Искушение Усачева Елена

Я положила на стол руки, и меня словно током прошило. Пальцы дрогнули, пришлось силой заставить их замереть.

– Макс!

Джерома как ветром сдуло с места. Композиторы народ нервный, неустойчивый, чувствительный к грядущим переменам. Грегор прилип к окну. Макс сидел на лавке, постукивая по поверхности стола. Одна Инга стояла, равнодушно глядя перед собой.

– Грегор, ты опять позвал гостей? – Напряжение внутри росло. Я готова была взорваться от негодования.

– Вампиры. Идут с севера, – вместо приятеля отозвался Макс.

– Не звал я никого! – Грегор перешел к другому окну.

Я сжала кулаки. Все было похоже на плохую мелодраму, где каждый шаг влечет неминуемые неприятности. А я ведь даже предположить не могла, что это засада. Думала, и правда прогуляемся, замок посмотрим. Если на нас сейчас нападут… Снова оглядела темные балки, провисшие флаги. От камня под ногами тянуло холодом. Как жаль, что все это новодел, окружающие предметы ничего не помнят, из них нельзя брать информацию. Но ведь сражения были именно здесь, на этом месте. Черт! Что же Макса вечно тянет в те места, где когда-то что-то уже происходило!

Давно я не строила арканов, поэтому с ходу ничего не могла придумать. Вокруг меня было слишком мало предметов. Стол, лавки, стулья, подсвечники, флаги. Не то. Нехотя, словно сопротивляясь, в голове моей стала выстраиваться цепочка. Кресло от стола в центр зала, разбить окно, бросить осколки к камину.

– Инга, в сторону!

До сих пор мне не удалось узнать, почему вампиры так любят этот предмет интерьера. Камин притягивал их. Если бы я была настоящим Смотрителем, около каждого развесила бы простенький аркан, и в мире стало бы гораздо меньше вампиров.

Я успела крикнуть, и тут же холодный вихрь задвинул меня вместе с креслом в угол. От удара сверху обвалился бело-синий флаг и с шуршанием опустился мне на голову. Я забилась, но меня придавили, и я потеряла возможность двигаться.

Сердце колотилось, пытаясь выскочить из груди.

– Пусти! – Можно было не сомневаться, что держит меня Макс.

А вокруг стояла тишина. Неправильная. Невозможная. Если они едят друг друга, то должны хотя бы чавкать.

Я с яростью дернулась, пытаясь встать.

– Они не тронут, – раздался голос Грегора.

Флаг с меня сорвали, и от свежего воздуха я закашлялась.

Дрянная пыльная тряпка. У меня попытались ее отобрать, но я потянула полотнище на себя. Чтобы моя голова начала соображать, по ней надо было просто стукнуть, зато теперь я могла составить прекрасный аркан. И это полотнище в нем сыграет центральную роль.

– Все в порядке, – гудел у меня над головой Грегор. – Это так, гости.

Я выглянула из-за спин моих милых охранников. У камина стояли трое. Две девушки и высокий мужчина с пронзительным взглядом светлых глаз. Он был красив болезненной надломленной красотой. Тонкий профиль, аккуратный росчерк бровей, глубокая морщинка над переносицей, длинные волосы. Девушки рядом с ним терялись. О них можно было сказать, что одна светлая, другая темная.

– Они пришли просить защиты, – все так же, на одной ноте тянул Грегор.

– Чего просить? – В голове моей еще звенел выстроенный аркан, каждую секунду он менялся, в зависимости от ситуации появлялись все более удачные варианты.

– Фан-клуб. – Макс присел на подлокотник кресла, сложив руки на груди.

– За автографами? – уточнила я, выбираясь на свободу. Говорить из-под локтя Макса было неудобно. Бешенство заставило меня выпрямиться. Сейчас я этих фанатиков-математиков уничтожу!

– Маша, остановись, это закономерно. – Макс коснулся моего локтя, заставляя прийти в себя. Что-то я последнее время кровожадной стала. – Эдгар покровительствовал вампирам. Ты победила Эдгара. К тебе перешли его обязанности.

Я с трудом проглотила комок, застрявший в горле. Хорошо, что я не убила дракона, охраняющего клад, а то бы покрылась чешуей и клацала зубами. С победителями драконов так обычно и происходит. На моем пути попался Эдгар, сильный вампир, решивший померяться силами со мной и Максом. Но в той войне я была не одна. Весь мир встал на нашу защиту. Вампиры со Смотрителями, кстати, тоже. Мы с Максом были только катализаторами. С чего вдруг все это счастье обвалилось на меня одну? Мне еще Аскольд с Олафом помогали. Где эти милые вампиры из Швеции? Или все же как с кладом? Победил дракона – становишься драконом. Победил вампира – становишься… А вот это вы врете. Мы из соседней сказки. У нас другие правила.

– Я не собираюсь им ничего дарить. Последние перчатки отдала композитору! – воскликнула я, чувствуя, как в моем голосе начинает пробиваться истерика.

Макс с Грегором переглянулись. Мужчина пошел ко мне. Фантазия услужливо подсунула картинку. Вот он доходит до кресла, падает на колено и со словами: «О, моя королева!» – предлагает мне свой меч и жизнь. Что-то похожее было в «Дон Кихоте».

Макс не шевельнулся. Как сидел, сложив руки на груди, так и остался в такой позе. Значит, драка отменяется. Мы будем слушать условия перемирия.

Вампир скользнул до противоположного угла стола и остановился. Девушки тенью следовали за ним. Я успела рассмотреть, что у одной из них милое круглое лицо, обрамленное светлыми кудряшками. На щечках от натянутой улыбки образовались ямочки.

– Нам достаточно будет слова.

Вампир пропустил все то, что я успела придумать, – приветствие, громкие хвалебные оды, парочку тостов во здравие, россыпь комплиментов. Начинаю привыкать, что в адрес вампиров я все больше обманываюсь. Сразу перейдем к делу. Сувениры отменяются, составляем устный договор: «Перед лицом своих товарищей торжественно клянусь…»

– И вы всем станете говорить, что знакомы со мной? – нервно отозвалась я. – Тогда вам нужна будет моя вещь.

– Это необязательно, – качнул головой вампир. – Знакомство не всегда требует подтверждения.

– Сергей, давай быстрее, – подогнал вампира Макс, и я покосилась на него. Всегда сдержанный и терпеливый, сейчас он решил отказаться от этих качеств.

– Хорошо! – Вопреки тому, что его торопили, Сергей медленно достал из заднего кармана джинсов что-то, похожее на тетрадку, и бросил на стол. – Пускай это будет у тебя. Мы рассчитываем на твою лояльность.

Не понравились мне эти метания предметов через стол. Я нагнулась, вглядываясь в подношение. Блокнот, сверху прикреплена ручка. На обложке глянцевая фотография. Я и Макс. Внизу переплетались две буквы «М».

Реальность вокруг меня позорно дезертировала. Я бы, наверное, свалилась, если бы не пыхтящий рядом со мной Грегор.

– Там еще календарики есть, – буркнул он, поддерживая меня.

Макс отсутствующим взглядом смотрел в сторону. Он об этом знал.

– Что там есть? – Надо было хоть что-то сказать. С каждой секундой действительность все больше и больше походила на фильм-катастрофу.

– Календарики на следующий год. Симпатичные. Ты очень хорошо получилась.

Я оттолкнула от себя Грегора и пошла в обход стола.

Блокнот был обыкновенный, на пружинке. На белой ручке были вытеснены красные переплетенные буквы «М». Две штуки. Как на блокноте. Я отказывалась верить в то, что видела. Машинально перелистала страницы. На каждой чередовался слабо-размытый то мой портрет, то портрет Макса. На пол посыпались глянцевые картинки.

Ну вот, теперь у меня есть портрет любимого. Так его и назову – «мой любимый вампир». Все, как я хотела.

О чем я думаю?

Пнула разлетевшиеся по полу календарики. Непонятно, когда они все это успели сделать, если фотки стащили только вчера. Хотя от вампиров можно было ожидать чего угодно.

– Фотоаппарат верните, – потребовала я, отворачиваясь.

– Он на месте. – Сергей даже бровью не повел.

Не вампиры, а сплошные жулики.

– Больше ничего не надо? – Я изобразила на лице гаденькую улыбку. Этот «кошмар под Рождество», кажется, никогда не кончится.

Инга все так и стояла около камина. Делала вид, что ее все это не касается. Уверена, даже не шелохнулась. Будет валиться замок, останется стоять на том кусочке пола, что понесется в тартарары. Тряхануть бы ее как следует, все бы узнать… Фанатики-маразматики!

Вампиры молчали. Все вампиры в зале молчали. Одни соловьи за окном надрывались. Видимо, где-то была открыта форточка. Птиц было хорошо слышно.

Ручка с щелчком открепилась от толстой обложки блокнота.

Никто не шевельнулся. Стоят, замерев, как вечность.

Перекинула первые две страницы. Писать в начале тетради плохая примета, начнем с середины.

Чернила в ручке оказались черными. Я размашисто написала «Удачи!» и внизу приписала букву «М». Перевернула листок. От волнения рука дрожала. Подпись. Еще одна. Росчерк на всю страницу. «М» похожа на завалившуюся избушку Бабы-яги. Швырнула блокнот обратно через стол.

– Можете разобрать на сувениры.

Сергей вдруг стал клониться вниз. Я увидела, как у него одеревенело лицо, как медленно на нижнюю губу стали наползать клыки.

– Всем стоять! – крикнул Макс, белой тенью проносясь через зал.

– Только попробуй предать нас, – хрипло, с одышкой выплюнул из себя Сергей.

Ручка упала на пол. Я впервые видела такую страшную трансформацию. Сергей изменился совершенно. Нижняя челюсть у него вытянулась, глаза потемнели, волосы встопорщились.

Я присела, подтягивая к себе полотнище. Сначала оно пошло легко, но потом застряло.

– Во дворе Смотрители. – Грегор наступил на флаг и теперь смотрел на меня тяжелым, ничего хорошего не обещающим взглядом.

– При чем тут я? – по-детски выкрикнула, чувствуя подкатывающие к горлу слезы. Как же мне все это надоело! Мы же поехали отдыхать.

Глаза всех вампиров были устремлены на меня.

Видимо, они были другого мнения.

– Строй защиту! – бросился ко мне Грегор. У него к Смотрителям была отдельная неприязнь. Однажды он провел у них в гостях больше месяца. Вряд ли барабанщик группы из Медлинга хотел повторить этот визит.

– Какую защиту? Я понятия не имею, кто это! – стала я отпихиваться от него. Но толкать вампира все равно, что пытаться сдвинуть с места Джомолунгму, – только руки отобьешь.

Сергей резко опрокинулся на спину. Серая тень мелькнула по полу.

– Останови его! – крикнула я застывшему Грегору. – Скажи, чтобы не двигался с места!

Вампир вдруг легко поддался под моей рукой. Сделал шаг в сторону, размытым отражением скользнул следом за Сергеем. Я попыталась отследить взглядом за его перемещением и уперлась глазами в арку выхода.

Тут не все новодел! Перекрытия, крыша. Но пол остался таким, как и раньше. Оконные проемы на тех же местах, на каких были в 1135 году. Я подбежала к стене между двумя окнами, положила на нее ладони. Рукам стало жарко. «Я никого сюда не пущу», – пообещала, мысленно опуская вдоль стен замка железный занавес защиты.

В дверь медленно вошел Сергей, мимо него проскочил Грегор. Во взгляде читалось: «Не опоздал?» Я отвернулась от него.

«Запираю границу на семь запоров, на семь ключей. И как вечно шумит Море Окиян, так вечно будут держать те запоры…» – запел в моей голове голос. Жаль, нет под рукой трех подсвечников, красной шторы и зеркала, чтобы сделать простенький аркан на неудачу. Простое – самое надежное. Я не была уверена, что колдовской заговор здесь подойдет.

Сквозь мой голос стала пробиваться пронзительная нота. Словно одинокая птица пела в небесах: «Тень, тень, тень». Или так звенела струна. Выстроенная мной защита заколебалась, готовая вот-вот рухнуть. Кажется, против моей силы нашелся более весомый аргумент? Однако! Отвыкла я от таких серьезных соперников.

Я выглянула в окно. На замковой площадке стояло человек семь. Парень забрался на высокий парапет, пристроил на колени гитару. «Брень!» – назойливо звучала струна. От этого звука, от вибрации струны мелкими осколками осыпалось мое непрочное заклятье.

На секунду мне показалось, что мы и правда вернулись в двенадцатый век. Ко двору герцога пришли бродяги-менестрели и просят разрешение повеселить хозяина. Вот только герцог сейчас страдает желудочной болезнью и не готов принимать гостей. Пускай недельку посидят в темнице. А там видно будет.

Я глубоко вздохнула, пытаясь почувствовать силу этих людей. Но они были закрыты для меня. Не чувствую я Смотрителей. Совсем.

– Ты границу аркана отследи, а мы их сделаем, – зашептал у меня над ухом Грегор.

– Вы им не нужны, – покачала я головой. – Это мой бенефис. – Толкнула створку окна. – Будешь по мне скучать, смотри на календарик. Я и правда неплохо получилась на снимке.

На треск оконной рамы Смотрители обернулись. Я узнала своего вчерашнего знакомца. Стиг улыбался. Казалось, вчерашняя ухмылка приклеилась к его лицу и теперь он не может ее снять, не повредив внешности.

Из-под арки появилась темная вихрастая голова Макса. В глазах у меня потемнело. Макс медленно пересек замковую площадь и остановился.

Грегор что-то успел мне крикнуть, но я уже бежала к лестнице. Кудрявая блондинка с ямочками на щечках прижалась к стене. Запястья ломило от боли, в кончиках пальцев играли иголочки. Я успела мысленно дотянуться до леса. Сосны нехотя просыпались, недовольные, что их потревожили. Но вот мне удалось нащупать пару берез. Ну держитесь, крысы, сейчас я до вас доберусь!

Винтовая лестница показалась бесконечной. Шершавые стены били в ладони. Меня посетило ощущение, что это уже когда-то было, что я уже однажды бежала, молясь только об одном – успеть!

Гравий под ногой мерзко хрустнул.

Макс стоял ко мне спиной. Я попыталась его обойти, но он сграбастал меня, не пуская вперед. Парень с гитарой опустил руку на гриф. Звякнула струна. Я же хотела только понять – жив? не тронули? где больно?

– Привет, Маша!

Я с удивлением обернулась на русскую речь. Никак не могу свыкнуться, что по-русски здесь может говорить каждый пень. Как я теперь поняла, к лингвистическим талантам это не имеет отношения. Просто мой родной язык в нашей тусовке становится международным.

Хозяин гитары приветственно махнул рукой. Он был чересчур подвижный. Все его тело беспрестанно совершало разные действия, суставы словно на шарниры насажены. Он не просто поворачивал голову, а словно плыл в бесконечном, никогда не прерывающемся танце.

– Я вас не знаю, – отрезала, потеряв драгоценный момент, и Макс задвинул-таки меня к себе за спину.

– Вы нарушили нашу прогулку, – пел родной голос. – У нас гости.

– И вообще – какого черта? – полезла я вперед.

– Мы хотели засвидетельствовать свое почтение, – четко, ни разу не споткнувшись, выговорил парень с гитарой. Словно каждый день произносил такие патетические речи. – Стиг не успел тебя вчера предупредить, что мы придем.

Стиг снова заулыбался. Ему не хватало бутылки пива, тогда бы его образ выглядел завершенным.

– А не пошли бы вы! – Мне неудобно было говорить, потому что Макс упорно не давал обойти его.

– Нежити здесь шестеро, но мы никого не тронем, – выдвинул свой аргумент гитарист.

Это я их сейчас трону! Нет, ну что за наглость?

И тут я перестала дергаться. Я им не верила. Ни одному слову. Я скорее поверю вампиру, чем Смотрителям. Но они остановили мой заговор, и все мои подпрыгивания сейчас ни к чему бы не привели.

Я громко выдохнула, упрямо сложив руки на груди. Хорошо, послушаем, что нам скажут, но не надейтесь, что чьи-либо слова будут иметь для меня хоть какое-то значение.

– Тебя тяжело застать одну, Маша. – Парень перехватил гитару, осторожно поставив ее на гравий площадки. – А когда ты с друзьями, наш визит неминуемо вызывает конфликт. Мы приносим свои извинения за испорченное утро. Мы можем с тобой поговорить?

– Макс, скажи всем, чтобы не волновались, – попросила я.

Любимый растянул губы в слишком широкой улыбке. Я видела, он сдерживается, чтобы не закинуть меня за спину и не броситься прочь отсюда. Хотя о чем я говорю? Какие волнения! У вампиров нет эмоций.

– Я сейчас приду, – попыталась я подогнать Макса словом.

Он не шевелился.

– Я люблю тебя. – Пришлось привстать на цыпочки, чтобы прошептать ему это в ухо.

– Вау! – хлопнул в ладоши Стиг. – Браво! Парень, мы ее заберем на секунду и вернем в целости и сохранности.

Жалко, что я не умею убивать взглядом. Мне очень хотелось, чтобы Стиг сейчас бился в конвульсиях башкой о камешки у моих ног. Но он стоял. И улыбался. Эта улыбка меня особенно бесила.

– Я останусь. – Макс посмотрел на Смотрителя, чуть склонив голову. Этот взгляд заставил Стига нервно хихикнуть. На фоне всеобщего серьезного молчания со своими ужимками и смешками выглядел он пошло.

Макс прошел мимо застывшей компании, взял в руки гитару.

– Ты позволишь? – глянул он на хозяина инструмента. И не дожидаясь ответа, присел около парапета. Коротко провел левой рукой по стене, обламывая ногти. В последнее время они у него здорово отросли.

– Мы остановились на почтении, – напомнила я, желая поскорее завершить эту неприятную встречу.

– А, ну да! – Стиг потер щеки, но улыбку не убрал. – Мы хотели заручиться твоей поддержкой. Ну что ты против своих же братьев-Смотрителей ничего не будешь предпринимать. И если что, то мы будем вместе.

– Если – что?

Дипломат из Стига был плохой. С первых же слов захотелось послать его куда подальше. Как будто он не знает: «если что», то я его убью.

– Можно мне? – вышел вперед гитарист.

Макс резко оборвал аккорд, но на это никто не обратил внимание. Парень между тем продолжал:

– Олег не успел приехать. Ему бы ты скорее поверила. Он будет здесь через пару дней.

Решили подтянуть тяжелую артиллерию, московских Смотрителей? Конечно, с Олегом мне разговаривать было бы гораздо сложнее, чем с этой компанией. Но с другой стороны, таких глупых условий, как Стиг, он бы не ставил. Олег умен. И он хорошо меня знает. Он знает, что «если что», то я буду не за тех или этих, а за Макса. И только за него.

– Мы думали дождаться его, – на одной ноте вещал гитарист, – но эти упыри нас опередили, и пришлось поторопиться. Нам надо знать, защищаешь ли ты вампиров или мы можем рассчитывать на твою лояльность?

Макс наигрывал что-то знакомое. Кажется, я это уже слышала. В критические моменты в нем открывается масса талантов, о которых я раньше не подозревала. В девятнадцатом веке в Германии была популярна гитара?

– Что ты нам скажешь? – напомнил о себе хозяин инструмента.

Я оглядела собравшихся. Со мной говорили двое, видимо, только они знали русский. Остальные молчали, но смотрели на меня так, словно и без перевода все понимают. Они были на удивление разные. За время общения с вампирами я привыкла к их болезненной красоте, к их мертвенной бледности. Люди же передо мной были высокие и низкие, худые и полные, с живыми заинтересованными лицами. Вздернутые в оживленном ожидании брови, прищуренные в напряжении глаза. Парнишка щиплет чуть пробивающуюся бородку. У девушки на скуле зреет прыщик.

– Я не думаю, что приму участие в каких бы то ни было играх, – сухо ответила я.

– Пока эти игры не касаются тебя, возможно. Но в конце концов войны добираются до каждого дома.

– Войны больше не будет. – Я чувствовала слабость своей позиции. Если бы от меня хоть что-то зависело!

Парень покосился на Макса, но все же сделал шаг вперед. Мог не утруждать себя, вампир бы его услышал, даже если бы гитарист шептал мне на ухо.

– В последних событиях пострадало много нежити, и хотя виноваты больше они, чем мы, вампиры собираются восстановить статус-кво, подправить пошатнувшуюся репутацию.

– Я не дам им ничего сделать. Войны не будет, – повторила я. Как будто от меня тут что-нибудь зависело! Я была вечным участником чужой игры.

– Ситуация сложнее, чем может показаться. – Вкрадчивый голос, темные внимательные глаза. Смотритель обладал определенным обаянием. А главное – он знал, что умеет очаровывать, и в открытую этим пользовался. В ответ я только упрямо поджала губы. Если бы взаимоотношения людей основывались на обаянии, мир был бы сказочным. – Из Нордкина вернулся Антон. Он собирается мстить.

– Кому? – История с Антоном и Ириной мне казалась завершенной. Врет он все!

– Вурдалакам, – легко произнес музыкант. Присутствие Макса его не смущало. Я бы за «вурдалака» врезала. Его никто не обзывает припадочным – вон как моргает. Наверняка это реакция на вампиров. – Если его не удержат в Москве, то он превратится в Черного Смотрителя, будет работать сам на себя.

– Если что-то и произойдет, то вы здесь будете ни при чем.

Я впервые слышала о таком понятии, как Черный Смотритель. Что-то родственное черному копателю? Видимо, во все времена появлялись люди, не желающие подчиняться правилам, использующие свою силу без ограничений и норм.

– Когда польется кровь, станет неважно, кто вынул из ножен меч первым. Нам надо знать, за кого ты тогда станешь.

За Макса! Какие еще могли быть вопросы? Никакие мировые войны и политические переделы вселенной меня не волнуют.

Аккорд снова прервался. На меня смотрело бездонное черное небо со звездочкой-зрачком по центру. Неужели Макс ждал моего ответа? Разве это не очевидно?

– Мы бы хотели заручиться твоей поддержкой.

Кажется, гитарист не сомневается в том, что я сейчас кинусь ему на шею с криками, что всю жизнь только об этом и мечтала. Пришло время щелкнуть его по носу.

Я повернулась в сторону открытого на втором этаже окна.

– Грегор, – крикнула я в пустоту оконного проема, – подкинь пачку сувениров.

Из-за подоконника выпал небольшой прямоугольный предмет. Как мило. Грегор перетянул подарок резинкой, чтобы он не разлетелся на составляющие. Гитара не успела звякнуть, а Макс уже проскользнул мимо меня, подхватывая стопку календариков. Смотрители с опозданием шарахнулись в сторону. Макс вложил в руку застывшему музыканту картинки.

– Я не знаю, как убедить вас жить в мире. – Мне тоже хотелось бы придать своему голосу вкрадчивый напор. На фоне хозяина гитары я все же проигрывала. – У каждого своя обида. Но пусть это станет моим оберегом для вас. Тот, у кого есть этот календарик, будет под моей защитой. И неважно, у кого он в руке. Дальше мы будем разбираться по ситуации. Но я в войнах не участвую.

Музыкант с любопытством повертел в руке картонку. Он здорово держался. Вокруг ходили вампиры, а он даже не шелохнулся. Только моргать стал еще сильнее. Думаю, у них была здесь подготовлена своя защита. Вряд ли она была направлена на кого-то конкретно. Как бомба. Если уж взрывается, то накрывает всех. Ничего, я им тоже зла не желаю.

– Вампирские штучки, – произнес музыкант. – Молодцы, подсуетились. Ладно, – он сунул календарики в карман. – Считай, что клуб почитателей твоего таланта увеличился. Но за мирными фанатами в конце концов приходят фанатики. Тебе не удастся отсидеться в стороне. Можно? – он склонился к Максу, отбирая гитару. Перекинул ремешок через плечо, устраивая инструмент у себя на спине. – Находиться рядом с тобой сейчас выгодно, – многозначительно добавил он, удаляясь.

– Все надеются, что ты вновь станешь Смотрителем, – произнес девичий голос, я не стала поднимать голову, чтобы посмотреть, кто говорит. – И гармония в мире восстановится.

Не буду отвечать. Для меня гармония выглядела несколько иначе. Но в этом мире она была невозможна. Видимо, мы теперь были обречены, каждый раз выходя из дома, встречать очередного гостя. А ведь есть еще Макс. Он тоже захочет меня куда-нибудь перетянуть. Как сказал этот гитарист? «Находиться рядом с тобой сейчас выгодно!»

С парковочной площадки, где мы оставили мотоциклы, долетело тарахтение моторов. Все рассаживались по своим авто и убирались кто куда.

Макс сидел мрачный. Скулы запали, взгляд напряженный. Правой рукой с длинными ногтями он меланхолично собирал в горсть камешки и ронял их обратно на землю. Смотрел перед собой. Губы жал. О чем думает? Вот так глядишь на человека, кажется, теорему Ферма сейчас докажет, а он на самом деле «Чижика-пыжика» про себя проговаривает или какую-нибудь другую прилипчивую песенку твердит.

Под ногой скрипит галька. Холодный ветер теребит распахнутые полы пальто. Лес недовольно ворчит тысячами хвойных макушек.

Я села на землю рядом с Максом.

– Ты знал, что они сюда придут? – Мысли о плохой мелодраме не покидали меня.

– Нет.

Тонкий мальчишеский профиль, собранные в линию губы, чуть вздрагивающие крылышки носа, холодные черные глаза. Да он ведь голоден! Наверняка столкновение со Смотрителями вызвало у него дикую жажду. Как он, бедный, со всем этим борется?

– Макс… – позвала тихо.

Он резко поднялся, прошел передо мной бесшумно, словно не по земле двигался, а по воздуху. Слова роняет злые. Холодные. Все правильно. Мы должны об этом поговорить. Но хочется этот разговор отложить. Хоть на полчаса.

– Вампиры давно искали с тобой встречи. – Глаза на меня не поднимает. Говорит, глядя себе под ноги. – Смотрители тоже. До недавних пор мне удавалось всех разводить, чтобы такой встречи не получилось. Они выследили нас. О поездке никто не знал. Это я предложил Грегору взять мотоциклы и отправиться кататься. А перед этим всю ночь искал Джерома, чтобы открутить ему башку за то, что он тебя напугал. Ты сказала, что я тебя не защищаю. Я не успеваю, события слишком быстрые. Они от меня не зависят. Вампиры теперь будут ходить за тобой по пятам, потому что ты их защита. Если ты выступишь за Смотрителей, вампиры окажутся в слабой позиции, и это будет знаком начала войны.

– Трогательно! – Устала. Зла. Раздражена. Как еще описать то, что поднимается у меня в душе? – Еще скажи, что ты со мной, потому что я такая популярная и могу кого-то защитить!

Черным клинком по мне прошелся взгляд ледяных глаз. Площадка опустела. Макс ушел.

Я метнула в ту сторону, где только что был любимый, горсть камешков. Да катитесь вы все! Подтянула колени, уронила голову на сложенные руки.

В мыслях пустота. Абсолютная. Пульсирует под челюстью жилка, сигнализируя о тревоге.

– Зря ты так. – Грегор скривился, нервно дернул носом – мне было лень, но я все-таки подняла голову, чтобы посмотреть на него. – Макс старается…

– Иди ты, знаешь, куда! – взорвалась я. – Или тоже за автографом прибежал?

Вампира мои слова не задели. Он демонстративно медленно прошел мимо, громко втянул воздух.

– Запах тут противный, – процедил он. – Ein Schmutziger[3]. Еще пристанет.

Перемахнул через парапет. Заработал мотоцикл.

Я снова уронила голову на руки. Так гораздо лучше. Сейчас я зажмурюсь, и весь этот кошмар рассеется. Я больше не увижу никого. А когда проснусь… О, когда я проснусь, все будет иначе.

Добиралась обратно долго. Сначала шла пешком, потом ловила машину. И всю дорогу в голове было пусто. Ни одной мысли. Я только знала, надо дойти до гостиницы, там все определится.

У входа в гостиницу меня попытался остановить хозяин. Наверное, ему что-то не понравилось в моем внешнем виде. Я не стала вникать в его быструю речь. Сегодня слов было сказано достаточно.

За дверью нашего номера было тихо. Прислушалась к колотящемуся сердцу и вдруг испугалась. Макса там нет! Он ушел! Ушел навсегда!

Толкнула дверь.

Комната аккуратно убрана. Уходя, я оставила приличный беспорядок. А теперь – ни пылинки, все вещи на своих местах. На пустом столе лежит фотоаппарат.

– Макс! – позвала я.

Ответа не было.