7—7. Матрица Души. Психотерапия эмоциональных травм методом пустого стула Кляйн Валентина

Я благодарна клиентам, которые дали разрешение на публикацию своих историй. Все имена и цифры изменены.

Я к психологам никогда не обращалась

Тамара: Я к психологам никогда не обращалась… Даже не знаю, с чего начинать. Долго наблюдала за вами в Инстаграме… Чего-то хочу, но не могу сформулировать, что именно.

Валентина: Тамара, мне обращаться на «ты» или на «вы»? И есть ли склонения имени, которые некомфортны?

Тамара: Можно и на «ты». Но к вам я сама пока смогу только на «вы». Можно называть Тома, Тамара. Вариант «Томушка» терпеть не могу.

Валентина: Ладно, договорились. Тамар, это нормально, что у тебя нет четкого запроса. Если бы он был конкретно сформулирован, то, скорее всего, ты бы его уже сама и решила. Практически все люди обращаются с неопределенной потребностью.

Мы свою внешность можем увидеть в зеркале. А вот свою душу там не увидишь. Нам нужно зеркало – в виде другого человека, чтобы через этого человека увидеть, что там у нас в душе творится. Как бы тебе хотелось начать эту консультацию, есть идеи?

Свою Душу мы можем увидеть словно в зеркале лишь в другом человеке.

Тамара: Ну, наверное, я что-нибудь расскажу о себе…

…

Основное напряжение у Тамары было от усталости 5-ти лет нянченья детей. Муж хорошо обеспечивал и предложил жене больше не работать. Она согласилась.

Тамара: Для всех родственников моя ситуация выглядит, словно я катаюсь как сыр в масле, ни в чем не нуждаюсь и должна быть невероятно счастлива. Но я ощущаю такую подавленность и безысходность, что периодически люто ненавижу все и всех вокруг. Я ненавижу этот бассейн перед домом, мне не нужны ни шмотки, ни машины. Гори они все синим пламенем.

Иногда я ловлю себя на страшных мыслях. На мгновение мелькает картинка, что я бы выбросила обоих детей из окна нашего 3-этажного дома и выпрыгнула бы следом за ними. Я не хочу жить. Но даже не могу понять толком почему. Иногда мне хочется кричать. Наверное, вы думаете, что я сошла с ума или разбалованная зажравшаяся истеричка?

Валентина: Нет, я думаю, ты просто очень устала. Если хочется кричать, значит, тебя не слышат. Дети ходят в садик? Есть ли няня? Домработница? Бабушки, дедушки живут рядом или далеко?

Тамара: Нет. Старший сын начинал немного ходить в садик, но потом начал болеть. От него заражался младший сын. Это адовы круги соплей, температур, таблеток, сдачи анализов. В общем, сейчас они оба сидят дома. Няни нет и не было. Домработницы – тем более. Мои родители живут в другом городе. Родители мужа давно умерли.

Валентина: А что тебе муж говорит по поводу возможных помощников с детьми и по дому?

Тамара: Он видит меня каждый день подавленную, злую и вымотанную. Предлагает и няню, и домработницу, и водителя. Но я же не могу этого сделать. Я же дома сижу, на работу не хожу. Когда я звоню матери пожаловаться, что младший сын вообще отказывается есть, она все время обвиняет меня. Я жду, что она меня пожалеет, может, приедет хоть на пару недель понянчиться, а она только упрекает, что я не умею с детьми обращаться.

Мать все время повторяет, что ВОТ ОНА нас с братом растила, не было не памперсов, ни стиральных машин-автоматов. И что она ещё и огород растила, и на работу ходила. А я в сравнении с ней не живу, а на пляже загораю последние 5 лет. Обычно после таких звонков я плачу. Конечно, у меня нет домработницы.

У Тамары была очевидная сильная зависимость от мнения матери. В этом направлении мы и стали работать.

Валентина: Тамара, представь, что твои 16 часов в сутки, которые ты не спишь, поделены как пицца, но на 3 куска: социум, отношения, одиночество.

Сколько часов в день ты проводишь в каждом сегменте?

ОТНОШЕНИЯ – это все личные контакты: люблю, ненавижу, обиделась – неважно. Сюда относится время, проведённое с детьми, мужем, родителями, друзьями.

СОЦИУМ – это когда ты в магазине, с соседкой парой слов перекинулась, в садике с воспитателем поговорила, на детской площадке поучаствовала в беседе с другими мамочками, с врачом пообщалась.

ОДИНОЧЕСТВО – это вот прям совсем одна. Даже если в соседней комнате уже спят твои дети, это ещё не одиночество. Ты все равно включена в роль мамы, одно ухо у тебя все равно слушает малышей. Вот если ты ушла одна погулять на море, или в парке одна на лавочке сидишь, или совсем одна дома книжку читаешь, то это время считай в этот кусочек пирога.

Сон сюда не входит.

Сколько % у тебя получается?

Тамара: 90 % – отношения (дети, муж, родители), 10 % – социум и 0 % – одиночество. И в таком режиме уже 5 лет.

Валентина: Для нормального функционирования психики, для внутреннего баланса необходимо примерно по 30 % распределения времени. Посмотри на этот рисунок.

Если у человека 0 % одиночества, то я удивляюсь не тому, что ты хочешь выпрыгнуть в окно, а тому, что ты ещё этого не сделала. Ладно месяц-два это выдержать, но пять лет?!!!

В такой ситуации абсолютно любой человек озвереет, остервенеет, возненавидит и проклянет весь мир вокруг. Твоя мама, кстати, когда воспитывала вас, хорошо уравновешивала эти пропорции, когда не только растила тебя с братом (дети), но и ходила на работу (социум), и грядки полола (одиночество).

Поэтому ей реально совершенно непонятно твоё состояние отчаяния и безысходности. Она просто не была в такой зацикленной ситуации, как ты. Тебе необходимо ВЫРАВНИВАТЬ ПРОПОРЦИИ ВРЕМЕНИ.

Тамара: Я никогда не смотрела на свою ситуацию с такой стороны. Блин, я правда ОЧЕНЬ устала. Но не позволяла себе себя жалеть. Словно у меня вообще нет права жаловаться и жалеть себя.

Валентина: «Да ты шутишь, что ли?! Даже когда у меня у самой был ещё один ребёнок, мой муж говорил, что любая работа – это отдых на Кипре в сравнении с сидением дома с беспокойным малышом. А попробуй с двумя карапузами посиди!!! Часто декрет – это не отпуск, а декретная ссылка.

Бывает, конечно, и по-другому, когда ребёнок суперспокойный, или поздний, или очень долгожданный. Но это скорее в качестве исключений. У 80 % мамочек ситуация примерно как у тебя. Хорошо ещё, что тебя муж поддерживает в идеях о помощниках и готов финансово это организовать.

Тамара: Представляю удивленно-осуждающее лицо своей мамы, если скажу, что няню хочу нанять. Опять начнёт монолог со слов «вот я… вот я…». Нет, думаю, няня и домработница – это не для меня. Мало ли ещё какие люди попадутся.

Вот так большинство из нас, даже являясь финансово, жилищно и географически не зависимыми от своих мам, продолжает эмоционально от них зависеть. И жить по маминым правилам. В 95 % случаев каждый взрослый утверждает, что давно уже эмоционально не зависит от матери. Но чуть вглубь идём вопросами – и «здравствуй, мама».

Причём это даже не зависит от того, жива она или нет. Если мама уже умерла, то, как правило, зависимость от неё ещё сильнее и болезненнее.

На живую разозлиться и поругаться проще, а вот «про умерших же плохо не говорят» якобы. Задача посложнее, но решаемая.

…

Первые 5 встреч нам с Тамарой удалось удержаться на уровне консультирования. На 6 встречу уже пошли в психотерапию.

Отличие консультирования от психотерапии

Консультирование – это более поверхностный контакт. Вопрос – ответ, вопрос – ответ, отзеркаливание, обратная связь, показ на графиках и рисунках, что сейчас происходит с человеком.

В течение пяти первых встреч я показывала на разных картинках и схемах, почему у неё сейчас такие отношения с братом, почему между детьми такие отношения, с племянником, почему с подругами сейчас вот так происходит.

После каждой консультации Тамаре на немного легчало даже просто от понимания, из-за чего у неё на данный момент такое в душе творится.

Мы говорим о душевных ранах, но лечить их пока не начинали. Рано.

Это как к хирургу пришли и сначала надо сдать анализы, кровь, УЗИ, МРТ.

Хирург вас с первого приема на операционный стол не положит.

В идеале, как пишут в учебниках по консультированию, выдержать первые 10 встреч на этом уровне. Суметь удержаться от глубины.

Если раньше нырнуть в психотерапию, то клиент может просто не выдержать: слишком быстро, слишком больно. Кому-то стыдно плакать перед психологом, неловко признаваться в каких-то своих не самых красивых ситуациях. Кто-то тотально никому не верит, и психологу в том числе.

Это словно быстро сесть на шпагат. Нельзя. Надо медленно.

Описания всех закономерностей первоначального консультирования в данной книге нет. Эта книга про вторую фазу – психотерапию.

С Тамарой пришлось садиться на шпагат на 6-ю встречу.

Итак, Тамара, 34 года, двое сыновей, замужем, домохозяйка. Живут вчетвером. Есть старший брат. Оба родителя живы.

Валентина: Ты говоришь, что, вопреки предложению супруга и твоей усталости, ты не можешь себе позволить нанять няню и домработницу. Что больше бы хотела, чтобы твоя мать приехала нянчиться. Ты говорила с мамой об этом?

Тамара: Нет, я не могу ей это сказать. Я намекаю, чтобы она сама догадалась. Но она только начинает наезжать на меня. Я и билеты предлагала ей с папой купить. Но сказать «приезжай нянчиться» – я не говорила. Я не могу этого сделать.

Валентина: Тамар, есть одна методика, которую я считаю одной из самых сильных и быстрых, подходящая для твоей ситуации. Называется «метод пустого стула». Твоё напряжение рядом с матерью можно расслабить именно этим способом оптимальнее всего.

Это очень нелегкий для тебя будет труд. Но спустя месяца три еженедельной работы по данному методу ты будешь оборачиваться на себя сегодняшнюю и будешь не верить, что это была ты. У тебя разница в ощущении себя будет настолько существенная, словно это два разных человека: какой ты была и какой стала.

Как ты на это смотришь? Мне рассказать тебе подробнее? Или будем сразу начинать?

Тамара: Заманчиво звучит. Давайте начинать.

Валентина: Огляди этот кабинет, в котором мы находимся. Сейчас тебе предстоит ПОСТАВИТЬ КУДА-НИБУДЬ ЭТОТ ПУСТОЙ СТУЛ и мысленно посадить на него свою маму. Почувствуй, в какое место тебе бы хотелось это сделать: ближе, дальше, напротив, сбоку?

Хорошо. Выбрала место.

Теперь подойди вот к этому шкафу. Посмотри, тут несколько десятков мягких игрушек. Особо не задумываясь, ВЫБЕРИ КАКУЮ-НИБУДЬ ИГРУШКУ, кто побудет твоей мамой. Не анализируй. Куда рука сама потянется, ту и бери. Первая мысль – самая верная.

Виды игрушек для работы со стульями

Тамара быстро выбрала огромного чёрного паука диаметром сантиметров 30.

Столь удачный персонаж игрушки появился у меня в кабинете случайно.

Много лет назад мою младшую дочь паук укусил за палец, и палец опух очень сильно. Я даже не знала до этого случая, что обычные домашние пауки кусаются. Естественно, после этого, даже забыв про этот случай, она сильно боялась пауков.

Но детская Душа нашла способ сама себя исцелить. Она увидела в магазине игрушку в виде огромного чёрного паука, с пультом, с шевелящимися лапами, быстро бегающего, с красными мигающими глазами, волосатого.

Фу, отвратительное создание! И она попросила папу купить это безобразие. И он купил.

Дочь изучала его, трогала, управляла пультом ходом его движения.

Страх пауков ушёл.

Нам, взрослым, нужно учиться в университетах, чтобы понять то, что дети интуитивно знают.

Потом за ненадобностью игрушка перекочевала ко мне в кабинет. Ох, как же она популярна при работе именно с мамами. Не слоники, мишки и зайчики. А чёрный паук, чёрная безобразная обезьяна, чёрное привидение. Клиенты, не договариваясь, естественно, между собой, в 70 % случаев для образа мамы выбирают именно эти игрушки.

Есть ещё змея и мышь, но они как-то не в ходу в терапии.

Валентина: Хорошо. Ты нашла место для стула, посадила туда паука.

Давай сначала просто ПОРАЗГЛЯДЫВАЕМ ЭТУ ИГРУШКУ. Что в ее облике больше всего притягивает твоё внимание? Какая она? Какие детали ты замечаешь?

Тамара: Ну-у-у-у… Он чёрный! Вообще я не боюсь пауков. Хотя он отвратительный. Кажется, что он сейчас резко прыгнет на меня. Фу, как я могла выбрать такую игрушку на роль матери, сама не понимаю. Паук словно глаза прячет. Я не вижу его глаз.

Валентина: Мои ощущения такие же, когда я смотрю на паука. Хорошо. Теперь представь, что твоя реальная мама сейчас ЗАШЛА в двери этого кабинета И СЕЛА на место паука. Тебе пока не надо с ней говорить. Просто НАБЛЮДАЙ ЗА СВОИМИ ОЩУЩЕНИЯМИ. Что с тобой, когда мать находится просто МОЛЧА РЯДОМ?

Тамарины глаза становились все больше и больше. Тело оцепенело и стало каменным. Кажется, что она перестала дышать. Дыхание становилось очень поверхностным, неглубоким, еле заметным. Микродвижения тела прикатились. Она застыла. Тело явно проявляло ужас – высшую степень страха.

Валентина: Тамар, что сейчас с тобой происходит?

Тамара: Я не знаю.

Валентина: Что ты сейчас чувствуешь?

Тамара: Не знаю. Мне вообще непонятно, что со мной. Голова немного кружиться начала. В глазах мутнеть начинает. Все словно поплыло.

Валентина: Поставь обе стопы плотно на пол, обопрись спиной о спинку кресла, возьмись двумя руками за поручни. Посмотри сейчас на мое платье. Какого оно цвета?

Тамара медленно перевела взгляд на меня и начала неторопливо фокусировать своё зрение на моем платье.

Тамара (секунд через 10): Оранжевое платье у тебя.

Валентина: Теперь руками потрогай текстуру ткани на кресле, на котором ты сидишь. Какое оно?

Тамара (как в замедленном кино): Бархатное, велюровое, приятное.

Валентина: Теперь посмотри на цветок, который стоит у меня на окне. Какой он?

Тамара: Большая фиолетовая роза.

Валентина: Послушай звуки за окном, за дверьми. Что ты слышишь?

Тамара: Еле слышно, шум города, где-то машины шумят, где-то в соседнем офисе дверью хлопнули.

Валентина: Хорошо. Тамар, я сейчас стараюсь переключить твоё внимание. Похоже, ты словно провалилась внутрь себя, в какое-то очень большое чувство. Я тебя из этой ямы пытаюсь достать назад своими вопросами. Слышишь меня сейчас? Понимаешь, что я сейчас говорю?

Тамара: Вроде бы да…

Валентина: Если когда-нибудь вне этого кабинета ты будешь испытывать нечто подобное, то ВАЖНО ЦЕПЛЯТЬСЯ ЗА ФОН. Стопы, спина, руки. Что ты вокруг себя видишь, слышишь, ощущаешь осязанием? Это помогает вылезти из внутренней ямы. Понимаешь меня?

Тамара: Не совсем… А что это со мной сейчас было?

Валентина: Сейчас поговорим об этом. Но сначала давай я вынесу этого паука за дверь кабинета. А ты наблюдай за своими ощущениями, изменится что-нибудь или нет?

Я намеренно медленно начинаю вставать, без резких движений, чтобы не напугать Тамару ещё больше. Вслух проговариваю каждый свой шаг:

«Вот я сейчас иду его брать, сейчас я вынесу паука в коридор и оставлю там, сейчас я его сначала засуну в пакет, чтобы в коридоре у кого-нибудь не было инфаркта от нашего паучка, я уже его выношу, закрываю дверь на ключ».

Сажусь назад в кресло и смотрю на Тамару.

Валентина: Что-нибудь изменилось теперь? Как ты сейчас себя чувствуешь?

Тамара: Меня словно отпустило… Намного легче стало. Валентин, что это вообще было со мной?

Тамара смотрела на меня большими глазами абсолютно растерянно.

Валентина: Какие эмоции или чувства были у тебя, когда ты представляла здесь свою мать?

Тамара: Мне сложно это понять. Как-то очень тяжело, хотелось отвернуться, убежать, спрятаться, исчезнуть.

Валентина: Слышу тебя. Спрятаться, убежать – это все ДЕЙСТВИЯ. А нам нужно найти именно ЭМОЦИИ. Давай я буду называть тебе медленно разные эмоции, а ты выбери, если что-то будет подходить. Хорошо?

Тамара: Ну, давайте попробуем.

Валентина: Радость, злость, страх, печаль, обида, стыд, вина?.. Есть что-нибудь близкое?

Тамара: Ну, точно не радость, не злость… Возможно, страх? А чего мне мать-то бояться? Что за бред? Что она мне может сделать?

Валентина: Давай пока что не анализировать, а только чувствовать. Отключи на время голову. Работаем пока только с твоей Душой.

Хорошо. Теперь я буду перечислять разные оттенки страха, начиная с самых легких и заканчивая самыми тяжелыми (говорю медленно, с паузами):

растерянность;

неуверенность;

тревога;

испуг;

скованность;

боязнь;

оцепенение;

паника;

ужас.

Что больше всего подходит?

Тамара: Мне кажется, все подходят.

Валентина: То есть доходит до паники и ужаса?

Тамара: Выходит, что так… Валентин, а почему так? Меня мать вроде никогда не била, по крайней мере я такого не помню. Откуда у меня рядом с мамой столько ужаса? Может, это все из-за паука?

Валентина: Я так не думаю. Бывает, что клиенты и рядом с безобидным пуделем-игрушкой испытывают ужас. А бывает, что на паука смотрят и только отвращение испытывают и все. После только как ты со временем в терапии поработаешь с разными персонажами (мама, папа, брат, воспитатель в садике…) и разными игрушками, ты увидишь, что дело не в игрушке.

Поясню, зачем я так много времени (10–15 минут) потратила на то, чтобы Тамара САМА назвала своё чувство «ужас». Ведь оно было очевидно мне с первых секунд.

Почему важно, чтобы клиент сам распознал свою эмоцию?

Особенно когда только начинаешь работать психологом, так хочется быстрее сказать клиенту, что я все знаю, что именно сейчас с ним происходит. Но тут опасность.

Представьте, что эмоция, не важно какая: радость, страх, злость или печаль (4 основные базовые врожденные эмоции), – это слон. Если слон маленький или средний, то клиент его видит. И может его описать, вижу хобот, уши, ноги, хвост. Да, я понимаю, что это слон.

Если же слон огромнейших размеров и находится близко к клиенту, то человек не может понять, что это такое стоит рядом. То ли стена от здания, то ли борт корабля, то ли нога слона – непонятно. И клиент не может понять, что сейчас испытывает очень сильный страх.

И тогда приходится относить слона подальше от человека (выносить паука за дверь кабинета), чтобы издалека Тамара смогла его разглядеть: «оказывается, я сейчас испугалась до ужаса».

Глядя в упор в стену, непонятно, рядом с каким зданием ты стоишь. Очень большие переживания можно заметить, лишь когда уже отодвинешься от них.

У меня, когда я сама была клиентом, тоже многократно были подобные ситуации. Психолог проводил меня через метод стульев, где я испытывала сильный стыд. Причём стыда было настолько много, слон был такой большой, что я стыд вообще не могла в себе распознать. Я чувствовала, что мне тяжело, плохо, невыносимо, кружится голова, тошнит, а из-за какого чувства – неясно.

Психолог также называл разные слова, из которых я САМА выбрала стыд. Когда консультация закончилась и прошло дня 3, я вспоминала про этот стыд. Но у меня была такая волна злобищи на психолога: «Какой стыд? Да нет у меня там никакого стыда! В этой ситуации не за что стыдится, это абсурд!!!»

Хотелось вот прям поругаться с психологом, что мне это чувство он словно навязал. Но потом я вспоминала, что он-то вообще не говорил о стыде. Он лишь предложил мне выбрать из десятка слов – разных эмоций. А я САМА выбрала. Если бы не было выбора, а он просто сказал «похоже, тебе сейчас стыдно», то я бы на следующей консультации просто размазала его и потом бросила терапию.

Что, в общем-то, я периодически и делала со многими психологами-тренерами. Шаг влево, шаг вправо, ошибся психолог – сразу обесценивала без шансов на восстановление. Бедные мои психологи. Правда, искренне им сейчас уже сочувствую. Далеко не всегда работа психотерапевта благодарная.

Поэтому если бы я рядом с Тамарой с самого начала сказала ей в лоб: «Смотри, у тебя сейчас ужас рядом с матерью», то я бы подставилась под то, что позже она бы, возможно, кинула в меня гранатой.

Цыплёнок из яичка может проклюнуться только изнутри. Если ковырять снаружи, ничего хорошего не выйдет. Наша правда, сказанная не вовремя, может разрушить все ценное.

Поэтому греем снаружи лампами, подстилаем соломку вокруг.

И ждём. Ждём. Ждём.

Хотя я все равно иногда грешу и нарушаю это правило. Двадцать раз промолчу рядом с клиентом про его эмоцию, терпеливо дожидаясь, пока он сам ее обнаружит. А в двадцать первый – раз – и ляпну напрямую свою никому не нужную правду.

Мы часто осчастливливаем своей правдой человека раньше времени. И получаем яичницу вместо цыплёнка.

Мы часто пытаемся подтянуть любовь за ноздри, нанести добро средней тяжести.

Усиливание телесных движений до абсурда с целью распознать эмоцию

Иногда, когда клиент не может распознать свою эмоцию, но совершает микродействия, можно предложить усилить эти телодвижения до абсурда.

Например, часто бывает, что клиент искренне не распознаёт свою злость. Со стороны видно, что он вот-вот взорвётся от возмущения, но ему так сильно в детстве запрещали злиться, что он действительно ее не замечает. А со стороны кажется, что сейчас дым пойдёт от клиента и вокруг все начнёт самовозгораться от этой подавленной агрессии.

Как правило, в такой момент клиент начинает или подергивать немного ногой, или постукивать пальцами по креслу.

Тогда я поясняю клиенту, что, чтобы распознать эмоцию, нужно усилить подергивание ногой. И ещё усилить. И ещё амплитуду добавить. И тогда на что это будет похоже? Клиент начинает видеть, что он словно со всей силы уже кого-то пинает. Или постукивание пальцами по креслу начнёт напоминать уже битье кресла рукой со всего маху. В этом варианте клиенту становится уже очевидно, что это поведение напоминает именно агрессию.

Отзеркаливание мимики и позы клиента для распознавания эмоции

Иногда, если мимика и поза очевидно ярко показывают эмоцию, но просто клиент не видит же себя со стороны, то можно прибегнуть к этому способу.

Например, клиент сидит, вжавшись в кресло, с широко открытыми испуганными глазами и почти не шевелится. Он замер. Но не поймёт, что с ним сейчас.

Валентина: Если тебе сейчас непонятно, что ты чувствуешь, давай я отзеркалю твою позу и выражение лица. Я попытаюсь повторить. И, может, чуть-чуть усилю. Как ты на это смотришь?

После получения согласия на данный эксперимент я начинаю повторять его позу, широко открываю глаза и замираю.

Со стороны видя меня в таком состоянии, обычно клиент сразу же говорит, что это похоже на испуг.

Вернёмся к Тамаре.

Чувство клиент сам уже обнаружил и распознал.

Следующий этап – теперь нужно ВЕРБАЛЬНОЕ ОТРЕАГИРОВАНИЕ. То есть важно словами многократно его (чувство) проговорить в разных вариациях.

Валентина: Тамар, повторяй за мной: «Я испугалась, похоже, мне сейчас страшно. Оказывается, я испугалась мамы до ужаса. Хотя не пойму почему. Я растеряна и напугана. Почему-то я очень сильно тебя (маму) боюсь. Мое тело было в оцепенении, словно каменное. Мне было даже тяжело дышать и кружилась голова. Я очень удивлена всему происходящему. Мне непонятны мои реакции. Мама, я не понимаю, почему я так тебя боюсь. Это полная неожиданность для меня».

Я проговаривала одну фразу. Ждала, пока ее повторит Тамара. Потом говорила вторую фразу. И так далее.

С каждой фразой Тамара немного расслаблялась, иногда выдыхала, тело становилась мягче. Начались микродвижения тела. Оцепенение стало отпускать.

Валентина: Как ты сейчас себя чувствуешь, после того как произнесла все это?

Тамара: Удивительно, но мне стало полегче. Кажется, я даже не замечала, насколько тяжелое у меня состояние, пока оно не ушло. Боже, что это со мной было 5 минут назад?

Валентина: Знакомься с собой. Так твоё тело и Душа проживают сильный страх. Точнее, ужас. Ещё раз повторюсь. Если когда-нибудь вне этого кабинета ты будешь испытывать нечто подобное, то важно цепляться за фон. Чтобы прочно стояли стопы на полу, была защищена спина, обе руки за что-то взялись, лучше сесть. Что ты вокруг себя видишь, слышишь, ощущаешь осязанием? Это помогает вылезти из внутренней пропасти, из ужаса. Понимаешь меня сейчас?

Тамара: Да, теперь, кажется, поняла.

Валентина: Готова продолжать работу? Хорошо. Тогда сейчас я занесу паука из коридора назад в кабинет. Готова? Наблюдай, будут ли у тебя сейчас меняться ощущения.

Заношу паука из коридора в кабинет. Кладу максимально далеко от Тамары, метрах в семи. Это важно. Ближе пока нельзя.

Тамара: У меня опять тело все сжалось. Снова страшно, опять шум в ушах. Хочется спрятаться, исчезнуть, превратиться в точку.

Валентина: В каком возрасте ты себя сейчас ощущаешь? Без анализа, не включай голову. Говори первое, что приходит.

Тамара: Ощущение, что мне года 3. Что мать сейчас сильно орет на меня, стоит очень близко, как гора надо мной нависла и замахивается рукой, что вот-вот ударит. Мне так страшно. Я чувствую столько ярости в ее голосе, у неё словно дьявол в глазах (клиентка начинает рыдать от страха).

Я снова выношу паука в коридор, засовываю его в пакет. Закрываю дверь.

Валентина: Снова повторяй за мной: «Мне страшно, мама, я тебя сейчас очень боюсь, не бей меня, пожалуйста, я боюсь твоих глаз, я в ужасе, я очень напугана, мамочка, не бей меня, пожалуйста».

Тамара рыдает, захлёбывается, но повторяет за мной. Постепенно она успокаивается. Начинает дышать ровнее.

Так пришлось заносить – выносить паука четыре раза.

И четыре раза проговаривать про страх.

После третьего раза стало легчать.

До разговора с мамой на тему «приезжай понянчиться» дело не дошло на этой встрече.

Валентина: Наше с тобой время потихоньку подходит к концу. У нас есть ещё 7 минут, чтобы завершить. Сейчас я уберу паука в шкаф. Представь, что твоя мама УШЛА. Здесь больше никого нет!!! Теперь это просто игрушка! Возвращайся в свой нынешний возраст: тебе сейчас не 3, а 34 года. Ты взрослая, у тебя есть муж и двое детей. Слышишь меня?

Тамара: Да, да, я здесь. Я немного в шоке от всего происходящего. Валентина, почему, откуда из меня столько всего вылезло-то? Я никогда даже не предполагала, что я так боюсь свою мать! Я не помню, чтобы она меня била, не знаю, откуда всплыли эти воспоминания. Да, я вроде припоминаю, что она на меня кричала. В общем-то, она орала практически всегда. Так мне запомнилось. Действительно это было.

Валентина: Я никогда не смогу вытащить из тебя того, чего в тебе нет. Весь этот ужас ты носила в себе последние как минимум 30 лет. И каждый раз, когда ты приближалась к своей матери, даже во взрослом возрасте, внутри тебя пугалась твоя внутренняя 3-летняя девочка. Конечно, ты не можешь попросить ее понянчиться с твоими детьми.

Сегодня ты проделала первую, но самую тяжелую работу со стульями со своей мамой. Дальше все пойдёт легче. Самое худшее уже позади. Ты огромная молодец. Тамар, ты даже не представляешь, какой героический, титанический труд ты сегодня совершила.

Большинство людей найдут миллиард причин, почему не надо ходить к психологу, почему не надо копаться в своём прошлом, приведут сотни железобетонных аргументов, только чтобы не встретиться со своим внутренним напуганным ребёнком, особенно рядом с мамой. А ты это сделала. У меня сейчас правда много искреннего восхищения тобой.

Тамара: Серьезно? Я думала, что ты смотришь на меня как на странную дуру. Целую пачку салфеток у тебя использовала, столько слез и соплей было. Блин, так неудобно перед тобой…

Валентина: Я тоже когда-то была на твоём месте. И мне тоже было неловко. Ты правда герой сейчас. Мы завершаем. Что ты чувствуешь прямо сейчас, в данную минуту?

Тамара: У меня какая-то расторможенность, потерянность, слабость. Я очень устала. Кажется, что прошло не полтора часа, а целый день.

Выходя, Тамара смотрела на меня с такой тоской и печалью. Ее глаза словно просили обнять ее.

Валентина: Мне немного неловко спрашивать тебя. Мы ещё вроде как на «вы». Но мне хочется сейчас тебя обнять. Можно?

Тамара быстро потянулась вперёд. Я обняла ее крепко, и так мы стояли секунд 20. Она плакала в это время.

Тамара: Я не помню, чтобы мать когда-то меня обнимала. Я даже не знала, как мне этого не хватает, пока вы меня не обняли. Спасибо вам огромное.