Зверь в тебе Володина Татьяна

Глава 4. Моя полиция меня бережет

Яна сидела за рабочим столом и в который раз прокручивала в голове диалог с полицейским. «И что на меня нашло? – спрашивала себя она. – Почему я так на него вызверилась? Он же мне ничего плохого не сделал. Человек пришел делать свою работу, а я на него накинулась…» Объяснения своему поступку она не находила, и градус нервозности возрастал. Сначала Лена пропала, потом этот странный сон, паническая атака – и, наконец, этот срыв. Что за ерунда вообще происходит??? Может, муж всё-таки прав и ей надо отдыхать и приводить в порядок нервную систему?

От грустных мыслей молодую женщину отвлекли вошедшие в салон посетители, и она занялась своими рабочими обязанностями. Консультация была успешной и плавно переросла в оформление заказа. Закончив работу и отпустив клиентов с договором домой, она решила наградить себя еще одним небольшим перерывом на чашку чего-нибудь горяченького и только тогда обнаружила, что уже прошло почти два часа. Это было очень кстати: и результат есть, и время потихоньку идет, да и люди оказались адекватными, вдумчивыми и просто приятными в общении. И, что Яна отметила с особой радостью, нервная дрожь и тревога ушли, сменившись сначала интересом и азартом, а уже потом – чувством удовлетворения от своей работы.

Полицейский всё ещё не заходил. Скорее всего, был занят в салоне у Елены, а может быть, уже и продавцов других торговых точек опрашивал – в любом случае, Яне этого видно не было. Она подумала было, что, возможно, он к ней и не зайдет, – не такой уж она нужный свидетель, – но по более долгом размышлении пришла к выводу, что общения с ним избежать не удастся. В конце концов, Яна была одной из последних видевших Елену в тот вечер, когда она пропала. Так или иначе, а показания дать придется, хоть ничего серьезного или полезного она сообщить не сможет.

Тут интересно было другое: почему предстоящий разговор так ее нервировал? Почему совершенно обычный сотрудник правоохранительных органов вызывал у нее тревогу и отторжение? Ладно, если бы ей было что скрывать или если бы она была как-то в этом деле замешана – тогда волнение понятно. Но ведь она тут вообще никаким боком не касается дела. И нарочно ее никто не пугал и пугать не собирался. Да и, говоря по совести, еще непонятно, кто кого больше напугал. По крайней мере, удивить капитана ей явно удалось. Ну да ладно, там видно будет. В конце концов, ей очень и очень хотелось, чтобы Лену поскорее нашли – и желательно живой и невредимой.

Но прошла еще пара часов, пока полицейский всё-таки добрался до Яны. Она краем глаза видела, как он перемещался по этажу от одного мебельного салона к другому, но к ней заходить не торопился. Она уж было решила, что он вообще не зайдет к ней, хоть и понимала, что вероятность такого исхода событий невелика. И когда капитан всё же вошел в салон, Яна даже испытала нечто вроде облечения. Определенно, лучше уже поскорее начать и закончить этот нежеланный разговор, нежели бесконечно ждать и дергаться.

Войдя в магазин, капитан первым делом огляделся. Было видно, что он отмечает в голове расположение мебели, выхода, рабочего стола продавца и прочих находящихся на территории предметов. Зачем ему было это нужно, Яна не знала и не очень спешила понять. Остановив, наконец, свой взгляд на ней, он неожиданно улыбнулся.

– Вы меня уже не ждете сегодня? – спросил он.

– Жду, – автоматически ответила молодая женщина. – То есть не совсем жду. То есть совсем не жду, а занимаюсь работой… Тьфу, вы меня запутали совсем!

Она посмотрела прямо ему в глаза, чувствуя, что начинает злиться. Но потом подумала, что, скорее всего, он и будет стараться ее запутать, чтобы она растерялась и не смогла ему солгать. В принципе, скрывать ей было нечего, но она не собиралась позволять кому-то собой манипулировать, а потому дала себе внутреннюю команду успокоиться и собраться. Предстоял серьезный разговор – по факту, опрос свидетеля, – и тут было не до шуток, как бы там ни относился к ней тот, кто будет его вести. А в том, что полицейский уже как-то относился, Яна не сомневалась.

– Присаживайтесь, – пригласила она, указав рукой на стул для клиентов.

– Обязательно, спасибо, – отозвался полицейский, принимая приглашение.

Яна внимательно посмотрела на то, как он устраивается и раскладывает письменные принадлежности, и решила, что нельзя упускать инициативу и передавать ведущую роль в разговоре ему. Конечно, задавать вопросы будет он, но в ее силах отвечать только так, как она сочтет нужным, ведь она понятия не имеет, что это вообще за человек и каков он в жизни и в работе. Он стопроцентно будет стараться вести и манипулировать, чтобы получить максимальное количество информации, но кто знает, что именно он сочтет необходимым узнать? Это нужно было обдумать, но времени не было, потому Яна решила действовать по обстоятельствам.

– Я собираюсь выпить кофе, – сообщила она и предложила: – Составите мне компанию?

Мужчина недоуменно уставился на нее. Видимо, у него до сих пор свежи были воспоминания о том, как она разговаривала с ним утром, и такой, в его понимании, резкий переход, был для него неожиданным. Тем не менее, от предложения он не отказался, и Яна, приготовив две чашки крепкого черного кофе, вернулась к столу, потом добавила еще маленькую корзинку сухого печенья и задала вопрос первой:

– Так чем я могу быть Вам полезна?

– Думаю, многим, – отозвался полицейский, отметивший про себя ее инициативу. – Ваши соседи по этажу утверждают, что Вы работали в тот вечер, когда гражданка Царёва не вернулась домой. Это так?

– Так, – скупо ответила Яна и замолчала.

Пауза затянулась, так как полицейский явно ожидал от нее продолжения, а продолжать она не стала. Он выжидательно смотрел на нее и неспешно потягивал кофе. Яна молчала. Он поставил чашку на стол и задал следующий вопрос.

– Я могу увидеть Ваш паспорт?

– Это обязательно? – бросила встречный вопрос Яна.

– Конечно, – подтвердил капитан. – Мне нужны ваши паспортные данные для протокола.

– Угу, – кивнула Яна. – Мы всё-таки работаем под протокол.

Мужчина вскинул голову.

– А Вас что-то смущает?

– Нет, что вы. Нисколько. – Яна поднялась, подошла к шкафу и достала из сумочки паспорт, после чего протянула его полицейскому. – Вот, пожалуйста.

Пока он изучал и вписывал в бланк нужную информацию, Яна пила кофе, молча смотрела на него, и ее не покидало ощущение некой абсурдности ситуации. Когда паспорт был ей возвращен, они продолжили разговор.

– Итак, вы работали в тот вечер, – повторил полицейский. – Вы заметили что-нибудь необычное?

– Необычное? Что именно это могло быть? – Яна снова ответила вопросом на вопрос.

– Вам виднее. Может быть, Царёва себя как-то необычно вела.

– Нет, она была абсолютно обыкновенна.

– Возможно, она была чем-то встревожена или плохо себя чувствовала?

– Нет, не думаю.

Мужчина не сводил с нее внимательного взгляда.

– Не была или Вы не думаете? – уточнил он.

Яна внутренне передернулась. Ей ситуация нравилась всё меньше и меньше, притом что она вообще ни к чему отношения не имела и ни в чем виновата не была.

– В чем суть вопроса? – Она ответила не менее внимательным взглядом на взгляд полицейского. – Я не знаю, что произошло на самом деле, и не могу даже догадываться, что было на уме у Елены. Единственное, о чем я могу говорить, – это мои личные впечатления от общения с ней. По моим впечатлениям, всё у неё было в порядке и ничего ее не беспокоило.

Мужчина кивнул.

– Людей в магазине было много в тот день? – продолжил он задавать вопросы.

– Да. Был выходной день, проходимость была высокая.

– Вы не заметили, у Царёвой ни с кем из посетителей не было конфликта или столкновения?

– Насколько я могу судить, нет. Как Вы понимаете, я тоже была на работе, консультировала клиентов и не могла постоянно следить за тем, что происходит в соседнем салоне. Но ни повышенных голосов, ни каких-либо подозрительных звуков я не слышала.

– А подозрительных людей Вы не видели?

– Нет, всё было как в обычный выходной день.

Продолжая писать, полицейский еще раз кивнул. Видимо, показания Яны повторяли или подтверждали то, что кто-то уже рассказал ему ранее.

– А чем Вы занимались вечером, помните?

– Конечно. Ко мне приехали клиенты забрать из салона самовывозом купленную мебель. Я им помогла в упаковке и вывозе. Потом, когда они уехали, я стала наводить порядок в салоне.

– И долго Вы этим занимались?

– Практически до конца рабочей смены.

– Одна?

Яну насторожил этот вопрос. Зачем ему это? Но если она не скажет о визите Сергея, она солжет, а соседи, скорее всего, могли упомянуть о том, что ее каждый день, включая тот самый, забирает с работы муж. С другой стороны, ей не хотелось, чтобы еще и мужу задавали кучу вопросов. Хотя они ничего дурного не делали, так что Яна честно ответила:

– Нет, не одна. Ко мне приходил мой муж.

– С какой целью он приходил?

– Это имеет значение? – снова ощетинилась Яна.

– Сейчас всё имеет значение, – отрезал капитан. – Прошу Вас отвечать на вопросы, которые я задаю.

– Да пожалуйста, – не удержалась от колкости Яна. – Муж каждый раз, когда я на смене, приходит встречать меня с работы. Он предпочитает лично сопровождать меня домой вечером, чтобы быть уверенным, что со мною ничего не случится.

– В этот раз Ваш муж пришел в свое обычное время или задержался?

«Ну, а это-то с какого боку тут??? – подумала Яна. – Этак он дойдет до того, что это Серёга Ленку украл, в землю закопал и надпись написал!» Она почувствовала, что опять начинает злиться, и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться.

– Муж пришел примерно в то же время, что и всегда, – наконец сказала она, – и помог мне наводить порядок в салоне, чтобы я могла быстрее закончить.

– Царёва находилась на своем рабочем месте в это время? – спросил полицейский.

– Да, находилась. Она заходила к нам в салон поздороваться.

– Она знакома с Вашим мужем? – заинтересовался мужчина.

– Знакома. Учитывая, что он приходит за мной каждый день, все, с кем я поддерживаю отношения на этаже, знают моего мужа.

Принимая ответ, полицейский снова кивнул головой.

– А уходили вы в одно и то же время?

– Нет, Елена ушла чуть раньше. Она должна была успеть на автобус, чтобы попасть домой. Её автобус ходит по расписанию, и она всегда завершает смену в одно и то же время.

Мужчина быстро и увлеченно что-то писал на листке бумаги, потом задал еще один вопрос.

– Как Вы думаете, Ваша коллега успела на свой автобус или нет?

Яна не смогла сдержаться и посмотрела на капитана с легкой укоризной.

– Я никак не думаю, господин капитан. Я просто не знаю. Она в равной степени могла и успеть на автобус, и не успеть, потому что с ней что-то произошло по пути на остановку. Тут можно строить тысячи разных теорий, но это не мое дело, а Ваше. Вы собираете информацию и на основании нее делаете выводы. У меня нет ни информации, ни желания что-то строить.

– И почему же? – В голосе мужчины прорезалось любопытство. – Все любят строить теории, особенно при отсутствии информации.

– Возможно, – согласилась Яна, – но я – не «все». Я многое бы отдала за то, чтобы Лена поскорее вернулась домой живой и невредимой, но теоретизировать я не могу и не хочу.

Мужчина всё ещё внимательно смотрел на неё, немного склонив голову набок, словно изучая её. От его взгляда Яна почувствовала себя прозрачной, словно он смотрел сквозь нее и мог видеть и то, что скрывалось за ее спиной, и то, что находилось внутри неё.

– Вас так беспокоит исчезновение Елены Андреевны? – В интонациях мужчины интерес читался так легко, словно был написан большими жирными красными буквами. – Вы были настолько близки?

– Нет, не были. Уж не знаю, что Вы имеете в виду под этим словом, но мы были просто коллегами и соседками. Отчасти – приятельницами. Когда в магазине не было людей, могли прийти друг к другу поболтать или выпить чаю или кофе. Пару раз одалживали друг другу незначительные суммы денег. И всё.

– Вне работы вы общались?

– Почти нет. Пару раз встречались в кафе с Леной и несколькими другими продавцами с нашего этажа, иногда могли перезваниваться, если что-то было нужно. Ничего более.

Лицо капитана выражало работу мысли, пока он записывал, что ему рассказала Яна. Некоторое время оба хранили молчание. Яна допивала уже почти холодный кофе и думала о том, как это всё неприятно и грустно. И вместе с тем для мужчины, сидящего перед ней, это всего лишь повседневная работа, которую он выполняет спокойно, уверенно и без эмоций. Наверное, и пропавших людей он воспринимает просто как очередную задачу, которую нужно решить – то есть найти. И сколько их было, таких задач, и сколько будет еще! «А может, так и нужно, – ответила сама себе Яна. – Иначе „сгореть“ можно, с ума сойти или еще чего похуже…»

Мысли ее прервались, когда она ощутила на себе пристальный взгляд. Капитан с интересом наблюдал за тем, как она смотрит на него, и этот процесс явно вызывал у него какие-то неоднозначные мысли.

– Вы задумались? – произнес он. – Могу я спросить о чем?

– Не можете, – ответила Яна.

– Почему? – Он явно забавлялся.

– Потому что. Я ответила на Ваши вопросы. Это всё, или Вы меня еще чем-нибудь озадачите?

– Что касается дела, меня вполне устроило то, что Вы мне рассказали. Но я бы хотел еще переговорить и с Вашим мужем – возможно, он в тот вечер видел или слышал что-то. Как я могу с ним пересечься? Где его найти?

– Как Вы уже знаете, он приходит забирать меня с работы. – Яна устала и не собиралась этого скрывать. – Если хотите, можете прийти сюда к концу смены.

Мужчина улыбнулся.

– Нет уж, давайте мы всё-таки встретимся в какое-то более раннее время. Даже сотрудникам полиции нужно иногда отдыхать.

Он подал Яне визитную карточку. Она автоматически потянулась и взяла маленький картонный прямоугольник из его руки.

– Пусть Ваш муж позвонит мне завтра в первой половине дня, и мы договоримся о встрече, хорошо?

– Хорошо, – кивнула Яна.

– А пока прочитайте протокол и подпишите, если всё верно.

Пока Яна читала протокол, капитан допил свою чашку кофе и бесцеремонно слопал половину печенья. Она поставила подпись в указанных местах и вернула бумагу.

– Всё, на сегодня у меня вопросов больше нет, – заявил полицейский, вставая. – Пойду дальше по вашему этажу задавать неудобные вопросы. Спасибо за кофе и печенье, хозяюшка! – Мужчина отвесил церемонный полупоклон, бросив лукавый взгляд снизу вверх.

От такого перехода в его настроении Яна снова едва не уронила челюсть. Он пытается ухаживать???

– Вам не нужно меня бояться, Яна Владимировна, – сказал капитан, уже поворачиваясь к выходу. – Я уверен, что Вы непричастны к исчезновению Вашей коллеги. Вы умная и, что немаловажно, смелая женщина. И законопослушная, как я полагаю. – Он умолк на мгновение и снова искоса посмотрел на нее. – А законопослушных граждан полиция защищает и оберегает. Всего хорошего!

Он развернулся и вышел из салона. «Моя полиция меня бережёт», – пробежала шальная мысль в Яниной голове. И в этот момент она вдруг почувствовала необъяснимую уверенность в том, что этот парень обязательно найдёт Лену, где бы и в каком бы состоянии она ни была.

Глава 5. Ищут пожарные, ищет милиция…

Яна подозревала, что Сергей, как каждый вполне здравомыслящий и адекватный человек, от разговора с полицейским не откажется. В любом случае, этот разговор должен будет состояться, и только от них зависит, будет ли это по собственному свободному желанию или по повестке. Муж ее не разочаровал. Он выслушал ее рассказ о том, как прошел день, взял у нее визитную карточку, просмотрел ее и убрал в визитницу.

– Конечно, я созвонюсь с ним, – сказал он. – И увижусь. Не переживай. Может быть, мы даже сможем чем-то помочь, хоть я пока и не очень понимаю чем.

Он замолчал, о чем-то задумавшись, потом спросил:

– Ты не рассказывала о том, как мы ходили к гаражам?

– Нет, конечно, – ответила Яна. – Я не думаю, что это могло бы чем-то помочь, а вот подозрения на нас навело бы однозначно. Тем более что мы всё равно ничего не выяснили.

Сергей подумал еще немного.

– Может быть, всё-таки стоит ему рассказать? – снова спросил он. – Обидно будет, если они это выяснят, например, через тех же мужиков, с которыми мы общались.

Яна помолчала, обдумывая слова мужа, потом сказала:

– Специально я ничего ему говорить не буду. Если спросит, отвечу. Но бежать впереди паровоза не стану – и так уже в неврастеничку скоро превращусь.

– В смысле? – не понял Сергей. – Ты о чём?

– Да всё о том же, – ответила Яна. – Я что-то так переживаю из-за этого всего, что, мне кажется, уже на успокоительные переходить скоро придётся. То сны снятся, но панические атаки приходят, то неадекватные реакции на раздражители. Если в ближайшее время ничего не прояснится с Леной, я, чую, лично пойду по всяким поисковым отрядам и тематическим передачам.

Сергей кивнул.

– А вот это мысль хорошая, – сказал он. – Ты бы спросила её мужа – как бишь там его? – он связывался с кем-то, кроме полиции?

Яна хлопнула себя по лбу.

– А ведь я же так и не позвонила Михаилу сегодня! – воскликнула она. – Вот курица! Совсем мне этот капитан голову заморочил! Надо сейчас позвонить, пока ещё не очень поздно.

Женщина потянулась за телефоном, но муж остановил её.

– Погоди!

– Что?

– Сходи сначала к Наташе: может быть, она с ним уже разговаривала. Возможно, есть какие-то новости, о которых мы с тобой пока не знаем.

– Точно! – согласилась Яна. – Ты, как всегда, прав.

Наталья к вечеру выглядела на удивление посвежевшей и повеселевшей, и Яна малодушно понадеялась, что у той есть хорошие новости о напарнице, но, увы, дело было лишь в том, что Наталье выделили сменщицу на время, пока не будет известно что-либо более-менее определенное о Елене, и назавтра у женщины планировался законный выходной. Именно это обстоятельство вызвало у нее такую радость и воодушевление, что это даже отразилось положительным образом на её внешности. К сожалению, до Михаила руки у нее сегодня не дошли, и сам он не давал о себе знать. Поздравив коллегу с будущим выходным, Яна вернулась к себе в салон и всё-таки позвонила мужу Лены.

Ответил он практически сразу – видимо, что называется, сидел на телефоне. Голос был хриплым и каким-то испуганным, что ли. Яна подумала, что он, наверное, уже морально готов даже к плохим новостям, только бы они были. Ругнувшись про себя, чтобы не сглазить, молодая женщина поздоровалась, представилась и уже потом задала волнующий её вопрос:

– Миша, скажите, есть ли что-то новое о Лене?

Михаил тяжело вздохнул.

– Можно сказать, что нет, – ответил он. – Одно, что мы знаем наверняка, – это что её нет ни в моргах, ни в больницах. Мы с друзьями проверили, а потом перепроверила полиция в рамках своего расследования.

– Да, у нас сегодня был полицейский, опрашивал весь этаж, – сказала Яна. – Ко мне тоже заходил. Хорошо, что Вы всё-таки подали заявление. У полицейских несомненно больше возможностей для поиска, чем у нас.

– Конечно, больше, – согласился мужчина и вздохнул. Похоже, это заявление совсем его не успокаивало.

– А с поисковыми отрядами Вы связывались?

– Да, я сразу же после полиции обратился к ним за помощью. – И Михаил назвал известный в стране поисковый отряд. – Они уже приступили к работе и начали розыски.

– Я могу Вам чем-то помочь? – предложила Яна, отчасти чтобы что-то сказать, отчасти чтобы действительно сделать что-то полезное.

Михаил молчал какое-то время, и Яна уже подумала, не положить ли ей трубку, но потом он сказал:

– Да, я думаю, можете, если Вам, конечно, не очень сложно.

– Скажите что, а я уже решу, смогу или нет.

– Руководство Лены договорилось с управляющей компанией мега-молла, чтобы несколько дней волонтёры раздавали листовки на территории на случай, вдруг кто-то из посетителей в тот вечер что-то видел или слышал. Вы могли бы побыть одной из этих волонтёров?

– Конечно, разумеется, – согласилась Яна. – Только завтра я не смогу, я выхожу на смену. Раздавать листовки у меня будет возможность не ранее, чем послезавтра, но, если хотите, перед работой я начну расклеивать их у себя в районе – может быть, это поможет.

– Это было бы отлично! – В голосе Михаила появилась пусть очень маленькая и слабая, но радость, а где-то за ней пряталась надежда.

– Вы можете прислать мне макет листовки на почту? Я распечатаю сегодня в мега-молле.

– Конечно, прямо сейчас и вышлю, только дайте мне адрес Вашей электронной почты.

Яна продиктовала адрес и добавила:

– Я понимаю, что не первая, кто Вам это говорит, но всё равно скажу: не теряйте надежды, Миша. Мы будем искать Лену все вместе: и Вы, и Ваши друзья и знакомые, и полиция, и поисковики, и мы, её коллеги, по возможности.

– Спасибо Вам, Яна, – сказал мужчина. – Мы тут с ума сходим, но то, что мы не одни, и нам помогают, – это очень важно.

– Тогда давайте оставаться на связи. Будем искать и верить.

– Будем, – согласился Михаил.

На том они и распрощались. Всё это время слушавший их разговор Сергей сразу же предложил:

– Мы можем часть листовок по дороге домой расклеить. И Илюхе завтра в школу несколько штук дадим, я классной сам позвоню – пусть в школе повесят.

Ильей звали их сына, учившегося в пятом классе. Школа располагалась в недавно построенном районе недалеко от мега-молла и сама была новой. Школьников там училось много, соответственно, была большая проходимость, и вероятность того, что вывешенное на доске объявлений фото увидит кто-то, кто что-нибудь знает или видел, была вполне реальной.

– Это отличная идея, милый, – благодарно улыбнулась мужу Яна. Она оценила то, что он решил всё-таки не уйти в сторону от этой истории, а принять активное участие. Для него это было в общем-то не очень характерно. – Давай так и сделаем. Сейчас я распечатаю – и возьмем с собой пачку.

В тот вечер и на следующее утро они обклеили листовками почти весь свой немаленький район. Кроме того, Сергей по собственной инициативе, без просьбы Яны, лично пошел в школу вместе с сыном и имел серьёзный разговор его классной руководительницей. Она, в свою очередь, оперативно организовала его встречу с директором школы, который также не отказал в помощи. Он разрешил воспользоваться досками объявлений, расположенными на территории школы, и подал новую идею: предложил выложить фотографию Елены и контактные телефоны на сайте школы. Потом он какое-то время думал о чем-то и предложил Сергею переслать объявление директорам других школ, чтобы они тоже поучаствовали в поиске. Это было больше, чем то, на что Сергей и Яна вообще могли рассчитывать.

Еще несколько листовок и макет объявления на флешке Сергей взял с собой на работу, чтобы привлечь к распространению своих коллег. Яна же, в свою очередь, позвонила своей напарнице Анне, рассказала ей историю в подробностях и попросила тоже распространить листовки в своем районе. Анна охотно согласилась, попросила переслать макет на ее личную почту, чтобы она могла распечатать листовки дома и сразу же заняться их расклейкой.

Информация шла в народ, о чем Яна ближе к вечеру сообщила по телефону Михаилу. Он же рассказал ей, что продолжает с помощью знакомых, друзей и их знакомых и друзей распространять листовки дальше, в том числе в социальных сетях. Яна, поняв, что об этом способе она даже не подумала, предложила Михаилу разместить объявление и на своих страницах тоже – везде, где у нее был профиль. Тот с радостью это предложение принял, и вечером, после уборки салона, Яна потратила некоторое время еще и на размещение объявления на всех своих аккаунтах.

В свой выходной, отправив обоих мужчин трудиться, Яна снова помчалась в мега-молл, чтобы присоединиться к тем, кто раздавал листовки. Напечатано их было много, людей в торговом центре было традиционно не меньше, и большую часть дня волонтёры ходили по холлам, коридорам и магазинам, вручая листовки и прося о помощи всех, кого только видели. Кто-то из посетителей брал листовки охотно и даже расспрашивал о подробностях. Другие молча брали объявления, бегло осматривали их – и Яна могла бы поклясться, что они сомнут и выбросят бумагу в ближайшее мусорное ведро. А были и такие, кто отказывался даже что-либо брать, их не интересовала судьба какой-то посторонней женщины. Яна даже не могла их в этом винить, ведь прекрасно знала, что многие живут по принципу «моя хата с краю». Более того, она не была уверена в том, что сама полезла бы так глубоко в эту историю, если бы не была знакома с пропавшей женщиной.

Между тем маленький мир большого торгового центра стоял на ушах, сотрудники абсолютно всех магазинов были уже в курсе произошедшего, и тихий ужас незримо витал над ними. За годы существования мега-молла подобная ситуация возникла впервые (и все внутренне молились о том, чтобы это не повторилось), и люди не знали, чего ожидать. Продавец из мебельного салона вполне могла пропасть и где-то рядом с домом – ну а если нет? Если с ней что-то случилось именно здесь, где, с одной стороны, было и видеонаблюдение, и охрана, а с другой – плотный непрекращающийся поток самых разных людей, и кто знает, не было ли в этом потоке кого-то, кто и стал виновником исчезновения молодой женщины? Шепоток бегал, люди оглядывались друг на друга, самые психически слабые (а такие среди стрессоустойчивого племени продавцов тоже, как ни странно, нашлись) пили пустырник и валериану.

Яна отработала волонтёром два своих выходных дня подряд, и эти дни изрядно вымотали ее – не физически, нет, но морально. Общение со столькими разными людьми, казалось, она чувствовала чем-то большим, нежели просто телом. Складывалось ощущение, что сама её аура нуждается в чистке и подпитке. Разные люди, разные эмоции и чувства, разное отношение к проблеме – всё так или иначе задевало и тянуло энергию, даже если не придавать этому слишком уж большого значения. Спасало только врождённое чувство юмора и несгибаемый, клинически неизлечимый оптимизм. Она верила в лучшее, вопреки всему и до последнего.

К сожалению, несмотря на общие усилия, результатов пока не было. Елена по-прежнему не была найдена ни живой, ни мёртвой. Яна вышла на свою очередную рабочую смену, так толком и не отдохнув на выходных, но по-прежнему надеясь на хоть какие-то хорошие новости. С Михаилом за эти дни они перезванивались так часто, что уже успели перейти на ты и как-то незаметно сократили дистанцию до приятельской. Из очередного разговора она узнала, что полицейские проверили версию с исчезновением во время или после поездки на автобусе и пришли к выводу, что до него Лена всё-таки не дошла. Она пропала или по пути к остановке общественного транспорта, или уже на ней. Сейчас полиция и волонтёры искали тех, кто тоже пользовался этим же рейсом автобуса: возможно, они прояснили бы ситуацию, если бы рассказали, дошла до остановки Елена или исчезла ещё раньше.

Яна понимала, что всё, что она могла сделать для Елены и Михаила, она уже сделала, и это вызывало у нее противоречивые чувства. С одной стороны, думать и переживать она не перестала, и какие-то действия дали бы ей хотя бы иллюзию того, что что-то делается, что она причастна, – а значит, хоть немного бы её успокоили. С другой стороны, пришло своеобразное облегчение от того, что она сделала всё, что было в её силах, что теперь от неё ничего не зависит, что можно расслабиться и просто ждать. Какому из чувств доверять больше, Яна понять не могла, а значит, метания и терзания никуда не делись.

Хорошо ещё, что в течение всей двухдневной смены ей не приходилось жаловаться на отсутствие посетителей, калькуляций или заказов. Люди, как ни странно, ходили в больших количествах, и Яне приходилось проявлять чудеса эквилибристики и местами чревовещания, чтобы одновременно уделять внимание нескольким клиентам, что-то просчитывать и отвечать на вопросы. Она приняла несколько весьма неплохих заказов, которые при этом потребовали от неё и профессионализма, и знания человеческой психологии, и хорошего вкуса, и почти ангельского терпения. Неудивительно, что к вечеру второго рабочего дня Яна уже не думала ни о чем, кроме теплой ванны, глинтвейна и мягкой постельки…

Сергей пришел в свое обычное время тоже, судя по осунувшемуся лицу, изрядно за день вымотанный. Пока она домывала выставочные образцы мебели, он присел в кресло-качалку, стоявшую у входа, достал смартфон и включил какую-то глупую компьютерную игру. Яна знала, что это один из его излюбленных методов ментальной перезагрузки, и была уверена, что к тому времени, как она закончит работу и будет готова идти домой, муж уже вернётся в нормальное, адекватное состояние. Так что она даже не стала комментировать его действия, лишь сделала небольшую паузу, чтобы налить ему чашку расслабляющего зеленого чая с мелиссой. Пока благодарный Сергей смаковал горячий горьковатый напиток, она как раз закончила все дела, подкрасила губы и пригласила его к выходу.

Как обычно, они шагали рядом по хрустящему снегу, и это простое, привычное, но вместе с тем почти магическое, ритуальное действие успокаивало обоих. Они взялись за руки и, улыбаясь друг другу, болтали ни о чём. Они не успели ещё далеко отойти от мега-молла, как навстречу им выбежали несколько собак – тех самых, знакомых, лохматых «охранников» из гаражного кооператива. Они подбежали ближе, обнюхали пару, узнали и радостно завиляли хвостами. Яна остановилась, чтобы порыться в пакете и отдать им остатки бутербродов, которые за работой и нервами так толком и не полезли ей в горло, когда она пыталась пообедать. Псинки обрадовались угощению и живенько подъели нехитрую снедь практически в мгновение ока.

– Проглоты мохнатые! – притворно рассердилась на них Яна. – Вас кормить – что в сите воду носить. Не буду больше ничем с вами делиться!

Сергей рассмеялся, наглаживая одну из собак, бодавшую его колено темной шерстяной башкой.

– Так они и поверили тебе! – весело сказал он. – Знают, что всё равно вкусняшку какую-нибудь принесёшь.

– Знают, – вздохнула Яна, в свою очередь гладя сразу троих представителей собачьего рода, носившихся вокруг нее с какими-то космическими скоростями. – И ведь принесу же!

Ещё несколько минут они шутили, тискали собак и валяли их в пушистом снегу, и это было так спокойно, радостно и даже в чём-то по-детски, что всю накопленную усталость как рукой сняло. Появились силы, и мысли о постельке и сладком сне больше не казались такими уж желанными.

– Собакотерапия работает, – сообщила Яна. – Я уже почти не чувствую усталости.

– Готова ещё одну смену отработать? – съязвил Сергей. – Так можем вернуться, еще недалеко отошли. Устроим ночь продаж и побьём рекорд, а? – Он залихватски заломил шапку и озорным, подначивающим взглядом посмотрел на жену.

– Нетушки, фигушки! – Яна показала мужу язык. – От работы дохнут кони!