ПоэZия русского лета Пегов Семен

© АНО «ТВ-Новости», составление, 2022

© ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Дорогие друзья!

Этот сборник – наш шаг в стремлении объединить тех, кто всегда знал, что за русской весной обязательно придёт русское лето.

Переломные моменты истории всегда находят своё отражение в культуре. И в поэзии – в первую очередь. Мы считаем, что голос этих людей должен быть слышен.

С уважением и благодарностью, команда RT
Рис.0 ПоэZия русского лета

Дмитрий Артис

«В одночасье страна разделилась на две…»

  • В одночасье страна разделилась на две,
  • у обеих расквашена морда…
  • Светлоликие эльфы с дырой в голове
  • саранчой налетели на Мордор.
  • Небеса, будто веки, поднял доброхот.
  • По классическим правилам шахмат
  • светлоликие первыми сделали ход,
  • пока орки корячились в шахтах.
  • Присосались к земле озорным хоботком,
  • не стесняясь отсвечивать задом,
  • и пищат: «Выходите на драчку бегом
  • из рабочего ада.
  • Выходите, иначе дома подожжём…
  • Только миру окажем услугу.
  • Как детей ваших вырежем, мамок и жён
  • с удовольствием пустим по кругу».
  • Где-то ёж копошился в зелёной траве,
  • одуванчик обнюхивал заяц,
  • расписная свистулька с дырой в голове
  • у плохого мальца оказалась.
  • «Выходите, оценим бесстрашный порыв —
  • на осинах развесим повыше…»
  • И к полуночи, смену на шахте закрыв,
  • орки взяли да вышли.

«Распаханы земли украинским градом…»

  • Распаханы земли украинским градом,
  • но мы, не теряя осанки,
  • шлифуем равнину победным парадом
  • на русском обугленном танке.
  • Враги убегают, вздыхают на ладан,
  • бросают в окопах берданки,
  • но мы, наступая на пятки снарядом,
  • любого догоним на танке.
  • Бегут без оглядки, кто лесом, кто садом,
  • теряют портки и портянки,
  • но мы уже близко, но мы уже рядом
  • на русском обугленном танке.
  • Бегите по краю хоть в дальние грани,
  • поймаем и скрутим в баранку.
  • За каждую рытвину русских окраин
  • ответите нашему танку.
  • Воронку к воронке оставили б***и,
  • равнина с лица, как с изнанки,
  • но мы эту землю по-братски пригладим
  • на русском обугленном танке.

«Открыв сто тысяч пятьсот каналов…»

  • Открыв
  • сто тысяч
  • пятьсот каналов,
  • листаю сводки
  • до темноты…
  • Где «перемога»
  • не проканала,
  • там на бульварах
  • уже цветы.
  • Листаю:
  • ахтунг
  • и «знову зрада» —
  • накал истерик
  • штурмует высь,
  • а здесь пейзажи,
  • изгибы сада,
  • земля и небо —
  • в одно слились.
  • Записан ролик
  • не военкором,
  • а так,
  • прохожим,
  • и брошен в сеть.
  • Теперь висит он
  • смешным укором
  • тому, кто прочил
  • России смерть.
  • По дну окопа
  • легла протока,
  • и слышен ясно
  • девичий смех.
  • Кому-то «зрада»
  • и «перемога»,
  • а нам победа —
  • одна на всех.

«Готовимся к долгой войне…»

  • Готовимся к долгой войне
  • и впрок запасаемся гречкой.
  • Завёлся сверчок по весне
  • за микроволновою печкой.
  • Стрекочет, как будто один,
  • весь мир у него в саквояже,
  • а мы собрались в магазин,
  • пока ещё гречка в продаже.
  • Попробуй не ведать вины,
  • стыда не почувствовать, если
  • за микроволновкой слышны
  • сверчка беспечальные песни.
  • Торопится тот, кто ведом,
  • притянут к ноге за верёвку,
  • и мы покидаем свой дом —
  • купить про запас упаковку.
  • Ничто так не будет смущать,
  • как песня, горящая свечкой,
  • о том, что жива благодать
  • за микроволновою печкой.

«Отречённые братья выходят на свет…»

  • Отречённые братья выходят на свет,
  • по бесчестию каждый разут и раздет,
  • и, прикрыв наготу ароматом,
  • улыбаются встречным солдатам.
  • Ковыляют неспешно один за другим,
  • озираясь по-детски как будто благим
  • и таким непосредственным взглядом,
  • что никто не ударит прикладом.
  • Безобидные люди, хоть пальцем крути,
  • но торчат вместо рук роковые культи,
  • где набиты, как ценник на пластик,
  • черепа в обрамлении свастик.

«Святым оставим футбол и пиво…»

  • Святым оставим футбол и пиво,
  • а сами в пекло пойдём красиво.
  • У барной стойки не ждут мессию.
  • Плохие парни спасут Россию.
  • Не надо больше домашней каши.
  • Пусть на шевронах подруги наши
  • так улыбнутся, что обессилен
  • умолкнет сладкоголосый Сирин.
  • Пока святые – не то что парни,
  • а так – печеньки от мишки Барни,
  • расскажут байки про аннексию,
  • плохие парни спасут Россию.
  • Обвисло небо, земля в растяжках,
  • нас очень много, и мы в тельняшках.
  • Святые дома сидят в пижамах,
  • носы в повидле да яд на жалах.
  • Такие люди не знают жизни,
  • им непосильна любовь к Отчизне.
  • И пусть святые подобны змию,
  • плохие парни спасут Россию.

«Со всех сторон предатели…»

  • Со всех сторон предатели,
  • кругом одни враги…
  • Сто лет стоят у матери
  • в прихожей сапоги.
  • Отцовские, как новые,
  • с калошами рядком,
  • подошвы коронованы
  • железным каблуком.
  • На старте, что на финише, —
  • один потенциал.
  • Я раньше даже выпивший
  • сапог не надевал.
  • Отечества и отчества
  • ни разу не сменил.
  • Отец мой вроде плотничал
  • и пчёлок разводил.
  • У горизонта пасмурно.
  • Мне издали видать
  • разграбленную пасеку
  • и вражескую рать.
  • Играть судьбе изломанной
  • в бездомного щенка.
  • Горит, как зацелована
  • предателем, щека.
  • И жизнь ещё не прожита,
  • не набраны долги,
  • но я иду в прихожую
  • примерить сапоги.

Детское

  • Селу
  •   сегодня
  •     повезло,
  • бойцы
  •   зачистили
  •     село.
  • Другому
  •   так же
  •     повезёт,
  • в него
  •   зайдут
  •     бойцы
  •       вот-вот.
  • Потом
  •   военная
  •     метла
  • зачистку
  •   третьего
  •     села
  •       начнёт,
  • и будет
  •   чисто
  •     на свете
  •       без
  • фашиста.

«В миру ли на ветру, в молитвах и борьбе…»

  • В миру ли на ветру, в молитвах и борьбе
  • я точно не умру от жалости к себе.
  • Как три копейки прост, продлив отца и мать,
  • я буду в полный рост безвременье встречать.
  • На вороном коне без отдыха и сна.
  • Удача будет мне, как женщина, верна.
  • Под орудийный бит, открыв клыкастый рот,
  • архангел протрубит победных восемь нот.
  • С поддержкой огневой в пыли святых дорог
  • вы будете со мной, и с нами – русский Бог.

«Солнце темнеет, когда…»

  • Солнце темнеет, когда
  • в самой красивой воронке
  • дети хоронят кота,
  • бантик стянув на картонке.
  • Слышали шум за версту,
  • будто взрывались пакеты.
  • Ночью могилу коту
  • вырыл кусок от ракеты.
  • Мальчики слёзы не льют,
  • век у товарища краток.
  • Тучу расчертит салют
  • из деревянных рогаток.
  • Девочки сжались в комок,
  • топчут сандалики глину:
  • «Как же ты, как же ты мог
  • верных подружек покинуть!»
  • А высоко над землёй,
  • сдвинув сердитые брови,
  • кто-то большой-пребольшой
  • новый лоток приготовил.

«Блажен погибающий в первом бою…»

  • Блажен погибающий в первом бою,
  • с собой даже мухи не взявший.
  • Я родину самозабвенно люблю,
  • как полную грудь комиссарши.
  • На плечи закинув ручной пулемёт,
  • оправлю на кителе складки.
  • Куда комиссарша меня позовёт,
  • туда и пойду без оглядки.
  • Посажено солнце на маковку дня,
  • гудит, как встревоженный улей.
  • В открытом бою не уйти от меня
  • прицельно метнувшейся пуле.
  • Солдат из меня по всему никакой —
  • высокие берцы на замше,
  • зато, погибая, прикрою собой,
  • как родину, грудь комиссарши.

«Если вечером выйдешь на запад…»

  • Если вечером выйдешь на запад,
  • то под утро придёшь на восток.
  • Будто юбка у барышни, задран
  • этой пёстрой землицы кусок.
  • Кто ходил, тот уже не расскажет.
  • Только ветер до нас донесёт
  • вместе с запахом крови и сажи
  • аромат азиатских широт.

«Немытые руки раскинув…»

  • Немытые руки раскинув,
  • как чёрт от любви вереща,
  • вернётся на родину Киев
  • откушать с устатку борща.
  • Хромая на правую ногу,
  • протиснется ближе к столу
  • и скажет: «Насыпьте немного
  • борща дорогому хохлу».
  • И будет плести небылицы
  • в кругу сердобольных мещан
  • о том, как худел за границей,
  • скучая по русским борщам.
  • О том, как чужбина достала,
  • как недруги выгрызли бок…
  • Наевшись борща до отвала,
  • уснёт головой на восток.
  • А завтра, от наглости взмокши,
  • в обед изогнётся плющом,
  • подсядет к русне или к мокше
  • и плюнет в тарелку с борщом.

«Пока ревёт столетним кедром…»

  • Пока ревёт
  • столетним кедром
  • войны
  • разинутая пасть,
  • хочу семейную
  • легенду
  • вам рассказать
  • не торопясь.
  • Мы забываем
  • в суматохе
  • о том, что
  • рождены людьми,
  • и в обезумевшей
  • эпохе
  • найдётся место
  • для любви.
  • Земля
  • плотнее каравая
  • казалась каждому
  • бойцу,
  • когда Вторая
  • мировая
  • шла к очевидному
  • концу.
  • В Европу
  • съездивший
  • без визы,
  • в день завершения
  • войны
  • мой дед улыбку
  • Моны Лизы
  • набил себе
  • на полспины.
  • Не ведаю,
  • в какой газете
  • каких
  • поверженных
  • племён
  • он репродукцию
  • заметил
  • и был изрядно
  • впечатлён.
  • Домой
  • вернувшись
  • к сенокосу,
  • работал в поле
  • без прикрас,
  • рубаха вымокла
  • до сноса,
  • и дед рубаху
  • снял на раз.
  • Сельчане
  • выпучили зенки,
  • увидев деда
  • со спины —
  • они узнали
  • в иноземке
  • девчонку
  • с нашей
  • стороны.
  • Не надо
  • патоки
  • сердечной
  • под выцветающей
  • луной.
  • Женись на той,
  • что будет вечно,
  • как чувство Бога,
  • за спиной.
  • Судьба скучает
  • без каприза.
  • Мальчишник был
  • в кругу друзей,
  • где перебили
  • «Мона Лиза»
  • на вензель
  • бабушки
  • моей.
  • С тех пор
  • что только
  • ни бывало,
  • но в службе ратной
  • и в труде
  • у деда
  • на спине сияла
  • одна улыбка —
  • Анны Д.
Рис.1 ПоэZия русского лета

Борис Бергин

Посевная

  • Постоянно думаешь: только бы не началось.
  • И под сердцем колется ноющий ржавый гвоздь.
  • Фронтовые сводки с полей, а хочется посевной.
  • Постоянно думаешь: ну это же не со мной.
  • Это где-то в книжках, кино, далёком чужом краю.
  • Что бросаешь в землю весной, то осенью соберут.
  • И хотелось сытное в землю бросать зерно,
  • Зарастай зелёной травой, злобой прорытый ров.
  • Говорит мне сын: «Вот с этими прадед мой воевал».
  • Почему у весны опять звериный такой оскал?
  • Почему слетается вновь чёрное вороньё?
  • Только эта земля моя, а я не отдам моё.
2014

Жёрнов

  • И когда захочешь границей отгородиться,
  • Повторяя: «Не сторож я, Господи, нет, не сторож», —
  • То беда вернётся в твой дом, как всегда, сторицей,
  • И болит, так болит, за какую струну ни тронешь.
  • И пока ты прячешься, где-то приносится жертва —
  • За отсрочку недолгую, за мимолётность покоя,
  • Беспощадный уже запущен неждущий жёрнов:
  • Перемелет в муку – то нехитрое дело такое.
  • Раскроили рвами землю Войска Донского,
  • Но в степи не скроешься – степь навсегда едина.
  • И здесь общая память и общие путь и Слово,
  • Знамя деда поднимется в небо руками сына.
  • Только б не было поздно, на чашу весов небесных
  • Не легло бы предательство каиновой печатью,
  • И не стало б в земле от могил свежевырытых тесно.
  • Не зависла б рука: в книге жизни тебя отмечать ли?
  • Тонкой нити родство над какой нас бездной держало,
  • Проходила орда – выживал, кто не встал на колени.
  • И сегодня решается – будет ли вырвано жало
  • Или завтра ковыль зазвенит над великим забвеньем.
2014

Московское

У кого под перчаткой не хватит тепла, чтоб объехать всю курву-Москву.

На Красной площади всего круглей земля.

О. Э. Мандельштам
  • Трамвайной вишенкой и костью в колесе
  • Ты приобщаешься, и ты живёшь как все,
  • И на крови твоей всемирная история.
  • Пальмиры арка на учебнике твоём,
  • Снаряд тяжёлый, разрушающий твой дом.
  • И как мы жили до войны, о чём мы спорили?
  • И в этом городе, не верящем слезам,
  • Чьё время кончилось, кому сказать «слезай»?
  • И будет очень тяжкой поступь командорова…
  • Как много в звуке… но надежды больше нет,
  • Её снарядом разорвало на войне,
  • А так, конечно, начиналось даже здорово.
  • На Красной площади круглей всё и круглей,
  • Руин всё больше в остывающей золе,
  • И центр мира где-то к Горловке смещается.
  • Смерть на миру, онлайн, краснеет монитор,
  • Уже шагнул (зачем позвали?) командор…
  • Давай на выход соберись уже с вещами сам.
  • Объедешь курву? Если есть ещё тепло.
  • Пока ты дышишь, значит, снова повезло.
  • Бывало тоже страшно, но подлей бывало ли?
  • Уж полночь близится… и донна Анна ждёт,
  • Пусть только это ожидание спасёт,
  • Ещё спасёт, пока возможно, хоть бы малое.
  • Да что ж такое, слышишь, страшная пора
  • Никак отсюда не уходит со двора,
  • И каждому свой век, свой волкодав, достанется.
  • Кому кровавый, ну а прочим – покемон,
  • И можно долго ждать, что всё пройдёт само,
  • Но этот век (кому какой) ещё до ста нести…
  • Тебя опять спасёт неспящий у окна,
  • Степь от воронок круглых сверху как луна,
  • А если ближе, то вся чёрная от копоти.
  • Москва, Москва, несчастный воробей,
  • Она не верит, ну а ты её жалей…
  • И сходит небо, постигаемое опытом.
2016

На краю

  • Доживём до Пасхи, а там и Троица —
  • Отец Александр не благословил умирать.
  • Закрылась дверь, говорят, что другая откроется.
  • Когда стоишь один на краю, думай: «За нами рать».
  • Там и Троица – будут склоны круч все лиловые,
  • Чабреца у нас – аж до самого Неба дух.
  • На ветру стоять – это быть и битым, и ломаным,
  • Но за битого здесь небитых дают сразу двух.
  • Доживём, конечно, – куда мы денемся.
  • Кому, кроме нас, нужна эта степь да степь.
  • Простояли ночь – это значит, что день еси.
  • А вокруг всё могилы – Саур ли, Острая,
  • И здесь плавится сталь, а живое убить непросто вот:
  • В каждом раненом дереве тень Спасителя на кресте.
  • И кому боронить эту землю рыжую —
  • В ней ведь столько крови, ни в какой другой больше нет,
  • Защищать и пахать – потому мы, конечно, выживем.
  • Степь да степь, если смерть кругом, жизнь особенно здесь в цене.
2019

Одно и то же

  • я пишу об одном и том же – кругозор мой узок,
  • я не знаю ни древних, ни новых каких-то греков.
  • что я там читал-то? дон кихота и робинзона крузо.
  • я всё знаю только про мельницы и что дважды не входят в реку.
  • что армия стреляет второй раз уже не в свой народ,
  • что у убийцы не просят амнистий просто.
  • что я знаю-то? как снаряд падает в огород
  • и воронка бывает в два человеческих роста.
  • да о чём я пишу? я кондовый, как советская песня,
  • там, где пули свистят по степи и журавли тебе держат место.
  • это не ко мне, серьёзно, если вам надо поинтересней —
  • я читаю сводки модной писанины вместо.
  • что я знаю? как вмиг лишаешься дома и прежней жизни
  • и считаешь, что повезло, другим было намного хуже.
  • нет ничего интересного в моём соцреализме,
  • в мире креатива и мейнстрима на кой он нужен.
  • я пишу об одном и том же, не для изысканных книгочеев,
  • только позывные для тех, кому тоже невыносимо.
  • у кого всё спокойно, но хочется погорячее —
  • не читайте, идите мимо.
2019

Не болит

Дуне Шереметьевой

  • Говорят, что не может пять лет болеть,
  • Говорят, Господь с вами, какая боль.
  • И ещё, что есть на крайняк балет…
  • Если под ногами качнётся пол.
  • Милосердна память, и время док
  • Забинтует, спирту в стакан плеснёт,
  • Не болит, иначе бы ты не смог
  • Удержать сурового неба гнёт.
  • Говорят, что так выгорает всё,
  • А иначе просто сойдёшь с ума.
  • Не считай, как вертится колесо —
  • Лето, осень, осень, опять зима.
  • И идёт здесь жизнь год считай за пять,
  • Вот и ты идёшь и опять идёшь.
  • Повторенье, мать, снова повторять,
  • Снег идёт и дождь, снег идёт и дождь.
  • Ну а если «Град», то здесь знают все,
  • Как летит, как падает, как звучит,
  • Сколько смерти в чёрном его свинце,
  • И кто будет меч, и кто будет щит.
  • Говорят, совсем уже не болит,
  • Встань и делай молча, что можешь ты.
  • Просто держит мир этот край земли,
  • И не знают здесь, что такое тыл.
  • Говорят, не можешь, а всё живёшь,
  • Говорят, не веришь – вложи персты.
  • А узнаешь правду – поймёшь, где ложь.
  • Вот и Бог с тобой или с Богом ты.
2019

Всё нормально

  • у меня всё нормально. душевная боль не в счёт.
  • я одет по погоде, не голоден, жив… ещё.
  • надо мною не каплет, не падает, не печёт.
  • даже ангел ещё за плечом.
  • пролетают пока заплечных дел мастера,
  • ну и что тут такого, что вместо души дыра.
  • о душе не пишите, о крыльях – и всё пройдёт.
  • а не скажешь на чёрное белое – идиот.
  • в идиотском полку отставной барабанщик был,
  • может быть, счетовод и считал – всё гробы, гробы.
  • на Матфеевом списке писал – здесь был дом, и здесь,
  • кем бы ни был, да только вот вышел весь.
  • на куски разлетаясь в каждый обстрел, прилёт,
  • всё же, сука, дышу ещё, чёрт меня не берёт.
  • я все даты запомнил по накалу обсценных слов.
  • ну и как там на небе, скажи, неплохой улов?
  • на гибридной войне сам становишься вроде рыб —
  • не доносится звук из забытой такой дыры.
  • чем туманней вблизи, тем более даль ясна.
  • зарастают окопы травой – и у них весна.
  • у меня всё нормально. и нечего мне менять.
  • и бояться не нужно меня или за меня.
  • я дышу, говорю и, в общем, совсем неплох.
  • у меня всё нормально… да лучше б сдох.
2019

Донецкое

  • Говорят, что у Данта над кругами адскими
  • Был ещё рай, но кто до него дочитывал?
  • Какие времена, такие и рифмы солдатские,
  • Защити себя сам какой умеешь защитою.
  • Нам выдавали полдень, и небо его было ласковым,
  • Но нам казалось тесно, мало, не слишком розово.
  • А когда всё стирают таким сумасшедшим ластиком,
  • Вдоль какого неба теперь мы пойдём с вопросами?
  • Если верить Данту, небес так же девять наверчено,
  • Святость тоже делится – на чистых и кто попроще.
  • Пусть меня не ждёт ни в одном никакая женщина,
  • Пусть все живут… пусть живут и никогда не ропщут.
  • Что нам рай, куда не пускают даже Вергилия,
  • И, куда ни ткнёшься, места под солнцем все заняты.
  • То, что нас не минует, как знать, может быть, помилует.
  • В город мины летят, а розы – по расписанию.
  • И они всё такие же – алые, белые, чайные,
  • Только небо другое, наверно, круги перепутали.
  • Если смерть ходит рядом – живёшь раза в два отчаянней,
  • Розы тянутся к небу, любому, колючими прутьями
  • Из надёжной земли, где спасительны ямы и рытвины.
  • Здесь последняя вера, что мелют Господни мельницы.
  • Тот, кто любит, – любим. Небеса нынче настежь открытые.
  • Медь звенит, и кимвалы звучат… души метятся.
2019

Как называть

  • был бы моложе – назвал бы тебя джульеттой,
  • был бы испанцем – точно тогда дульсинеей,
  • а здесь у нас такое адское лето,
  • и васильки смертельно синеют.
  • жил бы я в сочи, не помню уже, что знал бы,
  • где она, правда, и кто ещё носит прада,
  • а здесь опять через сердце проходят залпы —
  • сто двадцать второго калибра мины и «Грады».
  • звать бы тебя голубкой, да снова сносит…
  • драму не эту, заглядывать бы к макбету,
  • но сводки читаю, повёрнуты сумрака оси,
  • врут договоры, к чёрту летят обеты.
  • кем бы я был, если бы звал тебя дарлинг,
  • на берегу темзы какой мёрз бы…
  • всё нам дают взаймы, ничего не дарят,
  • здесь и река, если донец, то мёртвый.
  • звать эсмеральдой? – тесен для нас париж-то.
  • у нас бесконечен цыганский размах дороги,
  • небо бездонно, в котором легко паришь ты —
  • можно тебя крыльями только трогать.
  • всё, что не смерть и война, здесь кажется книжным;
  • помню, когда-то наоборот было.
  • как мне тебя называть, чтобы просто выжить
  • в лето шестое без берегов и тыла?
2019

Летать

  • Ты учишь меня летать – научи меня падать,
  • Соломку мне не стели – пусть упал-отжался.
  • Когда за спиной враги, за углом засада,
  • Учи меня забывать, что такое жалость.
  • Когда погиб командир и застава пала,
  • Когда устали считать, сколько там зарыто,
  • Ты учишь меня летать – ни много ни мало,
  • Как будто бы в небе можно найти укрытье.
  • Раскрыты земля и небо до ада и рая,
  • Стоящим в степи до них одинаково близко,
  • Когда под шквальным огнём города сгорают
  • И падают навзничь разбитые обелиски.
  • Ты учишь меня летать – не учи терпенью,
  • Всегда побеждает тот, кто нетерпеливей,
  • Когда идёшь долиною смертной тени,
  • Как будто идёт над землёю весенний ливень…
  • Ты учишь меня летать – я учусь влюбляться,
  • Я так не умел, пока всё внутри не выжгло…
  • Вот делаешь шаг, и можно взлететь над плацем,
  • Войной и бедой, полем боя – всё выше, выше.
2021

Говорить языками

Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий.

I Кор. (13:1) апостола Павла
  • Мы с тобой виноваты уже только в том, что живы
  • В этом времени лживом войн заказных и смут.
  • Если я говорю языками чужими,
  • Как ты думаешь, может, меня поймут?
  • Больше ангельских нет языков, человечьих тоже,
  • Всё смешалось, и слышится только язык врага.
  • Что ещё мы с тобой в этом мире можем,
  • Если млечная речь нам по-прежнему дорога?
  • Да, я знаю, в войне не бывает, чтоб все невинны,
  • Только кто-то напал, а другой защищал свой дом.
  • Но дойдём до какой-нибудь середины,
  • Если говор чужой через площадь переведём?
  • Знаешь, я говорил, что когда-то услышу песню
  • На таком языке, что снаряд направлял в мой дом,
  • И заплачу от этой тоски неместной,
  • Только вот не сейчас, а (быть может) потом.
  • Если нет здесь любви, бесполезно кимвал бряцает,
  • Так бряцают кинжалы, оружие, зброя, беда,
  • Сыновья расточают, что собрано было отцами,
  • Не имеет синонимов горькое слово «предать».
  • И звенящая медь тщетно сердце стремится измерить,
  • И пусты все пророчества – будет, что быть суждено,
  • Остаётся лишь та, что больше надежды и веры,
  • И на всех языках говорит об одном.
  • Я хочу говорить о любви языками всеми —
  • Ковылём шелестящим, тёплым грибным дождём.
  • Если станут землёй все, кто ляжет однажды в землю,
  • Может быть, мы друг друга сейчас поймём?
2021
Рис.2 ПоэZия русского лета

Мария Ватутина

«На костылях. В бинтах ступня…»

  • На костылях. В бинтах ступня.
  • Прошил осколок у Каховки.
  • Глядит смешливо на меня,
  • Стишки читавшую в столовке.
  • Загар, похожий на броню.
  • Досадует на попаданье.
  • «А хочешь, маме позвоню,
  • Когда вернусь в Москву с заданья?
  • У вас тут есть с роднёю связь?
  • Скажу, жива её пропажа».
  • А он ответствовал, смеясь:
  • «Не-не, она не знает даже.
  • Мы бережём. —
  •           Он бросил взгляд
  • На раскуроченную ногу. —
  • Про это знает только брат».
  • И мы отправились в дорогу.
  • Я думала за часом час
  • Про дагестанского героя,
  • Который жизнь свою отдаст
  • Для материнского покоя.
  • Прощаясь, я ему: «Родной,
  • Н у, ты орёл!» А он с подскока:
  • «Ведь это же мой позывной…»
  • Так он признал во мне пророка.

Агитбригада

  • И я внести хотела лепточку
  • Живым курком, взведённым в слове.
  • Летели бортом мы за ленточку.
  • Но кто-то выходил в Ростове.
  • Гуляли, спешившись, по лётному.
  • И шли кормою к фюзеляжу
  • КамАЗы с ящиками плотными
  • И прочей фронтовой поклажей.
  • Майор, с которым там мытарились,
  • Кивнул на ящик: – Дальше вместе.
  • А ты-то знаешь, чем затарились?
  • Ответила ему: груз двести.
  • Стрельнул цигарку несерьёзную.
  • Кивнул, мол, знаешь, уважаю.
  • И полетели мы по воздуху,
  • До неба мёртвых провожая.
  • Из-за обстрелов нас за ленточку
  • Не повезли, в Крыму сгрузили.
  • Но наши дали им ответочку
  • И дальше – жили, жили, жили!

Лётный полк. Зарисовка

  • Мы выступали в лётной части
  • На фоне подуставших “сушек”.
  • Собрали техников ворчащих
  • И двух старушек.
  • Все слушались команды зама
  • По политической работе.
  • А остальные были, знамо,
  • Уже в полёте.
  • Но не успели депутата
  • Дослушать мужики, как строго,
  • Назойливо, продолговато
  • Взвилась тревога.
  • Должна покаяться – струхнула.
  • Не то чтоб кинулась метаться,
  • Но смертью, в общем-то, пахнуло.
  • Не отмахаться.
  • От нашего репертуара
  • Остался пшик. Неважно это,
  • Когда, по сведеньям радара,
  • Летит ракета.
  • Стоишь и ждёшь, когда пустое
  • То небо, что надеждой правит,
  • Своей мозолистой пятою
  • Тебя раздавит.
  • Потом тревогу отменили
  • Тремя сигналами в прокрутке.
  • Точней, двумя. И все шутили,
  • Что обсчитался тот, кто в рубке.
  • Смеялась замполитша Вера,
  • Хорошенькая, как с картинки,
  • И Золушкиного размера
  • На ней военные ботинки.

«Худая, дряхлая на вид…»

  • Худая, дряхлая на вид,
  • Совсем иссохшая зимою,
  • Чужая мать в саду стоит
  • Над раскуроченной землёю.
  • Дай обниму тебя, прижму,
  • Поглажу кукольные плечи.
  • Засею землю по уму,
  • Затеплю в доме печь и свечи.
  • Не ты ли вышла на задки
  • С отцовским знаменем советским,
  • Когда здоровые сынки
  • Пришли к своим задворкам детским?
  • Не твой ли флаг топтали тут,
  • Смеясь, подмётки вытирали?
  • И «куры, млеко и капут»
  • Тебе, затравленной, орали.
  • Чужая матушка моя,
  • Не пяться от сыновней злобы.
  • Твои дурные сыновья
  • Забыли свет твоей утробы.
  • Терпи и боль свою таи,
  • Считай, что это просто глупость.
  • Но тихо: «Это не мои», —
  • Она ответила, потупясь.
  • Я горе видела в упор,
  • Но равных нет минутам этим,
  • Как выносила приговор
  • Чужая мать родимым детям.

«Они стреляли по донецким…»

  • Они стреляли по донецким.
  • Они стреляли по луганским.
  • По сношенным пинеткам детским.
  • По каблукам и сумкам дамским.
  • По одеялам и подушкам,
  • Ночнушкам, шортикам, пижаме.
  • И в класс, где запрещённый Пушкин
  • По-русски говорил стихами.
  • По толстым словарям толковым,
  • По тощим козам, по колодцам,
  • Они стреляли по торговым
  • Палаткам и по огородцам.
  • Они не подходили близко,
  • Стреляя в школьницу у дома,
  • Она была сепаратистка,
  • Она абстрактна, незнакома.
  • Невидимы в прицеле пушки
  • Её косички и ладошки,
  • Её забавные веснушки,
  • Припухлые её губёшки.
  • Но в том абстрактном артобстреле,
  • Закрыв глаза на все детали,
  • Они – её убить хотели,
  • Они – по ней в упор стреляли.
  • С остервенением немецким,
  • С особой слабостью к гражданским,
  • Они стреляли – по донецким,
  • Они стреляли – по луганским.

«Шёл солдат мимо шахт и пожарища…»

  • Шёл солдат мимо шахт и пожарища,
  • На броне по лесочкам катил,
  • Восемь лет хоронил он товарищей,
  • Восемь лет у родни не гостил.
  • Его землю дырявили бедами,
  • Выжимали в чужой окоём.
  • «Только мы, – говорил он, – отседова
  • Никуда никогда не уйдём».
  • Старики на груди его хлюпали,
  • И светлели посёлки вдоль трасс.
  • Вот сажают цветы в Мариуполе
  • И завозят учебники в класс.
  • И чужая худющая матушка
  • Припадает на бронежилет:
  • «Вы теперь не уйдёте, ребятушки?
  • Не уйдёте? Не бросите, нет?»
  • Отвечал, наклонившись, как к маленькой,
  • Обещая откинуть врага.
  • Восемь лет он не виделся с маменькой,
  • До которой уже два шага.
  • Две положенных в степь батареечки,
  • Чтоб светилась священная степь.
  • И товарищ с осколочным в темечке,
  • И встречающих пёстрая цепь.
  • Это родина. Вот его родина —
  • До колонки всего дохромать.
  • Дом разрушен, и мать похоронена.
  • Надо новую жизнь поднимать.

«Если мы освобождаем Донбасс…»

  • Если мы освобождаем Донбасс,
  • То и Донбасс освобождает нас.
  • Протирает оконце пыльное – вот, гляди:
  • Лупят по крышам грибные дожди,
  • Светятся кромки заборов, кочки дворов,
  • Светятся даже рога у коров,
  • Отливают белым светом бока
  • Утренней Зорьки, светятся облака,
  • И в ведре молоко, блики бегут по стенам.
  • Пахнет кошеным лугом, постельным сеном,
  • Слышится песня сторожа, пастуха ли,
  • Светится музыка искренними стихами,
  • Ты к любви возвращаешься, оживаешь,
  • Из пепла встаёшь, к небесам взываешь:
  • Нам прибавилось силы, приросло, открылось,
  • Русское вона где сохранилось!
  • Вона где уберегли, что всего дороже!
  • Какие они тут красивые люди, боже!

«Бабушка, вставай. Бабушка, одевайся…»

  • Бабушка, вставай. Бабушка, одевайся.
  • Настя – уже. И Аня внутри моего девайса
  • Едет в пыли дорожной от дома к дому,
  • На груди котята.
  • Мы победим по-любому.
  • Бабушка, поднимайся. Страна огромна
  • Поднялась уже, когда вероломно,
  • По восходящей звери Донбасс крушили.
  • Бабушка, мы ошибку не совершили.
  • Дашь им июнь, они откусят четыре года.
  • Там такие мальчики, хоть в огонь, хоть в воду!
  • Мы не наступаем больше на грабли.
  • Но что нам делать с валом всемирной травли?
  • С внутренней сволотою? С ханжеской немотою?
  • Бабушка, справься с мраморною плитою
  • И вырастай над миром с марлею и жгутами.
  • Помнишь, ты повторяла: «Победа будет за нами».
  • С февраля сошла грязноватая наледь, с марта
  • Почернели наши дома и моя сим-карта,
  • А в апреле пошла зелёнка, земля разверзлась.
  • Бабушка, воскресай давай на поверхность.
  • Мы, как стебли, выстреливающие за почкой почку,
  • Прорастаем, мёртвые, через тугую почву,
  • Мы поднимаем голову, нас начинают слышать.
  • Скоро мы будем княжить – скоро мы будем книжить.
  • Память вернётся, правда взойдёт над пашней
  • О Второй Великой Отечественной, воссоздавшей
  • Нашу родину, чтобы писалась слитно.
  • Просыпайся, бабушка, мне уже не стыдно.

Саша

  • После стихов и музыки он дрожит.
  • Видимо, разбудили, разбередили.
  • А в амбразуре рта у него лежит
  • Пена и ненависть.
  • – Видел я вас в могиле!
  • Он негодует, сильно его трясёт.
  • – Всё, – говорит, – неправда и подтасовка.
  • И отбегает.
  • – Да погоди ты, чёрт.
  • Что там с тобой такое? Беда? Рисовка?
  • Двор госпитальный бродит как чайный гриб.
  • В нём пузырится солнце, мутнеют тени.
  • Он возвращается, чёрным углём горит.
  • Плачет почти, но не говорит по теме.
  • Этот донецкий снайпер кровоточит.
  • Точит его обида с блажным упорством.
  • Разве ленивый только не уличит,
  • Не попрекнёт судимостью и притворством.
  • Дело состряпав, в гору пошёл следак,
  • Где-то в Воронеже суд тасовал колоду.
  • Вышел – и в добровольцы. И он вот так
  • Дальше пошёл трубить за свою свободу.
  • В смысле уже глобальном – за ДНР.
  • Он и хотел свободы вот этой справной.
  • Только обида резью взвивает нерв.
  • Он и теперь гуляет ещё со справкой.
  • – Нету на свете правды, – почти кричит,
  • Загнанным зверем смотрит на старый ясень.
  • Эта недосвобода ему горчит.
  • Что я им тут читала? Что мир прекрасен?
  • То-то его накрыло взрывной волной.
  • Даже главврач обходит его задами.
  • Сколько же нужно терпкой любви земной,
  • Чтобы вкопаться с оптикой за садами
  • И защищать полгода клочок земли,
  • И ни гу-гу… ну, разве сегодня только.
  • Видимо, вирши чёртовы подмогли,
  • В смысле спустить пары, а не в смысле торга.
  • – Саша, ну жить-то надо, ну как-то, Саш.
  • Вдруг улыбается пенной улыбкой глыбы.
  • – В целом-то мир прекрасен.
  • И он дренаж
  • Трогает сбоку.
  • – А за стихи спасибо.

«А у нас в России газ…»

  • А у нас в России газ.
  • А у вас?
  • А у вас в Европе сглаз.
  • Да-с.
  • Говорит немецкий канцлер,
  • Что кончается запас.
  • Ветер кончился в полях.
  • Ах!
  • С удобрениями швах!
  • Ах!
  • Зона личного комфорта
  • Обнулилась в головах.
  • Эту зону мы займём.
  • Омммм!
  • И с Кантарией вдвоём
  • Флаг Победы вознесём
  • Над условным над Рейхстагом.
  • Жми, история, зигзагом,
  • На броне рисуя знак.
  • Боже, дай ума салагам,
  • Если с газом порожняк.
  • А у нас в России нефть —
  • Хоть залейсь.
  • Нам конца и края нет.
  • К нам не лезь.
  • В нашем гербе вот ё филингс?
  • Птица Феникс, птица Финист
  • Не сдадут гнезда.
  • Занято, балда.
  • До свиданья, мистер Борис,
  • Закругляйтесь, мистер Сорос,
  • Джо, не лезь на трап:
  • Там танцует Трамп.
  • А из нашего окна
  • Плешь Зеленского видна.
  • Ну, а вашим байрактарам
  • Безусловная хана.
  • Нам в России, всем европам
  • Назло,
  • Наконец-то и с вождём
  • повезло.
  • Бог ни разу не Тимошка —
  • Разбирается немножко
  • В правилах войны.
  • Это чья в евроокошко
  • Лезет к нам большая ложка?
  • Целься, пацаны.

«Ну, подсаживайтесь, что ли, ко мне…»

  • «Ну, подсаживайтесь,что ли, ко мне:
  • Каин слева, Авель справа – под бок, —
  • Говорил на небе Бог,
  • Говорил усталый Бог, —
  • Перетрём о восьмилетней войне».
  • И садились через стол сизари,
  • Две обоймы про запас папирос.
  • Каин финку на поднос,
  • Авель хлебушка принёс.
  • Третий спирта наплескал в стопари.
  • Затянуло гарью весь небосвод.
  • – Вам же сказано на вечность вперёд:
  • Ты возделываешь рожь,
  • Ты овец своих пасёшь,
  • На досуге продлеваете род.
  • Помнишь, Каин, я спросил, где твой брат?
  • Ты расстреливал как раз тот парад,
  • Где фильтрованный «Азов»[1]
  • После каялся с азов,
  • Только не было дороги назад.
  • И не в том беда, что ты сгорячил.
  • В том беда, что ты ведь шанс получил,
  • Распластавшись по земле,
  • О грехе взрыдати мне,
  • Может, я бы убивать отучил.
  • И ходить тебе теперь в сторожах,
  • И не быть тебе ни с кем на ножах, —
  • Говорил горячий дед,
  • Говорил суровый дед,
  • В гимнастёрке полевой с буквой Зет.
  • Взял клинок убитый Авель в скорбех:
  • – Как же мне тебя теперь возлюбить?
  • Как о мире вострубить?
  • Разве хлеба нарубить,
  • Чтобы досыта хватало на всех.
  • Чтобы Господа хватало на всех.

«В человечьи норы горы Печоры…»

  • В человечьи норы горы Печоры
  • Заплывает рыжий огонь свечи.
  • Запирайся, братия, на затворы,
  • Ух од и под землю. Сиди молчи.
  • Запрещают, хватит, откуковали,
  • Тыщу лет за грешных мозолив лбы.
  • Заходи в пещеры, сиди в подвале,
  • Не сдавай хотя бы свои гробы.
  • Там, где мощи Нестора Летописца,
  • Проводи молебны, пока злоба
  • Легионы гонит в ворота биться,
  • Да спасут вас древние погреба.
  • Китеж-град ли, Киев ли град, под дёрном
  • Литургическим забываясь сном,
  • Разольёт над Лаврой щитом соборным
  • Свой басовый хор о конце земном.
  • Под горой река, из реки на склоны
  • Выползают брёвнами Перуны.
  • А для капищ надобны полигоны
  • И кострища выжженных вёрст войны.
  • Ну, кого ещё на закланье, Рада,
  • Паханам-язычникам ты несёшь?
  • Помолитесь, братья. Молиться надо.
  • Потому что душу-то не убьёшь.
  • Потому что образа и подобья
  • Не лишит нас даже пещерный спуд,
  • Где по стенам русских святых надгробья,
  • А точней, ковчеги. Они спасут.

P. S. В конце марта 2022 года в Верховную раду Украины внесён на рассмотрение законопроект, предлагающий запретить в стране «деятельность Московского патриархата – Русской Православной Церкви и религиозных организаций, которые являются частью Русской Православной Церкви, в том числе Украинской Православной Церкви».

Рис.3 ПоэZия русского лета

Егор Воронов

De la paix

  • На паперти неба безрукие с хлебом,
  • ругаясь молитвой
  • почти позабытой,
  • хоронят голубку в ковчеге-скорлупке.
  • А та, вырываясь
  • сквозь ярость и жалость,
  • сияет,
  • мерцает
  • и ярко пылает
  • огнями проспекта
  • и боекомплекта,
  • раздевшего город
  • в период разборок.
  • С осколками лета, наколками века,
  • уехав из дома
  • на грани излома
  • без цвета,
  • без вкуса
  • в пространство искусства,
  • мы просим от неба ещё корку хлеба.
  • Но солнце, нас зная, скупых попрошаек,
  • кивает
  • за чаем
  • и вновь угощает
  • объятьем прощенья, суля возвращенье
  • в пустые пироги, плывущие к Богу.
  • Вот только голубку, убитую в шутку,
  • мне жалко до страха,
  • она под рубахой
  • жила у меня…

Чернословие

  • Край у ночи отколот,
  • жмётся к рёбрам печаль,
  • словно горячий осколок,
  • поцеловавший февраль.
  • Сердце косноязычно,
  • бьётся без падежа.
  • Между и после кавычек
  • тлеет в пробелах душа.
  • Шаг размолот углами
  • от окна до земли.
  • Нужно держаться у края,
  • режущего изнутри.
  • Нужно в себя вчитаться
  • до переплёта тоски.
  • Выдохнуть болью абзаца
  • и заново…
  • с красной строки.

«Para bellum…»

  • Para bellum,
  • мой город,
  • всегда para bellum,
  • и отныне, и присно,
  • и во веки
  • торгов.
  • Нет, не быть
  • ни живущим с тобой,
  • ни тебе
  • полноценным
  • в это время
  • бессрочно
  • немых жерновов.
  • Вот он —
  • мир в тишине,
  • прохудившийся смертью,
  • разграниченный ночью
  • сквозь входящий пунктир.
  • Вот он —
  • мир без огня,
  • в безответном корсете,
  • сжавший крылья,
  • чтобы лучше смотрелся мундир.
  • Хочешь мира,
  • мой город?
  • Тогда – para bellum.
  • Этот мир
  • от тебя
  • не оставит
  • костей.
  • А пока что ты спи,
  • безнадёжно блаженный
  • город, ждущий спасенья
  • среди ртутных камней.

Я верю!

  • Я верю в сталь,
  • текущую по венам,
  • в протяжный стон
  • уставшего гудка,
  • живой,
  • мужской,
  • рабочий,
  • невоенный,
  • как гимн
  • от проходной
  • и до ларька.
  • Я верю в уголь,
  • чёрное надгробье,
  • проклятье,
  • дар,
  • подземный храм,
  • где тёмный бог
  • косится исподлобья,
  • хрипит
  • и давит по щитам.
  • Я верю в ртуть,
  • смотрящую из бездны
  • голодным взглядом алых руд,
  • с надеждой
  • алхимической невесты,
  • с тревогой ждущей,
  • ждущей
  • верных рук.
  • Я верю в соль,
  • рождённую из газа,
  • кормящую людей
  • из века в век,
  • и в то, что снова
  • дрогнет
  • хриплым басом
  • машзаводской
  • степной
  • пустой ковчег.
  • Я верю: снова
  • возродится,
  • встанет
  • мой друг,
  • мой окровавленный Донбасс.
  • И после всех
  • военных
  • испытаний
  • он скажет:
  • «Жив,
  • живу
  • и не угас».

Благослови!

  • Росписью копоти,
  • рваными ранами,
  • рамами,
  • скрежетом,
  • ржавчиной,
  • вброд
  • мы переходим
  • подземное небо
  • ощупью мёртвое,
  • недоистлевшее,
  • полусвободное…
  • Ну же, теснее!
  • Тесней хоровод!
  • Переживания
  • перепечатаем,
  • в выписки рифмами
  • перенесём,
  • под трафарет
  • своего голодания
  • в жертву кого-то
  • ещё принесём.
  • Больше сожжённых
  • во имя утраты,
  • больше несчастных
  • во имя любви —
  • выжатых
  • жатвой
  • иконных солдатов,
  • талых,
  • осенних,
  • скрипяще-зубчатых…
  • Каждого мёртвого,
  • недоистлевшего,
  • полусвободного,
  • небо подземное,
  • благослови!

Mio, min mio

  • Кому ты здесь нужен,
  • солдат по вердикту
  • в пастушьей короне
  • без права на сердце.
  • Кому ты здесь нужен,
  • держащий гвоздику
  • на сажном амвоне
  • внутри иноверца.
  • Сведённым ладоням?
  • Ночным посторонним?
  • Играющим детям
  • здесь
  • в тридцатилетних?
  • Таким же сожжённым
  • для общего дела
  • в своих интересах
  • линованной прессой?
  • Ты больше не нужен
  • в пустой стеклотаре
  • в окладе из цинка,
  • мой доблестный Мио.
  • Ты больше не нужен
  • в пастушьей тиаре
  • под куполом цирка
  • по всем нормативам.
  • Так спи же
  • пока
  • до весны
  • терпеливо.
Рис.4 ПоэZия русского лета

Валентин Горшенин

Воинам-дончанам

  • Неоновые лампы. Полуголый. Три пары глаз склонились над столом.
  • Под стук колёс – разряд. Поплыли образы – вот улица Артёма. Мой выпускной.
  • Вот мы стоим всем классом над погибшим стариком…
  • Я много раз просил себя не трусить. Да и сейчас, наверно, я бы так сказал,
  • что лучше в бой с утра, чем малодушно сдохнуть в восемь, забрызгав безысходностью вагон.
  • Я здесь не первый год. Я обещал вернуться. Я для кого-то, может, глупость говорю.
  • За опустевший лик Петровского района я посажу аллею роз в Попасной, под Мариуполем на стеле имя деда напишу.
  • Мне не всегда везло, сейчас всегда. А если честно, вчера во сне я видел грохот над Москвой.
  • То был салют в честь нас.
  • Ну хватит. Залежался. Слишком пресно.
  • Разряд.
  • Мои хорошие, три пары глаз! Спасибо, что живой.

Севастополь

  • Скалистый берег Фиолента, разрывы, по воронкам гарь.
  • Я не был здесь тогда, но каждый метр знаю: здесь легенда.
  • Здесь каждый голос – золото, а каждый вдох – янтарь.
  • Там, где стояли тысячами верных под вражеским огнём недели напролёт,
  • У монастырского забора тысячи нетленных
  • Стоят в строю небесных сил, закончив свой земной полёт.
  • Они не мы, и было б слишком смело
  • Нам говорить, что мы такие же, отнюдь.
  • Мы в 90-х спали, позже – воровали оголтело,
  • Не видя брода, прыгали, но так и не посмели потонуть.
  • Ну что ж, и если нам одна награда скалистым берегом, где юные лежат, – иди.
  • Значит, пойдём по следу их, значит, опять баллада. Баллада о войне и о любви!

«Пусть будет тишина. Пусть до конца времён…»

  • Пусть будет тишина. Пусть до конца времён.
  • Пусть слышат. Пусть наслаждаются. В неё пускай поверят наконец.
  • Макеевка, Луганск, Харцызск и Горловка,
  • Донецк и Марьинка, Шахтёрск и Алчевск.
  • Пусть никогда на улицах ни звука,
  • пусть ни одной слезинки этих городов.
  • Пусть будет так, чтобы ни одна на свете сука
  • не подняла стволы на наших стариков.
  • Пусть лучше мы потерпим, не с руки, не страшно.
  • Пусть лучше детский крик останется в стенах,
  • где сутками встречают жизнь, где жёны наши
  • с цветами. Чтоб праздник, чтоб из загса на руках.
  • Цветы здесь пусть останутся для грома и оваций,
  • для поздравлений, для любви.
  • А позже пусть немного дождь отмоет улицы
  • от навсегда ушедшей из здешних мест войны.

Анна Долгарева

«За холмом и рекой бахает, бацает…»

  • За холмом и рекой бахает, бацает.
  • И полно тут этих холмов и рек.
  • А в Луганске цветёт акация,
  • И у Ксю в коляске маленький человек.
  • И везёт она его, совсем новенького,
  • Меньше месяца как рождённого на свет,
  • А рядом идёт солдатик, и голова вровень его
  • С цветами – седыми, и он – сед.
  • Как брызги шампанские,
  • Акации соцветия.
  • Пацаны луганские
  • Двадцатилетние.
  • На разгрузке лямки,
  • На портрете рамка.
  • Где ваши мамки?
  • Я ваша мамка.
  • Как они уходят за реку Смородину,
  • За реку Донец, за мёртвую воду,
  • За мёртвую мою советскую родину,
  • За нашу и вашу свободу.
  • По воде и облакам, как по суше,
  • На броне машут, несутся тряско.
  • «А всё же жизнь продолжается, правда, Ксюша?»
  • И Ксюша катит коляску.

«Первому двадцать, второму сорок, отец и сын…»

  • Первому двадцать, второму сорок, отец и сын,
  • Русые русаки среднерусской тверской полосы.
  • Цветное фото; «не рыдай Мене, Мати,
  • Зрящи во гробе»: смерть была прежде.
  • Оба неправильно держат свои автоматы.
  • Ну кто их так держит.
  • Аптечка говно, натирают берцы,
  • У старшего уже поизношено сердце,
  • У младшего условка за хулиганку.
  • Ходили в дозор спозаранку,
  • Сын чуть не споткнулся о мину.
  • «Матери только молчи, а то всыпет ремнину».
  • Пока ты дома ешь манго и пьёшь брют,
  • Они за тебя умрут.
  • Летняя степь цветущая, пасторальная.
  • Ладно, чего там я, извини, забудь.
  • А знаешь, в чём самая жуть?
  • Им это нормально.

«Здесь перемелено, здесь перемолото, «Градов» гром…»

  • Здесь перемелено, здесь перемолото, «Градов» гром,
  • вот бывший дом и бывшие люди в нём.
  • А по развалинам ходит бесхвостый кот
  • и смятенно орёт.
  • Крик замерзает около синих губ.
  • Перестань быть мёртвым, попробуй сесть.
  • Кот не ест человеческий труп,
  • не умирай, он даже не сможет тебя поесть.
  • Снайпер работает неподалёку,
  • изрешечена разграбленная аптека.
  • Кот бодает мёртвую щёку
  • бывшего человека.
  • Встань, поднимись до бывшей квартиры,
  • где на месте третьего этажа пустота,
  • словно вокруг – тишина бывшего мира.
  • Встань, покорми кота.

«Ребёнок прячется, но смотрит из-за штор…»

  • Ребёнок прячется, но смотрит из-за штор,
  • Куда летит, не прилетело чтоб,
  • Как будто шторы – это одеяло,
  • Которое спасает от ночных
  • Чудовищ, пробирающихся в сны,
  • Как будто никого тут не стояло.
  • Вернётся мама – непременно, ведь
  • Всегда-то возвращалась, ну и впредь
  • Так будет до скончания Вселенной.
  • И дворик превращается в ничто,
  • И этот мальчик смотрит из-за штор,
  • И не болит разбитое колено.
  • Ничто уже на свете не болит,
  • Ни огорчений нету, ни обид.
  • Ещё прилёт – и скоро будет мама.
  • Возьми игрушки, школьную тетрадь
  • И поднимись по лестнице – сказать,
  • Что больше нет ни ссадины, ни шрама.

«Уходят…»

  • И приходят они из жёлтого невыносимого света,
  • Открывают тушёнку, стол застилают газетой,
  • Пьют они под свечами каштанов, под липами молодыми,
  • Говорят сегодня с живыми, ходят с живыми.
  • И у молодого зеленоглазого капитана
  • Голова седая, и падают листья каштана
  • На его красивые новенькие погоны,
  • На рукав его формы, новенькой да зелёной.
  • И давно ему так не пилось, и давно не пелось.
  • А от водки тепло и расходится омертвелость,
  • Он сегодня на день вернулся с войны с друзьями,
  • Пусть сегодня будет тепло и сыто, и пьяно.
  • И подсаживается к ним пацан, молодой, четвёртым,
  • И неуставные сапоги у него, и форма потёртая,
  • Птицы поют на улице, ездят автомобили.
  • Говорит: «Возьмите к себе, меня тоже вчера убили».

«слушай, говорит, слушай…»

  • слушай, говорит, слушай:
  • обстрел начинается в полночь.
  • пусть твои прячутся лучше,
  • без пятнадцати чтоб по полной
  • по боевой. будем
  • класть по заброшенной шахте.
  • от людей к людям
  • несётся сигнал шатко.
  • дождик по ним крапает,
  • сумерки лежат синие.
  • сын отвечает: папа,
  • спасибо, за всё спасибо.
2017

Памяти Кости Кота

  • И больше никого не хоронить,
  • А только вишни собирать в ведёрко,
  • Пластмассовое, детское – они
  • Лежат там с горкой.
  • И строить новый город на песке,
  • И будут понарошечные люди
  • Ложиться спать на белом лепестке —
  • Давай так будет.
  • Вон жук ползёт, глаза его черны,
  • Жук красно-чёрный, именем солдатик,
  • Не мучь его, пусти его с войны,
  • Ей-богу, хватит.
  • И ямка для секретика в земле —
  • Туда ложатся город, мама, кошка.
  • Не плачь, не плачь, тебе под сорок лет.
  • Мы все тут – понарошку…

«Обком звонит в колокол, предали нас анафеме…»

  • Обком звонит в колокол, предали нас анафеме.
  • Нет хорошего русского, но мы в натуре ужасные русские.
  • Типа как римляне, ущемляющие этрусков.
  • Сорян, не потрафили.
  • Да, мы русские, римляне мы, наши шлемы блестят,
  • Да, спускались мы в ад, и с потерями – через ад
  • Мы прошли.
  • Ну давай, не чокаясь, за Дебаль.
  • Мы железо и боль, и мы тело мясное, и сталь.
  • Да, мы знаем, как артиллерия бьёт по своим.
  • (После этого один офицер застрелился, к слову.)
  • Да, мы видели, как над домами нашими чёрный дым
  • Поднимался – а мы шли вперёд, и чего такого.
  • Вега – самая яркая звезда в созвездии Лиры.
  • И ещё так звали одного командира,
  • Характер был скверный, прострелил однажды розетку.
  • Ну а чё, нервы сдают капитально и метко.
  • Его не любили. Он потерял пятерых
  • Из стрелковой роты. На ночь пошёл домой,
  • Вернулся – обнаружил всех мёртвых их.
  • После этого, говорят, крыша поехала так, что ой.
  • Первого марта штурмовали двадцать девятый блокпост.
  • «Идите, – сказал генерал. – Там никого нет».
  • Вега шёл первым и дошёл до самых до звёзд.
  • Отработали «Грады». Привет.
  • И вот эта земля пропитана нами.
  • В длину на два метра и на два метра внутрь.
  • И чего вы скажете нам такого, что мы не знали?
  • Мы идём вперёд. Не пробуйте развернуть.

«Сказали: не говори – баба…»

  • Сказали: не говори – баба.
  • Плохое, некрасивое слово.
  • Но любым другим меня обозначить – слабо.
  • Я же не девка, замужем была, чего тут такого.
  • Я же рыдала, когда муж уходил на войну.
  • Я же его ждала, готовила щи-борщи,
  • Какая из меня леди или там фрау, ну.
  • Плачь. Снаряжай. Корми. И молчи.
  • Я русская баба, плачущая о каждом,
  • Кто не вернулся. Воющая в подушку.
  • Бесплодная баба, что навеки однажды
  • Кончится – и кто помолится за мою душу.
  • Нет, я была поэтессой из Ленинграда.
  • Шляпка, мундштук, открытые платья.
  • Я до сих пор сыграю так, если надо.
  • Но я – русская баба, всехняя мать я.
  • Коли не подвезли другого мужа и сына,
  • То вы, двадцатилетние, мои дети.
  • Слёзы капают на копьё, такая судьбина.
  • Не худшая, в общем, на свете.

«Серёга из Москвы вообще приехал…»

  • Серёга из Москвы вообще приехал.
  • Всё время ржёт, да так, что будит эхо,
  • На стареньком раздолбанном УАЗе.
  • Нам нужно всем – полёт и чуть тепла.
  • Серёга возится с БПЛА.
  • Считай, мечта сбылась, хотя не сразу.
  • Хотел летать – и вот почти летит.
  • Мы память здесь. Мы камень. Мы гранит.
  • Пока их помнят – не случится смерти.
  • А впрочем, всё я вру, и вы не верьте,
  • Она случится с каждым. Это быт.
  • Серёга ржёт, Утёсова врубая,
  • И он любой, и я почти любая,
  • Мы кровь земли, и мы её же твердь.
  • Иди ты на х**, грёбаная смерть.

«Не смейся, тётя, сделай фотоснимок…»

  • Не смейся, тётя, сделай фотоснимок,
  • как мальчик во дворе играет в мяч,
  • и августовский воздух так горяч,
  • прозрачен так невыносимо.
  • И целый дом, не раненный ещё,
  • трепещет занавесками на окнах.
  • Снимай: оно так скоро всё поблекнет,
  • и время начало уже отсчёт.
  • И через восемь лет его я встречу —
  • подросшего мальчишку без мяча,
  • но с автоматом – там, где, рокоча,
  • подходит артиллерии предтеча.
  • Он будет там, с котёнком на руках,
  • с улыбчивыми полными губами,
  • уже не мальчик, но ещё не камень,
  • уже бесстрашный – но познавший страх.
  • Снимай же, тётя, – а теперь и я
  • затвором щёлкну фотоаппарата,
  • поскольку смерть из мира не изъята,
  • но в вечности останутся друзья.

«Я умереть боюсь…»

  • Я умереть боюсь,
  • Как тоненькая вишня во дворе,
  • Как списанный на землю аппарат «Союз»,
  • Как травы в ноябре.
  • И говорю: запомни, затаи,
  • Люби меня в моём убогом быте.
  • И мёртвые солдатики мои —
  • И вы живите.
  • Я режу хлеб – и смерти не хочу,
  • Салат крошу – и смерти не хочу.
  • Черешню ем – и смерти не хочу,
  • Несу цветы – и смерти не хочу.
  • А смерть настанет, на меня наступит,
  • Ногой огромной на меня наступит,
  • На маму, на кота, на чёрта в ступе.
  • Но нынче яблони цветут,
  • Как небо на закате, бледно-розовым.
  • И скоро лето будет тут
  • С вареньем абрикосовым.

«Из меня не получится хорошего русского…»

  • Из меня не получится хорошего русского.
  • Вообще ничего хорошего.
  • Мчит машина, бьётся из окон музыка,
  • По луганским дорогам изношенным.
  • Едем с пацанами в форме, совсем молодыми,
  • Между боевыми и боевыми,
  • И вроде как смерти нет, и июнем веет.
  • Никогда не любила лицо своё, не любила имя,
  • Но, пожалуй, нашла что-то важнее.
  • Двадцать седьмое мая, холмы, отроги,
  • Отзвук ястребиного крика.
  • Бьёт на выход гаубица «Гвоздика».
  • Это я, это Аничка, следы на луганской дороге,
  • Цветущая у неё земляника.

«В город пришла война…»

  • В город пришла война.
  • В город ложатся мины.
  • В городе разорвало водопровод,
  • и течёт вода мутным потоком длинным,
  • и людская кровь, с ней смешиваясь, течёт.
  • А Серёга – не воин и не герой.
  • Серёга – обычный парень.
  • Просто делает свою работу, чинит водопровод.
  • Под обстрелом, под жарким и душным паром.
  • И вода, смешавшись с кровью, фонтаном бьёт.
  • И конечно, одна из мин
  • становится для него последней.
  • И Серёга встаёт, отряхиваясь от крови,
  • и идёт, и сияние у него по следу,
  • и от осколка дырочка у брови.
  • И Серёга приходит в рай – а куда ещё?
  • Тень с земли силуэт у него чернит.
  • И говорит он: «Господи, у тебя тут течёт,
  • кровавый дождь отсюда течёт,
  • давай попробую починить».

«Ты десять тысяч убила и десять спасла…»

  • Ты десять тысяч убила и десять спасла,
  • Так мне сказал человек, которого я люблю.
  • Вот такая хреновая арифметика, такой блюз.
  • Такие дела.
  • Это, собственно, почему?
  • Потому что я решила: я спускаюсь во тьму,
  • Как Персефона в Аид.
  • Болит.
  • Потому что я сказала: я на войне.
  • Не где-нибудь рядом.
  • И я бежала в подвал под «Градом»,
  • И комроты вёз меня, пистолет направив
  • Туда, откуда смерть приходит без правил.
  • Да, на войне.
  • Я на войне.
  • Ни к чему отпираться мне.
  • Это я пускала ракеты по Харькову.
  • Это я лежала под бэхой, пыль отхаркивая.
  • Я, нежная, любовная, рыжая.
  • Это я почему-то совсем неуместно выжила.
  • Где я соврала?
  • Считай, что нигде.
  • Красное солнце лежит на чёрной воде.
  • Это я не вернулась
  • В беспорядок московских улиц,
  • Это я застрелена под Донецком,
  • Это я лежу под Камышевахой,
  • Это я хочу говорить, но не с кем,
  • Это я узнала пределы страха.
  • Это я засыпана в землю, и никто меня не назвал.
  • «Грады» бьют на выход, пора в подвал.
  • Подарил апельсин мне Сашка Урал.
  • Я не знаю, откуда он взял его на войне,
  • Я не знаю, почему – мне,
  • Но вот он лежит, оранжевый —
  • Завораживает.

«А всё-таки начнётся посевная…»

  • А всё-таки начнётся посевная,
  • За танками поедут трактора,
  • И мы, возможно, доживём до мая
  • И выйдем со двора.
  • Фуфайку зимнюю повесивши на гвоздик,
  • Пойдём в чём были в мае под дождём.
  • И может быть, зайдём к соседям в гости
  • И беленькой нальём.
  • Они лежат – хохол, москаль, еврей
  • В одной воронке, с подписью «Здесь люди».
  • И залпы постсоветских батарей —
  • Последние салюты.
  • И Боже мой, никто не виноват,
  • И завтра принесут гуманитарку.
  • И старый друг отложит автомат
  • И на письмо приклеит марку.

«Схерали, говорит, они герои…»

  • Схерали, говорит, они герои,
  • Они ж там – из окопа не успели.
  • А это я захлёбываюсь кровью,
  • Чужой, чужой захлёбываюсь кровью,
  • И бьёт арта по дышащей по цели.
  • Холодный март, бессмысленная высь.
  • Вот имена, пожалуйста, молись.
  • Я здесь не женщина, я фотоаппарат,
  • Я диктофон, я камера, я память,
  • Я не умею ничего исправить,
  • Но я фиксирую: вот так они стоят
  • Ещё живые, а потом не очень.
  • Я не рожу зеленоглазых дочек.
  • Когда пожар – звоните ноль один.
  • Поднимет трубк нерождённый сын.
  • Вы там держитесь, но спасенья нету.
  • Летят, летят крылатые ракеты.
  • Мы смерть, мы град, мы рождены для боя,
  • Мы станем чернозёмом, перегноем
  • И птицами в весенней тишине.
  • Схерали, говорит, они герои.
  • Чего ревёшь, не плачь, ты на войне.

«И пока небосвод от снарядов стонет…»

  • И пока небосвод от снарядов стонет,
  • Некому поплакаться, помолчать не с кем,
  • И приходит дед, заваленный в доме
  • О году пятнадцатом, под Донецком.
  • На рассвете этом, медвяном, дынном,
  • Он пришёл, лишённый тоски и страха,
  • И стоит у околицы белым дымом.
  • Прозревая Харьков и Волноваху.
  • А чего, говорит, что ли, снова бомбы,
  • Не пойму, кому от этого легче.
  • Навели бы мир, отстроили дом бы,
  • За меня бы в церкви поставили свечи,
  • Потому как умер я неотпетый,
  • Хоронили в спешке под минным роем.
  • Это век становится волком, это
  • Сами мы становимся сталью с кровью.
  • Это русский хтонос, его железо,
  • И земля перекопана на два метра,
  • Потому что мы, не бояся смерти,
  • Щедро делимся ей, и она навесом
  • Прилетает прицельно, бесслёзно, метко,
  • Сталь и кровь, и нет никакого страха,
  • Только мёртвый дед, куря сигаретку,
  • С грустью смотрит на Харьков и Волноваху.

«Через реку Смородину нет моста…»

  • Через реку Смородину нет моста.
  • Это детские сказки: там темнота
  • Да густая трава, да дуб опалённый,
  • Пацаны из двенадцатого батальона,
  • Павшие под городом с названием Счастье —
  • Некуда им возвращаться.
  • Так и ходят они по этой траве,
  • И две училки из Горловки ходят по ней,
  • Завуч и географичка.
  • Говорят: мы сегодня проходим свет,
  • Он всего надёжнее и сильней,
  • Подставляйте ему личики.
  • И у мёртвых училок их мёртвый класс,
  • Так задолбан войной, так небрит и чумаз,
  • Подставляет лица под ветер.
  • И расходится чёрный мазут темноты,
  • И они улыбают щербатые рты
  • И становятся словно дети.

«Расскажи мне, расскажи…»

  • Расскажи мне, расскажи
  • сказку, больше не могу.
  • Это человек лежит,
  • расцветая на снегу.
  • Это красным он зацвёл,
  • как цветок, на остановке.
  • Расскажи мне про котёл
  • (впрочем, лучше про котов)
  • и про новые винтовки.
  • По реке плывёт топор, прямо до Чугуева.
  • Ну и пусть себе плывёт, он в эвакуацию.
  • Абрикосы зацвели
  • рано, не дождавшись марта,
  • и огонь горит на картах
  • и на кожице земли.
  • О земля, сыра постель,
  • вот мужик; орёт сирена,
  • но стоит он на коленях
  • посреди трамвайных линий,
  • и пытается он сына
  • собирать из запчастей.
  • Эх, на небе порадей!
  • По реке плывёт топор, прямо до Чугуева.
  • Ну и пусть себе плывёт, может, он за мир вообще.
  • Города падут во тьму,
  • на ветру дрожит осина.
  • Собирай же, дядя, сына
  • по Донецку по всему.
  • Он восстанет и пойдёт,
  • он за нас на небе спросит.
  • Будет лето, будет осень,
  • как-то выживет народ.
  • Собери его, родной,
  • пусть за нас – за грешных, гадких
  • он заступится украдкой.
  • Мама, мама, я в порядке.
  • Мама, это не со мной.

«Снилось мне, что я ищу тебя в темноте…»

  • Снилось мне, что я ищу тебя в темноте,
  • Незнакомые лица ощупывая руками.
  • Всё пытаюсь узнать, только все не те,
  • Не живое тепло, а холодный камень.
  • И ещё, конечно, война и команчи из ЛНР,
  • Казаки из Монголии, чёрный барон Унгерн,
  • И летят через континент ракеты, и что теперь
  • Остаётся нам, навсегда уже юным.
  • И все ещё говорят, что недавно был,
  • Но потом перебросили на другой участок.
  • Как я люблю тебя, как люблю поперёк судьбы,
  • Перечёркивая обречённости отпечаток.
  • Я проснулась и вспомнить никак не могла,
  • Что там был за город, где среди предсмертного полумрака
  • Я нашла тебя, Господи, я тебя наконец нашла,
  • И стали мы одинаковы.

Максим Замшев

«Вьётся змейкой между стран граница…»

Читать бесплатно другие книги:

Шикарно иллюстрированное издание включает, написанные великим поэтом Александром Сергеевичем Пушкины...
Дамир взял Яру за долги у самого мерзкого человека края. Яра - искренняя, чистая девочка, готовая по...
Роман о напряженной работе специалистов уникального подразделения КГБ. От мозгового штурма при подго...
Михаил Елизаров – прозаик, музыкант, автор романов «Земля» (премия «Национальный бестселлер»), «Библ...
Милан Кундера принадлежит к числу самых популярных писателей современности. Его книги буквально заво...
Я вернулась, чтобы отомстить ему. Подонку, лишившему меня самого дорогого и превратившего мою жизнь ...