Большой подарок от Эльфики. Лучшие сказки о Судьбе, Любви и Жизни Семина Ирина
– Ах! Безобразие какое! И что же?
– Известно что. Обиделась. Недели две к нему вообще не подходила и в тапочки гадила.
– А он?
– А что он? У него ж кроме кошки ни одной живой души рядом, с его-то дурным характером. Ползал перед ней на коленях, грехи замаливал. Мурочкой называл, дочечкой своей, печеночку парную с рынка таскал, молочко-сметанку деревенские… Выслуживался, в общем.
– А тапочки?
– А тапочки новые купил.
– Молодец эта Мурочка, так и надо! Не посрамила кошачий род! А то ведь есть кошки, которые все издевательства терпят…
– У собак нахватались, – подала голос сиамка. – Не пристало кошке молить о любви. Мы, кошки, любовь дарим. Милостиво причем. Мы себе цену знаем.
– А вас, с вашим-то породистым экстерьером, наверное, за большие деньги приобрели? – поинтересовалась рыжая.
– Нет. Я – подарок, – изящно изогнула хвостик сиамка. – Но цену себе от рождения знаю. И никакого панибратства не терплю! Требую к себе уважения и соблюдения границ.
– А если нарушают?
– Зубы, когти и коварный расчет, – усмехнулась сиамка, слегка обнажив маленькие, но очень острые клыки.
– Ой, лапа, смотри! Раиса из дома напротив пошла. И опять с новым кавалером. Какая женщина!
– Да, киса, ты совершенно права. Независимость – высший класс. Посмотри, как он весь от нетерпения горит, каждый взгляд ее ловит! А она – как королева…
– Я полагаю, у нее в роду кошки были, не иначе, – предположила сиамка.
– Да скорее всего! Иначе откуда столько грации, изящества, загадочности… – подхватила полосатая.
– Но ее ведь остальные дамочки осуждают, – вмешалась рыжая. – Ветреная, говорят, непостоянная, и все такое.
– Завидуют, – отрезала сиамка.
– Действительно. Сами-то вон бегают, как собака с палкой: дом-работа-магазин, детский сад-прачечная-дача, а хозяин еще и недоволен, подгоняет, претензии выставляет, – подтвердила серая.
– У них не хозяин, у них муж, – поправила рыжая. – Хотя все женщины мечтают именно о хозяине! Путаница какая-то, да?
– Да какая разница? – с досадой дернула ушками сиамка. – Суть-то одна…
– Ты говорила, что твоя в слезах! А почему?
– Ой, лапа, и не спрашивай! Там, как они говорят, любовь! Только какая-то непонятная. То он пропадает надолго, то снова звонит. А она переживает. Что там меня – себя кормить забывает! Похудела вся.
– Ну, уж это никуда не годится! Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда!
– Нельзя забывать о себе ни при каких обстоятельствах, – подала голос сиамка. – Порядочная кошка должна быть в тонусе! Осанка, ухоженная шерстка, отточенные коготки, блеск в глазах.
– Какой уж там блеск в глазах, когда у нее депрессия! – вздохнула рыжая.
– Простите, отчего депрессия? – презрительно повела усами сиамка. – Ну, ушел… Ну, бывает. Значит, оказался недостоин! Другой найдется.
– Она не хочет другого, она этого хочет! – возразила рыжая.
– Страдать она хочет, вот что, – длинно зевнула сиамка. – Вот и депрессия. Это вместо того чтобы до блеска вылизать шкурку и выйти на охоту.
– Да, эти люди такие странные, – задумчиво промурлыкала полосатая. – Считают себя разумными, а сами беспомощнее котят. Иногда хочется им помочь, подсказать… Жаль, что они кошачьего языка не понимают!
– Могли бы и из наблюдений выводы делать, – повела мерцающими голубыми глазами сиамка.
– Ой, смотрите, какое семейство славное на прогулку вышло! Он, она и трое котяток! То есть ребяток!
– А он на нее какими влюбленными глазами смотрит! Явно гордится! Хоть она килограммов на сто даже без босоножек тянет.
– Зато ты посмотри: улыбается, спинка пряменькая, собой и семейством явно довольна. Идет плавно, будто львица на прогулке. И ребятки ухоженные какие… Есть ему чем гордиться! Сто килограммов сплошного счастья!
– Вот и я говорю: тут ведь главное, как себя подать. Аппетит надо сначала разбудить! Или кусочек жареной курочки, или обрезки требухи – есть разница?
– Ах, киса, какой разговор! С голодухи и требуху съешь, но мечтать-то все равно будешь о курочке!
– Кому-то и требуха за счастье. Они о курочке и не мечтают.
– Ну, моя дорогая, мечтать тоже надо уметь! Я, между прочим, тоже с улицы начинала! Меня мама в подвале за трубами родила! Но я знала, я верила, что буду жить в тепле и сытости. И что ты думаешь? Увидели, подобрали, домой принесли, жить оставили. Вот уже семь лет я при доме. И не требухой кормят – что себе, то и мне. А если бы я мечтала о чем-то другом?
– О теплой помойке, например? – иронически вставила сиамка.
– Ну да! Или о сухом подвале. Так и осталась бы там на веки вечные.
– Хотите сказать, если бы моя мечтала о другом мужчине, она бы его получила?
– Разумеется, лапа моя!
– Но почему этого не происходит?
– Потому что место занято. Ну, тем, предыдущим, – скучающе объяснила сиамка. – Если она все время о нем думает и переживает, значит, место все еще занято.
– Вы знаете, я к телевизору не очень-то, у него энергетика плохая. Но иной раз посматриваю одним глазом – с кресла, где обычно сплю. Так вот, в одной передаче говорили, что настоящая женщина подобна кошке – такая же теплая, мягкая, мистическая, загадочная. Приятное сравнение, мне понравилось. Сразу так замурчало!
– Ну да! Только кошки тоже разные бывают. Главное – пример положительный, ведь правда? А то если женщина на какую-нибудь драную кошку похожа, это ж куда годится?
– Права, кисуля, никуда! А вот моя однажды по телефону подруге говорит: «Я влюбилась, как кошка!» У меня аж шерсть дыбом встала: это когда ж хоть одна кошка за котами бегала??? Зовем – да, желаем – да, ну так это ж мы знаки подаем! А уж когда кот на горизонте – мы себя знаем, как вести! Мы его сначала помурыжим, заведем как следует, а уж потом – любовь. И то – если кот понравится. Я вот в прошлом году Ваське из соседнего дома всю морду исцарапала, но не поддалась. Мало ли что зову – я ж не его конкретно! Я котят хочу рожать от сильных котов, а не от кого попало. Фрррр! Котяра облезлый… Так и ушел ни с чем.
– Правильный подход, – одобрила сиамка. – Мы, кошки, достойны самого лучшего!
– А вот моя… Каждый день перед зеркалом твердит себе: «Я достойна самого лучшего!» И ведь смотрю на нее – правда красивая, аж замурлыкаю иной раз. Но когда она к телефону кидается, как кошка угорелая! Думает, он звонит. А как она от этого телефона плетется, если не он… Я позавчера со злости аж диван изодрала! Ну сколько можно!
– Хладнокровнее надо к этому относиться, – посоветовала сиамка, любуясь вытянутой стройной лапкой. – Нравится человеку страдать – так пусть себе. Имеет право.
– Ладно, красавицы! Пора мне домой. Время еды. Может, хоть сегодня про «Вискас» не забудет?
– Пока, лапуля!
– Пока, кисуля!
…Женщина смотрела, как ее кошка важно прошествовала к любимому креслу и грациозно запрыгнула на него. Устроилась, свернувшись в клубок. Зазвонил телефон. Женщина встрепенулась, а кошка подняла голову и уставилась на нее вопросительным взглядом.
– А вдруг это он? – с надеждой спросила у кошки Женщина.
Если бы кошка умела пожимать плечами, она бы это, несомненно, сделала. А так – передернулась, что по смыслу означало примерно: «А оно тебе надо?»
– Но я так устала от одиночества! – пожаловалась кошке Женщина.
Кошка спрыгнула с кресла одним легким движением и переместилась к ней на колени.
– Брать? Или не стоит? – спросила у нее Женщина.
Кошка замурчала и устроилась поудобнее, свернувшись в клубочек.
– Считаешь, не брать? Да и правильно! Какого черта! Надоело. Идет он в баню! Зачем тратить время на человека, который не стремится провести его с тобой?
Кошка с интересом посмотрела на нее и одобрительно мяукнула. Телефон замолк.
– Вот, и ты согласна! Ну, не срослось у нас. Но! Жизнь на этом не кончается. Не последний же он мужчина в мире, да?
Кошка потянулась и спрыгнула на пол.
– Сейчас пойду и куплю себе новые духи! И помаду! И еще чулки – я такие у Раиски из дома напротив видела! А Раиса плохого не наденет.
Кошка длинно мяукнула и походкой манекенщицы направилась в сторону кухни.
– Да, и про корм не забыть бы! Кошку голодом морю. Что это я распустилась совсем? Так, где моя парадная сумка?
Женщина уже собралась выходить, когда телефон зазвонил вновь.
– Меня нет дома, – уже открывая входную дверь, сообщила она телефону. – Я ушла в Новую Жизнь. Кто не успел – тот опоздал. А кому надо – тот догонит. Только я еще подумаю, успел ли он…
Дверь захлопнулась.
«Молодец! Все-таки у моей в роду, вероятно, тоже были кошки, – подумала кошка. – Надо будет научить ее загадочному мерцанию глаз и изящному повороту головы. Это нам очень понадобится в Новой Жизни».
– Так вы, кошки, оказывается, большие сплетницы? – усмехнулась Женщина.
– Скорее, исследователи, – скромно заметила Кошка. – Наблюдаем, сопоставляем, обмениваемся информацией.
– Но зачем?
– Чтобы вас лечить, – пояснила Кошка. – Не просто же так мы лежим у вас на коленях и мурчим, мурчим… Мы поем бесконечную песню, рассказываем людям о людях. И заодно гармонизируем ваши вибрации с вибрациями Вселенной.
– Что-то я пока не чувствую особой гармонии, – с сомнением проговорила Женщина.
– А ты вообще себя плохо чувствуешь, – объяснила Кошка. – У тебя душа болит. А мы тебя лечим – Сирень, Звезда и я.
– Так лечите же меня поскорее! – попросила Женщина. – Расскажите мне все, что вы знаете о Любви. Может быть, я пойму, в чем моя ошибка и почему я так одинока.
– Моя очередь, – сказала Сирень. – Эту историю мне рассказала одна пожилая дама, которая часто приходит посидеть на скамейке под моей сенью. Это случилось с ней когда-то, еще давно. Впрочем, к чему предисловия? Просто послушайте…
Большая Любовь и я
Была у меня Большая Любовь. И был у нас с Любовью Любимый, он же Ненаглядный, он же Единственный. Сердце радовалось, душа пела, бабочки порхали в животе. А потом он нас бросил. Вот так вот взял и ушел в дальние дали, куда его поманила Другая Любовь.
Сердце болит, душа плачет, бабочки все окуклились и уснули – до лучших времен. Смотрю на его фотографию – а в глазах горе плещется. Плохо мне, тяжко, а что делать – не знаю. Не то повеситься, не то утопиться, не то прическу сменить… Трудно без Любви-то!
– Почему без меня? – удивилась Большая Любовь. – Он ушел, а я-то осталась!
– Как это ты можешь остаться, если он ушел? – удивилась я. – Ты же была между мной и им?
– Ничего подобного! Уважающая себя Любовь между кем-то и кем-то не болтается. Она живет внутри. Я вот – в тебе живу.
– Во мне сейчас другое живет. Боль, разочарование, отчаяние и грусть. И еще одиночество. Вот такие у меня поселенцы.
– Зачем же тебе такие квартиранты? Хочешь, я их прогоню? – предложила Большая Любовь.
– А как? Ты сразишься с Другой Любовью, победишь ее и вернешь мне Любимого, да?
– Еще чего! – возмутилась Любовь. – Ни с кем я сражаться не буду, я вообще не воинственная. И возвращать кого-то насильно – это, прости уж, не в моих правилах.
– А как тогда ты прогонишь боль, разочарование, отчаяние и грусть?
– Я с ними поговорю, и они сами уйдут. Только музыку включить надо.
– Ты что, под музыку с ними общаться будешь?
– Мы не словами будем разговаривать, а языком тела. Давай потанцуем, ага?
Для начала Большая Любовь выбрала грустную мелодию, и мы стали танцевать. Грустить в танце было так возвышенно и прекрасно, что я даже поплакала.
– Давай-давай, плачь, – поощряла меня Любовь. – Недаром говорят, что слезы – это жидкие эмоции, пусть они покинут тело, а вместе с ними уйдет и отчаяние.
И вот что странно – когда танец закончился, мне уже не было так грустно, и отчаяние куда-то отступило.
– А теперь воздадим должное твоей Боли, – сказала Любовь. – Для нее самая подходящая музыка – «Болеро»! И побольше экспрессии, пожалуйста!
Под «Болеро» я выдала всю экспрессию, на которую была способна. Я даже немного разозлилась. «Уходи, боль! – сквозь зубы шептала я. – Не смей терзать меня! Я хочу быть счастливой, я хочу быть спокойной, я хочу, чтобы в моей жизни все еще было хорошо!»
И Боль, пока отчаянно танцевала со мной, таяла, уменьшалась, становилась какой-то зыбкой и прозрачной… так, не боль, а призрак боли.
– А теперь разберемся с разочарованием, – заявила Любовь. – Ведь оно само собой не приходит. Только если ты позовешь!
– Я не звала! – поспешила оправдаться я.
– Верю-верю. Зато ты звала очарование. Можно сказать, была добровольно очарована! А когда чары развеялись, все стало казаться тебе серым и даже черным.
– Ну, где-то так, – согласилась я. – Ведь на том месте, где он стоял, теперь пустота, черная дыра!
– А зачем ты смотришь исключительно на опустевшее место? Отступи на шаг и посмотри шире! Вокруг тебя еще столько всего, что может очаровывать!
Я отступила и посмотрела. И правда: за окном было чарующее синее небо с нежными облачками, на балконе напротив росли дивные цветы, а в песочнице играли совершенно очаровательные дети.
– Стоит несколько расширить кругозор – и очарование сразу вернется, – пообещала Любовь. – Не стоит сужать свой мир до размеров Любимого.
– Я и не заметила, как это получилось, – покаялась я. – Оказывается, мир никуда не делся! И многое в нем выглядит совершенно очаровательно!
– А сколько пока не попало в поле твоего зрения! – мечтательно вздохнула Большая Любовь. – На всю жизнь чарующих впечатлений хватит!
– Надо же… а я так давно по сторонам не смотрела, – изумленно осознала я. – Только на него, на Любимого.
– Может, потому он и сбежал? – предположила Большая Любовь. – Трудно так жить-то, под пристальным взглядом и неусыпным оком.
– Но я думала, что Большая Любовь – это когда глаз друг с друга не сводишь! Когда наглядеться не можешь! Когда не оторваться друг от друга.
– Это, моя милая, не про меня. Это называется «Большая Привязанность». Она всегда идет рука об руку со Страхом Потери. А я дружу со Свободой. Зачем мне кого-то привязывать, я же большая! Во мне места для всех хватит, и еще останется.
– Это здорово! – обрадовалась я. – Но что же теперь делать с Единственным и Ненаглядным? Он вернется? Или не вернется?
– Он вернется. Или не вернется. А ты будешь счастливой в любом случае! Если сама захочешь, конечно.
Я хотела. И тогда я решила, что все, я достаточно погоревала.
Я все еще его люблю – это да! – но теперь как брата, а моя Большая Любовь настолько большая, что сможет вместить в себя еще очень многое – целый мир!
И тогда я пошла делать все то, что давно хотела, да времени не было, потому что сидела, на Любимого и Ненаглядного смотрела. И вскоре такой расцвет у меня в жизни начался, что захотелось это как-то отметить. Выбрала я объект – заброшенную-заросшую клумбу во дворе – и пошла ее облагораживать. Вскопала, порыхлила и стала рассаду высаживать. А Большая Любовь рядом стоит, поддерживает и одобряет.
– И правильно, и молодец! Пусть расцвет и процветание будут и внутри, и снаружи! А все горести-печали закопай, пусть покоятся с миром.
А мне смешно: какие горести, какие печали? У меня на душе снова бабочки порхают – проснулись после спячки-то, вон как жизни радуются! И тут слышу над головой голос Любимого:
– Здравствуй! Ну как ты тут без меня, соскучилась, наверное?
Распрямила я спину, глянула на него. Стоит с чемоданом, весь такой победительный, сияющий, как подарок судьбы, и тени сомнения нет, что я без него всю подушку изгрызла. Но я его все равно люблю. Как брата!
– А у меня Другая Любовь закончилась. Вернулся я! Ты рада?
– Сочувствую! – отвечаю. – А у меня Большая Любовь. Вот!
– Прямо про меня! – задумчиво проговорила Женщина. – Большая Привязанность и Страх Потери – мои вечные спутники. А хочется Свободы!
– Наверное, имеет смысл потанцевать, – предложила Кошка.
– А потом заземлиться, – подхватила Сирень. – Возле меня и клумба подходящая есть. Запущенная, кстати. Может, именно на ней проклюнутся ростки твоей Свободы?
– Может быть, – улыбнулась Женщина. – Завтра прямо с утра и займусь. А вот потанцевать мне хочется прямо сейчас. Вы меня подождете?
И она, покинув свое кресло, действительно включила музыку, потушила верхний свет и стала танцевать.
Сирень аккомпанировала ей шелестом листвы, Кошка – мурчанием, а Звезда своими лучами создавала на полу и стенах причудливый световой узор. Получилось здорово – не хуже, чем в ночном клубе.
Натанцевавшись, Женщина снова плюхнулась в кресло.
– Ох, запыхалась! Благодарю за поддержку. Я так давно не танцевала! Просто случая не было.
– Зря, – прокомментировала Сирень. – Если ждать случая – можно и не дождаться. Прецедент лучше создавать самой. По крайней мере, ни от кого не зависишь!
– Опять о независимости, – констатировала Женщина. – Понимаете, я бы, может, и создавала прецеденты, но, честно признаться, я в себя не верю. Давно уже. А может, и никогда не верила. Да! Я зависимая. Потому что существую только в чужих отражениях.
– О! Тогда вновь пришло мое время! – ухмыльнулась Кошка. – Тебе показана кошкотерапия. Если кто-то и понимает толк в независимости, то это мы, кошки.
Кошачье мнение
Кошки, как известно, существа самодостаточные и независимые. Тем не менее кошки тоже заводят себе друзей – в коллективе даже молча нежиться на солнышке куда приятнее, чем в одиночку. А уж если есть о чем помурлыкать – тогда вообще здорово!
На окне подъезда с комфортом расположились две кошки – рыжая и полосатая. Они только что вышли погулять, и у каждой была куча новостей для обсуждения.
– Привет, лапуся! Рада тебя видеть! У тебя сегодня очень блестящая шерстка!
– Мррр… И ты прекрасно выглядишь!
– А где наша красотка с соседней форточки? Где наша сиамская подруга?
– Ах, кисуля, и не спрашивай! У них там уже который день переполох, но я пока не знаю, в чем дело! Сама жду – расспросить хочется, это так загадочно!
– Кстати, лапка, ты в последнее время так поправилась! Круглая, гладкая, вальяжная! Прямо барыня! У тебя новый корм?
– Нет, дорогая. Дело вовсе не в корме. Просто я беременна.
– Ах! И ты молчала! Поздравляю тебя, лапуля! И кто он?
– Ну, ты знаешь… Пушок с шестого этажа. Он был так настойчив, так нежен, так дерзок, так красноречив! Как он орал под окном, как орал! Буквально всем настроение поднял. Великолепный кот! От него будет хорошее потомство, я в этом уверена.
– А тебе не тяжело так ходить?
– Конечно, я теперь не такая легкая, как раньше. Но мне удобно – мы, дамы, быстро привыкаем к новому статусу. Просто немного сместился центр тяжести. Вот и все!
– Ах, зато как ты солидно выглядишь! Просто по-королевски!
Кошка внимательно осмотрела свою лапку и довольно зажмурилась.
– Ну, даже женщины, эти закомплексованные существа, говорят, что беременность их украшает! А уж нас, кошек!
– Привет, подруги! – мяукнула сиамка, заскакивая на форточку. – Уфффф! Когда же все это кончится???
– Здравствуйте, милая! А что, собственно, у вас происходит? – обернулись к ней обе красавицы.
– Пожар, наводнение и землетрясение одновременно. Тили-бом, тили-бом, загорелся кошкин дом. Ужас, я так больше не могу!
– Милая, да в чем же дело?
– У нас подготовка к свадьбе. Наша Машенька выходит замуж. И это ужасно!
– Что ужасно? Свадьба? Или жених?
– Да нет! Подготовка – ужасно. С кошачьей точки зрения, свадьба – очень странное времяпрепровождение. Все сначала едят, пьют, танцуют, иногда дерутся, ну, подарки, конечно, дарят, а потом усталые жених и невеста падают без задних лап – спать. И только на следующий день понимают, что попали в другую жизнь. В общем, один из непонятных ни одной нормальной кошке человеческих праздников. Суета, конечно, но перетерпеть один день – и она закончится. Жених тоже ничего так, Машеньку любит, ко мне не лезет, и вообще воспитанный. Но вот мама!!!!
– Какая мама? Чья мама?
– Да Машенькина же мама! Она приехала из другого города, помочь Машеньке со свадьбой. Ну и началось! Хоть из дома беги.
– А что, что началось?
– Понимаете, моя Машенька слегка полновата. Так, самую малость. На мой взгляд – выглядит очень аппетитно. И походка у нее плавная, кошачья. И взгляд загадочный. И мурлыкать умеет замечательно – это она у меня научилась. Жених от нее без ума, просто млеет!
– Ну и в чем же ужас?
– А ужас в том, что ее мама себя не любит.
– Ой, погодите. Что-то я запуталась совсем. Кто кого не любит? Жених Машу любит?
– Очень, просто мурлычет от любви.
– Маша жениха любит?
– Аж светится вся!
– Тогда при чем тут мама вообще?
– Ах, девочки… У этих людей так странно все! Вот у нас, кошек: вырос котенок – и гуд бай! Иди, пожалуйста, и устраивай свою жизнь так, как тебе нравится. А у них все как-то по-дурацки! Дети уже своими семьями живут, своих детей вырастили, а родители все еще вмешиваются в их жизнь, уму-разуму учат. И ругаются, если что не по их указке делают!
– Ой, моя дорогая, я вас так понимаю! Сколько раз сама наблюдала: эти люди так любят усложнять себе жизнь! Но вы уточните – что же все-таки Машенькина мама делает?
– Понимаете, девушки, она сама просто-таки огромных размеров! Ну очень полная! На мой взгляд, ничего в этом страшного нет – страшных самок вообще в природе не бывает, бывают неухоженные! Но мама себя считает страшной. И очень беспокоится, что дочка станет на нее похожей.
– Ну, я вообще не понимаю. Это же так естественно, если котенок… то есть ребенок похож на своих родителей! Вот если мои котята на меня похожи, так я радуюсь! Значит, у них есть шанс быть такими же счастливыми.
– То-то и оно… Машенькина мама себя счастливой вовсе не считает. Она всю жизнь мучилась комплексом неполноценности от своей полноты, а теперь панически боится, что Машенька повторит ее жизнь.
– Фрррр… Да что за глупости? Не бывает двух одинаковых жизней!
– А Машенькина мама думает по-другому… И у нас дома из-за этого сплошные скандалы. Жених уже пугаться начал!
– Женихов пугать нельзя… Мужской пол такой нервный, такой тонко организованный!
– Кстати, о мужском поле. Вот мне тут с форточки отлично видно, что в кустах залег Василий и подслушивает, о чем мы тут беседуем. Василий, я вас вижу!
– Ах, этот несносный Василий! Морду ему, что ли, надрать в очередной раз?
– Ничего я и не подслушиваю, – раздалось недовольное бурчание из кустов. – Я поспать прилег, а тут вы со своим мяуканьем…
– Выходите уже, Василий! Вас разоблачили, нечего теперь прятаться!
Из кустов независимой походкой вышел увешанный репьями Василий. Он был слегка смущен, потому что, разумеется, подслушивал.
– Василий! – царственно обратилась к нему сиамка. – Вы как раз кстати. Мы хотели бы послушать ваше мнение. Расскажите, котам какие кошки больше нравятся: худые или толстые?
– Мнннняяяуууу??? – возмущенно подскочил Василий. – Что значит «какие»? Разные! То есть любые. Как же можно красоту по размерам тушки мерить?
– Ну вот я, например, от природы чрезвычайно худая, – сообщила сиамка, грациозно изогнув голову и оглядывая свою спину. – Это плохо?
– Ну что вы, мадемуазель! У вас такое гибкое тело! И этот пшеничный цвет шерстки… А уж черные чулочки, хвостик и полумаска!!! – зашелся в экстазе Василий.
– Хххмммррр, – угрожающе профырчала рыжая, и в глазах ее зажегся недобрый огонек. – Чулочки, значит… Черненькие…
– Ага! Ревнуешь, значит – любишь! – торжествующе вякнул Василий и на всякий случай отпрыгнул за скамейку.
– Ничего и не ревную, больно мне надо, – независимо сказала рыжая, сразу вспомнив, что она – Кошка, Которая Гуляет Сама по Себе.
– Да погодите вы со своими любовными играми! – с досадой вмешалась полосатая. – Дайте беременной кошке сказать.
– Мадам!!! Вы в положении??? – тут же завопил Василий. – Мои поздравления, мадам! Целую лапки! Кстати, вы невероятно похорошели, я вам еще не говорил???
– Василий, – строго прервала его вопли сиамка. – Вы так и не ответили на вопрос. Худые или толстые?
– Всякие! – восторженно ответил Василий. – Каждый уважающий себя кот понимает толк в красоте! А главное – в ее разнообразии. Вот я, например, люблю одну, – он сделал паузу и кинул выразительный взгляд на рыжую, которая тут же демонстративно отвернулась. – Но не буду же я из-за этого кривить душой и утверждать, что все остальные кошечки – уродины? Пардон, конечно…
Василий забыл свои опасения, вскочил на скамейку и стал по ней расхаживать, как профессор по кафедре. Глаза его горели вдохновением, а хвост нервно подрагивал. Василий был в своей стихии.
– Вы, уважаемые дамы, часто ругаете котов за непостоянство. Но вы не учитываете одну важную вещь: каждая кошка имеет право на мужское внимание! Каждая, понимаете? Потому что каждая по-своему красива. И я, как честный кот, не могу допустить, чтобы чья-то красота осталась не отмечена! Ну хотя бы восхищенным взглядом! Хотя бы мявом! Я уж не говорю о весне, когда все мы думаем о продолжении кошачьего рода…
– Как он убедителен! – с удивлением отметила полосатая и посмотрела на рыжую. – Такой умный, а шрамы делают его мужественным. Лапа, я бы, на твоем месте, подумала…
– Еще чего, – фыркнула рыжая, но на Василия, тем не менее, смотрела не отрываясь.
– И я хотел бы отметить, что кошачий род в вопросах любви гораздо продвинутее человеческого! У нас, в отличие от людей, не бывает несчастной любви – только счастливая! Ну, еще бывает несостоявшаяся, но ведь это всего лишь вопрос времени? – и он вновь бросил зазывный взгляд на рыжую.
– Благодарим вас, Василий, – церемонно наклонила головку сиамка. – Вы очень расширили наш кругозор. Вы можете остаться и принять участие в нашей беседе. Правда, девочки?
«Девочки», разумеется, не возражали.
– Ну так что вы мне посоветуете, дорогие? Как быть с Машенькиной мамой? – вновь обратилась она к присутствующим.
Читать бесплатно другие книги:
