Псы Господа Точинов Виктор
– Классная хата, – сказал Светлов достаточно равнодушно, словно и сам обитал в похожих апартаментах.
Лицо хозяйки несколько расслабилось.
– А твои дела как?
– Нормально. Работаю в Питере.
Где и кем он работает – Соню абсолютно не заинтересовало.
– С чего ты вдруг решил меня повидать?
– Ты знаешь… Вот приехал домой на пару дней… Хотя… ты не поверишь…
– В смысле?
Голос Сони звучал спокойно. Слишком спокойно. Или у Светлова разыгралось воображение?
– Мне сказали, что ты погибла… Понимаешь?
– Что? Светлов, ты спятил?!
– У тебя чайник вскипел. Сейчас все расскажу.
Девушка встала, окинув гостя удивленным взглядом. Светлов проводил ее глазами. Она всегда была симпатичной. Даже красивой. Но, кажется, стала стройней, чем в пятнадцать лет… Изумительное изящество движений. Кожа словно светится изнутри, роскошная волна волос закрывает половину спины.
Соня вернулась, катя за собой небольшой сервировочный столик: чайник, чашки, конфеты Светлова, ваза с фруктами.
– Я бабуле твоей звонил… Она злится, что ты не живешь дома.
– А зачем? Мне и здесь неплохо.
– Она сказала, что ты снимаешь жилье.
– Нет. Квартира моя.
Хозяйка произнесла это с вызовом. Словно ожидала вопрос: откуда, мол, деньги на такие покупки? Но Светлов не стал допытываться.
– Солидно, – кратко прокомментировал он. – Не бойся, я в налоговой полиции не служу.
– Мне нечего бояться, Саша. – Она разлила чай. – Угощайся. Так что там насчет моей гибели? Кто сказал такую чушь?
«Тщательно скрываемое любопытство?– пытался на ходу выстроить анализ Светлов. – Но почему скрываемое? Вполне естественный интерес».
– Я в газете прочитал, – ответил он. – Случайно на глаза попалась. Позвонил бабке твоей: нет, говорит, в порядке все. Ну, я когда в город приехал – дай думаю, повидаюсь.
– Понятно, – она кивнула. – Пей, остынет.
– Как у тебя вообще дела, жизнь?
Чай оказался хорош. В меру терпкий и обжигающе горячий. Как раз такой Светлов любил.
– Все отлично, Саша. Просто замечательно, – ответила Соня без всякого энтузиазма.
– С кем их наших видишься?
– Да не с кем особо. А ты?
– И я. Жаль, правда?
Разговор пробуксовывал.
– А классом собраться никто не думал?
– Я не слышала. Вкусные конфеты, Саша.
– Классно выглядишь, Сонь, просто супер. Не узнать!
– Так уж и не узнать, – комплимент явно был приятен хозяйке. – А что Танечка твоя, подурнела?
Светлов вздохнул. Соня после восьмого класса поступила в училище. И не знала, чем закончилась его юношеская влюбленность…
– Не хочу об этом. Мы расстались. Давно.
– А… вон оно что… Что ж ты так… упустил свою любовь?
– Какая любовь? Дети мы были. Дети.
– Так ты что, мириться сюда пришел? – в голосе Сони зазвучало раздражение и даже злоба.
«Разговор может досрочно завершиться», – понял Светлов. А он так ничего и не узнал…
– Нет, не мириться. Зачем нам мириться – разве мы ссорились?
Он взглянул ей в глаза. Как смотрел в глаза очень многим девушкам после памятного новогоднего бала. Но сейчас Светлов знал, что и как он делает. Зрительный контакт – один из приемов. Но есть еще кое-что, то, что у него было раньше, и то, чему его осторожно учили… Еще кое-что, некий посыл, некое касание чужого разума. Касание мягкое и аккуратное. Не толчок. «Силой ты ничего не сможешь сделать», – говорил инструктор.
И все получается. Объект попросту не понимает, что с ним происходит. А когда не понимает – то и не сопротивляется.
Два сознания как одно. Теплая, дружеская волна.
Нет ссор, мы давно знаем друг друга. Мы друзья. Мне нечего скрывать. Так, Соня?
– Извини, Саня. Боюсь, твой визит запоздал. Лет на десять. – Былого равнодушия в ее голосе не осталось, слова звучали с напором, с вызовом. Неужели всё произошедшее тогда, в школе, – для нее до сих пор важно и серьезно?
– Ну что ты, Сонь, что ты… – забормотал Светлов смущенно.
Какая она красавица! Чуть порозовевшая от возмущения кожа, пухлые губы, глаза темные. Зрачки людей, подвергшихся суггестии, всегда расширяются… У Сони расширились совсем чуть-чуть… Повышенная сопротивляемость организма? Или?..
– Так что с тобой случилось-то? – сменил он тему. – В газете писали, будто ты пропала без вести.
– Что за газета?
– Не помню… Значит, ничего не было? Расскажи мне! – Он усилил напор.
Девушка облизнула губы.
– Это… не интересно… Я в лесу заблудилась… Ты в Питере выписываешь псковские газеты?!
– В лесу? Где? – проигнорировав вопрос Сони, он сопроводил свои слова резкой посылкой: – Расскажи!!!
Не помогло – Светлов видел, как сужаются зрачки, взгляд становится все более и более осмысленным. Пожалуй, достаточно… Нельзя, чтобы объект заподозрил неладное.
А объект тем временем вновь сменил тон, вновь заговорив как старая школьная приятельница – всего лишь приятельница…
– Ой, да ладно тебе, Сань. Ерунда, в общем. Приехала к тетке, пошла прогуляться по лесу, ну и заблудилась.
И блуждала две недели? Ну-ну…
– Страшно, наверное? Что с тобой было в лесу? Расскажи мне.
Светлов сделал последнюю попытку. Без прежнего грубого напора – наоборот, расслабляясь и делая шаг назад в ментальном противостоянии. Зачастую такое срабатывает. Если два барана стоят, упершись лбами на узеньком мосту, – тот, что поумнее, должен быстро шагнуть назад, тогда противник вполне может оступиться и рухнуть в пропасть… – именно такой «бараньей» аналогией иллюстрировал этот прием Светлову инструктор.
Вновь не помогло.
Стоял ли у собеседницы гипноблок, или Светлов попросту столкнулся с сознательным сопротивлением человека с сильной волей, – он так и не понял. Вроде в школе Сонечка Немирова впечатление волевой личности не производила, но всё ведь течет, всё меняется…
Умение обнаруживать у объекта следы чужого суггестивного вмешательства к числу стихийных талантов Светлова не принадлежало. Для помянутого обнаружения существуют специальные методики, доступные даже людям без задатков суггестора – но в курс обучения Александра они не входили. А зря…
– Ничего в лесу не было, – ответила Соня по завершении короткого и незримого ментального поединка.
– Ну ладно. Я рад, что у тебя все в порядке. Слушай, а где ты работаешь?
– Торгую… Кое-чем…
– Магазин, наверное, свой? – Светлов постарался улыбнуться как можно обаятельней.
– Нет, аптека, – равнодушно ответила она и встала.
Намек был более чем прозрачен.
Ладно, раз так. Глупо, конечно, но правила есть правила. Светлов достал ручку-тестер.
– Да ты что? – с фальшивым энтузиазмом воскликнул он. – Как удачно! А у меня один приятель фармацевтикой торгует. Хочешь, я вас сведу?
Софья пожала плечами.
– У меня свои поставщики.
– Да ладно тебе, Сонька. Запиши координаты своей конторы, вдруг пригодится. Лист бумаги есть? Комиссионные мои, идет?
Девушка машинально взяла предложенную ручку. Повертела в руках, потом вернула Светлову.
– У тебя есть мой рабочий телефон. Захочешь – звони.
Его просто-напросто выпроваживали из квартиры. Это было очевидно. Светлов не стал упираться, но сделал шаг вперед, намериваясь обнять хозяйку на прощание. Возможно, она позволит поцеловать себя, хотя бы целомудренно, в щечку? Но девушка отстранилась.
Ладонь Светлова скользнула по гладкой, чуть прохладной коже обнаженного плеча.
Сейфовая дверь мягко закрылась за его спиной.
Н-да… Похоже, вы сделали не лучший ход, господин суб-аналитик…
На улице он достал из ручки тест-полоску. Индикатор не изменил цвета. Это означало, что Софья не принадлежала к объектам, интересующим Контору.
Или то, что приборчик слишком мало пробыл в ее руках.
Комплексный тест Семаго-Ружича реагировал в данном случае на потожировые выделения. Но для проведения такой проверки выделения должны быть хотя бы в минимальном количестве. Соня только повертела в руках ручку, плотного кожного контакта не было.
На обратном пути Светлов продолжал анализировать встречу.
Как, интересно, Соне Немировой удалось так быстро раскрутить бизнес? И почему она прервала разговор? Людям обычно свойственно рассказывать, как они пришли к жизненному успеху… Почувствовала внушение? Как, каким образом? Вопросы, вопросы… Что он вообще знает о ней? Что произошло в лесу? Ведь было же что-то… И почему не сработала попытка суггестии? Все-таки зря его не научили умению определять следы чужого внушения…
Ничего, еще научат. Заодно умению налагать сложные гипнограммы научат – и многоуровневые, и самоактивизирующиеся, и самостирающиеся, и…
Программирование креатур ему тоже предстоит освоить – созданных суггестором псевдо-личностей, тихо и незаметно сидящих в мозгу ничего не подозревающего человека, а по кодовой команде включающихся и перехватывающих управление телом…
Но это дело будущего – а в настоящем придется произвести проверку на каком-нибудь нейтральном объекте. Повторить те же посылки, что разбились о невидимую броню Сонечки и сравнить результаты. Благо, теперь есть с чьей помощью провести работу над ошибками, прошли времена, когда он вслепую, ощупью пытался найти применение своему дару убеждать людей…
Сейчас стоит отправиться домой, – вернее сказать, в квартиру матери. Хорошенько продумать формулировки и отправить рапорт начальству при помощи портативного компьютера. Неплохую, кстати, игрушку ему выдали перед заданием – Светлов знал, что оперативники ласково называют их «персиками».
Интересно, что за тетка, у которой Софья якобы гостила? Хотя почему якобы? Может быть, как раз и гостила…
Вот только про ее тетушек он ни разу не слышал за все годы знакомства…
4.
Квартира пустовала, мать, как и все последние годы после выхода на пенсию, проводила лето у сестры, под Мелитополем. Маришка же болталась непонятно где, мобильник ее не отзывался… Вообще-то Светлов догадывался, где, чем и с кем она занимается. Намекала в последнем разговоре, что новый ее шеф – мужчина весьма интересный, и всё у них складывается совсем иначе, чем в анекдотах про директоров и секретарш… Н-да, если женщина в тридцать два питает такие иллюзии, ничем уже не поможешь…
Хотя, хотя… Помочь как раз можно – нанести дружеский визит ее шефу и потолковать, использовав все полученные в последние месяцы навыки и умения. Светлов удивился – мысль, поначалу несерьезная, неожиданно захватила, он начал уже прикидывать оптимальную гипнограмму, способную подвигнуть бизнесмена к разводу и новому браку.
Чтобы отвязаться от дурной идеи, Светлов распаковал персик, завалился на диван. Персик отлично устроился на его животе. Именно в такой расслабленный позе отстучал рапорт – благо значимой информации оказалось немного: объект на контакт идти не желает и к тому же обладает не то врожденной, не то приобретенной сопротивляемостью к суггестии.
Теперь посмотрим, не порадовало ли начальство новыми сообщениями суб-аналитика Светлова.
Порадовало…
Новостей хватало. Во-первых, зафиксирована пропажа еще одной девушки – Сальцевой Татьяны, девятнадцати лет от роду. Ушла из дома и не вернулась. Последний раз пропавшую видели в районе поселка Сукотино. Проживала она в Насве…
Александр отметил новую точку на своей карте, файл с которой перенес в персик еще в Конторе.
Новость номер два оказалась интереснее – видеозапись разговора с очередной найденной дамой. Вернее сказать, запись допроса…
Пропала Валентина Ляховская одиннадцатого июня, в пятницу. Как сообщили родственники, просто не вернулась с работы… Розыскное дело возбуждено пятнадцатого июня. На удивление быстро, наверняка Контора нажала на кое-какие кнопки. Обычно милиция не торопится, до последнего пытаясь убедить родных, что молодым девушкам свойственно порой исчезать из виду без какой-либо криминальной подоплеки.
Обнаружилась Валентина сегодня. Утром изумленные жители села с изумительным названием Благодать узрели абсолютно нагую девушку, походкой сомнамбулы бредущую по центральной улице. Никаких видимых повреждений на теле не оказалось. Полная амнезия, дезориентация в пространстве и времени.
Спустя три часа в Благодать прибыли сотрудники Конторы и забрали девушку, крепким сном спящую в местном фельдшерском пункте.
Светлов побарабанил пальцами по экрану персика. Интересно, сколько агентов влияния у Новой Инквизиции? Откуда такая оперативность?
Ладно, посмотрим видеозапись разговора. Или, что ближе к реальности, ту ее часть, что посчитали нужным ему отправить.
На экране возникла небольшая комната. На стуле в центре сидела девушка в футболке – без сомнения, принадлежавшей не так давно плечистому мужчине. Иные детали туалета отсутствовали. Впрочем, футболка вполне могла сойти за мини-платье.
Внизу экрана мигнула надпись. Время начала допроса: 29.06.1999 года 13:15.
– Как вас зовут? – спрашивающего не видно. Камера установлена так, что он не попадает в объектив.
Девушка хмурится, смотрит исподлобья.
– Не помню… Хотя нет… Помню… Валентина.
Реакции заторможены, паузы между словами чересчур велики.
– Просто Валентина?
– Нет… Не просто… Валентина Петровна.
– Фамилию помните?
– Ляховская. Валентина Петровна Ляховская.
– Возраст?
Девушка смотрит на спрашивающего с неприязнью.
– Сколько вам лет, Валентина?
– Вы кто?
– Я работаю в милиции. Вас разыскивали. Сколько вам лет?
Глаза Валентины обегают комнату. Смотреть особо не на что. Окон нет. Стены декорированы светлым пластиком.
– Не похоже на милицию… Где я? Это больница?
Да, определенно девушка приходит в себя.
– Я все объясню, но позже. Давайте пока поговорим. Так вы можете назвать свой возраст?
– Двадцать один год.
– Где живете, помните?
– Да.
Звучит почти с вызовом.
– И где же?
– А вам зачем?
– Чтобы помочь вам добраться до дома.
Голос человека ведущего беседу приятен, доброжелателен. Но Светлову он не понравился. Слишком приятен. Слишком доброжелателен…
– Сама доеду.
– А деньги? У вас есть деньги?
– Где я?
– Это лечебное учреждение. Недолго побеседуем, а затем мы поможем вам добраться до дома. Ничего больше. Вы напрасно меня боитесь.
– Я не боюсь.
– Так где вы живете?
– Дно, Псковская область.
– Вы хотите, чтобы мы позвонили кому-нибудь?
– Нет.
– Почему?
– А зачем? Мне никто не может помочь.
– В какой помощи вы нуждаетесь?
Голос спрашивающего все так же доброжелателен. И тон искренен. Валентина немного расслабляется. Руки, теребившие подол футболки, оставляют ткань в покое, она улыбается:
– Никакая. Теперь – никакая.
– А раньше была нужна?
– Раньше была, – она смеется. – А сейчас нет. Никакая помощь мне не нужна.
– Хотите воды?
Девушка уже хохочет.
Пауза.
Через секунду мелькает запись: Продолжение допроса: 29.06.1999 года 14:37.
– Продолжим? Вам лучше?
Девушка массирует плечо. Ей явно только что сделали инъекцию…
– Я могу с вами поговорить?
– Можете. А про чего говорить-то?
– Что с вами произошло?
– Когда?
– Не когда, а где, Валентина. В лесу. Вы вышли из леса. Сегодня утром. Помните?
– Нет.
– На вас не было одежды. Это помните?
– Нет.
– Вы уверены? – голос мужчины теряет толику своей доброжелательности. Пока лишь толику…
– Сколько времени вы были в лесу?
– Не помню.
– Вы числились пропавшей почти две недели. Это вас не смущает?
– Нет.
– Что вы ели?
– Не помню. Неважно…
– Мне кажется, вы что-то скрываете. Вам неловко об этом говорить?
Валентина смотрит на собеседника в упор.
– Со мной все в порядке.
– Вы не хотите пройти полное медицинское обследование?
– Нет.
– Почему?
– Я хорошо себя чувствую.
– Это не так, Валентина. Посудите сами: вы не помните, где были и что делали несколько недель.
– Я хочу домой.
– Мы отправим вас домой, не беспокойтесь.
– Когда?
– Когда закончим разговор. Понимаете?
– Мне нечего вам сказать.
Глаза Валентины растерянно заметались – взгляд на камеру, на допрашивающего, снова на камеру. В этот момент Светлову показалось, что девушка смотрит не в объектив, а сквозь него, и сквозь экран персика – прямо на Светлова. Смотрит и ждет помощи…
– Давайте продолжим, – голос мужчины спокоен и настойчив. – Вы чего-то боитесь?
– Нет. Теперь – нет.
– Теперь – нет, – повторяет собеседник Валентины с некоторым удовлетворением, словно выяснил нечто важное для себя. – Вы боялись чего-нибудь раньше?
– Все чего-то бояться. Я устала.
– Мы можем прерваться.
– Я хочу домой.
– Валя… Вы серьезно надеетесь добраться до дому – без денег, документов и практически без одежды? Боюсь, очень скоро вы окажетесь в милиции, а затем снова у нас… Мне нужна информация. Понимаете? Как только вы мне расскажете, что было с вами в лесу, – я лично отвезу вас домой. Согласны?
– Я ничего не помню… И зачем вам все это?
– Вы не первая такая… найденная. Нашедшаяся. Разве вы не хотите помочь другим девушкам?
– Помочь? – голос Валентины звучит с непонятным нажимом. Возможно, с насмешкой. – Чем?
– Хорошо. Сделаем так. Сейчас у вас возьмут анализы, осмотрит врач… Если все в порядке – то завтра утром я помогу вам добраться до дома. А вы пока отдохните, умойтесь. Одежду вам подберем. Согласны?
Девушка смотрит на невидимого собеседника с подозрением, потом небрежным жестом откидывает волосы назад. Кажется, она согласна. И даже испытывает облегчение. Улыбается. Это улыбка так преображает ее лицо? Исчезают темные круги под глазами, кожа розовеет, губы наливаются свежей силой.
Пауза. Экран вспыхнул заставкой Конторы
Понятно, стандартные медицинские процедуры видеозаписи не требуют. Экспресс-тест ей наверняка провели раньше, но полное обследование занимает некоторое время.
Вот и результаты анализов – увы, в строчках и цифрах, замелькавших на экране, Светлов ничего ценного для себя уяснить не смог.
А заключение врача о результатах осмотра, написанное доступным языком, на экране так и не появилось. Отчего-то Светлова ознакомить с ним не посчитали нужным. Не оказалось ничего, достойного внимания? Или?..
Читать бесплатно другие книги:
