелы» вышла в 6.10.

Ущелье встретило спецназовцев устрашающей тишиной. Эта тишина давила на психику. Что ни говори, а неуютно ночью в горах. Даже для тех, кто не первый раз попадает в подобные условия. Мрачной огромной глыбой нависал под ущельем утес. Утес-могильщик! Но скоро все изменится. Стоит только немного просветлеть небу, и горы оживут, хотя жизнь в них не прекращалась и ночью. Но с рассветом станет веселее. И в прямом, и в переносном смысле. Потому как время рассвета – это время выполнения боевой задачи. Сам бой не страшен и скоротечен, особенно если подготовлен и продуман. Тяжко ожидание боя. И тяжело оно в равной степени как для бывалого офицера, так и для новичка, впервые вышедшего на настоящее задание. Но от ожидания не уйти. Лишь бы оно не затянулось, превышая ожидаемые сроки. Что сразу вызовет тревогу и родит сомнение, а все ли сделано правильно? И не разгадал ли противник замысел противостоящей стороны? А это уже нештатная ситуация, требующая сосредоточения всех сил, совладания с нервами. Нет ничего хуже нештатной ситуации, возникающей тогда, когда все готово к проведению акции. Вот чего опасался Вьюжин, находясь на позиции и глядя в глубину мрачного ущелья.

К счастью, его опасения оказались напрасными.

Как только рассвело, командира группы вызвал капитан Мамаев:

– Вьюн! Слышишь?

Вьюжин ответил, предполагая, ЧТО скажет ему подчиненный:

– Слышу, Стас!

– Игорь, появились гости!

– Разведка?

– Нет, весь отряд!

– Тамерлан так беззаботен?

– Получается, беззаботен, но определить главаря не удалось, хотя банду пересчитал. Идут все тридцать человек. Вооружены неплохо, имеют и пулеметы, и гранатометы. Бойцы в отряде подготовлены физически неплохо. Совершив длительный марш, смотрятся прилично. Очевидно, что способны вести бой.

Майор поинтересовался:

– Банда уже миновала твою пещеру?

Мамаев ответил:

– Да! Отошли метров на сорок. Еще минута, и я начинаю!

Вьюжин воскликнул:

– Ага! Вот боевики и перед нами появились. Несколько человек, остановились. Почему остановились? Глянь, Стас, что с основным отрядом?

– Тоже встал!

– К чему бы это?

– А хрен его знает…

Тамерлан, остановив отряд перед утесом и выслав вперед немногочисленный передовой дозор, между тем извлек из накладного кармана камуфлированной куртки рацию, поднес ее ко рту:

– Саид?

Из Актебе ответили мгновенно:

– Салам, Рахмон! Салам, дорогой! Как твои дела?

– Неплохо!

– Ты сейчас где?

– Недалеко от выхода из ущелья. Надеюсь, ты обеспечил встречу отряду?

Саид заверил:

– Как же иначе, Тамерлан? На плато твоих джигитов ждут четверо моих людей. Они увидят вас, вы увидите их, старший группы встречи – Шерали. Мои люди проведут твой отряд через перевал, а в Актебе встречу и я, и специально прибывший из Душанбе Хайриддин, личный представитель Асадулло Шарипова.

Гайдаров спросил:

– Как мне связаться с твоим Шерали?

– Это невозможно, уважаемый!

– Почему?

– Группа встречи и сопровождения твоего отряда не имеет средств связи.

И вновь Гайдаров спросил: