Нереал Трускиновская Далия

Нужно было срочно позвонить Ваське! Пусть приезжает с оперативниками, с магами, с бригадой из дурдома и ловит свое сокровище! В редакции же в каждом кабинете – по телефону, и рабочий день уже начался!

В коридоре первого этажа я не заметил никакого инкуба и не услышал шума, который он мог бы произвести. Там вообще не было ни души. Придерживая сундучную сумку, я побежал наверх. Мужичок даже и смотреть туда не стал, сразу понесся по лестнице. И прибежали мы вовремя. «Черт» открывал дверь редакторского кабинета.

Я не знаю, что он за те секунды, которые мне потребовались на пять прыжков, успел сказать Ксении. Но, судя по результату, что-то чересчур сексуальное. Дверь, которую он захлопнул за собой, открылась.

Мы увидели внутренность кабинета.

На оснащенном колесиками стуле сидел «черт». И я почему-то сразу понял, что он не просто так сюда сел, но из-за самостоятельно подкосившихся конечностей.

Перед ним стояла Ксения, вид которой напомнил мне прекрасную строку бессмертного Руставели:

«Как на выступе утеса разъяренная тигрица…»

Она еще не успела прийти в себя после изгнания цыганского гадательного салона, а тут новое вторжение!

– Сумасшедший дом! – восклицала Ксения. – Думаете, я вас отсюда выставить не сумею?

Она развернула стул и толкнула его с такой неожиданной силой, что «черт» выехал в коридор, а мы с сэкондхэндовским мужичком шарахнулись в разные стороны.

– Люсенька! – радостно произнес «черт». – Это ты!

Судя по роже, он вряд ли видел, где находится, и осознавал опасность. В воздухе повеяло безумием!

– Я милицию вызывать не буду! – звучный голос разъяренной Ксении пронизал липовый бордель вверх до крыши и вниз до канализации. – Я с тобой сама управлюсь! Пошел в задницу!

Она сунула руку в сумку – и то, что я увидел потом, впечаталось в память невообразимо прекрасным кадром.

Наверно, я всю жизнь буду вспоминать ее именно такую – беспредельно обольстительную в белом костюме и с пистолетом в руке.

– Ну? – грозно спросила она. – Это не контора, это бедлам! Мало мне ясновидцев! Наталья! Степашина! А вы кто такой? Как сюда попали?

За те месяцы, что я, будучи избавлен от нивы просвещения, зарабатывал на жизнь фотографическим ремеслом, довелось мне познакомиться с многими редакторами и завотделами. Но еще ни один не наводил на меня пистолета.

– Я Игорь Синицын.

Представившись, я похлопал по сундучной сумке – мол, если и представляю для вас интерес, то исключительно этим!

«Черт», даже не пытаясь встать, молча смотрел на Ксению. Разрази меня гром небесный – с восхищением! И в глазах, таких же каменных, как вся крупная физиономия, засветилось некое понимание обстановки…

– Вот, нашел тебя… – произнес глуховатым бесцветным голосом «черт». – В смысле…

Отродясь я не слыхивал живого инкуба. Но предполагал, что с дамами он красноречив. Васька со слов нашего бывшего декана Георгия Никаноровича Сарафанова объяснил мне, что лермонтовский Демон, чистейшей воды инкуб, и мне казалось, что «черт» должен преподнести Ксении что-то вроде: «И будешь ты царицей мира, подруга верная моя!»

Почему же он вдруг застеснялся?

Дело было не в пистолете. От пистолета он как раз не шарахался. А я вот испытывал такое желание…

Страсть, которую «черт» явно испытывал к отважной редакторше, каким-то образом уживалась с гипертрофированным почтением, я бы даже сказал – со страхом.

Он все же дернулся, пытаясь привстать.

И тут сэкондхэндовский мужичок отклеился от стенки, бросился к «черту» и пихнул его обратно. Вид при этом у мужичка был совершенно предсмертный.

Не сказав более ни единого слова и не обращая внимания на эту возню, прекрасная Ксения развернулась, вошла в кабинет и столь весомо хлопнула дверью, что едва косяк не рухнул.

– Ну! Ты! Родной! – вдруг рявкнул «черт». Очевидно, только Ксения и могла его держать в кротости и повиновении. Мужичок попятился.

«Черт» резко поднялся, и я понял, что сейчас произойдет убийство. Мужичок, очевидно, тоже. Он развернулся и кинулся прочь, к лестнице. «Черт» – за ним!

Ну и что мне оставалось делать?

Трудно жить без пулемета – время от времени говаривал Васька.

В коридоре не то чтобы пулемета – банальной палки от швабры не было. Только стул, на котором Ксения вывезла из кабинета «черта».

Я иногда совершаю какие-то не свои поступки. Вот, например, то, что я сделал со стулом, полагалось бы сотворить Ваське, он же у нас бывший оперативник, супермен, боец! Я как-то неожиданно быстро поволок за собой стул, возле самой лестницы провез его вокруг собственной персоны по дуге и обрушил сверху вниз. Стул впилился прямо в спину «черту» – и оба они в обнимку покатились по лестнице. А я, резко поумнев, понесся спасаться в кабинет Ксении. Уж там-то меня бы защитили!

– Добрый день! – быстро, пока она не успела опомниться, заговорил я. – Еще раз позвольте представиться – Игорь Синицын, хотел бы с вами сотрудничать, работаю очень быстро, если нужно, могу и написать…

Я прислушался. В коридоре было тихо.

– Добрый день, – ответила она. – Садитесь…

Но вот сесть-то как раз было не на что.

Она посмотрела на меня, улыбнулась, вдруг вспомнила, что еще не сняла свою роскошную шляпу, подняла руки… о Аллах, если бы ради меня эта женщина, раздеваясь, так поднимала руки…

– И во всех жанрах… – забормотал я. – И в репортажном, и в очерковом… Позвонить от вас можно?

– Звоните.

Ксения села за стол, включила компьютер и всем видом показала – работаю, тружусь, говорите потише.

Я набрал Васькин номер. На работе его не было.

– Еще один звоночек можно?

– Наверно, я имел совсем уж жалкий вид – она позволила. Я позвонил домой.

– Бабуленька! – сказал я как можно проникновеннее. – Мне Вася не звонил? Если появится, пусть немедленно…

– Тебе срочное сообщение, – перебила бабуля. – Вот, зачитываю. Срочно связаться с родителями Маргариты Бояриновой! Номер запиши.