Звездная пыль Лещенко Владимир

Не сможет не воспользоваться – с ее-то болезненным (вся в мать!) самолюбием и гордыней. Ее, конечно, перехватят, но какой будет скандал! Какой удар по этой гордячке! Какой удар по ее мамаше Ипполите, воображающей себя истинной царицей! Нет, конечно, к ней, Элеоноре, тоже возникнут вопросы… Но кто во всей начавшейся катавасии осмелится обвинить ее? Наоборот, она выразит сочувствие девочке, ставшей жертвой властолюбия и грубости собственной матери! О, как будет она оплакивать это драматическое происшествие!

Элеонора недобро рассмеялась. Потом, когда девку отрешат от наследования, можно будет использовать и это, мол, из-за несдержанности и жестокости Ипполиты была безнадежно скомпрометирована та, которая могла бы стать неплохой монархиней…

Она, Элеонора де Орсини, будет на коне, что бы ни случилось!

Нейтральный космос, 173726683-8228-ЦУ. «Звездный череп»

…Старший канонир «Звездного черепа» Федор Бодун, часто перебирая короткими ножками, летел по скупо освещенному коридору к кормовой артиллерийской гондоле – единственной настоящей огневой точке (имеющей полное право так называться) разбойничьего корабля.

Бодуну было страшновато и неуютно. Тем более что ему никогда не приходилось вести боевую стрельбу – все жертвы предпочитали сдаваться сразу при появлении пирата, настолько ужасную славу приобрел «Звездный череп».

Бывший старший баталер флота Федерации Великого и Малого Новгорода, бежавший с эсминца «Боярин Кучка», прихвативши судовую кассу, проклял в очередной раз день и час, когда соблазнился предложением двух невыразительных типов, подцепивших его в баре на Горгоне.

Но у Федора к тому времени не осталось ни одного кредита (равно как рубля, талера, фунта, тугрика, песо и даже, на худой конец, доллара). Что ему еще оставалось? Разве только пойти мыть туалеты в космопорту или вообще наняться в батраки к окрестным фермерам за миску томатной похлебки и стакан самогона из помидоров (помидоры были главной сельскохозяйственной и экспортной культурой Горгоны).

Всё содержимое вышеупомянутой кассы (правду сказать, довольно скромное) было давным-давно проедено им и проиграно в «русскую рулетку».

Они, признав каким-то шестым или двенадцатым чувством в нем, во-первых, бывшего военного, во-вторых, человека не в ладах с законом, подсели к нему за столик, где он, толком не евший уже пять дней, пил жидкое пиво, заедая его дешевыми сухариками, заказали бутылку водки и жареного трапидавруса с гарниром… И уже через полчаса размякший Федор Бодун выложил им почти всю свою историю.

Они сочувственно поохали, похлопали его по плечу, а затем, узнав, что по его второй флотской профессии он был комендор орудий среднего калибра (в новгородском флоте, по бедности вечно страдающем нехваткой личного состава, каждый должен был освоить еще как минимум одну специальность), предложили ему работу на частном (как говорили эти типы) судне.

Федор был убежден, что речь идет, самое большее, о контрабанде.

А когда понял, в чем тут дело, было уже поздно.

Соображения морального свойства его не смущали. Но с самого начала частенько в его душе начинал шевелиться нехороший, липкий страх.

И ни ежемесячно увеличивающийся счет, ни шикарные красотки, в объятиях которых он старательно наверстывал упущенное за время жизни с опостылевшей женой, его не утешали.

…Входная диафрагма гондолы при его приближении услужливо распахнулась, и он вбежал внутрь полутемного цилиндра, уставленного аппаратурой.

Устроившись в кресле и положив руки на джойстик артиллерийского пульта, Бодун отдышался, при этом машинально оглядывая и проверяя пульт управления огнем, над которым возвышался похожий на непрозрачный аквариум артиллерийский биокомпьютер неосингапурского производства, собранный на мозгах тамошних трансгенных лягушек и потому носивший у пиратов прозвище «Жаба».

На его панели возле загрузочного устройства горел предупреждающий желтый транспарант.

«Опять вахтенный, стервец, не кормил зверушку!» – печально пробурчал про себя Бодун, вскакивая и вытаскивая из холодильника емкость с питательным бульоном.

– Сейчас, сейчас я тебя покормлю, жабочка ты моя, – забормотал он ласково, – сейчас. – Поставив банку из запотевшей жести в старую микроволновку, он включил печь. Как это ни покажется странным, но Бодун был очень привязан к «зверушке», подобно тому, как старая дева привязывается к любимой болонке или коту.

Пока корм для компьютера согревался, Бодун принялся проверять артиллерию, хотя давным-давно успел великолепно изучить ее.

Четыре импульсных излучателя «Перун» кремлевского производства, с фокусировочной приставкой (то есть способные наводиться синхронно в одну точку) и дальнобойный скорострельный инфракрасный лазер повышенной мощности. Был еще древний протонный излучатель класса «Бронтозавр», снятый неизвестно с какой старой посудины. Но это допотопное, хотя и еще грозное оружие неожиданно отказало при втором испытательном выстреле. Как выяснилось, сгорели оба дросселя и начисто испарился разрядный вентиль.

Теперь он болтался на внешней подвеске лишь как украшение.

Все орудия смотрели назад. Данное расположение артиллерии являлось воплощением ставшей модной в самых продвинутых военных кругах концепции «боя на отходе». То есть, проще говоря, способа воевать, заключающегося в том, что при встрече с противником следует немедленно развернуться и удирать от него со всей мочи, отстреливаясь из всех стволов в надежде, что тот не станет связываться с нервным психом.

…Вообще Бодун считал себя (и не без основания) неудачником. Служба его, которую он начинал с мечтой об офицерских погонах, ничего не дала ему, кроме жалкой должности завхоза на второразрядном корабле (ну, у вольного Новгорода, правду сказать, перворазрядных-то было раз-два и обчелся). К без малого сорока годам он дослужился всего лишь, смех сказать, до боцманмата1 [В «Самой полной всегалактической лингвистической энциклопедии» профессора Ингмара Шорни указано, что боцманмат – это профессиональный жаргон младшего комсостава на ряде космических флотов. Спешим поправить уважаемого ученого – это всего лишь не очень высокое воинское звание.]

Бесконечные тревоги, когда нужно вскакивать с теплой постели и то неделями болтаться в космосе, имитируя аварию (и питаясь скудным резервным пайком), то гоняться за ушкуйниками – а те дураки их ждать – торчать на забытых богом колониях – все новгородские колонии были неудобными для жизни планетами, где ни хороших девочек, ни выпивки. Многие его сверстники водили корабли в дальний космос или стали хозяевами собственного дела. Неудачная женитьба – супруга, из симпатичной стройной учительницы физкультуры превратившаяся в страшную разбухшую толстуху, вынужденную пойти торговать пивом в ларек, скандальную и визгливую. Единственным утешением были походы в кабак и развлечения со шлюхами не из самых дорогих.

Вот в одном из таких кабаков ему и пришла в голову роковая мысль, которая и привела его сюда, в артпост корсара.

В тот вечер он сидел в замызганном баре на планете Посад (жуткой дыре даже на фоне прочих владений федерации), хлебал какое-то пойло, выдаваемое местным хозяином за натуральную медовуху, и сквозь синюю пелену табачного дыма созерцал обшарпанные стены из местной псевдососны и двух толстых проституток, мающихся у стойки в ожидании того, что им предложат выпить.

И вдруг с отчетливой, подступившей к горлу тоской он понял, что такова будет вся его дальнейшая жизнь – такая же тусклая и замызганная, как это заведение и эти девицы. И в конце ему не светит ничего, кроме как грошовая пенсия и участок земли на одной из неосвоенных планет, где единственным доступным развлечением будет охота на одичавших овец и кошек.

И тогда решился на кражу и побег…

– Эй, там, артиллерия! Скоро будете стрелять?! – прохрипел динамик боевой связи. Федор сморщился.

– А вы сначала получше следите за компьютером, а потом гавкайте! – зло ответил он. – Вам бы только в карты дуться, а животное хоть с голоду подыхай!

Биокомпьютеры, несмотря на то, что появились уже давно, особо широкого распространения не получили.

Были они довольно капризны, непросты в эксплуатации и требовали, кроме подключения к водопроводу и канализации (с какой яростью воспринимали звездоплаватели старины эту казавшуюся им дико кощунственной мысль – провести канализацию в святая святых корабля – рубку), еще и специальных кормов.

Не так давно прошедшая эпидемия вируса «Царевна-лягушка», добавленного каким-то шутником в питательную смесь и вызывающую у искусственных мозгов стойкое умственное расстройство, сопровождающееся непреодолимым желанием выйти замуж за царевича, тоже не увеличила их популярность.

Но тем не менее эти живые машины отличались одним важным качеством.

Пусть они не могли сравниться со всякими электронными и позитронными мозгами в скорости расчетов (для этого к ним прилагались обычные компьютеры). Но зато биологические мозги сохраняли все инстинкты живого существа, включая инстинкты самосохранения, и обладали интуицией, позволявшей безошибочно выбрать самый выгодный вариант действий.

Правда, компьютер «Звездного черепа» хандрил, и хандрил уже давно.

С тех самых пор, как старший офицер из экономии приказал давать «Жабе» специальный корм только в критических ситуациях (мотивируя это ограниченностью запасов). В остальное время биомашине скармливали смесь для домашних ящериц и черепашек.

И хотя для стрельбы было бы достаточно обычных баллистических вычислителей, но говорить это товарищам старший канонир не собирался – ничего за пять-шесть минут не случится. Не будет он угождать этим болванам, не знающим толк в настоящей службе и ленящимся вовремя позаботиться о живом существе! Дудки! Пусть помучаются немного…

Корабль-охотник Космопола «Пассат»

…Александр Романович Михайлов, тридцать лет, два высших образования, без вредных привычек, рост шесть футов два дюйма (или 186 сантиметров, если пользоваться принятыми у него на родине мерами длины), старший инспектор Космопола и командир малого охотника «Пассат», не отрывал взгляд от курсового экрана.

«Пассат» мчался вперед, неумолимо нагоняя противника, в котором теперь уже безошибочно угадывался «Звездный череп». Самый удачливый, самый неуловимый, самый загадочный космический корсар за прошедшие двести лет во всей известной людям Вселенной.

Совсем скоро легкий охотник флота Космопола приблизится к нему настолько, чтобы противник оказался в зоне досягаемости его носовых пушек.

Два месяца назад корабль Михайлова отправился на поиски таинственного космического разбойника, терроризирующего мирных торговцев и нагло пиратствующего в самых оживленных районах космоса, не боясь ни полицейских сил, ни даже армейских патрулей.

И вот совершенно неожиданно «Пассат» натолкнулся на него, услышав сигнал бедствия и поспешив на помощь.

Встреча и в самом деле была неожиданной: собственно, коллегия Космопола послала их сюда скорее на разведку, нежели на настоящую охоту.

«Звездный череп» успел прославиться далеко за пределами региона, несмотря на небольшой срок своей деятельности, и требовалось выяснить, что тут происходит, так сказать, на месте.

Больше всего удивляла шефов Михайлова эта необыкновенная наглость, соединенная со столь же необыкновенной удачливостью.

Ведь даже ичкерийцы – с их-то репутацией – и то давным-давно почти забросили пиратство… Последним из знаменитых «флибустьеров звездных дорог» (был когда-то такой фильм, по которому сделали компьютерную игру) являлся уроженец Иерусалимского союза Изекииль бар Бос, оказавшийся на скамье подсудимых лет сто пятьдесят назад.

И вот – словно вернулись забытые времена Второй Волны Освоения и Разделенного Человечества…

Да, конечно, пиратство никогда полностью не исчезало.

Время от времени там, где вспыхивали войны, в разоренных сражениями областях, древнее ремесло оживало: скапливалось много всякого сброда из числа дезертиров, безработных наемников и тому подобных.

Были и ставшие притчей во языцех новгородские ушкуйники, и хищные маорийцы, которых даже обвиняли в людоедстве, и вышедшие в космос триады Свободного Тайваньского Единства, и мало чем уступавшие им малайские космические разбойники.

Но обычно корсары ограничивались в основном тем, что ловили космических дальнобойщиков на второстепенных ответвлениях трасс и потрошили лайнеры на малоосвоенных маршрутах для любителей экзотического туризма.

Уж совсем запредельным верхом наглости было вломиться на полном ходу в какую-нибудь захолустную систему, где заведомо нет ни одного боевого корабля

После этого наскоро взять на абордаж пару барж или бригов, продефилировать на низкой орбите над столицей (и то, если там не имеется планетарных перехватчиков), разбрасывая стратосферные камуфлеты и поджигая импульсными излучателями полярные сияния, – и бежать прочь со всех ног.

И то о подобных рейдах потом говорили годами.

Время от времени – весьма редко – кто-то, совсем уж зарвавшись, начинал охоту в давно освоенных районах. Но обычно это становилось концом их карьеры.

Кроме того, главный принцип космических пиратов во все века был неизменен – «Два У», по их собственной терминологии: урвал и удрал. После каждого удачного рейда они месяцами отлеживались на своих тайных базах или проматывали добычу в кабаках планет, не отличающихся законностью и правопорядком, прежде чем решались снова выйти на промысел.

Эти же как будто не боялись ничего и совершали иногда по два нападения в неделю (причем вблизи весьма развитых миров!).

– Кэп, а как мы будем брать его на абордаж? – спросил стоявший рядом старпом, нарушив размышления командира. – На нем, кажется, с полсотни головорезов, а у нас – пятнадцать человек, из которых в боевой группе только семеро?

– Во-первых, не полсотни, а тридцать семь – прессу читать надо, – ответил Михайлов. – А во-вторых, дружище, с чего ты решил, что мы будем брать его на абордаж? О чем ты говоришь? Пара хороших попаданий, и он лишится хода. Затем мы кокнем снарядами его гипер и вызовем помощь.

Разговор начальника и подчиненного оборвала взвизгнувшая сирена.

«Выход на дистанцию открытия огня, – загорелась надпись прямо поверх картинки преследуемого пирата. – Готовность – 40 секунд».

Внезапно изображение на боковом экране, транслируемое в инфракрасном свете, заискрилось несколькими яркими точками.

– Обстреливают из инфракрасного лазера! – сообщил инженер систем безопасности Клайд Льюис.

«Попаданий не зафиксировано».

«Ну, это ненадолго», – подумал Михайлов, поворачивая рукоять регулятора мощности поля до девяти десятых максимума.

Он сделал это вовремя.

Вновь ударили невидимые лучи лазеров, но на этот раз их дополнил яркий пунктир импульсной очереди.

Накрытие!!!

Дико заверещала сирена.

– Говорит Алена, – прозвучало в динамике. – Броня без изменений, повреждений нет, падение поля – 0,01 плотности, потери восстановлены.

…Треклятый космополовец не отставал. Лазерные лучи по-прежнему ничего не могли поделать с зеркальной броней. Оставалась слабенькая надежда, что, когда он подойдет ближе, в ход можно будет пустить импульсные орудия, хотя еще неизвестно: помогут ли они против силовой защиты.

Имелось еще последнее средство – новейший двигатель, изобретенный в одной из лабораторий Хушински и еще толком не испытанный и не доведенный до ума. Но его было приказано использовать лишь в самом крайнем случае – если другого способа спастись от преследователей не будет…

– Алена, как там с огневым контактом с нашей стороны? – спросил Ллойд, старший офицер «Пассата», сидящий в кресле второго пилота, слева от Михайлова.

– Дистанция – 0,9 предельной, орудия готовы к стрельбе девяносто секунд назад. Точнее, девяносто семь.

– Тогда пальнем по ним разок.

«Звездный череп» словно врезался на ходу в некое препятствие.

И сразу же на плечи всех, кто был на его борту, навалилась тяжесть.

Да не та, хорошо знакомая, а какая-то непонятная, не притягивающая ноги к палубе, а толкнувшая всех назад, как будто каждый из них получил удар невидимым мягким мешком.

Кто-то растянулся на полу, кто-то влепился всем телом в переборки, попадали незакрепленные предметы. Крики, проклятия, многоэтажный мат…

Гравитационные пушки противника показали, на что способны.

– Отрываемся!! – завопил не своим голосом Флинт, срывая ограничитель ускорения.

Они оторвались, но лишь ненамного. Только-только удалось выйти за пределы дальности полицейских пушек. Еще дважды пиратов настигали выстрелы, но сила их уже ослабла настолько, что ее смогли погасить компенсаторы «Звездного черепа».

И в этот момент транспарант на биокомпьютере из желтого стал зеленым – это означало, что биомозг усвоил пищу.

– Наконец-то! – просиял Федор.

Торопливо он ввел в память «Жабы» граничные параметры ситуации.

На экране незамедлительно возник ответ: «Рекомендуется как можно скорее бежать от противника, максимально увеличив скорость хода».

Та же самая надпись была передана в центральный пост и командирскую рубку, что вызвало новый поток брани со стороны присутствующих там.

– Твой компьютер пора отправить на помойку! – зло выкрикнул кто-то.

– А не надо было давать ему корм для ящериц! – Бодун еле удержался, чтобы не плюнуть в микрофон.

«Немедленно остановить или уничтожить преследующий объект», – набил он на клавиатуре.

Спустя пару секунд компьютер послушно выполнил команду, и в силуэт «Пассата» вонзились импульсные трассы. С тем же эффектом, что и прежде.

«Команда не выполнена, встречено препятствие», – забубнил компьютер.

– Идиот лягушачий!! – рявкнул кто-то в рубке.

– О-о, – разрешите, капитан, – я сварю из этого безмозглого земноводного суп! – простонал Лангетти, зверски закатывая глаза.

– Ох, болван я, болван! – хлопнул вдруг себя по лбу Флинт. – Не он идиот лягушачий, а я! Как я это мог забыть?! Ну, сейчас мы этого наглеца сделаем!

И пояснил недоуменно взиравшим на него сотоварищам:

– У нас же в трюме нуль-торпеды!

Темескира, императорские покои

Личный интерком императрицы ожил, когда она уже собиралась покинуть кабинет. Включив его, она с удивлением узрела физиономию своего давешнего поставщика. Но как изменилась эта физиономия! Можно было подумать, что к мужичку вот-вот явится палач с подписанным смертным приговором или же налоговый инспектор.

– Что у вас там стряслось? – встревоженно задала она вопрос, даже слегка испугавшись: неужели что-то случилось с ее красавчиком (она уже так свыклась с мыслью о нем, что машинально назвала его своим).

– Ва… ваше великолепие… Я не осмелился бы… Но крайняя нужда…

– Да говори короче, болван! – не сдержалась Ипполита XII. – Тебе что, сурминия мало показалось? Так я могу накинуть чуток.

Взяв себя в руки, Залазни объяснил ей в нескольких словах свои затруднения.

– Сколько еще продержишься? – спокойно и четко, словно на маневрах, спросила его владычица Амазонок. – Часа два хотя бы сможешь?

Капитан «Искателя» жалобно закивал. Как ни удивительно, о возможности позвать на помощь амазонский флот он додумался всего лишь несколько минут назад, да и то при подсказке Никкербоккера. Впрочем, страх и не то делает с людьми… К этому моменту они почти совершенно потеряли надежду на спасение.

Ольмер всё хныкал, что ему не перед кем исповедаться.

Турин перебрал уже не по одному разу всех официальных святых, включая таких малоизвестных, как Лоис-Прародительница, и перешел на неканонизированных, но упоминавшихся в древних апокрифах личностей, вроде преподобного Муаддиба Песчаного и Леонида Юпитерианского.

Сун Дук принес из своей каюты икону древнего богатыря Ли Си Цына – святого, весьма почитаемого в корёсских, кхитайских, вьетских мирах и даже кое-где почему-то в славянских – как заступника слабых и угнетенных, и истово бил перед ней поклоны1 [Что интересно, у нихонцев и аммриканцев под этим именем значится некий демон войны, способный в одиночку уничтожать целые эскадры. Данное обстоятельство наводит на определенные мысли, но в данном произведении нет смысла обсуждать вопросы сравнительной теологии.]

Возможно, будь на корабле изображение Люцифера, ему бы тоже поставили кочергу (знать бы еще, что такое кочерга), если верить древней мудрости, это иногда помогало.

– Хорошо, жди.

Отключившись, Ипполита немедленно набрала номер командующего западным флотом (и своей невестки) герцогини де Альбы.

– Адмирал, какие у нас корабли в секторе ЛС-123? – осведомилась императрица, не тратя времени на приветствия и обмен любезностями.

Герцогиня Альба на несколько секунд углубилась в созерцание карты.

– Как обычно, передовой дозор: эсминцы «Лиса» и «Ласка». А почему, осмелюсь…

– Так вот, – решительно оборвав невестку взмахом руки, продолжила Ипполита. – Пусть немедленно снимаются с якоря и идут курсом 345—678, ориентируясь по сигналу бедствия. Дело государственной важности. Встреченный корабль сопроводить до Амазонии. Об исполнении доложить. Всё.

«Звездный череп», через тридцать пять минут

С кряхтением и руганью пираты волокли по коридору, как муравьи дохлую гусеницу, последний – четырнадцатый по счету – контейнер с нуль-торпедой.

Вот они втаскивают его в шлюз, и тут сразу два человека потеряли равновесие, и контейнер, вырвавшись из рук, с грохотом рухнул на палубу. Флинт инстинктивно зажмурился, хотя, конечно, от удара содержимое взорваться не могло. Воздух сотрясла матерная брань – железяка кому-то придавила ногу.

После того как контейнер был подтащен прямо к воротам, за которыми начинался космос, и вскрыт, команда «Звездного черепа» принялась втыкать разъемы бортовой системы в гнезда смертоносных снарядов.

Время от времени корабль подбрасывало на месте, сверху доносилось гудение разряжавшихся пушечных накопителей – всё это время продолжались преследование и дуэль.

Одновременно в рубке Таблетти вместе со своим помощником, юным компьютерным гением Мишкой Червнем, загружали в память бортовых вычислителей программы, необходимые для запуска и управления «коллапсарками».

Как только последний разъем был воткнут в гнездо, тут же началась проверка системы, а пираты почти мгновенно очистили шлюз.

Помогая себе крепкими словечками, они принялись вручную задраивать вторые, внутренние ворота: механический привод, как это и бывает в реальном бою, отказал в самый неподходящий момент.

Главный компьютер «Звездного черепа» не без труда переварил столь сложный софт. Но переварил.

Правда, как оказалось, не до конца: когда прошел тестовый прогон и перезагрузка процессоров торпед, он сначала выключил свет в половине отсеков, а затем совершенно неожиданно вырубил управляющий блок вспомогательного реактора.

(К счастью, бортинженер успел переключить систему на свой ноутбук.)

Но дело было сделано: со свалившимся с души камнем капитан корсара увидел на мониторе контроля вооружения строчку коротких и длинных черточек всеобщего алфавита, означавшую – «Особый оружейный комплекс к применению готов. Ресурс – 14 выстрелов».

Оставалось нажать пусковую кнопку, и капитан это сделал.

Ворота шлюза распахнулись, и первая торпеда унеслась в пустоту.

Флинт с почти физической болью глядел на то, как улетают в космос стоящие десятки миллионов изделия. Но что поделать – собственная шкура дороже.

Вот первые три торпеды достигли расчетной точки, и ничего не произошло.

– В чем дело?! – прикрикнул он на электронщика.

– Что-то не срабатывает, сигнал плохо проходит, – забормотал Таблетти, словно пианист, барабаня по клавишам и высоко вскидывая руки. – Ой, совсем пропал! Мамма миа!

Лангетти высокомерно фыркнул, отворачиваясь, всем своим видом говоря: «Ну что еще ждать от жалкого макаронника?!»

Всем было известно, что Лангетти терпеть не мог Таблетти, а тот отвечал ему взаимностью.

Неприязнь, которую питали друг к другу инженер-двигателист и инженер-электронщик, не была связана с личными отношениями.

Всё дело в той вековой, если не тысячелетней вражде, которую питали друг к другу жители двух недалеко друг от друга отстоящих планет – Макарони и Макарены.

Сказать, кто из них сильнее не любил другого, было трудно.

Но большая часть, и Флинт в их числе, склонялась к тому, что Лангетти.

Он даже распустил слух, что подлинное имя Таблетти – не Панталеоне, что в переводе с какого-то древнего языка означает «во всем подобный льву», а Панталоне, что значит – «штаны».

Вот еще три торпеды достигают нужной дистанции. И вновь ничего!

– Финита, капитан… – ошарашенно пробормотал Таблетти, недоуменно созерцая пляшущие цифры на экранах.

У многих на лице отразилось невольное облегчение. Ведь прежде им, почти никому, не приходилось убивать себе подобных.

– Повторный запуск! – скомандовал Флинт, стараясь сохранять внешнее хладнокровие.

Увы, точно такая же судьба постигла и седьмую торпеду. Девятая взорвалась на полдороге. Двигатель десятой остановился всего в ста километрах от «Черепа». Десятую удалось инициировать, но не удалось активировать. Одиннадцатая…

Таблетти бледнел всё сильнее, тем более что уже после восьмой неудачи кулак капитана Флинта оказался в опасной близости от его носа. Но это не помогло.

Оставались еще две. Нет, теперь уже только одна. И она, кажется, должна была взорваться неподалеку от преследователя.

…Затаив дыхание, смотрели находившиеся в центральном посту «Пассата» на несущуюся к ним смерть.

Всего лишь точка на радаре. Точка, способная уничтожить целый астероид немаленького размера.

«Вот и всё», – синхронно возникла мысль у всех космополицейских.

Секунды – и точка приблизилась, вот уже «Пассат» в зоне ее поражения…

– Активизируй боеголовку, мать твою через копыто! – скомандовал Флинт, грозно нависая над бледным инженером. – Давай не грохнем, так пугнем!

Еще сильнее побледнев (теперь уже буквально позеленев), Таблетти надавил клавишу.

…Вокруг боеголовки вспыхнуло розовое сияние, и точка на радаре странно размазалась.

– Всё, друзья, – произнес Михайлов. – Проща… – Секунды текли, а ничего не происходило… Наконец, тихо мигнув, сияние пропало…

– Сдохла! – прошептал кто-то за спиной капитана. – Сдохла, братцы!!

Через секунду стены рубки буквально прогнулись от радостного рева.

«Звездный череп»

…Флинт метался по капитанским апартаментам, как свежепойманный арумский тигр по силовой клетке.

Чертов Хушински! Чертовы торпеды! Чертов ментяра! Мусор космический! Чтоб ему и всему его Космополу сдохнуть! Чтоб им всем…и…, и…, и десять тысяч…в…и всем…, и всей Ойкумене!!!

Две наложницы, обряженные в прозрачные туники, испуганно забились в угол шикарной тахты и только время от времени тихонько попискивали от страха.

Хваленые нуль-торпеды на поверку оказались полным дерьмом. Впрочем, этого следовало ожидать. Когда были вскрыты сопроводительные файлы, кроме всего прочего, выяснилось нечто, что заинтересовало бы и Космопол, и контрразведку Икарии, и, конечно, неведомых заказчиков груза. Не так давно одна из фирм Хушински заключила весьма выгодный договор с корпорацией «Икария-армко» на утилизацию мусора и некондиционных комплектующих. На самом же деле бракованные запчасти слегка доводились до ума в подпольных мастерских, после чего их доставляли в нейтральный мир Торн, где собирали из них готовые к употреблению образцы или продавали в нищие миры, где аборигены с их помощью латали старую технику. Если учесть то, какие суровые санкции ждали нарушителей Всегалактической конвенции о правилах торговли коллапс-оружием, это могло бы стать замечательным средством шантажа. Но в данный момент это не могло ничем помочь – на хвосте по-прежнему висел сторожевик. Полицейские продолжали преследование, время от времени отвечая на суматошную стрельбу «Черепа» редкими, но чувствительными залпами своей гравипушки.

Страницы: «« 12345

Читать бесплатно другие книги:

Кровавым летом 1943 года эти солдаты были похищены из самого пекла войны сварогами – могущественными...
Повесть о войне и любви. И еще – о гномах, столь редких в книгах Веры Камши. Но все же они – не глав...
Двести лет прошло с тех пор, как юный Космомысл, разбив легионы ромейского императора Вария, отправи...
Алисе и ее друзьям-одноклассникам предстоит пройти летнюю историческую практику. Сделать это нетрудн...
То, что произошло с профессором Дэвидом Веббом, не было шизофренией. Просто так раскинула карты судь...