Марсио Герра против судьбы Кокоулин Андрей

– Эшуд! – плюнул кто-то мне в лицо.

Удар о землю выбил из меня дух.

Мешочек с деньгами кинули следом, он шлепнулся мне на грудь. Я захохотал. Теперь я точно знал, что Йолла будет моей.

Хелеванты убрались, оглядываясь.

Первым меня, отряхивающего грязь и дерьмо с камзола и штанов, заметил Меррак. Он вышел на крыльцо помочиться и, случилось так, что едва не помочился на меня.

– Марсио!

– Да, это я, – сказал я, стоя на нетвердых ногах.

– Дьявол, что с тобой случилось?

Я стер со щеки кровь.

– Я не понравился им, как жених.

– Эрца! Луи! – крикнул в направлении дверей Меррак.

Мои пьяные друзья не заставили себя ждать.

– Что тут? Кто здесь?

Они, пошатываясь и белея рубашками, встали у перил. За ними из гостиницы вывалился Арамаго в одном сапоге.

– Друз-зья, я тоже хочу осв-вежиться!

Сапог бухал по доскам.

– Почему без меня? О-йо! – Арамаго сфокусировал зрение на мне. – Друг! Ты очень похож на моего капитана! Его з-зовут Марсио!

Разобраться с хелевантами решили единогласно.

Разбойничий налет, по словам Арамаго, следовало начинать «прямо вот счас». Выкрасть девчонку, пустить огня в повозки, показать проклятым циркачам, что мускаронов Эсприльи нельзя отвергать без последствий. Железо и петух! Требуя немедленных действий, Арамаго стучал по столу клинком, а потом, когда его отобрали, снятым с ноги вонючим сапогом.

Бум! Бум! Бум!

– Друг мой Марсио, ты должен быть отмщен!

Я ухмыльнулся.

– Нет, мы не будем торопиться.

Боль колола изнутри, и я жмурился и то и дело давил на висок ладонью.

– Мне не нравится твой глаз, – озабоченно сказал Пинаре.

– Он мало кому нравится, – ответил я.

– Ты видишь им?

Я закрыл целый глаз. Мир вокруг, и так не слишком светлый, потемнел и утратил четкость. Лицо Пинаре оплыло в жуткое розовое пятно.

– Дьявол!

– Он будто готов взорваться.

– Это точно, – подтвердил Луи и дал мне скрученный шелковый платок. – Лучше спрячь его под повязку.

– Вот что, – сказал я. – В городе мы на них нападать не будем. Здесь они под защитой короля.

– И куча свидетелей, – сказал Меррак.

– И городская стража, – добавил Луи.

Арамаго презрительно фыркнул. Толстого мускарона с сапогом мало волновали озвученные препятствия.

– По эдикту бродячие артисты могут давать представления в городе не более четырех дней, – сказал я, – значит, сегодня или завтра они отправятся в сторону Горгочи или Шуана. Мы будем следовать за ними, пока они не остановятся на привал. Нас будет пятеро против тринадцати взрослых, включая карлика, и шести детей.

Эрца Пинаре задумчиво пощипал бородку.

– Ты хочешь…

– Нет, – сказал я, – я хочу только Йоллу. Остальные циркачи меня не интересуют.

– Но если они потом доберутся до Горгочи?

– Пусть!

– Подадут жалобу королевскому прокурору…

Арамаго пьяно хохотнул. Прокурор – это смешно. Циркач против мускарона в королевском суде – еще смешнее.

– И что? – спросил я. – Я – капитан Марсио Герра, владелец бье Лонфор, всадник короля. А они? Бродяжье племя.

– Ты знаешь, – поморщился Пинаре, – Теффино захочет показать себя справедливым сюзереном. Не сомневайся, это дело дойдет до него.

– И нас не эстетично повесят, – сказал Луи.

– Кроме того, твой глаз, – вздохнул Эрца.

– Что мой глаз? – я потрогал повязку.

– Король боится его.

Выход придумал Меррак.

– Мы замотаем лица, – сказал он.

– Марсио все равно опознают, – мрачно сказал Пинаре.

– И что? Он заплатит за девушку. Сколько ты готов за нее заплатить? – повернулся ко мне Меррак. – На рынке в Басонье нубийский слуга стоит до семи скудо, за редкие экземпляры дают десять, иногда одиннадцать.

– Десять я готов, – сказал я.

Пинаре качнул головой. По его меркам это было расточительство.

– Тогда все замечательно! – воскликнул Меррак. – Если хелеванты обращаются к прокурору и говорят, что мы выкрали девушку из общины, ты говоришь, что выкупил ее по праву мускарона, и совершенно не важно, возьмут они твои деньги или к ним даже не притронутся. Если же, по их словам, твоя добыча окажется вольной девушкой, то какие жалобы к прокурору? Пусть девушка и жалуется.

– Ее могут попросить предъявить, – сказал Луи.

– Думаю, за это время наш Марсио покажет себя с самой лучшей стороны, и девчонка не подумает сказать и слова против него.

– Или мы скажем, что она сбежала, – сказал я.

– Что вы все – бе-бе, бу-бу, – заплетающимся языком произнес Арамаго и, положив сапог под щеку, густо захрапел.

Эрца посмотрел на него.

– Да, пора и нам, – сказал он.

Я пил в одиночестве всю ночь. Эрца, Луи и Меррак разбрелись по комнатам. Арамаго храпел под боком. Прислуживавший нам мальчишка, свернувшись калачиком, лежал на дальней лавке. На кухне шуршали мыши.