Принцип действия Зайцев Сергей

4. Сомаха Олиман

Разведчики охранения – два быстрых легкобронированных снегохода, вооружённые спаренными пулемётными турелями и маломощной ракетной установкой, рассчитанной на поражение таких же легкобронированных целей, в очередной раз пронеслись мимо, вздымая искрящиеся в лучах солнца облака снежной пыли. Пронеслись и умчались вдаль, вскоре превратившись в тёмные точки на белом фоне.

«Шершень» Грегори Верного, легкий поджарый кработ, бодрой трусцой двигался впереди конвоя, быстро перебирая голенастыми лапами и оставляя позади следы оттиснутых «калиток» – характерные отпечатки своих ребристых стоп. За ним, подминая «калитки», шустро чесали два восьмиколёсных БМП «Крот» – приземистые калоши с зализанными очертаниями и свежими заплатками на броне, закрывшими лазерные ожоги, которые я видел на них вчера. В каждой машине – по двадцать солдат, регулярная месячная смена воинского состава гарнизона «Гряды», форпоста восточного рубежа обороны. За «Кротами» полз танк-робот «Жигало», смахивавший на плоскую серебристо-белую коробочку портсигара на гусеничном ходу. За ночь ствол его повреждённой гаусс-пушки заменили, теперь танк был в полном порядке.

А за ним в кабине грузовоза ехал я, посматривая на окружающую панораму снежного царства свысока. Ещё бы – кабина «Труженника-150К» относительно дорожного полотна возвышалась на трёхметровой высоте. Если оглянуться, на платформе сзади кабины можно было увидеть огромный контейнер с упакованным внутри «Следопытом» – здоровенный ребристый чемодан, который под силу поднять разве что великану.

Хороший денёк. Ясная, безветренная погода, никаких осадков. В тёплой кабине грузовоза абсолютно не ощущался двадцатиградусный мороз, царивший снаружи. Я развалился на мягком сиденье в гордом одиночестве, распахнув на груди куртку, движением машины управляла автоматика, так что мне абсолютно нечем было заняться. Ровное, монотонное гудение двигателя клонило в дрёму, с которой я боролся по мере сил. В архиве моего лоцмана имелось немало интересных виртуальных игр, сенс-книг, голофильмов, в которые я ещё не играл, не читал, не смотрел. Ничто из этого меня сейчас не привлекало. Не хотелось пропустить что-нибудь важное или просто интересное из того, о чём читал ночью.

А ночью я читал о Диком Лесе.

Поэтому, чтобы не задремать, я время от времени перебрасывался ни к чему не обязывающими фразами с Максом Хуллиганом. Его боевой робот – «Кровавый Гончий», этакая могучая «тушка» десятиметровой высоты и сорока пяти тонн массы, сноровисто топтал дорогу в арьергарде конвоя, надёжно прикрывая наш тыл. Солнце отражалось на белых с чёрными подпалинами гранях многочисленных деталей корпуса и вооружения ИБээРа. Окрас «белое безмолвие» мало помогал кработу теряться на окружающем природном фоне, такого здоровяка трудно замаскировать на открытой местности – скорее, такой окрас делал облик робота более внушительным, подчёркивая наиболее характерные детали боевого дизайна.

Разделявшее нас расстояние в сотню метров, естественно, не мешало разговору. Во-первых, мы ещё не вышли из зоны охвата сетевых ретрансляторов космопорта, во-вторых, военные модели лоцманов способны на вполне приличных дистанциях обходиться и без ретрансляторов, в-третьих, блоки коммуникаторов есть как и в роботах, так и в моём транспортнике. Тройное дублирование, как ни крути.

Что? Спрашиваете – где же этот пресловутый Дикий Лес? Просто посмотрите ещё разок вокруг… Ах да, прошу прощения, я забыл сказать – наш небольшой отряд двигался по дну гигантской заснеженной траншеи, между двух неровных покатых скосов, служивших траншее стенками. Высота стенок в пределах видимости колебалась от тридцати до сорока метров, а ширина дна составляла около пятидесяти. Все транспортные магистрали на Двойном Донце выглядят одинаково, потому что проходят сквозь Дикий Лес, и склоны этой рукотворной траншеи – не что иное, как занавешенное преддверие, вход в царство флоры и фауны Двойного Донца. Склоны являлись частью Дикого Леса, в котором люди для своих нужд пробили дорогу, безжалостно истребляя всю растительность, оказавшуюся на их пути. И на то была веская причина.

Экосистема Дикого Леса или Покрывала, как ещё иногда называют её местные, весьма развита и разнообразна. Покрывало настолько обширно, что укутывает собой практически всю планету, за исключением горных пиков и океанов, и под ним идёт загадочная, малоизученная жизнь, межвидовая конкуренция за жизненное пространство не затихает круглый год. Летом ярусный мир открывается солнцу и становится почти безопасным для людей. Твари зимнего сезона спят в глубоких берлогах, а летние, хоть и многочисленны, но мелковаты. Зимой же без оружия и бронированных машин в западню Дикого Леса лучше не попадать.

Самый простой и безопасный для людей способ надолго проложить дорогу среди Дикого Леса – использовать гигантские бульдозеры с лазерными ножами, представляющие собой одновременно и мини-заводы по переработке биомассы. Техника обязательно обеспечивается серьёзной охраной, на тот случай, если твари Леса решат оспорить право на территорию в зоне разрушения. А такое случается сплошь и рядом.

Дикий Лес быстро заращивает свои раны, какими бы обширными они не были. После того, как дорога проложена, искусственные траншеи за несколько недель затягиваются щитами – гигантскими листьями кронообразующих деревьев – тысячелистников. А пока рана свежа, листья кроны просто опускаются к земле, образуя «склоны», вдоль которых мы двигались сейчас. Летом состояние такой дороги поддерживается еженедельной прогонкой бульдозеров вдоль всего маршрута. Зимой же Покрывало относительно статично, растительная жизнь с холодами почти замирает и «стенки» не торопятся опять превратиться в «крышу»…

Продолжая задумчиво смотреть вперед, сквозь стекло кабины, я достал карманный, на стакан, термос, презентованный мне перед походом Максом – за что ему отдельное спасибо, плеснул в крышку горячего ароматного кофе «местного разлива», неожиданно неплохого на вкус…

Снежное безмолвие тянулось, насколько хватало глаз, снег сверкал так, что без затемнения стёкол было бы больно смотреть. Однообразная сверкающая белизна склонов нарушалась лишь темными пятнами «ртов» – вентиляционных отверстий в Покрывале, выглядевших, словно серый сигаретный пепел на выстиранной скатерти. Они возникали через каждые сто пятьдесят – двести метров пути.

– Приходилось путешествовать внутри, под Покрывалом? – спросил я Макса, снова просматривая материалы по Дикому Лесу, освежая в памяти то, что изучал ночью.

– Ага. Пару раз, летом. Разведка местности. Если натыкаешься на древолапа, главное правило – стреляй прежде, чем он окончательно проснётся и начнёт двигаться. Или сразу удирай что есть мочи. Если он тобой заинтересуется, то уже не отстанет. Слишком тупые мозги, чтобы остановиться. Если они вообще есть, эти мозги. А лучше всех Дикий Лес знает Булочка, даром что ли – абориген. Понадобятся подробности, спроси у него.

– Он не показался мне особо разговорчивым.

– Что есть, то есть. Но парень добрый. Просто поверь. Его беда в том, что он весьма влюбчив. О, любовь, великое чувство, великая сила и великая тема! – анимационный аватар Болтуна – вихрастая, большеглазая физиономия, проявившаяся на моей виртуалке вместо его истинного облика, улыбнулся до ушей. Буквально. Уши при этом оттопырились, как крылья у стрекозы, казалось, ещё парочка таких улыбок, и физиономия взлетит. – Некоторых любовь окрыляет, для других это чувство – сплошная нервотрепка, а Булочку она превращает в варёный овощ. Он очень… как бы это сказать… деликатный парень по отношению ко всему женскому полу. Все женщины для него являются предметом поклонения. А к Шайе он питает особо нежные чувства. Я рассказывал тебе о ней вчера…

– Да-да, я помню. Женщина-пилот в вашей команде…

– Вот что, времени у нас ещё много, дорога длинная, а с моим звеном тебе придется знакомиться в любом случае. Если хочешь, немного расскажу о каждом заранее, чтобы ты при встрече смог быстрее наладить контакт.

– Валяй, – я с удовольствием отхлебнул кофе. Здесь главное – не торопиться. Запас маловат. А до «Гряды» еще около часа пути.

– Но сперва услуга за услугу. Расскажи о своих. Очень мне любопытственно послушать о кассионийце… У тебя ведь, насколько я слышал, очень пёстрая команда? Кассиониец, бикаэлка, тавеллианец. Ты, похоже, единственный нормальный парень среди них?

– Поаккуратнее с выражениями, – после подарка Макса я был настроен к нему благодушно, но его вопрос меня слегка задел.

– Да я не имел в виду ничего плохого. Я просто хотел сказать, что только у тебя нет каких-то особых способностей.

– С чего ты взял?

– А-а… а что ты умеешь?

– Система управления «первопроходцев» не рассчитана на работу без лоцмана.

– Ах, это, так ты, наверное, просто талантливый программист… или технарь.

Я усмехнулся, не собираясь вдаваться в подробности о своих способностях, среди которых имелось кое-что плохо вмещающееся в разряд «нормальных». Не стоит. Максу незачем об этом знать. Я и так сказал больше, чем следовало, только чтобы его отвлечь от Кассида и остальных.

– Ну, так как? Расскажешь о своих сейчас или в следующий раз?

– Из всего, что ты слышал про кассионийцев, бикаэлок и тавеллианцев, вычти откровенную чушь и получишь полное описание моих компаньонов. Ну, а если конкретнее, то тавеллианца зовут Лайнус, он – мастер-пилот, умеет обращаться на «ты» с любым летательным аппаратом, способным оторвать брюхо от земли и подняться в воздух больше чем на метр. На Зайде, бикаэлке, держится вся безопасность нашего корабля-внешника. А о кассионийцах ты знаешь столько же, сколько и я, по определению. В известном космосе о них только слепой, глухой, тупой и ленивый ничего не знает.

– Ты сам-то с выражениями поосторожнее. И это всё?

– Что значит – и всё? А что ты ещё хочешь?

– И никаких интересных историй из их жизни?

– Эти люди не из тех, кто любит распространяться о своём прошлом и обсуждать текущие дела с кем бы то ни было.

– Суровые ребята, говоришь? Или ты – новичок в их среде? Они-то наверняка многое знают друг про друга. Не раз, небось, попадали в переделки…

Хуллиган – весьма неглупый парень. К тому же ещё и проницательный. Он был прав. О Зайде я знал больше других, и то лишь потому, что знаком с ней с «сопливого» детства. Кроме того, она как-то в порыве откровенности поведала мне короткую историю своего прошлого. А что я мог рассказать Максу о Зайде? Что она бикаэлка по происхождению, но не по воспитанию? Что воспитывалась в обычной семье на Гэгвэе (Зайде было всего семь лет, она подхватила какую-то тяжелую гэгвэйскую болезнь, стершую ее память, а мать оставила ее в местном приюте и убыла выполнять контракт на другую планету, благополучно забыв о ее существовании)? Что позже, встретив свою мать, опытного и закалённого воина, убила её в ритуальной схватке, доказав по законам Бикаэллы, что та была не права, когда решила её бросить? Нет, этого я сказать не мог. Слишком личное. Зайда совершенно чётко предупредила, чтобы я держал язык за зубами. А об остальных я действительно ничего толком и не знал. Кроме общеизвестных особенностей тавеллианцев и кассионийцев. Я лишь однажды видел Кассионийца «в деле», но пересказывать этот эпизод означало ворошить то прошлое, которое ворошить не хотелось…

– Что замолчал? – физиономия аватара Макса вытянулась в вопросительный знак.

– Тебе не кажется… что ты иногда задаёшь слишком много вопросов?

– Я знаю, – отмахнулся Хуллиган. – Это моя любимая слабость. Ребята иногда посмеиваются надо мной, считают меня назойливым пустозвоном. А я по натуре любопытен. Я люблю жизнь. Я радуюсь этой жизни каждую свободную минуту. Ну и люблю поболтать о ней. Что ж удивительного в том, что мне хочется знать всё обо всех как можно больше? Так жизнь получается полнее, ощутимее. Согласен?

– Не совсем. Некоторые вопросы не совсем уместны в той или иной ситуации, а тебя, похоже, никакие ситуации не смущают. Есть разница между просто любопытством и назойливым любопытством, не находишь?..

– Да ну? И что же я такого сказал, что неприятно задело лично тебя?

– Пока ничего. Забудь.

Несмотря на свою проницательность, он не заметил, или не придал значения тому, что его предположение о моей несостоятельности в команде Кассида меня действительно задело. А это действительно так. Пять жалких лет среди людей, притёртых друг к другу не одним десятилетием совместного существования, еще не сделали меня среди них своим. Да и сделают ли? Лучше всех, с большим пониманием и человечностью ко мне относилась Зайда. Кассид неизменно выказывал иронию и недоумение, когда сталкивался со мной на борту «Забулдыги» – словно никак не мог понять, что же я там делаю. И в силу каких причин он до сих пор не вышвырнул меня с корабля. Такое отношение не развивает уверенности в завтрашнем дне, несмотря на решение мной практически всех технических вопросов при совершении торговых операций, связанных с вооружением. А тавеллианец… Он меня просто не замечал. Странный, загадочный, молчаливый, надменный сукин сын. У нас до сих пор не возникло никаких точек соприкосновения – ни по интересам, ни по каким-то житейским вещам. И я до сих пор не понимал, что у него общего с Кассидом и Зайдой. Но что-то определённо было. Наверняка было. Иначе бы они не работали столько лет бок о бок.

Я мысленно вернулся к Максу. Его излишняя словоохотливость моментами задевала не только меня. Ещё во время вчерашней беседы он, походя, затрагивал чувства Булочки, но даже не замечал этого. Сводил всё к лёгкому, беззаботному трепу. Но этот парень не так прост, каким представляется со всей своей жизнерадостной разговорчивостью. У каждого из нас есть свой способ выяснить, что собой представляет собеседник. Макс задавал вопросы. Много вопросов. Каждый по отдельности ничего не значил. Но все вместе… это как стрельба по площадям – какой-нибудь выстрел обязательно придётся в цель. Почему-то у меня начинало складываться впечатление, что Макс уже знает меня в чём-то лучше, чем я себя сам.

– А это правда, что тавеллианцы – вампиры? – не отставал Макс.

– Давай-ка сперва договоримся о терминах, чтобы между нами не было недоразумений. Что ты подразумеваешь под словом «вампир»?

– Да ладно тебе, – Макс ловко ушел от щекотливого вопроса. – Как он хоть выглядят, ваш тавеллианец?

Поколебавшись, я переслал ему из архива своего лоцмана голоснимки Лайнуса, Зайды и Кассида.

– Любуйся.

– Вот это женщина! – немедленно отреагировал Болтун с неподдельным восхищением. – А этот рогатенький – просто класс! И тавеллианец…

– Макс, ты мог бы менее бурно расточать свои сомнительные комплименты, они всё-таки мои компаньоны?

– Ладно, я тебя понял. Ты не в настроении. Что ж, тогда расскажу о своих друзьях. Нас в звене семеро. Каждый со своими причудами и привычками, со своей личной историей. Они сами не видят, какие они все разные, а для меня не может быть иначе. Начну, пожалуй, с Булочки. Грегори Верный, мой вечно хмурый дружок. Бывший «агностик», отбросивший условности веры и вступивший в нашу команду, когда на Двойное Донце напали «мясоеды». Правда, убеждения поменял не сразу, лишь после двух лет войны, да и то какой-то особый случай был. Он не рассказывает, какой именно, лишь как-то раз многозначительно намекнул, что Господь Всевидящий указал ему иной путь служения своему народу, и неважно, что в его народе мало кто встал на такой путь вместе с ним. Но люди отнеслись к его выбору с пониманием, это немаловажно, хоть и удивительно. Моральная поддержка среди своих ему обеспечена, что позволяет Булочке с определённым оптимизмом жить в настоящем и смотреть в будущее…

– Хорош трепаться, пустозвон, – встрял в разговор по внутренней связи «вечно хмурый дружок». Окошко на виртуалке осталось пустым, видимо, обходясь без лоцмана в повседневной жизни, Булочка не считал нужным держать для себя ни «визитку», ни аватара в операционной системе «Шершня», но голос у него был недовольный…

Что такое «визитка»? Быть того не может, чтобы вы этого не знали. «Визитка» – это ментальная проекция нашего сознания, воплощённая лоцманом в визуальный образ – тонкие реакции мимики, внутренние движения лицевых мышц, своего рода внешняя картинка того, каким человек себя воспринимает сам. Поэтому связь по лоцману и позволяет без всяких натяжек вести живое общение. Но если хочешь по каким-то причинам сохранить инкогнито или иначе выразить настроение, для этого существует аватар – синтетический интерактивный объект, представляющий пользователя в виртуальном мире, попросту говоря, анимированная личина. Вчера лоцман сделал достаточно снимков внешности Грегори Верного, поэтому я позволил браузеру операционки подобрать образ для Булочки самостоятельно, предпочитаю смотреть на лица тех, с кем общаюсь. Пухлая, конопатая физиономия «агностика» проявилась на виртуальной панели, мрачный взгляд, уголки губ уныло приспущены. Вполне соответствует. Впрочем, вчера, после испытания «Следопыта», я видел его и другим – тогда в его глазах горело вдохновение, восторг. Может же быть другим человеком, когда хоть немного отрешается от своих постоянных внутренних проблем.

– Сомаха, не слушай эту трещотку, – ворчал Грегори дальше. – Не было у меня никакого видения свыше. Просто захотелось сделать для своей планеты что-нибудь действительно стоящее, значительное. А ты, кстати, разве никогда не испытывал такого желания?

Непростой вопросик, однако.

Все время, пока я сотрудничаю с Кассидом, я всегда рад новым впечатлениям. Мне это помогает. Помогает отвлечься от горьких переживаний, тлевших в душе угольями уже затухающего, но еще не погасшего костра. Полтергейст… само имя родной планеты хотелось забыть, надолго, если не навсегда вычеркнуть из памяти. Я им не судья, тем, кто меня изгнал. Я – обвинитель. Но эта роль хороша лишь для внутреннего саморазрушения, и я понимал, что обиду нужно превозмочь. Любыми средствами. Как бы ни тяжело это было сделать. Так лучше будет для меня самого. Так легче жить дальше.

И я сумел забыть обиду, растворить ее в повседневных делах. Но вопрос Грегори неожиданно всколыхнул старую горечь. Я понял, что чересчур обольщался на свой счет. Ничего я не забыл. Обида лишь немного потускнела за прожитый срок. Пять лет назад я потерял лучшего друга и любимую девушку за одну ночь, ночь, наполненную грохотом поступи боевых роботов и ревущими вспышками выстрелов. Такое забыть непросто.

– Спасибо, нет, – сдержанно отозвался я на вопрос Грегори. – Я уже через это проходил. Думал, буду героем после всего. А в результате меня вышибли с родной планеты. Лучше я буду придерживаться меркантильных оценок. Просчет и потеря прибыли – это не так погано, как потеря доверия людей, среди которых прожил всю жизнь. И вполне восстановимо.

– Что-то мне не нравится подобная точка зрения, – Булочка скривился.

– Оставь, это его личное дело, – вступился за меня Макс. – И вообще, не вмешивайся в наш разговор. Сам не можешь про себя связно рассказать, так хоть мне не мешай… Кто у нас следующий? А, извини, забыл сбросить снимки. Наши с Булочкой «карточки» ты уже видел живьём, а на остальных не мешает и глянуть. Получил? Вот, смотри, Саня Мельница, или Большой. Сам здоровенный, как робот, и как только в кокон пилота помещается, но при этом добродушный, как… почти как я, к примеру. А ещё он порядочный хитрец. Говоришь с ним, слушает, поддакивает, а сам мотает на ус, чего от тебя ждать со всеми твоими рассуждениями. Но всё равно хороший парень, совершенно не скандальный. Зато цену себе знает и умеет настоять на своём. Мой земляк, между прочим, наш адрес прописки в космическом реестре: Дельта – Зубатка. Так, смотри дальше. Видишь эту круглую усатую физию с аккуратной бородкой и весёлыми плутоватыми глазками? Серёга Холмогор, наш Борода. Хвастун и враль, каких ещё поискать. Если не соврал за день ни разу, значит, день прошёл зря, и завтра нужно будет наверстать упущенное. Впрочем, совершенно безобиден, может уморить только старыми анекдотами, до которых охоч невероятно…

– Отсюда и кличка – Борода?

– Ну, да, – не стал отрицать Макс. – И Серёга, и наша единственная принцесса – Шайя Цедзе, родом с Зармонды. А вот Петр Свистун, между нами – Бластер, Бонус, Бумс, называй как хочешь, – уникум. Совершенно безбашенный тип, наёмник из клана Скорпионов, с Сонгердана.

Очередное голофото – высокий, широкоплечий и поджарый парень примерно моих лет. Русые волосы. Вытянутое лицо, серые, слегка навыкате глаза.

– Погоди, – спохватился я. – Какой еще клан Скорпионов? Сонгердан – родина саламандр.

Саламандры, насколько я знал – чужая раса гуманоидного типа, по внешности они очень близки к людям, и если бы не серо-зелёная, как у ящериц кожа, можно было спутать с человеком. Очень редкие гости из Галактической Федерации, практически не покидают своей планеты, относительно мирные и безобидные существа, хотя прекрасные военные инженеры, поэтому слышать о наёмниках с Сонгердана было как-то диковато.

– Ага, ты тоже не в курсе, – аватар Болтуна самодовольно ухмыльнулся и похлопал ослиными ушами. – Он и нас просветил, когда впервые появился в нашей команде. Клан Скорпионов – человеческая община в обществе саламандр. Обладают равными правами с аборигенами и подчиняются их основным законам.

– И в чём выражается его безбашенность?

– Любит драки, не упускает случая набить морду «приглянувшемуся» собеседнику, не позволяет на себя не то, чтобы кричать, а просто голоса повысить. Если будешь оскорблять его тихим, мирным тоном, то можешь заниматься этим хоть до посинения – не обидится, какие бы гадости не произносились. Но стоит повысить голос… запомни, кстати, настоятельно советую. Пётр с виду всегда спокоен, как бревно, но может ударить совершенно неожиданно. Потому и Бонус. Никогда не знаешь, чего от него ждать. Что ещё? Любит оружие до патологии. Маньяк. Чуть не спит с пушкой в руках. Но самое удивительное, при всей своей безбашенности изо всех сил тянется к знаниям, сказывается недостаток образования жителя сельской местности. Поэтому не удивляйся, если он неожиданно задаст тебе какой-нибудь наивно-каверзный вопрос, это он делает для нужд собственного просвещения.

Я подумал, что в Болтуне и в самом деле есть что-то от толкового психолога. Краткие ёмкие характеристики, подкреплённые голоснимками, словно заставили меня пообщаться с названными людьми вживую.

Внимание ненадолго отвлеклось. Грузовоз как раз проезжал мимо одного из «ртов» в склоне – из трёхметрового провала вырывался непрерывный столб пара, словно внутри дымил огромный костёр. Снег по краям был оплавлен в ледяную корку. Внутри Леса, несмотря на мороз, царивший снаружи, всегда стояла плюсовая температура. Лес умел вырабатывать и хранить тепло, поддерживать определённую температуру, не зависимую от температуры окружающей атмосферы. Уникальное качество, присущее лишь теплокровным существам. Впрочем, Лес – тоже живое существо, хоть и не животное. Но раньше, до появления на Двойном Донце, я о подобных гигантских организмах не слышал.

С некоторым усилием, всё-таки сказывалась почти бессонная ночь, я перевел внимание на следующее фото. Капитан Бола. Смуглый худощавый человечек небольшого роста – всего метр шестьдесят четыре, судя по сопроводительной информации. Плоское скуластое лицо с острым подбородком, узкий разрез карих глаз и черные вьющиеся волосы, короткие, как и у всех ребят в звене, кроме самого Макса Хуллигана.

– Несколько лет назад я как-то был по делам на Сокте, – прокомментировал я. – У вашего капитана типичная внешность уроженца этой планеты.

– Угадал, он действительно родом с Сокты.

Вот это да. Неужели тот самый Бола?

– А он имеет какое-нибудь отношение к клубу «Подражатели»?

– Чего не знаю, того не знаю. Спросишь у капитана сам. Что за клуб-то?

– Игровой симулятор высшего класса по боевым роботам. Любимое развлечение аборигенов на Сокте, являющихся членами этого клуба.

– Любопытственно. Расскажи-ка чуть подробнее.

– Хм-м. Правда что ли не слышал?

– А должен был?

Шустрый парень, этот Макс. Не упускает случая поддеть. Конечно же, невозможно знать обо всем, что творится на десятках планет. Тут и на своей-то не всегда все знаешь…

– Клуб эксплуатирует одну-единственную гэпэшку, сценарий игры действует по непрерывной схеме, модель поведения – все против всех, отсюда и название – «Противостояние». В игре используются все типы роботов – легкого, среднего, тяжелого и штурмового классов, а все игроки по степени подготовки делятся на четыре категории – новички, рейдеры, ветераны и элитары. Последние – самые маститые игроки, в совершенстве владеющие всеми классами роботов и любым вооружением, и потому – самые опасные. Когда я побывал на Сокте, «Противостояние» в клубе «Подражателей» непрерывно шло уже несколько лет. Игра превратилась в культовую и, насколько я знаю, известна далеко за пределами Сокты. Так вот, был там среди элитаров некий Бола. Весьма серьезный противник.

– Уверен, нашего Бола тоже можно назвать элитаром, – радостно сообщил Макс, словно мастерство капитана имело к нему непосредственное отношение. – Командор-полковник Маришел оплачивает его профессиональные услуги по высшей ставке, чего не скажешь обо мне или Булочке… Удивительное дело. Выходит, ты знаешь о прошлом нашего капитана больше, чем любой из нас.

– Поправка – если это действительно он. Бола – не такое уж редкое имя для Сокты. Ладно, вернемся к Шайе. – Движением век я перелистнул голоснимок на виртуалке. Лицо самое обычное – курносая глазастая девчонка, рот, пожалуй, чуть крупноват, что красоты не добавляло, а узким губам не помешало бы полноты, зато волосы – огненно-желтый «ежик». Стильно. И короткая стрижка и цвет волос добавляли некоего шарма чертам в общем-то заурядного лица. – Ты мало что сказал о ней.

– Что, заинтересовала? Да, она у нас симпатичная. Принцесса. Я уже говорил, она у нас против кличек, никого по кличке не зовёт и себя не позволяет, но между собой мы называем её Принцессой, в ущерб нашему списку «б». А так, по жизни, Шайя очень живая, смышлёная, общительная девчонка. Хотя кое-кто в нашем звене, в частности, Петр Свистун, он же, напоминаю, Бонус, считает её взбалмошной, самоуверенной и как бы поаккуратнее выразиться… любвеобильной, что ли.

– Эй, Болтун, заткнись ты, наконец!

– Не мешай, Грегори. Я всего лишь говорю, что Пётр её недолюбливает. Пару раз они едва не сцепились из-за какой-то ерунды. Лично по мне – отличная деваха. А Булочка так и вовсе в неё влюблён. Да, ладно, Булочка, кто этого не знает. Конспиратор из тебя как из мухи истребитель.

– Когда-нибудь я оторву твой длинный язык, – Булочка явно рассердился на Болтуна и обиделся за Шайю. – Оторву своими собственными руками.

– Руки коротки, – беспечно отмахнулся Болтун, а его аватар показал мне длинный язык и комично выпучил глаза, видимо, то же самое узрел на мониторе своего «Шершня» и Булочка, поскольку раздражённо хмыкнул. – Хочешь знать, Сомаха, как Шайя относится к вниманию Грегори? Да никак. Шайя по-своему неплохая девчонка, но Булочка с его телячьей привязанностью не для неё. Она подтрунивает над ним, но нечасто, щадит его чувства. И держит на дистанции, не подступишься.

В тоне Болтуна вдруг прозвучала какая-то странная нотка, будто прорвалась какая-то далеко упрятанная злость. Всего на миг, тут же растворившись в прежней весёлой беззаботности, но впечатление лёгкости и непринуждённости враз было смазано, а моё полусонное миролюбивое настроение, в которое я было впал, исчезло напрочь. Встрепенулась прежняя настороженная мысль. Болтун действительно не тот простак, каким старается казаться. Возможно, что-то и у него было с Принцессой. Или что-то с ней не получилось. Не оправдались определённые ожидания. Или что-то ещё.

– Макс, по-моему, ты перегибаешь палку, – осторожно заметил я, не желая вмешиваться в отношения, о которых знал так мало, но и смолчать тоже не смог.

– Да брось ты. Я же тебе говорю – не смотри, что он такой хмурый с виду. На самом деле Грегори очень доверчивый парень. Быстро забывает обиды и легко прощает обман, такой уж уродился.

Этого Грегори Верный не стерпел:

– Хочешь знать, Сомаха, что думает о Болтуне команда, а не он сам? Пустобрех, пошляк и бабник. Ненадёжный человек.

– Очень ёмкая характеристика, – я невольно улыбнулся, – хотя не совсем лицеприятная.

– Эй-эй, Грегори! Не забудь добавить, что я любопытный, добродушный, всех стараюсь понять и помирить. Я вообще злиться не способен, а отсутствие злости возмещаю азартом, накатывающим в бою!

– Угу. Ещё и хвастун. Иногда они с Серёгой Бородой друг друга стоят.

– Да ладно тебе, человек не может состоять только из положительных качеств!

– Где ты видел у себя положительные качества, засранец?

Заявление приятеля Макс прокомментировал замогильным голосом:

– «Я не такой уж страшный монстр, каким меня принято считать», – объяснял монстр своей жертве, вырывая из её тела самые лакомые куски…

– Внимание! – внезапный крик Грегори оборвал треп Хуллигана. – Остановить колонну!

Его голос наполняла неподдельная тревога.

5. Чолан Дефа

С тихим «чпок» за спиной сомкнулись створки шлюза, герметично запечатав вход. Чолан Дефа остановился и бегло осмотрелся, прежде чем сделать следующий шаг… Бегло – так могло показаться лишь со стороны, в действительности от цепкого взгляда молодого шелтянина мало что могло ускользнуть.

Пол коридора сразу за шлюзом стыковочного узла покрывал дешевый звукопоглощающий пластик мышино-серого цвета, пестревший дырами от многочисленных соприкосновений с обувью десятилетиями топтавших его существ. Потолочные осветительные панели горели через одну, а некоторые еще и мигали, грозя окончательно погаснуть из-за износа, отделочный пластик стен, такой же невзрачный, как и на полу, кое-где коробился, словно по нему прошелся раскаленный поток воздуха или языки огня от когда-то случившегося здесь пожара…

Пол под ногами слегка вздрогнул – корабль-курьер, доставивший шелтянина к месту назначения на транспортник с претенциозным названием «Откровение», отделился от стыковочного узла и убыл восвояси. Транспортник, когда-то старая металлическая калоша, предназначенная для перевозки сырья рудокопов, а ныне переоборудованная под десантную баржу, дрейфовал на орбите Двойного Донца. Именно на этой планете Чолану предстояло действовать по предварительной договоренности.

Плачевный вид корабля изнутри ничуть его не смутил.

Все это мелочи.

Ничто не могло поколебать внутреннего подъема, который он сейчас испытывал.

Чолан Дефа шагнул на дырявый пол, как на роскошный ковер президентских апартаментов, а от едва сдерживаемого чувства восторга за его спиной словно выросли крылья.

Первое задание…

Ладно, ладно, спокойнее, он уже не мальчишка…

Явное проявление эмоций у шелтян считалось признаком внутренней слабости, привычка держать себя в узде должна с самого детства въесться в плоть и кровь, стать второй натурой, и внешне Чолан оставался совершенно невозмутим. Наставники ВАП – Высшей Академии Профессионалов Шелты, были бы им довольны. Распределительный жребий отправил его именно на эту занюханную планетку, ну и что? Он не сомневался, что дипломное задание выполнит с блеском где угодно. После чего с полным правом получит карточку с личным идентификационным чипом и голографическим тиснением «профи» в пожизненное пользование.

Проблем Чолан не видел.

Но, как выяснилось всего через несколько минут, проблемы его все-таки поджидали.

У шлюза наемника встречали двое солдат в легких серо-зеленых пластиковых доспехах, совершенно не приспособленных к условиям космоса, с тяжелыми излучателями в руках, и офицер «миротворцев» – высокий, широкоплечий, по-военному подтянутый человек средних лет, в темно-красном мундире. Капитан, определил звание офицера Чолан. Знаки различий «миротворцев» имелись в базе данных его лоцмана.

– Чолан Дефа? – сдержанно уточнил капитан.

Шелтянин коротко, с достоинством, кивнул, ни малейшим жестом, ни единым движением лицевых мускулов не собираясь демонстрировать встречающим, что его неугомонное сердце от волнения готово впрыгнуть из груди. Ровным низким голосом поинтересовался:

– С кем имею честь?

– Капитан Лоболед. – Взгляд капитана скользнул по длинному прямоугольному кейсу, который Чолан принес с собой. Кейс был тяжелый, но Чолан Дефа старался держать его без видимого напряжения, хотя руку ощутимо оттягивало. Никакой слабости перед нанимателями – одно из основных правил профессионалов с Шелты. К тому же, несмотря на свой, прямо скажем, «мелкий» возраст, физически он был подготовлен на «отлично».

– Когда и где я могу встретиться со своим нанимателем?

– Твой наниматель – Первый Пророк, поэтому ты вряд ли его увидишь, он не встречается с чужаками. Будешь вести дела со своим куратором, полковником Нибелунем. Следуй за мной.

Наемник пожал плечами и двинулся за капитаном по узкому, едва разойтись двоим встречным, коридору, который тянулся вдоль борта корабля, солдатики пристроились за спиной. Почетный эскорт? Или предосторожность местной службы безопасности? Смешно. Хотя он при необходимости и сможет вырубить этих солдатиков вместе с офицером, рыпаться не имело смысла. Доставивший его кораблик ушел, и прыгнуть с «Откровения», если придется спасать шкуру, он не сможет. Инопланетники никак не могут уяснить, что способности шелтян-прыгунов не безграничны, телепортироваться с орбиты на поверхность планеты, а тем паче на планету в иной звездной системе – занятие безумное и абсолютно невыполнимое. Человеческое существо не способно пережить прыжок в космическом масштабе. Впрочем, пусть верят в невозможное. Такая вера повышает статус наемников с Шелты и способствует росту оплаты их услуг.

Чолан усмехнулся, внутренне.

Для него, эмпата от рождения, эмоциональный мир людей-инопланетников, естественно, не являлся отключенной сенс-книгой, в отличие от соплеменников, умевших ставить ментальные барьеры от чтения их мыслей и чувств. Все текущие чувства капитана в первую же минуту были исследованы и разложены по полочкам. Особой приветливости к своей персоне шелтянин в капитане не заметил. Тот был на что-то очень зол и напряжен, но негативные эмоции пока не имели отношения к нему, Чолану. Какие-то внутренние проблемы. Тем не менее, пока он работал на нанимателя, его касалось все. Это еще одно из важнейших правил – будь внимателен ко всему, что происходит вокруг тебя: проблемы нанимателя, не относящиеся к заданию, не должны становиться твоими, но если ими пренебречь, они могут вмешаться в твои расчеты.

Двадцать шагов, и капитан остановился перед дверью каюты, не имевшей никаких надписей или обозначений о своей принадлежности (внутри – один человек, определил Чолан еще до того, как дверь открылась, причем порядочный говнюк, очень неприятный эмофон), и коротко проинструктировал Чолана:

– Полковник Нибелунь – временно исполняющий обязанности командующего Военной Бригады. Обращайся к полковнику почтительно. Не задавай лишних вопросов, он этого не любит…

При инструктаже от капитана так и разило презрением по отношению к шефу, презрением, страхом и беспокойством, хотя он и старался скрыть эти чувства за дежурной маской озабоченности собственными обязанностями.

Не очень хорошее начало для него, Чолана Дефа. Плох тот начальник, к которому подчиненные испытывают подобные эмоции. Ничего не поделаешь, придется держать ухо востро. Дополнительные сложности для дипломных экзаменов еще никто не отменял.

Капитан вошел в каюту первым и шагнул вправо от порога, Чолан замер рядом с ним. Подумав, поставил кейс на пол. Каюта была довольно тесной, три на четыре метра, большую часть пространства занимали здоровенный, совершенно неуместный здесь стол из полированного розового дерева (ну зачем такую фигню тащить в космос?!) и кресло с хозяином – дородным, коренастым типом, с чисто выбритой физиономией – точь-в-точь под цвет любимого стола. Двойной подбородок подпирал тесный форменный воротничок мундира ртутно-зеркального цвета. Кисти рук с короткими толстыми пальцами лежали на девственно чистой поверхности стола, не обремененной ни единым предметом. Если бы не официальная обстановка, Чолан, наверное, все-таки не удержался бы, хмыкнул. Но не здесь. Для человека, ответственного за военные операции, куратор выглядел нелепо. Он и внутренне был нелеп. Надменное самодовольное «я» в квадрате, казалось, сочилось из всех пор этого человечка, едва помещаясь в мундире. Ограниченный в восприятии и оценках тип. Но выбирать не приходилось.

– Чолан Дефа, наемник с Шелты, – представил наемника капитан, как только глубоко посаженные поросячьи глазки полковника уставились на шелтянина.

Тот сразу нахмурился:

– Что за… Сколько тебе лет, наемник?

«Не очень хорошее начало», – повторил про себя Чолан. Радость предстоящего задания пошла на убыль. Он выудил из закромов весь запас вежливости, каким обладал. И приготовился его тратить. По-черному. Чувствовал, что иначе разговор не получится.

– Прошу прощения, но мой возраст не имеет отношения к делу, ради которого я нанят…

– Я задал вопрос, – злобно рявкнул упитанный «миротворец». – Потрудись ответить своему нанимателю, сопляк.

Сопляк?! Кого он перед собой видит, этот «миротворец»? Да, Чолан выглядит как подросток, высокий, хорошо сложенный подросток, и что с того? Он что, судит лишь по внешности? «Видимо, так», – немного озадаченно понял Чолан. Как эмпат, он привык воспринимать людей цельно и все никак не мог привыкнуть, что такие, как Нибелунь, судят иначе. В короткой жизни Чолана Дефа пока было маловато практики общения с иными. С нормалами.

Не повезло. Наниматель – откровенное дерьмо. У шелтян, прошедших обучение в ВАП, действительно высокий класс подготовки, не говоря уже о врожденных ментальных способностях, благодаря которым они вытворяют то, что обычным наемникам не по силам. И если полковник позволяет себе такие высказывания в его адрес, то это говорит о некомпетентности «миротворца» в данном вопросе…

Ну и что? Отношение к нанимателю не должно влиять на качество работы. Следует вести себя корректно…

– Чего молчишь? Не набивай себе цену, молокосос! Я не трачу своё время по пустякам!

Запас вежливости оказался невелик. У Чолана возникло почти непреодолимое желание вырвать «миротворцу» горло. Голой рукой. Ему это было вполне по силам. Желание мелькнуло и пропало. Нельзя. Он не имеет права проваливать дипломный контракт. Более того, он не имеет права наносить урон сложившейся репутации ВАП. Да и путей отхода не было. Корабль-курьер, рейс которого с Шелты до Двойного Донца был оплачен «миротворцами», давно убрался. «Пусть живет», – холодно подумал Чолан, справившись с неприязнью. Точнее, отложив неприязнь на потом, чтобы не мешала делу.

– Мне шестнадцать лет, полковник Нибелунь, – четко проговорил Чолан.

– Шестнадцать, – «миротворца» ответ развеселил. Лживое, наигранное веселье, густо замешанное на презрении. Этот тип определенно не верил в способности и умения Чолана, хотя именно за них и было заплачено. Где же логика?!

– Что ж, у меня есть задание как раз тебе по силам. При подлете ты, наверняка, видел корабль-внешник, расположившийся недалеко от моего транспортника?

Чолан медленно кивнул.

– А раз ты у нас такой крутой специалист по обезвреживанию систем безопасности, то с него и начнешь. Считай это пробным тестом. Если подтвердишь свою квалификацию, отправишься выполнять остальные задания.

– Это невозможно, – твердо сказал шелтянин.

– Погоди, наемник, погоди, не торопись. Не считай всех глупее себя. Несколько часов назад я лично побывал на торговце и привез все необходимые видеоданные для прыжка. Тебе ведь именно это нужно? Четкая видеоинформация?

Упоминание полковника Нибелуня о визите к торговцу отдавало сильнейшим страхом, хорошо замаскированным внешне, но ничем не прикрытым от проницательного внутреннего взора эмпата. Чолан задумался. Полковник явно испортил отношения с торговцем и жаждал реванша. Хуже нет, когда в дело вмешивается мелкопакостная человеческая месть. Наверняка торговец теперь настороже, а этот болван предлагает ему сунуть голову в разворошенный гадюшник. Ну, уж нет. Так операции не готовятся.

– Дело не в этом, полковник. Мой контракт четко оговаривает два задания диверсионного характера на поверхности Двойного Донца. Не в космосе. Ни о каких дополнительных тестах речи не идет. Уверяю вас, полковник, мои профессиональные умения, указанные в личном деле, стоят того…

– Я был против этого контракта, сопляк, – резко оборвал его «миротворец». – Будь моя воля, ноги бы здесь твоей не было, справились бы силами своих диверсантов, но Штаб Пророка посчитал иначе. Поэтому деньги, так необходимые на покупку толкового вооружения, перечислены твоей занюханной Академии. Умники в Штабе могут думать, о чем пожелают, но по моему личному мнению, за такие деньги ты не смеешь выдрипываться передо мной! Наемник, стоимость твоего контракта равна цене хорошего боевого робота! И я бы предпочел иметь последнего вместо тебя!

В избытке злобы полковник притопнул ногой под столом.

Чолан Дефа не шелохнулся.

Истинное спокойствие, спокойствие воина, которому его обучали шесть лет в ВАП, наконец пришло к нему. Как ему и было обещано наставниками. Как уже бывало на тренировках. Ситуация слишком серьезна, нельзя позволять проявлению подростковых комплексов.

– Контракт составлен опытнейшими юристами, полковник, – ровно проговорил Чолан. – Они недаром получают свою зарплату. Практике подобных контактов уже более сотни лет. И если бы вы потрудились ознакомиться с ним внимательно, у вас не возникло бы такой дикой идеи относительно использования меня. Торговые корабли с Кассионии – не тот объект, с которым могут безнаказанно пройти подобные номера. Мы не воюем с торговцами. Ни в каком виде. Иначе Шелта в один прекрасный день может остаться без работы. Или без средств доставки к потенциальным нанимателям. Наших кораблей слишком мало, у нас нет возможности заниматься всеми перевозками самим, и нет никакого смысла лишь ради этого покупать и содержать целую армаду.

Половник усмехнулся, громко пробарабанил толстыми пальцами по поверхности стола.

– Как ты относишься к тавеллианцам, шелтянин?

Чолан Дефа не ожидал подобного вопроса. Полковник сумел его озадачить.

– Один из членов экипажа внешника является чистокровным тавеллианцем. Они ведь старые враги шелтян, не так ли? Так как ты к ним относишься?

– Никак, – осторожно ответил Чолан.

– И это очень мягко сказано, верно? Не стесняйся в выражениях, я знаю историю твоей родной планеты и отлично понимаю твои чувства.

Историю планеты? Понимает его чувства? Что за бред? Неужто речь идет о той давней истории, когда один из выходцев с Тавеллы несколько десятков лет тиранил на Шелте в свое удовольствие, управляя народом Чолана? Давний исторический факт, ставший достоянием учебника, не более того. С тех пор прошло больше сотни лет. И что же? По представлению полковника любой шелтянин должен злиться на любого тавеллианца лишь в силу факта происхождения последнего? Глупо. Невероятно глупо.

– Так вот…

– Не стоит продолжать, полковник Нибелунь. Торговца я не трону. Это исключено.

– Молокосос, сопляк, малолетний дегенерат, да как ты смеешь… – Полковник ругался сквозь зубы, почти монотонно, но злоба внутри него росла с каждым словом.

– Еще одно такое оскорбление, и контракт будет аннулирован.

«Миротворец» замер с открытым ртом, не веря своим ушам.

– Без возмещения уже уплаченной суммы, – добавил Чолан. – По одному из пунктов контракта, советую, кстати, ознакомиться, чтобы избежать дальнейших недоразумений и без проволочек приступить к делу, я имею на это право. А насчет стоимости моих услуг я вот что скажу. Вам еще повезло, полковник, что нашелся незадействованный стажер, когда пришел ваш запрос. Если бы вам пришлось нанимать опытного профессионала-шелтянина, то вашему Штабу пришлось бы выложить деньги как за целое звено боевых роботов.