Незаконный эмигрант Прозоров Александр

– А тем же самым, – ненадолго повернул к нему голову Бернард. – Чем запутаннее законы, тем больше гонорары у адвокатов.

– Эк вы загнули, Древний Рим! – послышался в шлемофонах голос бортстрелка. – Да мы на этой птичке тридцать лет назад по немецкому линкору за вылет топили бы, как лягушат в ванне! Рейхстаг ихний раздолбали бы в два счета. Война бы за пару месяцев кончилась, убей меня кошка задом! А с Римом лучше не связываться. Знаете, какие у них кораблики маленькие были? Фиг попадешь!

– Черт, смотри! – чуть не подпрыгнул в кресле младший лейтенант Бессель. – Эванс потерял бомбу! Надо ему сообщить.

– Не вздумай! – схватил его за руку Эммен. – Забыл о приказе на радиомолчание?

– Но он же… Он что, без оружия полетит?

– У него пулеметы есть. А какой смысл возвращаться? Он что, потом в одиночку полетит? Против всего японского флота?

– Почему один? У двух «Девайстетеров» техники неполадки нашли, и у нас Тули не завелся. Пока его перевооружат, их тоже наладят и запустят. Глядишь, уже четыре самолета получится.

– О, черт, еще одна в море упала! – указал вперед Эммен. – Что же это творится-то? – он с опаской покосился на кнопку сброса. – Контакты на бомбе, что ли, барахлят? Надеюсь, больше у нас никто без оружия не останется…

Лейтенант Бернард Эммен надеялся напрасно – в течение первого часа полета из семнадцати бомбардировщиков, поднявшихся в воздух с палубы авианосца «Хорнет», один повернул назад из-за неполадок с двигателем, а еще трое «уронили» с подвески свой боезапас. Но, тем не менее, шестнадцать одномоторных пикировщиков «Донтлес» упрямо продолжали полет на северо-запад.

В динамиках послышался звонкий щелчок, после чего встревоженный женский голос произнес:

– Офис шерифа!

– Это я, – скороговоркой успела произнести дежурная, и тут же зазвучал мужской голос:

– Я нахожусь возле лесопилки Вильсов. Слышу в их доме женские крики, громкие голоса, шум драки. В окне появляется мужчина примерно двадцати восьми лет, волосы русые, глаза голубые, рост шесть футов три дюйма, слегка приплюснутый нос, нижняя скула острая, немного выдается вперед. Он борется с женщиной. Немедленно высылайте сюда наряд.

– Кто это говорит? – попыталась переспросить дежурная, но ответом ей был нудный продолжительный гудок.

– Скажите, Ева, – повернулся Молдер к девушке, – на какой из телефонов поступил вызов?

– Вот сюда, – указала она на довольно объемный аппарат-селектор.

– Вы не проверяли, здесь нет посторонних подключений?

– Техник из телефонной компании сделал это еще вчера, агент Фокс Молдер, – подал голос шериф Бессель. – После того, как не смогли определить, откуда пришел вызов.

В полицейском участке они находились втроем – шериф, дежурная полицейский и Фокс Молдер. Всего в штате органов охраны правопорядка Мэннинга числилось четыре человека, но один уехал в Дискерсон, другого шериф отпустил отдохнуть после вечернего и ночного дежурств.

– Понимаете, шериф, – обратился агент Федерального Бюро к Бесселю, – из записи явственно слышно, что после разрыва соединения пошли не короткие гудки, а сигнал подключения к линии. То есть, подключение к линии произошло между вашим аппаратом и станцией. И вызов прошел на станцию только после того, как звонивший отключился.

– Знаю, – устало кивнул полицейский. – Техник из компании сказал то же самое – слово в слово. Я, когда к вам в отделение звонил, думал, что специалисты приедут с хитрой аппаратурой, датчиками, пеленгаторами. А умные разговоры вести и у нас мастеров хватает…

– Ева, – переключил разговор Молдер. – Вы не могли бы прокрутить запись еще раз?

Девушка кивнула, отмотала пленку, щелкнула переключателем.

– … лесопилки Вильсов. Слышу в их доме женские крики… – вновь зазвучал в полицейском участке мужской голос. И вроде бы это была речь как речь, но что-то в ней показалось Молдеру странным. Какой-то неуловимый, неприятный акцент.

– Скажите, а записи предыдущих звонков у вас сохранились? Дайте послушать…

Дежурная ушла за оружейный шкаф, в кабинет шерифа, после чего вернулась с другой пленкой. Поставила ее на магнитофон. Включила.

– Я нахожусь возле дома Джобсонов. Слышу в их доме женские крики, громкие голоса, шум драки. В окне появляется мужчина примерно двадцати восьми лет, волосы русые, глаза голубые, рост шесть футов три дюйма, слегка приплюснутый нос, нижняя скула острая, немного выдается вперед. Он борется с женщиной. Немедленно высылайте сюда наряд.

Молдер удивленно приподнял брови:

– А еще раз?

Ева перемотала пленку и запустила ее сначала.

– Услышали что-нибудь интересное, агент Фокс Молдер? – спросил со своего места шериф.

– Еще раз первую запись можно?

Звякнула входная дверь, в офис шерифа вошла Скалли, поправляя рукой растрепанные ветром волосы.

– Это ты? – оглянулся на нее Молдер. – Вовремя… Ты закончила вскрытие?

– Да, – кивнула женщина. – Результаты полностью подтверждают первоначальные выводы. Посторонних повреждений нет, в легких чисто. Следов беременности нет, так что этот мотив исключается. Сперма находится глубоко во влагалище, так что половой контакт имел место в полном объеме. Никаких поздних ужинов перед интимным контактом не имелось, поскольку в желудке жертвы совершенно пусто…

Скалли шарахнулась в сторону, пропуская мимо себе дежурную, что ринулась к выходу, выпучив глаза и зажимая себе рот.

– Бедная девочка, – вздохнула Дана, провожая ее взглядом. – А ты чего-нибудь узнал?

– Ты вовремя пришла, – повторил Молдер. – Где твой компьютер?

– В машине.

– Неси. Нужно произвести речевой анализ.

– А наши компьютеры вас не устраивают? – ревниво поинтересовался Дуал Бессель.

– Ваши компьютеры даже лучше ноутбука нашего бюро, – примирительно улыбнулся Молдер. – Но только в них нет нужного программного обеспечения. Мы привыкли работать со своим. Надеюсь, у вас найдется шнур для перезаписи информации?

– Шнур найдется, – пожал плечами шериф. – Вот только выход для подключения компьютера в нашем магнитофоне не предусмотрен. Старичок он у нас, уже двадцать лет на работе.

– Да? – удивился Молдер и кивнул в сторону новеньких мониторов. – А я думал, вы всего пару лет назад аппаратуру обновили.

– В прошлом году. Мистер Андерсен производил ремонт и заодно заменил оргтехнику. Часть приказал вовсе выкинуть. Факс, ксерокс, машинки печатные. Новые компьютеры купил. А магнитофон велел оставить этот, катушечный. Новые, говорит, куда хуже.

– Мистер Андерсен, это ваш мэр?

– Нет, агент Фокс Молдер, это просто один из горожан, – покачал головой шериф. – Пару раз мы пытались выдвинуть его в мэры, но он отказывается. Говорит, что свое уже отработал и желает отдохнуть.

– Хорошие у вас горожане, – обвел Молдер взглядом сверкающее свежей отделкой помещение. – Мне бы кто кабинет так подновил.

– Ты это о чем?

Молдер вздрогнул, повернулся к напарнице, поежился:

– Да вот, штаб-квартиру вспомнил. Ты знаешь, у этого магнитофона линейного выхода нет.

– Ничего, – Скалли расположилась за столом дежурной с такой уверенностью и независимостью, словно это было ее законное место. Раскрыла портативный компьютер, принялась разматывать шнуры. – Перезапишем через микрофон твоего телефона, а потом уберем фоновые шумы. Только попрошу соблюдать тишину, чужие голоса вычищать намного труднее.

Она подключила к ноутбуку сотовый телефон, положила его в полуметре перед динамиками магнитофона и по очереди перезаписала в ноутбук содержание всех четырех сообщений. Затем мужчины, заглядывающие ей через плечо, увидели, как она убрала со всех звуковых дорожек, прыгающих на экране размашистыми графическими импульсами, сигналы малой интенсивности, составляющие фоновый шум, после чего вывела получившиеся записи в звуковом режиме:

– Молдер, ты заметил, – подняла она голову, – какой странный у этого человека акцент?

– Заметил, – кивнул напарник. – Скалли, ты не могла бы вырезать из этих записей указание места вызова и сравнить получившиеся сообщения.

– Сейчас, только копии сохраню… – женщина застучала пальцами по клавишам. – Так, теперь убираем от сих и до сих и получаем…

Дана Скалли надолго замолкла, вычищая одну за другой все четыре дорожки.

– Кстати, шериф, – вспомнил Молдер, – в вашем городе у многих жителей есть сотовые телефоны?

– У пятерых, – продолжая наблюдать за работой женщины, ответил Бессель. – Мистер Андерсен всю жизнь без телефона прожил. А как внучка подросла, купил ей трубку эту, чтобы с подругами из дома болтать могла. У Джоржа Келлана есть. Грузовик у него, фургон. Он по дороге с магазинчиками связывается, для которых товар из Дискерсона возит. Когда на складе там чего-то не хватает или что-то новое предлагают, спрашивает, что делать. У Эдгара Маслоу есть. Он у нас отделением банка заведует, а дом за Кривым перекатом, новый. Туда линию проводить не стали, Маслоу сказал, сотовый дешевле получится. И еще у двоих парней с лесовозов. Остальные рациями пользуются. Мы их всех проверяли. Ну, Ника этого сделать не могла. Келлан в шесть утра в Дискерсон отправился с Гербертом из бакалеи. Они как раз заводились, когда мы к лесопилке ехали. Лесовозы все к Бисмарку с досками ушли, как раз три дня назад. Эдгар Маслоу дома оставался, я к нему за перекат специально машину отправлял, проверить.

– Получается, звонить от домов, где совершались преступления, было просто некому? – Молдер наконец-то начал понимать, почему шериф не очень торопился по вызову, считая сообщения ложными.

– Вот это да! – воскликнула Скалли, перебив их разговор.

– Что там у вас? – нетерпеливо поинтересовался Бессель.

– Эти записи одинаковы! Они совпадают абсолютно! И по длине, и по отдельным составляющим.

– А это значит, шериф, – выпрямился Молдер, – что вам звонил не человек. У человека никогда не получится произнести две даже одинаковые фразы полностью одинаково. Он может торопиться, устать, может перепутать слова или запыхаться.

– А еще он не дышит, – добавила от стола Скалли.

– Что?

– Человек дышит, шериф, – женщина немного сдвинулась от экрана, показывая Дуалу Бесселю получившийся там график. – Он дышит, а потому во время разговора всегда делает паузы для вдоха.

– Что-то я не замечал таких перерывов, – покачал головой полицейский, – когда моя Рейчел начинает припоминать, как сильно я испортил ей жизнь.

– Вы просто не прислушивались, – совершенно серьезно ответила Скалли. – На самом деле паузы есть всегда… Кроме этого случая. Мужчина говорит равномерно и постоянно, не затрудняясь нехваткой воздуха. Это первое. А второе… Вот, смотрите на график. Видите промежутки между звуками? Когда человек произносит слово, звуки в его речи плавно перетекают один в другой. А здесь видно, что слова как бы собраны из отдельных букв. Просто между словами паузы большие, а между звуками короткие. Все вместе взятое делает речь понятной, но звучащей непривычно. Мы воспринимаем эту непривычность как акцент.

– А на самом деле, – подвел итог Молдер, – это сообщение синтезировано…

– На компьютере, – закончила Скалли, пряча усмешку. – Причем не очень хорошем. На хорошем получилось бы более качественно. – Она выключила ноутбук и продолжила: – Сотовый телефон тут не при чем. Вполне достаточно настроить домашний комп, чтобы он в нужное время производил звонок и передавал сообщение о нападении. Присутствие дома хозяина при этом вовсе необязательно.

– А своим голосом он сообщение не записывал, чтобы не опознали, – сообразил шериф. – Составил на компьютере из буквочек. Вот выродок!

– Остается непонятным, – продолжила женщина, – почему его сигнал не засекают с телефонной станции. Думаю, следует проверить идущий сюда, к участку, провод. Возможно, наш насильник подключился прямо к линии, минуя промежуточные этапы. Нужно просто пройти и проверить.

Молдер с шерифом понимающе переглянулись, и Бессель предложил:

– А не пойти ли нам пообедать? Рейчел, наверняка, заждалась. Заодно отдохнете с дороги. Мотелей у нас все равно нет, так что остановиться вам придется у меня. Дом большой, не стесните.

Эскадрилья шла уже слишком долго, а противник все еще не показался. Если данные разведки были верны, и японские корабли находились на расстоянии ста пятидесяти миль, то получалось, что пикировщики промахнулись мимо цели. К тому же, ушедших вперед тихоходных торпедоносцев с прикрытием из истребителей с авианосца «Энтерпрайз» то же почему-то не было видно.

Джордж Титс, не нарушая радиомолчания, покачал крыльями, а потом начал набирать высоту. Вскоре пикировщики пробили облака и забрались на шестьдесят тысяч футов. Облачность была не сплошной, и в частые просветы океан просматривался на десятки миль вокруг. И везде оказывался девственно пуст. Еще полчаса, и придется поворачивать в обратную сторону: горючее в баках не бесконечно. Значит, нужно принимать решение.

– Так, больше чем на десяток миль разведка ошибиться не могла, – пробормотал капитан. – Этот излишек мы давно проскочили. Значит, они ошиблись с направлением. Вот только в какую сторону? На юг или на север? Эх, нет с нами Вальдрона. Он бы своим индейским чутьем узкоглазых без всякой разведки унюхал. Наверняка, он уже бросает на них свои «сигары».

Титс неторопливо перекрестился, после чего покачал крыльями и решительно повернул на север.

Больше всего повезло рядовым полицейским Джону и Малону, которые благополучно посапывали на улице за рулями полицейских машин, готовые по первой команде сорваться с места и мчаться, куда прикажут. Куда хуже пришлось полицейскому Еве, которая клевала носом за столом у телефона, отчаянно борясь со сном на виду у своего непосредственного начальника. Шериф Дуал Бессель прогуливался вдоль оружейного шкафа и время от времени поднимал голову на большие электронные часы.

Молдер и Скалли сидели на небольшом диванчике у стены и тоже тихонько похрапывали под недовольным взглядом начальника местной полиции. Но агенты Федерального Бюро не были его подчиненными, и Дуал Бессель терпел.

– Ева! Ты точно предупредила телефонную станцию? – уже в который раз переспросил он у дежурной.

– Да!!! – вскинув от неожиданности голову, излишне громко ответила девушка. – Предупредила, шериф. Днем предупредила, и еще вечером напомнила.

– Молодец.

Молдер, проснувшийся от громкого возгласа, встал, потянулся. Тряхнул головой, разгоняя остатки сна, подошел к входной двери и распахнул ее, сделал несколько глубоких вдохов прохладного воздуха. Снаружи остро пахло сосновым лесом, влажной травой. В ночной тиши переливчатый шелест ручья в недалеком ущелье казался столь громким, словно вода струилась у самых ног. В чистом небе висели, бодро подмигивая с недосягаемой высоты, яркие звезды.

– Скажите, шериф, – поинтересовался он, – а у вас тут часто появляются странные летающие объекты? Может быть, с ними бывают связаны какие-нибудь события или неожиданности? Над лесопилкой Вильсонов они в ту недобрую ночь не появлялись?

– Нет, агент Фокс Молдер, – подошел Бессель и остановился рядом. – Над городом и на юг, в стороне лесопилки, они не появляются никогда. Чаще всего над западными ущельями шастают, и в долине Андерсенов. Но те не жалуются. Привыкли.

– Вы когда-нибудь слышали, чтобы эти объекты совершали посадки в вашем округе? Может быть, встречались следы?

– Мо-олдер, – не открывая глаз, подала голос напарница. – Ты можешь сколько угодно гадать о тайных способах подключения к телефонным линиям, но только не надо переворачивать все с ног на голову. Конечно, я пока еще не знаю результатов микробиологического анализа, но уж поверь моему опыту: сперма, кровь и волоски оставлены человеком. Они ничем не отличаются от тысяч других образцов, которые я видела. Да и поведение преступника довольно банально. Обычный неудачник, который хочет добиться силой того, чего не способен получить иначе.

Женщина покачала головой из стороны в сторону, подняла веки и сладко зевнула.

– Мне просто любопытно, Скалли, только и всего.

– Я знаю, Молдер. Но ты бы лучше поинтересовался, у кого в здешнем городе есть компьютеры, на которых можно синтезировать речь и подключаться к сетям.

– Я думаю, у всех, мисс Дана, – ответил шериф. – Мы живем на отшибе, почти все занимаются сельским хозяйством и разведением скота. Нам без компьютеров никак. Министерство сельского хозяйства заявки на компенсации и пособия только через интернет принимает, комитет по лесным угодьям тоже через него разрешения выдает. И Академия в Бисмарке консультации по нему производит. Цены на бирже, запросы на скот и пушнину, погоду на ближайшие дни, страховые ставки, фьючерсы полугодовые и годовые, все только через компьютеры узнавать приходится. У нас ведь места глухие, по радио и телевизору для нас сводки не передают. А погоду в здешних горах знать нужно. После хороших дождей ручей, что под нами, быстро в реку превращается. Все, у кого дом на том берегу, по нескольку дней отрезанными остаются. Да и на шоссе в ливень лучше не соваться. Мистер Андерсен, слава Богу, еще четверть века назад компьютерный класс в школе поставил. Еще я застал, по клавишам не сильно стучать учился. Так что телефон и компьютер в каждом доме стоят. Даже магазин с деталями для них у нас есть, Алан Папп держит.

– Вы его видели вчера, шериф? – прищурилась Скалли. – Царапин у него на лице нет?

– Ну что вы, мисс Дана! Он ведь пожилой человек уже.

– Постойте, шериф, – вспомнил Молдер, – вы ведь говорили, что у мистера Андерсена телефона нет?

– Раньше не было, – поправил агента Бессель. – Сейчас есть, он внучке трубку купил. У него раньше, пока она росла, и компьютера не имелось. Ему это ни к чему, он человек богатый. Просто отдыхает на старости лет. Нравятся ему наши горы.

– Пойду-ка я, умоюсь, – поднялась Скалли. – Похоже, сегодня наш странный друг звонить не собирается. Посему не мешало бы поискать его иными способами. Например, вам, шериф, сперва стоит просто послать своих полицейских вдоль телефонной линии. Потом пусть поинтересуются у горожан, не видели ли они, чтобы рядом со столбами показывался незнакомый человек. Или просто тот, кому делать возле линии нечего. После этого все-таки проедутся по тем, кто подпадает под названные по телефону приметы. И будут немножко повнимательнее. У преступника есть особая примета: он почти наверняка исцарапан. Или облеплен медицинским пластырем. У нас есть анализы преступника, так что все сомнения сможем разрешить быстро и однозначно.

– Хорошо, мисс Дана, – кивнул шериф, усмехнулся, глядя на уткнувшуюся лбом в стол Еву, и добавил: – Только подождем еще пару часов. Пусть поспят детишки.

Джордж Титс взглянул на указатель уровня топлива и понял, что время, отведенное для поиска японской эскадры, истекло. В баках пикировщиков оставалось ровно столько бензина, сколько необходимо для возвращения на родную палубу. Да и то, если не случится накладок вроде неожиданно подувшего встречного ветра или густой облачности. И он сделал последний поворот: на восток, к авианосцу.

– Вот и все ребята, – пробормотал он себе под нос, – сегодня вам повезло. Хотя, конечно, может, на «Хорнете» нас ждет новое донесение?

Впрочем, узнать, что скажут вернувшемся с неудачей пилотам, можно будет выяснить, только зацепившись гаком за посадочный трос, откатившись в сторону с посадочной полосы и выпрыгнув из кабины. А пока… Пока винты продолжали с мерным гулом рубить воздух, увлекая тяжелые машины все вперед и вперед, минута за минутой, миля за милей.

После поворота прошло примерно двадцать минут, когда капитан обратил внимание, что поверхность океана внизу стала странно белесой. Какие-то пятна пускали розовые отблески, покачивались на темных волнах видимые даже с высоты в милю ярко-белые бумажки, какие-то непонятные ошметки, разводы.

– Великий Боже… – пробормотал капитан. – Да ведь это кильватерный след!

Океан велик. Проплывшая по нему яхта оставляет не больше следов, чем придонная камбала, а большой пароход – не больше, чем маленькая черепаха. Но в составе японского флота шел не один, не десять, и даже не десятки огромных кораблей – адмирал Нагумо собрал под свою руку почти двести судов! И следы от этой армады не смог быстро поглотить даже бескрайний Тихий океан.

– Господи, ты что-то напутал, – вздохнул капитан, снова глядя на указатель топлива. – Зачем такой маленькой стране так много кораблей? Они не знают, куда девать все это добро, и теперь лезут с ним в наши бухты.