Дверь в полдень Проскурин Вадим

Интересно, что нужно от этого ремблера администрации московского региона? Может, он чей-то непутевый сынок? Или кто-то из менеджеров срочно потребовался на рабочем месте и его велено немедленно вытаскивать из мира ролевой игры в реальный мир? Впрочем, гадать нет смысла. Кем бы ни был этот Максим Соколов, он сам все расскажет. А если не расскажет – невелика потеря.

Встречная машина оказалась большой и относительно новой «Тойотой», безвкусно размалеванной аляповатыми цветочками и бабочками. Гвидон ясно представил себе хозяйку этой машины – молодая девчонка, работает в сфере обслуживания, зарабатывает прилично, мордашка симпатичная, фигурка тоже, по интеллекту – круглая дура, а по душевным качествам – милая и добрая, хотя и излишне романтичная. Когда Гвидон работал в полиции, было у него такое развлечение – угадывать по внешнему виду машины черты характера ее владельца. Ошибался Гвидон крайне редко.

Пассажирская дверь «Тойоты» открылась точно в момент остановки машины, в первое же мгновение после того, как отключилась блокировка. Но ремблер не сразу вылез наружу, секунды две он тормозил.

Выглядел Соколов каким-то пришибленным, должно быть, грибочков уже попробовал. И точно, в корзинке у него остались одни только лисички, все остальное уже сожрал.

Ремблер уселся на пассажирское сиденье полицейского «Форда» и выжидательно посмотрел на Гвидона. Гвидон мысленно скрипнул зубами. Эти твари, когда трезвые, очень трепетно относятся к соблюдению должностными лицами всех положенных формальностей. Если ошибешься в какой-нибудь мелочи, потом замучаешься объяснения писать.

– Гвидон Алиханов, московская служба спасения, четвертый батальон, – представился Гвидон.

– Максим Соколов, министерство образования, отдел единого государственного экзамена, – представился в ответ ремблер.

Гвидону показалось, что в глазах Максима мелькнула ехидная искорка.

Между тем пассажирская дверь захлопнулась, машина тронулась с места, развернулась и поехала на северо-запад. Гвидон краем глаза отметил, что цветочная «Тойота» осталась на месте. В тот момент Гвидон не придал этому значения, потому что ему показалось, что он не расслышал, что именно сказал ремблер. У него были заметные проблемы с дикцией, говорил он как бы с акцентом.

– Какое министерство? – переспросил Гвидон. – Образования? Образования чего?

– Образования вообще, – сказал Максим. – Ну, там, школы, институты, университеты…

Лицо Гвидона приняло непроницаемое выражение. Ему уже не один раз приходилось разговаривать с ролевиками, доигравшимися до настоящего психоза.

– Надо полагать, вы пришелец из прошлого? – спросил Гвидон.

Максим аж вздрогнул, он явно не ожидал от спасателя такой проницательности. Гвидону стало приятно.

– Совершенно верно, – сказал Максим. – Из две тысячи четвертого года.

Гвидон глубокомысленно кивнул и ничего не сказал. Сейчас пришелец начнет задавать философские вопросы…

– Можно задать странный вопрос? – спросил Максим.

Гвидон еще раз кивнул, сохраняя на лице непроницаемое выражение.

– Москомп – это искусственный интеллект? – спросил Максим.

Еще один кивок.

– А вы не считаете, что искусственный интеллект таит в себе угрозу для человечества? Ну, все эти фантазии насчет бунта роботов…

– Не считаю, – отрезал Гвидон. – А насчет фантазий слазьте в сеть и сразу все поймете, в сети полно статей по этому поводу.

– А вы сами не хотите меня просветить?

– Не хочу, – отрезал Гвидон.

– Почему?

– Потому что моя задача – доставить тебя из пункта А в пункт Б, а все остальное – не моя задача.

Вообще-то спасателям не полагается грубить спасаемым, но когда спасаемый проявляет явные признаки психоза, спасателю многое прощается.

– А что это за пункт Б? – спросил Максим. – Куда мы едем?

– В Барвиху, – нехотя ответил Гвидон. – К твоему папе.

– Разве мой папа еще не умер?

«Точно псих», подумал Гвидон и сказал:

– Тебе виднее.

Максим протянул палец к приборной панели и спросил:

– Чтобы связаться с москомпом, надо нажать вот эту кнопку?

И, не дожидаясь ответа, нажал ее.

– Слушаю, – сказал москомп.

– Мой отец умер? – спросил Максим.

– Да, – ответил москомп.

На лице ремблера появилась торжествующая улыбка.

– Вот видишь! – провозгласил он. – Мы едем вовсе не к моему отцу. Ты мне солгал. Врать нехорошо.

Гвидон глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

– Меня не волнует, – заявил он, – кто ты такой, кто такой твой отец и какого хрена москомп считает, что ты нужен в Барвихе и почему тебя нужно туда везти на служебной машине службы спасения. Меня волнует только то, что у меня есть задание, которое я должен выполнить.

– Ревностный служака, – констатировал Максим. – Я думал, за два с половиной века такой тип людей вымрет.

Гвидон промолчал.

– Почему ты так ко мне относишься? – спросил Максим. – Я ничего дурного тебе не сделал, а ты ведешь себя так, как будто ненавидишь меня уже много лет.

И тут Гвидона прорвало.

– А чего ты ожидал, ремблер? – рявкнул Гвидон. – Что я буду перед тобой соловьем разливаться? Хочешь знать правду? Да, я ненавижу таких, как ты, и если ты не совсем дурак, то не будешь спрашивать, за что.

Закончив тираду, Гвидон подумал, что это был перебор, теперь вызов на ковер к начальству ему обеспечен.

Максим не стал показывать себя дураком и спрашивать, за что Гвидон его ненавидит. Он спросил совсем другое.

– А что такое ремблер? – спросил Максим с невинным выражением на лице.

– Иди на хрен, – ответил Гвидон. – Если не знаешь очевидных вещей, возьми сетевой терминал и узнай.

Даже после этих слов Максим от него не отстал. Он потребовал объяснить ему во всех подробностях, как пользоваться сетевым терминалом.

Светлое будущее человечества с каждой минутой казалось Максиму все менее светлым. Прежде всего, из разговоров с местными обитателями явственно следовало, что в будущем полно наркоманов и его, Максима, принимают за одного из них.

Последнее неудивительно. Человек бродит один по лесу, у него нет автомобиля, сотовый телефон не работает, одет человек в не слишком чистый камуфляж, разговаривает странно, элементарные вещи понимает со второго раза. Все понятно – товарищ под кайфом. Набрал товарищ грибочков, галлюциногенные съел, а лисички оставил на закусь.

Садясь в машину к Саре, Максим ожидал, что она очень быстро поймет, что он либо пришелец из прошлого, либо сумасшедший. Но Сара поняла совсем другое – она решила, что перед ней любитель ролевых игр на местности. Надо полагать, подобные развлечения весьма распространены в будущем.

Да и прогресс оказался не таким заметным, как ожидал Максим. В 2260 году люди все еще ездят на автомобилях, пусть даже и с автоматическим управлением. Деньги все еще в ходу и непохоже, что их роль в жизни общества сильно уменьшилась. Появился, правда, искусственный интеллект, но Максим ожидал, что разница между двадцатым и двадцать третьим веком будет куда более заметной.

Этот самый искусственный интеллект огорчил Максима больше всего. Максим много читал научную фантастику, он прочитал, наверное, с десяток книг о будущем, в котором всем заправляет компьютер, и все эти книги были антиутопиями. Ну а то, что компьютер разговаривает вежливо и доброжелательно, ни о чем еще не говорит. При всей своей внешней доброжелательности действует москомп уверенно и жестко. Моментально опознал Максима как пришельца из прошлого, сразу вызвал ментов и сейчас его везут на допрос.

А еще Максима огорчили люди, населяющие мир будущего. Он понимал, что два человека – слишком мало, чтобы делать глобальные обобщения, но все равно неприятно, что первые двое знакомых оказались придурками. Стругацкие были не правы, правы были пессимисты – как бы ни менялось общество, человек остается таким же. Глупенькая шлюховатая девчонка и образцово-показательный полицейский из американского фильма – встретить в двадцать третьем веке именно таких персонажей Максим никак не рассчитывал.

Закончив ругаться с Гвидоном, Максим углубился в изучение местного интернета. Информационные технологии за два с половиной века заметно шагнули вперед. Монитора не было, картинка, которая должна была на нем отображаться, висела прямо в воздухе перед лицом Максима. На коленях Максима лежала виртуальная клавиатура, пальцы ее не чувствовали, но глаза видели очень хорошо. Клавиатура была необычная, буквы размещались в непривычном порядке, а специальные клавиши были совсем другими. Мыши не было, вместо нее по голографическому экрану бегала светящаяся точка, которая всегда указывала туда, куда смотрел Максим. В углу клавиатуры размещались пять специальных клавиш, игравших ту же роль, что кнопки и колесико мыши.

Дорога до Барвихи заняла чуть больше часа. Машина ехала очень быстро, но все-таки ехала, а не летела и не телепортировалась. Максим не ожидал, что в таком далеком будущем транспорт изменится так незначительно.

На то, чтобы разобраться с управлением сетевым терминалом, у Максима ушло минуты две. А потом Максим начал усваивать информацию о мире будущего. Для начала Максим решил почитать новости.

Новости в интернете будущего выглядели непривычно, сходство с бумажными газетами было утрачено окончательно, новостные сайты двадцать третьего века по дизайну больше напоминали форумы, чем новости. Насколько понял Максим, разместить новость может каждый, но новость, размещенная Васей Пупкиным, вряд ли кого-то заинтересует, а новость, размещенную известным журналистом, прочитают миллионы.

Главной новостью была позавчерашняя катастрофа суборбитального лайнера Нью-Йорк – Москва. Лайнер взлетел из космопорта Гарлем с двумястами пассажирами на борту, успешно поднялся в стратосферу, включил плазменные двигатели и немедленно взорвался с силой около десяти килотонн в тротиловом эквиваленте. Поскольку взрыв произошел в верхних слоях атмосферы, ударной волны не было, да и вспышка была не слишком яркой, но от двухсоттонной машины не осталось ничего, кроме небольшого облачка перегретой плазмы, которое быстро рассеялось.

Некоторые журналисты утверждали, что это мог быть теракт, а в качестве доказательства приводили тот факт, что среди пассажиров погибшего лайнера был один индеец из амазонских джунглей. Какая связь может быть между индейцем и терактом, Максим не уловил.

Также новости сообщали, что туристический рынок переживает очередной спад, что в ближайшее воскресенье в Монголии состоится референдум по вопросу о вступлении в ООН-2, а в Македонии неизвестными лицами была предпринята безуспешная попытка взлома правительственной компьютерной сети. В Румынии произошла большая автокатастрофа. Какие-то компании активно покупают друг друга и выпускают разнообразные облигации. В разделе «новости высоких технологий» заголовки сплошь состояли из абсолютно непонятных терминов. В спортивном разделе обсуждались события на чемпионате мира по стратегическим компьютерным играм – кто-то показал невероятные чудеса, кто-то другой то ли самоуверен, то ли глуп, а кого-то третьего уличили в использовании эвристического программного обеспечения. На узбекско-киргизской границе вводятся усиленные меры безопасности. Союз компаний «Бета» подает в суд на группу журналистов за клевету. В московском региональном парламенте обсуждается вопрос о ликвидации гоночной трассы для ретро-автомобилей, москомп высказался в поддержку этого решения и привел развернутую аргументацию на пятидесяти страницах, которую никто не понял. Окончательное экологическое оздоровление Туркмении откладывается еще на пятнадцать лет. Парламент Таджикистана в очередной раз официально поддержал международный терроризм. В Узбекистане продолжается расследование экономических махинаций корпорации ЯЛПУ, один из подозреваемых застрелен при подозрительных обстоятельствах. Актер Ока Хусейн отказался сниматься в гомосексуальной эротической сцене. Фильм «Туасесос», снятый в 2227 году, по-прежнему остается лучшим фантастическим фильмом всех времен и народов. В Каракасе состоялась самая массовая публичная оргия за последний год. В африканской стране Нигер парламент отклонил проект закона о традиционных религиозных культах. За прошедшую неделю в мире задержано четыре маньяка, в том числе один сексуальный, ни один маньяк ни одного преступления совершить не успел. В Китае задержана группа лиц, подозреваемых в нарушении авторских прав некоего художника, имя которого не разглашается.

После ознакомления с этими новостями главным ощущением Максима было разочарование. Он ждал от будущего совсем другого. Пусть не такой идиллии, как в «Полдне» Стругацких, но должен же быть хоть какой-то шаг по направлению к всеобщему счастью!

Потом Максим немного подумал и решил, что какой-то шаг все-таки сделан. Политических новостей было немного и касались они только двух регионов – Балкан и Средней Азии. Получается, что на всей остальной Земле все в порядке и писать не о чем – более чем достойное достижение. Неприятно, что терроризм продолжает существовать, но, видать, проблема оказалась куда серьезнее, чем казалось в начале двадцать первого века. Зато четыре задержанных маньяка за неделю во всем мире, причем ни один из них не успел совершить свое преступление – это не просто круто, это очень круто.

Нет, все это очень здорово, но чтобы разобраться в том, как устроен мир будущего, надо ознакомиться с его историей. Максим попытался это сделать, но быстро обнаружил, что найти нужную информацию в интернете двадцать третьего века нисколько не легче, чем в интернете двадцать первого века. На запрос «история мира» интернет выдавал исключительно правила разнообразных ролевых игр.

Когда поездка подошла к концу, Максим не знал о будущем почти ничего.

Леонид Псоев был сильно расстроен, даже, можно сказать, раздосадован. Москомп чудил уже четвертый день. В ночь с пятницы на субботу он затеял интеллектуальный диспут со своим питерским коллегой, в течение девяти часов на поддержание этого диалога тратилось более половины вычислительных ресурсов обоих компьютеров. Когда Миша Маврин, дежуривший в тот день, продрал глаза и увидел безобразие, он поинтересовался у москомпа, что происходит, и москомп ответил, что ничего существенного не происходит. В тот же миг диалог между компьютерами прервался, загрузка вычислительных мощностей упала до обычного уровня и все было бы хорошо, если бы москомп не обиделся.

То, что он обиделся, стало очевидным к воскресному утру, когда москомп выдал заключение о бесперспективности дальнейшего существования трассы ретро-гонок. Решение москомпа ликвидировать трассу вполне соответствовало здравому смыслу, но в качестве аргументации был выдан набор гигантских математических формул и многомерных графиков, в которых никто не мог разобраться. Ульяна Михалкова, дежурившая в воскресенье, потребовала обосновать решение более понятно и удобочитаемо формате, москомп думал до вечера и выдал пятисотстраничный неструктурированный текст без единого математического обозначения и даже без единой цифры. Некоторые фрагменты текста были в стихах.

И вот теперь эта история с пришельцем из прошлого. Леонид прекрасно понимал, что произошло. Некий неизвестный товарищ случайно обнаружил свое портретное сходство с неким Максимом Соколовым, жившим два с половиной века назад, и решил устроить из этого забавное развлечение. Добыл где-то древнее электронное оборудование, вырядился под бродягу, заехал подальше в лес и вышел на дорогу, изображая пришельца из прошлого. Эти малолетние придурки готовы пойти на все, лишь бы попасть в желтые новости. Самое противное, что этот псевдо-Соколов не выглядит малолетним, по лицу ему можно дать лет сорок-пятьдесят, а в таком возрасте давно уже пора остепениться. Скорее всего, он просто загримировался, чтобы быть еще более похожим на Соколова.

Москомп рекомендовал доставить Соколова в Барвиху для обстоятельного разговора, а в точке местонахождения машины времени выставить оцепление. Леонид принял первое предложение и категорически отверг второе. Он очень хорошо представлял, что будет ждать полицейских в месте, отмеченном на Соколовской джипиэске как точка номер два. В лучшем случае – скрытая камера, а в худшем – компания гогочущих обормотов, радующихся, как ловко они одурачили администрацию региона. Леонид не собирался доставлять им такое удовольствие. Сначала он собирался поговорить с тем, кто выдает себя за покойного Соколова, идентифицировать его настоящую личность, а уже потом, если вдруг окажется, что он и в самом деле путешественник во времени… нет, это решительно невозможно! Глупо даже думать об этом.

В дверь комнаты робко постучали.

– Войдите! – крикнул Леонид.

Дверь открылась и в комнату вошли два человека – один постарше, другой помоложе.

– Гвидон Алиханов, служба спасения, – представился тот, кто постарше. – Задержанный доставлен.

– Спасибо, Гвидон, – сказал Леонид. – Вы свободны.

Гвидон вежливо кивнул головой и удалился. Леонид остался наедине с ремблером.

– Присаживайтесь, – сказал Леонид и указал на стул для гостей. – Рассказывайте.

– Что рассказывать? – спросил ремблер.

Голос его слегка дрогнул. Чует, кошка, чье мясо съела. Ничего, сейчас он быстро расколется.

– Все рассказывайте, – сказал Леонид. – С самого начала.

– Я поехал в лес за грибами, – начал ремблер. – В лесу наткнулся на странное сооружение, похожее на электронные часы, только они отсчитывали время в шестнадцатеричной системе…

Леонид решил, что услышал достаточно.

– Поди-ка ты лучше умойся, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал вежливо.

Ремблер захлопал глазами и переспросил:

– Чего?

– Умойся сходи! – рявкнул Леонид и показал на дверь, ведущую в санузел.

Секунды две ремблер смотрел ему в глаза, как будто раздумывая, что делать – дать в морду или сходить умыться. По здравом размышлении он выбрал второе решение.

Когда дверь совмещенного санузла захлопнулась за ремблером, Леонид включил голографический монитор и вывел на него картинку с камеры, расположенной под потолком санузла. Над столом Леонида появилась маленькая копия ремблера, которая задумчиво смотрела на маленькую копию раковины и тихо ругалась. Хорошо играет, подумал Леонид, очень натурально. Настоящий пришелец из прошлого обязательно должен испытать замешательство при виде современной ванной комнаты. Сейчас он вернется обратно…

Ремблер грязно выругался и вернулся обратно в комнату. Он подошел к столу, оперся на него руками, наклонился к Леониду, так, что их глаза оказались на одном уровне, и гневно спросил:

– Вам что, ничего обо мне не рассказывали? Я не знаю, как работает ваша долбанная сантехника!

– Не горячитесь, – сказал Леонид. – Сохраняйте спокойствие. Пойдем вместе.

Они вошли в санузел вместе и Леонид объяснил ремблеру, как пользоваться краном. Ремблер умылся, обсушил лицо струей теплого воздуха и спросил:

– Так лучше?

Его лицо ничуть не изменилось, грим не смылся. Но это ни о чем еще не говорит, он мог использовать несмываемый грим…

– Не лучше, – сказал Леонид. – Пошли обратно.

Леонид снова сел в кресло, а ремблер – на стул для посетителей.

– Давай начнем с самого начала, – сказал Леонид. – Как тебя зовут по-настоящему?

– Максим, – ответил ремблер. Он немного поколебался и добавил: – Я вижу, вы мне не верите. Честно говоря, мне наплевать, верите вы мне или нет, я просто хотел посмотреть на мир будущего, но, сдается мне, я увидел уже достаточно. Теперь я хочу вернуться обратно в свое время.

– Не понравился мир будущего? – ехидно поинтересовался Леонид.

– Сами-то как думаете? – ответил ремблер вопросом на вопрос. – Из трех человек, что я встретил, все трое – непроходимые тупицы. Не самое симпатичное будущее.

– Хорошо, – сказал Леонид. – Возвращайся. Иди и возвращайся.

– Но как? Вы меня увезли за сто с лишним километров от точки перехода. Чтобы вернуться в прошлое, мне надо вначале вернуться к точке перехода и только тогда…

– Вот и возвращайся, – перебил его Леонид. – Как хочешь, так и возвращайся. Не хочется сто километров пешком топать?

– Не хочется, – согласился ремблер.

– Тогда рассказывай. Как тебя зовут по-настоящему, кто еще участвовал в этой шутке…

– Это не шутка, – вставил ремблер.

Леонид рассвирепел.

– Вон! – заорал он. – Вон отсюда! И не возвращайся, пока не поумнеешь!

Ремблер пожал плечами и вышел из комнаты.

Леонид открыл консоль и нажал несколько клавиш. Над столом появилась маленькая копия ремблера, стоящая в коридоре и растерянно озирающаяся. Посмотрим, что он теперь будет делать, насколько хватит его решимости продолжать этот спектакль.

У Леонида так и не возникло мысли, что сегодняшние события могут не быть спектаклем.

Полосатый полицейский «форд» развернулся и помчался на запад. Сара проводила его взглядом, открыла информационную консоль и занялась делом.

В первую очередь она выяснила, где находится ближайшее место, в котором можно купить туристический комбинезон и ботинки. Она рассчитывала, что придется ехать в Москву, но, к ее большому удивлению, магазин, торгующий подобной продукцией, обнаружился в Апрелевке. Сара решила, что это божий знак.

Сара нажала кнопку возобновления поездки, машина выехала на дорогу и поехала на запад с крейсерской скоростью сто двадцать километров в час. Сара связалась с дежурной продавщицей того магазина и сделал заказ. Продавщица заверила ее, что товар можно забрать немедленно, Сара, в свою очередь, заверила продавщицу, что приедет как только, так сразу.

Сара немного поколебалась и переключила машину на спортивный режим. Скорость начала быстро возрастать. Многие считали Сару дурой, но она была не настолько глупа, чтобы не понимать, что через час-другой вокруг машины времени будет выставлено оцепление и если она хочет увидеть машину времени своими глазами, ей нужно поторопиться. Четыре мани – не слишком высокая цена за то, чтобы вовремя прибыть на место.

Через десять минут «Тойота» Сары стояла на стоянке перед магазином. Сара забрала комбинезон и ботинки и поехала обратно. По дороге она переоделась, при этом обнаружилось, что она забыла купить носки, но Сара решила, что сойдет и так. Она решила не возвращаться, ей очень хотелось посмотреть на настоящую машину времени, пока это еще возможно.

Дорога до места, обозначенного на джипиэске Максима как вторая сохраненная точка, заняла больше часа. Сара быстро поняла, что за носками стоило вернуться – тяжелые ботинки из толстой искусственной кожи немилосердно натирали ноги. Мало того, что педикюр придется обновлять, так еще и мозоли вдобавок надо будет залечивать. Но не возвращаться же из-за такой мелочи!

Когда Сара прибыла на место, она заметно прихрамывала. Ноги болели при каждом шаге. А когда Сара увидела, где именно находится машина времени, она всхлипнула и нецензурно выругалась.

В том месте, координаты которого были отображены на джипиэске Максима, росла очень густая чаща молодых деревьев с тонкими стволами. В такой чаще можно гулять целый час и так и не найти эту чертову машину времени. Можно пройти в шаге от нее и ничего не увидеть.

Сара была уже готова возвращаться обратно, как вдруг увидела, что в одном месте высокая трава заметно примята. Если Максим прошел здесь…

Сара не стала додумывать эту мысль до конца, она привыкла не думать, а действовать. Она подошла к месту с примятой травой и обнаружила, что вглубь леса уходит едва заметная тропинка. Сара пошла по тропинке, протоптанной то ли Максимом, то ли черт знает кем, и уже через две минуты стояла перед идолом.

Сара скользнула беглым взглядом по идолу, а потом ее внимание привлекла плита с цифрами и буквами, растущая из земли у подножия идола. Цифры и буквы последовательно менялись и Сара решила, что это электронные часы неизвестной конструкции. Кто его знает, какие у них в будущем бывают цифры… Хотя нет, Максим говорил, что пришел из прошлого…

Сара досадливо передернула плечами и оборвала мысль. Она не любила долго думать об одном и том же.

Сара огляделась по сторонам. След, который привел ее сюда, обрывался. На всякий случай Сара немного пошарила по кустам, но не обнаружила больше ничего, похожего на машину времени. Значит, эта самая плита с нелепыми цифрами и есть машина времени. Сара пожалела, что не взяла с собой фотоаппарат. Никто не поверит ей, что она своими глазами видела такое диво. Жаль.

Сара провела рукой по панели с цифрами и ощутила под пальцами обычное органическое стекло. Разочарованно вздохнула, выпрямилась и заковыляла обратно к машине.

Выйдя из кабинета большого босса, Гвидон с трудом удержался, чтобы не плюнуть на пол. Правильно говорят, что чем больше у человека власти, то тем поганее он становится. Вот ведь гад, даже не представился, кивнул, как пустому месту и говорит «вы свободны». Мог бы уделить и побольше внимания, особенно если учесть, что перевозка всяких придурков с места на место в функции службы спасения не входит и никогда не входила. Вытащить идиота из леса, пока не заблудился – это одно, а тащить его за сто с лишним километров только для того, чтобы большая шишка могла с ним поговорить – это уже совсем другое. Может, жалобу на него написать…

Гвидон вышел на улицу и взгляд его уперся в летнее кафе. Гвидон связался с офисом, убедился, что в ближнем Подмосковье не произошло никаких чрезвычайных происшествий, выходящих за рамки обычной статистики, и сказал, что хочет пообедать. Лена Галибина, дежурившая в офисе, пожелала ему приятного аппетита и пообещала не беспокоить его в ближайший час.

Гвидон заказал салат из капусты с огурцами, борщ со сметаной, котлеты с картофельным пюре и двойную порцию сока. Вся пища была синтетической, это немного удивило Гвидона, он полагал, что администрация региона может позволить себе более изысканные кушанья. Но потом, немного поразмыслив, Гвидон решил, что в этом кафе питается младший обслуживающий персонал, а боссы ходят обедать в какое-то другое заведение.

Гвидон уселся за столик и стал ждать заказ. Молоденькая и очень симпатичная чернокожая официантка принесла еду минуты через три, Гвидон только-только успел докурить сигарету. Гвидон быстро расправился с салатом и перешел к борщу, как вдруг в его поле зрения нарисовался тот самый ремблер.

Ремблер уселся напротив Гвидона и начал говорить, быстро и напористо:

– Послушайте, Гвидон, вы ведь из службы спасения, правильно?

Гвидон молча кивнул, не отвлекаясь от пережевывания куска мяса.

– Тогда вы должны мне помочь, – продолжал ремблер. – Я сыт по горло вашим чертовым будущим, мне все надоело, я хочу вернуться обратно. Довезите меня до того места, где меня подобрала Сара, мы расстанемся и я больше не буду вам докучать. Я знаю, вы не верите, что я пришелец из прошлого, москомп меня признал, но вам наплевать…

– Что? – переспросил Гвидон. – Москомп тебя признал?

– Да, москомп подтвердил, что я тот самый Максим Соколов, который родился в 1977 году и умер в 2010. Он еще очень удивился, обнаружено, говорит, противоречие, но все косвенные данные соответствуют. В архивах сохранились мои фотографии из того времени, москомп их проверил и согласился, что я – это я.

Гвидон опустил ложку в тарелку, достал из кармана коммуникатор и связался с москомпом.

– Слушаю, – сказал москомп.

– Передо мной сидит человек, который утверждает, что он пришелец из прошлого, – сообщил Гвидон.

– Его слова очень легко проверить.

– Как?

– В архивах сохранились отпечатки пальцев Максима Соколова. У вас есть с собой сканер?

– Есть, – медленно произнес Гвидон. – В машине.

– Я рекомендую вам доесть, а потом взять у Максима отпечатки пальцев. Если они совпадут, сомнений не останется.

– Хорошо, – сказал Гвидон, – спасибо.

И нажал кнопку завершения разговора.

Некоторое время Гвидон оценивающе изучал Максима, а потом, неожиданно для самого себя, кратко, но емко выругался. Максим удивленно приподнял брови.

– Идиоты, – констатировал Гвидон. – Знаешь, Максим, иногда мне становится стыдно за мир, в котором я живу. Подавляющее большинство населяющих его людей – абсолютные и беспросветные идиоты.

– Москомп подтвердил мои слова? – поинтересовался Максим.

– Не совсем. Сейчас я доем… Подожди, ты ведь наверняка голоден!

Максим смущенно пожал плечами.

Гвидон подозвал официантку и заказал еще один обед для Максима. Смазливая негритянка покосилась на Максима с вялым интересом. Небось думает, кто такой – родственник или гей-партнер, подумал Гвидон с неудовольствием.

– Минуты через три принесут, – сказал Гвидон Максиму. – Мы поедим, а потом пойдем ко мне в машину и я сосканирую твои отпечатки пальцев.

– Точно! – воскликнул Максим. – В феврале я летал в Америку, а там после того теракта с самолетами стали брать отпечатки пальцев у всех иностранцев. Если в архивах сохранились даже мои фотографии, то эти отпечатки – тем более. У американцев такого бардака, как у нас, не бывает.

– Бардак везде бардак, – философски заметил Гвидон. – Как тебе наш мир?

Максим пожал плечами и осторожно сказал:

– Честно говоря, я ожидал большего прогресса.

Гвидон хмыкнул.

– Ты из какого времени? – спросил он. – Начало двадцать первого века, по-моему? А ты в курсе, что открыто потенциальное бессмертие?

Максим перестал жевать и вытаращил глаза.

– Какое бессмертие? – переспросил он.

– Потенциальное. Люди больше не стареют. Если не принимать наркотики и вести здоровый образ жизни, развитие организма останавливается на сорока – сорока пяти годах биологического возраста, вредные привычки добавляют к биологическому возрасту еще лет пять. Вот мне ты сколько дашь?

– Тридцать семь, – предположил Максим.

– Шестьдесят один. В цивилизованных районах средняя продолжительность жизни составляет сто десять лет.

– А потом? Организм все-таки стареет, только медленно?

– Нет, – покачал головой Гвидон. – Самая частая причина смерти – несчастный случай, на втором месте самоубийство. От других причин умирают очень редко, процентов пять всех смертей, не больше.

– Круто, – сказал Максим. – У вас, наверное, страшные проблемы с демографией. Если люди живут до ста с лишним лет и все время размножаются…

Гвидон грустно скривился.

– У нас другие проблемы, – сказал он. – Население Земли сокращается. В твое время сколько людей жило на Земле?

– Миллиардов шесть, по-моему.

– А сейчас два с половиной. Люди не хотят размножаться. Вот мы с Розой женаты семь лет, а ребенка никак не заведем. В ваше время генетический кризис уже был?

Максим пожал плечами:

– Что-то такое говорили…

– Все происходило постепенно, – сказал Гвидон. – Вначале прекратился естественный отбор, детская смертность упала почти до нуля, те, кто раньше уходил в отбраковку, стали жить и размножаться. Генетические отклонения накапливались, больных детей становилось с каждым годом все больше и настал момент, когда здоровые дети стали редкостью.

– Это как раз у нас, – сказал Максим. – Только никто не думает, что это генетический кризис, все грешат на экологию.

– Экология тоже внесла свою лепту, – согласился Гвидон. – И еще локальный бум потребления наркотиков. Но корень проблемы был в генетике. Сейчас ученые говорят, что генофонд человечества очищен на тридцать пять процентов, но большинство людей могут зачать здорового ребенка только с помощью генетической операции. Можно, конечно, провести усыновление, ну, то есть, подсадить донорскую яйцеклетку от здоровой пары, но это не то.

– Так оно всегда и бывает, – сказал Максим. – Одни проблемы уходят, другие приходят. А что такое цивилизованные районы? Разве у вас еще остались дикие места?

– Остались. В диких местах не действуют общечеловеческие законы, не принимаются мани, не работает система контроля преступности и никто не гарантирует соблюдение прав человека. В диких местах разрешен терроризм, хакерство, всякие другие извращения… но только в отношении цивилизованного мира, разумеется. Сейчас диких мест уже мало. Центральная Азия, Центральная Африка, Амазонские джунгли и все. А когда я был ребенком, весь Ближний Восток был диким.

– Я думал, в ваше время мир уже будет един, – заметил Максим.

– Ты немного не рассчитал, – улыбнулся Гвидон. – Но ждать осталось недолго, я думаю, что доживу до этого времени.

Обед к этому времени был уже доеден и разговор продолжался на пути к машине. За время короткого путешествия Максим узнал, что вокруг Земли вращается крупный астероид, приспособленный под орбитальную станцию. Отбуксировать астероид на околоземную орбиту оказалось дешевле, чем доставлять стройматериалы с Земли.

Отпечатки пальцев Максима в точности совпали с имеющимися в мировой базе данных.

– Что мне теперь делать? – спросил Гвидон. – Снова доложить этому… гм…

– Придурку, – закончил фразу москомп. – Не вижу смысла. Он очень расстроится и из-за этого не сможет принять правильное решение. Я уже доложил другому человеку, он сейчас думает.

– А ты сам что думаешь по этому поводу? – спросил Максим.

– Пока ничего определенного, – ответил москомп. – Чтобы принять решение, я должен узнать, что представляет собой машина времени.

Максим кратко описал электронные часы у подножия идола. Москомп внимательно его выслушал и спросил:

– Максим, вы собираетесь остаться у нас навсегда?

Максим почувствовал, как внутри у него что-то екнуло.

– А что, решение надо принимать прямо сейчас? – спросил он.

– Боюсь, что да, – ответил москомп. – Я полагаю, в ближайшие часы зона перехода будет изолирована. Надо провести ряд экспериментов и нельзя исключать, что машина времени будет повреждена. Если вы хотите вернуться обратно, сейчас самое время.

Это было неожиданно. Хотя, если вдуматься, ничего неожиданного не было. С чего Максим взял, что в будущем будут ему рады? И с чего он взял, что ему позволят шастать из одного времени в другое, пока не надоест? Если бы Максим рассказал о машине времени в своем родном мире, было бы то же самое. Вначале все считают его глупым шутником, а потом те, кто принимает решения, понимают, что это не шутка, и тогда машину времени окружают колючей проволокой и начинают изучать. Почему Максим решил, что в будущем все будет иначе? Надо Стругацких меньше читать.

– Я могу взять с собой что-нибудь на память? – спросил Максим. – Энциклопедию какую-нибудь…

– Можете, – сказал москомп. – Но копирование информации на устаревший носитель займет несколько дней. Если вы хотите унести в прошлое информацию о будущем, я рекомендую взять с собой переносной компьютер. Но тут есть маленькая проблема.

Максим сразу понял, что это за проблема.

– У меня нет ваших денег, – сказал он.

– Точно, – согласился москомп. – А я не имею права делать людям подарки.

– Ты можешь выписывать премии, – подал голос Гвидон.