Смертельная рефлексия – 2 Бельский Дмитрий

– Аргумент… а я постоянно отсылаю четверть зарплаты родителям в Казань.

– Так все, давай больше не будем затрагивать эту тему.

Детектив непростительно отвлекся, в результате чего, Станислав съел конем его ладью.

– Вот это поворот… сапоги мне в рот.

– Ты что Паш, действительно не заметил этого?

– Представь себе… походу здесь уже все пахнет партией.

– Ой да ладно тебе, играй и не заморачивайся. У тебя ведь IQ на три единицы выше моей, так что не все потеряно.

– Боюсь, как раз все уже потеряно.

– Просто представь, что я Рефлектор, ты ведь не будешь отказываться от моей поимки, после первой же неудачи.

– Неплохое сравнение, убедил… надо взять себя в руки. И не слушать тебя, ведь это ты отвлекаешь меня болтовней.

– Молодец, нашел чем оправдаться.

Игра продолжалась еще двадцать минут, за это время игроки успели обменяться королевами, конями и слонами. Курский к тому же, потерял четыре пешки, а Станислав пять.

– Знаешь Слава, я постоянно это замечаю, но все-таки, решился спросить только сейчас. Почему ты постоянно жертвуешь пешками? Будто они для тебя, всего лишь расходный материал. Ты отдаешь их просто так, где в принципе, мог бы этого не делать.

– Пешки оцениваются в одну единицу, от них мало пользы. Единственный нормальный способ играть ими, это пожертвовать, чтобы сэкономить себе ходы.

– Одна единица? По-моему, ты забываешь, на что способна пешка, когда она доходит до противоположной стороны.

– Да уж, нашел чем сравнить. Сколько мы уже партий с тобой сыграли Паш? Сто? Двести? И сколько раз ты доходил пешкой до конечной линии? Один?

– Два. – с усмешкой произнес детектив.

– То есть, в одном проценте случаев.

– Зато я никогда не забуду эти игры.

– Даже не старайся, в этой партии, ты не дойдешь до конца.

– Да… я уже догадался.

Далее последовало пять безрезультатных ходов с каждой стороны, ни одна фигура не была съедена, и не был объявлен ни один мат.

– По-моему, партия становится какой-то неинтересной. – недовольно буркнул детектив.

Видимо мысли действительно материальны, в течении следующих пятнадцати ходов, Курский потерял практически все свои фигуры, оставшись всего лишь с двумя пешками. У Станислава, были теже две пешки, и одна ладья. Ситуация оказалась патовой, обе пешки соперников, находились друг перед другом, закрывая ходы. Король детектива находился на H2, а король Станислава на H4. Однако, следующим ходом, Станислав поставил ладью на G3, тем самым, заставив Курского отступить конем на H1. Как финальный ход, Станислав поставил коня на H3.

– Пат! – радостно воскликнул Курский.

– Блин. – в ужасе понял свою ошибку Станислав. – Действительно.

– Роковая ошибка друг мой, может это и ничья, но для меня это победа. И как ты только мог попасться на такое?

– Да ладно уж, ничего не поделаешь.

– Так ладно, давай-ка собирать фигуры, вторую партию я на переживу.

– Как знаешь… кстати, я сейчас, схожу к своим ребятам, может они что-то разузнали по тем странным личностям.

– Прям мои мысли читаешь, только хотел попросить тебя об этом.

Станислав удалился из кабинета, и спустя буквально минуту, к Курскому зашел другой, не менее уважаемый человек. Это был детектив Орлов, ему уже 52 года, и сразу видно, что больше половины своей жизни, он работает тем, кем является. Из одежды, детектив предпочитал черные брюки, и темно-синий джемпер. И как подобает подобному человеку, усы с бородой находились на месте.

– Здравствуй Паша. – поприветствовал Орлов коллегу.

– Детектив Орлов, какая часть. – протянул Курский руку.

– Рад тебя видеть.

– Я вас тоже… присаживайтесь. – указал детектив на стул, перед свои столиком.

– Спасибо. – поблагодарил Орлов, после чего присел.

– Чем могу вам помочь?

– Да брось Паш, давай на «ты», все-таки коллеги.

– Извините, просто как-то неудобно, все-таки вы на 12 лет меня старше. И к тому же, вы герой Большой Элиминации3.

– Ой да ладно тебе, героями являются Ревнители, а я так, лишь мимо проходил…

– Ладно, будь, по-твоему. И так, чем могу помочь?

– Это я хотел предложить тебе свою помощь. Вижу, дела с Рефлектором не в твою пользу. Его надо поймать, и чем быстрее, тем лучше.

– Бросьте, я сам с этим разберусь, Рефлектор мой личный враг. А я личный враг Рефлектора, это как Проксима и Химера.

– Достаточно четкое сравнение. – подчеркнул Орлов.

– Я не хочу, чтобы такой уважаемый человек как ты, впутался во все это.

– Это моя работа Паш, впутываться в те дела, которые меня не касаются.

– Извини, но я все же настаиваю. Я и Станислав, мы вместе во всем этом разберемся. Даже если придется пойти на какие-либо жертвы.

– Ну ладно…

По выразительным глазам Орлова, Курский моментально понял, что детектив решил заглянуть к нему вовсе не за предложением помощи, а за чем-то еще. Однако дедукция не позволяла прочесть то, что у Орлова на уме.

– Это ведь не то за чем ты пришел, я прав? Причина в другом.

После нескольких секунд молчания, Орлов взглянул коллеге в глаза. Это само собой означало, что Курский совершенно прав.

– Хвалю твою дедукцию.

– Не молчи, у меня же терпение не железное.

– В общем, вчера я был в ДАГЭТ, говорил с гендиректором, с несколькими из Ревнителей… и с твоей сестрой.

– С Вероникой?

– Да. – подтвердил Орлов. – И знаешь, что? Она сильно переживает, скучает по тебе.

– Только не говори, что она просила меня навестить ее.

– Не скажу… тем более ты сам догадался.

Курский тяжело вздохнул, направив свой выразительный взгляд на потолок. Орлов не спешил продолжать диалог, поэтому наступила неловкая тишина. Курский встал из своего кресла, направился к окну, сел на подоконник и закурил. После второй затяжки, он все же рискнул заговорить.

– Передай ей, что я не желаю ее видеть и слышать.

– Паш, послушай…

– Мне нечего слушать! – перебил Курский. – Она убила слишком много людей, ей место в тюрьме… сколько у нее пожизненных сроков?

– Да дай ты мне договорить!

Курский остолбенел, он никак не ожидал, что Орлов способен поднять голос. Чтож, видимо придется выслушать детектива.

– Ты никогда не задумывался над тем, почему твоя сестра убила стольких людей?

– Ей же диагностировали амок.

– Если бы у нее действительно был амок, то ее отправили бы в психиатрическую лечебницу, а не в тюрьму ДАГЭТ. Получается, она совершенно здорова, с психиатрической точки зрения.

– Ну и что с того?

– Все ее жертвы, погибли без мотива. А у любого убийцы, должен быть мотив.

– Ей просто нравится убивать, вот и все.

– Дело совершенно в другом Паш… слушай, Проксима и Бриджет4, провели над Вероникой серию тестов. Чтобы найти корень ее мотивов. Но они случайно совершили поистине шокирующее открытие. Вероника, является жертвой гипнотической атаки.

На этих словах, у Курского из пальцев упала сигарета. Одно слово «гипнотическая атака», полностью перевернул его разум. По его глазам, мгновенно пролетели сотни вопросов.

– Я не понимаю… что это значит?

– Ты помнишь день, когда все это началось, когда Вероника сошла с катушек?

– Это было в апреле 2016 года. Она резко перестала отвечать на звонки, дома ее тоже было не застать. Словом, испарилась.

– В апреле 2016, Вероника работала ассистенткой у доктора Савина Феликса.

– Да да, припоминаю.

– Но в один день, доктор Феликс умер… его пристрелила родная дочь.

– Эту историю я тоже слышал, и что дальше? – в спешке поинтересовался Курский.

– Смерть доктора, стал сильным ударом для Вероники, она мгновенно потеряла работу у одного из самых умных людей в мире. Чтобы хоть как-то себя успокоить, Вероника записывается на прием к психологу.

– К психологу? Значит, я все же прав, у нее действительно не все дома.

– Я сказал к психологу, а не к психиатру, учись их различать… В общем, этот психолог, во время сеанса, решил проверить на Веронике свои навыки гипноза. Мы не знаем зачем ему это было нужно, и что он собирался этим доказать. Но уверены в одном, тот психолог мощно покопался в ее мозгах, и внушил Веронике, что она убийца. В тот же день, она совершает свое первое убийство.

Слова Орлова, повергли Курского в такой шок, из которого практически невозможно выбраться. В спешке, герой зажег следующую сигарету, чтобы хоть как-то смягчить комок в горле, который мешал ему разговаривать.

– У меня в голове все перевернулось на 180 градусов.

– Ты, наверное, хочешь спросить, знаем ли мы имя того самого психолога? У нас конечно нет доказательств, но нам кажется, что это никто иной, как доктор Этан Экель… Рефлектор.

Сомневаться не приходилось, Курский моментально вспомнил про папку с именами пациентов доктора Экеля. И то, что в списке была Курская Вероника. Все сходится.

– Я нисколько не сомневаюсь, что это именно он… ПРОКЛЯТЬЕ! – выкрикнул Курский, мощно ударив по подоконнику. – Молитесь доктор, чтобы я вас не нашел.

– Ну вот… теперь ты все знаешь. Мы все верим, что ты найдешь его Паш, твоя сестра тем более. Если нам удастся доказать, что доктор Экель действительно причастен к этому, то сможем освободить Веронику. К тому же, Бриджет уже покопалась в ее голове, и она уверяет, что больше Вероника не причинит никому вреда.

– Очень на это надеюсь… ладно, я найду Рефлектора, даю слово.

– Может ты решишься навестить Веронику? Она только тебя и хочет увидеть.

– Да, я навещу ее… как только поймаю Рефлектора. А может раньше.

– Отлично, надеюсь ты поймаешь его как можно быстрее… всего доброго.

– Всего доброго детектив.

Орлов покинул кабинет, оставив Курского в раздумье. То, что творилось у героя в голове, невозможно объяснить. Получается, Рефлектор испортил жизнь не только себе, но и ее сестре, ведь из-за него, Вероника отбывает пожизненное наказание.

Курский стал капаться в ящике своего стола, в поисках какого-то документа. Отсортировав несколько огромных папок с файлами, детектив наткнулся на фотографию, в котором была изображена молодая девушка, лет 25, с изумительной улыбкой, игривым взглядом, и рыжими волосами. Это была Вероника, по ее лицу и язык не повернется сказать, что она убийца, и причастна к смерти дюжины людей.

– Прости меня сестренка… прости, мне стоило во всем сначала разобраться, чем винить тебя в том, чего ты не совершала.

Внезапно, после долгого отсутствия, появляется Станислав. Какого же было его удивление, когда он увидел, напрочь изменившегося в лице детектива, да еще и с чьей-то фотографией.

– Ты чего это Паш? Уткнулся на фото, глаза слезоточат… кто-то умер?

– Да… умер прежний я.

– Неплохо… продолжай в том же духе, и ты наверняка доведешь меня до психушки.

Курский медленно повернул фотографию, на этот раз, удивление Станислава достигло абсолютного максимума.

– Ты чего это? Полтора года не доставал эту фотографию, и вдруг вспомнил? Кстати, откуда она у тебя? Ты же собирался ее выкинуть… или сжечь.

– Да, собирался… но я не смог.

– Так может все-таки расскажешь, что случилось?

– Присядь, новость может тебя шокировать.

– Маловероятно… я уже шокирован.

За десять минут, Курский рассказал Станиславу все, начиная от детектива Орлова до таинственного психолога Вероники. Хотя, не такой он уж таинственный.

– Лисички мне на завтрак! Ты что серьезно?

– Абсолютно, по мне видно, что я шучу?

– Вот же черт… и что теперь ты намерен сделать Паш?

Курский направил свой взгляд на календарь, и слегка усмехнулся.

– Сегодня восьмое июля.

– Воскресенье. – добавил Станислав.

– Шестнадцатого июля, у Вероники день рождение.

– Дай угадаю, ты собираешься устроить ей сюрприз, поймав Рефлектора?

– Да… я хочу, чтобы свое день рождение, она отметила на свободе.

– Амбициозно.

– Так что у нас есть восемь дней, чтобы отыскать доктора Экеля. И сразу же, как мы его найдем, я навалю ему, пару апперкотов.

– Да брось, ты же детектив, твое оружие – это ум, а не кулаки.

Курский сложил фотографию Вероники, и положил ее в свой бумажник.

– А знаешь Паш, я ведь всегда подозревал, что в истории с твоей сестрой, что-то не сходится, что в ее убийствах, кто-то замешан.

– Я тоже… точнее я не подозревал, а скорее надеялся, чтоб так оно и было. Но доказательств, подтверждающих это, не существовало. Однако со временем, я перестал в это верить.

– Ты главное не переживай, я примерно представляю, что творится у тебя в душе. И могу смело утверждать, что мы найдем Рефлектора, я даже в этом нисколько не сомневаюсь.

– Я тоже не сомневаюсь… кстати, что там насчет Александрова Ивана и Игнатьевой Эльвиры?

– Ах да, я же как раз за этим и выходил. В общем… все чисто.

– То есть?

– То есть мои люди ничего не нашли.

– Твои люди? – усмехнулся Курский. – С каких пор ты своих коллег называешь своими людьми?

– Ну я же образно.

– Да я понял.

– Они проверили все, от страховых компаний, до вокзалов. И ничего стоящего не нашли, в городе несколько сотен людей, с подобным именем и фамилией. Повторяется ситуация с Фокиным Стасом.

– Все это ненормально…, по-моему, мы ищем не то что нам следовало бы.

– Мне тоже так кажется, мало ли что Рефлектор обвел эти имена, они могли быть для других целей… о котоых мы не догадываемся.

– В любом случае, все мы узнаем завтра.

– Напомни… что завтра должно случится?

– К нам в участок, должна прийти какая-то девушка. Надо ее допросить, и что-то там выяснить. Ух чувствует мое сердце, что мы во что-то вляпались. И это что-то, далеко не сладкого вкуса.

– И даже не соленого.

– Как думаешь, если послать сейчас всех людей, на поиски доктора Экеля и Ники, то они найдут их?

– Шанс на это, 0.5%. Москва огромный город, и мы даже не имеем ни малейшего понятия, где находится их логово.

– А если подключить к этому хакеров?

– Боюсь это ничего не изменит, даже сам Спирит их бы не нашел… и вообще Паш, что за глупые вопросы? Ты же сам говорил, что Рефлектора не найти, если он сам этого не захочет.

– Да, но если продолжать в духе данного девиза, то мы его вообще никогда не найдем. А у нас, напомню, всего лишь восемь дней.

– Ты прав, ты безусловно прав. Но найти такими примитивными способами, не примитивного гения, невозможно. Тут нежно искать неординарный выход, такой, какой бы даже Рефлектор не ожидал.

– На поиски такого неординарного выхода, может уйти уйма времени.

– Так не трать ее зря… нравится ли тебе это или нет, но мы должны в данный момент играть на поле Рефлектора, с его правилами. Пускай он будет думать, что все идет так, как он задумал, а мы будем в это время искать способ его поимки. Доктор Экель слишком честный и правильный человек, он не будет нас убивать просто так. Как он говорил, «Правда ценою в жизнь»?

– Да, это его девиз.

– Он убивает только тех, кто не смог в чем-то признаться полицейским. А нам не в чем признаться, мы чисты. Ты нужен Рефлектору, ты его игрушка, понимаешь? Играй на его поле, следуй его правилам, а я буду искать способ как заманить его за решетку. Я смогу, поверь мне… что ни будь придумаю.

– Хорошо Слава, ты убедителен, будь, по-твоему. Но ты ведь понимаешь, что тебе достанется самая сложная работа?

– Конечно понимаю… и готов к этому, мы ведь делаем это, чтобы спасти Веронику.

– Не буду спрашивать, как ты собираешься придумать план поимки Рефлектора, но уверен ты справишься.

– Я тоже на это надеюсь.