Время дарить любовь Самарский Михаил
– Ну, сверчка вашего!
– Да бог его знает. – Баба Аня пожала плечами. – Сверчок да сверчок. Кто б его называл?
– А можно я ему имя придумаю?
– Упаси боже! – Бабушка перекрестилась. – А то останется тут на всё лето. Будем потом ходить, как сонные тетери. Сегодня до часу ночи трындел.
– А разве тебе не нравится, как он поёт? – удивилась Даша. – Послушай! Он говорит: «перелью-перелью-перелью!» А вот теперь: «рули-рули-рули!» Слышишь?
– Ой, Дашенька, не придумывай ты, ради бога.
– Да ничего я не придумываю! – возразила Даша. – Внимательно слушай. Теперь вот запел: «бирюлёво-бирюлёво-бирюлёво!»
– Ага, точно, скоро начнёт петь: «Войковская-Шоссе Энтузиастов-Университет.»
– Ой, смешно очень. – Внучка закатила глаза. – Я же не виновата, что у вас слуха нет.
– У кого это нет? – возмутилась бабушка. – У меня нет слуха? А ты забыла, что твоя бабушка преподавала сольфеджио в музыкальной школе? И кто тебя на фортепьяно настоял отдать?
– Значит, постарела, – сделала вывод Даша. – Только старые люди и хулиганы не любят музыку. Мне так сказала мама.
– Нет, Дашенька, – возразила Анна Васильевна. – Не знаю, как там насчёт хулиганов, а музыку я любила всю жизнь. До сих пор люблю.
– Тогда почему ты не любишь Бульку?
– Это ещё кто такой? – удивилась бабушка.
– Наш сверчок. Я придумала ему такое имя.
– Откуда ты его взяла?
– От деда, – рассмеялась Даша. – Он всё время говорит, что сверчок булькает. Вот и пусть будет Булькой. Красиво же?
– Да ну тебя! – Анна Васильевна махнула рукой, но к Бульке всё же прислушалась.
Видимо, Даша всех заразила. И дед замер, слушая сверчка, и бабушка надолго замолчала. А потом вдруг удивлённо произнесла:
– А ведь и впрямь звучит как «бирюлёво». Вот чертяка. Ладно, пусть живёт, собака. Я хотела отравить, но…
Дашка побледнела.
– Как отравить? – испуганно спросила она. – Ты хотела убить Бульку?
– Как тараканов травят, вот так и его! – ответила бабушка.
– Но ведь тараканы же не поют! – воскликнула Даша. – Ты что, бабушка? Нам в школе учительница говорила, что сверчок приносит в дом счастье. А учительница в музыкалке рассказывала, как все великие композиторы сверчков слушали. А вот у нас в квартире сверчка нет.
– Я пошутила, Дашенька, – заметив в глазах внучки слёзы, одумалась баба Аня.
– Правда? – Внучка засияла и бросилась на шею бабушке. – Пожалуйста, пусть живёт, не выгоняй его. Он такой хороший. И он вам принесёт счастье. Вот увидите.
На следующий день Даша пригласила в дом своих друзей – соседских детей. Те тоже приехали в деревню на лето. Мальчик Максим перешёл в третий класс, а девочка Лиза, ровесница Даши, – во второй. Максим увлекался плаванием, а вот в музыке не разбирался совсем, зато Лиза занималась в музыкальной школе по классу аккордеона. Поговорив про Бульку, девочки решили открыть театр на дому.
Дождавшись, когда сверчок запоёт, Даша и Лиза начали поочередно закрывать тетрадными страницами щель, из которой раздавались Булькины трели. Затем девочки вырезали в листах окошки. Ловко прикладывая и меняя разные их, они добились звучания первой мелодии и радовались так, словно попали на концерт Дмитрия Хворостовского.
За несколько дней юные музыкантши так усовершенствовали своё изобретение, что с его помощью могли смело воспроизвести начало любого музыкального произведения. Но больше всего их удивило, когда в работу активно включилась и Анна Васильевна. Но как могла она со своим опытом преподавателя музыкальной школы пройти мимо такой великолепной идеи? Вечерами вся семья, кроме Мотьки (её в дом не пускали), слушала арии в исполнении деревенского артиста Бульки. Юные продюсеры научились использовать на подпевках даже басистое мурлыкание Соньки, чёрно-бело-рыжей кошки. Она, правда, долго не могла присутствовать на представлении, её хватало на первые полчаса, после чего она забиралась на спинку кресла и оттуда молча наблюдала за происходящим в местном музыкальном театре.
– Мама, мамочка! – кричала днём в трубку Даша. – Приезжай скорее. Мы тут тебе концерт приготовили.
К сожалению, мама на премьеру не успела. Однажды вечером Булька так и не объявился.
– Булька, Булечка, отзовись, – умоляли девочки.
Прошло два часа, но ничего не изменилось: Буль-ка как сквозь землю провалился. Бабушка вышла по своим делам на улицу, но через минуту вернулась в дом со слезами на глазах.
– Что случилось? – первой вскрикнула Даша. – Что?
Бабушка не сразу решилась рассказать обо всём.
– Концерты отменяются, пока нового сверчка не заведем.
– А что с Булькой? – всхлипнула Даша.
В этот момент в комнату вошла Сонька.
– Она его съела. – Анна Васильевна кивнула на кошку.
Девочки расплакались, а Максим пытался их успокоить.
– Не плачьте, Даша, Лиза, поймаю я вам нового Бульку.
Даша повернулась к довольной, мурлыкающей Соне и, всхлипывая, строго сказала:
– Бессовестная ты кошка! Мы больше тебя никогда не позовём на концерт!
Словно в знак протеста, Соня, задрав хвост, гордо прошагала мимо музыкантов на улицу.
Солнечный поезд
Мечта хороша и полезна, если только не забывать, что она мечта.
Жозеф Эрнест Ренан
– Тём, ты, видимо, что-то перепутал. Я знаю расписание наизусть. Нет там такой электрички. На 10:15 есть, следующая – в 10:35, в 10:27 ничего нет. И никогда не было! – Ирина похлопала одноклассника по плечу и, подмигнув, развела руками. – Не расстраивайся, бывает.
Но Артём и не думал расстраиваться.
– Есть-есть! – усмехнулся он. – Неправильное твоё расписание. Я каждый день езжу на 10:27. Очень удобный поезд – в нём никогда не бывает толпы, а стёкла в вагонах то ли сапфировые, то ли хрустальные, из-за этого все цвета за окном яркие, насыщенные, сочные. И самое главное – когда едешь именно на этом поезде, небо никогда не бывает хмурым, оно всегда солнечное.
– Артём, ты решил меня разыграть? – Ира нахмурилась. – Что значит – всегда? Я же говорю тебе: такого поезда нет. Я иногда опаздываю на 10:15 и уезжаю на следующей электричке, в 10:35. И никогда – ты слышишь меня? – никогда между этими двумя поездами не было ещё одного. Скажи, что ты просто пошутил.
Тёма взглянул на часы и произнёс:
– Сейчас сама увидишь.
Ира внимательно посмотрела на своего спутника, и ей захотелось потрогать его лоб. «Может, заболел? – подумала она. – Ну, в самом деле, что за чушь он несёт? Какой поезд, какие сапфиры, какой хрусталь, какое солнце? Ага, особенно сегодня! На дворе ещё утро, а кажется, будто уже вечер наступил».
– Смотри! Смотри! – воскликнул Артём. – Видишь?
– Что? – Ира раскрыла рот.
– Как что? – Артём указал в сторону перрона. – Солнечный поезд подходит! Вставай! Что же ты сидишь? – Он протянул Ире руку.
Она сначала рассмеялась, а затем, увидев сияющее лицо одноклассника, испуганно сказала:
– Что с тобой, Тёма? Ты заболел? Какой солнечный поезд? Я же тебе сказала, что никакого…
– Так ты едешь со мной? – перебил Артём.
Ира стояла молча.
– Едешь или нет? – повторил он.
Она не знала как нужно вести себя в такой ситуации, но понимала: с Тёмой что-то случилось, но взять и сказать это ему в лицо она не решалась.
– Тём, понимаешь… – Она опустила глаза.
– Давай, до встречи, – весело произнёс Артём. – Ты просто испугалась. Но, может, в следующий раз вместе поедем. Я тебя жду на конечной!
Его голос стих. Ира некоторое время сидела молча, не решаясь взглянуть на Артёма, а когда подняла голову, его рядом уже не было. Она осмотрелась по сторонам, встала со скамейки, прошлась по перрону, но друга нигде не было. Ира даже тихонько крикнула: «Тёма-а-а! Прекрати! Хватит дурачиться!» В 10:35, строго по расписанию, подъехала электричка. Ира заняла место возле окна и до последней секунды, пока не затворилась дверь, была уверена, что Тёмка сейчас откуда-то вынырнет, радостно обнимет её, рассмеётся, и они вместе отправятся в путь.
Но чуда не произошло. Зато оно поджидало её в конце пути. Подъезжая к конечной станции, Ира через окно увидела на перроне Артёма.
«Как он сюда попал? – подумала Ира. – Ну ладно, если бы он вышел из другого вагона, подошёл бы ко мне сзади и разыграл бы свою дурацкую шутку. Но мы же только подъезжаем, двери ещё не открылись, а он уже стоит. Как такое возможно? И возможно ли вообще?»
Было чему изумиться: другим транспортом с такой скоростью сюда просто не добраться. Ну, разве что только ракетой. Но пригородных ракет люди ещё не придумали.
Ирина ещё раз пристально вгляделась в лицо юноши, который с перрона махал ей рукой. Сомнений, что это Тёма, не осталось. Она вышла и растерянно спросила:
– Как ты здесь оказался? Ты на чём добрался?
– Ир, ты, наверное, думала, что я шучу? – улыбнулся Тема.
– Ты о чём? – спросила Ирина.
– О солнечном поезде. Я же тебе рассказал. Ты не поверила?
– Послушай, дорогой, – раздражённо бросила Ира, она ничего не понимала, – какой поезд? Мы с тобой были там вместе. Где ты видел свой солнечный поезд? Ты меня что, за дурочку принимаешь?
– Успокойся, Ир, – Тёма взял ее за руку, – это не розыгрыш. Это…
– Тогда что? Как ты оказался здесь вперёд меня? Можешь объяснить?
– Боюсь, что пока нет, – грустно ответил Артём.
– Это ещё почему? – удивлённо спросила Ирина. – У тебя от меня какие-то секреты?
– Никаких секретов. Просто тебе нужно успокоиться. Понимаешь?
– Нет, не понимаю, – возразила Ира. – Я спокойна! Так что можешь смело говорить.
– Пойдём в парк, – неожиданно предложил Артём. – Найдём уютное местечко, там днём народу мало, и я тебе ещё раз всё подробно расскажу. Договорились?
Ира ничего не ответила, лишь молча кивнула. В парке действительно было безлюдно, редкие прохожие, в основном пожилые, медленно передвигались по тщательно вычищенным дорожкам. Старики называли такие прогулки «подышать свежим воздухом» или «размять косточки». Во всяком случае, так всегда говорила бабушка Артёма, когда была жива. В прошлом году её не стало, но за несколько дней до смерти она успела поведать внуку тайну и рассказать о необычном поезде. О том самом, который Артём называет солнечным.
– Ну, говори! – наконец-то потребовала Ира.
– Понимаешь, Ир, – начал Артём, – солнечный поезд – он необычный.
– В каком смысле? – почему-то шёпотом спросила она.
– Его видят только те, кто желает его увидеть. – Артём внимательно посмотрел ей в глаза. – То есть нужно захотеть его увидеть! Понимаешь?
– Пока нет, – честно призналась Ира. – Ты только скажи мне честно, это не розыгрыш?
– Ну что ты заладила: «Розыгрыш-розыгрыш», – передразнил Артём.
– Как-то всё это необычно, – смущённо ответила Ира.
– Клянусь, это не розыгрыш.
– Хорошо, – тяжело вздохнула Ира. – Тогда рассказывай дальше.
– А дальше-то и рассказывать нечего. – Артём пожал плечами. – Ты либо веришь в солнечный поезд, либо нет. Если веришь, ты его видишь и можешь ехать на нём куда хочешь, если не веришь, ты его ни за что не увидишь, и он проедет мимо, как это случилось сегодня. Я думал, ты мне сразу поверишь, но ты до последнего сомневалась и… Я, наверное, показался тебе больным?
– Если честно, я до сих пор так считаю. – Ирина откашлялась в кулачок. – Теперь, пока сама не проедусь…
Артём замялся.
– Тут такое дело, Ир, – он тщательно подбирал слова, чтобы не обидеть её, – с таким подходом ты можешь так ничего и не увидеть. Ещё раз говорю: в солнечный поезд нужно поверить. Ты же не можешь ступить с перрона в пропасть, на рельсы, туда, где пустота, верно? А если ты будешь сомневаться, пустота там и останется. Ты не войдёшь в дверь, которую не видишь, правильно?
– Ну, в общем-то, да, – согласилась Ира. – Тогда научи меня.
– Чему? – удивлённо спросил Артём. – Чему тебя научить?
– Верить! – воскликнула Ирина.
– Этому не учат, Ира, – вздохнул он.
– А как же быть? – совсем расстроилась Ира. – Кстати, а ты сам-то как его увидел? И почему вообще поверил, что он существует?
– Мне бабушка рассказала, – ответил Тёма.
– И что? Ты так сразу ей поверил?
Артём покраснел. Спустя минуту он сказал:
– Ты знаешь, мне до сих пор стыдно вспоминать, но я подумал, что бабуля моя того… Ну, ты понимаешь. – Он покрутил пальцем у виска. – Всё-таки старушке было уже под девяносто. В таком возрасте немудрено и…
– Конечно понимаю, – улыбнувшись, сказала Ира. – Я и сама сегодня о тебе так подумала. Ну, в смысле что у тебя с головой беда. Не обижайся, ладно?
– Ладно!
– Согласись, как в это можно поверить? Стоят десятки людей на перроне, мимо них проезжает поезд, но никто его не видит. Разве такое может быть? И долго ты искал этот поезд?
– Нет! – Артём замотал головой. – Бабушка опередила меня и развеяла мои сомнения: «Тёма, не думай, я не чокнулась на старости лет, нет! Просто я боюсь, что опоздаю и унесу с собой тайну хрустального поезда». Она его называла так.
– Хрустальный поезд? – удивилась Ирина. – Так солнечный или…
– Это не имеет никакого значения, – улыбнулся Тёма. – Бабушка называла его хрустальным, я – солнечным, возможно, тебе захочется назвать его как-то по-другому. Это ровным счётом не имеет никакого значения и никак не влияет на наличие самого поезда.
– И что дальше? – потребовала Ирина.
– Дальше всё просто: на следующий день мы поднялись с бабушкой на перрон. Ровно в 10:27 подошёл поезд, мы вошли с ней в вагон и поехали. В тот день небо на улице было хмурое и низкое. А из вагона я увидел солнце и ослепительно белые облака.
– Потрясающе! Слушай, можно я назову поезд облачным? – радостно вскрикнула Ирина. – Я обожаю белые облака.
– Конечно можно.
– Эх, теперь бы ещё поверить в него…
– А разве ты ещё не поверила? – удивился Тема. – Если ты даже название ему придумала. Мне кажется, мы уже договорились, разве не так? Или ты всё сомневаешься?
– Чуточку-чуточку, – честно призналась Ира.
– У тебя время ещё есть, – сказал Артем. – До завтра избавляйся от сомнений.
– Значит, завтра поедем на 10:27?
– Ну, если готова, поедем, – согласился Артём. – Всё зависит от тебя… Если желаешь.
– Конечно желаю! – Ирина подвинулась к Артёму поближе и положила ему голову на плечо. – Тём, мне так хорошо с тобой.
– Мне с тобой тоже, – тихо сказал он и покраснел.
– Слушай! – спохватилась Ира. – А какой у него маршрут? У нашего поезда? Откуда и куда он катается?
– Я ещё не пробовал на нём путешествовать – ждал тебя. Бабушка сказала, что сесть в него можно только на нашей станции, а поехать – в любую точку планеты.
Ирина раскрыла рот и округлила глаза.
– Как в любую точку? И в Африку?
– Да хоть в Антарктиду, – улыбнулся Артём. – Нужно только захотеть.
– Да-да-да! – Ира радостно захлопала в ладоши. – Я хочу! Очень хочу! Очень-очень-очень!
– Куда? – спросил Тёма.
– Ну… ну… я ещё не знаю, – смутилась Ира.
– Странно… – тихо произнёс он.
– Чего ж тут странного?
– Сама ещё не знаешь, куда, а говоришь «хочу»!
– Но я имела в виду, хочу путешествовать, хочу…
– Ладно, – перебил Артём, – всё у нас ещё впереди. Не будем забегать вперёд. Сначала ты должна увидеть солнечный поезд. Как можно мечтать о том, чего никогда не видела?
Они встали с лавочки и медленно направились в сторону вокзала. Артём и Ира решили вернуться домой – завтра ответственный день, а сегодня им уже никуда не хотелось идти.
Ветер по имени Фим
Возвращаются все, кроме лучших друзей…
Владимир Высоцкий
Коля познакомился с ветром уже давно – так ему казалось. Для Николеньки, как называли его мама и бабушка, всё, что происходило в прошлом году, казалось таким далёким. Наверное, это правильно. Есть люди, которые даже о событиях десятилетней давности говорят «совсем недавно». Впрочем, обычно так считают те, для кого это совсем уже и не срок. Например, бабушка Николеньки перешагнула рубеж девятого десятилетия. Поэтому ей, наверно, можно так выражаться. А вот для двенадцатилетнего Коли это звучит нелепо и смешно.
– Николенька! – донеслось со двора. – Время обедать! – это была бабушка.
– Сейчас иду! – крикнул он в ответ и обратился к друзьям: – После обеда выйдете на улицу?
– Не знаю. – Девочка Зина пожала плечами. – Мои собирались к кому-то в гости ехать.
– А ты с ними? – спросил Николай.
– Ну да! Кто ж меня одну дома оставит?
– Я вообще на обед не пойду, – сказал Тимофей. – Надо родителей дождаться.
– Голодный, что ли, будешь гулять? – удивлённо спросил Николай. – Тим, а пойдём ко мне, у нас поешь.
– Не! – Тот замотал головой. – Нельзя. Отец узнает – мне влетит.
– За что? – Николай вытянул лицо. – Мы же соседи…
– Папа строго-настрого запретил у кого-то есть. Буду потом неделю дома сидеть.
– Ну а ты сам есть-то хочешь? – поинтересовалась Зина.
– Нет, – ответил Тимофей. – Пока не хочу.
В створке калитки появилась грузная Людмила Алексеевна и, погрозив пальцем, сказала:
– Николенька, ну что это такое? Все собрались и ждут только тебя.
Проходя мимо бабушки, внук стиснул зубы и процедил:
– Ба, сколько можно тебе говорить, не называй меня при друзьях Николенькой, да и без друзей не называй. Какой я тебе Николенька? – Он скривил лицо и ещё несколько раз противным, гнусавым голосом произнёс: – Николенька-Николенька-Николенька. Тьфу! Как это звучит мерзко!
– Бог с тобой, Нико… Коля, что ты такое говоришь? Между прочим, Тургенев, по-моему… а нет, вспомнила, Толстой! Точно – Толстой даже рассказ написал, и там тоже есть мальчик Николенька.
– Вот пусть он у Толстого и будет! – Внук грозно посмотрел в глаза Людмиле Алексеевне. – А меня больше так не называй. В конце концов, я прошу тебя. Неужели так трудно пойти мне навстречу? Когда ты меня о чём-то просишь, я же соглашаюсь, помогаю, не упрямлюсь.
– Ну, хорошо-хорошо, Нико… Николай. Я больше не буду. Не обижайся на меня, внучек. Прости, ради бога. Честное слово, вырвалось. Случайно…
– Ладно, забыли. Я по-быстрому, меня Тимка ждёт.
За столом сидели родители и младшая сестра. Ей недавно исполнилось четыре года, но она уже считала себя взрослой.
– Колян! – Именно так Катя называла старшего брата. По правде говоря, он сам её этому и научил. – Мы тут уже с голоду помираем!
– Что-то по тебе не скажешь! – усмехнулся Николай. – Щёки, как у хомяка.
– Мама! Мама! А Колян обзывается! – закричала Катя.
Мама неодобрительно покачала головой и сказала:
– Николай, ты это нарочно? Хочешь нам всем обед испортить?
– Прости, ма! – улыбнулся Коля и, подойдя к сестре, обнял её. – Прости, Кать, я пошутил.
– Ладно, прощаю, – снисходительно ответила Катя.
– И куда ты садишься? – отозвался отец. – А руки кто за тебя будет мыть? Пушкин, что ли?
У отца была смешная привычка – во все дела вмешивать Александра Сергеевича. Чуть что, со всем и за всех отдувался Пушкин. Иными словами, поэт должен был заправлять за Николаем постель, мыть в спальне полы, в холодное время надевать шапку, ставить в гараж велосипед. Знал бы он, сколько на него возложено обязанностей, написал бы ещё один роман в стихах. Например, «Николай Звягинцев».
После обеда Кате объявили тихий час. Николай давно был освобождён от такой повинности. Основательно подкрепившись, он вышел на улицу. К его большому огорчению, Тимка куда-то исчез, наверное, ушёл на озеро. Каникулы только начались, а значит, пора проведать старого друга. Недолго думая, Николай отправился в лес, к ветру Фиме. Между прочим, своё имя он получил от Коли.
Впервые ветер заговорил с Николаем прошлым летом. Мальчик забрёл в берёзовую рощу, там было прохладно и тенисто, он сел на землю, опёрся спиной о дерево и закрыл глаза. Вокруг щебетали птицы, поскрипывали стволы деревьев, шумела листва, а солнце, словно балуясь, время от времени бросалось солнечными зайчиками и заставляло уклоняться от них. И вдруг…
– Фим-фим! – Кто-то сказал совсем рядом.
Николай вскочил, посмотрел по сторонам, заглянул за дерево, но никого не обнаружил.
«Странно! – подумал он. – Кто бы это мог быть? Может, птица какая новая завелась? Сколько сюда прихожу, никогда такого странного щебетания не слышал».
– Фима-фима! – послышалось вновь.
– Эй, ты кто? – крикнул куда-то вверх Николай. – Что за Фима?
В ответ – тишина. Николай прислушался. Вдруг среди леса прозвучало протяжное «фи-фи-фи-фима-а-а-а-а»!
– Фима, ты кто? – повторил Коля, и вдруг услышал ответ:
– Ветер! Ветер я!
– Давай знакомиться! Я Николай. А тебя как зовут?
– У нас, у ветров, нет имен! – прошуршал невидимый собеседник.
– Как это нет? – удивился Николай. – Быть такого не может. Нам в школе рассказывали, что ветры бывают разные. Всякие бризы, бури, штормы, ураганы, тайфуны. А ты кто?
– Это мои старшие братья, – прошептал ветер. – И это не имена, а названия. Хотя особо сильным ветрам люди придумывают имена, в основном почему-то женские. Но это где-то далеко-далеко, и они сюда не прилетают, мне дедушка рассказывал о них.
– Как интересно! – воскликнул Николай. – У ветров тоже есть папы, дедушки, мамы, бабушки?
– Конечно, – сказал ветер и где-то там, наверху, свистнул.
– Слушай, ветер, а ты не будешь возражать, если я буду называть тебя Фимой? Хочешь быть моим другом? – спросил Николай.
– А разве могут человек и ветер быть друзьями?
– Я думаю, могут.
– Тогда дружим, – согласился ветер.
– Ты так и не ответил, тебе имя Фим нравится?
– Красивое имя, – шепнул ветер и взъерошил Коле волосы, добавил: – Мне нравится.
– Отлично! – радостно произнёс Николай. – Считай, мы познакомились: я – Николай, а ты – Фим.
Он ещё долго в тот день бродил по лесу и разговаривал с Фимой. Затем они вместе пели песни, на лужайке поднимали вверх зонтики от одуванчиков, и ветер разносил их в разные стороны, за лесом погоняли большие перекати-поле из высохших растений.
Вечером Коля спросил у отца:
– Пап, а человек может дружить с ветром?
Оказалось, человек и ветер дружат уже тысячи лет.
– Конечно, – неожиданно ответил отец. – Даже когда наши предки были дикарями, ветер всегда помогал им.
– Как? – удивился Коля. – Расскажи, пожалуйста.
– Например, на охоте. Когда человек ходил на дикого зверя, всегда подкрадывался с ветреной стороны, то есть шёл навстречу ветру.
– Но ведь против ветра неудобно идти!
Читать бесплатно другие книги:
