Крылья мглы Чередий Галина

Часть первая. Цитадель

Глава 1

Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре… Мышцы уже разогрелись и начали отвечать желанной болью. Волосы на затылке повлажнели, запах общей затхлости, сыреющего цементного пола и стен, канализации, матрасов и тряпья, видевших столько постояльцев, постепенно вытеснялся из сознания, позволяя хоть на миг представить себя в другом месте. Каком угодно, главное – без решеток.

– Серьезно, Войт, не понимаю, на кой черт ты каждый день делаешь это, – презрительно фыркнула Лора Каминг, моя соседка по крошечной камере, бывшая шлюха, замочившая своего садиста-сутенера, и редкая стерва, считавшая, очевидно, своим долгом напоминать мне о будущих мрачных перспективах. А может, просто таким образом внушавшая себе, что у нее-то все не так фигово, если сравнить со мной. Делало ли это ее никчемную жизнь счастливее? Как будто мне не по хрен!

Игнорируя ее разглагольствования, просто продолжила отжиматься от грязного пола камеры, не сводя глаз с крошечного зарешеченного окошка. Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь…

– Нет, ну ты реально дура! – возобновила она свой прочувствованный монолог, поворачиваясь на бок на узкой койке. – На кой черт ушатываешься тут? Тебе же никакое чертово чудо уже не поможет! Еще на этапе, наверное, замочат или в первую же ночь в «Итернити». Нечего было сыночку самого Сумрака улыбку от уха до уха на горле рисовать!

Он это заслужил. Заслужил. Все они. Каждый. Двадцать восемь, двадцать девять…

– Войт! На выход! – жирный охранник Ларри шарахнул дубинкой по решетке. – Посетитель!

Я поднялась, утерла пот, уже заученным движением сложила руки за спиной и просунула их в отверстие в двери, позволяя сковать. Сжала зубы, когда этот вечно воняющий чесноком и пивом говнюк сильно дернул наручники, намеренно повреждая едва поджившую с прошлого раза кожу. Он всегда так делал и только впервые, месяц назад, смог застать меня врасплох, заставив вздрогнуть и зашипеть.

– Знаешь, твоя сестрица редкая, конечно, уродина теперь стала, – фыркнул он мне в спину, провожая по коридору, – но если рожу ее порезанную прикрыть, я бы ей вдул. Намекни ей, Войт. Встретится со мной снаружи, постоит в коленно-локтевой немного, а за это я тебе нормальной жрачки подкину.

Гребаная реальность, в которой жертва насилия не заслуживала уважения и сострадания, а являлась объектом для еще большего унижения и насмешек. Только тот, кто жестко бил в ответ и не прощал ни единой обиды, впечатлял и добивался преклонения. Люди, что с нами стало? Внутри все вскипело, но наружу я не позволила прорваться ни капле гнева. Дыхание не сбилось, кулаки не сжались, ни единого слова этому ублюдку в ответ. Нет, я не попадусь на провокацию, не упущу, скорее всего, последний шанс повидаться с сестрой. Еще будет время и возможность – местный карцер мне знаком до каждой мельчайшей трещинки, и там не зудит над душой соседка.

Уперлась безразличным взглядом в покрытый пятнами рыжей плесени зеленый потолок, пока лязгнули замки, выпустив нас в следующий коридор. Несколько десятков шагов, и еще остановка, и еще. Наконец я оказалась в комнате без окон раза в три больше моей камеры, стены здесь были выкрашены потускневшей серебрянкой. Пространство поделено напополам толстым залапанным стеклом с отмыкаемой встроенной маленькой дверкой из очень частой решетки, через которую не протиснуть и мизинец. Посредине стол, с моей стороны – прикрученный к полу металлический стул, с другой – несколько чуть более удобных пластиковых. Сквозь грязную поверхность со следами десятков чужих ладоней разглядела Ирму, и мое сердце начало частить, как бы я ни приказывала ему прекратить, а в горле запершило до рези в глазах. Нельзя, нельзя расклеиться. Ей нужно будет идти дальше, заново выстраивать свою жизнь, что и так нелегко. Не нужно, чтобы мое искаженное или заплаканное лицо вечно стояло у нее перед глазами. Пусть запомнит меня другой. Сестра подошла к стеклу, положила на него обе ладони, на правой нет безымянного пальца, и я увидела, как без остановки текут слезы по той половине ее лица, что не была скрыта густой завесой темных роскошных волос. Какая же она все-таки красавица, и для меня так и останется. Ничьим безжалостным рукам и зверским поступками не изменить этого.

– Тебе не стоит ко мне ходить, – вместо приветствия сказала я.

– О чем ты говоришь, Летти! – всхлипывая, возмутилась она. – Как бы я могла не прийти!

– Снимите с моей клиентки наручники! – раздался резкий требовательный голос Мары Танс, моего назначенного государством адвоката, и только тогда за спиной сестры я заметила ее грузную фигуру в темно-зеленом брючном костюме. Но я не собиралась отвлекаться от впитывания образа единственного родного человека, чтобы приветствовать ее. Ни черта она для меня на процессе не сделала, даже не пыталась, хотя надо быть честной – вряд ли бы смогла.

– Обещай, что ты никогда не приедешь навещать меня в «Итернити»! – я не просила, а приказывала. И плевать, что из нас двоих именно Ирма была старшей и большую часть жизни она приказывала мне. Все изменилось безвозвратно.

Мои руки освободили и на этот раз аккуратно.

– Летти, у меня для вас есть предложение, которое реально повысит ваши шансы на выживание, – Мара Танс уселась на скрипучий стул и вытащила из своего портфеля какие-то документы, и я нехотя посмотрела в ее сторону. – Ни для кого не секрет, что тюрьма «Итернити», в женское отделение которой вас на днях этапируют, находится под полным негласным контролем Сумрака.

Ага, это только наивные обыватели считали, что глава мощнейшего преступного клана страдал в неволе, отбывая пожизненный срок. В реальности-то все было гораздо интереснее. Ему просто удобнее жилось себе там, в полной безопасности от своих врагов, где якобы отдавал долги обществу и более не участвовал во всем дерьме, что творилось на улицах с его непосредственной подачи. Когда в молодости поимел уже все, что только может возжелаться, дела передал гаденышам-потомкам и верным прихлебателям, оставив за собой решающее слово, чего бы и не провести старость в уютном трехкомнатном узилище, тем более все желаемое тут же будет доставлено с воли. И да, я в курсе, что именно в эту тюрьму меня определили совсем не случайно. Кстати, моя соседка по камере не права. Вряд ли меня ждет быстрая смерть по прибытии. Зачем тогда Сумраку было бы напрягаться и башлять, чтобы заполучить в свое распоряжение убийцу его единственного официально признанного сыночка. Убить меня могли и при задержании, и в изоляторе, и в любой день здесь. Не-е-ет, папаша Сумрак припас для меня нечто особенное, адское и совершенно не быстрое.

– Летти, умоляю, соглашайся! – просила Ирма, хотя я все еще не знала, о чем она говорила. – Это действительно шанс. Хоть какой-то! Что бы там ни было, это лучше, чем то, что уготовано сейчас.

Ожидая пояснений, я посмотрела на Мару Танс, и она начала демонстрировать мне бумаги. Это явно были бланки какого-то магического договора. Я нахмурилась. От магии всегда неприятности. Всегда. Наша с Ирмой мать, не сумев пережить уход отца к юной любовнице, обратилась к ведьме-отщепенке за приворотом. Когда не помогло, пришла за заговором на смерть разлучницы и предателя… Посмотрите, что из этого вышло.

– Корпус Драконьих ликторов в качестве эксперимента набирает добровольцев среди приговоренных к пожизненным срокам или высшей мере для создания воинства низшей ступени, – пояснила адвокатесса, и мои брови невольно поползли вверх.

Драконьи ликторы нуждались в пополнении в виде отребья, которым мы являлись? Да эти заносчивые уб… защитники общества от тьмы и обычных людей-то за ровню не держали, что, в принципе, и верно. Как-никак вели Крылатые свою родословную от самих древнейших драконов.

Так было принято говорить и думать, а сомневаться – ересь.

– А разве не нужно иметь в своих генах, по крайней мере, каплю драконьей крови, чтобы получить право хоть приблизиться к их цитадели? – искренне удивилась я.

– Говорю же – какой-то эксперимент, – раздраженно поморщилась Мара Танс, избегая смотреть мне в глаза и нервным движением поправляя несуществующую, якобы выбившуюся из гладкой прически прядь. – И ты что, в том положении, чтобы перебирать, Летти?

Я быстро пробежалась по пунктам договора. Не так-то их и много. С момента подписания мои тело, время и сама жизнь принадлежали нашему государству и Корпусу в частности. Не особо это отличалось от моего нынешнего положения.

Корпус нельзя покинуть по своей воле, только если тебя демобилизуют, отбракуют или убьют. Ну, считай пожизненно, чего уж душой кривить.

Приказы Драконьих ликторов, они же наши командиры, не обсуждаются и беспрекословно выполняются. При попытке сопротивления они имеют право подвергнуть нас любому наказанию на свое усмотрение. Тоже ничего нового.

В случае гибели в процессе обучения или во время несения службы, Корпус не несет за это никакой юридической и финансовой ответственности, и родственникам никакая компенсация не полагается. Что же, если Сумрак своими или чужими руками прикончит меня, то компенсация тоже Ирме не светит.

Ну и что я в итоге выигрывала? Правильно, шанс не очутиться через несколько дней в лапах садистского урода, глотку чьего сына я вскрыла, и не подвергнуться всем тем извращенным пыткам, которые он наверняка для меня тщательно придумывал. Конечно, нет гарантий, что в Корпусе у меня будет больше свободы, чем в тюрьме, или что я хоть когда-то покину его состав. Или что тамошние порядки и обращение командиров не будут хуже тюремных. Не просто же так этих самых членов воинства низшей ступени отбирали по тюрьмам среди приговоренных пожизненно и смертников. Но хоть какой-то шанс лучше, чем вообще никакого. Так что отсоси, Сумрак!

– Перо! – протянула я руку Маре, и она вложила в нее серебряный стержень с гравировкой.

Сжала его в ладони, кривясь от жжения и покалывания магии, и размашисто подписала контракт. Колючие невидимые искры промчались от руки к сердцу, оттуда по всему кровотоку, запечатлеваясь в каждой клетке и связывая меня нерушимым обязательством, и вернулись обратно в перо. Бумага поменяла цвет, буквы из черных стали цвета золота, а потом и вовсе пропали, оставляя лист абсолютно пустым.

– Летти, Летти, – всхлипывала рядом сестра уже совсем по-другому, будто от радости, и я тоже позволила себе надежду.

– С этого момента, Летти Войт, ты являешься собственностью Корпуса Драконьих ликторов и для других госслужб неприкосновенна! – торжественно объявила Мара Танс.

– Вот, значит, как? – недобро усмехнулась я и, стремительно развернувшись, прыгнула через всю комнату, прямо на лету впечатывая кулак в мерзкую рожу охранника Ларри. В запястье вспыхнула желанная боль отдачи, он хрюкнул и согнулся, заваливаясь на бок, взвыла сирена, а я от всей души пнула его по яйцам. Еще, и еще. Надеюсь, ущерб будет фатальным.

Влетела дополнительная охрана, сбивая меня с ног, наваливаясь тушами до хруста ребер и заламывая руки, Мара заорала, что они не имеют права меня бить и причинять любой вред по правилам контракта, стала грозить им жуткими карами за нанесение травм новобранцу Корпуса.

– Хочешь потрахаться, Ларри? – зарычала я, изворачиваясь, чтобы полюбоваться его мучениями, и уже чувствуя, как в шею впился дротик с «жидким усмирением». – Так пойди и спусти штаны в мужской душевой в банный день, сука! Может, и найдется кто-то, настолько оголодавший, чтобы позариться на твою рыхлую задницу! Это твой единственный сраный шанс заняться сексом в этой жизни по согласию и не за бабки, пока шлюха будет блевать от отвращения под тобой!

Глава 2

Что за адская боль в запястьях и плечевых суставах! Еще и во рту сушь и горечь, в ушах гул и веки прямо неподъемные. Натужно сглотнула, ощутив еще и жжение в сбитых костяшках. Ах да, я снова не отказала себе в удовольствии оставить свой след на физиономии очередного мерзавца, считавшего, что все женщины вокруг существуют с единственной целью – ублажать его паскудную персону, и за это наверняка загремела в карцер.

– Смотрите-ка, кто проснулся! Гребанная Крушительница яиц! – звучание сиплого голоса и сама манера выговаривать слова мгновенно создали в моей голове образ отморозка из района Змеиной верфи. Первый же взгляд сквозь с трудом поднятые веки подтвердил мою правоту. Где-то в полуметре от меня на поднятых к креплению в металлическом потолке руках покачивался парень со сплошным рисунком татуировок, имитировавших чешуйчатую кожу. Они были на лице и остальных видимых частях тела.

Глазные мышцы протестовали от малейшего усилия, но их много и не требовалось, чтобы рассмотреть, что и сама находилась в таком же полуподвешенном состоянии, как и десятки парней и девушек вокруг. Мы явно болтались в каком-то транспорте, и, судя по вибрации и гудению, прямо в момент моего окончательного пробуждения он шел на посадку. Пытаясь обрести полную ясность, сконцентрировалась на темных извилистых линиях тату на лице соседа, нагрузив свой мозг вопросом, к какой из змеиных группировок тот принадлежал. Заметив это, он злобно оскалил на меня свои специально отточенные и нарощенные зубы. На обоих клыках гравировка в виде серого кристалла, цвета тату – чередование черного, алого и бледно-серого. На нижней губе, носу и обеих бровях еще видны следы от снятого сейчас массивного пирсинга, который в изобилии носили все члены змеиных банд. Этот конкретный тип – агритовый аспид. Специализация банды – сбыт наркоты, крышевание попрошаек и шлюх-индивидуалок на пристани и набережной, частный извоз на грани с вымогаловом, плавучие речные подпольные казино и бордели, и по мелочи – очистка кошельков загулявших туристов. В торговле людьми, принуждении к проституции или прочем непростительном, на мой личный взгляд, дерьме не замешаны. Главный аспид, Ангус Краем, был не лишен основных принципов морали; ходили слухи, счастливо женат на дамочке отнюдь не легкой судьбы и имеет двоих детей. Так что никакого насилия над промышляющими собственным телом девочками и, не приведи нечистый, малолеток на его улицах не замечено. В моей извращенной системе координат это отмечено как нечто хорошее.

– Не пялься на меня, чокнутая сука! – продолжал скалиться аспид, которому от силы было лет девятнадцать под всеми этими тату. – Позаришься на мои колокола, и я тебе глотку перегрызу!

– Сделай так, чтобы твои причиндалы не оказывались слишком близко ко мне, и будешь в безопасности! – прохрипела я, презрительно фыркнув и начав рассматривать остальных соседей.

Всего нас насчитывалось тут около сотни. Все в одинаковых ядовито-желтых робах заключенных, которым воля не светила уже в этой жизни, некоторые с отблескивающими красными полосками на рукавах, сообщавших, что они вообще смертники. Каждый из нас был прикреплен кандалами к потолку настолько высоко, чтобы едва касаться ногами пола, кое-кто или дремал, или так же, как и я недавно, еще не пришел в себя после дозы усмирителя. Лица некоторых мне были знакомы по выпускам новостей об их процессах, и, насколько припоминала, на любом тут висел как минимум один труп. Вон, в соседнем ряду качался Колтон Зенски, здоровенный лоб, бывшая восходящая звезда хоккея. Блондинчик, ярко-синие глаза, сложение атлета и, про между прочим, серийный насильник. Урод. Просто виснущие на нем тупые фанатки ему были не интересны. Он предпочитал опаивать милых заучек из хороших семей и насиловать их в своем пикапе, снимая на телефон, в процессе заставляя говорить о себе отвратительные вещи, признаваться в несуществующей развращенности и желании быть униженными, а потом шантажировал, запугивал, вынуждая молчать об этом под страхом всеобщего позора. Не знаю, как там дальше пойдет, но я собираюсь теперь добраться до его горла при первой же возможности. Он это заслужил. А вот справа – Мелинда Картер, хрупкая девчушка с ангельским личиком и огромными влажными карими глазами. На первый взгляд нет никого, более несуразно смотревшегося здесь, если не знать, что милаха застрелила прямо в постели обоих своих родителей, потому что они мешали ей встречаться с черным парнем из школьной банды. Правда, на процессе она всех пыталась убедить, что не виновата и все это заказ ее высокопоставленного дяди-сенатора, но суд не счел эту версию жизнеспособной. Дальше опознавать своих случайных соседей мне помешало сильное сотрясение транспорта, гром и скрежет. Нас затрясло и закачало, мои бедные запястья снова взвыли.

– Внимание, новобранцы! – громыхнул мужской голос из динамиков, от которого почему-то побежали холодные мурашки по хребту. – Вы прибыли на место! В течение тридцати секунд вас освободят от удерживающих браслетов и вам надлежит немедленно покинуть транспорт. Предупреждение: тот из вас, кто посмеет напасть на другого новобранца, будет немедленно уничтожен на месте без разбирательств! Повтора или попыток медикаментозного усмирения не последует!

Защелкали наши оковы, и тут же вспыхнул первый конфликт. Двое парней, явно из враждующих на воле банд, вцепились в глотки друг другу, как питбули, накачанные озверином, и покатились по полу, сбивая других. Вспышка была ослепительно-синей, и тела обоих охватило призрачное бледное пламя. Придуркам сразу стало не до драки. Страшно крича, они начали корчиться и пытаться сбить странный магический огонь. Но это оказалось бесполезно. Меньше чем через минуту они вытянулись и затихли, обугленные и бездыханные. Ну что же, первый урок нам преподали.

Глава 3

– Если кто-то планирует и впредь не следовать озвучиваемым правилам, то сэкономьте и наше, и свое время и признайте это прямо сейчас, – раздался зычный голос, словно созданный для провозглашения приказов. – Я прикончу вас на борту – нам тут ни к чему лишний мусор.

Естественно, мы все уставились на говорившего. По ТВ, конечно, показывали Драконьих ликторов, но никогда достаточно близко, кроме разве их Верховного, и упоминали об их необыкновенно высоком росте и внешнем почти нечеловеческом совершенстве, заставляющем (цитата) «буквально лишаться дыхания». Мужчина, стоявший у основания трапа, действительно возвышался даже над самым рослым среди нас парнем где-то на полголовы. Ну, учитывая, что эти крылатые ребята утверждали, что в их ДНК есть гены священных драконов, я находила этот факт неудивительным. Внешность его тоже почему-то не вызвала у меня проблем с дыханием. Мужик как мужик, очень и очень привлекательный, короткостриженый брюнет, цвет глаз не разобрать с моего места, от шеи до пят упакован в темно-синюю кожу, напоминающую защитные костюмы байкеров, разве что увешан всевозможным оружием. Идеальные пропорции лица и тела, слишком, слишком идеальные, чтобы по-настоящему впечатлить меня. Ведь я существо из мира, где нет места ничему идеальному, и мое внимание прежде притягивали плохие и неправильные парни. Других-то поблизости не обреталось. В общем, пока я точно не понимала, от чего тут вздыхать в восхищении. То ли дело его крылья. Вот на что стоило пялиться, раскрыв глаза и рот, забыв, как разговаривать. Огромные, вот какие они были, и абсолютно потрясающие. Почти до конца раскрытые сейчас, они полностью перекрывали выход с транспорта, шириной метра в четыре, и кончики скрывались снаружи. Глубоко-черные, и при этом горящие бесконечным количеством хаотично блуждающих переливов на крошечных чешуйках, их покрывавших, которые при этом выглядели мягкими, словно бархат, хотя я читала, что каждая из них имеет почти алмазную твердость, и скользящий удар способен спустить с противника шкуру лоскутами. На эти роскошные живые полотнища хотелось смотреть не отрываясь, будто на качающийся маятник гипнотизера, а еще обязательно коснуться, чтобы познать, наконец, каковы они наощупь. Это чувство было как щекотка по нервам, будоражащим и возбуждающим.

Пришелец чуть взмахнул крыльями, на мой взгляд, откровенно рисуясь и наслаждаясь выражением наших офигевших рож.

– Принимаю молчание как готовность отныне подчиняться и не проверять неизбежность наказания за любое неповиновение! – прогремел он, выводя всех из ступора, и дернул одним из своих черных опахал, указывая себе за спину. – На выход, живо!

Очнувшись, я переместилась к стене, охотно пропуская всю оживившуюся толпу вперед. Как-то не было желания оставлять никого из своих случайных спутников за спиной. Драконий страж подчеркнуто не сдвинулся ни на сантиметр, так и стоял посредине аппарели, только сложил крылья, вынуждая всех прибывших обтекать его с обеих сторон. При этом он взирал свысока, но пристально, сосредоточенно и будто делал в голове некие заметки, моментально давая каждому умственную характеристику. Под его откровенно тяжелым взглядом даже самые дерзко державшие себя отморозки скромно опускали глазки и торопились прошмыгнуть мимо побыстрее. Когда транспорт почти опустел, я засекла у противоположной стены умника вроде меня, так же посчитавшего за благо дать толпе не совсем адекватных бывших зеков, коими мы все являлись, промчаться мимо. Долговязый, под метр девяносто, казавшийся почти тощим в болтающейся на нем мешком тюремной яркой робе. Темно-русые волосы, небрежно собранные в хвост на затылке, впалые щеки, острые скулы, пухлый, чуть ли не девчачий рот на симпатичном лице. Он на первый взгляд выглядел пацаном-переростком, дрыщом-старшеклассником, невесть как затесавшимся в толпу убийц, террористов и насильников. Парень небось по многу раз в день получал предложения непристойного характера в мужской тюрьме, а может, и не только предложения. С такой внешностью почти анимешной принцесски желающие нагнуть его должны были в очередь выстраиваться. Но вот настороженный и цепкий взгляд блестящих карих глаз подсказывал, что первое впечатление хрупкой внешности обманчиво. А стоило ему отделиться от стены и двинуться мягкой, осторожной поступью вслед за остальными, стало окончательно понятно, что этот худой миляга далеко не прост. Было что-то в его движениях вкрадчивое, продуманное, от чего моя интуиция сразу сделала стойку, предупреждая о скрытой опасности, гораздо большей, нежели в любом громиле с откровенно уголовной внешностью и здоровенными мускулами. Передо мной был чертов хищник, а совсем не потенциальная жертва. Мимо перегораживавшего дорогу Крылатого мы проскользнули одновременно, и на мгновение мне прямо-таки пришлось бороться с потребностью хоть кончиком пальца все же коснуться острого края крыла передо мной. Наши с Тощим глаза встретились, прежде чем начать изучать открывшийся вид. Парень мимолетно ухмыльнулся, будто он прекрасно знал об одолевшем меня странном желании и забавлялся этим. Захотелось зверски оскалиться и велеть ему держаться от меня подальше. Эта его необъяснимая самоуверенность почему-то бесила.

Тяжелые ботинки ликтора загрохотали за нашими спинами, а потом забухали по каменной кладке большого двора, в котором мы очутились. Будто мужик не просто шел, а прямо вколачивал ноги в земную твердь, желая вызвать ее дрожь и подчеркнуть тем самым факт своей необычайной мощи. Хотя двором это место можно было назвать лишь условно. Скорее какая-то открытая взлетно-посадочная площадка, с трех сторон заканчивавшаяся, похоже, крутым обрывом. В сгущавшихся сумерках рассмотреть, чем окружен этот кусок камня, было невозможно. Цитадели находились и у моря, но большей частью на Границе, за которой начиналась многокилометровая полоса ониксовой пустыни с зараженной стороны. В глубине двора возвышалось массивное темное, в десяток этажей, здание из бордово-коричневатого камня. Причем первые два были лишены окон. Только очень толстые резные двери, в которые сейчас втекал ядовито-желтый поток новобранцев под наблюдением еще одного стража. Кожаный прикид этого был насыщенно-зеленым, как у чертова рождественского эльфа, а волосы мягкими волнами спадали до плеч, и за их ровный золотистый яркий блеск многие модницы душу бы продали. И снова идеально правильные черты лица без малейшего изъяна, ну чисто ангел, вот только с черными, как мысли отчаянного грешника, крыльями и льдисто-синими глазами, взиравшими на всех с промораживающим до костей нечеловеческим интересом.

– Пошевеливайтесь! – поторопил нас с Тощим топающий позади надзиратель, и я ускорила шаг.

Коридор, в котором мы оказались, был как раз под стать местным владельцам. В нем Крылатый мог бы не только свободно передвигаться, раскрыв крылья полностью, но наверняка и без проблем сражаться. Закончился он еще одной монстродверью, с которой начинался спуск вниз по достаточно крутой лестнице. И вот тут было особо не развернуться. Максимум рядом здесь могло спускаться пару человек нормальной комплекции. На стенах виднелись какие-то высеченные в сплошном камне барельефы, но скорость движения и скудное освещение не позволили мне разглядеть ничего, кроме драконьих оскаленных морд и искусно выполненных чешуйчатых когтистых лап. Ну, в духе самого местечка, само собой.

Еще коридор, только теперь с немного застоявшимся, затхлым воздухом, будто сюда сто лет никто не заходил. В нем мы задержались перед следующей высоченной дверью, на этот раз, похоже, из чеканного серебра. Да, так и есть – серебро, и не просто тонкая пластина поверх дерева, а литой монолит, и его тут сто процентов хватило бы год кормить целый квартал, где я жила в последнее время. И без того не особо свежий воздух моментально пропитался отвратительным коктейлем из запахов разнообразного пота, разгоряченной от ходьбы и нервозности кожи и мерзких, дешевых, доступных зекам антиперсперантов. Очень захотелось перестать дышать.

– Сейчас вы войдете в Зал Даров, – голос «синего» ликтора в замкнутом пространстве коридора звучал пугающе гулко и всепроникающе до усрачки, заставляя вспотеть еще больше под тюремной робой от предчувствия неминуемо назревающего дерьма. – Двигайтесь быстро и без остановок. У вас будет ровно тридцать секунд, чтобы занять СВОЕ место. Тот, кто сдвинется хоть на сантиметр после этого, обрекает себя на почти стопроцентную смерть.

– Да задолбали вы – чуть что грозить прикончить нас! – выкрикнул громила с татуировкой какой-то неизвестной мне банды на всю правую половину лица. – Если бы я хотел просто сдохнуть, то не стал бы и заморачиваться и карябать свою подпись под вашим гребаным договором!

– Но раз ты уже подписал его, придурок, то изволь делать что приказано, – невозмутимо ответил зеленый летающий «эльф» глубоким и мелодичным, прямо до мурашек по спине голосом, остановившись у последних дверей. – Или обещаю, что к твоему умерщвлению мы подойдем гораздо креативнее скучных госслужащих.

Бывший бандит начал что-то ворчать в ответ, но в этот момент двери распахнулись и «синий» оглушительно рявкнул: «Вперед!», пихнув меня и Тощего в затылки. Вся толпа, инстинктивно подчиняясь мощи, вложенной в этот приказ, ломанулась в большой зал.

– Живо-живо-живо! – орали на нас ликторы, перекрывая ритмичное бом-бом-бом, явно отсчитывавшее наше время, пока мы толкали и теснили друг друга.

Мне хватило времени, чтобы на бегу рассмотреть: сам зал был совершенно круглым, строго посредине него торчало нечто вроде очень толстого, в несколько обхватов крупных мужиков, резного каменного столба с причудливым светлого металла навершием, которое стремительно начало подниматься, открывая полые разноцветные изнутри секции. Красная, синяя, бронзовая, зеленая. И там клубилось что-то непонятное, переливчатое, не имевшее определенной формы, словно дым, но казавшееся при этом гораздо осязаемей его, менявшееся от прозрачно-серого до всех остальных оттенков спектра. Я невольно затормозила, всматриваясь в странную поднимающуюся штуку, но успела краем глаза заметить, что пол в зале поделен на равные части, совпадающие по цвету с секциями наверху и разделенные серебряными гладкими тропинками. К этому металлу у местных какая-то особая любовь, как погляжу. Кто-то сильно двинул меня в спину, сбивая с ног и вынуждая упасть вперед. Извернувшись, я успела заметить лишь всполох черного крыла еще одного Крылатого. Его мускулистое тело казалось будто облитым жидкой бронзой из-за костюма. Вот уж воистину сидел он как вторая кожа, нисколько не скрывая, а наоборот подчеркивая все совершенства безупречного сложения этого беспардонно пихнувшего меня мудака. И не думая обернуться, он прошагал по звякающей под его подошвами тропе, с которой отшвырнул меня, как мусор, в сторону центрального столба. Гремевший на весь зал отсчет прекратился и кто-то взревел: «Замереть!» Я успела засечь еще, что рядом с бронзовым любителем швыряться людьми появилась высокая женщина в красном, а так же «синий» и «зеленый», а потом из полых секций над их головами со свистом стал вырываться мощный поток воздуха, изрядно сдобренный той самой клубившейся дрянью. Завоняло раскаленным камнем, серой и почему-то еще кровью. Воздушная лавина врезалась в каждого новобранца, и люди валились на пол один за другим, начиная страшно кричать, задыхаться и биться в конвульсиях. Кто-то из задних рядов, увидев этот кошмар, рванул с места, но воздушная хрень, будто живое хищное существо, засекшее движение, тут же выбросила похожее на острое копье туманное щупальце, пронзившее паникера совершенно реально, оставив недвижимым на полу. Это было последнее, что я запомнила, прежде чем мутный переливчатый поток врезался в меня, посылая в мир дикой агонии. Так и не успев подняться после сокрушительного толчка стража, я скрючилась от невыносимой боли, шея сама собой изогнулась под жутким углом, заставляя уткнуться расплывающимся взглядом в пол. Бронзовый, проклятый пол был бронзовым, промелькнуло в голове, прежде чем мир завертелся и потух, даря облегчение.

Глава 4

– Подъем, новобранцы! Хватит прохлаждаться! Не на курорт прибыли! – окрики ликторов на разные, но одинаково властные голоса вернули меня в реальность.

Открыв глаза, я тут же наткнулась на встречный взгляд Тощего, который лежал на боку в нескольких метрах от меня, в красном секторе зала, и кривился.

– Ни хрена себе нас одарили! – проворчал он, садясь. – От души прям, сука!

Пара длинных ног в кожаных штанах цвета бронзы и массивных черных говнодавах на рифленой толстой подошве возникла между нами, перекрывая обзор.

– Я сказал – подъем! – рыкнул Крылатый, и я перевернулась на спину, чтобы посмотреть засранцу в лицо.

Рыжий. Точнее, практически оранжевый, словно кто-то плеснул горючего ему на макушку и поджег. Кожа на лице белоснежная, безупречная, без единой веснушки или пигментного пятнышка, черты резкие, четкие – прямо рукотворная мраморная статуя, а не живое существо. Губы сжаты в бесцветную гневную линию, желваки чуть выпирают из-за стиснутой челюсти, пронзительно-зеленые глаза сильно прищурены, больше напоминают щелки. Выражение лица – высшая степень недовольства и высокомерия.

– Кто-то не расслышал мой прямой приказ? – громыхнул он надо мной, разрывая наш прямой визуальный контакт и обводя взглядом остальных в моем секторе. – На ноги, ЖИВО!!!

Тело подчинилось само собой, группируясь и вскидывая меня вертикально, и, как ни странно, никакой боли нигде я не ощутила, хотя сказать, что хорошо себя чувствовала, было бы враньем. Вся кожа зудела, будто долго-долго и интенсивно потела в жутко влажной и жаркой атмосфере, а потом все это дерьмо высохло прямо на теле, противно прилепив к нему кое-где отвратную синтетику одежды, не говоря уж о нижнем белье. Невыносимо захотелось в душ. Или хоть к крошечной раковине, что была в моей камере. Да пачка влажных салфеток и та была бы в радость. Оглядевшись, я увидела, как парни и девушки медленно поднимались вокруг, почесываясь и брезгливо кривясь, явно испытывая те же ощущения, что и я. Но встали не все. Трое примерно из двух десятков, попавших в мой «бронзовый» сектор, так и остались на полу, скрюченные и с искаженными в смертельной агонии лицами. В соседних цветовых секциях наблюдалась такая же картина. Трупы, где-то больше, где-то меньше, лежали между выжившими, которых поднимали на ноги хлесткими окриками другие ликторы.

– Какого хрена это было вообще? – пробормотал кто-то.

– Поздравляю, новобранцы, вам повезло только что получить первый из даров Драконьего дыхания – Дар жизни, – процедил «бронзовый» таким тоном, будто на самом деле остался крайне недоволен тем, что все мы не сдохли. – Добровольно выбрав этот сектор в момент распределения, вы получили меня в качестве наставника на весь период вашего обучения и отныне обращаетесь ко мне «декурион Крорр», – его щека дернулась, – и никак иначе. Вопросы?

У меня была парочка. Например, о добровольности выбора мною именно его сектора путем толчка крылом в спину. И не являлось ли обязательным для стражей при поступлении на службу глотать долбаный кол, который заставлял их потом выглядеть такими вот заносчивыми придурками, плюющимися в нас словами с видом преогромного одолжения. Но я решила придержать их при себе и только молча уставилась на своего нового командира в ожидании дальнейших бесценных указаний.

– Когда тут жрачку раздают? – спросила крепко сбитая девушка с ядовито-розовыми волосами. Ее я тоже знала из новостей. Хильда-фамилии-не помню. Она была единственной выжившей из молодежной неонацистской террористической группировки «White wolf», нападавшей на старшие школы в самых криминальных районах и отстреливавшей членов тамошних черных и китайских банд, толкавших наркоту под видом посещения положенных уроков. Всех остальных «волчат» перещелкали при задержании, потому что они сопротивлялись отчаянно, а Хильду тяжело ранили в голову и только потому, что она была без сознания, взяли живьем. Провели сложнейшую операцию, о чем еще напоминал короткий ежик цвета жвачки с одной стороны головы, и долго реабилитировали, лечили в тюремной больнице. Чтобы потом приговорить к казни через долбаную инъекцию. По мне, так наше государство обладает довольно убогим чувством юмора. Не проще было бы добить сразу?

– Не раньше, чем вы смоете с себя всю эту тюремную вонь и получите обмундирование, – ответил Крорр, и опять создалось впечатление, что он, скорее, хотел пожелать нам помереть с голоду.

Очевидно, нам тут рады были прямо несказанно. Впрочем, как и везде в этом мире. Ничего нового.

– За мной! – скомандовал он и, дернув крыльями и развернувшись, двинулся к серебряным дверям, пока остальные ликторы произносили речи в том же духе перед своими подопечными.

Я опять подождала, чтобы мои «одногруппники» потянулись шеренгой за нашим «папашей-гусем», оценивая, с кем придется иметь дело в ближайшее время, пока я не найду способ свалить из этого гребаного цирка. В том, что найду, не сомневалась. Девушек, включая меня, у нас оказалось трое. Помимо Хильды, я узнала принцессу-плаксу Мелинду Картер. А еще сюда затесался и урод-насильник Зенски, остальные парни не показались знакомыми. Обычные среднестатистические татуированные бандюки, видимо. Что же, если отбор тут будет на прежнем жестком уровне, то очень скоро нывшая в новостях красотка вылетит отсюда, не важно каким образом. Чего она вообще сюда решила припереться? Сидела бы в камере, полировала ноготки и строчила апелляции до бесконечности, авось и выгорело бы помилование однажды. А вот об отбраковке бывшей восходящей звезды хоккея я надеялась позаботиться сама. Чисто личного удовольствия для.

Мы вернулись уже знакомым маршрутом, но потом свернули направо, минут пять шли по темному коридору почти наощупь, добираясь до местного склада с барахлом, где наш командир-надзиратель пренебрежительным взмахом руки велел выбрать себе по три комплекта шмоток подходящего размера. Костюмы из черной кожи, вроде его собственного, и простое белое белье.

– Чтоб я сдохла – это натуральный хлопок! – шокированно пробормотала Хильда, погладив пальцами ткань трусов-шортиков перед собой. – Я себе такие только раз смогла позволить.

Я безразлично пожала плечами. За всю жизнь не носила ничего кроме стопроцентной синтетики, особых страданий по поводу наличия в мире супер-дорогих натуральных тканей не испытывала никогда, так что не видела тут повода для восхищения. Но Ирме это наверняка бы тоже понравилось. У нее всегда была склонность к дорогим вещам и тяга к богатым позерам, способным ими ее порадовать. К сожалению.

– Жду не дождусь, когда буду снимать эти тряпочки с ваших задниц, телочки, – похабно оскалился Зенски, рывшийся на стеллаже через ряд от нас, и кое-кто из парней одобрительно захмыкал.

– Не раньше, чем увижу, как ты сам себе отсасываешь, урод, – огрызнулась я.

– Сосать – сучья работа! – оскалился качок.

– Ну так и я к тому, что вижу перед собой настоящую трусливую сучку, – ответила, презрительно ухмыльнувшись и глядя ему прямо в мерзкие голубые зенки.

– Тварь поганая, – зарычал он, опираясь на полку перед собой, будто намеревался ее перепрыгнуть и навалять мне. Давай, гнида, иди к Летти, я тебе с таким кайфом кадык выгрызу! – Я тебя так трахать буду, что на твой визг все вокруг сбегутся, а потом заставлю ползать на коленях и рассказывать, как тебе это понравилось, и выпрашивать мой член снова!

– Это без наркоты-то в пиво? – насмешливо фыркнула Хильда, неожиданно поддержав меня, хоть я в этом ни черта и не нуждалась. – У тебя кишка тонка справиться с девчонкой в адекватном состоянии, да поди и не встанет же на такую. Ты же в основном по бессознательным телам.

Фырканье вокруг стало громче, превращаясь в полноценные смешки.

– Убью паскуд! – зашипел взбешенной змеюкой Зенски.

– Угрозы и попытки психологического давления и унижения в отношении других новобранцев – три дня в карцере без еды и воды и без освобождения от обычных тренировок, – голос Крорра, ждавшего нас у дверей, звучал одновременно безразлично и до оторопи угрожающе. – Любой акт насилия между кадетами – смертная казнь. Провокация на действия агрессивного характера – физическое взыскание на усмотрение командира группы.

Последнее он явно уже адресовал нам с Хильдой. Бывший спортсмен мгновенно сдулся, да и мы вернулись к выбору подходящих размеров.

– Закончили? – нетерпеливо окликнул нас ликтор несколько минут спустя, когда из коридора донеслись звуки шагов следующей команды новобранцев. – В душ! Шевелитесь!

Навстречу нам попалась вереница экс-зеков, возглавляемая той самой высокой женщиной в красном. Жгучая брюнетка с золотистой, словно мерцающей в тусклом освещении кожей, лицом и формами живой богини. Я, по своему обыкновению, шла последней и поэтому смогла пронаблюдать, как парни из нашей команды стали буквально сворачивать на нее шеи, пуская слюни, а те, что топали за ней, все поголовно пялились на ее туго обтянутую кожаными штанами задницу, как выжившие из ума идиоты. Кроме разве что Тощего, шедшего, как и я, замыкающим в своей шеренге. Перехватив мой насмешливый взгляд, он знающе ухмыльнулся и дерзко подмигнул. Кто же ты, блин, такой, хитрый засранец? Хотя… да пофиг. Ходи себе мимо и не приближайся.

Запах сырости сразу подсказал, что душевые уже близко. И сюрприз-сюрприз, они оказались тюремного типа – просто ряды распыляющих насадок с вентилями вдоль обеих стен. Никакого разделения по полу. Кто-то тут прямо гений, как я погляжу, если решил позволить очутиться в одном помещении десяткам обнаженных парней и девушек, которые месяцами до этого вынуждены были удовлетворяться сугубо хэнд-мейд способом. Блестящая идея, чего уж там.

– Хрена с два я разденусь при этих озабоченных придурках! – гневно зарычала Хильда, прожигая глазами широкую спину нашего наставника, а плачущая принцесса сразу завела свою песню из всхлипываний. Дуры, на хрена так эмоционально реагировать, показывая этим долбанутым шакалам, с какой стороны у тебя уязвимое место? Чтобы в него потом тыкали уже прицельно, гнобя и загоняя все сильнее?

Естественно, парни тут же стали стягивать робы, сверкая в нашу сторону плотоядными взглядами и похотливыми ухмылками. Менее чем через минуту перед нами замелькали быстро приходящие в готовность члены в ряд. Прямо хоть бери и занимайся фаллометрией в таком разнообразии форм и размеров.

– Мыться или ходить вонючей – твой личный выбор, – безразлично ответил Крорр и указал на контейнер в углу и полки вдоль стен. – Старые тряпки – сюда, новые пока пристройте здесь.

Я, и не думая смущаться или дергаться, стянула с себя верхнюю часть ядовито-желтого казенного уродства и зашвырнула в пластиковый ящик под свист членоголовых тупиц. Разве все слепые и не соображают, что это тоже своего рода тест? Крылатый пристально смотрел, как я раздевалась, но в его глазах абсолютно ничего нельзя было прочесть. И даже когда Хильда, выругавшись, последовала моему примеру, а за ней, дрожа и причитая, и Мелинда, он не перевел на них взгляд, хотя черта с два мне удалось засечь даже крошечную искру его мужского интереса или вообще тень какой-то эмоции. И это все же выводило из себя. Когда мужик упорно пялится на тебя голую, то предпочтительно знать, что у него на уме. Это очень помогает рассчитать возможный ход событий и собственную реакцию на него. Тут же – глухая стена. Да и черт с ним. Бросаться этот ликтор на меня точно не собирается, так что думать о вариантах обороны пока не нужно. Выпрямившись и развернув плечи, прошагала в душевую под похабные замечания и улюлюканье парней. Ну что за ослы с одной извилиной!

Встав под еле теплую воду, едва не застонала от удовольствия, освобождаясь от мерзкого липкого слоя на коже после посещения этого их Зала Даров. Намылила голову и стала быстро смывать, напрягая все органы чувств, кроме недоступного несколько секунд зрения, чтобы следить за обстановкой вокруг. И резко развернулась вправо, услышав оттуда изумленный вопль:

– Это что за хрень такая творится?!

Глава 5

Торопливо провела ладонью по лицу, убирая остатки пены, и уставилась на ошалело оглядывающего себя парня в нескольких метрах от меня. Не сразу сообразила, в чем дело, увидев, как с его тела льется почему-то разноцветная вода. Присмотревшись, поняла, что все его татушки, покрывавшие кожу от подбородка до пальцев ног, стали расплываться, превращаясь в бурые разводы, и стремительно утекали с мылом и водой в канализацию. Ну прямо акварельный рисунок, упавший в лужу, а не крутой бандюган! Еле сдержала насмешливое фырканье. Неужели этот неудачник сбацал себе временные тату, чтобы казаться круче, чем есть? О чем он думал вообще? В тюрьме за это запросто нагнули бы, а то и вовсе замочили. Новый удивленный вопль отвлек мое внимание, а вслед за ним и вскрик Хильды. В душевой явно прибывало народу, очевидно, красные уже успели прибарахлиться и явились на помывку, и поэтому пришлось поискать глазами розовую шевелюру. Чтобы ни черта не найти ее. Бывшая волчица стояла, пораженно уставившись на свои ладони и грудь, по которым лились ядовито-розовые потоки, а волосы ее приобрели цвет мокрого светлого блонда. Теперь весь пол в душевой покрылся буроватыми лужами из-за смеси множества красок с разных тел, и с моей собственной стороны тек густо-голубой поток. Что за ерунда? Моя краска не могла смыться просто так, в конце концов, я за месяц до ареста отвалила немалую сумму за вживление капсулы с пигментом, и работать эта фигня должна была исправно как минимум пару лет, окрашивая мои невзрачные пепельно-русые космы в красивый синий. Недоумевая, я опустила глаза и тут же офигела еще больше. Отчетливо видные еще сегодня утром следы от круглых ожогов в верхней части груди пропали без следа! Я жила с ними с семи лет и давно считала неотъемлемой частью себя, ежедневным напоминанием, какими жестокими тварями, носящими личины добропорядочности, населен мир, а теперь их не было? Еще не в силах поверить, обхватила правую грудь, приподнимая, и смахнула уже бледно-голубую воду, всматриваясь.

– Сиськи у тебя, конечно, высший класс, крошка, но неужели ты на них за всю жизнь не насмотрелась? – язвительное замечание, произнесенное вкрадчивым тенором, принадлежало Тощему, который, оказывается, успел занять место рядом со мной.

Он стоял, запрокинув намыленную голову и даже не глядя на меня. Распущенные мокрые волосы доставали до лопаток, и смотрелся он совсем не таким уж дрыщом, как в висевшей мешком робе. Точнее, совсем не таким, а жилистым, состоящим из одних сухих рельефных мышц, и на его теле я не заметила никаких расплывающихся разводов, говорящих о прежде существовавших отличительных знаках, способных подсказать, не принадлежал ли он к какой-нибудь преступной группировке. Зато его строение более чем отчетливо демонстрировало прекрасную физическую форму много тренирующегося юноши, который однажды и наверняка весьма скоро превратится в замечательный образчик мощного полновозрастного самца. Юный впечатляющий хищник сейчас и, безусловно, смертельно опасный противник для кого угодно в будущем. Если до него доживет.

– Тебе не рановато на сиськи пялиться? – огрызнулась я, отводя глаза.

– Крошка, для парня пялиться на пару суперских сисек никогда не рано, – фыркнул он, отплевываясь и все так же не поворачиваясь. – А вот то, что ты голодной кошкой поедаешь глазами меня, такого, на твой взгляд, сыкуна малолетнего, может быть и незаконно.

– Если бы я и захотела съесть кого-то глазами, то нашла бы для этого не мальчишку, а мужчину. Их вокруг полно, если не заметил. – Я стала закручивать воду. – И не смей меня больше называть крошкой, придурок, если тебе причиндалы дороги. Вообще со мной не говори!

– Это ты всех этих смельчаков мужиками называешь, у которых колокола внутрь втягиваются при упоминании твоей репутации Крушительницы яиц? – беспечно рассмеялся он, наконец развернувшись, и, нахально глядя мне в лицо, обхватил рукой свою мошонку и потряс, заставляя покачиваться дерзко торчащий ствол, достающий ему почти до пупка. – Как видишь, мои ты поджиматься не заставляешь.

– Напрасно, Сейлор Мун! – бросила я и направилась к выходу из душевой, пока он смеялся мне в спину, вызывая желание развернуться и стереть это выражение дерзкой самоуверенности с его хорошенького личика.

– Не-а, Сочные сиськи, я скорее уж капрал Леви! – услышала вслед и сжала кулаки. Блин, меня не вывела из себя толпа улюлюкающих дебилов с членами наперевес, а ему это удалось парой фраз. Забей, Летти, забей!

Здоровенный перекачанный идиот пошел в мою сторону, ухмыляясь и растопырив свои толстые пальцы, и его явное намерение облапать меня при якобы случайном столкновении было очевиднее некуда. Дружок, большие шкафы имеют обыкновение так громко падать. Не снижая скорости и делая вид, что не подозреваю о его намерениях, я резко сместилась в сторону и, поравнявшись с ним, молниеносно и как можно более незаметно саданула пяткой по большому пальцу на его ступне. Вскрикнув, он инстинктивно поджал от неожиданности пострадавшую конечность и тут же потерял равновесие, почти совсем без моей помощи, упал на бок перед моими ногами. Изобразив, что просто неуклюже споткнулась о его тушу на своем пути по инерции, впечатала пятку прямехонько в его хозяйство и повалилась за его спину, группируясь, чтобы не ушибиться всерьез. Запрещено насилие, говорите? Быстро вскочила и, развернувшись, картинно прижала руки к груди, изображая вину и растерянность под взглядами Крорра и красной ликторши.

– Ой, прости ради бога! Я тебя не заметила! Как же неловко вышло! – на всю душевую завопила я, наклоняясь, и прошептала своей жертве прямо в ухо: – Еще раз попробуешь коснуться меня – станешь евнухом.

Быстро поднявшись, пошла прочь, сопровождаемая опять руганью, девчачьим ободряющим посвистом и мужским шипением «гребаная яйцерезка» из разных углов.

В дверном проеме в предбанник Крорр внезапно преградил мне путь. Хоть я и ожидала этого, наблюдая за наставником сквозь якобы виновато опущенные ресницы, но все равно его маневр застал меня врасплох. Мое сознание не отметило самого факта его перемещения. Только что подпирал мощным плечом косяк рядом с Красной, и вот уже кончики моих съежившихся от прохлады сосков коснулись кожи его формы, и только чудом удалось затормозить, чтобы не впечататься в него полностью.

– Думаешь, я не заметил, что произошло на самом деле? – прошипел Крылатый, опустив голову так, чтобы его губы оказались у моего виска. – Или надеешься, что намерен спускать это?

От щекотки, вызванной резким скольжением воздуха по телу, промчалась волна озноба, а следом жара, словно его дыхание было ведром ледяной воды, сначала замораживающим на грани шока, а потом мобилизующим все силы организма на стремительный нагрев. А может, это было влияние окутавшего меня, как одеяло, его запаха. Что-то простое и при этом многогранное, как дорогущий кофе с загадочным набором специй и примесью ненавязчивой волнующе-изысканной нотки парфюма, настолько еле уловимой и интригующей, что хотелось прижаться к его щеке носом и глубоко вдохнуть, чтобы распробовать оттенки. Какой-то обонятельный манок для падких на роскошь идиоток, наверное. На долю мгновения накрыло видением, как вокруг моего тела оборачиваются огромные черные крылья, укутывая от макушки до пяток, отрезая от внешнего мира и одаривая немыслимыми тактильными ощущениями, усиливая интенсивность гипнотизирующего аромата в сотни раз. Нечто подобное, но без дополнительного разрушающего здравомыслие эффекта мне случалось вдыхать, незаметно обирая зазевавшихся богатеев в дорогих кварталах. Этот запах был вкусным, дразнящим и раздражающим одновременно и тогда, и сейчас, а еще и прекрасно напоминающим о границе между мной и мужчиной, способным себе позволить такое. Не моя лига. Я быстро отступила, сдерживая желание вообще шарахнуться от здоровенного ликтора. Слишком уж голой и уязвимой себя рядом с ним почувствовала, хотя именно такой я и была. Подождала секунду, отказываясь пересекаться взглядом, давая ему продолжить. Неужто быть мне показательно наказанной? Но вместо сообщения о взыскании услышала рядом женский смешок и бархатистый голос Красной:

– Зря ты не встала в красную зону, Войт. Вот я, например, ничего такого не заметила и намерена это делать и впредь.

– Занимайся своим зверинцем, Илэш, на моих не целься, – внезапно огрызнулся на красавицу Крорр, отстраняясь и тем самым давая мне возможность проскользнуть мимо, коей я тут же и воспользовалась.

– Твое-мое… – насмешливо пропела женщина, – лишь дело случая, да, Крорр? А случаи… они разные бывают.

Может, они еще о чем-то и переговаривались, но я уже не вслушивалась, а торопливо одевалась. И так пока информации достаточно. Выходит, Крылатые конкурируют тут друг с другом, и тот толчок, отправивший меня в бронзовую зону, не был случайным. По крайней мере, эта Илэш точно так думает. Мы, типа, шахматные фигурки в какой-то игре Драконьего корпуса? Это, в принципе, неудивительно. А вот то, что безупречные потомки самих священных драконов позволяют себе мухлевать в этой игре, действительно интересное открытие. С другой стороны, что там у них между собой за правила, я понятия не имею, и, может, умыкнуть у сослуживца-конкурента пешку другую у ликторов в порядке вещей.

Я уже была полностью одета и заплетала облезшие волосы в косу, когда и остальные члены моей группы стали выползать из душевой. Смотреть на еще недавно разукрашенных чернилами едва ли не с головы до ног бывших бандюков сейчас было по меньшей мере странно. Совершенно чистая кожа: ни следов пирсинга, ни шрамов. В таком виде они выглядели просто обычными парнями, почти мальчишками, и это явно вырвало их из зоны комфорта. Больше никакого нахального гогота и откровенной демонстрации расписных тел со стояками вкупе. Похоже, без своих татушек ребятки ощущали себя в сто раз более голыми. Теперь пришел мой черед ухмыляться, глядя на то, как они хватаются за одежду, поникнув верхними головами и торопясь прикрыть такие же уныло болтающиеся нижние. Господи, придурки, это были лишь рисунки на коже, знаки принадлежности к чужой силе, а не суть вашей собственной натуры, и без них вы не стали слабее или менее значимыми для самих себя! Хотя по хрен на вас!

Едва все были одеты и выстроились в шеренгу, Крорр прошел вдоль ряда и прижал к правому плечу каждого полоску поблескивающей бронзовой кожи, пучок которых достал из кармана. Там она прирастала намертво. Когда он шлепнул широкой ладонью по моему плечу, его запах снова накинулся на мои органы чувств, словно был атакующим хищником, но в этот раз я уже была готова к его завораживающе-агрессивному действию. А вот стоящая после меня Хильда – нет. Она покраснела и даже покачнулась, потянувшись рукой к крылу Крорра, когда он пошел дальше по ряду. Неужели и я тогда, при выходе из транспорта, выглядела примерно так же? Понятно, почему Тощий над этим потешался.

Из душевой мы отправились прямиком в столовую, и теперь уже я ухмыльнулась, заметив, что и Хильда, и Мелинда пристроились сразу за наставником.

– Это же мясо? – уставился один из парней в свою тарелку, которую перед ним шлепнула на столешницу румяная полноватая женщина лет тридцати. – Серьезно? Не имитация?

Передо мной тоже лежало нечто очень напоминающее кусок мяса на ребрах и гора овощей, прямо как на картинках из старых книг по кулинарии.

– Никто в Драконьем корпусе не питается синтетической пищей. Она не способна поддерживать ваши силы при тех нагрузках, что вас ждут, – заносчиво ответил Крорр, заняв место во главе стола. Наш командир будет питаться с нами? В смысле, никаких привилегий для начальства?

– Натуральное – это, конечно, здорово, – закусила губу Хильда, принюхалась и сглотнула, – но только если мы этого нажремся с непривычки, то блевать будем до-о-олго.

– Не будете, – отмахнулся Крылатый, принимаясь за еду. – Именно поэтому вы сначала получили Дар жизни, а уж потом вас повели кормить. Отныне такие вещи как расстройства пищеварения, инфекции немагического свойства, рак и прочая ерунда вам не страшны.

– Ага, те ребята, что остались валяться там на полу, наверняка предпочли бы и дальше жрать искусственное дерьмо, чихать и страдать от диареи иногда, но оставаться при этом живыми, – пробурчала я себе под нос. – Одарили вы их знатно.

– Не смейте неуважительно отзываться о преподносимых вам, поганцы, священным Дарам! – грохнул кулачищем по столу Крорр с такой силой, что вся посуда подпрыгнула. – У вас появился шанс превратиться из жалких отбросов в настоящих защитников нашего общества и достойных его членов! И вы либо ими и станете, либо сдохнете! А теперь мордами в свои порции и жрать! У вас десять минут, время пошло!

Я последовала приказу, про себя, однако, отметив, что эти гребаные Дары были упомянуты во множественном числе. Значит, будут и еще. И сколько из нас их не переживет? Ладно, пофиг на других, какие шансы у меня?

Глава 6

После столь экспрессивного пожелания приятного аппетита все внезапно оголодали и уткнулись в тарелки, дабы не нарваться на что-то посерьезнее раздраженного рыка ликтора. На вкус натуральная еда оказалась реально потрясающей, пусть и совсем непривычной, особенно из-за разности консистенции продуктов. После всего того, чем приходилось питаться мне в жизни и особенно тюремного безвкусного месива в последнее время, эта пища была просто божественной. Сама не заметила, как подчистила до блеска поверхность фаянса, сразу ощутив себя раздувшейся от обжорства гусеницей.

– Посуду за собой сами будете убирать, а чтобы табуном не бегали, устанавливаю дежурство, – сообщил Крорр и кивнул ближайшему к нему парню: – Начнем с тебя и дальше по кругу. Расположение за столом отныне не менять.

– Я что, шестерка, за всеми шлюмки («тарелка» на тюремном жаргоне) таскать ! – тут же оскорбленно взвился тот. – Вон пусть телки убирают, это вообще их бабская работа!

Удар черного крыла был молниеносным и сокрушительным. Скандалист слетел на пол и взвыл, скрутившись и схватившись за лицо, а между пальцами его просочилась кровь.

– Я сказал – ты сегодня дежуришь, Рамос! – бесстрастно и даже не глядя на свою жертву, повторил Крылатый. – Встал и собрал посуду. И не забудь у служащих тряпку попросить. Кровь за тобой замывать они не нанимались.

Кривясь и утирая рассеченную от носа до уха щеку, нарвавшийся придурок все же поднялся и выполнил приказ. Дожидаясь его, мы сидели молча, а Крорр тем временем переводил взгляд с одного на другого, будто продолжая изучать, что же мы собой представляем. Как ни странно, но к тому моменту, как дежурный закончил, кровь у него течь перестала, хоть рана и выглядела довольно глубокой.

– За мной! – опять скомандовал ликтор, поднявшись и направившись к выходу.

Прихватив свои новые шмотки, мы отправились в довольно долгий путь по коридорам, снова спускались по лестнице, пока не достигли приличных размеров пустого зала. Окон нигде не было, только проемы в стенах без дверей, ведущие в просторные комнаты с рядами аккуратно застеленных двухъярусных коек вдоль стен и тумбами между ними. Интерьер очень напомнил мне приютский, но тут его скорее стоило именовать казарменным.

– Занимайте места! – указал наставник на два ближайших к нам помещения. – И учтите, что переезды без моего личного разрешения на весь первоначальный период обучения запрещены.

Как-то не сговариваясь, мы с Хильдой и Мелиндой быстро вошли первыми в крайнюю комнату и тут же встали вдвоем с волчицей в пустом проеме, когда за нами попробовал сунуться и Зенски.

– Обломайся! – с угрозой тихо сказала я.

– Не имеешь права, сука! – огрызнулся он, сверля меня своими наглыми бельмами.

– А ты – мозгов, если сделаешь еще хоть шаг сюда, – поддержала меня бывшая наци.

– Вы у меня ох как пожалеете! – пригрозил он, но отступил и скрылся в соседней комнате.

После мы, как настоящий долбаный фейс-контроль, отсортировали всех, желавших попасть к нам, и допустили только тех, кого по молчаливому согласию сочли внешне относительно безопасными. Если так вообще можно говорить о местном контингенте. В итоге, кроме нас троих, подселилось шестеро парней, и у нас остались две пустые койки, тогда как рядом, по моим подсчетам, были теперь заняты все.

Я сразу же захватила верхнюю в самом дальнем углу, показавшуюся мне максимально удачной стратегически. С нее прекрасно просматривался вход и все помещение с моими сожителями, к тому же, в случае чего, была возможность сбить с ног агрессора, прыгнув сверху, и стремительно прорваться к выходу. Подо мной осталось пустое место, а Мелинда с Хильдой устроились на соседней. Крорр следил за всеми нами, стоя снаружи и, видимо, ему было глубоко плевать на такое распределение. Вмешиваться он точно не собирался.

– После отбоя любые перемещения под строжайшим запретом! – заявил он, когда мы все определились с местами.

– А как же насчет в сортир? – вякнули из «мальчуковой» комнаты.

– Терпи, не младенец! – отрезал Крылатый. – Нет – так делай под себя! Потом сам же и стирать будешь.

– А если мне вздрочнуть приспичит? – не унимался придурок.

– Попросишь остальных уши заткнуть, – едва заметно ухмыльнулся наставник. – Но я тебе обещаю, что уже завтра к вечеру ты и руки для этого поднять не сможешь.

Пока я укладывала вещи в тумбу, из внешнего зала еще доносились голоса, шум шагов и властные высказывания ликторов, устраивавших свои, как сказал Крорр, «зверинцы» на ночлег в остальных комнатах. Пару раз я даже, кажется, слышала вскрики боли, что являлось, очевидно, следствием начальной воспитательной работы, проводимой Крылатыми. С одной стороны, я отдавала себе отчет, что с большинством из нас именно так и надо – с позиции откровенной силы, ибо другого языка человеческого взаимодействия отморозки, выросшие в районах, где в банды вступают едва ли не с пеленок, не понимают сейчас и вряд ли когда-то захотят понять. Однако я и не видела, как насилие над привыкшими только к этому же насилию способно изменить их и превратить в тех самых пресловутых защитников и достойных членов общества. Если я что и понимала в жизни, то такой подход способен сделать их лишь ожесточеннее, изворотливее и хитрее. И кому только в голову пришла счастливая мысль создать боевой отряд из прокачанных отпетых головорезов, обученных самими непобедимыми ликторами? Зачем? С кем нам предстоит сражаться? С монстрами с зараженной стороны? У самого Корпуса силенок стало маловато, или драконьей родне надоело проливать свою высокоценную кровушку за простых людишек? А может, с нашей помощью хотят наконец покончить с порождениями Мглы и вернуть мир к исходному состоянию? Но если это не удалось в течение стольких десятилетий, то вряд ли вообще возможно. Насколько я знала, зона заражения лишь увеличивалась, тесня оставшиеся города, да и без того крошечные аграрные районы. Тогда, выходит, наше предназначение – геройски сдохнуть, пытаясь добиться этой победы или хоть расширения Чистой территории. А что, логично. Чем кормить нас за счет государства, содержа пожизненно, или даже тратиться на утилизацию трупов смертников, лучше использовать хоть с каким-то толком. А не выйдет толку – ну и ладно, такого добра, как зеки, еще завались, и кто о нас поплачет или станет шум поднимать о наших правах? Ну пытались из социопатов и бандюков нормальных людей сделать, ну не вышло, не вина Крылатых, а просто высшая степень испоганенности исходного материала, он же расходный в итоге. Не об этом тебе, Летти, нужно думать. Направь мозги на построение плана побега. Играть в солдатиков для крылатых высокомерных амбалов – это как-то совсем не мое.

– Предлагаю устроить ночное дежурство, – едва слышно прошептала Хильда, копаясь в своей тумбе, примыкающей к моей, и демонстративно не поворачиваясь в мою сторону. – Как насчет спать по очереди?

Я покосилась на нее и уже почти была готова отвергнуть предложение. Во-первых, не собираюсь я тут заключать ни с кем союзов, мне ни черта не нужно беспокоиться ни о чем, кроме собственной задницы. Во-вторых, давным-давно я научилась спать чрезвычайно чутко и исключительно урывками, так что в подстраховке не нуждалась. Но, если подумать, вдруг придется обороняться, и тогда двое лучше, чем одна. Мелинду я за бойца не считаю, но хоть шум поднять может. Конечно, в таком случае придется делать допущение, что Хильда на полном серьезе готова будет прикрыть мне спину, а я не настолько беспечна. Ладно, плевать, не станет или не сможет драться в полную силу, так на крайний случай сработает в качестве отвлекающего фактора и даст время для ориентации. Естественно, я понимаю лучше некуда: сговорись эти членоголовые завалить нас толпой – и хрен мы им сможем что-то противопоставить. Однако быстро на такой ход событий рассчитывать не приходилось – ведь здесь полно парней из противоборствующих насмерть на воле банд и группировок, и победить в себе годами взращиваемую вражду за день-два не выйдет.

– Эй, Войт, так что? – нетерпеливо зыркнула в мою сторону Хильда, и я кивнула, чтобы не привлекать лишнего внимания, и плечи волчицы немного расслабились. Все же она боится. И я боюсь. Но разница в том, что она, как и большинство местных парней, нуждается в группе, массе, символизирующей силу и поддержку, а мне давно на это наплевать. Тот, в ком я действительно когда-то способна была видеть эту самую поддержку и безопасность, покинул навсегда, предварительно став очередным разочарованием, а Ирма всегда пусть и была самым родным и важным человеком, но никогда до конца не понимала меня. Знаю, что моя извечная агрессия и нежелание следовать правилам часто расстраивали и пугали ее. Прости, сестренка.

– Готова быть первой, – прошептала Хильда, и я снова кивнула, незаметно показывая два пальца, сообщая, что беру вторую «смену», но тут Мелинда стала энергично гримасничать, привлекая наше внимание и выпрашивая вторую очередь для себя. Я безразлично пожала плечами уступая. Мне вообще без разницы.

– Так, хватит возиться, – властно гаркнул Крорр. – Отбой!

Свет погас, едва все забрались на свои места. Прикрыв глаза, я дала им привыкнуть к почти полной темноте, прислушиваясь к возне, покашливаниям, тихому бормотанию и скрипу казенных коек. Мой мозг сначала привычно завис в пространстве чуткой дремы, покачиваясь на волнах от кратких периодов сна до почти полного бодрствования для быстрого зондирования окружающей обстановки. Вскоре вокруг стало совсем тихо, не считая разноголосого мужского храпа и сопения. Еще какое-то время спустя я встрепенулась, когда Хильда разбудила Мелинду, которая, к слову, отреагировала так быстро, будто и вовсе не спала. Обменявшись парой тихих фраз, девушки передали друг другу ответственность, и наци вскоре задышала ровно. А потом произошло нечто мне совершенно не свойственное. Может, дело было в непривычной тяжелой пище и чрезмерной сытости или во всем дне, забитом всякими нервными напрягами, но я внезапно отключилась полностью. Понятия не имею, как надолго, но очнулась от еле слышного звука, больше всего похожего на придушенный писк или всхлип и шарканья. Мгновенно напрягшись, я прищурилась, сканируя все вокруг, и увидела движение в комнате чего-то большого. Присмотревшись еще сильнее, поняла, что кто-то рослый и здоровый тащит мелкую Мелинду в сторону выхода, зажав ей рот и практически вывернув голову, чтобы она не могла сопротивляться. Как только они выскользнули наружу, я бесшумно спрыгнула вниз и, крадучись, помчалась следом. Зенски, сраный ублюдок Зенски волок эту смазливую куклу, и о его намерениях не приходилось особенно гадать. Долю секунды я колебалась, спрашивая, должна ли я вмешиваться и есть ли мне до этого дело. Но тело действовало уже на автомате, движимое гневом, всегда бурлившим во мне по отношению к подобным скотам. Резко ускорившись, что есть сил вмазала ему пяткой в район правой почки. Урод взвыл, отпуская свою жертву и схватившись за пораженное место и открываясь. Не тормозя, я бросилась вперед, нанося мощный удар коленом в его пах. Заорав уже в голос, он рухнул на пол, и только я прицелилась превратить его гребаную мошонку в кровавое месиво ногой, как резко зажегся свет, временно ослепляя нас всех.

– Итак, как я и думал, у нас тут грубое нарушение правил, – с нескрываемым злорадством констатировал ниоткуда появившийся Крорр. – Встать всем к стене!

Глава 7

– Эта чокнутая тварь напала на меня! – завыл Зенски, прижав руки к яйцам, в то время как Мелинда торопливо исполнила приказ, прислонившись к стене спиной и тараща на всех перепуганные глаза и дрожа губами.

– Разве я сказал, что нуждаюсь в твоих пояснениях, придурок? – зарычал на него Крорр, нависнув угрожающей тенью. – По-твоему, я сам не в состоянии разобраться, в чем дело?

Бывший спортсмен съежился еще больше и начал покорно отползать куда приказано, в то время как ликтор перевел горящий обещанием скорой расправы взгляд на меня, буквально вынуждая последовать его указанию и встать рядом с Мелиндой. Та не сводила преданных, как у долбаного спаниеля, глаз с Крорра, всем своим видом демонстрируя покорность и невинность.

– Три новобранца покинули свои места после отбоя, пренебрегая прямым приказом командира, – процедил Крылатый, встав напротив нас и заложив руки за спину. – Думаю, пара дней в карцере научит вас больше так не делать.

Не-а, парой на меня впечатления не произведешь, ставки повышай.

– Прошу прощения, декурион Крорр, но я тут совсем не виновата! – проблеяла принцесса слез. – В этой ситуации я жертва.

– Да неужели? Вот прямо жертва? – язвительно спросил ликтор, и Мелинда неожиданно смешалась и уткнулась глазами в пол. Мне ее по-глупому стало жалко. Все же противостоять энергии гнева, мощно излучаемой здоровенным мужиком, совсем не просто. Сейчас зачморит дуру, и так ей и надо бы, если не может зубы показать, но…

– Подтверждаю, – нехотя вмешалась я, задаваясь вопросом, нахрена вообще с постели встала. – Я видела, как Зенски тащил ее к выходу, намереваясь изнасиловать.

– Войт, а я тебе слово давал?! – рявкнул командир, и выглянувших на шум из остальных комнат бывших зеков как ветром сдуло. Естественно, кроме Тощего, который с неподдельным любопытством наблюдал, не выходя за порог, как меня распекают, и этим дико отвлекал и бесил. Так и хотелось на него оскалиться и послать куда подальше. – На твоем месте я бы вообще молчал и начинал молиться!

– С какой стати? – ощерилась я на командира, но покосилась на дерзкого засранца.

– С какой стати, декурион Крорр! – жестко одернул меня начальник. – И с такой, что ты-то как раз обвиняешься в нападении на другого новобранца. Наказание – смерть.

– Мои действия были спровоцированы агрессивным поведением Зенски… декурион Крорр, – не собиралась молчать я.

– Какое, на хрен, агрессивное поведение! – заскулил насильник, почти совсем выпрямляясь и отцепив руки от мошонки. – Тебя я и пальцем не трогал, а мелкая сучка мне весь ужин намекала за столом на то, что хочет перепихнуться, и даже ногой по члену елозила! Все добровольно!

– Добровольно? – едва не вскипела я. – Да кто вообще с тобой добровольно станет…

– Картер, имело ли место в отношении тебя насилие со стороны новобранца Зенски? – оборвал меня ликтор и спросил девушку, почти не скрывая брезгливой насмешки.

– Вы имеете в виду сексуального характера, декурион Крорр, или это касается моего перемещения после отбоя? – елейным голоском уточнила Мелинда, услужливо заглядывая ему в лицо, и я, зыркнув на нее, с удивлением отметила, что от прежнего выражения ранимой невинности не осталось и следа. Расчетливая довольная ухмылка исказила ее губы бантиком.

– Можешь дать развернутое пояснение, – кивнул Крорр и уставился теперь мне в глаза, словно не собирался пропустить занимательное зрелище.

– Что касается намерения заняться сексом, то оно у меня действительно имелось, – непринужденно пожала мелкая сучка плечами. – У меня парня четыре месяца не было, что тут такого. Но я не давала согласия Зенски тащить меня наружу. Как и говорю, я тут ни с какой стороны не виновата. Запрета заниматься сексом на своем месте не поступало ведь. Он сам решил меня выволочь, а Войт вмешалась. Так что эти все разборки между ними, меня не за что наказывать.

Вот уж и правда дрянь. Гребаная хитрожопая шлюшка! А ты, Летти, идиотка, которая подписала себе только что смертный приговор.

– Эй, нечего делать меня виноватым, зараза! – обрел голос Зенски. – Ты меня дразнила и донимала, а когда поднял тебя, против даже не пикнула! Ты меня спровоцировала!

– Не понимаю, о чем ты! – поджала красивые губешки коварная девка. – Мне просто нужен был мужик с крепким членом, но ты, судя по всему, не такой, потому что зассал трахнуть меня в двух шагах от Войт!

– Да пошла ты…

– Молчать! – ревом ликтора нас разве что в стену не вжало, а моим барабанным перепонкам точно нанесен непоправимый ущерб. – Картер – завтра физическое взыскание за создание конфликтной ситуации.

– Что-о-о? Я же… – тут же всхлипнула Мелинда.

– Рот закрыла! Пшла на место! – Карие влажные зеньки распахнулись в испуге, а потом сузились, придавая лицу хитрой гадины мстительное выражение, но она быстро опустила голову, скрывая его, и торопливо шмыгнула в комнату. – Войт и Зенски, – вернул к нам свое внимание Крорр, и я брезгливо поморщилась: не хочу, чтобы мою фамилию ставили рядом с этим гадом, – физическое взыскание – раз, три ночи в карцере – два, никакого душа после тренировок и лишение пищи на этот же период – три. Будете получать только воду и то во время нагрузок.

– Какого хрена, я же не виноват… – противно заныл недавний герой-любовник. – Не так виноват, как эта чертова Крушительница!

– Хочешь вывести меня еще больше? – как-то чересчур спокойно спросил Крылатый, но за этим хладнокровием было столько угрозы, что ее прекрасно расслышал даже этот тупица и замотал головой, смиряясь. – Прекрасно. Вперед пошли!

– Одеться можно? – топать не пойми куда всегда комфортней не в одном белье.

– Одна минута! – последовал жесткий ответ, и я не стала терять ни секунды.

– Зачем ты влезла, дура! – зашипела на меня Картер со своего места, пока я торопливо натягивала черную форменную кожу. – Обломала мне все, еще и проблем создала! Тоже мне спасительница хренова!

– Заткнись, дырка безмозглая! – глухо зарычала на нее Хильда. – Ты сюда напросилась задницу под каждый хрен подставлять?

– Да все лучше, чем среди голодных баб до старости в тюрьме гнить! – огрызнулась озабоченная дрянь.

– Бедняжка! Так свербит, что под такого ублюдка, как Зенски, лечь была готова? – не унималась волчица.

– Он, другой – какая разница?

– Никакой. Только учти: теперь если что – ты сама за себя. Пусть хоть порвут тебя как тряпку, а от нас с Войт помощи не жди!

Я не слышала, чем закончилась их перепалка, и уточнять, с чего это Хильда самовольно объединила нас с ней в некий союз, тоже в мои планы не входило, просто вышла в общий зал.

Страницы: 123 »»

Читать бесплатно другие книги:

Что объединяет производителей аквариумов и сопутствующих товаров Tetra, систем контроля трубопроводо...
В книгу вошли повести А.П.Чехова (1860–1904) «Степь», «Палата № 6», «Дуэль», «Скучная история» и др....
Валентин – человек без прошлого, странник, не помнящий своего прошлого. Он путешествует вместе с раз...
Я, Картер Райли, еще месяц назад был безработным инвалидом. Но жизнь сделала резкий иразворот, и как...
Дмитрий Данилов – драматург («Серёжа очень тупой»), прозаик («Горизонтальное положение»), поэт. Лаур...
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ БЫКОВЫМ ДМИТРИЕМ ЛЬВОВИЧЕМ, СОДЕРЖАЩИ...